Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 1-й (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 55 страниц)

вало ее силы, но потом она немного оправилась и вознегодо¬ вала при виде мучений, которым индейцы подвергали ее друга. Застенчивая и робкая, как молодая лань, эта прямо¬ душная девушка становилась бесстрашной, когда речь шла о милосердии. Уроки матери и порывы ее собственного сердца заставили девушку забыть женскую робость и при¬ дали ей решительность и смелость. Она вышла на самую середину круга, кроткая, нежная, стыдливая, как всегда, но в то же время отважная и непоколебимая. – За что вы мучаете Зверобоя, краснокожие? – спро¬ сила она. – Что такого он сделал, что вы позволяете себе играть его жизнью? Кто дал вам право быть его судьями? А что, если какой-нибудь из ваших ножей или томагавков ранит его? Кто из вас возьмется вылечить эту рану? А ведь, обижая Зверобоя, вы обижаете вашего собственного друга: когда мой отец и Гарри Непоседа отправились на охоту за вашими скальпами, он не захотел присоединиться к ним и остался в пироге. Мучая этого гоношу, вы мучаете своего друга. Гуроны внимательно выслушали Хетти, и один из них, понимавший по-английски, перевел все, что она сказала, на свой родной язык. Узнав, чего желает девушка, Расщеп¬ ленный Дуб ответил ей по-ирокезски, а переводчик тотчас же перевел его слова по-английски. – Мне приятно слышать речь моей дочери, – сказал суровый старый оратор мягким голосом и улыбаясь так ласково, будто он обращался к ребенку. – Гуроны ра¬ ды слышать ее голос, они поняли то, что она сказала. Великий Дух часто говорит с людьми таким языком. Но на этот раз глаза ее не были открыты достаточно широко и не видели всего, что случилось. Зверобой не ходил на охоту за нашими скальпами, это правда. Отчего же он не пошел за ними? Вот они на наших головах, и смелый враг всегда мо¬ жет протянуть руку, чтобы овладеть ими. Гуроны – слиш¬ ком великий народ, чтобы наказывать людей, снимающих скальпы. То, что они делают сами, они одобряют и у дру¬ гих. Пусть моя дочь оглянется по сторонам и сосчитает мо¬ их воинов. Если бы я имел столько рук, сколько их имеют четыре воина вместе, число их пальцев было бы равно числу моего народа, когда мы впервые пришли в вашу охотничью область. Теперь не хватает целой руки. Где же пальцы? Два из них срезаны этим бледнолицым. Гуроны 461

хотят знать, как он это сделал: с помощью мужественного сердца или путем измены, как крадущаяся лиса или как прыгающая пантера? – Ты сам знаешь, гурон, как пал один из них. Я видела это, да и вы все тоже. Это было кровавое дело, но Зверобой нисколько не виноват. Ваш воин покушался на его жизнь, а он защищался. Я знаю, Добрая Книга бледнолицых гово¬ рит, что это несправедливо, но все мужчины тай поступают. Если вам хочется знать, кто лучше всех стреляет, дайте Зверобою ружье, и тогда увидите, что он искуснее любого из ваших воинов, даже искуснее всех их вместе взятых. Если бы кто-нибудь мог смотреть на подобную сцену равнодушно, его очень позабавила бы серьезность, с какой дикари выслушали перевод этого странного предложения. Они не позволили себе ни единой насмешки, ни единой улыбки. Характер и манеры Хетти были слишком святы для этих свирепых людей. Они не думали издеваться над слабоумной девушкой, а, напротив, отвечали ей с почти¬ тельным вниманием. – Моя дочь не всегда говорит, как вождь в совете, – возразил Расщепленный Дуб, – иначе она не сказала бы этого. Два моих воина пали от ударов нашего пленника; их могила слишком мала, чтобы вместить еще и третьего. Гуроны не привыкли сваливать своих покойников в кучу. Если еще один дух должен покинуть здешний мир, то это не будет дух гурона – это будет дух бледнолицего. Ступай, дочь, сядь возле Сумахи, объятой скорбью, и позволь гуронским воинам показать свое искусство в стрельбе, позволь бледнолицему показать, что он не боится их пуль. Хетти не умела долго спорить и, привыкнув повиновать¬ ся старшим, послушно села на бревно рядом с Сумахой, отвернувшись от страшной сцены, которая разыгрывалась на середине круга. Лишь только закончился этот неожиданный перерыв, воины стали по местам, собираясь показать свое искусство. Перед ними была двойная цель: испытать стойкость плен¬ ника и похвастаться своей меткостью в стрельбе в таких исключительных условиях. Воины расположились недалеко от своей жертвы. Благодаря этому жизнь пленника не под¬ вергалась опасности. Но, с другой стороны, именно благо¬ даря этому испытание для его нервов становилось еще более мучительным. В самом деле, лицо Зверобоя было 462

отдалено от ружейных дул лишь настолько, чтобы его не могли опалить вспышки выстрелов. Зверобой смотрел сво¬ им твердым взором прямо в направленные на него дула, поджидая рокового посланца. Хитрые гуроны хорошо учли это обстоятельство и старались целиться по возможности ближе ко лбу пленника, надеясь, что мужество изменит ему и вся шайка насладится триумфом, увидев, как он трепе¬ щет от страха. В то же время каждый участник состязания старался не ранить пленника, потому что нанести удар преждевременно считалось таким же позором, как и вовсе промахнуться. Выстрел быстро следовал за выстрелом; пули ложились рядом с головой Зверобоя, не задевая, одна¬ ко, ее. Пленник был невозмутим: у него ни разу не дрогнул ни единый мускул, ни разу не затрепетали ресницы. Эту непоколебимую выдержку можно было объяснить тремя разными причинами. Во-первых, в ней сказывалась покор¬ ность судьбе, соединенная с врожденной твердостью духа, ибо наш герой убедил себя самого, что он должен умереть, и предпочитал такую смерть всякой другой. Второй при¬ чиной было его близкое знакомство с этим родом оружия, знакомство, избавлявшее Зверобоя от всякого страха перед ним. И, наконец, в-третьих, изучив в совершенстве законы стрельбы, он мог заранее, глядя на ружейное дуло, с точ¬ ностью до одного дюйма определить место, куда должна была попасть пуля. Молодой охотник так точно угадывал линию выстрела, что, когда гордость, наконец, в нем пере¬ весила другие чувства, и, когда пять или шесть стрелков выпустили свои пули в дерево, он уже больше не мог сдер¬ живать своего презрения. – Вы называете это стрельбой, минги, – воскликнул он, – но среди делаваров есть старые бабы, и я знаю гол¬ ландских девчонок на Мохоке, которые могут дать вам сто очков вперед! Развяжите мне руки, дайте мне карабин, и я берусь пригвоздить к дереву самый тонкий волосок с голо¬ вы любого из вас на расстоянии ста ярдов и даже, пожалуй, на расстоянии двухсот, если только можно будет видеть цель, и сделаю это девятнадцатью выстрелами из двадцати, то есть, вернее, двадцатью из двадцати, если ружье бьет достаточно точно. Глухой угрожающий ропот встретил эту хладнокровную насмешку. Воины пришли в ярость, услышав подобный упрек из уст человека, который настолько презирал их 463

искусство, что даже глазом не моргнул, когда ружья раз¬ ряжались у самого его лица, едва не обжигая его. Расщепленный Дуб увидел, что наступает критический момент, но хитрый старый вождь все еще не терял надеж¬ ды залучить в свое племя знаменитого охотника и вовремя вмешался, предупредив этим свирепую расправу, которая неизбежно должна была кончиться убийством. Он вошел в самую середину разъяренной толпы и, заговорив со своей обычной убедительной и изворотливой логикой, сразу же укротил разбушевавшиеся страсти. – Я вцжу, как обстоит дело, – сказал он. – Мы подоб¬ ны бледнолицым, которые запирают на ночь свои двери из страха перед краснокожими. Они задвигают двери на такое множество засовов, что огонь охватывает их дома и сжи¬ гает их, прежде чем люди успевают вьдбраться на улицу. Мы слишком крепко связали Зверобоя; путы мешают его членам дрожать и глазам закрываться. Развяжите его – тогда мы увидим, из чего сделано его тело. Желая добиться во что бы то ни стало успешного вы¬ полнения какого-нибудь плана, мы нередко хватаемся за любое средство, каким безнадежным, оно бы ни казалось. Так было и с гуронами. Предложение вождя было встрече¬ но благосклонно; несколько рук сразу принялись за работу, разрезая и развязывая лыковые веревки, опутавшие тело нашего героя. Через полминуты Зверобой был уже совер¬ шенно свободен, как час назад, когда он пустился бежать по склону горы. Понадобилось некоторое время, чтобы вос¬ становилось кровообращение. Только после этого он мог снова двигать руками и ногами, совершенно онемевшими от слишком тугих пут. Расщепленный Дуб охотно допустил это под предлогом, что тело бледнолицего скорее обнаружит признаки страха, если вернется в свое нормальное состояние. В действитель¬ ности же хитрый вождь хотел с помощью еще одной от¬ срочки дать остыть свирепым страстям, уже начавшим пробуждаться в сердцах молодых людей. Хитрость удалась. Зверобой растирал себе руки, притопывал ногами и вскоре восстановил свое кровообращение; к нему опять вернулась физическая сила, словно с ним ничего не случилось. В расцвете лет и здоровья люди редко думают о смерти. Так было и со Зверобоем. Еще совсем недавно, связанный по рукам и ногам, он имел основания предполагать, что 464 15

стоит на грани, отделяющей мир живых от мира усопших, И вдруг он очутился на свободе, в него влились новые си¬ лы, и он опять владел своим телом. Зверобою казалось, что он внезапно вернулся к жизни. Снова воскресли надежды, от которых он лишь недавно отрекся. Все его планы изме¬ нились. Сейчас наш герой подчинялся законам природы; мы старались показать, как он уже собрался покориться судьбе, но у нас не было намерения изобразить его жажду¬ щим смерти. С той самой минуты, когда чувства его ожи¬ ли, он стал напряженно думать, как обмануть врагов, и одять стал проворным, находчивым и решительным жите¬ лем лесов. Ум его сразу обрел свою природную гибкость. Освободив Зверобоя от пут, гуроны расположились во¬ круг него сомкнутым кольцом. Чем труднее было поколе¬ бать его мужество, тем сильнее индейцам этого хотелось. От этого теперь зависела честь племени, и даже женщины уже не чувствовали сострадания к мученику. Мягкие и ме¬ лодичные голоса девушек смешались с угрожающими кри¬ ками мужчин: обида, нанесенная Сумахе, внезапно превра¬ тилась в оскорбление, нанесенное всем гуронским женщи¬ нам. Шум все возрастал, и мужчины немного отступили назад, знаками давая понять женщинам, что на некоторое время уступают им пленника. Таков был распространенный обычай. Женщины насмешками и издевательствами доводи¬ ли жертву до исступления, а затем внезапно передавали ее обратно в руки мужчин. Пленник обычно бывал уже в та¬ ком состоянии духа, что с трудом переносил телесные му¬ ки. Сейчас за выполнение этой задачи взялась Сумаха, славившаяся своей сварливостью. Кроме того, вероятно для соблюдения приличий и поддержания моральной дис¬ циплины, отряд сопровождали две или три старые карги вроде Медведицы. К таким мерам нередко прибегают не только в диком, но и в цивилизованном обществе. Беспо¬ лезно рассказывать здесь обо всем, что могут изобрести для достижения своей гнусной цели жестокость и невежество. Единственная разница между этим взрывом женского гне¬ ва и подобными же сценами, встречающимися в нашей среде, сводилась к форме выражений и к эпитетам: гурон¬ ские женщины обзывали пленника именами известных им самых гнусных и презренных животных. Но Зверобой, слишком занятый своими мыслями, не обращал внимания на ругань разъяренных баб. При виде £0 Фенимор'-Купер. Том I 465

такого равнодушия бешенство их возрастало все сильнее и сильнее, и вскоре фурии обессилели от неистовства. Заме¬ тив, что опыт кончился полным провалом, вмешались вои¬ ны, чтобы положить конец этой сцене. Сделали они. это главным образом потому, что уже начали готовиться к на¬ стоящим пыткам, собираясь испытать мужество пленника жесточайшей телесной болью. Однако, внезапное и непред¬ виденное сообщение, которое: принес разведчик; мальчик лет десяти – двенадцати^ мгновенно прервало все приго¬ товления?. Этот перерыв, теснейшим образом связан с окон¬ чанием нашей истории, и мы должны посвятить ему осо¬ бую главу. Глава XXX Так судишь ты– таких не счесть – О том, что было и что есть. Да, урожай велик, Но был он вспахан не сохой И собран жесткою рукой Что держит меч и штык. Скотт1 Зверобой сначала не мог понять, чем вызвана эта вне¬ запная пауза; однако последовавшие за тем события вско¬ ре все объяснили. Он заметил, что волновались главным образом женщины, тогда как воины стояли, опершись на ружья, с достоинством чего-то ожидая. Тревоги, очевидно, в лагере не было, хотя случилось что-то необычное. Рас¬ щепленный Дуб, ясно отдавая себе отчет во всем происхо¬ дящем, движением руки приказал кругу не размыкаться и каждому оставаться на своем месте; Через одну-две мину¬ ты выяснилась причина таинственной паузы: толпа ироке¬ зов расступилась, и на середину круга вышла Джудит. Зверобой был изумлен этим неожиданным появлением. Он хорошо знал, что наделенная живым умом девушка не могла рассчитывать на то, что, подобно своей слабоумной сестре, она избежит всех тягот плена. Но он. изумился еще больше, увидев костюм Джудит, Она сменила свои про¬ 1 Перевод Л. Рубинштейна. 466

стые, но изящные платья на уже знакомый нам богатый парчовый наряд. Но этого мало: часто ведя гарнизонных дам, одетых но пышной и торжественной моде того времени и изучив самые сложные тонкости этого искусства, девуш¬ ка постаралась дополнить свой костюм различными безде¬ лушками, подобранными с таким вкусом, который удовле¬ творил бы требованиям самой взыскательной щеголихи. И туалет и внешность Джудит совершенно отвечали то¬ гдашнему идеалу женского изящества. Цель, которую она -себе поставила – поразить бесхитростное воображение ди¬ карей и заставить нх поверить, %дто в гости ¡к ним пожа¬ ловала знатная, высокопоставленная женщина, – могла быть ею достигнута даже в обществе светских людей, при¬ выкших разбираться в такого рода вопросах. Не говоря уже о редкой природной красоте, Джудит отличалась необычай¬ ной грацией, а уроки матери отучили ее от резких и вуль¬ гарных манер. Итак, можно сказать, роскошное платье выглядело на ней не хуже, чем на любой даме. Из тысячи столичных модниц вряд ли нашлась бы хоть одна, которая могла носить с большим изяществом блестящие, ярко окра¬ шенные шелка и тонкие кружева, чем прекрасное создание, чью фигуру они теперь облекали. Джудит хорошо рассчитала эффект, который должно было произвести ее появление. Очутившись внутри круга, она уже была до известной степени вознаграждена за ужас¬ ный риск: ирокезы встретили ее изъявлениями восторга и изумления, отдавая, дань ее прекрасной внешности. Угрю¬ мые старые воины издавали свое любимое восклицание: «У-у-ух!» Молодые люди были поражены еще сильнее, и да¬ же женщины не могли удержаться от громких восторжен¬ ных восклицаний. Этим бесхитростным детям леса редко случалось видеть белую женщину из высшего круга, а что касается ее платья, то никогда такое великолепие не бли¬ стало перед их глазами. Самые яркие мундиры французов и англичан казались тусклыми по сравнению с роскошью этой парчи. Исключительная красота девушки усиливала впечатление, производимое богатыми тканями, а велико¬ лепный наряд подчеркивал и оттенял ее красоту. Сам Зве¬ робой был, по-видимому, ошеломлен как этой блестящей картиной, так и необыкновенным хладнокровием, с каким девушка отважилась на этот опасный шаг. Все с нетерпе¬ нием ожидали, как объяснит посетительница цель своего 467

визита, остававшуюся для большинства присутствующих неразрешимой загадкой. – Кто из этих воинов главный вождь? – спросила Джудит у Зверобоя, заметив, что все ожидают, когда же она начнет переговоры. – Дело мое слишком важное, что¬ бы сообщить его человеку низшего ранга. Сперва объясни¬ те гуронам, что я говорю. Затем ответьте на вопрос, кото¬ рый я задам. Зверобой спокойно повиновался, и все жадно выслуша¬ ли перевод первых слов, произнесенных этим необыкновен¬ ным существом. Никто не удивился требованию женщины, которая, судя по внешности, занимала высокое обществен¬ ное положение. Расщепленный Дуб дал понять красивой гостье, что первое место среди ирокезов принадлежит ему. – Я полагаю, гурон... – продолжала Джудит, играя свою роль с достоинством, которое могло бы сделать честь любой актрисе, ибо она постаралась придать своим манерам оттенок снисходительной любезности, однажды подмечен¬ ной ею у жены генерала в сходной, хотя й более мирной обстановке, – я полагаю., что ты здесь главный начальник. На лице твоем я вижу следы дум и размышлений. К тебе и будет обращена моя речь. – Пусть Лесной Цветок говорит, – вежливо ответил старый вождь. – Если слова ее будут так же приятны, как ее внешность, они никогда не покинут моцх ушей; я буду слушать их долго после того, как канадская зима убьет все цветы и заморозит все летние беседы. Этот ответ не мог не доставить большого удовольствия девушке с характером Джудит; он не только помог ей со¬ хранить самообладание, но и польстил ее тщеславию. Невольно улыбнувшись, несмотря на желание соблюдать величайшую сдержанность, она начала приводить в испол-* нение свой замысел. – Теперь, гурон, – сказала она, – выслушай мои сло¬ ва. Глаза твои говорят тебе, что я не простая женщина. Не скажу, что я королева этой страны, – она живет дале¬ ко, за морями, – но под властью наших милостивых монар¬ хов найдется немало особ, занимающих высокий пост; я одна из них. Какой именно пост, не стоит говорить здесь, вы не поймете меня. Вы должны верить вашим собствен¬ ным глазам. Вы видите, кто я такая; вы должны понять, что, слушая мои слова, вы слушаете женщину, которая 468

Толпа ирокезов расступилась, и на середину круга вышла Джудит.

может стать вашим другом или врагом. Все зависит от того, как вы ее примете. Она говорила смелым и решительным тоном, поистине изумительным в данных обстоятельствах. Зверобой пере¬ вел ее слова на индейский язык. Ирокезы выслушали его почтительно и серьезно, что, видимо, сулило успех замыс¬ лам девушки. Но мысль индейца трудно проследить да са¬ мых ее истоков. Джудит, колеблясь между надеждой и боязнью, тревожно ожидала ответа. Расщепленный Дуб был опытный оратор и, прежде чем начать говорить, вы¬ держал небольшую паузу, что вполне соответствовало ин¬ дейским понятиям о приличии. Пауза эта свидетельствова¬ ла о том, что он глубоко уважает собеседницу и взвешивает в уме каждое ее слово, чтобы придумать достойный ответ.: – Дочь моя прекраснее, чем дикие розы Онтарио; го¬ лос ее приятен для ушей, как песнь королька, – произнес осторожный и хитрый вождь, который* один из всей группы индейцев не был обманут роскошным и необычным наря¬ дом Джудит. – Птица колибри ростом не больше пчелы, однако перья ее пестры, как хвост павлина. Великий Дух иногда одевает в самый яркий наряд самых маленьких жи¬ вотных, и он же покрывает лося грубой шерстью. Все это выше понимания бедных индейцев, им доступно только то, что они видят и слышат; без сомнения, у моей дочери очень большой вигвам где-нибудь на озере; гуроны не заметили его в своем невежестве. – Я уже сказала тебе, вождь, что бесполезно называть мой ранг и мое местопребывание, вы все равно не поймете меня. Вы должны верить вашим собственным глазам. Разве покрывало, которое я ношу на плечах, похоже на покрыва¬ ло обыкновенных женщин? В таких украшениях появляют¬ ся только жены и дочери вождей. Теперь слушайте и узнайте, почему я пришла к вам одна и какое дело привело меня сюда. У ингизов, так же как и у гуронов, есть моло¬ дые воины. Только их гораздо больше, вы хорошо это знаете. Ингизов много, как листьев на деревьях. Каждый гурон знает это. – Я понимаю тебя, вождь. Если бы я привела сюда мою свиту, это могло бы вызвать ссору. Мои молодые вои¬ ны и ваши гневно глядели бы друг на друга, особенно если бы мои воины увидели, что бледнолицый привязан к столбу 470

для пыток. Он – великий охотник, -и его очень любят во всех дальних и ближних гарнизонах. Из-за него дело дошло бы до схватки и обратный путь гуронов в Канаду был бы окрашен кровью. – Пролилось уже так много крови, – возразил вождь угрюмо, – что она слепит наши глаза. Мои люди видят, что все это кровь гуронов. – Несомненно. И еще больше гуронской крови проли¬ лось бы, если бы я пришла окруженная бледнолицыми. Я слышала о Расщепленном Дубе и подумала, что лучше отпустить -его с миром обратно в его селения, чтобы он мог оставить там своих женщин и детей. Если он потом поже¬ лает вернуться за нашими скальпами, мы встретим его. Он любит зверей из кости и маленькие ружья. Глядите, я при¬ несла их сюда, чтобы показать ему. Я его друг. Когда он уложит эти вещи с другим своим добром, он направится в свое селение, прежде чем мои молодые воины успеют на¬ гнать его. И он покажет своему народу в Канаде, какие богатства можно добыть здесь теперь, когда наши великие отцы, живущие по ту сторону Соленого Озера, послали друг другу боевые топоры. А я уведу великого охотника; он нужен мне, чтобы снабжать мой дом дичью. Джудит, достаточно хорошо знакомая с индейской ма¬ нерой красно говорить, старалась выражаться глубокомыс¬ ленно, и это удавалось ей лучше, чем она сама ожидала. Зверобой добросовестно служил ей переводчиком и делал это тем охотнее, что девушка старательно избегала прямой лжи. Такова была дань, уплаченная ею отвращению моло¬ дого человека ко всякого рода обману, который он считал низостью, недостойной белого человека. Возможность получить еще двух слонов и уже упомяну¬ тые нами пистолеты, один из которых недавно вышел из употребления, произвела сильное впечатление на гуронов. Однако Расщепленный Дуб выслушал это предложение совершенно равнодушно, хотя еще недавно пришел в восторт, узнав о существовании тварей с двумя хвостами. Короче говоря, этот хладнокровный и проницательный вождь был не так легковерен, как его подданные, и с чув¬ ством собственного достоинства, которое показалось бы из¬ лишним большей части цивилизованных людей, отказался от взятки, потому что не желал поступать по указке дари¬ тельницы, 471

– Пусть моя дочь оставит этих двухвостых свиней се¬ бе на обед на тот случай, если у нее не будет дичи, – сухо ответил он. – Пусть оставит у себя и маленькие ружья с двумя дулами. Гуроны бьют оленей, когда чувствуют голод, а для сражения у них есть длинные ружья. Этот охотник не может теперь покинуть моих молодых людей: они жела¬ ют знать, такое ли у него мужественное сердце, как он хвастает... – Это я отрицаю, гурон! – с горячностью перебил его Зверобой. – Да, это я отрицаю, потому что это противоре¬ чит правде и рассудку. Никто не слышал, чтобы я хвастал¬ ся, и никто не услышит, если вы даже с меня живого сдере¬ те кожу и станете жарить мое трепещущее мясо с помощью всех ваших адских выдумок. Я человек скромный, я ваш злополучный пленник, но я не хвастун, у меня нет к этому склонности. – Юный бледнолицый хвастает тем, что он не хва¬ стун, *– возразил хитрый вождь. – Должно быть, он прав. Я слышу пение весьма странной птицы. У нее очень кра¬ сивые перья. Ни один гурон не видывал таких перьев. Но им будет стыдно вернуться к себе в деревню и сказать сво¬ ему народу, что они отпустили пленника, заслушавшись пением этой птицы, а имени птицы назвать не сумеют. Они не знают, королек это или пересмешник. После этого моло¬ дым людям прикажут ходить в лес не иначе, как в сопро¬ вождении матерей, которые будут называть им имена птиц. – Вы можете спросить мое имя у вашего пленника, – сказала девушка. – Меня зовут Джудит. И о Джудит мно¬ го говорится в книге бледнолицых, которая называется биб¬ лией. Если я птица с красивыми перьями, то у меня все же есть имя. – Нет, – ответил коварный гурон, внезапно заговорив довольно правильно по-английски. Он хотел этим доказать, что до сих пор только притворялся, будто не понимает это¬ го языка. – Я не спрошу у пленника. Он устал, он нуж¬ дается в отдыхе. Я спрошу мою дочь со слабым умом. Она говорит правду. Поди сюда, дочь, отвечай. Твое имя Хетти? – Да, так меня зовут, – ответила девушка, – хотя в библии написано «Эсфирь». – Значит, твое имя тоже написано в библии. Все напи¬ сано в библии. Ладно. Как ее имя? Джудит – так пишется в библии, хотя отец иногда 472

называл ее Джуди. Это моя сестра Джудит, дочь Томаса Хаттера, которого вы называли Водяной Крысой, хотя он вовсе был не водяной крысой, а таким же человеком, как вы сами; он жил в доме на воде, и этого, должно быть, вам достаточно. Улыбка торжества засветилась на сморщенной физионо¬ мии вождя, увидевшего, каким успехом увенчалось его обращение к правдолюбивой Хетти. Что касается самой Джудит, то, как только сестру ее подвергли допросу, она увидела, что все пропало, ибо никакими знаками и даже увещаниями нельзя было заставить солгать правдивую де¬ вушку. Джудит знала также, что отныне тщетны будут все попытки выдать дикарям дочь Водяной Крысы за прин¬ цессу или знатную даму. Она поняла, что ее смелый и остроумный план кончился неудачей по самой простой и естественной причине. Тогда она обратила свой взгляд на Зверобоя, молчаливо заклиная его спасти их обоих. – Ничего не выйдет, Джудит, – сказал молодой чело¬ век в ответ на этот взгляд, значение которого он понял. – Ничего не выйдет. Это была смелая мысль, достойная жены генерала (в это время Расщепленный Дуб отошел на неко¬ торое расстояние и не мог слышать их разговора), но этот минг не совсем обыкновенный человек, и его нельзя обма¬ нуть такими затейливыми хитростями. Все должно иметь обычный вид, чтобы облако могло затуманить его глаза. Слишком трудно заставить его поверить, будто королева или важная дама живет в здешних горах. Без сомнения, он догадался, что красивое платье, в которое вы одеты, принад¬ лежит к числу вещей, награбленных вашим отцом или тем, кто считался когда-то вашим отцом. – Во всяком случае, Зверобой, мое присутствие здесь защитит вас на некоторое время. Они вряд ли посмеют вас мучить у меня на глазах. – Почему не посмеют, Джудит? Неужели вы думаете, что они будут больше считаться с бледнолицей женщиной, чем со своими скво? Правда, ваш пол, по всей вероятности, избавит вас от пыток, но он не спасет вас от плена, и, быть может, не спасет даже вашего скальпа. Мне бы очень хоте¬ лось, чтобы вы не приходили сюда, добрая Джудит; мне от этого нет проку, а вам это может причинить большой вред. – Я разделю вашу судьбу! – воскликнула девушка, охваченная великодушным порывом. – Они не сделают 473

вам никакого вреда, пока я стою здесь и могу помешать этому... Кроме того... – Что вы хотите сказать, Джудит? Каким образом мо¬ жете вы помешать дьявольским ухищрениям индейской жестокости? – Не знаю, Зверобой, – ответила девушка с твердо¬ стью, – но я умею страдать с моими друзьями ж умру ежи– ми, если это будет неизбежно. •– Ах, Джудит, страдать вам, быть может, придется, но вы не умрете, пока не наступит ваш час! Вряд ли такую красивую женщину, как вы, может ожидать что-либо более страшное, чем судьба жены одного из вождей, если, впро¬ чем, при ваших склонностях вы согласитесь стать гподругой индейца. Поэтому было бы гораздо лучше, если бипвы оста¬ лись в ковчеге или в замке. Но что сделано, то сделано. Однако, что. вы хотели сказать вашим «кроме того»? – Опасно говорить об этом сейчас, Зверобой, – ответи¬ ла девушка скороговоркой, проходя мимо него с беззабот¬ ным видом.– Лишние полчаса теперь для нас – все. Ваши друзья не теряют понапрасну времени. Охотник ответил ей благодарным взглядом. Затем он снова повернулся к своим .вранам, как бы готовясь встре¬ тить ожидавши© его пытки. -После краткого совещания вожди пришли к окончательному решению. Хитрость Джу¬ дит сильно поколебала гуманные намерения Расщепленно¬ го Дуба. Девушка добилась результатов, прямо противопо¬ ложных ее ожиданиям. Это было весьма естественно: индеец не мог простить, что его едва не одурачила неопыт¬ ная девушка. В это время уже все поняли, кто такая Джу¬ дит; слава о ее красоте способствовала разоблачению. Что касается необычайного наряда, то он потерял свое обаяние, так как все были заинтересованы таинственными животны¬ ми с двумя хвостами. Итак, когда Расщепленный Дуб снова поглядел на плен¬ ника, на лице у него было уже совсем другое выражение. Он не хотел больше щадить бледнолицего и не был склонен долее откладывать самую страшную часть пыток. Эта пе¬ ремена в настроении старого вождя быстро сообщилась молодым людям, и они деятельно занялись последними приготовлениями к ожидаемому зрелищу. Они поспешно сложили возле молодого деревца сухие ветви, заострили .щенки, чтобы воткнуть их в тело пленника,, а затем под¬ 474

жечь, и: приготовила веревки,, чтобы привязать его к дереву. Бее это они проделали в глубоком молчании. Джудит затаив дыхание следила за каждым их шагом, тогда как Зверобой стоял неподвижно, словно сосна на холме. Впрочем, когда воины приблизились к нему с веревками в руках, молодой человек поглядел на Джудит, как быт спрашивая, что она посоветует ему – сопротивляться или уступить. Вырази¬ тельным жестом она посоветовала ему последнее, и минуту спустя его во второй раз привязали к дереву. Теперь он был беспомощной мишенью для любого оскорбления или злодеяния,, которое, только могли придумать его мучители. Ирокезы двжетконали очень торопливо, не произнося ни единого слова. Потом они зажгли костер, с нетерпением ожидая, чем все это кончится. Индейцы не намеревались сжечь Зверобоя. Они просто хотели подвергнуть его физическую выносливость наиболее суровому испытанию. Для них важнее всего: было унести его скальп в свои деревни, но предварительно им хотелось сломить его мужество, заставить его стонать и охать. По их расчетам, от разгоревшегося костра вскоре должен был распространиться нестерпимый жар, не угрожающий, одна¬ ко, непосредственной опасностью пленнику. Но, как это часто бывает в подобных случаях, расстояние было высчи¬ тано неправильно, и пламя начало поднимать свои раз¬ двоенные языки так близко от лица жертвы, что через несколько секунд это могло привести к роковому исходу. И тут вмешалась Хетти. Пробившись с палкой в руках сквозь толпу, она разбросала во все стороны пылающие сучья. Несколько рук поднялось, чтобы повалить дерзкую на землю, но вожди вовремя остановили своих разъяренных соплеменников, напомнив им, с кем они имеют дело. Сама Х^тти не понимала, какой опасности она подвергается. Со¬ вершив этот смелый поступок, девушка нахмурила брови и стала оглядываться по сторонам, как бы упрекая насторо¬ жившихся дикарей за их жестокость. – Благослови тебя бог, милая сестра, за этот смелый поступок! – прошептала Джудит, слишком ослабевшая сама, чтобы что-либо предпринять, – Само небо внушило тебе эту мысль. – Это было очень хорошо задумано, Джудит, – под¬ хватил пленник, – это было очень хорошо задумано и впол¬ не своевременно, хотя, в конце концов, может оказаться 475