Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 1-й (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 55 страниц)

Эта местность представляла для передвижения войск такие удобства, что ими нельзя было пренебрегать. Водная гладь Шамплейна тянулась от Канады и глубо¬ ко вдавалась в колонию Нью-Йорк; вследствие этого озеро Шамплейн служило самым удобным путем сообщения, по которому французы могли проплыть до половины расстоя¬ ния, отделявшего их от неприятеля. Близ южного края озера Шамплейн с ним сливаются хрустально ясные воды озера Хорикэн – Святого озера. Святое озеро извивается между бесчисленными остров¬ ками, и его теснят невысокие прибрежные горы. Изгибами оно тянется далеко к югу, где упирается в плоскогорье. С этого пункта начинался многомильный волок, который приводил путешественника к берегу Гудзона; тут плавание по реке становилось удобным, так как течение свободно от порогов. Выполняя свои воинственные планы, французы пыта¬ лись проникнуть в самые отдаленные и недоступные ущелья Аллеганских гор и обратили внимание на есте¬ ственные преимущества только что описанной нами обла¬ сти. Действительно, она скоро превратилась в кровавую арену многочисленных сражений, которыми враждующие стороны надеялись решить вопрос относительно обладания колониями. Здесь, в самых важных местах, возвышавшихся над окрестными путями, вырастали крепости; ими овладевала– то одна, то другая враждующая сторона; их то срывали, то снова отстраивали, в зависимости от того, чье знамя взви¬ валось над крепостью. В то время как мирные земледельцы старались держать¬ ся подальше от опасных горных ущелий, скрываясь в ста¬ ринных цоселениях, многочисленные военные силы углуб¬ лялись в девственные леса. Возвращались оттуда немногие, изнуренные лишениями и тяготами, упавшие духом от не¬ удач. Хотя этот песпокойный край не знал мирных ремесел, его леса часто оживлялись присутствием человека. Под сенью ветвей и в долинах раздавались звуки мар¬ шей, и эхо в горах повторяло то смех, то вопли многих и многих беззаботных юных храбрецов, которые в расцвете своих сил спешили сюда, чтобы погрузиться в глубокий сон долгой ночи забвения. 508

Именно на этой арене кровопролитных войн разверты¬ вались события, о которых мы попытаемся рассказать. На¬ ше повествование относится ко времени третьего года войны между Францией и Англией, боровшимися за власть над страной, которую не было суждено удержать в своих руках ни той, ни другой стороне. Тупость военачальников за границей и пагубная без¬ деятельность советников при дворе лишили Великобрита¬ нию того гордого престижа, который был завоеван ей талантом и храбростью ее прежних воинов и государствен¬ ных деятелей. Войска англичан были разбиты горстью французов и индейцев; это неожиданное поражение лиши¬ ло охраны большую часть границы. И вот после действи¬ тельных бедствий выросло множество мнимых, воображае¬ мых опасностей. В каждом порыве ветра, доносившемся из безграничных лесов, напуганным поселенцам чудились дикие крики и зловещий вой индейцев. Под влиянием страха опасность принимала небывалые размеры; здравый смысл не мог бороться с встревоженным воображением. Даже самые смелые, самоуверенные, энер¬ гичные начали сомневаться в благоприятном исходе борьбы. Число трусливых и малодушных невероятно воз¬ растало; им чудилось, что в недалеком будущем' все амери¬ канские владения Англии сделаются достоянием францу¬ зов или будут опустошены индейскими племенами – союзниками Франции. Поэтому-то, когда в английскую крепость, возвышав¬ шуюся в южной части плоскогорья между Гудзоном и озерами, пришли известия о появлении близ Шамплейна маркиза Монкальма и досужие болтуны добавили, что этот генерал движется с отрядом, «в котором солдат что листьев в лесу», страшное сообщение было принято скорее с трус¬ ливой покорностью, чем с суровым удовлетворением, кото¬ рое следовало бы чувствовать воину, обнаружившему рядом с собою врага. Весть о наступлении Монкальма пришла в разгар лета; ее принес индеец в тот час, когда день уже склонялся к вечеру. Вместе со страшной новостью гонец передал командиру лагеря просьбу Мунро, коменданта одного из фортов на берегах Святого озера, немедленно выслать ему сильное подкрепление. Расстояние между фортом и крепостью, которое житель лесов проходил в те¬ чение двух часов, военный отряд, со своим обозом, мог 509

покрыть между восходом и заходом солнца. Одно из этих укреплений верные сторонники английской короны назва¬ ли фортом Уильям-Генри, а другое – фортом Эдвард, по имени принцев королевского семейства. Ветеран-шотлан– дец Мунро командовал фортом Уильям-Генри. В нем стоял один из регулярных полков и небольшой отряд колонистов– волонтеров; это был гарнизон, слишком малочисленный для борьбы с подступавшими силами Монкальма. Должность коменданта во второй крепости занимал генерал Вебб; под его командованием находилась коро¬ левская армия численностью свыше пятй тысяч человек. Если бы Вебб соединил все свои рассеянные в различных местах отряды, он мог бы выдвинуть против врага вдвое больше солдат, чем было у предприимчивого француза, ко¬ торый отважился уйти так далеко от своего пополнения с армией не намного большей, чем у англичан. Однако напуганные неудачами английские генералы и их подчиненные предпочитали дожидаться в своей кре¬ пости приближения грозного неприятеля, не рискуя выйти навстречу Монкальму, чтобы превзойти удачное выступле¬ ние французов у Декеснского форта, дать врагу сражение и остановить его. Когда улеглось первое волнение, вызванное страшным известием, в лагере, защищенном траншеями и располо¬ женном на берегу Гудзона в виде цепи укреплений, кото¬ рые прикрывали самый форт, прошел слух, что полутора¬ тысячный отборный отряд на рассвете должен двинуться из крепости к форту Уильям-Генри. Слух этот скоро под¬ твердился; узнали, что несколько отрядов получили приказ спешно готовиться к походу. Все сомнения по поводу наме¬ рений Вебба рассеялись, и в течение двух-трех часов в ла¬ гере слышалась торопливая беготня, мелькали озабочен¬ ные лица. Новобранец тревожно сновал взад и вперед, суетился и чрезмерным рвением своим только замедлял7 сборы к выступлению; опытный ветеран вооружался впол¬ не хладнокровно, неторопливо, хотя строгие черты и озабо¬ ченный взгляд ясно говорили, что страшная борьба в лесах не особенно радует его сердце. Наконец солнце скрылось в потоке сияния на западе за горами, и, когда ночь окутала своим покровом это уеди¬ ненное место, шум и суета приготовлений к походу смолк¬ ли; в бревенчатых хижинах офицеров погас последний 510

свет; сгустившиеся тени деревьев легли на земляные валы и журчащий ноток, и через несколько минут весь лагерь погрузился в такую же тишину, какая царила в соседних дремучих лесах. Согласно приказу, отданному накануне вечером, глубо¬ кий сон солдат был нарушен оглушительным грохотом ба¬ рабанов, раскатистое эхо которых далеко разносилось во влажном утреннем воздухе, гулко отдаваясь в каждом лес¬ ном углу; занимался день, безоблачное небо светлело на востоке, и очертания высоких косматых сосен выступали на нем все отчетливей и резче. Через минуту в лагере за¬ кипела жизнь; даже самый нерадивый солдат и тот поднял¬ ся на ноги, чтобы видеть выступление отряда и вместе с товарищами пережить волнения этой минуты. Несложные сборы выступавшего отряда скоро закончились. Солдаты построились в боевые отряды. Королевские наемники кра¬ совались на правом фланге; более скромные волонтеры, из числа поселенцев, покорно заняли места слева. Выступили разведчики. Сильный конвой сопровождал повозки с походным снаряжением; и, прежде чем первые лучи солнца пронизали серое утро, колонна тронулась в путь. Покидая лагерь, колонна имела грозный, воинствен¬ ный вид; этот вид должен был заглушить смутные опасе¬ ния многих новобранцев, которым предстояло выдержать первые испытания в боях. Солдаты шли мимо своих восхи¬ щенных товарищей с гордым и воинственным выражением. Но постепенно звуки военной музыки стали замолкать в отдалении и наконец совершенно замерли. Лес сомкнулся, скрывая от глаз отряд. Теперь ветер не доносил до оставшихся в лагере даже самых громких, пронзительных звуков;; последний воин исчез в лесной чаще. Тем не менее, судя по всему, что делалось перед самым крупным и удобным из офицерских бараков, еще кто-то готовился двинуться в путь. Перед домиком Вебба стояло несколько великолепно оседланных лошадей; две из них, очевидно, предназначались для женщин высокого звания, которые не часто встречались в этих лесах. В седле третьей красовались офицерские пистолеты. Остальные кони, судя по простоте уздечек и седел и привязанным к ним вьюкам, принадлежали низшим чинам. Действительно, совсем уже готовые к отъезду рядовые, очевидно, ждали только прика¬ 511

зания начальника, чтобы вскочить в седла. На почтитель¬ ном расстоянии стояли группы праздных зрителей; одни из них любовались чистой породой офицерского коня, дру¬ гие с тупым любопытством следили за приготовлениями к отъезду. Однако в числе зрителей был один человек, манеры и осанка которого выделяли его из числа прочих. Его фигура не была безобразна, а между тем казалась донельзя не¬ складной. Когда этот человек стоял, он был выше осталь¬ ных людей; зато сидя он казался не крупнее своих со¬ братьев. Его голова была чересчур велика, плечи слишком узки, руки длинные, неуклюжие, с маленькими, изящными кистями. Худоба его необыкновенно длинных ног доходила до крайности; колени были непомерно толсты. Странный, даже нелепый костюм чудака подчеркивал нескладность его фигуры. Низкий воротник небесно-голубого камзола совсем не прикрывал его длинной, худой шеи; короткие по¬ лы кафтана позволяли насмешникам потешаться над его тонкими, длинными ногами. Желтые узкие нанковые брю¬ ки доходили до колен; тут они были перехвачены больши¬ ми белыми бантами, истрепанными и грязными. Серые чулки и башмаки довершали костюм неуклюжей фигуры. На одном башмаке чудака красовалась шпора из накладно¬ го серебра. Из объемистого кармана его жилета, сильно загрязненного и украшенного почерневшими серебряными галунами, выглядывал неведомый инструмент, который среди этого военного окружения можно было ошибочно принять за некое таинственное и непонятное орудие вой¬ ны. Высокая треугольная шляпа, вроде тех, какие лет три¬ дцать назад носили пасторы, увенчивала голову чудака и придавала почтенный вид добродушным чертам лица этого человека. Группы рядовых держались в почтительном отдалении от дома Вебба; но та фигура, которую мы только что опи¬ сали, смело вмешалась в толпу генеральских слуг. Стран¬ ный человек без стеснения осматривал лошадей; одних хвалил, других бранил. – Вот этот конек не доморощенный, его, вероятно, выписали из-за границы... может быть, даже с острова, лежащего далеко-далеко, за синими морями, – сказал он голосом, который поражал своей благозвучной мягкостью, так же как удивляла вся его фигура своими необычными 512

пропорциями. – Скажу без хвастовства: я могу смело рас¬ суждать о подобных, вещах. Я ведь побывал в обеих гава¬ нях: и в той, которая расположена при устье Темзы и называется по имени столицы старой Англии, и в той, что зовется просто Нью-Хейвен – Новой гаванью. Я видел, как бригантины и барки собирали животных, точно для ковче¬ га, и отправляли их на остров Ямайка; там этих четверо¬ ногих продавали или выменивали. Но такого коня я нико¬ гда не видывал. Как это сказано в библии? «Он нетерпе¬ ливо роет копытами землю долины и радуется своей силе; он несется навстречу воинам. Среди трубных звуков он восклицает: «Ха, ха!» Он издали чует битву и слышит воинский клич». Это древняя кровь, не правда ли, друг? Не получив ответа на свое столь необычное обращение, которое было высказано с такой полнотой и силой звучного голоса, что заслуживало некоторого внимания, он обернул¬ ся к молчаливо стоявшему человеку, который явился его невольным слушателем, и новый, еще более достойный восхищения объект предстал перед взором чудака. Он с удивлением остановил свой взгляд на неподвижной, пря¬ мой и стройной фигуре индейца-скорохода, который принес в лагерь невеселые вести. Хотя индеец стоял точно каменный и, казалось, не обращал ни малейшего внимания на шум и оживление, царившие вокруг, черты его спокойного лица в то же вре¬ мя выражали угрюмую свирепость, которая непременно бы привлекла к себе внимание и более опытного наблюдателя, чем тот, кто разглядывал его теперь с нескрываемым удив¬ лением. Индеец был вооружен томагавком и ножом, а ме¬ жду тем не был похож на заправского воина. Напротив, во всем его облике сквозила небрежность, происходившая, возможно, от какого-то большого недавнего напряжения, от которого он еще не успел оправиться. На суровом лице ту¬ земца военная окраска расплылась, и от этого его темные черты невольно выглядели еще более дико и отталкиваю¬ ще, чем в искусных узорах, наведенных для устрашения врагов. Лишь глаза его, сверкавшие, словно яркие звезды между туч, горели дикой злобой. Только на одно мгновение пристальный, мрачный взгляд скорохода поймал удивлен¬ ное выражение глаз наблюдателя и тотчас же, отчасти из хитрости, отчасти из пренебрежения, обратился в другую сторону, куда-то далеко-далеко в пространство. 513

Вдруг засуетились слуги, послышались нежные жен* ские голоса, и все это возвестило о приближении тех, кого ожидали, чтобы вся кавалькада двинулась в путь. Человек, любовавшийся конем офицера, внезапно отступил к своей собственной низкорослой, худой лошади с подвязанным хвостом, которая пощипывала сухую траву; одним локтем он оперся на шерстяное одеяло, заменяющее ему седло, и стал следить за отъезжающими. В это время с противопо¬ ложной стороны к его кляче, подошел жеребенок и принял¬ ся лакомиться ее молоком. Юноша в офицерском мундире подвел к лошадям двух девушек, которые, судя по их костюмам, приготовились отправиться в утомительное странствие через леса. Вдруг ветер откинул длинную зеленую вуаль, прикреп¬ ленную к шляпе той из них, которая казалась младшей (хотя они обе были очень молоды); из-под вуали показа-* лись ослепительно белое лицо, золотистые волосы, блестя¬ щие синие глаза. Нежные краски неба, которые все еще разливались над соснами, не были столь ярки и прекрас¬ ны, как румянец ее щек; начинавшийся день не был столь светел, как ее оживленная улыбка, которой она наградила молодого человека, помогавшего ей сесть в седло. Офицер с таким же вниманием отнесся и ко второй всаднице, лицо которой заботливо скрывала вуаль. Она ка-* залась старше сестры и была немного полнее. Как только девушки сели на лошадей, молодой человек легко вскочил в седло. Все трое поклонились генералу Веб^ бу, вышедшему на крыльцо, чтобы проводить путников, – повернули лошадей и легкой рысью двинулись к северно¬ му выезду из лагеря. Несколько нижних чинов поехали вслед за ними. Пока отъезжающие пересекали простран¬ ство, отделявшее их от большой дороги, никто из них не произнес ни слова, только младшая из всадниц слегка вскрикнула, когда мимо нее неожиданно проскользнул ин-* деец-скороход и быстрыми плавными шагами двинулся по военной дороге. Старшая из сестер при появлении индейца^ скорохода не проронила ни звука. От удивления она выпу^ стила складки вуали, и ее лицо открылось. Сожалениег восхищение и ужас мелькнули в ее чертах. Волосы этой девушки были цвета воронова крыла. На незагорелом лице ее играли яркие краски, хотя в нем не было ни малейшего оттенка грубости. Ее черты отличались тонкостью, благо¬ 514

родством и поразительной красотой. Словно сожалея о Своей забывчивости, она улыбнулась, блеснул ряд ровных зубов, белизна которых могла соперничать с лучшей сло¬ новой костью. Потом, поправив вуаль, она опустила голову и продол¬ жала свой путь в молчании, подобно человеку, чьи мысли были далеки от всего окружающего. Глава II О-ла! О-ла! Где вы? О-ла! Шекспир, «Венецианский купец» В то время как одна из двух очаровательных деву¬ шек, которых мы так бегло представили читателю, была поглощена собственными мыслями, младшая, бы¬ стро оправившись от мгновенного испуга, засмеялась над своим страхом и сказала офицеру, который ехал рядом с ней. – Скажите, Дункан, такие привидения часто встреча¬ ются в здешних лесах или это представление было органи¬ зовано в нашу честь? Если так, то мы должны быть благодарны, но в ином случае нам с Корой понадобится все наше мужество, раньше чем мы встретимся со страшным Монкальмом. – Этот индеец – скороход при нашем отряде и, по понятиям своего племени, герой, – сказал молодой офи¬ цер. – Он вызвался проводить нас до озера по малоизве¬ стной тропинке, которая сильно сокращает путь. Благода¬ ря этому мы явимся на место скорее, чем следуя за нашим отрядом. – Он мне не нравится, ответила девушка и притвор¬ но вздрогнула, хотя в душе ей было также страшно. – Вы хорошо знаете его, Дункан? Ведь в противном случае вы, конечно, не доверяли бы ему. – Скорее я бы не доверился вам, Алиса. Я знаю этого индейца, иначе я не выбрал бы его проводником, особенно в такую минуту. Говорят, Магуа – уроженец Канады, а между тем служит нашим друзьям мохокам, которые, как вам известно, принадлежат к числу шести союзных пле¬ 515

мен1. Мне говорили, что он попал сюда по какой-то стран¬ ной случайности, имевшей отношение к вашему отцу. Ка¬ жется, генерал жестоко поступил с этим индейцем... Впро1 чем, я позабыл эту досужую болтовню. Достаточно, что те¬ перь он наш Друг. – Если он был врагом моего отца, тем хуже для нас,– заметила девушка, встревожившись не на шутку. – Майор Хейворд, пожалуйста, заговорите с ним, мне хочется услы¬ шать звук его голоса. Может быть, это глупо, но я всегда сужу о человеке по его голосу. – Если я заговорю с ним, это, по всей вероятности, ни к чему не поведет, – проговорил Хейворд. – Он ответит мне каким-либо односложным восклицанием. Мне кажется, Магуа понимает по-английски, но делает вид, что не знает нашего языка. Кроме того, он вряд ли пожелает вести со мной разговор теперь, когда военное время требует от него всех признаков высшего воинского достоинства... Но смо¬ трите, наш проводник остановился. Очевидно, тут начи¬ нается та тропинка, на которую нам придется свернуть. Дункан был прав. Когда всадники подъехали к индей¬ цу, который неподвижно стоял, указывая на чащу кустов, окаймлявших военную дорогу, они разглядели тропинку, настолько узкую, что цо ней можно было ехать только гуськом. – Мы должны свернуть на эту дорожку, – шепотом сказал Хейворд. – Не выражайте никаких опасений, не то вы навлечете на себя именно ту опасность, которой бои¬ тесь« Кора, как ты думаешь, не безопаснее ли ехать вме¬ сте с отрядом? – спросила сестру златокудрая Алиса. – Хотя это будет более утомительно... – Алиса, вы плохо знаете обычаи и привычки дикарей, а потому не понимаете, в каких случаях следует бояться,– возразил Хейворд. – Если неприятель уже дошел до воло¬ ка, что совершенно невероятно, так как наши разведчики донесли бы нам об этом, он стал бы, очевидно, окружать наш отряд, надеясь добыть большое количество скальпов. 1 Союз шести племен – мохоки, онайды, сенеки, кайю– ги, онондаги и тускароры, родственные племена, враждовавшие с племенами ленапов (могикан и делаваров). Эти шесть племен но¬ сили различные прозвища. Их часто называли макуасами. минга– ми, или ирокезами. 51В

Путь отряда известен всем, наша же дорожка еще состав¬ ляет тайну, так как мы решили ехать по ней всего какой– нибудь час назад. – Неужели мы не должны верить этому человеку тольколютому, что его движения и повадки не похожи на наши, а цвет его лица темнее кожи белых? – холодно спро¬ сила Кора. Алиса перестала колебаться; она ударила хлыстом своего нарраганзета *, первая раздвинула ветви и поехала вслед за скороходом по темной, узкой лесной тропинке. Хейворд с восхищением смотрел на Кору; он не заметил даже, что ее белокурая спутница одна углубилась в чащу. Слуги, повинуясь полученному заранее приказанию, не последовали за ними, а двинулись вдогонку за отрядом. Хейворд объяснил девушкам, что это было сделано из осторожности, по совету их хитрого проводника: индеец желал уменьшить количество следов на случай, если бы сюда забрели разведчики канадских племен. Сложный путь не расцолагал к разговору; вскоре путники миновали ши¬ рокую опушку густого деса и очутились под темными сво¬ дами больших деревьев. Дорога стала удобнее; скороход, заметивший, что молодые всадницы теперь лучше управ¬ ляли своими лошадьми, прибавил шагу, и Коре' с Алисой пришлось пустить нарраганзетов иноходью. Хейворд обер¬ нулся было, чтобы сказать что-то черноглазой Коре, но в эту минуту, раздался отдаленный звук копыт, стучавших по корням на тропинке. Это заставило молодого человека остановить своего коня. Кора и Алиса тоже натянули по¬ водья. Все трое хотели узнать, в чем дело. Через несколько мгновений они увидели жеребенка, который, точно олень, несся между стволами сосен; вслед за тем появилась нескладная фигура, описанная нами в предыдущей главе. Неуклюжий незнакомец приближался со всей скоростью, на которую была способна его тощая лошадь. До настоящего мгновения эта фигура выпала из поля зрения путешественников. Если он обычно привлекал любопытных своим высоким ростом, то его грация как на¬ ездника заслуживала еще большего внимания. То и дело одной ногой шпорил он свою клячу, но добивался только того, что ее задние ноги шли легким галопом, тогда как 1 Нарраганзёт – лошадь очень выносливой породы. 517

передние делали какие-то неопределенные, постоянно из¬ менявшиеся движения, похожие на хромую рысь. Частая смена рыси галопом создавала оптический обман, вследст-* вие которого казалось, будто лошадь движется быстрее, нежели это было на самом деле; во всяком случае,-знаток коней Хейворд никак не мог решить, каким аллюром дви-« галось бедное животное, подгоняемое шпорой настойчивого всадника. Все движения как всадника, так и коня были необыч^ ны. При каждом шаге лошади незнакомец приподнимался в стременах и, то слишком выпрямляя, то непомерно сги¬ бая ноги, внезапно вырастал, а потом съеживался так, что положительно никто не мог бы судить о его росте. Если к этому прибавить, что под действием его шпоры одна сторо¬ на лошади, казалось, бежала скорее, чем другая, а движе-* иия ее косматого хвоста беспрестанно указывали, кото¬ рый ее бок страдает от шпоры, мы довершим изображение клячи и ее наездника. Морщинки, которые легли было на красивый, открыв тый, мужественный лоб Хейворда, постепенно разгладив лись,. и он слегка улыбнулся. Алиса не сдержала смеха* И даже в темных задумчивых глазах Коры блеснула усмешка. – Вы хотите видеть кого-нибудь из нас? =– спросил Дункан, когда странный всадник подъехал и задержал ло¬ шадь. – Надеюсь, вы не привезли нам дурных известий? – Вот именно, – ответил незнакомец, размахивая своей треугольной шляпой, чтобы привести в движение душный лесной воздух, и предоставив слушателям решать, к какой части вопроса относится его замечание. Однако, освежив свое разгоряченное лицо и отдышавшись, чудак прибавил: – Говорят, вы едете в форт Уильям-Генри. Я на^ правляюсь туда же, а потому решил, что всем нам доставит удовольствие совершить этот переезд в приятном обще¬ стве. – Вы, кажется, присвоили себе право решающего го¬ лоса, – возразил Хейворд. – Но пас трое, вы же посовето¬ вались только с одним собойс – Вот именно. Самое главное – это узнать свои соб¬ ственные желания, а когда это уже известно, то остается только выполнить свое намерение, Поэтому-то я и догнал вас. 518

– Если вы едете к озеру, вы ошиблись дорогой, – вы¬ сокомерно заметил Дункан: – большая дорога осталась по крайней мере на полмили позади вас. – Вот именно, – ответил странный всадник, нимало не смущенный холодным приемом. – Я прожил всего неделю в Эдварде и не спросил бы, по какой дороге мне нужно ехать, только в том случае, если бы онемел, а немой я по¬ гиб бы для избранной мною профессии. – Он слегка хихик¬ нул, словно скромность не позволяла ему открыто восхи¬ щаться своим остроумием, которое было совершенно непо¬ нятно слушателям, и потом продолжал: – Со стороны че¬ ловека моей профессии неосторожно слишком запросто держаться с людьми, которых он должен поучать; вот при¬ чина, по которой я не поехал вслед за отрядом. Кроме того, я считаю, что такой джентльмен, как вы, конечно, лучше всех других может руководить путниками. Это соображе¬ ние заставило меня присоединиться к вашему обществу. И, наконец, с вами мне будет веселее ехать: мы можем бе¬ седовать. -г– Какое самовольное и необдуманное решение! – от¬ ветил Хейворд, не зная, дать ли волю раздражению или расхохотаться в лицо незнакомцу. – Но вы говорите о по¬ учениях и о профессии. Кто вы? Не учитель ли, преподаю¬ щий благородную науку обвинений и защиты? Или вы один из тех, что вечно чертят прямые линии да углы, гово¬ ря, будто они занимаются математикой? Незнакомец с явным удивлением посмотрел на Хейвор¬ да, потом без самодовольства – напротив, с величайшим и торжественным смирением – ответил: – Надеюсь, ни о каких обвинениях речь не идет; о за¬ щите я не помышляю, так как, по милости божией, не со¬ вершил никакого великого греха. Вашего намека на линии и углы я совершенно не понял; дело обучения ближних я предоставляю тем, кто избран совершать это святое дело. Я предъявляю только притязания на светлое искусство псалмопения, на умение возносить хвалы и славословия. – Это, очевидно, ученик Аполлона, – смеясь, вос¬ кликнула Алиса, – ия принимаю его под свое особое по¬ кровительство!.. Полно, Хейворд, перестаньте хмуриться. Вообразите, что мой слух жаждет нежных звуков, и поз¬ вольте этому чудаку остаться с нами. Кроме того, – приба¬ вила она, торопливо и искоса взглянув на опередившую их 519

Кору, которая медленно ехала вслед за мрачным индей¬ цем, – в случае нужды у нас окажется лишний друг и союзник. – Неужели, Алиса, вы думаете, что я решился бы вести по этой неизвестной тропинке тех, кого люблю, если бы мог предполагать, что нас ждет какая-нибудь опас¬ ность? – Нет, нет, я этого не думаю. Но этот странный чело¬ век забавляет меня, и, если действительно в его душе зву¬ чит музыка, не будем грубо отталкивать его. Она повелительно указала хлыстом на дорогу. Хейворд встретился глазами с Алисой и хотел было продлить этот взгляд, но, подчиняясь воле девушки, пришпорил коня и через несколько прыжков очутился рядом с Корой. Алиса знаком подозвала к себе незнакомца и пустила своего нарраганзета легкой иноходью. – Я рада, что встретила вас, друг мой. Пристрастные родственники утверждают, что я недурно исполняю дуэ¬ ты, – шутливо сказала она. – Значит, мы могли бы скра¬ сить путешествие, предаваясь нашему любимому искус¬ ству. Кроме того, было бы приятно услышать мнение маэстро о моем голосе. – Действительно, псалмопение освежает и дух и те¬ ло, – ответил учитель пения, подъехав поближе к Алисе,– и, конечно, как ничто на свете, успокаивает взволнованную душу. Однако для полной гармонии нужны четыре голоса. Очевидно, у вас приятное, богатое сопрано; я, при извест¬ ном усилии, могу брать самые высокие теноровые ноты. Но нам не хватает контральто и баса. Конечно, офицер коро¬ левской армии, так долго не желавший принять меня в свое общество, мог бы петь басовую партию... Судя по то-5 нам, звучавшим в его разговоре, у него бас. – Не судите опрометчиво по внешним признакам: они обманчивы, – улыбаясь, возразила молодая девушка. – Правда, майор Хейворд иногда говорит на низких но¬ тах, но, поверьте, его обыкновенный голос гораздо бли¬ же к сладкому тенору, чем к тому басу, который вы слы¬ шали. – Много ли он упражнялся в искусстве псалмопе¬ ния? – спросил Алйсу ее простодушный собеседник. Алиса была склонна рассмеяться, но ей удалось пода¬ вить свое веселье, и она отвечала: 520

– Мне кажется, что Хейворд отдает предпочтение светским песням. Условия солдатской жизни мало распола¬ гают к степенным занятиям. – Благозвучный голос, как и все другие таланты, да¬ руется человеку для того, чтобы он употреблял его на поль¬ зу своим ближним и не злоупотреблял им. Меня никто не может упрекнуть в том, что я давал своему таланту невер¬ ное направление. – Вы занимаетесь только духовным пением? – Вот именно. Как псалмы Давида превосходят все другие поэтические произведения, так и мелодии, на кото¬ рые они переложены, стоят превыше всех светских песен. Где бы я ни останавливался, по каким бы странам ни путе¬ шествовал – ни во время сна, ни в минуты бдения я не расстаюсь с любимой книгой, изданной в Бостоне в 1744 го¬ ду, под заглавием «Псалмы, гимны и священные песни Ветхого и Нового завета, переведенные английскими стиха¬ ми для поучения и утешения истинно верующих в обще¬ ственной и частной жизни, преимущественно в Новой Ан¬ глии». При этих словах чудак вынул из кармана книжку и, надев на нос очки в железной оправе, открыл томик с та¬ кой осторожностью и почтением, которых требует обраще¬ ние со священными предметами. Потом, без дальнейших рассуждений и объяснений, он вложил в рот какой-то странный инструмент. Послышался пронзительный, высо¬ кий звук. Вслед за тем псалмопевец взял голосом ноту октавой ниже и наконец запел. Понеслись нежные, мело¬ дичные звуки; даже беспокойное движение лошади не по¬ мешало пению. О, как отрадно это – Жить в братстве и труде, Как будто благовония Текут по бороде! Псалмопевец все время отбивал такт правой рукой. Опуская ее, он слегка касался страниц книги; поднимая же, размахивал ею с особым искусством. Его рука не пере¬ ставала двигаться, пока не замер последний звук. Тишина леса была нарушена. Магуа повернулся к Дун¬ кану и пробормотал несколько слов на ломаном английском языке, а Хейворд, в свою очередь, заговорил с незнаком¬ цем, прервав его музыкальные упражнения. 521

– Сейчас, по-видимому, не предвидится никакой опас¬ ности, но все же ради простой осторожности нам следует ехать без шума. Мне придется, Алиса, лишить вас удоволь¬ ствия и просить этого джентльмена отложить пение до более благоприятного времени. – Действительно, вы лишаете меня большого удоволь¬ ствия, – с лукавой усмешкой ответила девушка. – Право, мне еще никогда не случалось слышать, чтобы так прево¬ сходно пели такие бессмысленные слова! Я уже собиралась спросить нашего спутника о причинах такого странного не¬ соответствия, но ваш громовой бас, Дункан, прервал нить моих размышлений. – Не понимаю, почему вы называете мой голос гро¬ мовым басом? – произнес Хейворд, слегка обиженный ее словами. > Я знаю только одно, а именно: что безопас¬ ностью вашей и Коры дорожу несравненно больше, нежели всей музыкой Генделя!1 Молодой офицер замолчал и посмотрел в сторону чащи, потом искоса и подозрительно взглянул на Магуа, который шел по-прежнему спокойно и невозмутимо. Увидав это, молодой человек улыбнулся, потешаясь над собственными тревогами: разве не принял он только что блики света на каких-то блестящих лесных ягодах за горящие зрачки при¬ таившегося в листве индейца! Теперь майор ехал спокойно, продолжая разговор, прерванный мелькнувшими в его уме опасениями. Но Хейворд сделал великую ошибку, позволив своей юной гордости заглушить голос осторожности. Едва спутники проехали несколько шагов, как ветви кустов осторожно и бесшумно раздвинулись, и из них вы¬ глянуло свирепое лицо в грозной боевой раскраске. Злобное торжество осветило темные черты жителя лесов, провожавшего взглядом маленький беззаботный отряд. Легкие и грациозные всадницы то исчезали, то появля¬ лись среди ветвей; за ними двигался отважный майор на своей превосходной лошади, а позади всех – нескладный учитель цения. Наконец и его фигура скрылась среди тем¬ ных стволов глухого леса. 1 Гпндель Георг-Фридрих (1685—1759) – великий немецкий композитор. 522