Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 6-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 55 страниц)

– И все же вы осмелились появиться здесь именно теперь, когда после победы у адмирала развязаны руки и он может бросить против вас большие силы... – У меня были для этого причины. Не так-то легко стать только командиром и побороть в себе человека. И если я временно забыл свой долг ради простых челове¬ ческих чувств, то пока это никому не повредило. Мне на¬ доело преследовать беспечного испанца или загонять в порты сторожевые катера. Наша жизнь полна бурь, за это я и люблю ее: для меня и мятеж имеет свою прелесть. – Измена претит мне. Перед ней я теряюсь и станов-« люсь похожим на наглеца, чья смелость исчезает в тем¬ ноте. Я не отступлю перед лицом врага, в этом вы сами убедились, но спать на пороховом погребе не в моем вкусе. – Это с непривычки. Игра есть игра, какова бы она ни была. Человек равно привыкает и к тайным проискам, и к открытой опасности... Тише! Сколько пробило скля¬ нок – шесть или семь? – Семь. Люди еще спят. В свой час они проснутся, как по команде. – Хорошо. Я испугался, не упустили ли мы время. Да, Уайлдер, я люблю опасность. Она не позволяет угас¬ нуть душевным силам и дает выход лучшим сторонам человеческой натуры. Вините в этом необузданность моих страстей, но даже противные ветры таят для меня насла¬ ждение. – А штиль? – Штили милы для мягких натур, они не требуют борьбы. Стихиями нельзя повелевать, но зато с ними можно сражаться. – Неужели вы принялись за трудное ремесло ваше... «Ваше»? – Я мог бы сказать «наше», так как теперь и сам стал пиратом. – Но вы еще новичок, – продолжал Корсар, мысль которого уже ушла дальше, – и я безмерно счастлив быть вашим духовным отцом. Вы мастер говорить обиняками, не касаясь главного, и, надеюсь, окажетесь способным учеником. – Но не кающимся грешником. – Это неизвестно; у всех есть минуты слабости, когда мы видим жизнь такой, как она описана в книгах, и чув¬ 706

ствуем себя грешниками там, где должно наслаждаться. Я ловил вас, как рыбак вываживает форель. Я знал, что могу ошибиться, но, в общем, вы оказались мне верны, хотя впредь мне не хотелось бы, чтобы вы отгоняли дичь от моих сетей. ^ Когда и как я это делал? Вы же сами сказали... *—■ ...что вы прекрасно управляли «Королевской Каро¬ линой» и она потерпела крушение по воле неба?.* Нет, речь идет о более благородной добыче, а не о той, кото¬ рую может закогтить любой ястреб. Неужели вы столь ненавидите женщин, что готовы запугать благородную даму и прелестную девушку, лишь бы помешать им насла¬ ждаться вашим обществом? – Разве желание спасти женщин от страшной участи, что угрожала им сегодня, – предательство? Ведь, пока власть в ваших руках, надеюсь, ничто не грозит им обеим, даже той, что так прекрасна. – Клянусь небом, Уайлдер, вы правы! Злодейская рука не коснется прелестного ребенка. Скорее я собствен¬ ной рукой брошу спичку в пороховой погреб, и она взле¬ тит на небеса такой же чистой и светлой, как была от¬ туда послана к нам. Наш герой жадцо внимал этим речам, хотя ему не очень-то понравилось, что Корсар выразил свои благород¬ ные мысли чересчур восторженным языком. Как вы узнали о моем желании помочь им? – спро¬ сил он после некоторого молчания, которое оба они не спешили нарушить. – Вы сразу выдали себя. Стоило мне услышать ваши речи, как все стало ясно. – Услышать! Значит, я вам признался, сам того не замечая. Корсар промолчал, и лишь улыбка его дала понять собеседнику, что тот стал жертвой дерзкой и успешной мистификации, что старый матрос Боб Блант был не кто иной, как он сам, собственной персоной. Вот чем объ¬ яснялось поведение Джорама и непонятное исчезнове¬ ние ялика. Уайлдер понял, что попал в искусно расстав¬ ленные сети, и встревожился. Раздосадованный тем, что его так ловко провели, он некоторое время молча шагал взад и вперед по палубе. – Признаюсь, вы меня перехитрили, сказал он на¬ конец, – и отныне преклоняюсь перед вами, как перед 23* 707

мастером, у которого можно кое-что перенять, но пре¬ взойти которого нельзя. Но кто бы ни был старый матрос, хозяин-то «Ржавого якоря», надеюсь, оставался самим собой? – Славный Джо Джорам! Полезный человек для мо¬ ряка, попавшего в беду. Верно? А как вам понравился ньюпортский боцман? – Это тоже ваш агент? – Только на один раз. Таким мерзавцам я не верю ни на грош. Но тс-с!.. Вы ничего не слышали? – Кажется, в море упал канат. – Совершенно верно. Сейчас вы убедитесь, что я не спускаю глаз с наших беспокойных джентльменов. Корсар прервал разговор, который начинал всерьез интересовать Уайлдера, легкими шагами подошел к корме и, опершись о перила, сделал вид, что любуется морем. Уайлдер остановился рядом со своим командиром, и слуха его коснулся тихий шорох, похожий на скрип потрево¬ женных канатов. И вскоре помощнику еще раз пришлось убедиться, насколько предводитель превосходит в хитро¬ сти и его самого, и всю остальную команду. За кормой, держась за канаты и цепляясь за каждый выступ, с большим трудом и осторожностью двигался человек. Вскоре он уже висел на веревочной лестнице, стараясь разгадать, который из двоих наблюдающих за его передвижением людей ему нужен. – Это ты, Дэвис? – спродил Корсар полушепотом и, желая привлечь внимание Уайлдера, слегка тронул его за плечо. – Ты пробрался незамеченным? – Будьте спокойны, ваша честь. Я перелез через пе¬ реборку в каюте и выбрался сквозь иллюминатор; вах¬ тенные спят как убитые, словно их вахта в кубрике. – Хорошо. Какие новости? – Господи! Ваша честь, можете послать их в церковь, и самый отъявленный морской волк не посмеет сказать, что он забыл молитвы. – Зпачит, их настроение улучшилось? – Конечно, сэр. Лишь двое-трое все еще сеют смуту, но они не доверяют друг другу. Ваша честь всегда умеет их пронять, и им никогда вас не одолеть. – Это единственный способ справиться со смутьяна¬ ми, – пробормотал Корсар так тихо, чтобы его слышал один Уайлдер. – Будь они чуть почестнее, это было бы 708

куда опасней, а так их губит собственная подлость... А ка¬ кое впечатление произвела моя мягкость? Верно ли я по¬ ступил? Или следовало кое-кого наказать? – Так лучше, сэр. Люди знают, что у вас хорошая память, и поговаривают, что теперь надо держать ухо востро, чтобы новыми проступками не увеличить тот счет, который вы и так не забудете. Как всегда, немного задет начальник полубака; на этот раз чуть больше, чем обычно, потому что негр свалил его с ног. – Опасный негодяй! Когда-нибудь я с ним еще по¬ считаюсь. Его бы хорошо перевести на шлюпки, сэр; команде без него было бы лучше. – Ладно, ладно, хватит о нем, – нетерпеливо прервал Корсар, как будто ему не хотелось, чтобы новый товарищ сразу слишком глубоко постиг все тайные пружины его правления. – Я им займусь. Если не ошибаюсь, ты се¬ годня перестарался, парень, и слишком лез вперед во время .утренних беспорядков. – Надеюсь, ваша честь помнит, что команде было приказано начать потеху, да и что тут такого, если смыли пудру с одного-двух солдат! – Да, но тебя не остановило вмешательство офицера. Берегись, как бы твоя чересчур естественная игра не вызвала заслуженные аплодисменты. Матрос обещал исправиться и быть осторожнее; затем он исчез, получив в награду золотой и наставление вер¬ нуться в кубрик незамеченным. А Корсар с Уайлдером опять стали прохаживаться по мостику, предварительно удостоверившись, что их не подслушивают. Снова наступило долгое, глубокое молчание. – На таком судне,'—возобновил разговор Корсар,– хорошие уши так же необходимы, как смелое сердце. Не¬ годяи в кубрике не должны вкушать от древа познания, иначе нам, обитателям кают, несдобровать. – Опасно наше ремесло, – заметил его собеседник, невольно выдавая свои затаенные мысли. Прежде чем ответить, Корсар долго шагал взад и впе¬ ред по палубе. Потом он заговорил так тихо и мягко, словно это были увещевания заботливого друга, а не со¬ веты человека, издавна связавшего свою судьбу с гру^ быми, необузданными пиратами. 709

– Вы только начинаете жить, мистер Уайлдер, – ска¬ зал он, – у вас есть время выбрать себе дорогу. Вам не пришлось участвовать в том, что люди называют наруше¬ нием закона; еще не поздно решить, что вы никогда не станете это делать. Может быть, я эгоистичен в своем же¬ лании привлечь вас на свою сторону, но испытайте меня, и вы убедитесь, что собственные интересы при всем моем эгоизме не заполняют все мое существо целиком. Од¬ но ваше слово – и вы свободны. Не останется никако¬ го следа вашего пребывания на моем судне. Там, за по¬ лоской угасающего света, совсем недалеко лежит зем¬ ля; завтра, еще до заката, вы можете ступить на эту землю. – Почему я один, а не мы оба? Если жизнь вне за¬ кона не для меня, то она и не для вас. Если бы я смел надеяться... – Что вы хотите сказать? – спокойно спросил Кор¬ сар после краткого молчания, поняв, что его собеседник не решается продолжать. – Говорите смело, вас слушает Друг. – Коли так, то позвольте мне, как другу, открыть вам свою душу. Вы сказали, что там, на западе, лежит земля. Мы оба вскормлены морем, нам ничего не стоит спустить на воду эту шлюпку и под покровом ночи скрыться от преследователей задолго до того, как наше бегство будет зайечено. – И куда же мы направим свой челн? – К берегам Америки; там мы найдем не один укром¬ ный уголок, где можно скрыться. – И вы думаете,, человек, привыкший жить среди своих приспешников как король, согласится стать нищим в чужом краю? – Но у вас же есть золото! Разве здесь мы не полно¬ властные хозяева? Кто осмелится нам помешать, если мы сами пожелаем отказаться от власти, которой облечены? Не пройдет и половины вахты, как мы будем уже далеко. – Одни! Вы хотите, чтобы мы бежали одни? – Нет, не совсем. Бесчестьем будет, если мы, муж¬ чины, покинем женщин, оставив их в жестоких руках разбойников, от которых бежим. – А не будет ли бесчестьем, если мы, мужчины, по¬ кинем тех, кто слепо доверяется нам? Принять ваше пред– 710

ложение – значит стать негодяем. Пусть я давно преступ-» ник в глазах света, но стать предателем, изменить себе, нарушить клятву... Никогда! Настанет час, когда те, для кого это судно было целым миром, расстанутся, но-мы сделаем это открыто и по доброй воле, как подобает муж¬ чинам. Вы так и не знаете, что привело меня в Бостон, где мы встретились? – Нет, – ответил Уайлдер тоном глубокого разочаро¬ вания, ибо сладкая надежда на миг заставила биться его сердце. – Я расскажу вам. Один из преданных мне людей попался в лапы законников. Его необходимо было спасти. Я его недолюбливал, но по-своему он был честен и верен мне. Я не мог бросить его в беде, и никто, кроме меня, не сумел бы устроить его побег. Золото и хитрый план сде¬ лали свое дело; он снова с нами и воздает хвалу славному предводителю. Неужели я пожертвую добрым именем, которое завоевал с таким риском? – ¡Вы пожертвуете добрым мнением о вас негодяев ради того, чтобы возвыситься в глазах тех, чье одобре¬ ние – честь для нас. – Я в этом не уверен. Плохо же вы знаете человече¬ скую натуру, если никогда не слыхивали, что человек гор¬ дится даже дурной славой, если она все-таки слава. Кроме того, я не создан для той жизни, которую ведут ваши зависимые колонисты. – Стало быть, вы уроженец Англии? – О нет, сэр, я всего лишь жалкий провинциал, скромный сателлит могущественного солнца. Вы видели мои флаги, мистер Уайлдер; среди них не хватает только одного. О, ежели бы он существовал, этот флаг, – моя гордость, моя слава! Я защищал бы его кровью своего сердца! ^ Я вас не понимаю. —* Вы моряк, и мне нет нужды напоминать вам, сколько славных рек изливается в море с этих берегов, сколько там широких, удобных бухт, сколько белеет пару¬ сов, управляемых людьми, впервые увидевшими свет на этих широких и мирных землях. – Я знаю, как богата моя родина! – Боюсь, что нет, – с живостью возразил Корсар. —* Ежели бы вы и вам подобные знали ей цену, то флаг* 711

р котором я говорил, реял бы на всех морях и жители нашей страны не отступали бы перед наемниками чуже¬ земного короля. – Не стану притворяться, что не понял вас, ибо мне уже доводилось встречать мечтателей, которые, подобно вам, верят, что это может случиться. – «Может»! Это так же неизбежно, как то, что вече¬ ром светило опускается в океан, а вслед за ночью насту¬ пает новый день. Когда бы этот флаг развевался на мачте, никто не услыхал бы о Красном Корсаре. – Флот его величества открыт для всех подданных. – Я мог бы служить королю, Уайлдер, но быть слу¬ гою слуги для меня невыносимо. Я был воспитан, можно сказать – рожден на одном из королевских кораблей, но как часто мне с горечью приходилось чувствовать, что мою родину от его трона отделяет океан! Подумайте только, один из командиров осмелился прибавить к имени моей родины эпитет, которым я не смею оскорбить ваш слух. – Надеюсь, вы проучили мерзавца. Корсар взглянул Уайлдеру прямо в глаза и ответил с ужасной улыбкой: – Ему не пришлось повторять оскорбление. Это можно было смыть только кровью, и он дорого заплатил за свою наглость. – Вы дрались как мужчины и счастье улыбнулось оскорбленному? – Мы дрались, сэр. Но ведь я осмелился поднять руку на уроженца священных Британских островов. Этого достаточно, мистер Уайлдер. Король превратил верней¬ шего из своих подданных в разбойника. Но горько же пришлось ему пожалеть об этом... Однако на сегодня хва¬ тит. Когда-нибудь я буду, возможно, более откровенен. Спокойной ночи. Уайлдер смотрел, как его собеседник спустился на шканцы; теперь, предоставленный своим мыслям, он дол¬ жен был в одиночестве стоять вахту, которая, казалось ему, не имела конца.

Глава XXII Она в мои глаза Столь неотрывно, пристально смотрела, Что. спотыкаться стал ее язык И не вязались меж собою фразы... Шекс пир, «Двенадцатая ночь» В то время как большая часть команды уже спала крепким сном, одни глаза, блестящие, полные тревоги, никак не могли сомкнуться. Когда миссис Уиллис сДжер– тред взошли на борт, Корсар тотчас уступил им свою каюту. Сюда мы теперь и перенесемся, возобновив нашу повесть с того мгновения, когда беседа, занявшая преды¬ дущую главу, только что началась. Нет нужды подробно описывать чувства наших пу¬ тешественниц, владевшие ими после бурных событий дня. Сомнения и догадки, возникшие но этому поводу, ста¬ нут ясны читателю из последующего. Мягкий и ровный свет массивной серебряной лампы, подвешенной к потолку, косо падал на черты задумчивой гувернантки и ярко освещал юное лицо ее подруги. На заднем плане, словно темная тень на картине, выделялся смутный, силуэт спящей Кассандры. Наш занавес взвился над этой мирной сценой в ту самую минуту, когда вос¬ питанница пытается прочитать в потупленном взоре на¬ ставницы ответ, который язык последней отказывается произнести. – Я говорю, любезная сударыня, что все эти драго¬ ценные безделушки и материал, из которых они срабо¬ таны, совершенно необычны для корабля. – И что же ты из этого заключаешь? – Не знаю. Я бы хотела быть в безопасности под ,крышей родного дома. – Дай-то бог! Молчать долее было бы неразумно. То, чему сегодня мы оказались свидетельницами, Джертред, заронило чудовищные подозрения в мою душу. Лицо молодой девушки побелело от страха, в глазах застыл вопрос. – Мне издавна знакомы порядки на военных кораб¬ лях, – продолжала гувернантка (она остановилась лишь затем, чтобы еще раз взвесить основания для своих подо¬ 713

зрений), – но я нигде не наблюдала обычаев, которые с каждым часом открываю на этом судне. – Каковы же ваши подозрения? Взор, полный страстной материнской тревоги, брошен¬ ный в ответ, испугал бы всякого, кто более привык раз¬ мышлять над порочностью человеческой натуры, нежели чистое существо, кому этот взгляд предназначался; но в душе Джертред этот взгляд вызвал лишь смутное чувство страха. – Почему вы смотрите на меня такими глазами, мать моя! – воскликнула она, наклоняясь и умоляюще касаясь рукой плеча наставницы, как бы желая вывести ее из за¬ думчивости. – Я все объясню. Лучше знать самое худшее, чем обречь тебя на гибель. Я не доверяю этому кораблю и никому, кто на нем плавает. Никому? *– Никому. На флоте его величества могут встретиться дурные и злонамеренные люди, но нам нечего бояться: ведь если не боязнь бесчестья, то страх наказания будет нам за¬ щитой. – Боюсь, что преступные души, собравшиеся здесь, не знают иных законов, кроме собственных страстей, и не признают власти, кроме, той, что избрали себе сами. В таком случае, они пираты! Они и есть пираты. 6– Пираты? Все? •– Наверное. Там, где один преступен, никто не уйдет от подозрения. ^ Но, дорогая сударыня, мы же знаем, что среди них есть один, кто наверное невиновен, – ведь он попал сюда вместе с нами при обстоятельствах, когда обмана быть не могло. Этого я не знаю. Подлость столь многолика и столь разные люди оказываются подлецами! Боюсь, что в этой каюте собраны единственные, кто может полагать себя честными на этом судне. Джертред потупила взор, и губы ее задрожали от не¬ удержимого волнения и от какого-то чувства, неизъясни¬ мого для нее самой. – Ведь нам известно, откуда взялся наш новый зна¬ комый, – сказала она вполголоса. – Стоит ли зря винить 714

его, даже если подозрения ваши справедливы в отноше¬ нии других? – Пускай я несправедлива к нему, но будем предпо¬ лагать худшее. Возьми себя в руки, моя дорогая, сюда идет наш юный слуга; может быть, нам удастся что-ни¬ будь выведать. Миссис Уиллис красноречивым жестом предложила своей воспитаннице овладеть собой и сама быстро при¬ дала лицу выражение безмятежности, которое обмануло бы и более опытного человека, нежели мальчик, медленно спускавшийся в каюту. Джертред отвернулась, а ее на-* ставница заговорила с юношей мягким, участливым го– лосом. – Родерик, дитя мое, начала она, – у тебя уже глаза слипаются. Видно, ты недавно служишь на судне? – Достаточно давно, чтобы не засыпать во время вахты, – холодно отрезал мальчик. – В твои годы лучше быть под крылышком заботли¬ вой матери, нежели под началом боцмана. Сколько тебе лет, Родерик? – Я прожил довольно, чтобы стать мудрее и луч¬ ше, – ответил он, и тень задумчивости пробежала по его лицу. – Через месяц мне минет двадцать. – Двадцать? Ты смеешься надо мной, шалун! – Разве я сказал двадцать, сударыня? Пятнадцать бу¬ дет куда ближе к истине. – Это другое дело. И сколько же лет из них ты про¬ вел в море? – По правде сказать, только два года, хотя они ча¬ сто кажутся мне десятью, а порой думается, что прошел всего лишь день. – Ты слишком романтичен, дитя мое. Тебе нравится это ремесло воина? – Воина? – Конечно. Разве те, кто служит на корабле, по¬ строенном для войны, не становятся воинами? – О да, безусловно, наше ремесло – война. – И тебе уже довелось видеть ее ужасы? С тех пор как ты служишь, судно побывало в сражениях? – Это судно? – Конечно, это. Разве ты плавал на другом? – Никогда. 715

– Значит, об этом судне и идет речь. Много ли на¬ градных получает экипаж? – Чрезвычайно. Здесь никто не нуждается в день¬ гах. – Значит, судно и его капитан в чести у команды. Моряк ценит судно и капитана, если жизнь у него при¬ вольная. – Да, сударыня, нам здесь привольно живется. И среди нас многие любят и судно и капитана. – А есть ли у тебя мать или близкий друг, которым ты отдаешь заработанные деньги? – Есть ли... Мальчик отвечал на вопросы с таким безразличием, что, пораженная его тоном, она повернула голову и бро¬ сила быстрый взгляд на его лицо, желая прочесть его чувства. Но он стоял словно в каком-то оцепенении и смотрел ей прямо в глаза ничего не выражающим взо¬ ром, словно не сознавал, кого видит перед собой. – Родерик, – продолжала она осторожно, стараясь не спугнуть его малейшим намеком на странность его поведения, – расскажи мне о твоей жизни. Наверно, тебе весело здесь? – Мне очень грустно. – Странно. Юнги обычно весельчаки. Наверно, ко¬ мандир чересчур строг с тобой? Ответа не последовало. – Я так и знала: ваш капитан деспот. – Вы ошибаетесь, я никогда не слышал от него ни одного грубого или неласкового слова. – Значит, он добр и ласков. Ну и счастливец же ты, Родерик! – Это я счастливец, сударыня? – Я, кажется, говорю ясно: счастливец. – О да! Мы все здесь очень счастливы. – Что ж, это хорошо. На корабле, где царит недо¬ вольство, живется не сладко. И вы часто заходите в порты и ты там развлекаешься, на берегу? – Я не стремился бы на берег, сударыня, если бы хоть один человек на борту любил меня. – Разве у тебя нет друзей? А мистер Уайлдер? – Я слишком мало его знаю. Я никогда не видел его до тех пор... – До тех пор? 716

– ...пока мы не встретились в Ньюпорте. – В Ньюпорте? – Вы же знаете, мы оба оттуда. – Вот оно что! Теперь я понимаю. Значит, твое зна¬ комство с мистером Уайлдером началось в Ныопорте? Когда судно стояло вдали от крепости? – Да. Я отвозил ему приказ принять команду над бристольцем. Он лишь накануне поступил на наше судно. – Так недавно! Тогда вы действительно мало зна¬ комы. Но капитан, наверно, хорошо его знает? – Люди надеются, что да, но... – Что ты хотел сказать? – Никто не смеет спрашивать отчета у капитана. Даже я могу только молчать. – Даже ты? – воскликнула миссис Уиллис, от изу¬ мления теряя всякую сдержанность. Но мальчик был так погружен в свои мысли, что не уловил внезапной перемены. Он так мало замечал, что творится вокруг, что гувернантка без малейшего опасения тронула Джертред за руку, молча кивнув ей на его. без¬ участную фигуру. – А как ты думаешь, Родерик, – возобновила она свои расспросы, – нам он тоже не станет отвечать? Мальчик вздрогнул. На лице его появилось осмыслен¬ ное выражение, и он быстро взглянул на Джертред. – Она очень красива, – горячо ответил он, – но пусть не слишком надеется на свою красоту. Ни одной женщине не укротить его нрав! – Неужели сердце его столь очерствело? Неужели вопрос, заданный прекрасными устами, останется без ответа? – Послушайте, сударыня, – сказал он с серьезно¬ стью столь же поразительной, как и скорбь, звучавшая в его тихом голосе, —, за эти два года я видел больше, чем иному довелось испытать за целую жизнь. Бегите от¬ сюда, даже если вам придется покинуть судно так же, как вы прибыли: на шлюпке, без палубы и без каюты. Здесь не место невинности и красоте. – Слишком поздно, мы уже не можем последовать твоему совету, – горестно сказала миссис Уиллис, взгля¬ нув на молчаливо сидящую Джертред. – Но расскажи нам еще что-нибудь об этом удивительном судне. Ведь ты случайно попал сюда? 717

Мальчик потупил очи и молча кивнул головой, ви¬ димо не желая отвечать на вопрос. – Почему «Дельфин» оказался сегодня другого цве¬ та, чем вчера? И почему сегодня и вчера его окраска совсем иная, чем у невольничьего судна, что стояло в ньюпортской гавани? – А почему, – ответил мальчик с горькой, тоскли¬ вой улыбкой, – никто не может заглянуть в сокровенные уголки* души того, кто один властен совершать эти пере¬ мены? О, если бы на этом судне менялась только окра¬ ска, я мог бы еще считать себя счастливым! – Значит, ты несчастлив, Родерик? Не попросить ли мне капитана Хайдегера, чтобы он списал тебя на берег? – Я никогда не стану служить никому другому. – Ты жалуешься и тут же цепляешься за свои оковы! – Я не жалуюсь. Гувернантка пристально посмотрела на него. Помол¬ чав, она снова заговорила: – И часто здесь бывают буйные потехи вроде той, что мы видели сегодня? – Нет. Вам нечего их бояться. Тот, кто подчинил их себе, умеет держать их в руках. – Они служат по указу короля? «– Какого короля?.. Да, конечно, короля, который не имеет себе равных. – Но они осмелились угрожать жизни мистера Уайл¬ дера. Разве на королевском корабле посмели бы позво¬ лить себе такую дерзость? Взгляд, брошенный мальчиком на миссис Уиллис, показал, что ее хитрость не удалась: Родерик понял, что она только притворяется непонимающей, но прекрасно видит, куда она попала; однако он ничего не ска¬ зал. – Не кажется ли тебе, Родерик, – продолжала гу¬ вернантка, из осторожности решив переменить тему, —. не кажется ли тебе, что Кор... что капитан Хайдегер хочет высадить нас в первом же удобном порту? – С тех пор как вы здесь, мы миновали множество портов. – Да, но все – неудобные. А если мы дойдем до га¬ вани, куда ему можно будет зайти? 718

– Таких здесь немного. – И все же, если это случйтся, он разрешит нам сойти? У нас есть деньги, мы заплатим за беспокой¬ ство. – Он равнодушен к деньгам. Когда ни попросишь, он бросает целую горсть. Какой же ты счастливчик! За золото можно стер¬ петь и суровый взгляд. – Никогда! – горячо воскликнул мальчик. – Будь у меня целый корабль золота, я отдал бы этот мусор за один его ласковый взгляд. Миссис Уиллис вздрогнула, пораженная и словами и страстностью тона. Встав с места, она приблизилась к юноше и заглянула ему в лицо, освещецное ярким све¬ том лампы. Крупная слеза выкатилась из-под длинных шелковистых ресниц и поползла по щеке, на которой под ее испытующим взглядом сквозь загар медленно проби¬ валась краска. Острый взгляд гувернантки скользнул вдоль фигурки мальчика и задержался на ногах, малень¬ ких и слишком изящных. На добром лице миссис Уиллис появилось непривычное, для нее выражение суровой йа– стороженности; она выпрямилась, и от всей ее фи¬ гуры повеяло холодом оскорбленного женского достоин¬ ства. – Есть ли у тебя мать, мальчик? – спросила она строго. – Не знаю. Губы его едва шевелились, с трудом произнося слова. – Достаточно, поговорим в другой раз. Отныне каюту будет убирать Кассандра; если ты понадобишься, я ударю в гонг. Голова Родерика упала на грудь. Он весь сжался под суровым, пронизывающим взглядом и выскользнул сквозь люк. Не успел он исчезнуть, как миссис Уиллис обняла Джертред и крепко прижала к груди удивлен¬ ную, растроганную девушку, как бы желая показать* сколь дорога она ей в эту тяжкую минуту. Гувернантка не успела еще разобраться в вихре чувств, теснившихся в ее душе, как раздался легкий стук в дверь. Она ответила привычной вежливой фра¬ зой, и, прежде чем обе женщины успели обменяться хоть словом, в каюту вошел Корсар. 719

Глава XXIII Растроган я. Как все другие люди, Я создан не из камня. Шекспир, «Кориолан» Дамы приняли своего гостя не очень приветливо, что вовсе не удивительно, если вспомнить содержание недав¬ ней беседы. Джертред вся сжалась, но миссис Уиллис сохраняла полное самообладание и держалась с холод¬ ным достоинством. Лишь брошенный на вошедшего на¬ стороженный взгляд выдавал ее душевное волнение, словно она стремилась угадать причину его прихода. Лицо самого Корсара было задумчиво, почти сурово. Войдя в освещенную часть каюты, он поклонился и что-то пробормотал, но так тихо и отрывисто, что слуша¬ тельницы даже не разобрали слов. Мысли его витали да¬ леко, и в рассеянности он чуть было не опустился на диван без всяких извинений, как человек, который при¬ шел к себе; однако он вовремя спохватился, что нару¬ шает приличия. Улыбаясь, он отвесил еще более низкий поклон, приблизился к столу и, совершенно овладев со¬ бой, выразил опасение, что визит его не совсем своевре¬ менен и поведение недостаточно учтиво. Это краткое вступление он произнес мелодичным голосом и держал себя так почтительно, словно и впрямь считал неделикат¬ ным свое вторжение в каюту судна, где был полновласт¬ ным хозяином. – Прошу извинить мой приход в столь поздний час, – продолжал он, – но после событий, которых вы были свидетелями, я, как внимательный хозяин, не могу отойти ко сну, не заверив вас снова в полной безопасно¬ сти. Имею удовольствие сказать вам, что буйный пыл моих людей угас и они мирно спят на койках, как овцы в своем хлеву. – Пока рядом с нами тот, кто так искусно усмирил смутьянов, мы можем надеяться на защиту, – осторожно ответила гувернантка, жестом приглашая его сесть. – Мы целиком полагаемся на ваше благородство и деликат¬ ность. – Я не обману этого доверия. Во всяком случае, мя¬ тежа вам больше нечего бояться. – Надеюсь, нам не грозят и другие напасти. 720

– Судьба наша вверена бурной и вероломной сти¬ хии, – ответил он, опускаясь в кресло. – Вам это хорошо известно, и нет нужды напоминать, что мы, моряки, ни¬ когда не знаем, что ждет нас завтра. Нынче я ослабил узду и в какой-то мере сам вызвал этот взрыв; но теперь все уже в прошлом, как шквал или ураган; гладь океана не более спокойна сейчас, чем нрав этих негодяев. – На королевских судах я часто наблюдала эти гру¬ бые забавы, но не припомню, чтобы они кончались чем– нибудь, кроме сведения старых счетов да безобидных, хоть и нелепых матросских шуток. – Да. Но тот, кто не боится мелей, рискует в конце концов разбить свое судно. Если я отдаю в их распоря¬ жение шканцы, то обычно не спускаю с них глаз во время их забав, но сегодня... – Что. же сегодня? – Нептун с его грубыми шутками – не новость для вас, сударыня. – Я встречала это божество в былые времена. – Я так и понял. Это было на экваторе? – Да, и в других местах. – В других местах, – разочарованно повторил он. – Конечно, этот могучий властелин посещает все моря; сотни судов, больших и малых, качаются на волнах под палящим солнцем экватора. Бессмысленно было и думать об этом! – Вы изволили что-то сказать, я не расслышала. Корсар вздрогнул, ибо в рассеянности он скорее про¬ шептал, чем произнес вслух последние слова. Быстро оглянувшись по сторонам, как бы желая увериться, что ничье нескромное ухо не подслушало тайные мысли, которые он редко открывал перед своими приспешни¬ ками, он снова овладел собой и как ни в чем не бывало возобновил разговор. – Я совсем забыл, что ваш пол так же робок, как и прекрасен, – добавил он с улыбкой столь мягкой и пле¬ нительной, что гувернантка невольно с тревогой взгля¬ нула на свою воспитанницу, – иначе я гораздо раньше заверил бы вас в полной безопасности. – Вы ничуть не опоздали. – А как себя чувствует ваша юная и нежная по¬ друга? – продолжал он, наклоняясь к Джертред, хотя слова его по-прежнему были обращены к гувернантке. – 721

Надеюсь, сны ее не будут потревожены тем, что про¬ изошло? – Невинность редко видит плохие сны. – Священная и непостижимая тайна: ничто не на¬ рушает покой невинности! Боже мой, если бы грешники могли укрыться от душевных терзаний! Но в наше время и в том мире, где мы живем, нельзя доверять даже самим себе. Он умолк, и молчание его было столь продолжитель¬ ным и глубоким, что миссис Уиллис почувствовала не¬ ловкость положения и поспешила возобновить беседу. – А мистер Уайлдер так же склонен проявить мило¬ сердие, как и вы? – спросила она. В таком случае, его терпимость очень похвальна, так как именно на него обрушилась злоба мятежников. – Но вы же видели, у него есть и друзья. С каким самоотречением они встали на его защиту! – Да, меня поразило, что за столь короткий срок он сумел завоевать расположение этих грубых людей. – Двадцать четыре года вовсе не мало. – Так давно тянется их дружба? – Они сами назвали эту цифру. Между юношей и его неотесанными друзьями существует какая-то таин¬ ственная связь! Наверно, это не первая услуга, которую они ему оказывают. Миссис Уиллис опечалилась. Она была подготовлена к мысли о том, что Уайлдер – тайный агент Корсара, но в душе надеялась, что связь с морскими разбойниками может быть как-то благоприятно для него объяснена. Ведь, хотя он в равной степени разделял преступную жизнь обитателей этого объявленного вне закона судна, сердце у него было благородное и он не желал, чтобы она и ее юная воспитанница сделались жертвами его сооб¬ щников. Теперь ей стали понятны его настойчивые и таинственные предостережения. Да, то, что казалось не¬ объяснимым, становилось все более и более понятным. В чертах лица и во всем облике Корсара она узнала че¬ ловека, который окликал бристольского купца с борта работорговца; образ этого человека невольно владел ее вооб¬ ражением все время их пребывания на «Дельфине» и был подобен тем смутным воспоминаниям далекого прошлого, что порой тревожат нас. Она поняла теперь, как трудно было Уайлдеру раскрыть ей тайну, ибо он мог потерять 722