Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 6-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 55 страниц)

ное желание как можно скорее получить тот драгоценный дар, который провидение и ваша доброта... – Не смешивайте, дон Фердинанд, провидение божье с ничтожными помыслами и заботами людей, – строго прервала его Изабелла. – ...Тот драгоценный дар, который мне ниспослало провидение, – поправился король, осенив себя крестом и склоняя голову из уважения к богобоязненным чувствам своей невесты, – это желание заставило нас без промедле¬ ния выехать из Сарагосы. Но, увы, в наших сердцах было куда больше пылкой любви к сокровищам, ожидавшим нас в Вальядолиде, чем презренного золота в карманах. И даже оно по несчастной случайности досталось какому-то лов¬ кому мошеннику в придорожной харчевне. – Донья Беатриса уже уведомила меня о вашей беде, – улыбаясь, заметила Изабелла. – Поистине для на¬ чала совместной жизни у нас не слишком много земных богатств., Я почти ничего не могу предложить вам, Дон Фердинанд, кроме чистого сердца и преданности, в кото¬ рой, я думаю, вы не сомневаетесь. – Вас одной, моя прекрасная кузина, достаточно для счастья любого разумного человека. Но положение и за¬ бота о будущем обязывают: нельзя допустить, чтобы по¬ том говорили, будто наша свадьба была беднее, чем у на¬ ших цодданных! Кровь прилила к лицу принцессы так, что оно порозо¬ вело до корней волос. Однако ответила она с обычным величавым спокойствием: – Не пристало женщине заботиться о средствах для своей свадьбы, и при других обстоятельствах наша беседа могла бы показаться странной. Но сейчас, когда от нашего брака зависит счастье двух королевств, всякое тщеславие должно быть отброшено. У меня еще есть драгоценности, и в Вальядолиде найдется немало ростовщиков: если вы позволите, я охотно расстанусь с моими безделушками ради такой высокой цели. – До тех пор, пока у меня останется драгоценная оправа, в которой заключена ваша чистая душа, мне нет дела до других украшений, – любезно проговорил король Сицилии. – Но в такой жертве не будет нужды. Наши друзья, хотя и у них тоже больше сокровищ в сердцах, чем в сундуках, предоставят заимодавцам необходимое поручительство и добудут деньги. Отныне я это беру на 37

себя, дорогая кузина. Но... могу я называть вас моей наре¬ ченной? – Да, Фердинанд, это слово гораздо приятнее, чем родственное «кузина», – ответила принцесса с такой сер-1 дечностью и простотой, что можно было подивиться, на¬ сколько истинная скромность выше притворной чувстви¬ тельности, столь обычной у женщин. ^Ия думаю, что мы имеем право так называть друг друга. Я верю, что бог благословит наш союз, и не только на счастье нам, но и на благо нашего народа. ^ Благодарю, невеста моя! Итак, отныне у нас будет одно общее состояние и вы позволите мне заботиться обо всех ваших нуждах. – О нет, Фердинанд! ^ улыбаясь, возразила Изабел¬ ла. – Что бы вы ни говорили,'мы не можем поступать, как дети простых идальго, начинающие жизнь со скромным приданым. Уже сейчас вы король, а я по договору в Тор– рос де Гисандо торжественно признана наследницей Кас¬ тилии. Поэтому у каждого из нас должны быть свои за¬ боты и свои обязанности, хотя я не представляю, чтобы у нас были разные интересы. ^ Вам никогда не придется упрекать меня в недо¬ статке уважения, и я всегда буду помнить о своих обязан¬ ностях перед вами как перед наследницей древней¬ шего рода, самого знатного после рода вашего брата, ко¬ роля. *=* Надеюсь, вы хорошо прочли брачный договор, дон Фердинанд? Вы искренне принимаете все его многочис¬ ленные статьи и условия? Принимаю и понимаю точно так же, как значи¬ тельность всех выгод, которые он мне сулит. ^ Я старалась сделать этот договор как можно более; обстоятельным и приемлемым для вас, чтобы все преду¬ смотреть. Ибо, хотя я скоро стану вашей женой, я всегда буду помнить о том, что я королева этой страны* ^ Уверяю вас, прекрасная невеста моя, что Ферди¬ нанд Арагонский тоже никогда этого не забудет. —; Бог возложил на меня обязанности королевы, я пе¬ ред ним в ответе и постараюсь свято исполнить свой долг перед Кастилией. Корона не игрушка, Фердинанд, с нею шутить нельзя. Для человека нет более тяжкого бремени* чем бремя власти. 38

■*– Заветы нашего рода хорошо помнят в Арагоне, и я радуюсь, невеста моя, что они одинаковы для обоих на-= ших королевств. —= Вступая в союз, мы не должны думать только о се¬ бе, проникновенный тоном продолжала Изабелла. ^ Это значило бы подменить обязанности государей чувст¬ вами влюбленных. Надеюсь, вы не раз просматривали и достаточно хорошо знаете все статьи брачного договора? ез У меня на это было достаточно времени, кузина: ведь договор подписан девять месяцев назад! – Может быть, вас сердит то, что я на этом настаи¬ ваю, ^ продолжала Изабелла с той же серьезностью и простотой, ^но я еще раз спросила об этом лишь потому, что государь не имеет права забывать о своих обязанно¬ стях. Кроме того, вы знаете, Фердинанд, какое влияние муж оказывает на жену, и должны заранее обещать, что поможете мне справиться с моей собственной слабостью, когда нужно будет защищать интересы моих кастиль¬ цев. ^ Если кастильцы до сих пор страдали только от ва¬ шей слабости, донья Изабелла, то им сейчас остается лишь благодарить бога! =– Все это не более как любезности, Фердинанд, кото¬ рым не м:естО в столь серьезном деле. Я на несколько ме¬ сяцев старше вас и буду считать себя вашей старшей се¬ строй, пока положение супруги не отнимет у меня этого преимущества. Вы, наверно, заметили в статьях нашего договора, как тщательно я стараюсь защитить моих кас¬ тильцев от произвола чужестранца. Вы знаете, что многие знатнейшие люди моего королевства противились нашему союзу, опасаясь засилия арагонцев, и должны понять, что мы были вынуждены удовлетворить их требования. Причины мне понятны, донья Изабелла. Ваши же¬ лания, а также все условия договора будут нами соблю¬ дены. – Я буду вам верной и покорной женой, сказала Изабелла, бросив на своего жениха серьезный и вместе с тем нежный взгляд. – Но я сделаю все, чтобы сохранить права и независимость Кастилии. Не стоит говорить о том, какую власть вы будете иметь над женщиной, которая добровольно отдала вам свою руку, но для других мы должны сохранять видимость независимых государей двух отдельных королевств. 39

– Доверьтесь мне, кузина! И через пятьдесят лет люди будут говорить о том, как свято дон Фердинанд дер¬ жал свое слово и выполнял свой долг. – Еще одно условие: война с маврами. Я считаю, что совесть испанских христиан не будет чиста до тех пор, пока последователи Магомета останутся на нашем полу¬ острове. – Ни вы, ни ваш архиепископ не могли бы поставить более приятного условия: я сам мечтаю о том, чтобы на¬ править свое копье против неверных. В сражениях с ними я уже завоевал рыцарские шпоры, но скорее мы оба ли¬ шимся корон, чем я успокоюсь, пока мавры не будут из¬ гнаны и отброшены в их заморские пески. – И еще одно я хочу вам сказать, мой благородный кузен. Вьт знаете, какому пагубному влиянию подвер¬ гается мой брат, который уже восстановил против себя большинство своих приближенных и многие города. Нам придется бороться с соблазном пойти на него войной и за¬ владеть скипетром до того, как бог призовет его к себе в должный срок. Я хочу, чтобы вы с уважением относились к дону Энрике, и ие только как к главе нашего королев¬ ского рода, но также как и к моему брату и нашему истинному государю. Конечно, если дурные советчики за¬ ставят его покуситься на нашу жизнь или наши права, мы будем защищаться, но прошу вас, Фердинанд, ни при ка¬ ких других условиях не восставать против моего закон¬ ного повелителя. – В таком случае, пусть сам дон Энрике будет поосто¬ рожнее со своей Бельтранёхой! – сердито воскликнул принц. – Клянусь святым Педро! У меня тоже есть права, и куда более неоспоримые, чем у этой низкорожденной девки! Весь род Трастамары только выиграет, когда мы избавимся от его незаконного отпрыска, обманом затесав¬ шегося в нашу семью. – Вы горячитесь, дон Фердинанд, и даже Беатриса де Бобадилья смотрит на вас с упреком. Несчастная Хуана никогда не сможет посягнуть на наши права. Во всей Кастилии вряд ли найдется десяток грандов, которые пали настолько низко, чтобы желать возвести на трон ту, в чьих жилах, как утверждают, нет ни капли благородной коро¬ левской крови. – Но, Изабелла, ведь саде дон Энрике не соблюдает по отношению к вам договора в Торрос де Гисандо! 40

– Мой брат окружен порочными людьми... а кроме того, Фердинанд, – при этих словах принцесса густо по¬ краснела, – мы ведь тоже нарушили одно из условий этого договора: условие, по которому я не могу выйти за¬ муж без согласия короля. – Он заставил нас пойти на это и, если мы нарушили договор, пусть винит во всем самого себя. – Я тоже стараюсь так думать, но не перестаю мо¬ лить бога, чтобы он простил меня даже за такое кажу¬ щееся нарушение слова. Я не суеверна, Фердинанд, иначе я бы боялась, что наш союз не будет угоден богу из-за этого проступка. Но причины бывают разные, и тот, кто читает в сердцах, не осудит строго наши добрые намере¬ ния. Если бы дон Энрике не пытался захватить меня врас¬ плох, чтобы выдать замуж против моей воли, этот реши¬ тельный шаг – наша женитьба – не был бы столь необ¬ ходим и неизбежен. Мне остается только возблагодарить своего ангела– хранителя за то, что ваша воля, прекрасная кузина, ока¬ залась сильнее всех происков тирана. – Я не могла отдать свою руку ни королю Португаль¬ скому, ни герцогу Гиеньскому, которых мне прочили в мужья, – простодушно ответила Изабелла. – Девушке королевского или иного знатного рода не приличествует противопоставлять свою неопытность и капризы мудрым советам друзей, а добродетельной жене нетрудно полюбить своего мужа, если при выборе его не были слишком грубо нарушены законы природы и общества, но до сих пор я слишком заботилась о своей душе и не решалась подвер¬ гать ее столь серьезному испытанию, как бракосочетание со всеми его последствиями. – Я чувствую, что недостоин вас, Изабелла! Вы должны научить меня, .каким я должен стать, а пока обе¬ щаю вам, что буду самым прилежным и внимательным вашим учеником. Разговор перешел на более общие темы. От природы любознательная и отзывчивая, Изабелла задавала бесчис¬ ленные вопросы, осведомляясь о своих арагонских род¬ ственниках. Так прошло часа два, и наконец король Сици¬ лии так же тайно вернулся в Дуэньяс, как и приехал. Расстались нареченные с чувством взаимного восхищения и уважения, к которому в нежной душе Изабеллы приме¬ 41

шивалось сладостное предвкушение счастливой семейной жизни. Свадьбу Отпраздновали с подобающей пышностью 19 октября 1469 года в часовне дворца Хуана де Виверо. Не менее двух тысяч человек, главным образом из выс¬ шей знати, присутствовало при церемонии. Когда священ¬ ник уже готов был начать венчальный обряд, в глазах Изабеллы вдруг мелькнуло беспокойство. Обратившись к стоявшему рядом архиепископу Толедскому, она сказала: – Ваше преосвященство обещали, что со стороны церкви не будет никаких возражений против нашего тор¬ жественного бракосочетания. Но ведь вы знаете, что дон Фердинанд Арагонский и я находимся в близком родстве, – Совершенно справедливо, госпожа моя Изабелла, – спокойно, с отеческой улыбкой ответил прелат. – К сча¬ стью, наш святой отец Пий снял с вас запрет, и церковь радостно благословляет ваш союз. С этими словами архиепископ достал разрешение и прочитал его звонким и отчетливым голосом. Последняя тень беспокойства исчезла с ясного чела Изабеллы, и це¬ ремония началась. Прошло немало лет, прежде чем бого¬ боязненная принцесса узнала, что в тот день ее обманули: папская булла, которую ей прочли, на самом деле была составлена королем Арагонским и прелатом; впрочем, и сам жених кое о чем подозревал. К этой уловке прибегли потому, что все знали, какое влияние имел король Ка¬ стильский на святейшего папу, который никогда бы не пошел против воли этого монарха. Лишь много лет спустя папа Сикст IV исправил ошибку и задним числом выдал подлинное разрешение на брак Изабеллы с Фердинандом. И вот Фердинанд и Изабелла стали мужем и женой. События последующих двадцати лет здесь стоит лишь вкратце упомянуть. Возмущенный Генрих IV тщетно пы¬ тался передать престол своей сомнительной дочери, Хуане Бельтрайехе, отняв его у Изабеллы. Возгорелась граждан¬ ская война, во время которой Изабелла упорно отказыва¬ лась от короны, хотя ей не раз ее предлагали: она ограни¬ чивалась лишь защитой своих прав будущей наследницы. В 1474 году, то есть через пять лет после ее свадьбы, Ген¬ рих: IV умер, и Изабелла стала королевой Кастильской. Но одновременно ее самозванная племянница тоже была провозглашена королевой небольшой партией своих при– 42

блишенных. Война за наследство, как ее называли, про-* длилась еще цять лет, и только тогда Хуана Бельтранеха постриглась $ монахини, а права Изабелльх бьцш при¬ знаны полностью. Примерно в это же время умер дон Хуан II, и Фердинанд стал королем Арагона. Перемены эти значительно уменьшили раздроблен¬ ность полуострова, где осталось всего четыр:е государ¬ ства: владения Фердинанда и Изабеллы, включавшие Кастилию, Леон* Арагон, Валенсию и множество других цветущих испанских провинций; небольшое королевство Наваррское в Пиренеях; Португалия, примерно в тех же границах, что и сегодня, и, наконец, Гранада остаток мавританского государства к северу от Гибралтара. Ни Фердинанд, ни его царственная супруга не забы¬ вали об условии их брачного договора, по которому король обязался вести войну с маврами до полного их изгнания. Однако ход событий заставил его отложить исполнение своего обещания на многие годы. Когда же наконец при¬ шло время, судьба, которая провела благочестивую Иза¬ беллу сквозь все невзгоды и вознесла из скромной безот¬ ветности на вершину власти, та же счастливая судьба и сейчас не изменила своей любимице. Успех следовал за успехом, победа за победой, пока мавры не потеряли одну за другой все крепости и не укрылись наконец в сто¬ лице – последнем своем оплоте на полуострове. В то лето, когда войска испанцев стояли под стенами Гранады и Изабелла с волнением следила за боевыми дей¬ ствиями, случилось одно происшествие, которое едва не оказалось роковым для королевской семьи и шгло бы при¬ вести к поражению христиан. Шатер, где находилась ко¬ ролева с детьми, внезапно был охвачен пламенем., В ла¬ гере началось смятение. Пожар охватил и другие палатки знатных рыцарей, уничтожив немало сокровищ – драго¬ ценностей, посуды и прочего. К счастью, иных потерь, не было. И вот тогда, чтобы подобный случай не повторился, а также в ознаменование взятия Гранады, которое Ферди¬ нанд и Изабелла считали величайшим деянивм своего совместного правления – ведь никто не мог приподнять завесу времени и предсказать им, что самое великое еще грядет! – царственные супруги решили воздвигнуть такой памятник, который сам по себе сделал бы эту осаду бес¬ смертной.. Был составлен план, рабочие принялись возво¬ 43

дить долговечные добротные здания, где могла бы разме¬ ститься целая армия, и скоро военный лагерь испанцев превратился в настоящий город у стен города. Через три месяца поразительное это сооружение с целыми кварта¬ лами, улицами и площадями было завершено и названо «Санта-Фе», то есть «Святая Вера». Возникновение города на голом месте посеяло ужас в сердцах мавров: они по¬ няли, что враги не отступят, пока не разделаются с ними окончательно. И вполне возможно, что именно это заста¬ вило так поспешно сдаться гранадского правителя Боаб– дила, покинувшего Альгамбру через несколько недель после того, как испанцы расположились в своих новых жилищах. Санта-Фе существует и до сих пор, и путешественники часто навещают это место, привлекаемые его любопытным происхождением и еще одним замечательным фактом, дей¬ ствительным или предполагаемым: как утверждают, из всех испанских городов, независимо от их величины, только Санта-Фе никогда не бывал под властью мав^ ров. Здесь, в Санта-Фе, и начинается, в сущности, наш рас^ сказ: все предыдущее было только введением, которое должно было подготовить читателя к предстоящим собы¬ тиям. Глава IV Определит прямую муж ученый, Да толку что? Ведь в жизни нет прямых! И тщетно будет разум ваш смущенный Искать ответ в познаниях людских: Наука вся – лишь море заблуждений, Где нету дна, а правды нет и тени. «Людская ученость» День 2 января 1492 года был отпразднован с торже¬ ственностью и великолепием, поразившим даже придвор¬ ных и воинов, привычных к роскоши церковных служб и пышности двора Фердинанда и Изабеллы. С восходом солнца в маленьком городке Санта-Фе началось всеобщее ликование. Переговоры о сдаче Гранады, которые тайно велись вот уже несколько недель, наконец-то были завер¬ 44

шены. О результатах сообщили армии и народу, и этот день был назначен для вступления в завоеванный город. Двор пребывал в трауре по случаю смерти мужа прин¬ цессы Кастильской, дона Алонсо Португальского, скон– чавшёгося вскоре после свадьбы, однако в этот день траур¬ ные одежды были сброшены, и все облеклись в роскош¬ ные праздничные наряды. Было еще рано, когда великий кардинал1 во главе большого отряда воинов начал подниматься на так назы¬ ваемый Холм Мучеников, чтобы оттуда символически вступить во владение завоеванным городом. По дороге процессию встретила группа всадников – мавров; во главе ее ехал воин, в котором по благородной осанке и горест¬ ному выражению лица можно было узнать побежденного эмира Боабдила, или иначе Абдаллаха. Кардинал указал ему, где находится Фердинанд: король отказался вступить в завоеванный город, пока над ним не будет водружен вместо магометанских стягов символ Христа, и ожидал в некотором отдалении от ворот. 0 свидании двух монархов, побежденного и победи¬ теля, рассказывали не раз – в частности, совсем недавно о нем снова писали два наших выдающихся соотечествен¬ ника, – так что здесь мы не будем на этом задерживаться. Затем Абдаллаха милостиво и радушно приняла Изабелла. Беседа с ней не была столь примечательна, зато в ней было гораздо больше истинно христианского снисхожде¬ ния и доброты. Наконец побежденный эмир удалился, последний раз остановившись на перевале, чтобы окинуть прощальным взглядом дворцы и башни столицы своих предков; это место в горах до сих пор носит трогательное поэтическое название «Е1 Ultimo Suspiro Del Moro» – «Прощальный вздох мавра». Путь побежденных от Гранады к горам был недолог, но эмир ехал спокойно, неторопливо, и за это время на подходах к городу и на всех прилегающих холмах собра¬ лись толпы народа. Все глаза были устремлены на башни Альгамбры2, где крест должен был сменить полумесяц: каждый католик с нетерпением ждал этого триумфа хри¬ стианской веры. 1 Великий кар дина л – Пёдро ToHcánec де~ Мендоса, архиепископ Толедский, один из вдохновителей войны против мавров. 2 Альгамбра – крепость и замок на скале в Гранаде. 45

Сама Изабелла, которая поставила изгнание неверных одним из условий брачного договора, осталась на заднем плане, хотя в действительности это было ее торжество. Она расположилась в некотором отдалении, позади Фер¬ динанда, и тем не менее все взгляды от столь вожделен¬ ных бащен Альгамбры устремлялись именно к ней. Ведь именно Изабелла пожинала в тот день плоды победы, ибо новая провинция присоединялась к ее родной Кастилии, а не к Арагону, у которого, собственно, не было смежных с Гранадой границ. До появления Абдаллаха толпы людей свободно пере¬ двигались во всех направлениях. Чтобы увидеть вступле-* ние в город, сюда, кроме воинов, стеклось множество вся-* кого народа, а так как эта война, по' сути дела, стала крестовым походом, то среди собравшихся больше всего было священников и монахов. Любопытные старались протиснуться поближе к Изабелле, ибо здесь сосредото^ чился цвет королевского двора. Особенно тянулись к ко^ ролеве священнослужители: благочестие Изабеллы как бы создавало вокруг нее атмосферу, которая была им близка и привычна* Среди всей этой духовной братии можно было заме-* тить монаха, чья наружность, видимо, соответствовала его высокому происхождению: когда он отошел от королевы и начал пробираться на более свободное место, многие дворяне почтительно приветствовали его, называя отцом Педро. Его сопровождал юноша, настолько превосходив¬ ший окружающую толпу благородством черт и осанки, что люди: невольно оборачивались. На вид ему было не более двадцати лет, однако могучая фигура и загар на цветущем лице свидетельствовали о том, что он все раз бывал в походах, и многие, глядя на него, думали, что это, должно быть, закаленный душой и телом воин,, хотя даже в день вступления в Гранаду на нем не было ни лат, нд шлема. Одет он был просто, словно для того, чтобы как можно меньше привлекать внимания, однако и в этой скромной одежде он держался так, как может дер¬ жаться лишь человек высокого рода. Те, кто видел, как милостиво говорила с ним Изабелла, конечно, заметили, что ему было дозволено поцеловать ей руку, а этой чести при строгих И чопорных правилах кастильского двора удо¬ стаивались лишь самые доблестные или чем-либо особо отмеченные представители наиболее знатных семей* 46

В толпе шептались, что это, должно быть, сам Гусман, чей род не уступал королевскому, либо один из Понсов – имя, прославленное в этой войне на всю Испанию подви¬ гами знаменитого герцога Кадисского, – в то время как другие, указывая на его гордое чело, твердый шаг и жи¬ вой взгляд, утверждали, что, судя по манерам и осанке, это не кто иной, как Мендоса. Однако сам юноша, служивший предметом всех этих пересудов, явно не замечал любопытства, которое вызы¬ вали его статная фигура, красивое лицо и упругая, горде¬ ливая поступь. Подобно тем, кто привык к такого рода вниманию, он беспечно разглядывал все, что попадалось ему на глаза и казалось забавным, но больше прислуши¬ вался к замечаниям, которые время от времени слетали с уст его почтенного спутника. – Это самый славный, самый благословенный день для всего христианского мира! – воскликнул отец Педро после более долгой паузы. – Кончилось нечестивое семи¬ сотлетнее царствование неверных! Слава мавров низверг¬ нута, и крест наконец вознесся над знаменами их лжепро¬ рока. Если бы души усопших могли узнать об этом, все твои предки, сын мой, воскресли бы и, ликуя, встали из своих могил! – Слава святой Марии, она не допустит, чтобы их потревожили даже ради победы над маврами. Ибо я весьма сомневаюсь, чтобы Гранада, несмотря на все ста¬ рания неверных, показалась моим предкам приятнее рая! – Сын мой дон Луис, после твоих странствий ты стал слишком невоздержан на язык и далеко не так почтите¬ лен к церкви и ее служителям, как в те времена, когда о тебе пеклась твоя покойная мать! Все это было высказано отнюдь не тоном грустного упрека, а сурово и даже гневно. – Не упрекайте меня так жестоко, отец мой, за воль¬ ные речи: всему виной легкомыслие молодости, а вовсе не пренебрежение к церкви. Ну вот, сначала вы меня су¬ рово порицаете, а когда я обращаюсь к вам, как раскаяв¬ шийся грешник, и молю о прощении, вы смотрите куда-то в сторону с таким видом, словно на самом деле узрели там одного из моих предков, восставшего из гроба, чтобы по¬ любоваться, как мавры скрепя сердце покидают свою любимую Альгамбру! 47

– Видишь вон того человека, Луис? – спросил монах, продолжая смот»реть в прежнем направлении, однако не указывая, кого именно он заметил в толпе. – Честное слово, отец мой, я вижу тысячи людей, но ни один из них не похож на выходца с того света, только что явившегося из райских садов. Может быть, вы мне сами объясните, кто привлек ваше внимание? – Видишь человека с лицом повелителя, чей важный и гордый облик так не вяжется с бедной одеждой? Впро¬ чем, не такой уж бедной – сейчас он одет приличнее и, наверно, лучше обеспечен, чем раньше, – но, во всяком случае, костюм его не дворянский, хотя и в таком наряде он выглядит .и держится так, -словно он по крайней мере король! – Кажется, я понял, о ком вы говорите. Это вон тот человек с серьезным лицом и весьма достойной осанкой, несмотря на скромное одеяние. Но что в нем особенного? Ни в его внешности, ни в поведении нет ничего предосу¬ дительного. – Несомненно! Однако я имел в виду не это, а благо¬ родство и величавость его манер, обычно столь несвой¬ ственных тем, кто не привык повелевать. – По одежде да и по всему облику я бы принял его за капитана или кормчего, повидавшего немало морей. Ну конечно, все признаки говорят, что это так! – Ты не ошибся, Луис, он действительно мореплава¬ тель из Генуи, имя его – Кристоваль Колон, или Христо¬ фор Колумб, как его называют итальянцы. – Помнится, я слышал об одном* адмирале с таким же именем, который отличился во время войны в южных морях, а недавно отправился в дальнее плавание на восток. – Нет, этот еще далеко не адмирал, однако возможно, он из той же семьи, поскольку они соотечественники. Пока он не адмирал, но верит, что будет адмиралом, а может быть, даже и королем! – В таком случае, это либо тщеславный глупец, либо безумец! – Ни то, ни другое. Образованностью он превзошел многих наших ученых богословов, и, к чести его будь ска¬ зано, он один из самых преданных церкви христиан во всей Испании. По всему видно, что ты слишком много про¬ был в чужих странах и слишком мало при дворе, иначе ты знал бы историю этого необычайного человека. За 48

последние годы одно его имя вызывает смех у легкомыс¬ ленных болтунов и заставляет задумываться людей мудрых и осмотрительных – не кроется ли в его душе са¬ мая страшная и пагубная ересь! – Ваши.слова возбуждают во мне любопытство, отец Педро. Что же он за человек? – Сплошная загадка. Сколько я ни молился, сколько ни рылся в монастырских библиотеках,, все мои попытки проникнуть в его тайну ни к чему не привели... Пойдем, Луис, сядем вон на тот камень, и я расскажу, почему этого человека считают столь необычайным. Прежде всего да будет тебе известно, что он явился сюда семь лет назад. Он утверждал, будто сделал большое открытие. По его сло¬ вам, если отправиться в океан, и плыть все время на запад через неведомое и неизмеримое пространство, можно бу¬ дет достичь далекой Индии, богатого острова Сипанго и берегов королевства Катай, о котором до нас дошли са¬ мые удивительные рассказы некоего Марко Поло – Святой Яго, помилуй нас! У него наверняка не все дома! – смеясь, прервал старика дон Луис. – Ведь это возможно только в том случае, если бы земля была круг¬ лой, как шар! Потому что Индия лежит на востоке, а не на западе. Разве я неправ? – Именно так ему и говорили чаще всего. Но у него находились ответы и на более веские возражения. – Какие еще возражения могут быть более вески¬ ми? Разве наши глаза не говорят нам, что земля плос¬ кая? – В этом он не согласен с большинством людей. И, сказать правду, сын мой Луис, спорить с ним трудно. Он мореплаватель, как ты сам догадался, и он говорит, что в океане, когда корабль еще далеко, сначала бывают видны только верхние паруса, затем, по мере его прибли¬ жения, появляются нижние и, наконец, само судно. Но ведь и ты бывал на море и, наверно, наблюдал то же самое! – Да, это действительно так, отец мой. Во время плавания нам встретился военный корабль английского 1 Марко Поло (1254—1324) – венецианский купец, первым из европейцев посетивший Китай и ряд других азиатских стран. Марко Поло называл Северный Китай – Катаем, а Японию – островом Сипанго. 49

короля. Сначала, как вы говорите, мы увидели верхний парус, белое пятнышко над водой; затем начали появ¬ ляться остальные паруса, один за другим, пока мы не приблизились и не рассмотрели весь его гигантский корпус с бомбардами и пушками, которых было самое малое штук двадцать! -■* Значит, ты согласен с Колоном и тоже думаешь, что земля круглая? – Ну нет, клянусь святым Георгом Английским! Я повидал слишком много земель, чтобы попасться на та¬ кую глупую приманку. Франция, Англия, Бургундия, Гер¬ мания и все прочие дальние страны на севере точно та¬ кие же ровные и плоские, как наша Кастилия! – Но, если это так, почему же вы сначала увидели только верхние паруса английского корабля? – Потому... потому, отец Педро, что эти паруса были всего виднее. Ну конечно, потому что их легче было заме– тить! – Разве англичане ставят на верхушке мачт самые большие паруса?' – Конечно, нет, это было бы безумием! Хотя про них нельзя сказать, что они очень хорошие мореплаватели – наши соседи португальцы и генуэзцы куда лучше! – од¬ нако при всем этом англичане не такие уж дураки. Поду¬ майте о силе ветра, и вы сами поймете, что самые боль¬ шие паруса могут стоять только в самом низу. – Тогда почему вы увидели маленькие паруса раньше больших? – Поистине этот Христофор не потратил времени да¬ ром, беседуя с вами, мудрейший отец Педро! Однако во¬ прос еще не есть доказательство. – Сократ тоже любил задавать вопросы, сын мой, но Сократ задавал их, чтобы ему отвечали! —* Чума меня забери, как говорят при дворе француз¬ ского короля. Да ведь я-то не Сократ, добрейший отец Педро, а всего лишь ваш бывший воспитанник и род¬ ственник, Луис де Бобадилья граф де Льёра, недостойный племянник любимицы королевы, маркизы де Мойя, самый высокородный из рыцарей Испании, хотя мои враги и утверждают, что это не так. – Меня не интересует ни твоя родословная, ни твои причуды и недостатки, дон Луис де Бобадилья, потому 50

что я знаю тебя и слежу за тобой с пеленок. "У тебя только одно достоинство, и никто его не отнимет, – это удивительная правдйигость. И ты еще никогда не проявлял ее с большей очевидностью, чем сейчас. Добррдушная улыбка достойного отца Педро смягчила едкую шутку, и юноша расхохотался, понимая, что сам поставил себя в глупое положение и что сердиться не на кого. – Ах, отец Педро, прошу вас, перестаньте хоть се¬ годня школить меня! Поговорим лучше серьезно об этом необычном деле. Вы-то, надеюсь, не станете утверждать, будто земля круглая? – Нет, Луис, утверждать это, как некоторые, я не стану, потому что подобные утверждения трудно прими¬ рить со свлгценным писанием. Однако загадка с парусами весьма занимает меня, и мне порой хочется побывать в разных портах и на море, чтобы увидеть все собствен¬ ными глазами. Если бы не жестокая рвота, которая мучит меня на судах, я бы давно это сделал. – Подумать только, чем бы тогда излилась вся ваша мудрость!– со смехом воскликнул юноша. – Отец Педро де КарраскАль мечтает стать морским бродягой, как его воспитанник, – это ли не причуда! Но пусть душа ваша будет спокойна, мой почтеннейший родственник и мудрей¬ ший наставник, потому что я могу избавить вас от сомне¬ ний. Сколько я ни путешествовал по морю или по суше – а вы знаете, что для своих лет я постранствовал немало, – я всюду видел, что земля плоская, а океан еще более плоский, если не считать водоворотов и волн во время бури. – На вид так оно и должно казаться. Однако Колон, который плавал гораздо больщй.. й дальше тебя, думает иначе. Он убежден, что землй -^это шар и что, если плыть на запад, можно добраться до берегов, лежащих от нас к востоку. – Клянусь святым Лоренцо, мысль дерзостная! Неужели он действительно хочет отправиться в просторы Атлантики и даже пересечь их в поисках какой-то дале¬ кой неведомой земли? – Именно это он и задумал. И в течение семи долгих лет Колон пытается убедить наш двор, чтобы ему предоставили необходимые средства. Да что там семь лет! 51