Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 6-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 55 страниц)

его одного. Сообразив, что индейцы явно не хотят уби¬ вать принцессу и собираются захватить их обоих живы¬ ми, Луис вынужден был вместе с девушкой укрыться среди скал. Едва они отступили, к нападающим присоединился воин свирепого вида. Остальные принялись шумно объяс¬ нять ему, что произошло. —■ Каонабо? – спросил у Озэмы Луис, указывая на вновь прибывшего. Девушка отрицательно покачала головой, с тревогой» вглядываясь в лицо незнакомого воина и в то же время с подкупающей доверчивостью опираясь на руку Луиса. – Нет, нет, нет! – решительно проговорила она. – Нет Каонабо, нет, нет! Из первой части ее ответа Луис понял, что этот сви¬ репый воин не Каонабо, а из второй – что Озэма ни за что не хочет, быть женой карибского вождя. Нападающие совещались недолго. Шесть воинов с дро¬ тиками и боевыми палицами разом устремились к облом¬ кам скалы, за которыми прятались Луис и Озэма. Когда враги были уже в двадцати шагах, юноша легко выбежал вперед, чтобы встретить их на открытом месте. Два дро¬ тика впились в его щит; он обрубил их древки одним ударом острого, отличной закалки меча. Вторым взмахом Луис отсек уже занесенную над ним руку с палицей; ру¬ ка так и упала на землю, все еще сжимая оружие. Еще один стремительный взмах, и острие меча располосовало кожу на груди двух остолбеневших от ужаса копейщиков; будь они хоть на ладонь поближе, удар был бы смер¬ тельным. Быстрота, точность удара и хладнокровие Луиса вы¬ звали у нападающих благоговейный ужас. Они никогда не видели рыцарского меча и вообще не знали металли¬ ческого оружия, да еще такого, которое одним взмахом отсекает руки! Это казалось им каким-то чудом. Даже свирепый кариб в страхе бросился бежать, и Луис уже начал надеяться на победу. Это был первый случай, когда испанцу пришлось всту¬ пить в бой с кроткими обитателями открытых Колумбом островов, хотя историки обычно ссылаются на более позд¬ нее происшествие, которое считают началом вооруженной борьбы. Но дон Луис всегда старался держаться в тени, а потому поверхностные изыскания этих историков не 331

смогли обнаружить следы его участия в экспедиции и тем более – в этой схватке. Именно в тот день гаитяне впер¬ вые познакомились с оружием европейцев и, конечно, бы¬ ли напуганы и потрясены. В это мгновение громкие крики нападающих и появле¬ ние нового отряда, возглавляемого высоким надменным вождем, возвестили, что на подмогу к индейцам прибыл сам Каонабог Воинственному касику тотчас доложили обо всем. Доблесть испанца, видимо, восхитила его; он прика¬ зал воинам отойти подальше, положил на землю свою палицу и бесстрашно пошел к Луису, делая дружелюбные жесты. Противники сошлись, с уважением поглядывая друг на друга. Кариб произнес короткую, горячую речь, из ко¬ торой Луис разобрал только имя прекрасной индианки. Но тут сама Озэма вышла из-за камней, желая что-то сказать, и ее необузданный поклонник обратился к ней со страстными, но, видимо, не очень убедительными словами. Он то и дело прижимал руку к сердцу, голос его стал мяг¬ ким и умоляющим. Озэма ответила быстро и резко, как человек, уже принявший решение. Лицо пылкой девушки раскраснелось, и, словно для того, чтобы наш герой мог ее понять, она закончила свою речь по-испански: – Каонабо – нет, нет, нет! Луис! Луис! Лицо карибского вождя потемнело и стало грозным, как небо во время тропического урагана. Страшный вопль вырвался из его груди, когда он понял, что им пренебрег¬ ли ради какого-то чужестранца, – не понять это было му¬ дрено! Сделав угрожающий жест, он отступил к своим воинам и приказал готовиться к нападению. На этот раз атаке предшествовал целый град стрел, и Луис вынужден был укрыться за скалу, потому что толь¬ ко так он мог спасти жизнь Озэмы: самоотверженная де¬ вушка упорно становилась перед ним, надеясь заслонить его своим телом. Каонабо набросился с упреком на свирепого кариб¬ ского воина, который отступил после первой схватки, и стрелы еще свистели в воздухе, когда тот ринулся с па¬ лицей на Луиса, желая восстановить свою честь. Луис встретил его непоколебимо, как утес. Столкновение было жестоким. Удар, подобный удару молота, переломил бы руку любому менее опытному бойцу, но Луис успел по¬ вернуть щит, и палица, скользнув по нему, с размаху 332

Карибский воин ринулся с палицей в руках на Луиса.

врезалась в землю. Юноша понимал, что сейчас все зави¬ сит от впечатления, которое произведет его ответный удар. Меч словно молния сверкнул на солнце, и так остер был клинок и так сильна карающая рука, что голова ка¬ риба слетела с плеч и упала рядом с его палицей, хотя тело еще какое-то мгновение держалось на ногах и лишь затем рухнуло наземь. Человек двадцать индейцев бежали следом за кари¬ бом, однако при виде такого страшного зрелища все слов¬ но оцепенели. Лишь Каонабо, удивленный, но не устра¬ шенный, продолжал реветь, как разъяренный бык. Вновь собрал он своих дрогнувших воинов и сам повел их в ата¬ ку, когда вдруг раздался громкий выстрел аркебузы и свист ее смертоносных пуль. Еще один гаитянин рухнул, словно подкошенный. Этому уже не могла противостоять никакая храбрость дикарей: им показалось, что сама смерть разит их с небес! Через две минуты поблизости не было ни Каонабо, ни его воинов. А когда все они в ужасе скатились с холма и скрылись в зарослях, из-за куста спокойно вышел Санчо со своей аркебузой, которую он на всякий случай снова зарядил. Медлить было нельзя. Никого из племени Маттинао не было видно; все разбежались и куда-то попрятались. Вер¬ ный своему намерению спасти Озэму любой ценой, Луис повел гаитянку и Санчо к реке, надеясь, что им удастся бежать на пироге. Когда они проходили через селение, Луис с удивле¬ нием заметил, что все хижины целы и ничто не разграб¬ лено. Санчо тоже недоумевал. Тогда Луис обратился к девушке. – Каонабо —нет, нет, нет! Озэма! Озэма!—ответила гаитянка, которая лучше всех знала причину внезапного нападения. На берегу лежало несколько пирог. Через пять минут беглецы уже были в одной из них и плыли вниз по реке. Течение помогало им; часа два спустя они достигли океа¬ на. Ровный восточный ветер позволил Санчо поставить некое подобие паруса, и за час до заката пирога пристала к мысу, за которым должны были стоять в заливе кара¬ веллы. Луис помнил о приказании Колумба скрыть от всех свою отлучку и высадился здесь, чтобы другие не обращались потом к адмиралу с просьбами о такой же милости. 334

Глава XXIV Все эти годы помню день за днем, Минуты ужаса, которых нет страшней, И вещи странные, но лишь сейчас узрел Такое, что ни с чем сравнить не в силах! Шекспир, «Макбет» На месте стоянки флотилии нашего героя ожидало зрелище, еще более страшное и неожиданное, чем гром аркебузы для невежественных островитян. Адмиральская каравелла «Санта-Мария», которая все¬ го четыре дня назад гордо покачивалась на волнах в славном убранстве всех своих парусов, сейчас лежала искалеченная на прибрежном песке, со сломанными мач¬ тами, пробитыми бортами и всеми прочими ужасными следами кораблекрушения. Правда, «Нинья» стояла не¬ вредимой на якоре неподалеку, но, взглянув на малень¬ кое одинокое судно, Луис почувствовал, как сердце его сжалось: ведь это была, в сущности, простая фелюга, воз¬ веденная в ранг каравеллы только на время путеше¬ ствия! Весь берег был завален досками, бревнами и разными грузами, и моряки вместе с подданными Гуаканагари соо¬ ружали нечто вроде крепости. Луис понял, что в планах экспедиции произошли большие перемены. Оставив Озэму в доме одного из туземцев, оба искателя приключении поспешили присоединиться к своим товарищам, чтобы узнать от них* что тут произошло. Колумб встретил своего юного друга приветливо, хотя и был глубоко удручен. О том, как погибла «Санта-Ма¬ рия», рассказывалось не раз, и мы не будем здесь повто¬ ряться. Луис узнал, что адмирал решил оставить частг. команды в крепости, потому что «Нинья» была слишком мала, чтобы захватить всех, а с остальными спешно воз¬ вратиться в Испанию. Гуаканагари проявлял к испанцам самое искреннее сочувствие и всячески старался им помочь. Люди его пле¬ мени были заняты спасением обломков кораблекрушения, и никому не было дела до такой обычной вещи, как по¬ пытка карибского вождя похитить красавицу индианку. Впрочем, событие это произошло совсем недавно, и слуя о нем мог еще не дойти до побережья. 335

Неделя после возвращения Луиса была заполнена го¬ рячей, напряженной работой. «Санта-Мария» погибла утром в день рождества, то -есть 25 декабря 1492 года, а 4 января 1493 года «Нинья» была уже готова двинуться в обратный путь. За всю неделю Луис видел Озэму лишь однажды: он нашел ее опечаленной, молчаливой и похо¬ жей на сорванный цветок, который горестно поник, хотя и сохраняет еще свою красоту. 3 января, накануне отплытия, Луис прохаживался не¬ подалеку от только что достроенной крепости, когда Сан– чо сказал ему, что Озэма хочет с ним говорить. К своему удивлению, наш герой застал юную гаитянку в обществе ее брата. И, хотя говорить им было по-прежнему нелегко из-за незнания языка, они прекрасно поняли друг друга. Озэма успокоилась и повеселела, улыбка снова расцвела на ее лице, а звонкий смех даже стал еще заразительнее, и Луис подумал, что она никогда еще не была так хо¬ роша. Незатейливый наряд Озэмы был сегодня еще ярче, и ее гибкая фигурка казалась еще стройнее, щеки пылали, сверкающие глаза излучали радостный свет, а походка и все движения индианки были так легки, словно она едва касалась земли. Вскоре Луис узнал секрет этой внезапной перемены. Встретившись и обменявшись рассказами о том, как им удалось спастись, брат и сестра начали раздумы¬ вать, что делать дальше. Воинственный и мстительный нрав Каонабо был им хорошо известен. Избавить от его домогательств Озэму могло только бегство. Вряд ли стоит объяснять, почему молодой касик решил отослать сестру вместе с чужестранцами на их далекую родину: чувства Озэмы уже не составляют для читателя тайны. Гаитянка узнала, что Колумб намеревается при¬ везти в Испанию несколько туземцев и что три женщины, из которых одна занимала примерно такое же положение, как Озэма, согласились их сопровождать. Эта женщина была женой вождя и приходилась Озэме родственницей. Казалось, все благоприятствовало замыслам юной гаи¬ тянки. Туземцы совершенно не представляли себе путь через океан и считали плавание в Испанию чем-то вроде прогулки с одного острова на другой, а потому ни брат, ни сестра не видели в этом, путешествии ничего опасного. 336

Решение Маттинао отправить свою сестру вместе с испанцами застигло Луиса врасплох. Он был обрадован и польщен такой преданностью Озэмы, но в то же время обеспокоен. Возможно, были мгновения, когда он уже начинал сомневаться в самом себе, однако образ Мерседес возникал в его памяти, и он отгонял от себя соблазн, как недостойный истинного рыцаря. Поэтому, поразмыслив, он решил, что план Озэмы все-таки выполним, и после часового разговора с братом и сестрой пошел к адмиралу, чтобы посоветоваться с ним об этом деле. Колумб находился в крепости. Он выслушал Луиса внимательно и с большим интересом. Несколько раз юноша опускал глаза под пристальным взглядом мореплавателя, но, в общем, справился со своей задачей благополучно. – Вы говорите, Луис, она сестра касика? – задумчиво проговорил адмирал. – Незамужняя сестра касика, не так ли? – Именно так, дон Христофор! – отозвался юноша. – Настоящая принцесса по красоте и происхождению! Если донья Изабелла ее увидит, она получит самое лестное представление о жителях открытых вами земель... – Что ж, чем редкостнее образец туземной красоты, тем лучше, Луис, – согласился Колумб. – Наши государи будут довольны и по достоинству оценят сделанные нами открытия, как вы сами сказали. Особых затруднений у нас не будет. Правда, «Нинья» невелика, но мы оставляем здесь большую часть людей. Я предоставлю главную каю¬ ту женщинам, так что нам с вами несколько недель при¬ дется потерпеть. Приведите девушку и позаботьтесь, что¬ бы она ни в чем не терпела недостатка. Этот разговор решил дело. На следующий день рано утром Озэма взошла на каравеллу со своими скромными богатствами индейской принцессы, среди которых была заботливо уложена мавританская чалма. Родственница Озэмы взяла с собою служанку, рассчитывая, что та будет ухаживать в пути за ними обеими. Луис со своей стороны сделал все от него зависящее, чтобы женщины чувство¬ вали себя как можно удобнее и свободнее. Озэма простилась с братом трогательно и нежно; ви¬ димо, семейные узы были еще очень крепки среди просто¬ душных и кротких островитян. Но разлука предполага¬ лась недолгой, а кроме того, Озэма еще и еще раз повторяла 337

брату, что презирает карибского вождя Каонабо и никогда не согласится стать его женой. Решение ее было непре¬ клонно, а потому ей оставалось либо скрываться где-нибудь на острове, либо отправиться в Испанию. Последнее каза¬ лось гораздо почетнее и надежнее, и это утешало брата и сестру. Первоначально Колумб намеревался пройти гораздо дальше и, прежде чем вернуться в Европу, продолжить поиски новых земель. Однако гибель «Санта-Марии» и бегство «Пинты» заставили его поспешить с возвраще¬ нием. Он опасался, как бы еще какой-нибудь непредви¬ денный случай не погубил его последнее судно, а вместе с ним – результаты его экспедиции. Поэтому 4 января 1493 года он двинулся в обратный путь на восток, сперва – вдоль берегов Гаити. К счастью, 6 января впереди показалась «Пинта», иду¬ щая по ветру им навстречу: Мартин Алонсо Пинсон возвращался. Он выполнил то, чего хотел, то есть добыл у туземцев значительное количество золота,‘ однако ни-, каких золотых рудников, ради,-которых, как полагают, он и отделился от эскадры, ему обнаружить не удалось. Подробности его встречи с Колумбом не столь уж. су¬ щественны для нашего повествования. Адмирал принял мятежного капитана холодно, спокойно выслушал его , объяснения и приказал готовить «Пинту» к обратному плаванию. Выбрав подходящую бухту, где можно было запастись дровами, водой и другими припасами, каравел¬ лы стали на якоря, а когда все необходимое было на борту, двинулись дальше на восток вместе, по-прежнему дер¬ жась у северного побережья Гаити, или Эспаньолы, то есть «Маленькой Испании» *, как назвал этот остров Ко¬ лумб. Только 16 января мореплаватели окончательно распро¬ стились с приветливым островом и повернули на северо– восток, в открытый океан. Но едва земля скрылась из виду, как попутный ветер упал и на смену ему пришли встречные пассаты. Впрочем, океан был довольно спокоен, и к 10 февраля, лавируя, отклоняясь от прямого курса и делая все от него зависящее, адмирал наконец сумел вы– 1 Лишь после освободительного восстания негров-рабов 1790—• 1804 годов под руководством Туссена-Лувертюра, а затем Десса^ лина Эспаньола обрела свое прежнее название – Гаити. 338

вести каравеллы из полосы пассатных ветров и подняться до широты порта их отправления – Палоса. В отличие от первой части путешествия, теперь уже «Пинта» все время задерживала «Ниныо»: у нее треснула бизань-мачта, и она не могла нести все паруса, не говоря уж о том, что при легком ветре и спокойном океане «Нинья» всегда ходила быстрее своей более грузной спут¬ ницы. На обратном пути морякам попадалось почти все то же, что они уже видели, только теперь стаи тунцов не возбуждали у них напрасных надежд, а скопления водо¬ рослей – страхов. Каравеллы медленно, но успешно пре¬ одолевали море плавучих трав. Ветер все время менялся, но, в общем, первые две недели был, к счастью, благопри¬ ятным. Затем положение начало осложняться. Кормчие, не привыкшие к столь долгому плаванию в открытом океане вдали от знакомых берегов, запутались в своих вы¬ числениях, что давало все больше поводов для жарких споров относительно курса и местонахождения кара¬ велл. Однажды, когда адмирал и Луис остались одни, Ко¬ лумб, усмехаясь, спросил: – Вы слышали, как сегодня наш Висенте Яньес пре¬ рекался со своим братцем Мартином Алонсо и кормчими? Они никак не могут столковаться, сколько еще нам оста¬ лось плыть до Испании! Ветер все время меняется и совсем сбил с толку бравых моряков: они воображают, что находятся где угодно, только не там, где мы сейчас на са¬ мом деле! – Все зависит от вас, сеньор, – возразил Луис, – и не только наша жизнь, но и судьбы наших великих от¬ крытий! – Вы правы, дон Луис. Все наши кормчие – Висенте Яньес, Санчо Руис, Педро Алонсо Ниньо и Бартоломо Ролдан, не говоря уж о славных мореходах с «Пинты» с их мудрыми вычислениями, полагают, что каравеллы уже недалеко от Мадейры, а на самом деле до Испании на полтораста лиг дальше. Эти добрые люди больше ру¬ ководствуются своими желаниями, нежели знанием океана и небесных светил! – Так где же, по-вашему, мы находимся, дон Хри¬ стофор? – спросил Луис. – От меня-то вы не стакета скрывать истину! 339

– Мы сейчас южнее острова Флорес, юный мой граф, на добрых двенадцать градусов западнее Канарских остро¬ вов, примерно на той же широте, что Нафа Африканская Но пусть их заблуждаются, пока наши права на сделан¬ ные открытия не будут утверждены! Каждый из них воображает, будто сумел бы совершить то же самое, что и я, а на самом деле ни один из них даже теперь, когда мы уже прошли однажды этот путь через океан, не смо¬ жет найти дорогу домой! Луис согласился с адмиралом и умолк: «Нинья» была так мала, что говорить на ней о подобных вещах было рискованно. До этого дня, несмотря на изменчивость ветров, погода стояла хорошая. Правда, налетало несколько шквалов, без которых на море не обходится, но они были непродолжи¬ тельны и не очень жестоки. Все это весьма утешало Колумба. Теперь, когда он осуществил великую цель своей жизни, адмирал больше всего боялся, как бы тайна его открытия не была утрачена для людей. Но погода уже начинала меняться, и как раз тогда, когда великий море¬ плаватель воспрянул духом, на него обрушилось самое страшное и жестокое испытание. По мере продвижения на север становилось все холод¬ нее. Ночь на 11 февраля выдалась удачная: с заката до восхода каравеллы прошли более ста миль. Утром было замечено множество птиц, из чего Колумб заключил, что каравеллы находятся недалеко от Азорских островов, в то время как кормчие вообразили, будто приближаются к Мадейре. На следующий день ветер стал более благоприятным, но усилился и развел крутую волну. Почти никому из команды «Ниньи» еще не приходилось плавать по такому бурному морю, однако маленькое суденышко держалось превосходно. К счастью, при его снаряжении было преду¬ смотрено все, чтобы сделать «Нинью» как можно надеж¬ нее на случай возможной бури. Единственным ее недо¬ статком была излишняя легкость: в трюме не осталось никаких припасов, да и бочки с пресной водой почти опу¬ стели, а потому ее осадка2 была меньше, чем полагалось. 1 Нафа Африканская – селение, находившееся на ма¬ рокканском берегу Африки, примерно там, где сейчас расположен город Касабланка. 2 Осадка – углубление судна в воде. 340

Каравелла была настолько мала, что это обстоятель¬ ство, второстепенное для больших судов, для нее приобре¬ тало решающее значение, так как от него зависела остой¬ чивость !, а следовательно, способность противостоять внезапным шквалам. Читатель поймет нас лучше, если мы скажем, что сильный порыв ветра на большом судне может только сломать мачты, но не положит его, как говорится, на борт, в то время как маленькое судно, если его остойчивость не соответствует площади парусов, от такого порыва просто перевернется. Кормчие «Ниньи» знали об этом ее недостатке, который все усугублялся по мере уменьшения запаса пресной воды, однако надеялись в скором времени доплыть до какого-нибудь порта и ни¬ чего не предпринимали. Таково было положение дел к вечеру 12 февраля 1493 года. Колумб следил за заходом солнца, как обычно стоя на юте. Луис был рядом с адмиралом, и оба в со¬ средоточенном молчании наблюдали за небом и океаном. Никогда еще наш герой не видел столь грозного зре¬ лища: даже Колумб признался, что такие зловещие за¬ каты бывают на море не часто. Заход солнца в океане, когда угрюмые тучи клубятся на горизонте, предвещая шторм, невозможно сравнить с самой сильной грозой на земле. В нем есть какая-то вели¬ чавая торжественность. Одиночество корабля, затерянного среди угрюмых валов, еще более усиливает это чувство: кажется, вся ярость стихий должна обрушиться именно на него, потому что вокруг, насколько хватает глаз, не видно иной жертвы. Все словно объединяется, чтобы подавить и запугать человека, – ветер, небо, океан становятся голо¬ сами одного чудовищного хора. А когда это зрелище овеяно дыханием февраля, оно еще безысходнее и мрачнее. – Закат не предвещает ничего хорошего, дон Луис, – заметил Колумб, когда померкли рваные края штормовых туч, озаренных последними лучами солнца. – Такого угрожающего неба я еще не видывал. – Когда плывешь с вами, сеньор, можно и на бога надеяться, – отозвался Луис. – Он не подведет, если у него такой искусный слуга! Но вы полагаете, дон Христо¬ фор, что ночь и в самом деле будет страшная? 1 Остойчивость – способность судна возвращаться в пря¬ мое положение из накрененного, устойчивость судна на воде. 341

– Я знаю, а не полагаю. Такие приметы я уже видел, хоть и не столь зловещие. Если бы груз каравелл был легче, у меня было бы спокойнее на душе. – Вы удивляете меня, сеньор адмирал! Кормчие, на¬ оборот, жалуются, что наше судно слишком облегчено! – Да, если говорить о содержимом трюма. Но я имею в виду груз наших открытий, Луис. Печально было бы потерять его среди этих пустынных вод! Вы заме¬ тили, как быстро стемнело и какая непроглядная ночь окружила нас? Скоро «Нинья» станет единственным на¬ шим миром: даже «Пинта» уже едва различима, как неяс¬ ная черная тень среди пены валов. Мне кажется, она скорее предупреждает нас о грядущем одиночестве, чем ободряет свою спутницу и подругу! – Я никогда еще не видел, чтобы вас пугала буря, сеньор адмирал! – воскликнул Луис. – Да, со мной это бывает не часто, юный сеньор, но сейчас у меня на душе тайна нашего открытия... Смотрите! Вы заметили это новое предупреждение стихий? В это время адмирал стоял лицом к Испании, тогда как его юный собеседник не сводил глаз с уже померкших п от этого еще более жутких туч на западе. Он не видел, что привлекло внимание Колумба, а потому живо обер¬ нулся и спросил, что случилось. Адмирал объяснил: несмотря на зимнее время, горизонт на северо-востоке внезапно озарила всцышка молнии. Не успел он догово¬ рить и показать, где это, произошло, как еще две молнии одна за другой разорвали темноту. – Сеньор Висенте! – крикнул Колумб, наклоняясь вперед, чтобы лучше различить смутные фигуры моряков, собравшихся внизу на полупалубе. – Скажите, здесь ли Висенте Яиьес? – Я здесь, дон Христофор, и я видел молнии, – ото¬ звался капитан «Ниньи». – Они предвещают сильный ветер. – Не ветер, а бурю, достойный Висенте, и она придет либо оттуда, где сверкали молнии, либо с противополож¬ ной стороны. Все ли надежно на каравелле? – Я не знаю, что еще можно сделать, сеньор адмирал. Мы несем самые малые паруса, все на борту закреплено и что возможно убрано вниз. Санчо Руис следит за брезен¬ том, чтобы не набралось слишком много воды* 342

– Следите также за нашим огнем на мачте, чтобы «Пинта» не потеряла нас в темноте! – посоветовал Ко¬ лумб. – Пусть никто не спит, Висенте! Поставьте на руле самых надежных людей. – Сеньор, мы выбрали самых лучших. Сейчас у руля Санчо Мундо и молодой Пепе из Могера. Другие не менее опытные сменят их, как только кончится вахта. – Хорошо, добрый Висенте. Сегодня нам с вами не придется сомкнуть глаз. Опасения Колумба оправдались. Примерно час спустя после вспышек молний, столь необычных в это время года, с юго-запада налетел ветер, попутный, но такой яростный, что, несмотря на страстное желание всех как можно ско¬ рее дойти до места назначения, адмирал приказал убрать последний парус. Почти всю ночь ураган гнал обе кара¬ веллы с оголенными мачтами на северо-восток. Именно обе, потому что Мартин Алонсо при всей своей уверенно¬ сти и бесстрашии, сейчас, когда великая задача была решена, больше не думал только о себе и вел «Пинту» как можно ближе к «Нинье». Поэтому время от времени ее видели с «Ниньи», когда она, кренясь, то исче¬ зала между гигантскими валами, то вновь появлялась, гордо взлетая на пенные гребни. Каравеллы шли почти рядом и тянулись друг к другу, как два человека в минуту смертельной опасности. Так миновала ночь на 13 февраля. При свете дня океан предстал перед моряками во всем своем грозном величии, хотя им и казалось, что ветер как будто немного ослаб. Впрочем, скорее всего это им показалось, потому что опас¬ ность не так страшит человека, когда он ее видит в глаза. Тем не менее на обеих каравеллах поставили небольшие паруса, и они понеслись к берегам Испании в клочьях пены и тучах брызг, словно гонцы с небывалой вестью. Днем ярость ветра заметно утихла, но к ночи буря забушевала с новой силой и жестокие встречные шквалы заставили мореплавателей убрать паруса, которые они решились было поставить. И это было еще не самое страшное. Вскоре каравеллы попали в такой район океана, где свирепствовал настоящий хаос волн, вызванных столк¬ новением двух штормов. Оба судна отважно пробивались вперед в этой адской свистопляске, но уже начали изнемо¬ гать в неравной борьбе, и те, кто это понимал, с тревогой улавливали всё новые признаки опасности. 343

Еще вечером Колумб заметил, что «Пинта» начинает крениться слишком сильно; ее бизань-мачта трещала под напором бури, хотя на ней не осталось ни клочка парусов. Без колебаний он приказал «Нинье» приблизиться к вы¬ бивавшейся из сил подруге: остаться в такую бурю одной для каждой из каравелл было почти равносильно ги¬ бели. Так встретили измученные моряки ночь на 14 февраля. То, что прошлой ночью было только угрозой, теперь стало ужасной действительностью. Даже Колумб сказал, что не видел судна, которое уцелело бы после столь яростной бури, и поделился с Луисом своей тревогой. На людях он держался уверенно и даже весело, но наедине с нашим героем не таясь признавался, что готов к самому худшему. И в то же время великий мореплаватель был, как всегда, спокоен и тверд. Ни одной малодушной жалобы не сорва¬ лось с его уст, хотя сердце его обливалось кровью при мысли о том, что буря может погубить все плоды их трудов и никто не узнает о великом открытии. Горькие чувства владели адмиралом в первые часы той ужасной ночи, когда он сидел без сна в своей тесной каюте и напряженно ждал, что принесет ему следующая минута – избавление или гибель. Рев волн почти заглушал завывание бури, раздиравшей в клочья взбаламученные воды Атлантического океана. Временами каравелла глу¬ боко проваливалась между двумя гигантскими валами, где ветра совсем не чувствовалось, даже обрывок паруса на мачте переставал полоскать, но затем, подобно измучен¬ ному человеку, последним усилием одолевающему крутой подъем, она снова карабкалась на вершину водяной горы, и там на нее обрушивался такой бешеный вихрь, что ка¬ залось, вот-вот он подхватит легкое суденышко и унесет, как сорванный с дерева лист. Даже Луис при всем его бесстрашии понял, что при¬ ближается решительный миг, и, утратив свою обычную жизнерадостность, погрузился в мрачное раздумье. Если бы перед ним появился отряд в тысячу мавров, он не стал бы помышлять об отступлении, а приготовился бы к от¬ пору, но против ярости стихий он чувствовал себя безо¬ ружным. В такие минуты даже храбрейшие из храбрых понимают, что в схватке с всемогущими силами природы им не помогут ни решимость, ни отвага. Оставалось только положиться на судьбу и ждать. 344

– Ужасная ночь, сеньор, – спокойно заметил Луис, ничем не выдавая своих истинных чувств. – Такой сви¬ репой бури я не видел еще ни разу в жизни. Колумб тяжело вздохнул, отнял ладони от лица и оглянулся вокруг, словно стараясь отыскать какую-то нужную вещь. – Граф де Льера, нам необходимо исполнить еще один долг, – торжественно проговорил ок. – В ящике стола у вас под рукой лежит пергамент, а вот – письмен¬ ный прибор. Мы должны сообщить людям о том, что от¬ крыли, пока есть время. Кто знает, сколько нам еще остается жить! Луис не дрогнул и не побледнел от этих страшных слов, лицо его стало суровым и спокойным. Выдвинув ящик, он достал два куска пергамента и разложил их на столе. Адмирал взял перо, второе протянул своему юному спутнику, и оба начали писать, пользуясь каждой возмож¬ ностью, какую предоставляло прыгающее по огромным волнам суденышко. Написав фразу, Колумб диктовал ее Луису, и тот слово в слово переписывал ее на свой пер¬ гамент. Адмирал писал об открытии Эспаньолы, о местополо¬ жении других островов и коротко сообщал обо всем, что они там видели. Документ был адресован Фердинанду и Изабелле. Когда все было. готово, адмирал тщательно завернул оригинал в провощенную парусину, и Луис сделал то же самое со своей копией. Затем они взяли два больших восковых круга, вырезали в них отверстия и, сунув туда свитки, залепили отверстия тем же воском. После этого Колумб послал за корабельным плотником и приказал ему забить каждый восковой круг в отдельный пустой бочо¬ нок. Вслед за этим адмирал и Луис с бочонками в руках вышли на полупалубу. Ночь была так страшна, что никто на «Нинье» не спал: почти весь экипаж собрался вокруг грот-мачты, где не так свирепствовали волны, грозившие смыть за борт каждого, кто хоть на миг выпустит из рук штормовые леера *. Но и здесь людей то и дело с головой окатывали потоки соленой воды, временами захлестывавшие даже корму. ’Штормовые леера – туго натянутые тросы, * за кото¬ рые держатся моряки при передвижении по палубе во время бури. 345

Завидев адмирала, все столпились вокруг него, чтобы услышать, что он скажет и что намеревается предпринять. Но сказать своим спутникам правду Колумб не мог: это значило бы лишить их последней надежды. Поэтому, на¬ мекнув, что ему необходимо исполнить какой-то религи¬ озный обет, адмирал собственными руками выбросил свой бочонок за борт в бушующий океан. Бочонок Луиса остал¬ ся на юте, откуда он должен был всплыть, если каравелла пойдет ко дну. С тех пор как Колумб доверил океану отчет о своем открытии, прошло три с половиной столетия, но до сих пор этот бочонок не найден. Плавучесть его была такова, что он мог держаться на воде годами. Покрытый ракуш¬ ками и водорослями, он, может быть, до сих пор стран¬ ствует по морям, храня свою великую тайну. Может быть, его не раз выбрасывало на песок побережий, а затем снова уносило набежавшей волной, и, наверно, моряки различ¬ ных судов не раз провожали его равнодушным взгля¬ дом – мало ли бочек попадается в океане! Если бы его нашел и вскрыл достаточно просвещенный человек, мы, очевидно, смогли бы получить об этом великом путе¬ шествии немало ценных сведений, которые ныне утра¬ чены. Исполнив свой долг, адмирал огляделся по сторонам. Тьма была настолько непроглядной, что только благодаря тусклому отсвету волн можно было понять, где начинается океан и где кончается каравелла. Тем, кто плавал в море лишь на больших кораблях, трудно себе представить положение «Ниньи». Это суде¬ нышко, размерами едва превосходившее крупную фелюгу, отошло от берегов Испании под латинскими парусами, столь обычными для небольших парусников Средиземного моря, и только на Канарских островах сменило парусное вооружение *. В тихом заливе или на реке «Нинья» возвы¬ шалась над водой не более чем на пять футов, а в ту ночь ей приходилось бороться с бурей в открытом море, и не просто в море, а в той части Атлантического океана, где бушуют самые страшные волны и свирепствуют самые 1 На Канарских островах Колумб приказал заменить на «Нинье» треугольные (латинские) паруса прямоугольными (пря¬ мыми) парусами. Прямые паруса, правда, не позволяли держать так круто к ветру, как латинские, но зато ими гораздо проще было управлять. 346