Текст книги "Сквозь тернии"

Автор книги: Александр Юрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 51 страниц)

На секунду Яське сделалось страшно, – а что если и его сейчас, как Шнурка или Стельку? Хотя... Он вновь глянул на почерневший металл, что торчал из земли суставчатыми коленями. Тут уж лучше просто голышом привязать – и того хлеще выйдет. Как он сам однажды по лёгкому морозцу катался на санках и зачем-то решился лизнуть обледеневший полоз. Слава богу, языком прикоснуться не успел – прилип растопыренными губами, словно в безудержном поцелуе. Ясик-губасик! А когда все во дворе принялись смеяться и тыкать пальцами, Ясик-губасик естественно заревел и ринулся прочь.

Крови тогда натекло столько, что дворник дядя Паша наутро был вынужден посыпать место Яськиного жертвоприношения песком из пожарного щита. А то ранние прохожие задавали слишком много вопросов. Ну очень много. О том, как в тот вечер успокаивали и лечили его самого, не хотелось даже вспоминать. Кажется, мама тогда впервые в жизни произнесла ту самую фразу, которая в дальнейшем переросла в крылатую: «Ну горе, а не ребёнок!»

Хотя так, думается, у всех.

Яська снова вздохнул. Да нет, и это тоже навряд ли. Мороза как такового и нету. По крайней мере, не прилипнуть так основательно. А смотреть на то, как кто-то медленно синеет у тебя на глазах, по крайней мере, противно, хотя и в духе садиста Схрона.

Они подошли вплотную к воротам. В воздухе пахло сырой извёсткой. Чуть в стороне раскачивалась высокая труба, – метров десять в вышину, если не больше, – удерживаемая в вертикальном положении тремя прикрепленными к бетонному основанию тросами. К металлической поверхности были приварены гнутые скобы – ступеньки, – а на самой верхушке еле угадывалась маленькая смотровая площадка с закопченным навесом.

Яська мимолётно вспомнил, как прошлым летом они с одноклассниками на спор лазили, «кто выше и не струхнёт»! Сенька Громов тогда оказался смелее всех – почти до самой верхушки долез. Там, правда, случилась беда – Сенька зарядил коленом по скобе, так что спускался потом уже на одних руках. Герой, чего и говорить!

«Хотя, и не одноклассник он вовсе, а второгодник, – такому и проиграть не зазорно».

Гуня больно толкнул в плечо.

– Чё замер? Приглашение выписать?

Яська не успел и рта раскрыть, как Гуня его боднул. Спасибо шапочка на месте, – а так бы точно шишка вскочила.

– Да пускай на свет ещё посмотрит, пацаны. Жалко вам что ли? – Схрон говорил в полголоса и без выражения, словно перед ним был вовсе и не человек, а какой-то там бесполезный предмет, который и выбросись не жалко. Не понять – шутит он или нет.

Чича оскалился.

– Чего, Ясик-фигасик, очко жим-жим?

Яська собрал остатки воли в кулак. Всё что осталось. А осталось не так уж и много. Особенно из-за переживаний. Хотя так всегда, когда не колотят сразу и по-настоящему, а таскают за собой, как овечий хвост, не зная, чего бы ещё сделать такого гадкого.

«То ли удовольствие растягивают, то ли ещё чего...»

Шиш вам, а не удовольствие! И Яська выдал:

– Да не боюсь я вас! Всё равно ничего не сделаете. Трусы!

Гуня замер, точно кобра перед броском – вроде можно уже и решать, но всё равно интересно, а что же дальше. Эдак, ну давай, нарвись по-настоящему, тогда тебе точно кранты, тут уж без вопросов! Ну же, сделай полшажочка и получишь так, как отродясь и не снилось!

А Яська просто развернулся и пошёл прочь.

– Стоять, – процедил Децл, понимая, что именно сейчас на кону вопрос его авторитета. – Взять его!

Яська так и не обернулся. Хотя и знал, что сейчас схватят. Обернуться, значило испугаться. То есть проиграть. А он же сказал, что не боится. И не боялся! Так это, временами хандрил, но в основном держался, не заплакал даже ни разу. А бить, пускай бьют. Подумаешь... Ну кого ни разу в жизни не били?

В спину бить всё же не стали. Развернули. И на – прямо в нос и губы!

Подобного Яська не ожидал. Хотя от Гуни следовало бы. Потом стало уже не до размышлений. Сознание обожгло, губы осушило, с кончика носа закапало. В желудок тоже полилось, затуманивая разум и подкашивая ноги. Но Яська всё же устоял, шмыгнул носом, понимая, что непременно уделает одежду.

А потом снова ударили, причём в то же самое место. Получилось совсем неожиданно, а оттого, обидно – ну ударил, кровь пустил, унизил! Чего ещё надо-то?..

Им видимо было надо чего-то ещё, потому что ударили и в третий раз. Профессионально, стараясь угодить сбоку в челюсть. Попали. Яська на миг провалился в оранжевую пустоту, а когда снова открыл глаза, уже валялся на земле в какой-то ну очень неудобной позе, так что болели оба бока и спина. Шея оказалась согнута под неестественным углом, а от каждого неосознанного движения хрустели позвонки.

Яська кое-как переборол боль, сгруппировался, перекатился на бок. Тут же во что-то уткнулся. А это что-то подло наподдало под дых! Яська задохнулся. В горло заново хлынула кровь. Причём хлынула – это ещё мягко сказано! Самый настоящий водопад, стремящийся непременно затопить лёгкие. Яська закашлялся. Это немного притормозило ускользающую реальность. Пространство уже не вращалось столь стремительно, а сам Яська в каком-то полуобморочном состоянии ждал, когда же Децл наконец скажет «хватит». Но тот всё не говорил, и Яську принялись нещадно лупцевать ногами.

Где-то далеко-далеко, на горизонте подсознания возникла тревожная мысль: «А ведь не остановятся, пока не убьют! Раньше боялись, что синяки кто-нибудь на лице увидит, а теперь – не боятся. Значит того, решили, что хватит с меня на сегодня. Решили убить».

Мысль не пронеслась, а просто возникла перед затуманенным сознанием и принялась еле заметно пульсировать, словно курсор на мониторе компьютера, ожидающий команды пользователя.

Яська заверещал, как раненный зайчонок. Наугад метнулся в сторону, потому что уже толком ничего и не видел. Его сознанием словно что-то завладело. Примитивное и прямолинейное, направленное на одно-единственное действо: выжить любой ценой! Даже причинив смерть.

От последовавшей догадки, с Яськиной груди свалился камень – ему как бы позволили делать всё, что заблагорассудится, отшвырнув прочь рамки дозволенного.

Яська безумно улыбнулся и подобрал с земли тот самый камень.

– Те чё мало, придурок, или эт я тебе так мозги повышеб? – спросил Гуня, делая шаг к Яське.

С его стороны это оказалось грубейшей ошибкой – Яськи как такого на прежнем месте уже не было.

Вместо него между четверыми подонками застыло окровавленное существо, движимое лишь слепыми инстинктами и напрочь лишённое остальной палитры чувств, свойственных человеческому детёнышу. Этакий космический зверёк, спустившийся со Звезды, с которым лучше не шутить. Иначе... Иначе возможно всякое, даже самое страшное, чему обучены обитатели планеты Земля.

Яська облизал с разбитых губ кровь. Сознание возликовало, а рука решительно двинулась сверху-вниз...

Гуня замычал, будто укушенная слепнем корова, и осел на колени.

А Яська ударил снова. И потом ещё раз, пока все пребывали в ступоре, вызванном его решительными действиями.

Гуня растянулся на земле – оторванная от забора жердь, иначе не скажешь, – а Децл скомандовал:

– Валите его! С этой тварью нужно что-то делать.

Яська принял тварь на свой счёт. С визгом бросился на посерьёзневшего Децла.

Кто-то подставил предательскую ножку...

Тварь молниеносно исчезла.

15.

Сперва Яська почувствовал боль. Скорее всего, именно она и вернула в сознание. В висках упруго стучало, будто где-то совсем рядом скакала конная кавалерия. Каждый новый удар отдавал пульсирующей болью в переносице и паху. Один глаз явно заплыл, второй просто не открывался. Яська ощупал лицо. Тут же пришла догадка – спёкшаяся кровь! Именно она и не позволяет разлепиться ресницам.

Яська принялся осторожно работать пальцами, потом всё же додумался их послюнявить. Вроде как вышло, однако от резких движений заломили отбитые рёбра. Это хорошо: значит, жив. Хотя если вспомнить, как били... По-настоящему бил, разве что дурень Гуня. Но последний хук явно принадлежал Схрону.

Гады!

Постепенно Яська вспомнил, чем именно всё закончилось. Точнее на каком эпизоде его поглотила бездна. От навеянных воспоминаний повеяло колючим холодом. Интересно, как там Гуня и что теперь ждёт его самого?.. Ответа конечно же не последовало, но Яська и без того понимал, что ничего хорошего ближайшее будущее точно не сулит.

Он кое-как принял вертикальное положение, упёрся спиной в холодную стену. Всхлипнул. Кровотечение вроде прекратилось, но глаз всё равно ничего не видел.

«А вдруг выбили?!»

Яська снова засуетился, напрочь игнорируя усилившуюся боль в паху – видать всё же много чего напропускал. Принялся ощупывать глаза более тщательно. Правый и впрямь заплыл, причём довольно основательно. Впрочем, прикасаться было не больно, только если надавить посильнее. Кожа была горячей и липкой, а коротенькие реснички – словно металлические. Левый глаз казался целым, – по крайней мере, на ощупь. Яська облегчённо выдохнул, понимая, что причиной его слепоты, скорее всего, является полнейшее отсутствие света в том месте, где он оказался.

Сознание в очередной раз подняло панику:

«А что если и впрямь, того... закопали или замуровали, как и задумывали изначально?!»

Сердце забилось сильнее. Из непроглядного мрака выглянуло мамино лицо с клочком кухни за спиной. Яська затаил дыхание. А мама глянула на него усталыми глазами и сразу же заговорила таким отчётливым голосом, будто и впрямь находилась рядом:

«Ну наконец-то! А мы уж думали, не вернёшься сроду».

Яська проглотил страх. Попытался собрать мысли в кучу.

«Почему думали?» – не то сказал, не то подумал он.

Мама улыбнулась. Спрятала за ухо локон седеющих волос. Яська сразу же попытался вспомнить: так ли на самом деле. В смысле, была ли седина на момент их последней встречи. Последней... Как-то дико звучит. Словно никогда больше не увидятся. Не вспомнил, а мама снова заговорила, или подумала:

«Тут твой друг Димка заходил...»

«Шмыга?» – не поверил Яська.

Мамино лицо нахмурилось.

«Я тысячу раз просила вас не пользоваться этими дурацкими кличками. Ведь вы люди, а не какие-нибудь животные! И неприлично это. К тому же, тебе самому понравится, если твою фамилию или имя также вывернут?»

Яська притих. Мама удовлетворённо кивнула – пристыдила значит.

«Димка сказал, что у тебя проблемы со старшими мальчиками».

Яська невольно вздрогнул. Попытался заглянуть за мамино плечо – вдруг Шмыга действительно там! Точнее Димка.

Мама тут же разгадала жест.

«Хватит шею вытягивать, как страус, – нет твоего друга здесь. Ушёл. Здесь вообще никого нет – только ты, да я».

Яська кивнул.

«Ну, так что скажешь? У тебя есть проблемы, или Димка мне соврал?»

Яська вздохнул. Ну как тут быть? Да, несправедливо, когда вчетвером на одного, но такова школьная жизнь. А общих мальчишечьих принципов ещё никто не отменял. Конечно, проще простого разреветься маме в фартук – хотя того и не видно – и всё рассказать, но... Тогда он будет и сам ни чем не лучше Ищенко и его подельников. Школьные проблемы нужно решать самостоятельно, и не важно, какими бы фатальными те не казались на первый взгляд. А скинуть наболевшее на чужие плечи – это проще всего. Да и одноклассники не поймут. Всех ведь били. И все молчали. Значит, нужно молчать и ему. А если так хочется вякнуть, то он уже знает, что именно нужно делать. Бить в кость, как научил кто-то свыше!

Мама терпеливо ждала, теребя в пальцах кухонное полотенце.

Яська отрицательно помотал головой.

«Нету проблем».

Мама склонила голову набок.

«Значит, Димка мне всё же соврал? Но почему?»

Яська пожал плечами. Потом вспомнил, что мама, скорее всего, не видит этот его жест и добавил вслух, а может, снова мысленно:

«Он ничего не понял. Показалось, наверное, просто, – вот он и решил помочь».

Мама покачала головой.

«Странный он для этого выбрал способ. А что же с твоим лицом?»

Яська вспыхнул похлеще новогодней ёлки – он-то думал, что его не видно! По крайней мере, не так отчётливо, чтобы можно было различить следы побоев. Хотя какая разница – ведь всё равно заметят. Не сейчас, так позже, когда он выберется.

А что если...

Что если всё происходящее, лишь элемент реальности, обыгранный в его отчаявшемся воображении? В сознании, что стремительно несётся вниз. Потому что ничего этого никогда не случиться взаправду.

Яська поменялся в лице. Зубы застучали через раз. Под ложечкой нестерпимо заныло. Конечности обмякли.

А мама молча ждала ответа.

Яська почувствовал, что сейчас непременно разревёться – к горлу уже подкатил комок, который казалось невозможным протолкнуть обратно. Единственный здоровый глаз намок. Тут же защипало веки, да так, что хоть волком вой.

Яська шмыгнул разбитым носом – протяжно из-за образовавшегося в носу тромба.

«Я не специально. Так получилось...»

Мама посерьёзнела, откинула в сторону полотенце.

«Я могу быть уверенной, что ссору затеял не ты?»

Яська кивнул – аж шейные позвонки хрустнули. Вниз по позвоночнику понеслись электрические разряды. Яська поморщился.

«Я только отбивался. Честно!»

«А почему же сначала соврал?»

«Потому что сам разберусь! Без взрослых».

Мама улыбнулась уголками губ.

«Значит, вырос уже. Что ж, так тому и быть. Но ты должен пообещать мне, что являешься передо мной в таком виде в первый и в последний раз!»

Яська невольно вздрогнул. Пообещать. В первый и в последний раз... А что если и впрямь так? И раза в реальности просто не будет!

«Я... Я... Я обещаю, – всё же подумал он, уверенный в обратном. – Мама, прости меня! За всё прости!»

Мама осталась серьёзной, словно чувства сына её ничуть не тронули.

«Яська, в жизни каждого человека наступает такой момент. Момент, когда куча проблем накрывает тебя с головой, и кажется, что уже не выплыть. Но это всё – наши страхи. Они рисуют нам утраченные образы, показывают ошибочные пути, просто поджидают в тёмном переулке, чтобы повалить наземь. Они знают, что подняться вновь человеку очень сложно, а потому творят свои чёрные дела снова и снова. К сожалению, мы, люди, – слепы. Мы думаем, что всё это бог... Что именно он посылает нам испытания, которые человек, впоследствии, должен пытаться преодолеть. Преодолеть для того, чтобы в конце пути соприкоснуться с чем-то неизвестным, соприкоснуться с утраченным смыслом. Люди думают именно так. Что нет такого испытания, которое нельзя было бы преодолеть, и что, в конце концов, всё обернётся истинным совершенством, – мама вздохнула. – Но, к сожалению, все мы ошибаемся. Истинный Бог просто наблюдает за нами, чтобы на примере наших ошибок сохранить невредимым свой собственный род. А соответственно, помочь людям в силах только Тьма. Да, как бы жутко это не звучало, но выбраться из глубокого колодца без посторонней помощи, попросту не дано. Любой из нас будет стремиться вверх, к небу и звёздам, как то велит судьба. Он будет беспомощно карабкаться вверх по гладким стенам, сбивая руки в кровь и ломая ногти. И только один из миллиарда сможет перебороть собственный страх и нырнуть на глубину. Пойми, сын, свет хоть и манит, но ещё неизвестно, к чему именно он приведёт. Светлый ребёнок может вырасти в убийцу и тогда придёт черёд винить в том его родителей. А в чём повинны именно они? Что всю жизнь дарили избалованному чаду свет и тепло? Что выполняли все его требования и капризы? Или что слишком поздно отдали во взрослую жизнь?.. Так сказать, неподготовленным к внешним воздействиям. Он не привык слышать «нет», а когда всё же слышит, единственное, что испытывает – это страх. За время забвения, в его голове скопилось много всего. И оно прибыло через «родничок» оттуда... – Мама жестом указала на небо за окном. – Оно прибыло со Звезды, чтобы запутать. Так что запомни: чтобы выжить в глубоком колодце, необходимо нырнуть на самое дно, иначе – смерть. Болезненная и мучительная. А для того, чтобы нырнуть, нужно сперва перебороть собственный страх, а затем просто «плыть», пока не натолкнёшься на Мост. Именно он укажет истинный путь и даст возможность бежать от судьбы».

Яська сжался в комок. Мама говорила страшные вещи, но он привык ей верить – ещё там, в реальности. А раз так, значит привычка должна продолжаться и тут. Ничего другого попросту не остаётся.

Яська кивнул.

«Хорошо, мама. Я всё понял. Но как же ты меня нашла?»

Мама усмехнулась.

«Каждая мать способна «плыть». Просто не многие догадываются об этом. Ну же, поторопись, а то опоздаешь!»

Яська хотел спросить что-то ещё, но не успел. Мамино лицо сначала замерцало, потом исказилось рябью, словно прерывающийся телевизионный сигнал на экране телевизора, после чего растеклось по стенам темницы молочным туманом.

Яська огляделся.

Он сидел на небольшом бетонном выступе, упершись спиной в металлическую дверь. Абсолютно гладкую с тёмным зрачком замочной скважины на уровне груди. Ниже подогнутых ног начинались ступеньки. Точнее начинались и тут же заканчивались, уходя в мутноватую жидкость, что заливала пол помещения. Кое-где виднелась корка чёрного льда, усыпанная крупой отвалившейся с потолка побелки. Стены напирали с четырёх сторон, в попытке раздавить, – мрачные, хищные, бесчувственные, они не ведали о сострадании. Им было плевать на маленького мальчика, что оказался запертым неведомо где на неопределённый срок. Наоборот, данность приводила их в высшую степень эйфории, отчего мрачные поверхности то и дело пускались в жуткий пляс.

Яська зажмурился, силясь унять круговерть в голове. Потом открыл здоровый глаз и медленно поднялся на ноги. Немного подташнивало. Пришлось даже ухватиться за ледяную дверь, чтобы не полететь вниз головой. Ладонь обожгло холодом, но Яська стерпел и это. Он оттолкнулся и шагнул на нижнюю ступеньку. С трудом наклонился, стараясь удержать равновесие. Понюхал воду. Извёстка. Впрочем, она тут повсюду. Точнее не она, а её разъедающий слизистые оболочки носа шлейф. Яська поморщился и сунул трясущиеся руки в воду. Снова обожгло. Кожа на кистях мгновенно онемела, пальцы заломило. Яська переборол холод и боль, плеснул водой в лицо. Показалось, что в кожу впились мириады тонюсеньких иголок – тех самых, что мама держит в шкафу на верхней полке, воткнутыми в маленькую подушечку. Яська стиснул зубы. Дёрнулся всем телом, гоня прочь приставучую дрожь. Вроде как помогло, отстала.

За спиной что-то прошуршало.

Яська стремительно обернулся. Застыл с отвисшей челюстью, словно увидел очередного призрака. Хотя так и было.

На том месте, где несколькими минутами ранее сидел он сам, стояла маленькая девочка в белом платьице с брошью в виде остроконечной звёздочки на груди. Она неловко переминалась с ноги на ногу и постоянно отводила голубые глаза – Яська это увидел! Как увидел и то, что, не смотря на низкую температуру, миниатюрная малышка была одета совершенно по-летнему. Помимо аккуратного платьица, такие же белые гольфы, чуть не доходящие до колен, лакированные туфельки на застёжках, полумесяц ободка на голове в приглаженных волосах. Такое ощущение, что девочка просто гуляла по летнему парку после уроков и вдруг, по какой-то необъяснимой причине, оказалась в тёмном подвале, насквозь пропитавшемся запахом сырой извёстки.

«Или это всё очередные проделки Ищенко сотоварищи?»

Девочка будто прочла Яськины мысли – переступила с ноги на ногу и улыбнулась, показывая знак дружбы.

Яська вконец опешил.

– Ты кто такая?.. – спросил он, силясь унять дрожь в отбитых коленках.

Девочка кивнула. Сделала аккуратный реверанс. Ответила вопросом на вопрос:

– Ты ведь Яська?

Яська глупо кивнул. Девочка улыбнулась шире.

– Я так и подумала. Смешной такой.

Яська насупился. Скривил голову набок, чтобы девочке не было видно его гематом.

– Чего смешного-то? Подумаешь, поколотили малость... – Он шмыгнул носом. – Знаешь, сколько их было?

Девочка прыснула в кулачёк.

– Как же не знать. Но ты всё равно молодец! Сумел за себя постоять!

Яська с неподдельным наслаждением сжал правый кулак – так этому Гуне, пускай только ещё подкатится!

– Он больше не тронет, – уверенно заявила девочка. – Никто не тронет. Таким нужно всего лишь раз дать отпор – и всё.

– А ты откуда знаешь? – недоверчиво спросил Яська.

Девочка пожала плечами.

– Я много чего знаю, только не всё могу рассказать.

– Но почему так?!

– Просто нельзя.

– А чего пришла тогда? – Яська тут же понял, что сморозил глупость – ну как, спрашивается, девочка могла попасть за закрытую дверь? Да и агрессивно как-то вышло...

«Стоп! А кто сказал, что дверь заперта? Вот ведь дурья башка!»

Девочка грустно улыбнулась.

– Заперта. И она больше не откроется. Этой ночью здание рухнет, – она грустно посмотрела на тёмную воду. – Из-за повышенной влажности.

Яська остолбенел, даже забыл задать очередной вопрос, на счёт того, как же тогда девочка тут вообще очутилась. А девочка продолжила пугать:

– Тебя так и не найдут. Точнее не найдут твоё тело. Ты не вернёшься домой и больше никогда-никогда не увидишь маму.

Яська ощутил в груди пустоту. Снова не обратил внимания на странную интонацию в голосе незнакомки.

– Но как же... Ведь так не бывает!

Девочка сделалась неимоверно серьёзной.

– Бывает, случается много чего. Например, люди летят в самолёте и размышляют о том, как проведут сегодняшний вечер. Никто из них и подумать не может, что вечера сегодня не будет. Точнее будет, но именно для них, он не настанет.

– Как это?

– Очень просто. Разве новости по телевизору не смотришь? Бац, и грозовое облако. Самолёт теряет управление... падает... все кричат от страха... И всё. Конец.

Яська чуть было не отступил в воду – вовремя опомнился!

– Но... откуда ты всё это знаешь?!

Девочка грустно улыбнулась.

– Знаю, потому что я оттуда... – И она взмахом руки указала на тёмный угол вблизи себя. – Там известно всё, но там не так-то просто быть.

– Где это – там?

Девочка качнула головкой.

– Далеко.

– А если на звездолёте?

Девочка улыбнулась.

– Не долететь. Очень далеко. Долететь можно только досюда... – Она дотронулась до звёздочки на брошке. – Но там тоже плохо. Очень плохо. Потому что всё постоянно меняется.

Яська с трудом сдерживал наскоки бесчисленных вопросов.

– А ты как же?

– Я услышала ваш разговор. С мамой. Случайно, – она потупила взор. – Я никогда не подслушиваю, не подумай чего... Просто с близкими людьми так иногда случается.

– С близкими?

Девочка вконец смутилась.

– Ну, с сыном и матерью, например. Связь настолько прочна, что преодолевает пространство. И её, эту связь, можно почувствовать на расстоянии. Далеко-далеко – даже не представить себе так просто! Не саму связь, а те эмоции, что скользят внутри неё, как радиоволны, – девочка возбуждённо выдохнула. – Вот я и услышала их. А потом пришла к тебе, чтобы поддержать. Яська, нужно выбираться. Иначе мама этого не переживёт!

– Кто ты такая?

Девочка снова отрицательно качнула головкой.

– Смотри, – она спустилась по ступенькам, скользнула мимо ошарашенного Яськи в ледяную воду и окунулась целиком.

Яська почувствовал, как всё его тело покрылось мурашками, словно в воде очутился он сам!

– Эй, ты чего?.. – только и смог выговорить он, наблюдая за неадекватным поведением странной гостьи.

Девочка поднялась над водой. Пригладила спутавшиеся волосы, поправила прилипшее к телу платье. Глянула на застывшего Яську.

– Нужно перебороть страх здесь, – она коснулась груди, – иначе ничего не выйдет. Вспомни о том, что говорила мама, – девочка развернулась и пошла к одной из стен, разгребая пред собой воду руками.

Яська смотрел на гремящие волны, не понимая, что такое вообще происходит.

Внезапно до него дошло, что пол под ногами еле заметно вздрагивает. С потолка посыпалась ледяная крошка. Угодила за шиворот. Яська встрепенулся. Огляделся вокруг. Вроде бы ничего не изменилось, вот только... Окружающее пространство наполнилось еле различимой дымкой – будто смог на рассвете нового дня, только не неподвижный, как это бывает в действительности, а клубящийся, медленно сползающий по стенам в волнующуюся воду.

«Словно живой... точнее наделённый смыслом!»

Яська разинул рот, попятился к двери. Тут же угодил задником ботинка в ступеньку, взмахнул руками, силясь сохранить равновесие, но всё же сел на холодный бетон.

– Ну же! – воскликнула из воды девочка. – Ты должен решиться! Другого шанса выбраться живым нет!

Яська ошалело привстал. Попытался заставить обмякшие ноги шагнуть вперёд. Наступил на развязавшийся шнурок – совсем как настоящий Шнурок, – кубарем скатился в ледяную воду.

Поначалу обожгло, да так, что выступили слёзы. Однако спустя пару секунд грудь сдавил жуткий холод. Яська выдохнул, в надежде избавиться от стужи внутри себя. Тщетно. Та устремилась вниз по глотке голодной змеёй. Лёгкие содрогнулись в ужасном спазме, а Яська разразился гортанным кашлем. Складывалось ощущение, что закрой он сейчас рот, грудную клетку непременно разорвёт изнутри чудовищной силой, что любым доступным способом стремится найти себе выход. Левый бок закололо, а перед взором замелькали оранжевые болиды.

Яська отдёрнулся от проникшей в голову жути, заработал руками и ногами, силясь выбраться на поверхность. На сковавший тело холод он уже просто не обращал внимания. Буквально из неоткуда возник пол – стопы спружинили, а на лицо накатила свирепая волна. Яська с присвистом вдохнул полной грудью.

Девочка застыла буквально в метре, протянула синюю руку. Попыталась улыбнуться, но не смогла – личико исказила судорога. Прошептала, клацая зубами:

– «Плыви» за мной, иначе – смерть.

Яська потянулся к своей спасительнице, – а как иначе?

Пол под ногами вновь задрожал. С потолка посыпалась бетонная крошка. Стен видно не было – кругом один единый вращающийся шквал.

– Что нужно делать? – просипел Яська, силясь унять дрожь в голосе.

– Просто «плыть», – прозвучало в ответ. – Нам нужно найти угол, чтобы преодолеть эту грань.

Яська почувствовал, как его тянут за руку. Тут же отдался на волю увлекающей себя силе. Ладони уже ничего не чуяли, а пальцы просто звенели, особенно соприкасаясь с ледяной стихией.

Внезапно всё вздрогнуло, словно при землетрясении.

Яська взвизгнул. С трудом удержался на ногах. Принялся что есть мочи помогать себе свободной рукой.

Девочка не обратила на его всхлипы внимания. Лишь так же ускорила шаг; она понимала, что время неумолимо ускользает.

Внезапно до Яськи дошло, что пол под ногами понижается. Каждый новый шаг погружал их всё глубже и глубже. Поначалу ледяная стихия едва доходила до груди, а сейчас... Яська поднялся на цыпочки, но кромка воды всё равно сомкнулась над головой. К уже давно завладевшей сознанием панике прибавилось самое настоящее отчаяние. А ещё страх, только не за себя, а за девочку – та была намного ниже ростом, просто крохой.

Яська вновь оттолкнулся от дна. Взмыл над волнами, будто дельфин, стремящийся преодолеть гравитацию. Осмотрелся по сторонам. Странно, но вода едва доходила его проводнице до пояса. Яська пригляделся тщательнее. Понял, что девочка уже дошла до стены и теперь просто держится рукой за змеевик недействующей системы отопления. Попутно манит синюшным пальчиком к себе. Яська догадался, что в момент последнего толчка их объятия разомкнулись. Паника усилилась во стократ, а сам Яська, что есть сил, бросил своё коченеющее тело вперёд.

Девочка неуловимым движением ухватила его за ворот. Подтянула к себе, показала, как нужно держаться, чтобы осталась возможность продвигаться вдоль стены. Яська тут же сообразил. Пропустил ржавую трубу подмышкой, прижал локотком. Только сейчас понял, что руки онемели по самые запястья. Правую ногу свело, а сердце как-то надсадно заколотилось, словно пошло на износ, предчувствуя скорый конец.

Яська снова всхлипнул, стараясь совладать с тянущей на дно конечностью. Вроде как вышло – судорога отступила.

Вновь тряхнуло, да так, что спасительный змеевик чуть было не вывернулся, как скользкий вьюн. Совсем рядом в воду что-то упало, подняв снопы обжигающих брызг. И так снова и снова, буквально вгоняя в жуткое оцепенение.

Чуть поодаль взвизгнула девочка.

Яська тут же обернулся. Попытался всмотреться в перекошенное болью личико. На том застыла маска противоборства. Так бывает, когда нестерпимо больно, но всё равно пытаешься не выдать собственных чувств перед кем-то ещё. Но получается не всегда.

Девочка тёрла отбитое плечо и виновато посматривала на Яську: мол, не хотела пугать, а вышло иначе. Прости!

Яська заскрипел зубами. Не от жалости к девочке – хотя и от этого тоже, – а оттого, что кирпичом досталось именно ей. Так не должно быть! Это неправильно! Получить должен был он! До кучи, – какая ему сейчас разница, и так всё отбито по самое не балуйся.

Девочка улыбнулась – словно прочитала Яськины мысли. Проглотила боль, кивнула, давая понять, что с ней всё в порядке. Снова поманила за собой трясущейся рукой – нужно спешить!

Яська знал это и без того – вода вновь доходила до подбородка. Зачем-то он глянул вверх – батюшки-светы! – вот он, потолок, которого раньше даже видно не было. И вращающаяся пелена его больше не укрывает.

От последовавшей догадки, Яську всего буквально передёрнуло: если здание и устоит – чего не случится, если верить словам девочки, – тогда они просто утонут в ледяной воде! Захлебнуться как малые котята, которых добросовестная хозяйка, за неимением средств, отправила «учиться»! Яська помнил эту жуть. Так любила говаривать его же собственная бабушка, когда непутёвая кошка Мурка приносила неожиданный приплод. И это не значило ничего хорошего. По крайней мере, не для котят.

Волны снова укрыли с головой. Яська проглотил попавшую в нос воду, совладал с фейерверком в голове, попытался всплыть. Отчаянно оттолкнулся от трубы, метнув себя вверх, точно из гаубицы. Лучше бы не метал. Потолок материализовался из ничего, словно отбойник на пути автогонщика, что пропустил поворот. В сознании ахнула очередная вспышка – Яське даже показалось, будто он слышит звон осколков, на которые рассыпались искры, что вылетели из его единственного глаза.

«Вот она, грань, которую так тщательно ищет незнакомая девочка!»

В полубессознательном состоянии Яська скользнул в карман. Попытался нащупать бесчувственными пальчиками осколки – они должны быть тут, ведь он ощутил их собственным прикосновением, когда находился внутри кольца из школьной шпаны. Они точно были! А сейчас... Нету!

«Они рассыпались на составляющие части, а может и вовсе превратились в пыль, после чего были унесены ледяной стихией неведомо куда».

Унесены с одной единственной целью – чтобы не выпустить из мрака жизнь!

Яська, в отчаянии, полез в другой карман – и там пусто.

«Может просто не чую?»

Может и так, но как быть в этом случае?

Вода уже доходила до самого потолка – осталось сантиметров десять, а может и того меньше. Из пенящейся стихии возникло встревоженное личико девочки.