Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 1-й (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 55 страниц)

гнал ее обратно к ковчегу. Хетти, мужество которой воз¬ росло после отъезда ее героя, не ожидала этого и застенчи¬ во попятилась назад. – Вы добрая девочка, Хетти, и я не могу уехать, не пожав вам на прощание руку, —.сказал Марч ласково. – Джудит, в конце концов, ничем не лучше вас, хоть и вы¬ глядит чуточку красивее. А что касается разума, то если честность и прямоту в обращении с молодым человеком надо считать признаком ума, то вы стоите дюжины таких, как Джудит, да и большинства молодых женщин, которых я знаю. – Не говорите плохо о Джудит, Гарри! – возразила Хетти умоляюще. – Отец умер, и мать умерла, и мы те¬ перь остались совсем одни. Сестра не должна дурно гово¬ рить о сестре и не должна позволять эго другому. Отец ле¬ жит в озере, мать – тоже, и мы не знаем, когда нас самих туда опустят. Это звучит очень разумно, дитя, как почти все, что вы говорите. Ладно, если мы еще когда-нибудь встретим¬ ся, Хетти, вы найдете во мне друга, что бы там ни утверж¬ дала ваша сестра. Признаться, я недолюбливал вашу ма¬ тушку, потому что мы совсем по-разному смотрели на мно¬ гие вещи, зато ваш отец – старый Том – и я подходили друг к другу, как меховая куртка к хорошо сложенному мужчине. Я всегда полагал, что старый Плавучий Том Хаттер был славный парень, и готов повторить это перед лицом всех врагов как ради него, так и ради вас. – Прощайте, Непоседа, – сказала Хетти, которой те¬ перь так же страстно хотелось ускорить отъезд молодого человека, как она желала удержать его всего за минуту пе¬ ред тем; впрочем, она не могла дать себе ясного отчета в своих чувствах. – Прощайте, Непоседа, будьте осторожны в лесу. Я прочитаю ради вас главу из библии, прежде чем лягу спать, и помяну вас в своих молитвах. Это означало затронуть тему, которая не находила от¬ клика в душе Марча; поэтому, не говоря более ни слова, он сердечно пожал руку девушке и вернулся в пирогу. Ми¬ нуту спустя оба искателя приключений уже находились в сотне футов от ковчега, а еще через пять или шесть минут окончательно исчезли из виду. Хетти глубоко вздохнула и присоединилась к сестре и делаварке. Некоторое время Зверобой и его товарищ молча рабо¬ 371

тали веслами. Решено было; что Непоседа высадится на бе¬ рег в том самом месте, где он впервые сел в пирогу в нача¬ ле нашей повести. Гуроны не очень бдительно охраняли это место, и, кро¬ ме того, надо было надеяться, что Непоседе там легко бу¬ дет ориентироваться в лесу. Не прошло и четверти часа, как они достигли цели и очутились в тени, отбрасываемой берегом, в непосредственной близости от намеченного пункта; тут они перестали грести, чтобы на прощание по¬ жать друг другу руку. При этом они старались, чтобы их не услышал какой-нибудь индеец, который мог бы в это время случайно бродить по соседству. – Попытайся убедить офицеров выслать отряд против гуронов, как только доберешься до форта, Непоседа, – на¬ чал Зверобой, – и лучше всего, если ты сам вызовешься проводить их. Ты знаешь тропинки и очертания озера и мо¬ жешь это сделать лучше, чем обыкновенные разведчики. Сперва иди прямо к гуронскому лагерю и там пщи следы, которые должны броситься тебе в глаза. Одного взгляда на хижину и ковчег будет достаточно, чтобы судить, в ка¬ ком положении находятся делавар и женщины. На худой конец, тут представляется хороший случай напасть на след мингов и дать этим негодяям урок, который они на¬ долго запомнят. Для меня, впрочем, это не имеет значения, потому что моя участь решится раньше, чем сядет солнце, но для Джудит и Хетти это очень важно. – А что будет с тобой, Натаниэль? – спросил Непосе¬ да с интересом, обычно не свойственным ему, когда речь шла о чужих делах. – Что будет с тобой, как ты думаешь? – Тучи собрались черные и грозные, и я стараюсь приготовиться к самому худшему. В сердца мингов всели¬ лась жажда мести, и стоит им немного разочароваться в своих надеждах на грабеж, или на пленных, или на воз¬ вращение Уа-та-Уа – и мне не избежать пыток. – Это скверное дело, и надо помешать ему, – ответил Непоседа, который не видел различия между добром и злом, как это обычно бывает с себялюбивыми и грубыми людьми. – Какая жалость, что старик Хаттер и я не сняли скальпа со всех тварей в их лагере в ту ночь, когда мы первый раз сошли на берег! Если бы ты не остался позади, Зверобой, нам бы это удалось. Тогда бы и ты не очутился теперь в таком отчаянном положении. 372

– Скажи лучше, что жалеешь о том, что вообще взял¬ ся за эту работу. Тогда бы у нас не только не дошло до драки с индейцами, но Томас Хаттер остался бы жив, и сердца дикарей не пылали бы жаждой мщения. Девушку убили тоже очень некстати, Гарри Марч, и ее смерть ле¬ жит тяжелым бременем на нашем добром имени. Все это было столь несомненно и казалось теперь столь очевидным самому Непоседе, что он молча опустил весло в воду и начал гнать пирогу к берегу, как бы спасаясь от терзающих, его угрызений совести. Через две минуты нос лодки легко коснулся прибреж¬ ного песка. Выйти на берег, вскинуть на плечи котомку и ружье и приготовиться к походу – на все это Непоседе потребовалась одна секунда, и, проворчав прощальное при¬ ветствие, он уже тронулся с места, когда вдруг какое-то внезапное наитие принудило его остановиться. Неужели ты и впрямь хочешь отдаться в руки этих кровожадных дикарей, Зверобой? – сказал он с гневной досадой, к которой, однако, примешивалось гораздо более благородное чувство. – Это будет поступок безумного или дурака. – Есть люди, которые считают безумием держать свое слово, и есть такие, которые смотрят на это совсем иначе, Гарри Непоседа. Ты принадлежишь к первым, я – ко вто¬ рым. Я получил отпуск, и, если только мне не‘ изменят си¬ лы и разум, я вернусь в индейский лагерь завтра до по¬ лудня. – Что значит слово, данное индейцу, или отпуск, по¬ лученный от тварей, которые не имеют ни души, ни имени! – Если у них нет ни души, ни имени, то у нас с тобой есть и то и другое, Гарри Марч. Прощай, Непоседа, быть может, мы никогда больше не встретимся, но желаю тебе никогда не считать данное тобой честное слово за мелочь, с которой можно не считаться, лишь бы избежать телесной боли или душевной муки. Теперь Марчу хотелось возможно скорей уйти прочь. Ему были чужды благородные чувства товарища, и он ушел, проклиная безрассудство, побуждающее человека идти навстречу собственной гибели. Зверобой, напротив, не выказывал никаких признаков волнения. Он спокойно постоял на берегу, прислушиваясь, как неосторожно Непо¬ 373

седа пробирается сквозь кусты, неодобрительно покачал головой и затем направился обратно к пироге. Прежде чем снова опустить весло в воду, молодой человек бросил взгляд на пейзаж, открывавшийся перед ним при свете звезд. Это было то самое место, с которого он впервые уви¬ дел озеро. Тогда оно во всем своем великолепии золотилось под яркими лучами летнего полдня; теперь, покрытое те¬ нями ночи, оно казалось печальным и унылым. Горы под¬ нимались кругом, как черные ограды, заслонявшие весь мир, и слабый свет, еще мерцавший на самой середине водной глади, мог служить недурным символом слабости тех надежд, которые сулило Зверобою его собственное бу¬ дущее. Тяжело вздохнув, он оттолкнул пирогу от берега и уверенно двинулся обратно к ковчегу и «замку». Глава XXIV Мед часто переходит в желчь, сияние И радость – в тьму и горькое страданье, В позор открытый – тайна наслажденья, В невольный пост – обжорства скрытый пир, Надутый титул– в рубище из дыр, А сладость речи – в горькое смущенье. Шекспир, «Похищение Лукреции» 1 Джудит с тайным нетерпением поджидала на платфор¬ ме возвращения Зверобоя. Когда он подъехал к «замку», Уа-та-Уа и Хетти уже покоились глубоким сном на посте¬ ли, принадлежавшей двум сестрам, а делавар растянулся на полу в соседней комнате. Положив ружье рядом с собой и закутавшись в одеяло, он уже грезил о событиях послед¬ них дней. В ковчеге горела лампа; эту роскошь семья поз¬ воляла себе в исключительных случаях. Судя по форме и материалу, лампа эта была из числа вещей, хранившихся прежде в сундуке. Лишь только девушка разглядела в темноте очертания пироги, она перестала беспокойно расхаживать взад и вперед по платформе и остановилась, чтобы встретить мо¬ лодого человека. Она помогла ему привязать пирогу; 1 Перевод А. Федорова. 374

было ясно, что она хочет скорее начать разговор. Когда все необходимое было сделано, она в ответ на вопрос Зверобоя рассказала, каким образом устроились на ночлег товарищи. Он слушал ее внимательно, ибо по серьезному и озабочен¬ ному виду девушки легко было догадаться, что какая-то важная мысль таится в ее уме. – А теперь, Зверобой, – продолжала Джудит, – вы видите, я зажгла лампу и поставила ее в каюте. Это де¬ лается у нас только в особых случаях, а я считаю, что сегодняшняя ночь самая значительная в моей жизни. Не согласитесь ли вы последовать за мной, посмотреть то, что я покажу вам, и выслушать то, что я хочу сказать? Охотник был несколько озадачен, однако ничего не возразил и вместе с девушкой прошел в комнату, где го¬ рел свет. Возле сундука стояли два стула; на третьем на¬ ходилась лампа, а поблизости – стол, чтобы складывать на нем вещи, вынутые из сундука. Все это было заранее подготовлено девушкой; в своем лихорадочном нетерпении она старалась по возможности устранить всякие дальней¬ шие проволочки. Она даже сняла уже все три замка, и те¬ перь осталось лишь поднять тяжелую крышку, чтобы сно¬ ва добраться до сокровищ, таившихся в сундуке. – Я отчасти понимаю, в чем дело, – заметил Зверо¬ бой, – да, отчасти я это понимаю. Но почему здесь нет Хетти? Теперь, когда Томас Хаттер умер, она стала одной из хозяек всех этих редкостей, и ей надо было бы присут¬ ствовать при том, как их будут вынимать и рассматри¬ вать. – Хетти спит, – ответила. Джудит поспешно. – К счастью, красивые платья и прочие богатства ее не прельщают. Кроме того, сегодня вечером она уступила мне свою долю, так что я имею право распоряжаться как мне угодно всеми вещами, которые лежат в сундуке. – Но разве бедная Хетти может делать такие подар¬ ки, Джудит? – спросил молодой человек. – Есть хорошее правило, запрещающее принимать подарки от тех, кто не знает им цены. С людьми, на чей рассудок сам бог нало¬ жил тяжелую руку, надо обходиться, как с детьми, кото¬ рые еще не понимают собственных выгод. Джудит была слегка задета этим упреком, да еще исхо¬ дившим от человека, которого так уважала. Но она почув¬ ствовала бы это гораздо острее, будь ее совесть не свободна 375

от корыстных расчетов по отношению к слабоумной п доверчивой сестре. Однако теперь не время было сердить¬ ся или начинать спор, и Джудит сдержала мгновенный по¬ рыв гнева, желая скорее заняться тем делом, которое она задумала. – Хетти нисколько не пострадает, – кротко ответила Джудит. – Она знает не.только то, что я намерена сде¬ лать, но и то, зачем я это делаю. Итак, садитесь, поднимите крышку сундука, и на этот раз мы доберемся до самого дна. Если только не ошибаюсь, мы найдем там то, что сможет разъяснить нам историю Томаса Хаттера и моей матери. – Почему Томаса Хаттера, а не вашего отца, Джудит? К покойникам надо относиться с таким же почтением, как и к живым. – Я давно подозревала, что Томас Хаттер – не отец мне, хотя думала, что он, быть может, отец Хетти. Но те¬ перь выяснилось, что он не отец нам обеим: он сам признал¬ ся в этом в свои предсмертные минуты. Я достаточно взрос¬ лая, чтобы помнить лучшую обстановку, чем та, которая окружала нас здесь, на озере. Правда, она так слабо запе¬ чатлелась в моей памяти, что самая ранняя часть моей жиз¬ ни представляется мне похожей на сон. – Сны – плохие руководители, когда надо разбирать¬ ся в действительности, – возразил охотник наставитель¬ ной – Не связывайте с ними никаких расчетов и никаких надежд. Хотя я знал индейских вождей, которые считали, что от снов бывает польза. – Я не жду от них ничего для моего будущего, мой добрый друг, но не могу не вспоминать того, что было в прошлом. Впрочем, не стоит понапрасну тратить слов: че¬ рез полчаса, быть может, мы узнаем все или даже больше того, что мне хотелось бы знать. Зверобой, понимавший нетерпение девушки, уселся на стул и начал опять вынимать вещи из сундука. Само собой разумеется, все, что они рассматривали в прошлый раз, оказалось на месте, но вызывало уже гораздо меньше ин¬ тереса и замечаний, чем тогда, когда впервые было извле¬ чено на свет божий. Джудит даже равнодушно отложила в сторону пышное платье из парчи, ибо перед ней была те¬ перь цель гораздо более высокая, чем удовлетворение пу¬ стого тщеславия, и ей не терпелось поскорее добраться до еще скрытых и неведомых сокровищ. 376

Джудит начала разбирать пачку писем.

– Это мы уже видели, – сказала она, – и не будем тратить время, чтобы все разворачивать снова. Но сверток, который вы держите в руках, Зверобой, для нас новинка, и в него мы заглянем. Дай бог, чтобы он помог бедной Хет¬ ти и мне разгадать, кто мы такие. – Ах, если бы свертки могли говорить, они раскрыли бы поразительные секреты! – ответил молодой человек, спокойно разворачивая грубую холстину. – Впрочем, я не думаю, чтобы здесь скрывался какой-нибудь семейный секрет; это всего-навсего флаг, хотя не берусь сказать, ка¬ кого государства. – И флаг тоже должен что-нибудь да значить, – под¬ хватила Джудит. – Разверните его пошире, Зверобой, по¬ смотрим на его цвет. – Ну, знаете ли, мне жаль прапорщика, который та¬ скал на плече эту простыню и маршировал с ней во время похода. Из нее, Джудит, можно выкроить штук двенадцать знамен, которыми так дорожат королевские офицеры. Это знамя не для прапорщика, а, прямо скажу, для генерала. – Может быть, это корабельный флаг, Зверобой; я знаю, на кораблях бывают такие флаги. Разве вы никогда не слышали страшных историй о том, что Томас Хаттер был связан с людьми, которых называют буканьерами 1. – Бу-кань-ера-ми? Нет, я никогда не слыхивал такого слова. Гарри Непоседа говорил мне, будто Хаттера обви¬ няли в том, что он прежде водился с морскими разбойни¬ ками. Но, господи помилуй, Джудит,– неужели вам прият¬ но будет узнать такое про человека, который был мужем вашей матери, если он даже и не был вашим отцом? – Мне будет приятно все, что даст возможность узйать, кто я такая, и растолкует сны моего детства. Муж моей матери? Да, должно быть, он был ее мужем, но по¬ чему такая женщина, как она, выбрала такого человеку, как он, – это выше моего разумения. Вы никогда не виде¬ ли моей матери, Зверобой, и не знаете, какая огромная разница была между ними. – Такие вещи случаются, да, они случаются, хотя, право, не знаю почему. Я знавал самых свирепых воинов, у которых были самые кроткие и ласковые жены в целом племени; а с другой стороны, самые злющие, окаянные 1 Бука в ьерамв в Америке называли пиратов. 378

бабы доставались индейцам, созданным для того, чтобы быть миссионерами. – Это не то, Зверобой, совсем не то. О, если бы уда^ лось доказать, что... Нет, я не могу желать, чтобы она не была его женой, этого ни одна дочь не пожелает своей ма¬ тери... А теперь продолжайте, посмотрим, что скрывается в этом свертке такой странной четырехугольной формы. Развязав холстину, Зверобой вынул небольшую, изящ¬ ной работы шкатулку. Она была заперта. Ключа они не нашли и решили взломать замок, что Зверобой быстро про¬ делал с помощью какого-то железного инструмента. Шка¬ тулка была доверху набита бумагами. Больше всего там было писем; потом показались разрозненные страницы ка^ ких-то рукописей, счета, заметки для памяти и другие до¬ кументы в том же роде. Ястреб не налетает на цыпленка так стремительно, как Джудит бросилась вперед, чтобы овладеть этим кладезем доселе сокрытых от нее сведений. Ее образование, как читатель, быть может, уже заметил, было значительно выше, чем ее общественное положение. Она быстро пробегала глазами исписанные листки, что го¬ ворило о хорошей школьной подготовке. В первые минуты казалось, что она очень довольна, и, смеем прибавить, пе без основания, ибо письма, нацисанные женщиной в не-< винности любящего сердца, позволяли Джудит гордиться теми, с кем она имела полное основание считать себя свя-* занной узами крови. Мы не намерены приводить здесь эти послания целиком и дадим лишь общее представление об их содержании, а это легче всего сделать, описав, какое действие производили они на поведение, внешность и чув¬ ства девушки, читавшей их с такой жадностью. Как мы уже говорили, Джудит осталась чрезвычайно довольна письмами, раньше всего попавшимися ей на гла¬ за. Они содержали переписку любящей и разумной матери с дочерью, находящейся с ней в разлуке. Писем дочери здесь не было, но о них можно было судить по ответам ма¬ тери. Не обошлось и без увещеваний и предостережений. Джудит почувствовала, как кровь прилила к ее вискам и озноб пробежал по телу, когда она прочитала письмо, в котором дочери указывалось на неприличие слишком боль¬ шой близости – очевидно, об этом рассказывала в письмах сама дочь – с одним офицером, «который приехал из Европы и вряд ли собирался вступить в честный законный 379

брак в Америке»; об этом знакомстве мать отзывалась до¬ вольно холодно. Как это ни странно, но все подписи были вырезаны из писем, а имена, попадавшиеся в тексте, вы¬ черкнуты с такой старательностью, что разобрать что-ни¬ будь было невозможно. Все письма лежали в конвертах, по обычаю того времени, но ни на одном не было адреса. Все же письма хранились благоговейно, и Джудит почудилось, что па некоторых из них она различает следы слез. Теперь она вспомнила, что видела не раз эту шкатулку в руках у матери незадолго до ее смерти. Джудит догадалась, что шкатулка попала в большой сундук вместе с другими веща¬ ми, вышедшими из обихода, когда письма уже больше не могли доставлять матери ни горя, ни радости. Потом девушка начала разбирать вторую пачку писем; эти письма были полны уверений в любви, несомненно продиктованных истинной страстью, но в то же время в них сквозило лукавство, которое мужчины часто считают позволительным, имея дело с женщинами. Джудит проли¬ ла много слез, читая первые письма, но сейчас негодова¬ ние и гордость заставили ее сдержаться. Рука ее, однако, задрожала, и холодок пробежал по всему ее телу, когда она заметила в этих письмах поразительное сходство с лю¬ бовными посланиями, адресованными когда-то ей самой. Один раз она даже отложила их в сторону и уткнулась го¬ ловой в колени, содрогаясь от рыданий. Все это время Зверобой молча, но внимательно наблюдал за ней. Прочи¬ тав письмо, Джудит передавала его молодому человеку, а сама принималась за следующее. Но это ничего не могло дать ему; он совсем не умел читать. Тем не менее он отча¬ сти угадывал, какие страсти боролись в душе красивого создания, сидевшего рядом с ним, и отдельные фразы, вы¬ рывавшиеся у Джудит, позволяли ему приблизиться к истине гораздо больше, чем это могло быть приятно де¬ вушке. Джудит начала с самых ранних писем, и это помогло ей понять заключавшуюся в них историю, ибо они были заботливо подобраны в хронологическом порядке, и вся¬ кий, взявший на себя труд просмотреть их, узнал бы грустную повесть удовлетворенной страсти, сменившейся холодностью и, наконец, отвращением. Лишь только Джу¬ дит отыскала ключ к содержанию писем, ее нетерпение не желало больше мириться ни с какими отсрочками, и она 380

быстро пробегала глазами страницу за страницей. Скоро Джудит узнала печальную истину о падении своей матери и о каре, постигшей ее. В одном из писем Джудит неожи¬ данно нашла указание на точную дату своего рождения. Ей даже стало известно, что ее красивое имя дал ей отец– человек, воспоминание о котором было так слабо, что его можно было принять скорее за сновидение. О рождении Хетти упоминалось лишь однажды; ей имя дала мать. Но еще задолго до появления на свет другой дочери показа¬ лись первые признаки холодности, предвещавшие последо¬ вавший вскоре разрыв. С той поры мать, очевидно, реши¬ ла оставлять у себя копии своих писем. Копий этих было немного, но все они красноречиво говорили -о чувствах оскорбленной любви и сердечного раскаяния. Джудит дол¬ го плакала, пока, наконец, не должна была отложить эти письма в сторону; она буквально ослепла от слез. Однако вскоре она снова взялась за чтение. Наконец ей удалось добраться до писем, которыми, по всей вероятности, закон¬ чилась переписка ее родителей. Так прошел целый час, ибо пришлось просмотреть бо¬ лее сотни писем и штук двадцать прочитать от первой строки до последней. Теперь проницательная Джудит зна¬ ла уже всю правду о рождении своем и сестры. Она со¬ дрогнулась. Ей показалось, что она оторвана от всего све¬ та, и ей остается лишь одно •– провести всю свою дальней¬ шую жизнь на озере, где она видела столько радостных и столько горестных дней. Осталось просмотреть еще одну пачку писем. Джудит увидела, что это переписка ее матери с 'неким Томасом Хови. Все подлинники были старательно подобраны, каж¬ дое письмо лежало рядом с ответом, и, таким образом, Джудит узнала о ранней истории отношений этой столь неравной четы гораздо больше, чем ей бы самой хотелось. К изумлению – чтобы не сказать к ужасу – дочери, мать сама заговорила о браке, и Джудит была почти счастли¬ ва, когда заметила некоторые признаки безумия или, по крайней мере, душевного расстройства в первых письмах этой несчастной женщины. Ответные письма Хови были грубы и безграмотны, хотя в них явственно сказывалось желание получить руку женщины, отличавшейся необы¬ чайной привлекательностью. Все ее минувшие заблужде¬ ния он готов был позабыть, лишь бы добиться обладания 381

той, которая во всех отношениях стояла неизмеримо выше его и, по-видимому, имела кое-какие деньги. Последние письма были немногословны. В сущности, они ограничи¬ вались краткими деловыми сообщениями; бедная женщи¬ на убеждала отсутствующего мужа поскорее покинуть общество цивилизованных людей, которое, надо думать, было столь же опасно для него, как тягостно для нее. Слу¬ чайная фраза, вырвавшаяся у матери, объяснила Джудит причину, побудившую ту решиться выйти замуж за Хови, или Хаттера: то было желание мести – чувство, которое часто приносит больше зла обиженному, чем тому, кто за¬ ставил его страдать. В характере Джудит было достаточно сходного с характером ее матери, чтобы она сумела понять это чувство. На этом кончалось то, что можно назвать исторической частью документов. Однако среди прочих бумаг сохрани¬ лась старая газета с объявлением, обещавшим награду за выдачу нескольких пиратов, в числе которых был назван некий Томас Хови. Девушка обратила внимание и на объ¬ явление и на это имя: то и другое было подчеркнуто чер¬ нилами. Но Джудит не нашла ничего, что помогло бы уста¬ новить фамилию или прежнее пребывание жены Хаттера. Как мы: уже упоминали, все даты и подписи были выреза¬ ны из писем, а там, где в тексте встречалось сообщение, которое могло бы послужить ключом для дальнейших по¬ исков, все было тщательно вычеркнуто. Таким образом, Джудит увидела, что все надежды узнать, кто были ее ро¬ дители, рушатся и что ей придется в будущем рассчиты¬ вать только на себя. Воспоминания об обычной манере держаться, о беседах и постоянной скорби матери заполня¬ ли многочисленные пробелы в тех фактах, которые пред¬ стали теперь перед дочерью настолько ясно, чтобы отбить охоту'к поискам ноцых подробностей. Откинувшись на спинку стула, девушка попросила своего товарища закона чить осмотр других вещей, хранившихся в сундуке, пото¬ му что там могло найтись еще что-нибудь важное. – Пожалуйста, Джудит, пожалуйста, – ответил тер¬ пеливый Зверобой, – но если там найдутся еще какие-ни¬ будь письма, которые вы захотите прочитать, то мы уви¬ дим, как солнце снова взойдет, прежде чем вы доберетесь до конца. Два часа подряд вы рассматриваете эти клочки бумаг. 382

– Они мне рассказали о моих родителях, Зверобой, и определили мое будущее. Надеюсь, вы простите девушку, которая знакомится с жизнью своих отца и матери, и вдо¬ бавок впервые. Очень жалею, что заставила вас так долго не спать. – Не беда, девушка, не беда! Если речь идет обо мне, то не имеет большого значения, сплю я или бодрствую. Но, хотя вы очень хороши собой, Джудит, не совсем приятно сидеть так долго и смотреть, как вы проливаете слезы. Я знаю, слезы не убивают, и многим людям, особенно женщинам, полезно бывает иногда поплакать. Но все-та– ки, Джудит, я предпочел бы видеть, как вы улыбаетесь. Это галантное замечание было вознаграждено ласко¬ вой, хотя и печальной улыбкой, и девушка попросила своего собеседника закончить осмотр сундука. Поиски по не¬ обходимости заняли еще некоторое время, в течение кото¬ рого Джудит собралась с мыслями и снова овладела собой. Она не принимала участия в осмотре, предоставив зани¬ маться им молодому человеку, и лишь рассеянно погляды¬ вала иногда на различные вещи, которые он доставал. Впрочем, Зверобой не нашел ничего интересного или цен¬ ного. Две шпаги, какие тогда носили дворяне, несколько серебряных пряжек, несколько изящных принадлежностей женского туалета – вот самые существенные находки. Тем не менее Джудит и Зверобою одновременно пришло па ум, что эти вещи могут пригодиться при переговорах с ирокезами, хотя молодой человек предвидел здесь трудно¬ сти, которые не столь ясно представляла себе девушка. – А теперь, Зверобой, – сказала Джудит, – мы мо¬ жем поговорить о том, каким образом освободить вас из рук гуронов. Мы с Хетти охотно отдадим любую часть или все, что есть в этом сундуке, лишь бы выкупить вас на волю. – Ну что ж, это великодушно, это очень щедро и ве¬ ликодушно. Так всегда поступают женщины. Когда они подружатся с человеком, то ничего не делают наполовину; они готовы уступить все свое добро, как будто оно не име¬ ет никакой цены в их глазах. Однако, хотя я благодарю вас обеих так, словно сделка уже состоялась и Расщеплен¬ ный Дуб или какой-нибудь другой бродяга уже явился сюда, чтобы скрепить договор, существуют две важные причины, < по которым договор этот никогда не будет 383

заключен; а поэтому лучше сказать все пачистотугчтобы по пробуждать неоправданных ожиданий у вас или ложных надежд у меня. – Но какие же это причины, если мы с Хетти готовы отдать эти безделки для вашего спасения, а дикари согла¬ сятся принять их? – В том-то и штука, Джудит, что, хотя вам и пришла в голову верная мысль, однако она сейчас совсем неумест¬ на. Это все равно как если бы собака побежала не по следу, а в обратную сторону. Весьма вероятно, что минги согла¬ сятся принять от вас все, что находится в этом сундуке, и вообще все, что вы им можете предложить, но согла¬ сятся ли они заплатить за это —* дело другое. Скажите, Джудит: если бы кто-нибудь велел вам передать, что вот, мол, за такую-то и такую-то цену он согласен уступить вам и Хетти весь этот сундук, стали бы вы ломать голову над такой сделкой или же тратить на это много слов? —■ Но этот сундук и все, что в нем находится, принад¬ лежит нам. Чего ради покупать то, что и так уже наше! – Совершенно так же рассуждают минги; они гово¬ рят, что сундук принадлежит им, и никого не хотят благо¬ дарить за ключ от него. – Я понимаю вас, Зверобой; но все же мы еще владе¬ ем озером и можем продержаться здесь, пока Непоседа не пришлет нам солдат, которые выгонят врагов. Это вполне может удаться, если к тому же вы останетесь с нами, вме¬ сто того чтобы возвращаться к мингзм и снова сдаться им в плен, как вы, по-видимому, собираетесь. – Если бы Гарри Непоседа рассуждал таким обра¬ зом, было бы совершенно естественно: пичего лучшего он не знает и вряд ли способен чувствовать и действовать иначе. Но, Джудит, спрашиваю вас по совести: неужели вы могли бы по-прежнему уважать меня, как, надеюсь, уважаете сейчас, если бы я нарушил свое обещание и не вернулся в индейский лагерь? – Уважать вас больше, чем сейчас, Зверобой, мне бы¬ ло бы нелегко, но я уважала бы вас – так мне кажется, так я думаю – ничуть не меньше. За все сокровища целого мира я не соглашусь подстрекнуть вас на поступок, кото¬ рый изменил бы мое мнение о вас. – Тогда не убеждайте меня нарушить данное слово, девушка. Отпуск – великая вещь для воинов и для таких Ш

лесных жителей, как мы. И какое горькое разочарование потерпели бы старый Таменунд и Ункас, отец Змея, й все мои индейские друзья, если бы я, выйдя в первый раз на тропу войны, опозорил себя. Совесть – моя царица, и я никогда не спорю против ее повелений. – Я думаю, вы правы, Зверобой, – печальным голо¬ сом сказала девушка после долгого размышления. – Та¬ кой человек, как вы, не должен поступать так, как посту¬ пили бы на его месте люди себялюбивые и нечестные. В самом деле, вы должны вернуться обратно. Не будем больше говорить об этом. Если бы даже мне удалось убе¬ дить вас сделать что-нибудь, в чем вы стали бы раскаи¬ ваться впоследствии, я бы сама пожалела об этом не мень¬ ше, чем вы. Вы не вправе будете сказать, что Джудит... Ей-богу, не знаю, какую фамилию я теперь должна но¬ сить! – Почему это, девушка? Дети носят фамилию своих родителей, это совершенно естественно, они ее получают словно в подарок; и почему вы и Хетти должны поступать иначе? Старика звали Хаттером, и фамилия обеих его до¬ чек должна быть Хаттер, по крайней мере до тех пор, по¬ ка вы не вступите в законный и честный брак. – Я Джудит, и только Джудит, – ответила девушка решительно, – и буду так называться, пока закон не даст мне права на другое им:я! Никогда не буду носить имени Томаса Хаттера, и Хетти тоже, по крайней мере – с моего согласия. Теперь я знаю, что его настоящая фамилия не была Хаттер, но, если бы даже он тысячу раз имел право носить ее, я этого права не имею. Хвала небу, он не был моим отцом, хотя, быть может, у меня нет оснований гор¬ диться моим настоящим отцом. – Это странно, – сказал Зверобой, пристально глядя на взволнованную девушку. Ему очень хотелось узнать, что она имеет в виду, но он стеснялся расспрашивать о де¬ лах, которые его не касались. – Да, это очень странно и необычайно. Томас Хаттер не был Томасом Хаттером, его дочки не были его дочками. Кто же такой Томас Хаттер и кто такие его дочки? – Разве вы никогда не слышали сплетен о прежней жизни этого человека? – спросила Джудит. – Хотя я считалась его дочерью, но эти толки доходили даже до меня. 385

■– Не отрицаю, Джудит, нет, я этого не отрицаю. Как я уже говорил вам, рассказывали про него всякую всячи-» пу, но я не слишком легковерен. Хоть я и молод, но все-* таки прожил на свете достаточно долго, чтобы знать, что существуют двоякого рода репутации. В одних случаях доброе имя человека зависит от него самого, а в других —* от чужих языков. Поэтому я предпочитаю на все смотреть своими глазами и не позволяю первому встречному бол¬ туну исполнять должность судьи. Когда мы странствовали с Гарри Непоседой, он говорил довольно откровенно обо всем вашем семействе. И он намекал мне, что Томас Хат– тер погулял по морю в свои молодые годы. Полагаю, он хо¬ тел сказать этим, что старик пользовался чужим добром. – Он сказал, что старик был пиратом, – так оно и есть, не стоит таиться меяеду друзьями. Прочитайте это, Зверобой, и вы увидите, что Непоседа говорил сущую правду. Томас Хови стал впоследствии Томасом Хатте– ром, как это видно из писем. С этими словами Джудит с пылающими щеками и с блестящими от волнения глазами протянула молодому человеку газетный лист и указала на объявление коло¬ ниального губернатора. – Спаси вас бог, Джудит, – ответил охотник, смеясь, – вы с таким же успехом можете попросить меня напечатать это или, на худой конец, написать. Ведь все мое образование я получил в лесах; единственной книгой для меня были величавые деревья, широкие озера, быст¬ рые реки, синее небо, ветры, бури, солнечный свет и* дру¬ гие чудеса природы. Эту книгу я могу читать и нахожу, что она исполнена мудрости и познаний. – Умоляю вас, простите меня, Зверобой, – сказала Джудит серьезно, смутившись при мысли, что своими не¬ осторожными словами она уязвила гордость своего собе¬ седника. – Я совсем позабыла ваш образ жизни; во вся¬ ком случае, я не хотела оскорбить вас. – Оскорбить меня? Да разве попросить меня прочитать что-нибудь, когда я не умею читать, значит оскорбить ме^ ня? Я охотник, а теперь, смею сказать, понемногу начинаю становиться воином, но я не миссионер, и поэтому книги и бумаги писаны не для меня. Нет, нет, Джудит, – весело рассмеялся молодой человек, – они не годятся мне даже на пыжи, потому что ваш замечательный карабин «олене-* 386