Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 6-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 55 страниц)

ставился и которую сохранял во все время беседы, смени¬ лась озабоченностью и задумчивостью: ясно было, что, не¬ смотря на его легкомысленный вид, человек этот при слу¬ чае может быть серьезным и весьма рассудительным. Наконец незнакомец внезапно стряхнул с себя задумчи¬ вость, на лице его появилось выражение искренности, сме¬ шанной с легкой иронией, и, фамильярно положив руку на плечо портного, который ожидал ответа, он промолвил: – Ваше сообщение показывает, что вы достойный слуга короля. Всем известно, что за голову даже самого последнего матроса из команды Красного Корсара назна¬ чена большая награда, а уж тот, кто поможет предать в руки палача всю эту гнусную шайку, будет награжден особенно щедро. С уверенностью могу сказать, что за та¬ кую услугу можно удостоиться и других весьма ощути¬ мых знаков монаршего благоволения. Например, некто Фипс, человек низкого происхождения, получил дворян¬ ство... – Дворянство! – вне себя от восторга подхватил портной. – Да, дворянство, – хладнокровно повторил незнако¬ мец. – Почетное и благородное дворянство. Какое имя дали вам при крещении? – Мое христианское имя, милостивейший и добрей¬ ший сэр, Гектор. – А родовое? Как ваша фамилия? – Мы всегда именовались Хоумспанами. – Сэр Гектор Хоумспан! Неплохо звучит, а? Но, чтобы обеспечить себе такую награду, друг мой, вам необ¬ ходимо помалкивать обо всех этих делах. Я восхищен ва¬ шей проницательностью и вполне убежден логикой ваших доводов. Вы весьма основательно доказали справедливость своих подозрений, и теперь я совершенно уверовал как в то, что корабль этот пиратский, так и в то, что вы вскоре будете носить шпоры и зваться сэром Гектором. И то я другое одинаково прочно укоренилось в моем сознании. Но в этом деле нам необходимо действовать с крайней осторожностью. Вы, кажется, сказали, что никому не сооб¬ щали о своих, блестящих догадках? Ни единой душе. Тэйп, например, готов поклясться, что вся команда – честные работорговцы, – Тем лучше. Сперва надо совершенно увериться в правильности наших предположений, а потом уж думать 473

о награде. Мы с вами встретимся сегодня в одиннадцать вечера вон там, на оконечности мыса, где он врезается во внешнюю гавань. Оттуда мы как следует понаблюдаем, и завтра, когда рассеются последние сомнения, мы сделаем открытие, которое прогремит от Бейской колонии до Огле– торпа. А пока разойдемся, чтобы наш разговор ни в ком не возбудил подозрений. Помните: молчание, точность, ко¬ ролевская награда. Вот ваш девиз. – Прощайте, высокочтимый джентльмен, – произнес портной, кланяясь чуть ли не до земли, в то время как незнакомец, уходя, лишь слегка прикоснулся к шляпе. – Прощайте, сэр Гектор, – ответил приближенный короля с любезной улыбкой и, помахав рукой, медленно пошел по набережной и исчез за родовым обиталищем Хоумспанов. А глава этой старинной фамилии остался стоять, со¬ вершенно упоенный мыслью о грядущем величии и до того ослепленный собственной глупостью, что, хотя глаза его видели окружающее не хуже, чем обычно, разум был окончательно затуманен честолюбием. Глава III Алонзо. Добрый боцман, мы по¬ лагаемся на тебя. Ш е к с п и р, «Буря» Едва незнакомец расстался с легковерным портным, как лицо его утратило напряженность, приняв другое, более спокойное и естественное выражение. Со стороны могло показаться, что задумчивость ему несвойственна и не слишком приятна, ибо он вышел на главную улицу бесцечным шагом, продолжая похлопывать себя хлысти¬ ком по сапогу и рассеянно поглядывая по сторонам. Несмотря, однако, на эту видимую рассеянность, он оки¬ дывал быстрым внимательным взглядом всех, кто встре¬ чался ему на пути, и это явственно доказывало, что ум его сейчас так же деятелен, как тело. Незнакомец, так необычно одетый и всем своим пове¬ дением показывавший, что в город он прибыл совсем 474

недавно, сразу привлек к себе настороженное внимание со¬ держателей гостиниц, о коих мы упомянули в первой главе. Отвергнув любезные зазывания владельцев самых лучших заведений такого рода, он неожиданно принял приглашение одного, в доме которого особенно любили собираться все местные бездельники. Войдя в бар таверны, как именовалось это учрежде¬ ние, – впрочем в любой другой стране оно, наверно, не претендовало бы на более громкое название, чем кабак, – он обнаружил, что гостеприимное помещение уже пере¬ полнено завсегдатаями. Появление гостя, чья наружность и одежда говорили о том, что он рангом повыше других, вызвало среди посетителей легкое движение, которое сразу же улеглось, как только незнакомец опустился на скамью и спросил вина. Принеся заказ, хозяин извинился достаточно громко, чтобы слышали все окружающие, за поведение некоей личности, сидевшей в другом конце длинного узкого зала: человек этот что-то рассказывал и не только никому не давал слова вымолвить, но, казалось, от каждого требовал внимания к своей необычной истории. – Это боцман с работорговца, что стоит во внешней гавани, сквайр, – сообщил достойный служитель Ба¬ хуса – человек, немало дней проведший в море и нави¬ давшийся таких чудес, что их хватило бы на толстенную книгу. Его прозвали Старик Борей2, хотя настоящее имя его Джек Найтингейл. По вкусу ли вашей милости мой тодди? 3 Незнакомец только причмокнул и слегка поклонился в ответ, но до напитка едва дотронулся и тут же поставил стакан на стол. Затем он повернулся к рассказчику, ко¬ торый разглагольствовал так рьяно, что, пользуясь мест¬ ным выражением, его тоже можно было бы назвать «ора¬ тором дня». Человек этот был ростом более шести футов; огром¬ ные бакенбарды закрывали нижнюю половину его мрач¬ ного лица, которую некогда чуть-чуть не рассекла еще на две части плохо залеченная рана, оставившая после себя большой шрам; руки и ноги были такие же огромные, как 1 Б а х у с – в античной мифологии бог вина. 2 Борей^—в античной мифологии олицетворение северного ветра. 3 Тодди – горячий спиртной напиток* 475

и вся фигура, и это особенно резко бросалось в глаза бла– годаря матросскому платью. Но особенно примечательным делала моряка свисавшая с его шеи серебряная дудка на потемневшей серебряной цепочке. Не обратив, по всей ви¬ димости, никакого внимания на появление гостя, принад¬ лежащего к значительно более изысканному обществу, чем обычные его слушатели, этот сын океана продолжал свое повествование голосом, который природа, казалось, нарочно дала ему в насмешку над его благозвучным име¬ нем Голос его так походил на глухое мычание быка, что, не привыкнув к нему, трудно было понимать столь странно произносимые слова. – Ну так вот, – продолжал он, выбрасывая вперед мускулистую руку и ткнув большим пальцем куда-то в сторону горизонта, – гвинейский берег был, скажем, вон там, а ветер, понимаете, дул с берега, как кошка фыр¬ чит, – словно тот старик, что нам, морякам, на потребу держит ветры в большом бурдюке и то вынимает втулку, то опять накрепко ввинчивает ее в горлышко этого самого: бурдюка. Ты знаешь, что такое бурдюк, братец? С этим внезапным вопросом он обратился к уже из¬ вестному читателю зеваке-фермеру, который стоял тут же, держа под мышкой полученный от портного костюм: он задержался, чтобы пополнить рассказом боцмана запас занятных историй, заготовленный им для развлечения односельчан. Все кругом загоготали, потешаясь над раз¬ весившим уши Пардоном. Найтингейл же многозначи¬ тельно подмигнул кое-кому из приятелей и воспользо¬ вался случаем, чтобы «чуточку освежиться» (это изящное выражение означало, что он проглотил добрую пинту раз¬ бавленного водою рома), после чего продолжал назида¬ тельным тоном: – Может, наступит время, когда и тебе придется изве¬ дать, что такое крепкий береговой ветер, коли ты выпу¬ стишь из рук руль добропорядочности. Шея, братец, дана человеку, чтобы держать голову над водой, а не для того, чтобы вытягивать ее, словно плохо прилаженный юферс. А потому, когда тебя несет на мель искушения, вычисляй своевременно курс да поглубже опускай лот совести. Дожевав свой табак, он горделиво, словно исполнив 1 Найтингейл – по-английски соловей. 476

некий нравственный долг, огляделся по сторонам и про¬ должал: – Итак, вон там была земля, а ветер дул с юго– востока, а может быть, с юго-юго-востока. Он то несся на нее, словно кит в шквалистой волне, то полоскал паруса, как будто добрая штука парусины стоит не дороже, чем доброе слово богача. Не нравилась мне эта погода – слиш¬ ком она была неустойчива для спокойной вахты. Пошел я к корме, чтобы в нужную минуту оказаться на месте и выложить свое мнение, буде его у меня спросят. Скажу вам, братишки, что я так разумею насчет бла¬ гочестия и вежливости: не многого стоит человек, если он не знает правил обхождения. А потому – всем известно – я никогда не лезу со своей ложкой за капитанский стол, пока меня не пригласят, по той простой причине, что моя койка на носу, а капитанская – на корме. Я не говорю, на каком конце судна помещается настоящий человек: на этот счет мнения бывают разные, хотя все понимающие люди между собой согласны. Но, во всяком случае, я по¬ шел к корме, чтобы выложить свое мнение, буде его у меня спросят, и очень скоро всё и вправду так случилось, как я предполагал. «Мистер Найтингейл, – сказал капи¬ тан, а он у нас человек обходительный и всегда по-благо¬ родному ведет себя на палубе и вообще, когда рядом кто– нибудь из команды. – Мистер Найтингейл, что вы ду¬ маете об этой клочковатой туче на северо-западе?)) – «Что ж, сэр, – говорю я смело, ибо никогда не затруд¬ няюсь ответом, когда со мной обращаются как следует, – что ж, сэр, конечно, ваша честь лучше меня понимает дело (это, конечно, была чушь, ведь годами и опытом он передо мной совершенный цыпленок, но я никогда не бро¬ саю против ветра золу с углями), что ж, – говорю,– сэр, мое мнение – убрать все три марселя и закрепить кливер. Торопиться нам некуда по той простой причине, что завтра Африка будет на том же самом месте, что и се¬ годня. Ну, а чтоб судно не трепало, если поднимется шквал, для этого у нас есть грот...» – Вы должны были убрать и грот, – раздался от¬ куда-то сзади голос, такой же безапелляционный, как у говорливого боцмана, но несколько менее грубый. – Что за невежда сказал это? – спросил Найтингейл с яростью, мгновенно пробудившейся в нем от столь рез¬ кого и дерзновенного вмешательства. 477

– Человек, не раз огибавший Африку от мыса Бон до Доброй Надежды и умеющий отличить шквал от ра¬ дуги, – ответил Дик Фид энергично, несмотря на свой ма¬ лый рост, расталкивая могучими плечами толпу и протис¬ киваясь к взбешенному противнику. – Да, братец ты мой, кто бы я там ни был, невежда или мудрец, я-то уж никог¬ да не посоветовал бы своему капитану оставлять столько задних парусов, когда похоже, вот-вот налетит шквал. В ответ на столь решительно высказанное утвержде¬ ние, которое присутствующие нашли слишком дерзким, со всех сторон послышался громкий ропот. Ободренный яв¬ ным всеобщим сочувствием, Найтингейл не замедлил ответить и притом без всякой кротости. Затем последовал оглушительный концерт: высокие, резкие голоса собрав¬ шихся в таверне создавали некий звуковой фон, а реши¬ тельные и энергичные утверждения, выражения и прочие высказывания двух главных спорщиков выделялись на этом фоне низкими, глубокими басовыми тонами. Некоторое время стоял такой шум, что спорящих было не расслышать. Появились также явные признаки того, что для разрешения спора Фид и боцман намереваются перейти от слов к действиям.-Пользуясь всеобщей нераз¬ берихой, Фид прорвался к великану противнику и привел свой крепко слаженный корпус в боевое положение. Уже заходили взад и вперед четыре мускулистые ручищи, бугрясь, словно стволы индийского тростника, узлами мышц, суставов и сухожилий и грозя гибелью зсему, что осмелится им противостоять. Однако нестройный гул на¬ конец затих, и стало возможно разобрать, что именно гово¬ рят друг другу оба спорщика. И вот, словно удовлетворив¬ шись тем, что они могут положиться на силу своего красноречия, оба постепенно умеряли свой пыл, видимо склоняясь к тому, чтобы по-прежнему защищать свои по¬ зиции лишь с помощью языка. – Ты, брат, добрый моряк, – сказал Найтингейл, снова усаживаясь на место. – И, если бы слово было то же самое, что дело, не сомневаюсь, судно слушалось бы тебя, как малое дитя. Но я-то видел, как целые эскадры двух– и трехпалубников, и притом под всеми флагами, – кроме разве флагов ваших мохоков ибо их судов, при¬ знаюсь, я никогда не встречал, – тихонечко, словно стаи 1 М о х о к и – одно из североамериканских индейских племен. 478

белых чаек, полоскались под зарифленными парусами !, и потому знаю, что надо делать, чтобы судно не трепало и все переборки на нем остались целы. – А я считаю, что нельзя класть судно в дрейф под задними четырехугольными парусами. Распусти, если хо¬ чешь, штаговые – вреда не будет. Но ни один моряк, если он хоть немного знает свое дело, не поймает ветра между грот-мачтой и подветренными вантами. Да что там, ведь всё это – слова вроде грома, что грохочет себе в небесах, а никого не ударит. Давайте спросим кого-нибудь еще, кто побывал на море и знает морскую жизнь и флот не меньше нашего. – Если бы самый старший адмирал флота его величе¬ ства был здесь, он бы сразу сказал, кто из нас прав, а кто нет. Так вот, братишки, если есть среди вас человек, кому посчастливилось получить морское воспитание, пусть ска¬ жет свое слово, чтобы правда тут не затерялась, словно свайка, упавшая между брас-блоком и реем. – Есть такой человек! – вскричал Фид; он протянул руку, схватил за шиворот Сципиона и бесцеремонно вта¬ щил его на середину круга, образованного толпой, кото¬ рая обступила обоих спорщиковВот самый подходя¬ щий человек. Во всяком случае, против меня у него на один рейс больше – ведь он родился в Африке. Ну, отве¬ чай, Сцип, да погромче, словно ты кричишь, когда ветер дует в лицо: под какими парусами ты положил бы в дрейф судно у берегов твоей родины, если бы была опасность внезапного шквала? – Я бы не клал его в дрейф, – ответил негр. – Я бы пустил его на фордевинд2. – Ладно, парень, но на случай шквала прижал бы ты его гротами или пустил двигаться посвободнее под одним фоком? – Да это же каждый дурак понимает! – проворчал Сципион, которому явно надоел этот допрос. – Как можно ставить грот, если вы хотите, чтобы судно шло устойчи¬ вей по курсу? Сами посудите, мистер Дик. – Джентльмены, – промолвил Найтингейл, оглядев– 1 Зарифить паруса, или взять рифы, – уменьшить площадь парусов путем связывания нашитых с обеих сторон па¬ руса тонких тросов – риф-штертов. 2 Ф о р д е в и н д – направление ветра, дующего прямо в корму судна. 479

шись по сторонам с видом оскорбленного достоинства, – скажите по чести, слыханное ли это дело таким неприлич¬ ным манером выволакивать вперед негра, чтобы он тут высказывался прямо в лицо белому? Этот призыв к предрассудкам собравшихся встречен: был всеобщим одобрительным гулом. У Сципиона, ко¬ торый готов был отстаивать свою профессиональную точку зрения перед любым противником, не хватило мужества противиться столь явным признакам неудовольствия, вы¬ званного его появлением. Не выразив ни малейшего не¬ годования, не сказав ни слова в свою защиту, он скрестил руки и вышел из таверны с покорностью человека, слиш¬ ком привыкшего к смирению, чтобы возмущаться. Од¬ нако Дик Фид, неожиданно лишившийся поддержки негра, отнесся к бегству своего товарища не столь спо¬ койно. Он громко потребовал его возвращения, но, видя, что всё напрасно, набил себе рот табаком и последовал за африканцем, изрыгая проклятья и поминутно оглядываясь на своего противника. По его мнению, заявил Фид, если с парня содрать его черную кожу, окажется, что он-то и; есть настоящий белый. Триумф боцмана был полный, и он отнюдь не скрывал своего торжества. – Джентльмены, – обратился он еще более самоуве¬ ренным тоном к окружавшей его толпе, – вы и сами видите, правда – словно судно, что идет с наветра с лиселями по обе стороны, оставляя за собой чистую, прямую кильватерную струю. Я не терплю хвастовства и не знаю, кто этот парень, что вовремя убрался от позора, но одно я должен сказать: от Бостона до Вест-Индии не. найти человека, который бы лучше меня знал, как вести судно по курсу или как положить его в дрейф, лишь бы... Но тут зычный голос Найтингейла вдруг ослабел, а взгляд его, словно по волшебству, приковался к острым глазам незнакомца в зеленом, чье лицо возникло вдруг среди грубых физиономий собравшегося в таверне люда. – Может быть, – пройзйес боцман, так и не закончив: начатой фразы, настолько он растерялся, неожиданно встретившись с таким строгим взглядом, – может быть;* вот тот джентльмен тоже понимает в морском деле и раз¬ решит наш спор? – В университетах морской науке не обучают, – с живостью ответил незнакомец, – но, исходя из того не-; 480

многого, что мне известно, должен признаться – я бы стал удирать по ветру... Последнее слово незнакомец произнес с ударением, словно желая подчеркнуть намек, после чего, бросив на стол деньги, тотчас же вышел, и поле битвы осталось за Найтингейлом. После краткой паузы боцман продолжал рассказ, хотя заметно было, что то ли от усталости или по какой-либо другой причине голос его звучал не так реши¬ тельно, как раньше. Он быстро закончил свою историю, допил грог и, шатаясь, поплелся на берег, куда вскоре прибыла шлюпка, чтобы доставить его на корабль, за ко¬ торым в течение всего этого времени простак Хоумспан не переставал наблюдать с особым тщанием. Между тем незнакомец в зеленом продолжал свою про¬ гулку по главной улице города, а Фид пустился вдогонку за растерявшимся Сципионом, ворча и отпуская на ходу не слишком лестные замечания насчет мореходных позна¬ ний боцмана. Вскоре он нагнал негра и принялся изли¬ вать свое раздражение, ругательски ругая приятеля. Незнакомец шел за ними, то ли забавляясь своеобраз¬ ными взаимоотношениями двух друзей, то ли увлекаемый собственной причудой. Отойдя от моря, они поднялись на холм, а незнакомец так от них отстал, что даже потерял их из виду за поворотов улицы или, вернее, дороги, ибо теперь они оставили позади уже и городские предместья. Юрист, как он назвал себя, сперва подумал, что совсем потерял из виду достойных друзей, но, приба¬ вив шагу, с радостью убедился, что они сидят под изго¬ родью. Оба закусывали тем немногим, что нашлось в ме¬ шочке у белого, который по-братски поделился со своим спутником. Негр сидел почти рядом с белым – в доказа¬ тельство того, что между ними снова мир, и все-таки чуть– чуть позади – из почтения к цвету его кожи. Подойдя к ним поближе, незнакомец заметил: – Вы так усердно опустошаете свой мешок, ребята, что вашему третьему товарищу, пожалуй, придется лечь без ужина. – Кто там подает голос? – спросил Дик, поднимая глаза от кости, которую грыз с такой жадностью, что был похож на большую дворнягу. – Я только хотел напомнить вам, что у вас есть еще один спутник, – учтиво ответил незнакомец. 16 Ф. Купер, том VI 481

– Хочешь пожевать, братишка? – спросил матрос, усмотревший в словах незнакомца намек, и с обычной у моряков щедростью протянул ему свой мешочек. – Вы опять меня не поняли: на пристани с вами был еще один товарищ. – Да, да, он вон там, в открытом море, обследует маячок, который стоит в довольно-таки неудачном месте, если только его поставили не затем, чтобы показывать фарватер вашим воловьим упряжкам и торговому люду с материка. Вон там, джентльмен, вон там, где вы видпте груду камней. Незнакомец посмотрел туда, куда указывал матрос, и увидел упомянутого молодого моряка неподалеку, у под¬ ножия сильно разрушенной временем, полуразвалившейся башни. Бросив матросам несколько мелких монет, он пожелал им приятного ужина и перебрался через изго¬ родь с явным намерением тоже осмотреть развалины. – Этот парень не жалеет своих медяков, – сказал Дик, переставая жевать, чтобы получше разглядеть незна¬ комца, – но раз они все равно не прорастут там, где он их посеял, ты можешь сунуть их мне в карман, Сцип. Человек он щедрый и не страдает робостью. Впрочем, все эти законники получают деньги от самого черта, и, когда в кармане у пих мелеет, они знают, что это нена¬ долго. Предоставим негру собрать деньги и вручить их, словно так и должно быть, тому, кто хотя и не являлся его господином, но готов был весьма охотно и во всякое время проявлять над ним власть, и последуем за незна¬ комцем к старинному строению. Правда, сами по себе раз¬ валины эти вряд ли могли привлечь внимание человека, который, судя по его словам, часто имел возможность обозревать гораздо более замечательные памятники былых времен на другом берегу Атлантики. Небольшая круглая башня на грубо сложенных столбах, соединенных арками, была, возможно, построена в младенческие годы страны, чтобы служить опорным пунктом, хотя гораздо вероятнее, что назначение ее было не таким уж воинственным. Более чем через полвека после описываемого нами времени это строеньице, примечательное своей формой, степенью раз¬ рушенности и материалом, из которого оно было сложено, внезапно стало предметом исследований и споров со сто¬ 482

роны ученейшей породы -людей – американских любите¬ лей старины. Пока рыцари, подвизающиеся в области искусства и отечественных древностей, доблестно ломали копья вокруг разрушающихся стен, люди, менее ученые и менее увлекающиеся, наблюдали за пылкими бойцами с удивлением, которое они проявили бы, увидев, как про¬ славленный рыцарь Ла Манчи с копьем устремляется против других мельниц, столь блистательно описанных бессмертным Сервантесом *. Дойдя до подножия башни, незнакомец в зеленом громко хлопнул себя хлыстиком по сапогу, словно желая привлечь внимание молодого моряка, совершенно погло¬ щенного своими мыслями, и в то же время преспокойно начал разговор, как будто все время был его спутником, а не вторгшимся непрошенно чужаком. – Эта штука была бы очень мила, если бы стояла где– нибудь на лесной просеке, увитая плющом, – сказал он, – нЪ прошу прощения: джентльмены, вашей профес¬ сии имеют мало отношения к рощам и развалившимся стенам. Вон башни, на которые вам, вероятно, приятно смотреть, – и он указал на мачты судна, стоявшего на рейде, – а единственные руины, которые вас интере¬ суют, – наверно, обломки разбитого корабля. – Вы, видно, хорошо знаете наши вкусы, – холодно ответил моряк. – Значит, это у меня врожденное: я ведь никогда близко не общался с людьми в морской форме и от них ничего подобного узнать не мог. Похоже, что и сейчас мне не слишком везет1 Будем откровенны, друг мой, и поговорим по душам. Чем привлекла вас эта груда кам¬ ней, почему ради нее вы так надолго отвели взгляд от того прекрасного и благородного судна? – Разве удивительно, что моряк без места рассматри¬ вает судно, которое ему нравится? Может быть, он наме¬ рен проситься туда на службу. – Со стороны капитана было бы величайшей глу¬ постью отказаться от услуг такого отличного парня! Но 1 Сервантес де Сааведра Мигель (1547—1616)—ве¬ ликий испанский писатель, автор романа «Хитроумный идальго Дон-Кихот Ламанчский». Речь идет об известном эпизоде сраже¬ ния Дон-Кихота с ветряными мельницами. 16* 483

вы, кажется, слишком хорошо изучили морское дело, чтобы удовольствоваться второразрядной койкой. – Койкой! – повторил моряк, вновь пристально и с каким-то странным выражением взглянув на незнакомца в зеленом. – Койкой. Ведь вы, моряки, кажется, этим словом обозначаете «положение», «состояние», не правда ли? Мы, юристы, плохо знаем морские словечки, но думаю, что в данном случае я ие ошибся. Как ваше авторитетное мнение? – Слово это действительно еще не стало архаичным, и могу сказать, что как метафора оно может быть употреб¬ лено в том смысле, какой вы ему придали. – «Архаичным», – повторил незнакомец в зеленом, в свою очередь бросив на моряка понимающий взгляд. – Это что, какой-нибудь морской термин? Может быть, под метафорой вы подразумеваете марсель, а «архаичный» значит «оснащенный»? Молодой моряк рассмеялся. Эта шутка, казалось, сло¬ мала лед, и в дальнейшем разговоре он уже не был так сух и сдержан. – Вы бывали в море, – сказал он.– Это так же ясно, как то, что я учился в школе. А раз уж нам обоим в этом повезло, мы можем проявить взаимное великодушие и перестать говорить загадками. Ну вот, как вы думаете, ка¬ ково было назначение этих развалин в лучшие времена? – Чтобы судить об этом, – ответил незнакомец, – осмотрим их повнимательней. Давайте поднимемся. С этими словами юрист поднялся по шаткой лестнице и через открытый люк проник на второй этаж, располо¬ женный как раз над верхними краями арок. Спутник его сперва помедлил, но, увидев, что тот дожидается на верху лестницы и весьма предупредительно обращает его вни¬ мание на одну ненадежную ступеньку, бросился вперед и поднялся с проворством и уверенностью человека своей профессии. – Вот мы и здесь! – воскликнул незнакомец в зеле¬ ном, оглядывая голые стены, сложенные из мелких кам¬ ней такой неправильной формы, что все строение казалось как-то особенно непрочным. – Что ж, в качестве палубы, как вы бы сказали, тут добрые дубовые доски, а вместо кровли небо. Но вернемся на землю... Простите, я поза¬ был, как вы сказали вас зовут? 484

– Это смотря по обстоятельствам. В разных случаях меня звали по-разному. Впрочем, если вы будете звать меня Уайлдер, я охотно буду отзываться. – Уайлдер! Отличное имя, хотя, осмелюсь сказать, оно подошло бы вам, если бы звучало и просто Уайлд Ч Вы, молодые моряки, вообще отличаетесь некоторой не¬ уравновешенностью. Сколько нежных сердец вздыхает из-за ваших заблуждений, в то время как вы бороздите – кажется, это так называется? – бороздите соленые воды океана! – Обо мне мало кто вздыхает, – задумчиво ответил Уайлдер, которого начинал уже раздражать этот своеобраз¬ ный допрос под видом легкой беседы. – Давайте же осма¬ тривать башню. Как по-вашему, для чего она служила? – Для чего она служит сейчас, вполне ясно, да и прежнее ее назначение тоже нетрудно угадать. Сейчас она укрывает двух человек с легким сердцем и, кажется, столь же легкой головой, не обремененной житейской мудростью. А прежде в ней хранилось зерно и, без сомне¬ ния, проживали маленькие четвероногие зверьки с лап¬ ками такими же легкими, как наши головы и сердца. Од¬ ним словом, это была мельница. – Некоторые считают, что это была крепость. – Гм! При случае башня могла служить и этой цели, – ответил незнакомец в зеленом, бросая вокруг быстрый и проницательный взгляд. – И все же это была мельница, как ни заманчиво считать, что это было нечто более благородное. Расположена на самом ветру, стоит на столбах, чтобы затруднить доступ грызунам, весь внешний вид, самый характер постройки – все это доказывает, что я прав. Да, в свое время здесь было довольно шума и треска, ручаюсь вам. Но тс–с! Шум и сейчас не утих! Осторожно приблизившись к одному из небольших от¬ верстий, некогда служивших окнами, он тихонько просу¬ нул в него голову. Понаблюдав с минуту, он отодвинулся и сделал предостерегающий знак внимательно следившему за ним Уайлдеру. Тот прислушался, и вскоре причина этой предосторожности разъяснилась. Невдалеке послышался серебристый женский голосок. Затем, когда говорившие приблизились, их голоса разда¬ 1 Уайлд (англ.)—дикий, У а й л д е р – сравнительная сте-* пень этого прилагательного. 485

лись уже у самого подножия башни. По какому-то молча¬ ливому согласию Уайлдер и юрист выбрали себе наиболее удобные места, и в течение всего того времени, что вновь пришедшие находились у развалин, наши герои, сами оставаясь невидимыми, – к сожалению, нам приходится упрекнуть в этом двух таких важных действующих лиц нашего рассказа, – разглядывали их и подслушивали не только внимательно, но и с удовольствием, Глава IV Они меня совсем с ума сведут! Ш е к с п и р, «Гамлет» Компания, находившаяся внизу, состояла'из четырех женщин. Одна – дама довольно преклонных лет, другая – чуть старше среднего возраста, третья – на самом пороге того, что именуется «жизнью». Четвертая была молодая негритянка, лет двадцати пяти. Разумеется, в стране, где происходит действие, и в то время, к которому оно отно¬ сится, негритянка могла быть лишь скромной, хотя, мо¬ жет быть, и пользующейся полным доверием служанкой. – Теперь, дитя мое, когда я дала тебе все необходи¬ мые советы, – были первые слова пожилой дамы, долетев¬ шие до слушателей, – переменим эту тему на более при¬ ятную. Передай своему отцу, что я по-прежнему пЬлна к нему самой глубокой привязанности, и напомни ему его обещание прислать тебя ко мне еще раз, прежде чем мы расстанемся навсегда. Слова эти были обращены к самой юной из женщин и, по всей видимости, приняты с той же нежностью, с тем же искренним чувством, с каким были сказаны. Та, к кому они относились, подняла глаза, в которых поблески¬ вали невольные слезы, и отвечала негромким мелодич¬ ным голосом. – Тебе незачем напоминать мне об этом обещании, милая тетя, я ведь сама хочу приехать. Я даже буду вся¬ чески упрашивать отца приехать сюда со мной весною. – Наша славная Уиллис поможет нам в этом, – отве¬ тила тетка, с улыбкой кивнув третьей женщине ласково 486

и вместе с тем чуть церемонно, как требовала великосвет¬ ская повадка того времени в обращении высшего к низ¬ шему.– Своей долгой и верной службой она заработала се¬ бе право иметь некоторое влияние на генерала Грейсона. – Она имеет все права, какие может дать любящее сердце!—горячо воскликнула племянница, и в этом ду¬ шевном порыве сказалось ее желание смягчить формаль¬ ную учтивость тетки. – Ей мой отец ни в чем не откажет. – А миссис Уиллис обещает действовать в наших ин¬ тересах? – спросила тетка, не позволяя горячности пле¬ мянницы сбить ее с того тона, который считала прилич¬ ным. – С таким союзником мы будем непобедимы. – Воздух здесь, на острове, чистый и очень полезен моей воспитаннице. Не говоря уж обо всем прочем, одного этого достаточно, чтобы я сделала все немногое, что от меня зависит. Миссис Уиллис говорила с достоинством и, пожалуй, с некоторой долей сдержанности, отличавшей разговоры между богатой, высокородной теткой и наемной, зави¬ симой воспитательницей наследницы ее брата. При всем том она держала себя вполне дружелюбно, а голос у нее был такой же мягкий и женственный, как и у ее воспи¬ танницы. – Значит, можно считать, что битва выиграна, как говаривал контр-адмирал, мой докойный муж. Адмирал де Лэсй, милая моя миссис Уиллис, с юных лет придер¬ живался одного правила, которым руководствовался затем всю жизнь и которое в немалой степени содействовало его доброй славе: чтобы в чем-либо преуспеть, надо только твердо верить, что добьешься успеха. Правило благород¬ ное и укрепляющее душевные силы: оно и не преминуло дать те блестящие результаты, о которых можно и не упо¬ минать, настолько они общеизвестны. В знак согласия миссис Удллис склонила голову, как бы отдавая должное славе покойного адмирала, но не сочла нужным сказать что-либо в ответ. И, видимо ре¬ шив покончить с этим вопросом, она уже без малейшей натянутости обратилась к своей воспитаннице: – Джёртред, милая, тебе ведь приятно будет вернуться на этот прелестный остров, к бодрящему морскому ветру? – И к моей тете! – вскричала Джертред. – Как бы я хотела убедить папу, чтобы он продал свое имение в Ка¬ ролине и переселился сюда, на Север! 487