Текст книги "Чего ты хочешь? [Трилогия][СИ]"

Автор книги: Анатолий Оркас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 52 страниц)

– Любезный, прошу прощения, не знаю вашего имени...

– Барон Анжей Ансеис. Прошу прощения за столь затрапезный вид, но с тех пор, как моя собственная жена выгнала меня из замка – я не имел возможности привести себя в порядок.

– Благородный Анжей, но с чего, прошу прощения, вы решили, что я – тот достойный такой сложной миссии герой? – Марк попытался вспомнить барона. Должен же был видеть и на собрании, и на балу! Но не помнил.

– Проводник указал.

– Где он? – Марк чуть не опрокинул стул, вскакивая и оглядывая трактир. Разумеется, знакомой фигурки не оказалось.

– О, здесь его нет. Это было позавчера, но он точно указал место и время. А теперь разреши узнать твоё имя, доблестный герой!

Последние слова барон Ансеис произнес с той долей сарказма, которые окончательно растопили недоверие Марка. Видимо, сам барон тоже не был в восторге от идеи положиться во всём на первого встречного, но Проводник – это был аргумент.

Пока что ему можно было доверять. Ну, скотина, только попадись мне! – ругался про себя Марк.

Ругался, но барона слушал.

История получилась столь же захватывающая, сколь и банальная. То, что со временем любовь уходит и помидоры вянут – Марк знал и до этого. То, что мужья и жёны частенько бывают неверны – тоже осведомлён. И даже то, что мужикам иногда приходится отвечать за базар – ему не раз говорили. В данном же случае баронесса Алиса, обидевшись на мужа за разврат и неверность, а пуще того – за попытку подобное поведение отстоять, попросту закрыла ворота замка перед ним и со стены обсмеяла и обругала бывшего супруга. Прямо и недвусмысленно велев ему идти к тем тёлкам, с которыми он, дескать, так здорово проводит время.

По поводу "тёлок" Марк усомнился – неужели баронесса Алиса знает жаргонный фольклор конца двадцатого века другого мира? Оказалось, что "молодые коровы" – это и есть тёлки, так что волшебный переводчик абсолютно точно подобрал слово.

Самое обидное, что из всей челяди верных барону человек не набралось и двух десятков. Ну, по крайней мере настолько верных, чтобы уйти из замка вместе с ним и не служить новоявленной госпоже.

Марк не знал, смеяться ему или относиться к рассказанному серьёзно. Барон, хоть и лишился своего замка и был без гроша в кармане – не испытывал от этого ни малейших затруднений, уставив стол едой, вином и щедро угощая попутчика, покрикивая на расторопного трактирщика.

На призыв идти воевать замок прямо сейчас Марк ответил, что звёзды не располагают к захвату укреплений именно сегодня, после чего заслужил полное доверие барона в этом вопросе и тот приступил к поеданию принесённого, заодно балуя собеседника рассказами о достоинствах жены.

На вопрос о порочащих его связях Анжей просто ответил:

– А я что, не мужик, что ли?

Чем и посчитал вопрос исчерпанным.

А утром Марк осознал, что вляпался в сомнительное предприятие. Отказать барону было уже очень совестно, да и страшновато. Прибьёт ещё ненароком! Ну, или Марк его прибьёт в целях самозащиты – немногим лучше! Так что придётся помогать.

А как?

В какое другое время Марк бы просто надел корону, пинком бы отворил двери и вершил бы правый суд во дворе замка (а иначе привел бы армию под стены).

Сейчас он был без короны, без армии и без идей.

Но мысль прийти и пинком отворить двери замка задержалась в его голове. Это было... заманчиво!

Марк попытался мыслить здраво (что на похмельную голову было сложновато), потому что тащить эту самую голову в бой ему не хотелось.

Было бы ради чего!

И тут...

– Сколько у вас людей есть, Анжей?

Барон поморщился, но решил не вдаваться в особенности титулования знатных особ. Не до того было.

– Трое.

– А вы сказали – два десятка?

– Это те, кто ушли из замка. Но они не пошли со мной, вернулись по своим домам.

– Тогда... Анжей, а сколько людей кроме меня вы можете нанять?

– Сколько угодно. Если мы вернём замок – все они будут вознаграждены. А сколько тебе надо?

– Я думаю человек пять-шесть вполне хватит.

Барон тут же оглядел трактир.

– Нет, нет! – успокоил его Марк. – Здесь мы нужных людей не найдём. И вообще... Давайте я расскажу вам свою мысль по дороге, а вы меня отговорите. Договорились?

На закате четверо мужчин самого крестьянского вида споро тащили походные носилки, сделанные из двух копий и плащей. Ещё двое – при оружии, в кольчугах и шлемах, покрикивали, подгоняя мужиков, хотя те и так старались изо всех сил. Перебежав по подвесному мосту, один из оружных забарабанил в дверь кольчужной рукавицей.

– Открывайте, псы! Да что вы там, позасыпали?

Это он зря – окошко в воротах отворилось почти сразу.

– Чаво надо?

– Надо защиты и помощи! Нашего господина сильно ранили, истекает кровью! Нужен кров, лекарь и священник! Священник – не срочно, а вдруг ещё не помрёт! Где хозяин? Открывайте ворота, не дай Бог окочурится прямо здесь!

Неизвестно, открыли бы незнакомым людям при бароне, но сейчас калитка в воротах распахнулась, и охранник только поднес фонарь со свечой посмотреть на умирающего.

С умирающим была целая история. Сама идея барону понравилась, но вот ложиться на носилки и изображать тяжелораненого отказался наотрез. Аргументируя тем, что именно к нему и будут приглядываться больше всего. И предложил просто выбрать какого-нибудь крестьянина и зарезать его. Марка покоробило от такого предложения, а барон покивал, мол, конечно, жалко холопа, но раз надо для дела... Он одним пожертвует. Он бы и большим количеством пожертвовал, лишь бы эту змею подколодную... То есть, барона волновала не жизнь человека, а лишь напрасные траты людских ресурсов. О, времена, о, нравы! Марк не стал убеждать барона в том, что крестьянин может, собственно, иметь свой взгляд на нужду хозяина и лишь осведомился – а не распознают ли в "боевом товарище" простолюдина? А если он вдруг в самый ответственный момент ляпнет что-нибудь?

Против этого Анжей ничего возразить не мог и согласился играть при захвате собственного замка самую пассивную роль. Марк утешил его тем, что ничего не делать иногда сложнее, чем рваться в бой, так что задача предстоит героическая.

А потом потратил почти два часа на превращение лица барона в другое. Искусству грима и сценических ран его никто никогда не учил, но где-то в какой-то фантастике рыцаря гримировали с помощью льняного парика и искусственных шрамов, так что подтянуть кожу у глаз, нарисовать углем синяки под ними, чуть искривить нос – и барона не узнать.

Не узнали.

Замок был древним: каменные стены, величественные башни... Вот только жили не в нём. В обширном дворе стоял вполне современный домик, даже в темноте было понятно, что он красив. Вот туда-то и повели гостей.

Проводив "бездыханное тело" в комнату, Марк развил бешеную деятельность по организации "лечения". Главное было оставить лекаря и барона с глазу на глаз, чтобы не получилось накладки и барон мог ему спокойно признаться. Дворцовое прошлое здорово в этом помогло – гонять слуг Марк научился, чем и пользовался.

В коридоре, освещенном масляными лампадами, появилась хозяйка замка. Марку пришлось признать – баронесса Алиса соответствовала своему статусу и описанию. Она была, может, и не во вкусе самого Марка, но держалась с подобающей грацией и статусом, которые наметанный уже глаз Владыки замечал сразу. Вроде бы, на осеннем балу он её видел... Или нет?

– Госпожа?..

– Меня зовут Алиса, – голос был спокойный, властный. То есть, соответствующий.

– Госпожа Алиса! Благодарю вас за гостеприимство в вашем доме, не знаю уж чем и отблагодарить вас...

– Учитывая, что вы ворвались в мой дом как осенний ветер...

– О, прошу прощения! Но я так волновался за сэра.... Каспера, что был просто вне себя! Представляете? Чисто поле, и вдруг какие-то ублюдки напали на нас! Без предупреждения! Без объявления поединка! Хоть и не среди бела дня, но всё же!

– Сколько их было?

– Эээ... шестеро.

– И вы их всех там убили?

– Хуже того, госпожа! Мне сдаётся, что никого не убили! – вдохновенно врал Марк, понимая, что если на место "битвы" отправят сейчас проверку и никого там не обнаружат... А, впрочем, комедия уже с минуты на минуту кончится! – Так что не исключено, что сейчас вам принесут вторую партию раненных, и тогда вам придётся делать нелегкий выбор между нами и ними... Я надеюсь на вашу защиту и покровительство, прекрасная Алиса!

Она чуть дернула бровью от этого комплимента.

– Могу я взглянуть на раненного?

– Сейчас им занимается ваш лекарь... Я думаю, можно спросить у него!

Дверь отворилась, и лекарь вышел в коридор, опуская засученные рукава. Слуга с бесстрастным лицом нес за ним корзину принадлежностей.

– Никакого общения сейчас, госпожа, – твёрдо сказал лекарь, глядя на Марка. – Он спит, и не надо его беспокоить.

– Жизнь его вне опасности?

– На всё воля Божья, – уклончиво ответил лекарь. – Как вы говорите, вас зовут, молодой человек?

– Марк.

– О! Как нашего короля!

– Ну, просто повезло, – Марк понял, что краснеет. Такой катастрофической глупости он от себя не ожидал.

Но никто не стал акцентировать внимания на совпадении имён и баронесса пригласила Марка и его спутников в столовую на ужин.

У Марка не было какого-то определенного плана. Но был кураж. Он чувствовал, что его "несёт" к какому-то результату и не противился этому течению. Ему было нужно оказаться в этом трактире? Пожалуйста. Надо было ввязаться в идиотскую разборку барона с женой в тот момент, когда он из властительного государя вдруг стал бездомным бродягой? Нет вопросов. Сейчас ему надо было соблазнить Алису. Марк не знал – почему. Марку абсолютно не хотелось её тела. Но было надо. Чувство самосохранения на пару с разумом пискнули "Зачем?", но изнутри поднялось очень знакомое чувство отрешения, и оба заткнулись.

– Госпожа Алиса! – Марк метнулся по коридору за уходящей баронессой. Та остановилась, недоуменно глядя на гостя. – Госпожа Алиса! Простите мне мой вид и дерзость... Но я безмерно тронут вашей добротой! Вы впервые видите меня, у вас нет никаких причин для милосердия, которого я недостоин, но вот вы впускаете меня в дом и даже приглашаете на ужин!

Марк вдохновенно нёс эту пургу с благодарностью вспоминая Мартына. Вор-бродяга, незримый король городского дна, ты встретился всего на один вечер, и я в тот миг проклинал судьбу за нашу встречу. Я был зол, угрюм и беден, и я мог бы, скажем, ввязаться в драку и получить заслуженный нож под рёбра. Слава Дракону, что я...

Марк вдруг сбился с гладкой речи, осознав, что именно он тогда сделал! Без всяких подсказок, без всякого обучения у вампиров он изменил своим привычкам! Вместо того, чтобы защищаться – он подставился! И это немедленно дало результат! Да какой результат!

– Что случилось? – обеспокоенно спросила Алиса, глядя ему в лицо.

– Я вспомнил... Я вспомнил, госпожа, одного моего давнего друга. Он познакомил меня с женщинами. Причем, знакомство это было столь же приятным, сколь и удивительным.

Они медленно шли по коридору и Марк взял Алису за руку. А внутренний контролёр отметил, что если бы он хотел бы совершить с баронессой то, что говорил – то никогда бы не решился на этот жест.

Алиса руку не убрала.

– Мы пришли с ним к богатой даме, ещё совсем пацанами. И он сразу же сказал ей то, что мы хотели с ней сделать. Вслух и прямо.

– Неужто? И что случилось?

– Мы провели с этой дамой приятную ночь.

– Вдвоём?

– Втроём. Вы не поверите, Алиса, но третий в постели – совсем не лишний! А он тогда так правильно сказал – мужских сил недостает для того, чтобы удовлетворить одну женщину!

Они дошли до конца коридора и отправились обратно. Кажется, баронесса уже прижималась к нему плечом.

– Когда тело женщины не сковано предрассудками – оно дарит мужчине столь высокое наслаждение, что хочется ласкать его ещё и еще. Но увы, природа создала мужиков такими... быстрыми!

Алиса прыснула, прикрыв рот ладошкой.

– Вы правы, Марк. Однако... Мы, кажется, пришли к вашей комнате? А нам, по-хорошему, надо бы в другую дверь.

– Нет, Алиса. Давайте зайдём.

– Но ведь там ваш раненный товарищ?

– Он нам не помешает. И даже наоборот! – твёрдо сказал Марк, открыл дверь и, приобняв баронессу за талию, решительно втащил её в комнату.

Акт четвертый, действие третье. Те же и она. Называется "Не ждали". Марк был полностью доволен произведённым эффектом. Барон уже не лежал умирающим, а сидел прямо, трое оставшихся с ним нанятых спутников копались в углу и тоже обернулись на них. И все взгляды скрестились на руке Марка, хозяйски обнимающей хозяйку за талию.

– Ааа... Анжей?

– Да, госпожа Алиса, – руку Марк не убрал. – Вы хотели посмотреть на моего смертельно раненного товарища? Вот, посмотрите. Только ранили его не мифические враги, а вы, госпожа.

– Я?! – она гневно повернулась к нему, выскользнув из объятий.

– Да, Алиса. Мы вошли сюда как любовники, хотя таковыми не были. Если бы досужие взгляды увидели нас в этот момент – то ваш муж получил бы почву для подозрений. И сколько бы вам труда потребовалось, чтобы разубедить его? Что между нами ничего не было? Кроме того, вы сами прекрасно осознаёте, что иногда даже секс не бывает изменой, а бывает велением момента, когда вы не в силах сопротивляться собственному телу. Есть ли вам в чем упрекнуть мужа? Тогда сделайте это прямо сейчас.

– Сейчас не время и не место для вытряхивания грязного белья!

– Выйдите! – приказал Марк троим солдатам. Выглянул за дверь и прикрикнул: – Подальше, подальше!

Потом повернулся к Алисе.

– Сейчас самое время, госпожа, чтобы сказать мужу всё, что вас тревожит. И получить от него либо оправдания, либо повинную. Сейчас самое время решить конфликт до того, как он перерос в ненужную вражду. Вы уже осознали, что ваши обвинения если и не беспочвенны, то, как минимум, неуместны. Да и муж ваш найдет способ проникнуть внутрь охраняемого замка, потому что он мужчина и воин. И если бы не я – то вы бы поубивали друг друга, по-прежнему любя. Ведь вы любите друг-друга, не так ли?

Анжей, за всё время не произнесший ни слова, вдруг опустил глаза. Но и Алиса опустила глаза!

– Так, я не понял! – возмутился Марк. – Если вы друг-друга больше не любите, тогда что за хрень вы тут оба творите? Цепляетесь за сладкое прошлое?

– Мы давали клятву перед Богом, – тяжело ответил барон Ансеис, поднимая взгляд.

– Клятву они давали! – Марк хлопнул себя по ляжкам. – А то, что вы её давным-давно нарушили – вы помните? Причём, оба! Боже, Алиса! Да если он вам опостылел – дайте ему спокойно гулять по девкам! А если вас это коробит – ну, сделайте же для него то, что он от девок хочет! Да станьте же на ночь распутной девкой, пусть муж оторвётся так, будто вы ему не жена. А потом будете вместе смеяться и вспоминать происшедшее. А вы, Анжей? Небось, и забыли, что женщина любит ушами? У вас прекрасная, хотя уже и немолодая жена, и зуб даю, что вы не побывали и в десятой доле уголков её души и тела! А если считаете, что я ошибаюсь – да и пусть она утешается в чужих объятиях! Если сами не можете... Но вот подрывать мир и порядок в моём государстве я вам не дам!

И только по изумленным взглядам слушателей понял, что именно сморозил.

– Кто вы? – спросила Алиса. Спросила без желания узнать, а лишь как подтверждение догадке.

– Я – Марк... Первый. Моё, стало быть, величество.

– То-то я и смотрю, рожа знакомая, – встал Анжей. – Ну, Владыка, ты нас высек от души, а теперь поди прочь. Дай нам долаяться без свидетелей.

– Не дам. Успеете! Я хочу напомнить, что, во-первых, приглашён вашей женой на ужин. А во-вторых, я и правда жрать хочу!

– Может... – барон посмотрел на жену искоса. – Вы потом ещё желаете... возлечь с мой драгоценной супругой?

– Нет, не желаю.

– Так вы врали, Владыка? – изумленно воскликнула Алиса.

Теперь уже Марк смотрел на обоих пораженно. То, что он воспринял как проверку и издевательский тон, кажется, являлось чистой монетой. То есть, барон реально предлагал ему свою супругу? Что это? Первый шаг к примирению и согласие с прослушанной проповедью или у барона... Марк читал когда-то, что бывают люди, наслаждающиеся изменой партнёров, представляющих супруга в чужих объятиях... Или просто верный вассал королю – даже жену?

Да не всё ли равно?

– Я ни словом не солгал вам, госпожа Алиса. Всё, что я вам говорил или рассказывал – абсолютная правда. Неправда – только выводы, которые вы сделали. Вы сами себя обманули.

– Не называйте меня госпожой, Владыка, – поморщилась баронесса. – Ну, что ж... Раз всё так... Ужин стынет. Но не оставите ли вы нас с Анжеем... На совсем немного? Нам действительно надо... долаяться.

Марк пожал плечами и вышел.

Возвращаться в любимую столицу было боязно. Иначе это чувство и не описать – идёшь и постоянно сам на себя оглядываешься: а ты уверен? А точно хочешь вернуть всё это: государственные проблемы, слуг, постоянные интриги, сидение на троне, вникание в чужие проблемы?

Марк не смог точно ответить себе на этот вопрос, поэтому задавал его снова и снова. И все равно – шёл.

А возле столицы его встречал какой-то кошмар. Походный лагерь пришедших с герцогом рыцарей, воинов и их слуг, сейчас превратился в такую грандиозную свалку-помойку, что видно было издалека.

Марк подошёл к костру, где сидели двое рыцарей в плащах, но без доспехов.

– Вечер добрый, господа. А где остальные?

– Там! – махнул на городские стены один из них, даже не привстав.

– А мне давали слово, что в город неделю не войдут. Было такое?

– Так что ж мы, как собаки должны сидеть под стенами? – обиженно спросил второй. – Мы ж не воевать туда ходим, а...

– Понятно. Таково ваше рыцарское слово, я правильно понял?

Собеседники промолчали.

Направившись к городским стенам Марк ещё раз поразился этому чувству. Только что он испытывал раздражение, презрение, недовольство – господа рыцари у костра именно так это и восприняли. А сейчас всё это тает, а из под слоя ложных чувств высовывается удовлетворение и законная гордость.

Раздрай во вражеском войске сейчас знатный. А что нас ждёт во дворце?

Разумеется, никто его не остановил. Никто ничего не сказал. Только начали собираться все заинтересованные: Генрих, мажордом, начальник стражи... Марк коротко приветствовал встречающихся.

– Где тут коронованный наш?

– В зале, празднует, – отчитался мажордом.

– До сих пор?

– Можно и так сказать.

– Отлично!

– Звать группу захвата? – осведомился Генрих.

– Да. И прямо сейчас. Пусти часть людей через мой выход. А я пошёл.

Открыв дверь, Марк был поражен размахом падения нравов. Его роскошный пиршественный зал! А сидящие за столом?! Боже, о чём там толковал Бифи? Да по сравнению с этим свинарником его не самые высокие манеры были верхом изыска! В зале граммофон звенел какую-то разухабистую песню и компания ему дружно подпевала. Ну, надо же, успели уже оценить технические новшества!

– Явился! – герцог был пьян. Но и пьяный герцог оставался высокородным дворянином. – Стража! Кто посмел впустить сюда этого негодяя?

– Что делаешь ты здесь? – как можно более грозно спросил Марк.

– О! Гляньте на этого тупого варвара! – за столом засмеялись. – Ты, неужто, вспомнил, что когда-то сидел здесь? А что сам отдал мне корону – забыл? Так вали отсюдова, мальчик!

– Я на неделю оставил тебе корону. Что сделал ты полезного за эти семь дней?

– Вот еще, не твоему ума дело! – хохотнул герцог и оглядел стол.

Веселье вокруг как-то улетучилось. Хмель никому не помешал осознать ситуацию.

– Ты, герцог Препелай, встань перед своим королем.

– И давно это ты тут король?

– Всегда был и всегда им останусь. Я передавал тебе корону с условием, что ты будешь лучшим правителем. И вижу перед собой пьянство, жрачку и свинство...

– Ты обозвал меня свиньёй? – взревел герцог, но не покинул своего места, на что Марк втайне надеялся.

– Ты обещал мне, что в течение недели твои рыцари не войдут в город. А это здесь кто сидит?

Теперь уже Марк оглядел стол. На него смотрели максимум двое-трое, остальные рассматривали тарелки.

– И что, – насмешливо бросил герцог. – Попросишь у меня обратно свою корону?

– Не корона делает человека королём. То, что я дал тебе – только кусок металла. Я повешу тебя вместе с ней. Я лишаю тебя права именоваться владыкой и объявляю тебя перед всеми мятежником и предателем. Вылезай с моего места.

Даже серьёзной драки не получилось. Ну, конечно несколько рыцарей из приглашенных к новому королю покочевряжились немного, даже оружие обнажили... Видимо, особо боялись королевского гнева. Но никакого серьёзного сопротивления оказано не было.

Герцога Препелая вывели связанного, уложили в телегу и в сопровождении почти двух сотен людей (включая его собственных, ничем и никем не понукаемых) выехали за стены города. Там, видимо, уже были наслышаны о возвращении государя, так как количество людей, в том числе и вооружённых, заметно прибавилось.

Марк не стал дожидаться полного сбора.

– Смотрите все! – он отъехал немного в сторону и показал на связанного герцога, набычившегося и злого, как чёрт. – Смотрите! Неделю назад он приехал сюда с претензией на трон. И вы все были свидетелями, как я отдал ему корону. Я при всех сказал, что будь он лучшим правителем, так и пусть правит! Вы все были свидетелями, скажите, что он сделал за неделю полезного для страны?

– А что сделал ты? – раздался голос из рядов мятежников.

– Дороги, – начал перечислять Марк. – Запасы для крестьян. Финансовые улучшения, но вы про них пока не знаете. Почистил армию, причём, сохранил её лучшие кадры, вместо того, чтобы убить вас всех здесь, на этом самом месте. Знаете ли вы, что генерал Трей уже собирался воевать? Защищать меня от вас? Я сделал ещё две сотни нужных для государства дел!

– А я думал, ты свои граммофоны назовёшь!

– И это тоже, – согласно кивнул Марк. – Теперь я могу уменьшить налоги. Но я же сказал, что финансовые улучшения вы узнаете чуть позже. Итак, я о своих делах отчитался. Теперь я слушаю, что сделал за неделю этот?

– Неделя – слишком малый срок! – раздался другой голос.

– Конечно! Неделю пить и жрать – разве это много? Узнай, сколько пиров я устраивал за время своего правления?

– И это ты считаешь достоинством?

– Это я считаю недостатком. Слушайте меня и не говорите, что потом не слышали! Каждый в моей стране имеет право потребовать с меня отчёт о моей королевской деятельности. Но он должен будет объяснить, для чего. Если просто из любопытства – то должен будет заплатить за него. Если с целью меня унизить или оскорбить – будет платить за оскорбление, как полагается. Ещё вопросы есть?

Вопросов не было.

– Вот он, – Марк снова махнул в сторону телеги. – Своим правом воспользовался. Он получил время на то, чтобы улучшить то, что не мог улучшить я. Я приказал всем без исключения выполнять все его приказы. Так? – он обернулся к сопровождавшим, и получил дружное и разноголосое "Да, так".

– Он не воспользовался своей возможностью. Я при всех объявляю его мятежником и предателем. Своим правом короля....

– Да ты ж не король!

– С чего бы?

– Ты же сам ему корону передал! Мы видели!

– А если я корону напялю на свинью, вы как, тоже её королевой признаете?

Все зашумели, начали переглядываться.

– Так знайте, что сама по себе корона ничего не значит, кроме того, что её носитель взял на себя ответственность за страну. Передача короны не делается из рук в руки и ни один король не вправе короновать себя сам! Для передачи титула и трона существует особый порядок и он соблюдён не был! Так что я – полновластный король, ибо власти меня никто не лишал! Я объявляю о лишении герцога Препелая титула, всех земель и прав. И приговариваю его...

Марк выдержал паузу.

– К смертной казни! Но я могу быть не прав. Поправьте меня, мои граждане! Может быть, он достоин помилования?

– Пошел нахер! – раздалось с повозки. – Каркай, каркай! Недолго тебе летать осталось, соколик! Скоро мы с тобой встретимся там, где нам никто не помешает!

Марк медленно повернулся. Смерил пленного взглядом. И сказал громко, но без злости.

– Нет в этом мире таких мест. И в том тоже нету. Везде нам будут мешать, мне – творить беззаконие, тебе – посягать на закон. Так что!? Есть просители за эту никчёмную жизнь? Нет? Быть посему! Вам же, пришедшие с ним, я даю неделю на раздумье. Все те, кто осознал свою ошибку и жаждут исправить её – в течение недели жду вас с покаянием и клятвой верности. Все те, кто не желает каяться и считают, что поступили правильно – я даю неделю на отъезд. Уезжайте прочь из моей страны и не возвращайтесь. Кто помедлит – те не обижайтесь.

Закончив эту патетическую речь, Марк был очень благодарен фильму про доблестного рыцаря Айвенго. Он очень надеялся, что хоть немного походил в этот момент на короля Ричарда, отпускавшего на волю рыцаря с непроизносимым именем.

– А пленного забирайте с собой, – тихонько приказал он страже и развернул коня обратно.

Если у Марка и были недостойные мысли пощадить бывшего герцога, который уже не представлял никакой опасности, то очень скоро они покинули монаршью голову.

Что может случиться за неделю отсутствия законного короля?

Оказывается, много что. Все отводили глаза, чувствуя себя виноватыми. Даже Генрих. Даже Генрих не уберег! Никто не сказал: "Ты же сам приказал исполнять все его приказы!". Может быть потому, что Марк никого в этом не обвинял. Да и не нужно было – даже выскажи они в лицо Владыке "Ты же сам!.." – разве это хоть что-то изменило бы?

Марк подготовил всё. Он отослал Артура, он договорился с Генрихом, он раздал приказания повару, страже...

Единственный человек, выпавший из внимания Владыки оказался шут.

А новоявленный король шуток то ли не понимал, то ли не терпел....

Марк стоял у свежей могилки и пытался понять, что он чувствует.

И не мог. Почему-то он чувствовал спокойную радость и сам удивлялся – ведь Бифи так боялся, что новый король его выгонит!

А потом понял, что в этом и заключается отсутствие какого-либо раскаяния или горя – шуту никогда не придется смотреть на былое место работы с горечью и досадой. Он получил то, что хотел. Возможно, не самым лучшим вариантом, но он укладывался в желания шута. И сам Марк был в этом, в общем-то, не виноват... Вот такая странная штука – жизнь.

Правда, столь оригинальное исполнение тайных желаний Бифи никак не укладывалось в его, Марка, планы. Поэтому излишне активный захватчик трона лишился любых шансов избежать наказания.

Марк некоторое время колебался – надо ли ему самому присутствовать на казни? Вообще-то смерть он уже видел, и не раз. Повесят из без него. Но неожиданно понял, что – любопытно. Любопытство было гадливое, страшное, и Марк некоторое время с ним боролся, но внутренний контролёр отметил сам факт борьбы, и он решил, что если сам себя победит – то потом будет каждой тени бояться.

И не сможет никого больше казнить – бояться будет этого чувства.

Поэтому рискнул присутствовать. Убедился, что корона надета на экс-герцога. И таки не удержался.

– Ты не поверишь, Препелай. Ты принимаешь смерть не за покушение на трон. Не за недельную пьянку во дворце. И даже не за предательство – всё это мелочи. Но вот шута ты убил зря. Передавай ему свои извинения.

Смотреть на дергающееся тело было противно. Марк перевёл взгляд на окружающих и был поражён искреннему интересу. Люди смотрели на казнь с радостью! Марк попытался отнестись к ним с отвращением – но нет. Не было отвращения, была лишь легкая жалость и удивление. Люди радовались тому, что они – живые! И для осознания собственной живости им требовалась демонстрация смерти и мучений. Только тогда они понимали, что живы и счастливы.

Марк оглядел собравшихся ещё раз – всё-таки хорошо, что ему не требуется такого допинга для счастья. Правда, тело в петле с золотой короной на голове выглядело настолько нелепо, что Марку захотелось его сфотографировать.

Эта мысль снова завладела им. Граммофоны граммофонами, а не один звук требует запечатления...

Второй потерей от нежданного вторжения оказался мастер Стэнли. Куда он делся – никто не знал. Просто утром он не вышел на тренировочную площадку, и все опрошенные только разводили руками.

Но в этом Марк не мог винить покойного герцога. Разумеется, он в режиме строжайшей секретности договорился со всеми важными лицами, но вот своего тренера предупредить, конечно же, забыл.

А как тот мог воспринять произошедшее? Скорее всего – как захват власти и трусливое бегство своего бывшего подопечного. Видимо, ничего хорошего и он не ждал. Поэтому не стал ожидать повторения судьбы несчастного шута, а тихо смылся, благо, никого из слуг и окружения не задерживали.

Без утренних тренировок стало как-то скучно. То есть, можно поспать подольше, но... Но тело понимало, что тренировки были полезны.

Надо будет как-нибудь взяться за себя и что-нибудь придумать. Чуть позже. Потом.

Ну, и последнее. Сам бы он не догадался. На этот раз посоветовал лично генерал Трей. Поэтому Марк собрал весь цвет дворянства и на волне победного настроения устроил разнос. На вопрос, чем именно не нравится текущий король, Марк услышал о разрушении традиций, о попрании чести и опасности для текущего мира.

Поначалу Марк по привычке боялся и чувствовал себя виноватым. Но как только услышал об угрозе мира – взбеленился.

– А вы забыли по какому случаю я вообще на трон сел? Забыли? Забыли, что у вас крестьяне в разбойники подались?

– Так ты, помнится, обещал разбойников искоренить!

– Так а я чем занимаюсь? А кто-нибудь мне помогает? Или я один должен все ваши проблемы решать? Так хотя бы не мешайте! Кто ваших крестьян этой зимой кормил – помните? За чей счёт они ели-пили, те, кто не сдохли? А если бы не королевская, то есть, моя помощь – кто вас завтра будет кормить? Чего вы стоите без ваших людей? Не, если хотите – я завтра же сложу с себя корону. Давайте, представляйте мне достойного, передаём ему власть, и до свидания.

– Ты особенно-то не юродствуй, – сказал со своей обычной насмешливой полуулыбочкой герцог Ивинский. – Мы, конечно, верим, что ты весь из себя самый благородный и честный, но если ты трус – тогда, пожалуй, и впрямь такого короля нам не надо.

– А ты сам-то где в это время прятался? – бросил Ивинскому Ансеис.

Дальше пошло бурное обсуждение достоинств всех присутствующих без исключения, так что Марк даже успокоился. Одно дело, когда толпа ругает тебя лично. Другое – когда ругается между собой. Посмотрев на это дворянское поругание, Марк перестал дрожать за трон. Не, эти скорее друг-друга сожрут с потрохами. То-то герцог Препелай на короля наехал, фактически, в гордом одиночестве...

Ну, дальше – больше.

– Владыка! К вам настойчиво просятся представители торговых гильдий.

– Купцы? Это замечательно! Проси, я сейчас.

В тронный зал они вошли нестройной гурьбой. Человек десять. Одеты по-парадному, оно и понятно – на прием к королю идут.