Текст книги "Чего ты хочешь? [Трилогия][СИ]"

Автор книги: Анатолий Оркас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 52 страниц)

Поднял глаза, полные слез.

– Это как же это?..

– Ага! – закричал предводитель, и все вокруг засмеялись. – Он так и говорил: "Ты ему это самым первым делом сунь! И он вам тогда пятки лизать будет!".

– Кто говорил?

– Да шаман один. На том континенте.

– Где?!

– Ну, куда ты тогда летал с Хинтером, помнишь?

– В Америке? Шаман? А на каком он говорил?

– Да на нашем, на нашем, не бойся. Большой шаман, а очень тебя вспоминал. Вот и прислал с оказией тебе подарков. Нравится?

– Ещё бы! А картошечки не привезли?

– Погоди! – нахмурился один из пришельцев. – Ты же картошку в прошлый раз привозил?

– Привозил, – пригорюнился Марк. – Да только теперь она вся у ростовщика...

– Тю! Нашёл проблему! Главное, что есть, а дальше всё решаемо! А вот это ты видел?

– Ананас? Боже, настоящий! Правда? Батюшки, вот это радость! А что, ещё что-то есть?

Было и еще. Был изукрашенный томагавк. Была глиняная трубка с мешочком табака. Марк даже пожалел, что не курит. Были ещё какие-то подарки, но сейчас всё это было неважно.

Самое главное, важное, было в грязной тряпице, поданной первой.

Там были семена помидоров. Они ещё пахли, а так бы Марк их и не узнал бы. А запах – мгновенно.

Да, теперь Владыка чувствовал себя счастливым. И даже догадывался, от кого все эти подарки, да так вовремя.

Спасибо, Учитель! Не забываешь, где бы ты ни был сейчас.

Пожалуй, самое время положить их в королевскую сокровищницу. Там точно не потеряются, не сгниют и не будут сожраны всяческими вредителями. А ценность горстки этих семян невообразимая – как же он сам про них забыл-то? Ну и ладно, забыл и забыл. Но хотел же! И – на тебе! Получите и распишитесь. И снова желание выполняется само собой и совершенно непредсказуемым способом.

Марку срочно захотелось чего-нибудь захотеть. Но он удержался. Опыт подсказывал, что желания обязательно сбудутся. Вот только когда и каким образом?

Пожелать, что ли, себе личного дракона? А что? И по статусу положено! Хотя, на драконах летают маги, но он что, не маг?

"Не маг" – сам себе признался Марк. И отправился праздновать дальше.

То, что желания могут сбываться с такой скоростью и с таким эффектом, Марк не мог представить себе даже в самых своих смелых мечтах.

Улетели неожиданные гости на драконах. Стали разъезжаться и остальные. И тут Марка позвали. В особо торжественной обстановке в преддверии большого сюрприза его потащили куда-то на задний двор, а там – в конюшню. Марк шёл сам не понимая, хочет он туда идти или нет? Что-то такое было в воздухе, что настораживало. Надеюсь, они не собираются дарить ему коня? Королевские кони его вполне устраивали, чтобы получать обузу в виде личного копытастого питомца.

Все было значительно хуже. Перед конюшней уже собралась изрядная толпа, и разнаряженный и напомаженный придворный начал торжественную речь:

– Мы все осведомлены что Владыка неравнодушен к драконам. Так же ходят слухи, что Владыка обладает магическими способностями. В день его рождения и в залог будущих побед и свершений мы тут скинулись, кто сколько мог, и вот, преподносим, короче...

Тут говорящий сбился и торопливо кинулся открывать дверь.

В конюшне не было лошадей. Там стояло человек пять и освещенная многочисленными свечными фонарями клетка. Огромная клетка. Больше человеческого роста.

А в ней...

Марк впервые видел дракончика таких размеров. Пожалуй, он был только чуть больше лошади в холке. А выглядел вообще крошечным. Крылья по-детски торчали в стороны, огромные глаза блестели на будущего хозяина. Марк почувствовал, как дернулось и защемило сердце. И остался стоять. Вокруг молчали, ожидая реакции правителя. А правитель через силу стронулся, обходя клетку и оглядывая её обитателя. Вот, значит, как выглядит шкура драконов. Собственно, как шкура и выглядит, чего ты ждал? Да и на Лиане насмотрелся, в дырках между чешуйками хорошо было видно. На этом чешуек было штук пять – очень уморительное зрелище.

Марк нашел нужные слова.

– Спасибо, дорогие мои. Это что, теперь – мой?

– Твой, Владыка, твой! Надеемся, что ты с ним поладишь.

– Я постараюсь. А... чем его кормить, поить, как ухаживать?

– Дык, это... Мясом, как всех драконов. Уже достаточно взрослый! А как ухаживать – дык, это... Как за ребенком.

– Понятно. Ну, хорошо, пойдёмте, пусть он отдыхает. Сколько, говорите, скинулись-то?

И Марк вышел. Придворные так и остались в недоумении – Владыка не выказал ни особой радости от подарка, ни серьёзного гнева.

Но вроде бы принял. И то хорошо.

Распорядившись наградить драконоловцев, Марк ушел к себе и долго сидел, размышляя, что ему делать с таким подарком.

С одной стороны – только что мечтал. Причем, мечтал мимолетно. И – на тебе! Бац, и готово. Мелкий, ещё ничему не обученный малыш. Два-три года, и он себе иной жизни и представлять не будет, кроме как под седлом. Зачарованный не силой магии, не пытающийся свалить при первой возможности, как Лиана.

Его дракон.

Разве не мечта?

Нет, признался себе Марк. Если бы он мечтал о нем так же, как о картошке, то есть – всеми фибрами души, ночами воя на луну и будучи готовым отдать за это свою жизнь – тогда да. Тогда был бы этот малыш ему верным спутником по жизни. Потому что – это дар Судьбы. А птица удачи пролетает... Тьфу. А вот так, мимолётно – не его желание. Чужое. Чуждое.

К чему оно приведёт – неизвестно, а расплачиваться в любом случае...

Даже не ему, Марку.

Малышу.

Он-то здесь причем?

Марк неожиданно вспомнил читанного в том мире Крапивина, и какие испытания выпадали мальчишкам для того, чтобы они смогли познать себя, найти друзей, защитить родных и близких. Нет, мальчишки хотели совсем не этого, они хотели мирно играть, бегать в летних зарослях, проказничать, но волей судьбы приходилось им решать судьбы мира. Так что слезы и боль тоже нужны – в том числе и для того, чтобы их преодолевать. Эта мысль была странно волнующей, Марк чувствовал, что совершил небольшое открытие, и оно сулит ему какие-то дальние перспективы. Пока непонятно какие, но мысль надо обязательно обдумать и запомнить.

А что делать с малышом?

Марк встал, подхватил фонарь и отправился на конюшню. Возле дракончика дежурил какой-то мужик, но Марк его нагло выгнал, сказав, что будет общаться с подарком сам. Убедившись, что тот свалил, ещё раз оглядел дракончика. Тот смотрел на него не мигая. Непонятно, испуганно или нет.

– Ты говорить умеешь, чудо в перьях?

– Умею, – неожиданно низким голосом ответил дракончик. Марк ожидал детской писклявости и был неприятно удивлён. – А ты мой хоссяин?

– Хозяин, – грустно ответил Марк.

– А что ты будешшь ссссо мной телать?

– А чего ты хочешь? Ну, прямо сейчас?

Дракончик потоптался по клетке, и уткнул морду в пол.

– К маме.

Марк усмехнулся.

– А где твоя мама?

– Не ссснаю.

– Кушать хочешь?

Дракон помотал башкой.

– Пить?

Тоже отрицательный ответ.

– Тогда слушай сюда, сокровище моё. Я сейчас открою клетку, а ты дашь слово, слово дракона, что никуда не выйдешь из этого помещения. То есть, без моего разрешения не выйдешь. Иначе... Иначе тебя будут сильно ловить, в общем, будет плохо. Дашь слово?

Дракончик снова помотал башкой, и Марк даже задумался, может, он мотает головой в знак согласия?

– Почему?

– Я убехху.

– Не убежишь. Ну, как хочешь, я хотел дать тебе немного комфорта, а придётся провести эту ночь в клетке. Спокойной ночи.

Выйдя, Марк вызвал к себе того самого придворного, который говорил поздравительную речь, и начал выспрашивать: где поймали малыша, жива ли мать и вообще все подробности. Подробностей придворный не знал. Удалось выяснить только откуда привезшие его мужики. Марк тут же послал туда гонца со странным наказом: "Найти любого дракона и передать приглашение в королевский дворец".

– Но, Владыка, драконы зимой впадают в спячку! Где я вам найду дракона?

– Не волнует! Пинками разбудишь. А потом скажешь, что я требую его сюда, во дворец, по их драконьим делам. Если жив останешься – получишь награду.

Утром пришлось выдержать битву с несколькими доброжелателями, готовыми как взять на себя заботу о маленьком, так и научить самого Владыку тонкостям общения с драконятами.

Пришлось достаточно невежливо посылать всех к чертям и кормить маленького пленника самому. Дракончик с вялым смирением ел, пил... Правда, чистить клетку всё-таки поручил конюхам. Общение не налаживалось, сколько Марк ни старался.

Видимо, в честь рождения короля случилось ещё одно событие, может быть и не столь знаменательное для всего мира, зато очень показательное для самого Марка. Молодая и задорная виконтесса очень ненавязчиво и по-простецки забралась в постель к королю. Хелена всё-таки оказала правильное воздействие на Владыку: он перестал стесняться постельных отношений и всё воспринял правильно. Зато когда они уже после лежали и болтали, виконтесса начала делиться с ним своими планами на будущее.

– А детей у нас будет целых три. Мы построим для них отдельный замок, наймём самых лучших нянек...

– А с чего ты решила, что у нас будут дети? – поинтересовался Марк, только сейчас догадавшийся, в какое дерьмо он влез.

– Ну, как же! – захлопала на него глазками девушка, ласково проводя пальцами по щеке. – Разве ты на мне не женишься?

– Нет, конечно! – Марк удивился, насколько просто оказалось сказать правду. Он-то думал, что будет мямлить и искать повод увильнуть от прямого ответа.

– А как же честь, долг, совесть?

– А никак. Ты, к сожалению, просчиталась. Я – бесчестный человек. Я – разбойник. Я только что отымел бабу и не имею перед ней никаких обязательств. А даже если бы и имел – ну, подумай, допустил бы я к трону женщину, которая попыталась обманом на мне жениться?

– И в чём это я тебя обманула? – сделала она последнюю попытку.

– В том, что не сказала об этом до того, как отдать свою "честь". Поскольку мне-то хорошо видно, чего та "честь" стоит – то я её и даром не возьму. Иди с Богом, дитя порока, и попрощайся с мечтами о короне.

Но на душе ещё пару часов было гадостно.

Дракон прилетел только через два дня. Марку это не слишком понравилось – у него за сутки уже вызрел подленький план по насильному приручению "подарка". Мол, я за твоими посылал, а никто не отозвался. Так что теперь мне о тебе заботиться.

Но дракон всё-таки прилетел. Марк разогнал всех и шепотом осведомился у посетителя, сможет ли он забрать с собой юного представителя своего вида.

Мимика у драконов неважная в связи с особым устройством морды. Однако, поза "собачка на задних лапах" и так достаточно красноречива. Марк приказал дракону не шуметь и сидеть у двери тихо.

Дракончик видимо всё-таки что-то почувствовал, так как метался по клетке. Завидев хозяина, присмирел и лёг, положив морду на боковые прутья. Марк открыл замок, но дракончик даже не шевельнулся, только скосил глаза на открытую дверь.

– Молодец, ты показал себя настоящим парнем. Теперь выходи.

Пленник только фыркнул.

– Не понял? Ты что, не... Ты самец или самка?

– Ещшшо не ссснаю, – ответил тот.

– Я приказал – выходи!

Дракончик тяжело вытянул шею и выполз, чуть не выпал из клетки.

– Идём со мной!

Краем глаза Марк заметил, как дракончик напрягся и пару раз прираскрыл и сложил крылья.

– Не советую, – сказал ему Марк. – Замок окружен сеткой, да и лучники на стенах.

Дракончик потащил хвост к выходу. И...

О чем говорят драконы и говорят ли они – Марк так и не понял. Голубиное курлыканье, только усиленное в десятки раз – и, наконец-то, давно ожидаемый писк. Они смотрели друг на друга и не двигались. Марк ждал. Как и ждали все собравшиеся поодаль придворные.

Наконец, взрослый дракон повернулся к Марку.

– Ты оттаешшь мне его?

– Нет. Я лишь прошу помочь ему добраться до родителей, если это возможно.

– Мы мошшшем улетать? И ты не будешь сссстрелять?

– Можете. Не буду.

Дракон оглядел короля, как корову на торгах.

– Шшшшто ты от нас хошешшь?

– Чтобы жили долго и счастливо, – хмуро ответил Марк.

– Я пррредлагал! – дракон, видимо, решив, что торги за жизнь подростка закончились, боднул того носом и расправил крылья.

Тот тоже расправил крылья и попытался взлететь.

Да... После неизвестно скольких дней в клетке это была самонадеянная попытка. Люди вокруг засмеялись и заулюлюкали.

– Не спеши, – сказал Марк. – В конце-концов, вы не должны улетать прямо сейчас. Пусть он отдохнет, пусть крылья отойдут... В крайнем случае – на ручках отнесешь.

– Я не ссссмоху с ним вссслететь, – покачал шеей дракон.

– Пешком пойдёшь. Из города вынесешь, а там уж – как знаете. Я могу дать стражу, чтобы вас сопровождали.

– Дай, – согласился дракон.

"На ручках" он, конечно, малыша не понёс – не настолько тот был увечен и слаб. Но под шуточки четверки стражников два дракона зашагали по улицам человеческой столицы, тут же собрав огромную толпу зрителей.

Марк не стал их провожать, отдавшись куда более насущной проблеме: объяснению с придворными.

– Ваше величество! Мужики ж старались, жизнями рисковали! А вы?

– А я что?

– А вы взяли и выкинули их труд.

– А меня спросить перед этим было слабо?

– Так сюрприз же хотели сделать!

– А если бы тот сюрприз меня сожрал ненароком?

– Тьфу ты! Так есть же специалисты, вам только приказать надо было, и они бы...

– Ты будешь меня учить, что надо приказывать и кому?

– Ну, и ну его тогда...

– И ну его. И, пожалуйста, если хотите доставить мне удовольствие, а себе долгую и беспечальную жизнь – не самовольничайте в таких пределах! Я понимаю ещё – коня. Конь – зверюга бессловесная, куда впрягли, туда и ладно. Но дракона! Разумного! И – как бирюльку какую-то. И кому? Мне! Не, ребят, на этот раз я никого наказывать не буду, но вы откровенно переборщили. Больше так не делайте!

А на следующий день к нему пристал дворцовый художник. С настойчивыми требованиями попозировать. Усадил короля в странную позу на стул, долго колдовал со свечами и принялся творить. Марку после первого же сеанса до смерти надоело сидеть неподвижно глядя в стену перед собой, но свободного времени было вдосталь, и он смирился.

Разве что в очередной раз пообещал себе как-нибудь вернуться к вопросу о фотографии. Если с устройством светочувствительной подложки вопросов не возникало, то что такое "гидрохинон" или как получают "тиосульфат натрия" он не имел ни малейшего представления.

И зима потекла своим чередом. Скучным, долгим чередом.

– Владыка, при всём моём к вам уважении – безделье не красит короля.

– А я что, бездельничаю?

– Откровенно говоря – да, Владыка. То, что вы не имеете королевского воспитания и только обучаетесь искусству управления страной – не оправдание.

Марк оглядел придворного – седобородый, пожилой, но по нему не скажешь "дряхлый". Умудрённый годами, примерно так.

– Я же сказал, что принимать решения по вопросам, в которых не понимаю и не разбираюсь – не буду. А по неотложным проблемам....

– Есть проблема неотложная, Владыка. Точнее, её можно откладывать, но не вечно. У короля есть не только права, но и обязанности. И одной из обязанностей Вашего Величества является общение с народом. Вы и так неправомерно долго откладывали эту тяжкую, но необходимую процедуру.

– А что, много народу жаждет получить королевскую аудиенцию?

– Очень, очень много! И вам придётся рано или поздно их выслушать. Потому что кто, как не вы, государь?

Он был прав, и пришлось с этим согласиться. Это в вопросах дальней и ближней политики можно откладывать решения или пускать всё на самотёк. А общение с людьми – это необходимость насущная. Людям нужно обращаться к кому-то за помощью.

В зимнее время приём посетителей проходил в малом тронном зале. Трон там был простенький, деревянный, стоял на невысоком постаменте без ступенек. К трону вела тканая дорожка. Марк лично испытал вход в комнату, проход по дорожке, опустился на колено перед троном... Как бы это ни было смешно со стороны. Он хотел почувствовать то же самое, что и будущие просители.

Почувствовал. И что? Ничего светлого в голову не пришло. Хоть так, хоть эдак, а выходило, что Владыка таки боится.

Боится разговора со своими подданными.

Марк задумался над нынешним состоянием. Внутренний контролёр с готовностью выдал результаты проверки: боимся мы ответственности, боимся обидеть посетителей, боимся выглядеть глупо и ещё – тех же глупостей натворить.

Больше, вроде бы, ничего не боимся.

Марк посмотрел на полученный список и вздохнул. Неожиданно накатившая ностальгия ввергла в болото странных чувств. Он жаждал вернуться туда, в это беззаботное и восхитительное время узнавания. Когда мир вокруг был непознан и непознаваем, Учитель – рядом, а из всех забот было сражение с собственной глупостью. В то же время Марк чувствовал стыд перед собой, тем, за эту самую глупость, за полное непонимание того, что говорит ему Учитель, чему учит, и за невозможность осознать те простые истины, которые ему подносили на блюдечке. При этом он не собирался стыдиться этого! Он был таким, и из него такого получился и вырос тот, кем он сейчас являлся. Поэтому Марк сделал над собой усилие, выкидывая нафиг неуместные и ненужные воспоминания.

– Чёрт!

Оглядел придворных, внимающих недовольному королю, ожидающих только знака, чтобы кинуться исполнять монаршью волю, и вернулся к списку.

Так, глупость. Вот же блинский нафиг! Он и тогда не был умён, и сейчас не слишком-то. Но эта беда поправима. На то есть советники. Показаться глупым – это да. Это беда. Ну, поглядим, поглядим. Всё-таки полгода во дворце – чему-то они да научили? Ответственность? К чёрту! Он не собирается решать за этих людей, он только собирается...

Как только в голову постучалась нужная мысль – остальные тут же приняли "на караул", разбежались и попрятались. Все страхи испарились, и уверенность вернулась к государю Аргеады.

Он не собирается ничего делать. Он просто разрешит этим людям делать то, что они сами хотят.

Всё!

Этой простой идеи хватило для того, чтобы Марк перестал метаться, а спокойно согласился с надвигающимся будущим.

И всё равно, садясь на трон и кивая распорядителю немножко дрожал.

В первый раз – страшно!

Через десять минут Марку стало скучно. Он-то думал, что к нему идут с мировыми проблемами! Что людей интересует политика, экономика, отношение его, Марка, к вопросам правового и социального устройства государства...

Людей интересовали только они сами.

По крайней мере тех, кто входил в этот зал.

Марк в очередной раз поразился тому, насколько он идиот. Он пытался хвататься за спасительную мысль о неприятии решений за других, но реальность разбивала самые искренние побуждения короля.

Например, одна красавица отстояла очередь и вышла перед всеми с просьбой государю содержать в своей квартире собак. К королю! С собаками! Правда, потом выяснилось, что домовладелец против, и соседи против, а переезжать красавица не хочет, а чего именно хочет – сама не понимает. Вот хочу, говорит, жить именно здесь, и с собаками. Разреши, король!

В мечтах всё было так просто: посмотри на корень проблемы и разреши людям делать то, что они сами хотят. Как бы не так! Каждый тянул в свою сторону одеяло общих желаний, а от короля требовалось, чтобы каждому досталось всё одеяло целиком!

Марк понял, почему во всех читанных им книжках правитель спит на троне во время подобных "приёмов", а советники активно работают, раздавая не столько по заслугам, сколько по собственному разумению.

Отсюда, с трона, все эти решения по большому счёту были абсолютно неважными. Ну, какая разница ему, королю Марку, будет ли эта дура жить в квартире с собаками или её выселят? Какая разница, брать воду для общественных купален из реки или из озера? Насколько ему, Марку, горячо или холодно от того, что купец Марконий сэкономит на перевозе свежих фруктов аж десять рулонов? Да пусть экономит, не жалко! Страна не обеднеет и не обогатится! Разве что вопрос о смене фамилии его заинтересовал. Какой-то мужик нижайше просил государя о замене фамилии "Подзаборный" на "Надзаборный". Марк удивился подобной фамилии, но вспомнил, что в оригинале она может выглядеть ещё более идиотски, и предложил страдальцу взять фамилию "Заборский". Тот радостно согласился. Обязав сделать об этом запись у писцов, он объявил перерыв, а то и правда уснёт на троне.

За весь день не было ни единого стоящего вопроса. И люди с этой фигнёй стремились попасть к королю?

– Вот что, дорогие мои, – объявил Марк, собрав писарей. – Так дело не пойдёт. Половина из сегодняшних посетителей вообще не имела к королю никакого отношения. Это были вопросы ведения конкретных людей.

– Так всегда и происходит, Владыка! – ответил ему один из них. – Люди всегда хотят, чтобы лично король выбрал их, и потеснил неугодного, от того и идут! А что поделать?

– А поделать следующее. С каждого приходящего будете теперь тщательно собирать вопрос. Потом эти вопросы будете в списки составлять: кто приходил, что хотел. И, это! ещё! Обязательно записывайте желаемый результат, во! То есть, приходит дама с собачками и желает – чего? Чтобы её в этой квартире поселили с собаками. Вот так и записывайте. Понимаю, что работа тяжёлая, ну, так и вы у меня не просто при троне болтаетесь. Кто не сможет на такой работе сидеть – ищите тех, кто сможет и согласится. Обязательно найдутся люди, которым чужие сплетни послушать – милое дело!

– Вот как раз таких до этой работы допускать и нельзя! – уверенно ответил Марек, старший писарь. – Если эти списки хоть кто-то посторонний увидит – то никто больше не пойдёт. Доверие к короне будет подорвано раз и навсегда!

– Может, это и к лучшему? – пробормотал Владыка.

Озаботив писарей разработкой технологии отбора посетителей на следующий королевский приём, Марк отправился на заслуженный отдых.

Отдых заключался в распитии спиртных напитков с шутом. Бифи великолепно справлялся со своими обязанностями. Шут не должен постоянно смешить короля. Шут должен его развлекать. А уж как – дело десятое.

– Ты уже меняешь мир.

– Я знаю, Бифи. Ну и что? Ты тоже меняешь мир. Думаешь, вот эта наша с тобой беседа пройдет незамеченной? Я чего-нибудь подумаю, ты чего-нибудь подумаешь, а там, глядишь, и случиться что-нибудь.

– Я – маленький человек, Владыка. Я ляпну глупость, и все только посмеются. Поэтому я их имею немалый запас. А тебе глупости ляпать нельзя!

– Для этого у меня есть ты! – засмеялся Марк.

– Вот именно. Для этого есть мы, шуты. А ты меняешь мир легко и непринужденно, как ребёнок, – шут качал ногой, глядя куда-то в сторону. – А ты не боишься, что...

– Что? – уточнил Марк на всякий случай.

– Ну, что этот мир сорвётся со своего пути куда-нибудь в...

– Куда?

– Не знаю. Куда-нибудь. В мрак и хаос.

– Не боюсь.

– А что так? Веришь в свои силы?

– Все гораздо проще. Я не важен для этого мира.

– Ты уверен, Владыка? Все твои задумки, которые ты тащишь из своего мира в этот – не важны?

– Смотря, какие задумки. Те, которые реально опасны – я не тащу. А остальное....

– А остальное?

– В моем мире жил такой великий ученый. Архимед. И вот он...

– Он и в этом мире жил. Получается, это один и тот же мир?

– Не знаю, Бифи. Как это узнать?

– Я тоже не знаю. И что, жил Архимед... Такой же, как у нас?

– Наверное. У нас говорили, что он опередил свое время на две тысячи лет. Он открыл, изобрел и понял такие вещи, которые ни ты, ни даже я не знаем и не понимаем. Даже проблемы не понимаем! Я читал, что Архимед гордился кубатурой шара. А я даже не знаю, что это такое.

– И что, ты думаешь, что остальные не поймут, что ты делаешь?

– Да нет, не в этом дело... Просто... Просто через поколение-другое обо мне забудут, как про янки.

– Тогда зачем?

– Что "зачем"?

– Зачем ты все это делаешь? Если ты уверен, что ничего из этого не сохранится, зачем ты так все... делаешь?

Марк даже остановился. Но ровно на мгновенье. Всего один миг, даже не сбивший дыхание, потребовался ему, чтобы найти верный ответ:

– А мне просто неинтересно жить по-другому, Бифи. Меня не прикалывает жрать, спать и искать запредельных удовольствий от скуки. Мне нравится делать что-то полезное. А то, что оно забудется... А может, ещё не забудется! Но в любом случае мне по-другому неинтересно...

– То есть, ты все делаешь ради себя? А говоришь, что не важен!

– Я делаю не ради себя. Точнее, не так. Я, конечно, делаю ради себя. И ты делаешь ради себя. И все те, кто сегодня пришли – тоже делают ради себя! Вот тебе ещё один пример. В нашем мире жил такой поэт Александр Сергеевич Пушкин. В этом мире он либо ещё не жил, либо даже если и жил – пока ещё не получил такой известности. Не слышал про него?

– Нет, Владыка.

– А у нас его знает весь мир. Ну, так вот. Он жил у нас в восемнадцатом веке. Был простой парень, служил в армии, писал стихи. Жена у него была красавица. На эту жену покусился какой-то хмырь, была у них дуэль, и Пушкин этот погиб.

– Бывает.

– Бывает, Бифи. Но кроме Пушкина жили ещё сотни, даже миллионы людей! Царь там был какой-то. Тот же Дантес был. Ну, были там и генералы, и красивые дамы, и графья-князья. Но вот умер один-единственный поэт. Один он что ли, умер? Да тех поэтов была тьма! И всего через двести лет про них про всех – забыли. Кто сейчас помнит имя царя, в правление которого жил и умер поэт? Ну, разве что специалисты-историки. Они все жили для себя, понимаешь, Бифи? Они старались сделать для себя – и царь, и его прислуга, и советники, и шут его. Я даже не знаю имени шута, я даже не знаю, был ли у него шут? А вот Пушкина – помнят. И через двести лет. А если кого сейчас вспоминают, то только в связи с именем этого поэта. Так и говорят: он жил в эпоху Пушкина. Теперь это пушкинская эпоха. И все, кто жили в это время – стали жителями пушкинской эпохи. Так вот, Бифи. Я – не Пушкин.

– Ты любишь свой мир, государь.

– Конечно, люблю! Я же вырос в нем! Я его изучал с детства!

– А наш? Наш мир ты любишь?

– Тьфу на тебя!

Марк задумался. Он никогда не спрашивал себя, любит ли он целый мир. А ведь, правда? Любит ли он всё это? Все эти листики, цветочки, пчел, комаров, камни, воду, суточный ритм, драконов...

– В вашем мире есть драконы. В нашем их не было.

– Счастлив этот мир, – вдохнул шут, вставая. – Надо же... Кто бы мог подумать? Какие-то там драконы – и это залог любви Владыки мира.