Текст книги "Сквозь тернии"

Автор книги: Александр Юрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 51 страниц)

ЮПИТЕР.

За иллюминатором клубились бесконечные облака. Они были сизо-оранжевого цвета, отчего походили на языки умиротворённого пламени. Дыбились рыжие протуберанцы. Мерно оседали косматые всполохи. Чуть в стороне вращалась бесконечная спираль Большого красного пятна. Соседние «джеты» разгоняли его периферию, однако чем ближе к центу, тем спокойнее и умиротворённее выглядело насыщенное аммиаком вещество.

Вспыхнула фиолетовая вспышка, заставив Женю невольно податься прочь от стекла.

– Гроза... – задумчиво произнёс Малыш. – Она несоизмерима с тем, что мы привыкли видеть на Земле. Однако если учесть размеры Юпитера, то ничего экстраординарного не произошло.

– А как же дождь? – разочарованно вздохнула Светлана. – Без него гроза – бессмысленна.

– Дождь обязательно будет.

– Разве там есть вода? – спросила Женя, вновь пододвигаясь к иллюминатору.

Скучающая пелена на секунду развеялась, обозначив под собой синюю бездну. Она и впрямь походила на бескрайний океан, в котором можно плыть вечно. Занавес дрогнул и задёрнулся, не желая выдавать своих тайн.

– Ничего себе... – прошептала шокированная Женя, прикасаясь пальцами к стеклу иллюминатора.

– Что там? – с любопытством спросила Светлана, соскакивая с дивана.

– Он огромен!

– Кто? – Светлана подошла вплотную и привстала на носочки. – Юпитер?

Женя отодвинулась в сторону, пуская девочку на своё место. Светлана по-детски уткнулась носом в стекло. Ойкнула и смущённо улыбнулась.

– Океан... – прошептала она, дотрагиваясь пальчиком до стекла. – На что он похож?

– Бездонная синева под ногами, словно спускаешься на батисфере в глубокую впадину, – Женя сама подивилась озвученной аналогии. – Хотя больше похоже на небеса.

– Да, это не океан, – согласился Малыш. – Точнее океан, но состоящий вовсе не из воды.

– Как это возможно? – не поняла Светлана. – А дождь?

– Дожди идут в вихревых облаках. Аммониевая вода. Синяя бездна под облаками – это водород.

– Целый океан водорода? – спросила Женя.

– В верхних слоях атмосферы водород присутствует в виде газа. По мере погружения, давление растёт, в результате чего, водород меняет своё агрегатное состояние – он становится жидким. А ещё глубже – и вовсе металлизированным.

– Металлический водород? – не поверила Женя. – Разве так бывает?

– При давлении порядка четырёх тысяч гигапаскалей и температуре свыше двадцати тысяч кельвин – может быть и не такое.

– А есть доказательства? – не унималась заинтересованная Женя.

– Конечно. Самый весомый аргумент – это смертоносные радиационные пояса Юпитера. Они обусловлены движением металлизированного водорода – ядра планеты.

– Как на Земле? – подала голос Светлана.

– Да, Светлана. Отличие лишь в том, что земное ядро состоит из железа, а ядро Юпитера – из металлизированного водорода. Плотность последнего настолько колоссальна, что наводимые магнитные потоки просто шокируют по своей суммарной величине. Хвост магнитосферы Юпитера отбрасывается «солнечным ветром» на сотни миллионов километров, достигая орбиты Сатурна, а местами – и вовсе преодолевает последнюю.

– Ничего себе! – выдохнула Светлана. – Вот бы посмотреть! Жень, опиши, а...

Женя запнулась, не зная, как быть.

Светлана трепетно ждала.

– Светлана, магнитные поля нельзя увидеть невооружённым глазом. Для этого нужны мощные радиотелескопы, – пришёл на помощь Малыш.

– А как же северное сияние? – подала голос Женя.

– К сожалению, наша орбита расположена на низких широтах. Не тот угол. К тому же не факт, что именно сейчас это явление прогрессирует.

Светлана заметно погрустнела.

– Жаль... – Она нехотя отошла от иллюминатора; уселась на диван и принялась болтать голыми пятками. – А так хотелось увидеть...

– Ты всегда можешь это представить.

– Да? Но как?!

– Просто представь себе противоборство бьющей из недр планеты стихии и несущихся с Солнца ионизированных частиц. Представь, как они сталкиваются в бесконечном пространстве, отбрасываются в разные стороны, объединяются в скопления и несутся прочь в едином водовороте. Представь, как ты паришь в молочной пелене и видишь над головой фиолетовые вспышки. Вокруг – бескрайний океан водорода, и разряды уносятся насколько хватает взора, обволакивая горизонт сознания лиловыми сгустками.

Светлана разинула рот.

– Представляю... Это всё равно, что рисовать фрактал! Только фракталы – бесподобны, а это... Это... – Светлана задыхалась от распирающего грудь восторга. – Это – бескрайнее!

– Светлана, тише, – забеспокоилась Женя, пытаясь обнять возбуждённую девочку за плечи. Но та всё не унималась. – Успокойся, слышишь?..

– Малыш, а можно мне самой представить нечто подобное?

– Конечно, Светлана. Вы, люди, великие придумщики.

Светлана закрыла глаза, отчего у Жени защемило сердце.

Губы девочки дрогнули.

– Я хочу узнать, что подо мной. Я отрываю взгляд от лиловости неба и заглядываю внутрь себя. Я знаю, что попасть на дно можно лишь так. Не знаю, почему. Просто слепая уверенность. Я вижу своё сознание насквозь – смотрю, словно через мокрую промокашку. Повсюду размытые образы и очертания предметов. Неимоверно много углов – они мешают сосредоточиться. Ещё тёмные тени, что снуют из угла в угол. Мне не понятно, что им надо, но, кажется, я догадываюсь, что этим всем движет. Это – мрак. Именно он на той стороне, подо мной. И я скольжу всё ниже и ниже, увлекаемая его непроглядной мантией.

– Светлана... – прошептала испуганная Женя, но девочка никак не отреагировала.

– Мне немного страшно, но осознание того, что мне сейчас откроется часть истины – превыше всего. Теней больше нет, как нет и углов. Они остались выше, над головой. Кругом – непроглядная темень, так что невозможно ничего разобрать. Но я всё равно лелею душу призрачными надеждами. Я чувствую призраков. Я реально их ощущаю! Они снуют вокруг меня на сумасшедших скоростях, изредка касаясь тела холодными хвостами. Я озираюсь по сторонам, но по-прежнему ничего не вижу. Я словно в забвении. Жду непонятно чего, уверенная в том, что это непременно случится. Меня начинает сдавливать холод. Медленно и решительно, наслаждаясь содеянным. Мне становится тяжело дышать, отчего в груди из ничего нарастает паника. Она достигает своего пика, и я кричу! Нет, не кричу, у меня элементарно нет для этого воздуха. Да и самого воздуха нет. То, во что я погружаюсь, больше похоже на густой кисель. Ноги касаются чего-то твёрдого – похоже, это дно. Я слегка приседаю, чтобы смягчить посадку. Буквально сразу же понимаю, что меня что-то держит за руку: холодное, скользкое, неприятное. Ещё я понимаю причину того, что ничего не вижу. Ведь я заглянула внутрь себя – мои глаза закрыты, оттого повсюду мрак. Тьма лишь в моей голове, а вокруг...

Светлана резко открыла глаза.

– Господи! – Женя в ужасе отшатнулась прочь. – Малыш, что это?!

– Мои визоры отключены, Евгения. Опиши, что ты видишь?

– Я... Я... Я вижу мрак!

– Какой мрак, Евгения? Отключился свет? Проверяю схемы... Всё исправно.

– Нет, дело вовсе не в освещении! Хотя как знать... – Женя нерешительно подошла к замершей Светлане. Переборола подкатившую к горлу дурноту. Прошептала, глядя в стеклянные глаза девочки, внутри которых застыла бездна: – Светлана... Светлана, ты меня слышишь?..

Девочка взвизгнула и забилась в истерике.

Женя чудом увернулась от просвистевшего рядом с виском кулака Светланы. Кое-как совладала с паникой. Попыталась схватить отбрыкивающуюся девочку за руки. Получила удар босой пяткой в живот и осела на пол.

– Светлана, где ты сейчас?.. – прохрипела Женя, силясь восстановить сбившееся дыхание.

– Зарегистрирован мощный электромагнитный импульс в ионосфере Юпитера. Похоже на открытый радиоканал.

Женя отошла от шока. Попыталась вновь успокоить Светлану.

– Тише, девочка, тише... Ну же, ответь! Разговаривай с нами! Иначе они тебя заберут!

Корабль тряхнуло. Погас свет, наполнив каюту оранжевым маревом. Жене показалось, что она вновь слышит раздосадованный хрип. Как будто в глубокой норе отошел от долго сна огромный богомол, что учуял запах заплутавшей стрекозы.

Вспыхнул свет.

Светлана больше не брыкалась. Её трясло, как в лихорадке, а на губах пузырилась алая пена.

– Нет! – выкрикнула Женя и принялась суматошно носиться по каюте, сшибая незакреплённые вещи. Она схватила со столика первое, что подвернулось под руку. Вновь подскочила к Светлане. – Сейчас, милая!.. Только держись!

Женя попыталась уложить Светлану на бок, но только дико вскрикнула, не понимая, как подобное возможно. Девочка была ледяной. Абсолютно, точно простирающийся за бортом космос.

– Да что же это такое?.. – прошептала Женя, заставляя непослушные руки двигаться.

Светлана больше не сопротивлялась. Позволила Жене уложить себя на правый бок. Захрипела.

Женя поняла, что не успевает. Мельком глянула на зажатый в собственном кулаке предмет.

«Сувенирная ложечка из серебра! От набора на столе».

– Из серебра... – прошептала Женя. Потом вздрогнула и попыталась разжать Светлане зубы.

Девочка вытянулась, словно струна. Женя показалось, что она слышит треск натянутых сухожилий ребёнка. Заскрипели стиснутые зубы. Голова неестественно свесилась набок. Захрустели шейные позвонки.

Женя с трудом заставила себя остаться на месте.

– На борту посторонний.

– Что?! – Женя резко обернулась. Почувствовала, как сдавило виски. Из носа закапало.

Женя смахнула с лица кровь. Вновь повернулась к трясущейся Светлане. Сосредоточилась на спасении девочки. Челюсть поддалась лишь с третьей попытки. Светлана натужно вдохнула. В груди у неё заклокотало. Тело слегка расслабилось, но лишь на какие-то секунды, после чего изогнулось в чудовищной судороге.

Женя чудом уберегла пальцы; ложка осталась зажатой между крошащимися зубами девочки.

– На борту чужой.

– Что Оно собой представляет?! – выдохнула Женя, скача безумным взором по потолку и стенам.

– Я... Я не знаю, Евгения. Мои сканеры регистрируют лишь постороннее присутствие на корабле и только. Чего-то прибавилось.

– Тогда почему ты сказал: «На корабле чужой»?!

Погас свет.

– Ergo omnes mortui sunt, – о пол звякнула ложка.

«Мы все – мертвы!»

Женя вздрогнула. Медленно обернулась и завизжала, не в силах снести увиденного.

Светлана повисла в темноте над диваном, неестественно скривив голову набок. Она походила на повешенного манекена, за малым исключением: глаза девочки излучали фиолетовый мрак, а над головой навис нимб, так похожий на кольца далёкого Сатурна.

Женя попятилась, а Светлана повторила:

– Ergo omnes mortui sunt.

Женя зажала уши ладонями. Однако фраза повторилась заново внутри её головы. Тогда Женя проорала:

– Да что ты за дрянь такая?! Чего тебе от неё надо?! Чего надо ото всех нас?!

Глаза Светланы сверкнули адским пламенем, так что Женино лицо обожгло и разметало по плечам волосы.

– Natant descendit.

– Плыть вниз? – Женя почувствовала дурноту. – Но зачем?

– Sulvatio – ibi, – и Светлана камнем рухнула вниз, на диван; повторила в полубреду: – Спасение – там.

Женя вскочила на подкашивающиеся ноги. Не рассчитала манёвра и налетела на письменный столик. Боль скользнула вверх по голени, но Женя не обратила внимания. Она подбежала к хрипящей на диване девочке и осторожно приподняла её личико. Светлана изредка хлопала слипшимися ресницами и силилась отдышаться. Кожа на руках и ногах покрылась лиловыми пятнами, потеплела.

– Что случилось? – прохрипела Светлана, пытаясь подняться. – Мы разбились?.. У меня всё болит. Внутри... – Девочку стошнило кровью. Точнее не кровью, а багровыми сгустками слизи, так похожими на выводок лягушат.

Женя чувствовала дурноту. Затылок сдавило, а на языке обозначился неприятный сладковатый привкус. Женя не запомнила момент, когда проявились симптомы.

«Кажется, когда сверкнули Светланины глаза...»

Светлана отдышалась. Попыталась заново подняться.

– Кто-нибудь ещё выжил, кроме нас?! – в отчаянии прошептала она, сдавливая Женину ладонь в своих ледяных пальчиках. – Мы умрём?

Вспыхнул свет.

Женя вздрогнула. Машинально подобрала с пола перекушенную пополам ложку. Спрятала в карман комбинезона – сама не зная зачем.

– Что ты, детка, все живы! Скорее всего, просто что-нибудь сломалось...

Светлана облегчённо выдохнула. Поморщилась. Ухватилась за левый бок.

– Болит? – спросила Женя.

Светлана кивнула.

– Давай посмотрим, – Женя помогла кряхтящей девочке расстегнуть молнию на комбинезоне.

– Фон комнаты значительно превышает норму.

– Какой ещё фон?! – не поняла Женя.

– Радиоактивный.

– Господи! – Женя зажмурилась, чтобы сохранить контроль над рассудком; нет, её испугала вовсе не озвученная Малышом фраза – ту она просто не восприняла, – ужаснули синяки на теле девочки. Синяки, что походили на отпечатки нечеловеческих рук.

«Всё дело в пальцах! В чёртовых отростках, будь они прокляты!.. В их количестве, прости господи!»

– Что там? – пропищала испуганная Светлана.

Женя открыла глаза.

– Не пойму, обо что ты могла так сильно оцарапаться... Крови нет, успокойся. Всё в порядке. Скорее всего, просто ушиб.

Светлана доверчиво кивнула, позволив Жене застегнуть комбинезон. Потом легла на диван и «уставилась» перед собой.

Женя пристально наблюдала за синим взором, что терялся в пространстве каюты, не достигая потолка.

– Что ты видишь? – осторожно спросила она.

Светлана пожала плечами.

– Ничего. Ведь я же калека. Но я чувствую... Во мне что-то было. Внутри, – и девочка коснулась сведённых бёдер.

Женя уставилась на алое пятно, которое до этого момента усиленно игнорировала.

– Я, кажется, описалась... – проговорила Светлана, краснея. – Простите.

Женя взяла Светлану за руку.

– Нет, ты не описалась. Просто стала взрослой.

– Взрослой?

– Да. У тебя начались месячные...

За люком обозначилась суета. В окошечке, на уровне головы, возникло встревоженное лицо Аверина.

Женя ничего не слышала, но прочла по губам своё имя... а ещё имя Светланы.

– Малыш, это ты запер дверь?

– Да, я.

– Открой, пожалуйста. Угрозы разгерметизации больше нет.

– Я не могу. Прости, Евгения.

– Что? – Женя напряглась, гоня прочь самые страшные мысли. – Но почему?!

– Радиоактивный фон каюты – выше допустимых норм. Я не могу рисковать жизнями остальных членов экипажа.

Женя поднялась на ноги.

– Что ты такое говоришь, Малыш?

– У вас двоих – наблюдаются признаки лучевой болезни.

– Да нет же... – Женя поперхнулась. К горлу подкатил сладковатый рвотный позыв. Тут же стошнило желчью. Повело. – Чёрт!..

– Женя, мне страшно! – Светлана истошно трясла головой.

– Я с тобой, – прохрипела Женя, силясь устоять на ногах. – Сейчас, – она неуклюже развернулась и побрела к дивану на ватных ногах. – Малыш, прошу... не ради меня... ради Светланы – ведь вы же друзья. Ей необходима помощь! Нам всем нужна помощь именно сейчас!

Женя кое-как добралась до дивана и, без сил, рухнула рядом с девочкой.

Светлана тут же подвинулась. Прошептала:

– Малыш, мне очень страшно. Вспомни наши игры... а беседы... или то, как мы вместе летали сквозь облака. Ну же, прошу!..

Повисла тишина.

Женя закатила воспалённые глаза.

– Господи, дай мне сил...

Люк со звоном отлетел в сторону. В каюту, друг за другом, протиснулись сначала Аверин, а следом Титов. На лицах обоих – неподдельный испуг. У Аверина разбит нос. Титов изрядно помят, но без видимых повреждений.

– Что с девочкой? – буквально с порога бросил Титов.

– Понятия не имею... – ответила Женя. – Что-то приходило.

Аверин склонился над Светланой.

– Как ты? В норме?

Девочка кивнула. Попыталась улыбнуться, но только поморщилась от очередных спазмов в животе.

Аверин пристально смотрел на комбинезон Светланы ниже пояса.

– Идём, я уложу тебя в своей каюте. Ты не против?

Светлана виновато улыбнулось.

– Только если Женя не против...

– Она не против, – сухо отрезал Титов, освобождая проход; он подождал, пока Аверин не вынесет поникшую девочку в коридор, после чего навис над Женей, точно дознаватель.

Женя отвернулась.

– Я не знаю, что Это было, и каким именно образом Этому чему-то удалось проникнуть на ваш корабль, минуя все поля и заграждения. Но Оно было тут!

– На что Оно похоже?

– Понятия не имею. Малыш сказал, что это чужой, и что Это невозможно увидеть, – Женя собралась с силами и улыбнулась. – Малыш, спасибо тебе.

– Он тебя не слышит, – сказал Титов. – Я вырубил его, чтобы открыть люк.

Женя откинула голову на спинку дивана. Безумно улыбнулась.

Титов напрягся.

– Что с девочкой?

Женя покачала головой.

– Это ты сотворила с ребёнком такое? – спросил в лоб Титов. – Мы уже сталкивались с твоими истериками.

Женя аж заскрипела зубами, силясь не наброситься на Титова с кулаками.

«И откуда только силы берутся? Чёртов ублюдок!»

– Ну же, отвечай! – заорал Титов.

Женя усмехнулась.

– Вот она, ваша жизнь или не жизнь. Постучала в дверь, надеясь завести дружбу, а вы отказываетесь в неё верить. Так кто вы сами?.. – Женя дёрнула за растрепавшийся локон, в надежде привести себя в чувства. – Ответ прост: вы – «слепец»! – Со всех сторон обрушилась спасительная тьма.

В бытовом отсеке было шумно. Собрались все, за исключением дежурившего Александра Сергеевича и отдыхающей Светланы. Девочка спала вторые сутки подряд, напрочь игнорируя пищу. Она угасала буквально на глазах. Превращалась в бледную тень. В призрак самой же себя, пока ещё наделённый плотью. Временами Светлану рвало. Алой желчью, что намертво въедалась в белоснежные простыни, источая нестерпимый смрад. Все были встревожены, но были не в силах что-либо поделать.

Женя понимала состояние девочки, как никто другой из членов экипажа. Её и саму «штормило» вторые сутки кряду. Тоже рвало, а ещё нестерпимо болела голова, так что временами возникало нестерпимое желание крикнуть на весь необъятный космос, вложив в этот агонизирующий вопль всё наболевшее. Глаза слипались от усталости, но боль не позволяла сделать передышку. Выручали таблетки и мрак, что обрушивался на голову чёрным кузнечным молотом, руша грань между реальностью и забвением. Однако моменты небытия казались неимоверно короткими. Действие таблеток прекращалось, мрак отступал, и действительность вновь наполняла сознание потоками нестерпимой боли. Женя прекрасно понимала, что не выдержит подобного эмоционального «шквала» хоть сколько-нибудь долго. Неделю, ещё может быть. Но вот что дальше – вопрос.

«Хоть на рифы бросайся!»

Титов призвал к тишине.

– Господа, нам нужно уяснить один момент: сигнал не мог идти из атмосферы Юпитера. Это попросту невозможно.

– Как же... – возразил Аверин. – После всего случившегося, я поверю, во что угодно.

Титов гневно сверкнул глазами.

– Ваше право. И, тем не менее, это иррационально. Особенно всё то, что рассказала Евгения.

Женя вздрогнула.

– Хотите сказать, что мне всё привиделось? А как же Светлана?.. – Женя устало глянула на Титова. – Или вы по-прежнему думаете, что на её теле следы от моих рук?

– А что я должен думать? Что на корабле и впрямь что-то побывало?!

– Как факт, – Аверин глянул на Титова. – Ведь на Луне Оно и поныне. Или вы в очередной раз не раскрыли всех карт?

Титов прищурился.

– Что именно присутствует на Луне – неизвестно.

– А как же все эти постройки на оборотной стороне? – Аверин проникновенно смотрел на Титова. – Ведь не могли же они появиться сами по себе? Их кто-то воздвиг. Или что-то. Разве не так?

– Логичное умозаключение, – кивнул Титов. – Но, боюсь, это никак не связано с тем, что происходит именно здесь.

– А как же радиоканал? – спросил Рыжов. – Вдруг радары построили и на Европе? Только не на поверхности спутника, а подо льдом?

– Но ведь сигнал шёл с Юпитера, – Женя поморщилась, силясь преодолеть очередной спазм внутри грудной клетки.

– С тобой всё в порядке? – тут же спросил Аверин.

Женя попыталась изобразить на лице улыбку.

– Куда уж там... Ничего, справлюсь, – Женя перевела дух. – Так вот, про сигнал. Вдруг дело вовсе не в Европе?

Титов отрицательно покачал головой.

– Не думаю. Скорее всего, искажение сигнала вызвано гравитацией. Да даже если и поверить в вашу версию, познать загадку газового гиганта у нас не получится. Слишком не равны силы.

– А если всё же попытаться? – спросил Аверин.

– Попытаться сделать что? – Титов смотрел на второго пилота, как на нерадивого ученика. – Познать истину ценой собственной жизни? Хм... Смело, если не сказать больше. Только я не вижу в этом смысла.

Аверин ничего не сказал.

– Нас раздавит ещё в верхних слоях атмосферы, – задумчиво произнёс Рыжов. – Это бессмысленно. Почитал бы Стругацких...

– Но ведь у девочки получилось... – нерешительно прошептала Женя, смотря в чёрный иллюминатор.

– Что получилось? – спросил Титов.

Женя вздрогнула. Огляделась по сторонам, словно чего-то опасаясь.

– Светлане удалось установить контакт с чем-то неведомым.

Титов мрачно улыбнулся.

– Опять же, какой ценой? Вы вдвоём, за какие-то пять минут, получили чуть ли не смертельную дозу радиации. Представьте, что сталось бы с вами, затянись контакт на более длительный срок! – Титов выждал паузу. – Что бы стало со всеми нами...

Женя мотнула головой.

– Нет. Мне кажется, Оно не пыталось нас убить. Оно и впрямь хочет наладить контакт. Ведь Оно же разговаривало. А смысл вступать в диалог с потенциальной жертвой? Проще сразу же прикончить!

– Так оно ещё и разговаривать умеет? – недоверчиво спросил Рыжов, колупая кутикулы на пальцах.

Женя кивнула.

– Да. На латыни. Не знаю, насколько правильно мне удалось толковать смысл услышанных фраз, но если всё действительно так, тогда... Тогда... – Женя ощутила во всём теле дрожь. – Тогда я даже представить страшусь, с чем именно мы столкнулись.

– И что же Оно сказало? – холодно спросил Титов.

Женя с трудом преодолела страх.

– Оно сказало, что все мы мертвы, – голос предательски дрогнул. – А ещё, что нужно «плыть» вниз: якобы, спасение именно там.

– И всё? – спросил Титов.

– А разве этого мало?! – вспыхнула Женя.

Титов развёл руками.

– Выходит, что мало. Потому что ничего не понятно.

– А чего тут понимать?.. – сказал в полголоса Аверин. – Система дала сбой. Кем бы Они ни были, каких бы целей не преследовали, как бы ни относились к человечеству в целом – Они не станут мириться с очередным приходом Тьмы.

– Это ты сейчас о чём? – спросил Рыжов.

Аверин не ответил. Просто продолжил мысль:

– Мир, в котором мы живём, уже зациклен. Чтобы зло не прорвалось наружу. Потому что оно приходит изнутри. А где, как ни в кольце безопаснее всего наблюдать за Бездной? Это, своего рода клетка, внутри которой протекает некий чудовищный эксперимент, а мы все – белые мыши. Как твоя крыса. Можем только кусаться.

– Но тогда на что же рассчитан этот эксперимент? – спросила Женя. – На то, как можно преодолеть Тьму?

Аверин качнул головой.

– Вряд ли. Скорее Их интересует нечто другое. Потому что Тьма, сама по себе, нужна Им. Чтобы устранять последствия неудавшихся экспериментов.

– Тогда что же происходит? – вновь спросила Женя.

Аверин долго молчал. Потом откашлялся и сказал:

– Думаю, мы уже близки к ответу на этот вопрос.

– А на что, собственно, вы опираетесь, исходя из своих суждений? – спросил Титов. – Ведь, по сути, всё это – домыслы.

Аверин пожал плечами.

– На жизненный опыт. В детстве я побывал в разных передрягах. Даже в таких, когда казалось, что уже не расхлебать. Я барахтался, старался учиться на собственных ошибках, мотать на ус. Но кое-что засело настолько глубоко, что удалось вновь выковырнуть наружу лишь спустя десятилетия.

– Почему раньше ничего не сказал? – спросил Рыжов.

– А что я должен был сказать? Что побывал па Пути? Или как научился «плыть»? Или как потерял друзей за гранью?

Титов прищурился.

– Так вы именно поэтому завели тот разговор про телепортацию и «кротовые норы»?

– Я просто хотел во всём разобраться.

– И как, разобрался? – подначил Рыжов.

Аверин пропустил колкость мимо ушей.

– В какой-то степени, да. По крайней мере, я догадываюсь, что побывало на борту. Но я не понимаю другого: зачем Оно так рано выдало себя?

– Что это такое? – трясущимся голосом спросила Женя.

Аверин помассировал виски.

– Как всё началось?

– Что именно? – не поняла Женя.

– До того момента, как начали происходить странности, чем вы занимались со Светланой?

Женя пожала плечами, силясь расшевелить слежавшуюся память.

– Светлана играла с Малышом в какую-то игру... Она хотела увидеть северное сияние, но это оказалось невозможным. Тогда Малыш предложил Светлане просто пофантазировать. Представить сияние таким, каким она хотела бы его увидеть сама.

– И что? – не вытерпел Титов.

Женя перевела дух. Попыталась заново собраться с мыслями.

– Что-то пошло не так. Светлана сразу же забыла про сияние. Она зачем-то пожелал узнать, что находится под ней.

– Под ней? – встрял Рыжов.

– Я... Я не знаю, – Женя заломила кисти рук. – Скорее всего, Светлана, мысленно, лежала спиной на воде, – по крайней мере, это единственное, что пришло мне в голову тогда, – так что, наверное, она желал узнать, что находится за её спиной, то есть, на дне.

– Ясно, – Аверин кивнул.

– Что вам ясно? – тут же спросил Титов.

– Светлана «поплыла». И именно это выдало её. Как только девочке удалось преломить грань пространства, Оно вышло на охоту.

– Да какое оно-то?! – не выдержал Рыжов. – Может, хватит ходить вокруг да около?!

Аверин глянул Рыжову в глаза.

– Тут одно из двух: либо это кто-то из Них, либо – Тьма, собственной персоной.

– Разве совсем нельзя различить? – спросила Женя.

Аверин отрицательно качнул головой.

– И тем и другим, что-то от нас нужно. И те и другие, умело путают следы. Над теми и над другими, тоже что-то стоит. Поэтому... Тут сам чёрт ногу сломит, если вдруг задастся обретением смысла.

Повисла тишина.

Титов протяжно выдохнул. Покачал головой.

– Самое страшное, что помимо ваших домыслов о бездне, мы ничего больше не имеем. И впрямь – как слепцы.

– Мы не «слепцы», – возразил Аверин. – «Слепцы» нужны там, на Земле. Чтобы сеять хаос. Здесь же от них попросту нет прока. Потому что кругом – пустота.

Бесшумно открылся люк. Все, словно по команде, уставились в круглый зев. Из него выглянул встревоженный Александр Сергеевич.

– Что-то случилось? – спросил Титов.

Александр Сергеевич обвёл присутствующих напряжённым взором.

– Сигнал.

– Повторите, – медленно произнёс Титов.

Женя обхватила руками плечи. Аверин смотрел прямо перед собой. Рыжов уставился на Александра Сергеевича и играл желваками.

– Сигнал с Европы, – сказал Александр Сергеевич.

– Удалось расшифровать? – спросил Рыжов.

Александр Сергеевич кивнул.

– А чего там, собственно, расшифровывать... Это тот самый смех. Смех дельфина.

ЕВРОПА.

Аверин смотрел в боковой иллюминатор кабины пилотов. За толстым стеклом раскинулась бескрайняя ледяная равнина. Казалось, ей нет конца. Лишь вечность, ознаменованная бесконечным холодом. Огромные ледяные глыбы громоздились одна на другой, словно не могли существовать по отдельности. Их рассекали прямые линии, так похожие на русла замёрзших рек. Кое-где торчали отдельные куски льда. А может скалы – остатки древних метеоритов, – навечно вмёрзшие в бескрайний океан. Посланники далёкого космоса оказались пойманными в ловушку Европы.

– Почему цвет льда имеет столько оттенков? – спросил Аверин, поворачиваясь к Рыжову. – Голубой, коричневый, зелёный...

Рыжов оторвался от наблюдения за приборами. Глянул в иллюминатор.

– Скорее всего, пыль, – он задумался. – Хотя на деле, может оказаться, чем угодно...

– Это ещё почему?

Рыжов сверился с координатами на дисплее.

– Малыш, над чем мы находимся в данный момент?

– Проверяю координаты... Девять градусов сорок две минуты северной широты. Восемьдесят семь градусов восемнадцать минут восточной долготы. Под нами область, именуемая «Коннемарским хаосом». Названа в честь ирландской области Коннемара, благодаря изрезанному ландшафту. Предполагаемая точка посадки – на тысячу километров южнее.

– Не хотел бы я садиться именно тут, – Рыжов брезгливо посмотрел на «веснушчатый» лёд.

– Почему?

– Не могу объяснить. Просто не нравится мне это место и всё.

– Думаешь, провалимся под лёд?

Рыжов помедлил с ответом.

– Как вариант. Похоже, во время приливных захватов со стороны Юпитера, здесь всё трещит буквально по швам. Оттого такое нагромождение льда. Можно запросто кануть в бездну.

– Я думал, что именно туда мы и стремимся.

– Понятия не имею, куда стремишься, в частности ты, но я не собираюсь погибать столь глупой смертью. Не для того я залетел так далеко, чтобы пойти на корм потенциальной жизни спутника Европа.

– Возвышенно. Но человек, как известно, предполагает...

– Зарегистрировано переменное магнитное поле. Скорее всего, магнитосфера Европы.

Рыжов безразлично улыбнулся.

– Ещё один весомый аргумент в пользу наличия подповерхностного океана.

– Как это взаимосвязано?

– Магнитное поле Европы всегда направлено против юпитерианского – это зарегистрировал ещё зонд «Галилео», во время своего полёта. Магнитное поле создают электрические токи, индуцируемые в недрах Европы гравитацией Юпитера. Следовательно, там есть слой с хорошей проводимостью – скорее всего, океан солёной воды.

Аверин кивнул.

– Значит, не зря летели.

– Не зря, – Рыжов вновь склонился над монитором. – Малыш, каков уровень радиации?

– Порядка пятисот сорока бэр.

Аверин присвистнул.

– Это всё Юпитер, – улыбнулся Рыжов. – Не желает пускать нас в свои владения.

– А где именно запланирована посадка? – спросил Аверин, дабы отвлечься от столь чудовищных цифр.

– Ударный кратер Пуйл.

– Почему именно там?

– В центре тёмного центрального региона Пуйл, диаметром двадцать шесть километров, расположен пик, высотой в шестьсот метров. То, что этот пик выше кольцевого вала кратера (имеющего высоту в триста метров), может свидетельствовать о выходе вязкого льда или воды через отверстие, пробитое астероидом в ледяной коре. Ярко-белый цвет на фотоснимках говорит о том, что выброшенное вещество является водяным льдом.

– К тому же корка льда в этом месте должна быть тоньше.

– Ещё не вариант, что это облегчит задачу. Хорошо если астероид пробил панцирь насквозь и утонул. В противном случае, он попросту вмёрз в лёд, обозначив ещё более существенное препятствие, нежели превратности стихии.

– Зачем же тогда так рисковать?

– Так или иначе, но слой льда тут, вне сомнений, тоньше. Будем надеяться на благосклонность небесных сил.

– Хочешь сказать, на чудо? Как-то всё непродуманно, если честно.

Рыжов усмехнулся.

– Если бы было не продумано, мы бы вообще не долетели до Европы.

Аверин помолчал. Потом спросил:

– А ты сам веришь, что подо льдом что-то есть?

Рыжов оторвал взгляд от монитора. Посмотрел на Аверина.

– Иначе бы меня тут не было.

– Зарегистрирован очередной сигнал.

Рыжов тут же сосредоточился на приборах.

– Малыш, удалось определить координаты?

– Да. Это район «Коннемарского хаоса», точно под нами.