Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 6-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 55 страниц)

яростные ветры. Бедная «Нинья» походила сейчас не на судно, а скорей на дельфина, который то скрывается под водой, то вновь выныривает, чтобы подышать. Временами казалось, что она уже не вырвется из океанской пучины. Столкновение волн, идущих с разных направлений, нару¬ шало их обычную равномерность, и вокруг каравеллы со всех сторон поднимались огромные водяные горы. Ради вящей образности и обычные волны часто срав¬ нивают с водяными горами, поэтому нелишне будет до¬ бавить, что, когда «Нинья» оказывалась между двумя гигантскими валадои, они вздымались выше верхушек ее мачт и устремлялись на нее с такой скоростью, что каж¬ дый раз грозили низвергнуться прямо на палубу чудовищ¬ ным водопадом. А так как палубы у «Ниньи», строго го¬ воря, не имелось, каждый такой вал таил в себе смертель¬ ную угрозу. Опасность действительно была очень велика, ибо одной большой волны было бы достаточно, чтобы на¬ полнить маленькую каравеллу до краев и отправить вме¬ сте со всем ее содержимым на дно. Гребни волн и так все время перехлестывали через борта или с грохотом разби¬ вались о корпус «Ниньи», обдавая ее брызгами и пеной. К счастью, хорошая плавучесть каравеллы позволяла ей каждый раз оправляться от таких ударов, но в эти опас¬ ные мгновения жизнь матросов целиком зависела от проч¬ ности тонкого брезента, закрывающего трюм. Если бы он прорвался, две-три следующие волны залили бы трюм, а это означало гибель судна. Адмирал приказал Висенте Яньесу поставить глухо зарифленный фок, надеясь выбраться из толчеи волн на более тихое место. Сообразуясь с общим направлением волн – если вообще можно найти какое-то направление в клокочущем котле, – «Нинья» до сумерек прошла, вер¬ нее – проковыляла, пять или шесть лиг, но ничего от этого не выиграла. К полуночи поверхность океана пред¬ ставляла собой все тот же невообразимый хаос. Висенте Яньес доложил адмиралу, что «Нинья» не мо¬ жет больше нести паруса. – Когда мы взлетаем на гребень, – сказал он, – шквал так рвет мачту, что, того и гляди, разломит судно, а когда ныряем вниз, это еще опаснее. «Нинье» трудно идти под парусами, сеньор адмирал, да и рискованно! – Видел ли кто-нибудь огонь Мартина Алонсо за по¬ следний час? – спросил Колумб, с треногой глядя в ту 347

сторону, где должна была находиться «Пинта». Почему вы спустили с мачты фонарь, Висенте Яньес? – Он сразу гаснет от такого урагана. Время от вре¬ мени мы зажигаем его, и каждый раз мой брат отвечает на сигнал. – Зажгите сейчас. В такие минуты близость друзей всегда поднимает дух, даже если друзья так же беспо¬ мощны, как 'Мы сами. На мачту подняли фонарь, и после нескольких минут мучительного ожидания вдали был замечен ответный огонек, едва различимый сквозь завесу бури. Фонарь теперь поднимали через короткие промежутки, но с каж¬ дым разом ответный сигнал вспыхивал все дальше и дальше, пока окончательно не затерялся в ревущей мгле. – Должно быть, мачта «Пинты» совсем не может нести паруса в такой шторм, – забеспокоился Висенте Яньес. – Наверно, брат решил, что им нельзя идти так близко к ветру, как нам, и увалился больше под ветер. – Хорошо, пусть уберут фок, – приказал Колумб. – Нашему легкому судну тоже не вынести ярости таких шквалов. Висенте Яньес вызвал своих лучших матросов и сам пошел присмотреть за исполнением приказа; одновременно руль был повернут так, чтобы каравелла привелась к ветру. Убрать парус было сравнительно несложно – его рея находилась всего в нескольких футах над палубой, – однако сейчас для этого дела требовались люди с креп¬ кими нервами и уверенной рукой. На мачту полезли Санчо и Пепе и справились с этой задачей как истинные моряки. Теперь каравелла оказалась полностью во власти волн – ветер почти не оказывал на нее влияния, потому что маленькое суденышко с низкими бортами целиком скрывалось от него меж гигантских валов. Если бы дви¬ жение волн было равномерным, они бы захлестнули судно с кормы, но сама хаотичность волнения избавляла «Нинью» от этой опасности. Ярость бури достигла предела. Были минуты, когда каравелла мчалась сквозь бушующую мглу, увлекаемая непреодолимой силой, и поворачивалась навстречу волнам то одним, то другим бортом, словно стремясь подставить себя под удар нависших над нею гребней. Лишь бдитель¬ ность рулевых в такие мгновения спасала «Нинью» от 348

неминуемой гибели. Санчо пускал в ход все свое искусство и силу, стараясь держать судно носом к волнам, и пот катился по его лицу, как будто он вновь очутился под лучами жаркого тропического солнца. Между тем тревога среди команды нарастала, и нако¬ нец матросы сообщили адмиралу, что хотят принести обеты разным святым, чтобы те вызволили их из беды. Для этого обряда на корме собрались все, кроме руле¬ вых, и приготовились тянуть жребий, кому из них давать обет. – Все в руках божьих, друзья! – сказал Колумб. – Тут в шляпе, которую держит сеньор де Муньос, столько же горошин, сколько нас всех. Одна из горошин помечена крестом. Кто ее вытянет, пусть обещает совершить палом¬ ничество к святой Марии Гвадалупской с пятифунтовой свечой в руках. Я среди вас самый большой грешник, а кроме того, ваш адмирал, поэтому я и буду тянуть жре¬ бий первым. С этими словами Колумб опустил руку в шляпу, достал горошину, и при свете фонаря все увидели на ней малень¬ кий крестик. – Хорошо, сецьор, – сказал один из кормчих, – обет принят. Но теперь бросьте горошину обратно, и пусть кто– нибудь другой совершит паломничество потруднее – к нашей богородице Лореттской: такое паломничество стоит двух других! В минуты опасности у простых моряков всегда про¬ буждаются религиозные чувства, а потому это предложе¬ ние было встречено одобрительно. Адмирал не стал воз¬ ражать, и на сей раз меченая горошина оказалась у некоего Педро Вилья, матроса весьма посредственного и далеко не набожного. – Придется тащиться в эдакую даль!1 – сразу начал роптать будущий пилигрим. – Такая прогулочка станет не дешево. Поистратишься! – Об этом не думай, Педро,– успокоил его Колумб.– Расходы я.беру на себя... А ночь-то становится все страш¬ нее – слышите, Бартоломе Ролдан? 1 Храм Марии Гвадалупской находился в Испании,а Марии Лореттской – в Италии; поэтому Педро Вилья и го¬ ворит, что ему выпал жребий тащиться в такую даль. 349

– Слышу, сеньор адмирал! Не по душе мне этот выбор, хотя жребий как будто предназначается свыше. Ну какой из Педро паломник! Лучше уж отслужить тор¬ жественную мессу в нашей церкви Санта-Клары Могер– ской да ночь простоять на молитве – поможет куда лучше всех этих прогулок! Матросы из Могера дружно поддержали своего зем¬ ляка и решили тянуть жребий в третий раз. Снова горо¬ шина с крестом досталась адмиралу; однако буря не утихала, и каравеллу швыряло все сильнее, грозя пере¬ вернуть. – У нас слишком облегчен трюм!—крикнул Ко¬ лумб. – Слушайте, Висенте Яньес! Попытаемся наполнить пустые бочки забортной водой. Дело трудное, но рискнуть стоит. Пусть их осторожно спустят под брезент и уста¬ новят вдоль киля. Да пошлите туда людей посмекали¬ стее, чтобы вода вместо бочек не оказалась в трюме! Понадобилось несколько часов напряженной работы, чтобы выполнить этот приказ. Особенно трудно пришлось тем, кто наполнял бочки: кругом бушевали разъяренные волны, каравеллу то и дело захлестывало, но попробуйте при таком волнении влить хоть каплю воды туда, куда вам нужно! В конце концов упорство и терпение победили. Еще не начало светать, когда множество пустых бочек было уже наполнено морской водой и спущено в трюм, что сразу увеличило остойчивость каравеллы. Под утро хлынул проливной дождь. Ветер сменился с южного на западный, однако почти не утратил своей силы. Несмотря на это, Колумб приказал снова поставить фок, и «Нинья» понеслась через бушующее море на восток. Когда совсем рассвело, погода немного улучшилась. «Пинты» нигде не было видно; на «Нинье» почти все были уверены, что она пошла ко дну. Облака чуть-чуть разошлись, и странный призрачный свет залил все еще грозный, рычащий океан, покрытый хлопьями белой пены. Но волны постепенно становились все ровнее, и вскоре матросы были избавлены от необходимости дер¬ жаться за леера из опасения, что их внезапно смоет за борт. К фоку прибавили еще несколько парусов. Как только скорость каравеллы увеличилась, она стала еще остойчивее, начала лучше слушаться руля и наконец смогла лечь на нужный курс. 350

Глава XXV Когда земля исчезла в отдаленье, Их океан безмерный поглотил И сбили с курса бури и теченья; Невесть куда, по милости ветрил, Летел корабль, и шторм вздымал его До туч! Но я не видел ничего. «Видение упорства» Таково было положение утром 15 февраля. Вскоре после восхода солнца с марса раздался радостный крик: «Земля!» Следует упомянуть, что земля была замечена прямо по носу – так точно адмирал проложил курс и так уверенно определил свое положение на карте. Но что это была за земля? Кормчие и матросы терялись в догадках. Одни утверждали, что это Европа, другие думали, что Мадейра, и только Колумб уверенно заявил, что перед ними Азорские острова. С каждым часом расстояние между долгожданным берегом и каравеллой все уменьшалось, когда вдруг ветер изменился и подул прямо от острова. Весь долгий и труд¬ ный день маленькое судно боролось со штормом, стараясь пробиться к желанной гавани, но крупные волны и встреч¬ ный ветер делали продвижение мучительным и почти не¬ возможным. К вечеру, когда солнце скрылось в тяжелых зимних облаках, остров все еще оставался на ветре, и добраться до него до наступления темноты нечего было л думать. Часы проходили за часами, а «Нинья» и во тьме продолжала стремиться туда, где была замечена земля. Все это время Колумб не покидал своего поста: ему каза¬ лось, что судьба его открытий висит на волоске. Дон Луис был спокойнее, однако, по мере того как решающий для Есей экспедиции час приближался, его тоже начали ододе– Еать сомнения. Когда взошло солнце, все бросились осматривать гори¬ зонт, но, ко всеобщему разочарованию, земли нигде не было видно. Кое-кто решил, что это вообще был обман зрения, и лишь адмирал уверенно сказал, что онвгв темноте прошли мимо острова, и, приказав изменить курс, повернул на юг. Не прошло и двух часов, как земля снова показа¬ лась, на сей раз далеко за кормой, где никто не ожидал ее увидеть. Каравелла еще раз изменила курс и пошла к 351

острову, борясь с волнами и сильным ветром. Снова насту¬ пила ночь, и земля опять потонула во мраке. В положенный час весь экипаж «Ниньи» собрался на палубе, чтобы пропеть вечернюю молитву. В это время под ветром неожиданно был замечен огонь, видимо, на том самом острове, к которому шла каравелла. Такое предположение укрепило уверенность адмирала, что они находятся среди группы островов и что, держась по ветру, к утру смогут добраться до какой-нибудь гавани. Однако утро не оправдало его ожиданий, и Колумб уже готовился провести еще одну ночь, то есть ночь на 17 февраля, в мучительной неизвестности, когда возглас: «Земля прямо по носу!» – заставил всех встрепенуться и приобод¬ риться. «Нинья» смело пошла вперед, к полуночи приблизи¬ лась к берегу и попыталась стать на якорь. Однако море было так бурно и ветер так силен, что якорный канат оборвался, и каравеллу отнесло обратно в море. Снова поставили паруса, и попытки продвинуться против ветра возобновились. Лишь на рассвете «Нинье» удалось еще раз приблизиться к берегу и стать иа якорь у северной оконечности острова. Измученные и обессиленные моряки узнали, что Колумб, как всегда, оказался прав: они до¬ стигли Санта-Марии, одного из Азорских островов. Здесь не место излагать все злоключения, выпавшие на долю мореплавателей, пока «Нинья» стояла в этом порту. Скажем только, что португальцы пытались захватить каравеллу: они причинили адмиралу последние неприят¬ ности перед отплытием из Старого Света и встретили его первыми кознями по возвращении из Нового. Когда все происки португальцев ни к чему не привели, они захва¬ тили лучших моряков из экипажа «Ниньи». Сначала ад¬ мирал вышел в море почти без команды, но в конце кон¬ цов все уладилось, и 24 февраля он отплыл в Испанию со всеми своими людьми. Первые несколько дней судьба, казалось, благоприят¬ ствовала смелым мореходам: ветер был попутный и море спокойное. С утра 24-го и до вечера 26-го каравелла уже прошла по направлению к Палосу почти сто лиг, когда погода опять испортилась: ветер усилился, и море стало бурным. Вскоре забушевал шторм. Хорошо ещё, что по¬ рывы его гнали каравеллу на восток с небольшим сносом к северу, позволяя понемногу продвигаться вперед. Буря 352

не утихала, однако зная, что она несет их к берегам Европы, адмирал не жаловался, а, наоборот, ободрял своих спутников, поддерживая в них надежду на скорое завер¬ шение плавания. Так проходили день за днем. В субботу 2 марта они, по расчетам Колумба, находились уже милях в ста от берегов Португалии, потому что постоянные южные ветры должны были оттеснить их на север. Ночь обещала быть спокойной. Каравелла быстро бежала вперед по огромным волнам, катившимся с юга. Ветер дул в борт и вскоре настолько окреп, что пришлось зарифить часть парусов. «Нинья» была великолепным Судном, в этом все убедились. Благодаря более тяжелому грузу, взятому на острове Санта-Мария, сейчас она дер¬ жалась куда увереннее, чем во время недавнего шторма, когда в трюме было всего несколько бочек с водой. К концу первой вахты, проходя мимо рулевого, адми¬ рал узнал Санчо Мундо. – С тех пор как начался шторм, ты не отходишь от руля, – приветливо обратился к нему Колумб. – Это не малая честь – провести корабль сквозь столь жестокие бури! – Я тоже так думаю, сеньор адмирал, и надеюсь, две доблы, которые пожалует мне ваше королевское высоче¬ ство, будут вполне соответствовать по весу тяжести моей службы. – Разве тебе мало одной чести, друг мой Санчо? – спросил дон Луис, всей душой привязавшийся к старому моряку, который его спас. – Честь и почести, сеньор, слишком скудная пища для желудка бедняка. Одна добла для таких, как я, до¬ роже двух герцогских титулов, потому что добла поможет мне завоевать уважение, а герцогский титул сделает из меня посмешище. Нет уж, ваше высочество, лучше на¬ бейте мне карманы золотом, а почести оставьте тем, кто до них охоч! Когда человеку приходится пробиваться в жизни, дайте ему с чего начать, или, другими словами, заложите прочную основу, а уж тогда он может стать хоть рыцарем ордена святого Яго, если государю будет угодно внести его имя в их список. – При всех твоих достоинствах, Санчо, для рыцаря ты не в меру болтлив, – строго заметил адмирал. – Следи за курсом! И не думай о доблах до окончания плавания! 12 Ф. Купер, тбм VI 353

– Премного благодарен, сеньор адмирал! А в доказа¬ тельство того, что мои глаза не дремлют, когда работает язык, я прошу ваше высочество, а заодно и кормчих взглянуть вон на те облака, что собираются на юго-западе, и подумать о том, что они нам сулят. – Клянусь, он прав, дон Христофор! – воскликнул Бартоломе Ролдан, стоявший неподалеку. – Облака самые зловещие, они похожи на те, что приносят с собой белый африканский шквал. – Следи за ними, следи, бога ради, добрый Барто¬ ломе! – поспешно приказал Колумб. – Поистине мы слишком уверовали в свое счастье и перестали наблюдать за небом. Какая преступная небрежность! Вызовите Ви¬ сенте Яньеса и всех людей наверх: они могут понадо¬ биться. Колумб быстро поднялся на ют, откуда было удобнее наблюдать за облаками и океаном. Буря надвигалась стремительно и от этого казалась особенно грозной. Все вокруг затянуло белым, похожим на дым туманом, и не успел адмирал оглядеться, как с грохотом налетел первый шквал – словно табун лошадей промчался по деревянно¬ му гулкому мосту. Океан взревел, и буря обрушилась на маленькое суденышко, как стая разъяренных демонов, решивших во что бы то ни стало не допустить возвраще¬ ния «Ниньи» со столь славными известиями. Когда налетел первый шквал, послышался гром, как от орудийного залпа: это был треск парусов «Ниньи», со¬ рванных ветром. Каравелла легла на борт так, что едва не коснулась реями волн; на мгновение у всех захватило дух, а самые опытные моряки уже решили, что судно перевернется. Так бы оно и случилось, если бы на мачтах уцелел хоть один парус. Но Санчо успел вовремя повер¬ нуть судно по ветру, поэтому «Нинья» выпрямилась и чуть ли не по воздуху донеслась вперед, гонимая бурей. Однако это было только начало. Разыгравшийся шторм намного превосходил по силе тот, от которого они не¬ давно едва спаслись. В первые часы ужас и отчаяние парализовали команду: никто ничего не, делал и даже не пытался бороться. Корабль мчался по ветру – крайнее средство, к которому прибегают в таких случаях моряки. Последние клочья парусов были сорваны с реи: буря из¬ бавила людей от необходимости крепить их. В этом безвы¬ ходном положении отчаявшиеся моряки снова обратились 354

к молитвам, и снова адмиралу пришлось дать обет, что он совершит паломничество к могиле еще одного святого. Кроме того, вся команда пообещала по возвращении в Испанию провести первую субботу в посте на хлебе и воде. – Просто удивительно, дон Христофор, как часто вы¬ падает вам эта доля! – заметил Луис, когда они с адмира¬ лом остались одни на корме. – Уже трижды провидение избирало вас своим орудием для принесения покаяний и обетов! Видно, такая уж ваша великая судьба! – Скажите лучше, что такое уж мне наказание за великие грехи! – отозвался Колумб. – Вы полагаете, нам грозит опасность? – Да, и самая страшная с тех пор, как мы отплыли из Палоса. Нас несет к земле, до нее осталось не более тридцати лиг, а шторм, как вы сами видите, все крепчает. Хорошо еще, что ночь уже на исходе: может быть, с рас¬ светом мы что-нибудь сумеем предпринять. Рассвет пришел, как всегда, в положенный час, ибо какие штормы ни бушуют на морях и океанах, земля не¬ уклонно совершает свой суточный кругооборот. Однако утро не принесло изменений: небо и океан соперничали в неистовстве. Подгоняемая свирепыми шквалами, «Нинья» мчалась среди хаоса волн, с каждым мгновением прибли¬ жаясь к земле. Вскоре после полудня появились первые признаки бли¬ зости материка; теперь уже никто не сомневался, что каравеллу гонит к берегам Европы. Но пока вокруг ни¬ чего не было видно, кроме бушующего океана и черных туч, сквозь которые пробивался странный призрачный свет, какой бывает во время грозы. Солнце заходило, так и не выглянув из-за туч, и место его захода можно было определить только по компасу. И снова ночь опустилась на бешеное зимнее море, где маленькая каравелла каза¬ лась покинутой всеми, без света дня и без надежды на спасение. В довершение всех бед волны становились все выше, и тонны воды ежеминутно обрушивались па палубу маленького судна, ломая решетки люков и сры¬ вая с них ненадежное прикрытие из просмоленной парусины. – Это самая страшная ночь из всех пережитых нами, сын мой Луис, – проговорил Колумб примерно через час после заката, когда вокруг уже царила непроглядная' 12* 355

тьма. – Если мы и ее переживем, можно считать, что нас хранит сам господь! – Однако вы спокойны, сеньор, так спокойны, словно в душе и не сомневаетесь в счастливом исходе. – Моряк, который не умеет управлять своими нер¬ вами и голосом даже в минуты крайней опасности, на¬ прасно стал моряком. – Если ^мы погибнем, сеньор, наша тайна останется в руках португальцев!—воскликнул дон Луис. – Ведь, кроме нас, ее знают только они, потому что на возвраще¬ ние Мартина Алонсо вряд ли можно надеяться. – Да, и это меня печалит. Я сделал все, чтобы наши государи сохранили свои права на новые владения. А в остальном положимся на волю божью. Едва успел Колумб договорить, как послышался тре¬ вожный крик: «Земля!» Сколько раз это слово вызывало взрывы восторга, но теперь оно таило в себе новую опас¬ ность. Хотя ночь была темная, временами мгла на одну– две мили вокруг корабля словно редела, и можно было доста¬ точно ясно различить впереди очертания береговой линии. Колумб и дон Луис, чтобы лучше разглядеть берег, поспешили на нос каравеллы, несмотря на то что при таком шторме даже этот простой переход грозил смертью. Земля была так близко, что все на борту более или менее отчетливо слышали рев и грохот прибоя. Без всякого со¬ мнения, это была Португалия, но приставать к берегу, не зная своего точного местоположения и не видя гавани, означало верную гибель. Оставалась единственная воз¬ можность: повернуть каравеллу в открытое море и поста¬ раться продержаться там до рассвета. Колумб отдал при¬ каз, и Висенте Яньес тотчас приступил к его исполнению, насколько это было в его силах. Ветер заходил в корму с правого борта, и каравелла шла на восток со сносом румба на два к северу; теперь же нужно было повернуть ее так, чтобы она легла курсом на север, с таким же сносом на запад. Судя по изгибу бере¬ говой линии, такой маневр позволил бы судну продер¬ жаться несколько часов в безопасном расстоянии от скал. Но осуществить этот маневр без парусов было невозмож¬ но, и Колумб приказал поставить фок. Первый удар ветра в развернутую парусину потряс все судно, словно шквал хотел вырвать фок-мачту из гнезда. Затем наступила мертвая тишина, корпус «Ниньи» так накренился, что 356

сам сделался как бы парусом. Воспользовавшись благо¬ приятным моментом, Санчо и его помощник закрепили шкоты паруса. Когда маленькая каравелла выпрямилась и ветер наполнил парус, судно потряс новый удар, словно коня, остановленного на полном скаку. Но теперь «Нинья» медленно поворачивала в открытое море и вскоре уже неслась среди бушующих волн, грозивших поглотить ее в любое мгновение. Дон Луис стоял, привалившись к косяку отведенной для женщин каюты, когда рядом вдруг послышался неж¬ ный голос: – Луис! Ах, Луис, Гаити лучше... Маттинао лучше! Здесь плохо, Луис, плохо! Это была Озэма, которая поднялась со своей койки, чтобы взглянуть на ревущий океан. В начале плавания, при спокойной погоде, Луис часто виделся с туземцами, и у него установились с ними прекрасные отношения. Хотя Озэма и не могла до конца освоиться со своим новым положением, Луиса она всегда встречала с искренней радостью. Ее успехи в испанском языке изумляли даже ее учителя. Впрочем, он тоже преуспел: чтобы лучше обу¬ чать Озэму, Луис выучил почти столько же слов ее род¬ ного языка, сколько она – испанских. Так они обычно и беседовали, прибегая по мере надобности то к одному, то к другому языку. Поэтому в дальнейшем мы будем давать просто перевод их разговоров. – Бедняжка Озэма! – проговорил Луис, ласково под¬ держивая девушку, чтобы жестокая, качка не сбила ее с ног. – Конечно, тебе жалко Гаити, мирного покоя родных лесов. – Там Каонабо, Луис! – Да, правда, девочка, но даже Каонабо не так стра¬ шен, как ярость разбушевавшихся стихий. – Нет, нет, нет! Каонабо очень плохой! Обидел Озэму« Нет Каонабо, нет Гаити! – Ты почти обезумела от страха перед этим вождем карибов. Слушай, Озэма, у тебя тоже есть бог, как и у нас, христиан, и ты должна ему верить, как верим мы: только он сейчас может тебя защитить. – Что это – защитить? – Позаботиться о тебе. Чтобы никто тебя не обижал,. Позаботиться о твоей жизни и счастье. 357

– Луис защитит Озэму. Так он обещал Маттинао, так обещал Озэме, так обещал сердцу. – Милая девушка, так я и сделаю, насколько это бу¬ дет в моих силах. Но как я могу защитить тебя от бури? – Что сделал Луис с Каонабо? Прогнал его, убил ин¬ дейцев, заставил всех бежать! – Это было нетрудно для испанского рыцаря с доб¬ рым мечом и щитом, но перед бурей я бессилен. Нам остается только одна надежда – на бога. – Испанцы сильнее, у них сильный бог. – Есть только один бог, Озэма. Помнишь, ты обещала поклоняться только ему и принять крещение, когда мы вернемся в Испанию! – Бог? Хорошо. Озэма обещала, Озэма сделает. Она уже любит бога Луиса. – Ты видела крест, Озэма, и ты обещала целовать его и молиться ему. – Где крест? Не вижу креста. Где он? На небесах или здесь? Покажи Озэме крест, покажи сейчас крест Луиса, который Луис любит. Юноша всегда носил на груди прощальный подарок Мерседес. Он достал маленький крестик, усыпанный дра¬ гоценными камнями, в страстном порыве прижал его к своим губам, а затем протянул индианке* – Смотри, – сказал он, – это крест. Испанцы чтят его и молятся на него. Девушка поняла почти все. Дон Луис помог ей надеть цепочку на шею, и вскоре крестик покоился на ее груди. Чтобы уберечь гаитянок от холода, а также из соображе¬ ний приличия, адмирал приказал сшить им свободные платья из бумажной ткани. В складках такого платья, ко¬ торое совершенно скрывало ее чудесную фигуру, Озэма и спрятала драгоценный крестик, нежно прижимая его к сердцу. Ведь это был подарок Луиса! Что же касается юного испанца, то он хотел дать ей символ веры лишь на время грозной опасности. Озэма никак не могла освоиться с непривычной одеж¬ дой. Когда молодой человек помогал ей надеть крестик, судно вдруг резко накренилось и, чтобы удержать девуш¬ ку от падения, он обхватил ее за талию. То ли подчиняясь движениям каравеллы, которая ныряла так, что даже ма¬ тросы не могли держаться на ногах, то ли по доброте ду¬ шевной, но Озэма не оттолкнула его и не рассердилась за 358

– Озэма, неужели эта страшная буря тебя не пугает? – спросил дон Луис.

такую вольность – единственную, которую Луис допустил за все время! С детской доверчивостью склонилась она в объятия того, с кем хотела-провести всю жизнь. Поло¬ жив голову ему на грудь, Озэма не отрывала глаз от лица юного графа. – Озэма, неужели эта страшная буря тебя не пугает? Я так боялся за тебя, а ты как будто совсем не трево¬ жишься! – Озэма счастлива. Не хочет Гаити, не хочет Матти– нао, ничего не хочет. Теперь Озэма счастлива. —. Милая, чистая душа! Пусть никогда ты не узнаешь горя! – Крест – «мерседес», Луис – «мерседес»! Луис, Озэма, крест – навсегда! В это мгновение «Нинья» опять нырнула, и резкий толчок заставил Луиса разжать объятия, иначе он вместе с Озэмой покатился бы к цодветренному борту, где стоял Колумб, стараясь хоть немного укрыться от ярости штор¬ ма. Когда юноша поднял голову, он увидел, что Озэмы уже нет и что дверь каюты закрыта. – Как там наши подопечные, Луис, очень напуга¬ ны? – спокойно спросил Колумб; несмотря на то что все его мысли были поглощены бедственным положением ка¬ равеллы, ничто не укрылось от его глаз. – Правда, они не из трусливых, но в такой шторм даже амазонка может испугаться! – Они не боятся, сеньор, но я думаю, это потому, что они ничего не понимают. Цивилизованный человек стоит настолько выше этих туземцев, что все они – мужчины и женщины, свято верят в нас и ничего не опасаются. Я только что дал Озэме крест и сказал, чтобы она возло¬ жила на него свои надежды. – Вы правы. Кажется, нам только это и остается!.. Эй, Санчо, когда затихает, держи нос каравеллы как можно ближе к ветру! Каждый дюйм от берега – лишний шаг к спасению! Последовал обычный ответ рулевого, и разговор обо¬ рвался. Ярость волн, захлестывавших «Нинью», которая буквально чудом держалась на поверхности океана, тре¬ бовала полной сосредоточенности всего экипажа. Так прошла ночь. Когда рассвело, зрелище зимнего шторма оказалось еще страшнее. В тот день солнце так и не выглянуло, туман висел низко и был так густ, что 360

казалось, само небо опустилось над океаном, покрытым сплошной пеленой белой пены. Вскоре справа по борту был замечен высокий и близкий берег; более оцытные моряки сразу узнали скалы Лиссабона. Убедившись, что это действительно так, адмирал приказал повернуть к берегу и идти к устью реки Тахо. До него было недалеко, каких-нибудь миль двадцать, однако необходимость дви¬ гаться в бурю по ветру ставила судно в такое положение, что перед ним бледнели все пережитые опасности. Даже враждебное отношение португальцев было забыто или, во всяком случае, отошло на второй план; оставался единст¬ венный выбор – гавань или кораблекрушение. Теперь куда больше значил каждый выигранный дюйм! Сам Висенте Яньес стал к рулю, чтобы следить за ходом судна внимательным и опытным глазом. В такую бурю можно было поставить только самый нижний парус, да и тот пришлось глухо зарифить. Маленькая каравелла мчалась вперед, подгоняемая штормом. Она то погружалась в бездну, где не было видно ни земли, ни горизонта – лишь грозные стены гигантских валов да тучи над головами, – то словно из безмолвной темной пещеры вылетала навстречу реву и свисту обе¬ зумевших стихий. Это были самые опасные мгновения. Когда легкая скорлупка «Ниньи» поднималась на гребень волны, бешеный ветер пытался сбросить ее вниз, и каза¬ лось, что следующий вал обязательно накроет каравеллу. Лишь бдительный глаз Висенте Яньеса и твердая рука Санчо каждый раз помогали судну ускользнуть от роко¬ вого удара. Однако волны все же перекатывались иногда через палубу с грохотом водопада, так что всей команде пришлось укрыться на корме. – Теперь все зависит от парусов, – вздохнув, прого¬ ворил Колумб. – Если они выдержат, пока мы идем прямо по ветру, мы спасены; когда повернем, будет легче. Но мне кажется, что ветер сейчас слабее, чем ночью. – Похоже на то, сеньор! Кажется, мы уже подходим к тому месту, которое вы указали. – Держи вон на тот скалистый мыс. Если нам его удастся обогнуть, мы в безопасности. Если нет, то все найдем здесь могилу. – Каравелла идет послушно, и я не теряю надежды. Час спустя земля была уже так близко, что можно было различить людей, суетившихся на берегу. 361

Бывают мгновения, когда моряки как бы находятся между жизнью и смертью и одинаково ясно видят и то и другое: с одной стороны – крушение и гибель, с другой – желанную безопасность. По мере того как судно посте¬ пенно продвигалось все ближе и ближе к берегу, грохот прибоя становился все слышнее. Зрелище валов, разби¬ вавшихся о скалы, внушало ужас. Временами можно было видеть, как целые фонтаны брызг и пены взлетали над камнями и уносились ветром далеко в глубь суши. Лиссабон расположен лицом к лицу с Атлантическим океаном: его не защищают ни острова, ни отмели, да и вообще португальское побережье, пожалуй, самое откры¬ тое во всей Европе. Особенно страшны здесь юго-западные штормы, когда волны, разгулявшись на океанских просто¬ рах, обрушиваются на берег с ужасающей силой. Но этот шторм был необычен даже для Атлантики. В такое время года океан вообще редко бывает спокоен, а сейчас, не успев утихнуть после одной бури, он вновь начинал бур¬ лить под порывами нового шторма, и беспорядочное вол¬ нение создавало большую опасность для судов, особенно таких маленьких, как «Нинья». – Кажется, дело идет на лад, дон Христофор! – вос¬ кликнул Луис, когда каравелла приблизилась к мысу на пушечный выстрел. – Еще десять минут такого хода, и мы его обогнем! – Вы правы, сын мой, – спокойно ответил адми¬ рал. – Но, если нас, не дай боже, выкинет вон на те скалы, от «Ниньи» через пять минут не останется и двух досок... Одерживай, одерживай, добрый Висенте, еще немного, а потом спускайся! Только бы выдержал парус, и мы его обогнем, Луис! Взгляните на берег, и вы увидите, как мы продвигаемся. – Вижу, сеньор. Но мы идем так близко от мыса, что просто страшно! – Не бойтесь: самый рискованный курс зачастую самый безопасный. Здесь у берега глубоко, а осадка у нас небольшая. Все смолкли, затаив дыхание. Каравелла мчалась к мысу с устрашающей скоростью. Полоса клокочущей у скал воды и белой пены приближалась с каждым мгно¬ вением. Почти коснувшись ее бортом, «Нинья» птицей пронеслась мимо и через пять минут уже шла к устью Тахо, открывшемуся прямо по курсу. Теперь можно было 362