Текст книги "Сквозь тернии"

Автор книги: Александр Юрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 51 страниц)

Женины руки с окровавленными ногтями затряслись, опали. Взгляд избавился от мути и стал более осмысленным. Губы еле заметно дрожали. Женя огляделась по сторонам. Покачнулась. Потом поднесла ладони к лицу. Вскрикнула, не в силах снести увиденного.

Аверин пытался восстановить сбившееся дыхание. Кое-как поднялся на ватные ноги. Ощупал шею. Крови было немного, значит, артерии не повреждены.

– Что здесь произошло?.. – спросила Женя подавленным голосом.

Светлана улыбнулась.

– Ты победила Его.

– Кого?

Аверин откашлялся.

– Это существо... Оно манипулировало тобой.

Женя в ужасе прислонила ладони к груди.

– Нет... – шептала она пересохшими губами. – Нет... Этого не может быть. Не правда. Я не верю!

– Женя! – Светлана соскочила с кровати и бросилась к подруге.

– Светлана, нет! – Аверин вовремя схватил девочку за руку.

– Пусти! – крикнула та. – Неужели не видишь, что Он возвращается?! Женя, только не бойся! Иначе Тьма непременно окутает тебя!

Но Жени уже не было. Перед Светланой возвышалась раскачивающаяся фигура с высоко поднятой головой и длинными, словно хлысты руками.

Аверин спешно отпихнул девочку в сторону.

Светлана повалилась с ног. Забилась под стол, как испуганный зверёк. Обхватила руками сведённые колени и принялась раскачиваться, шепча себе что-то под нос.

– А она и впрямь «искорка», – улыбнулась Женя. – Я не прогадал с выбором.

Аверин, недолго думая, схватил валявшийся у ног огнетушитель.

– Отстань от неё!

– А иначе что? – Женя двинулась на Аверина, вытяну перед собой руки. Как зомби. Как призрак. Как зверь, жаждущий плоти.

Аверин сделал шаг назад, но тут же понял, что отступать некуда. Вокруг – открытый космос, кругом – переборки, так что сколько не пяться, стена за спиной, рано или поздно, возникнет. А погибать загнанным в угол – увольте, – значит, погибать трусом.

Аверин размахнулся и, что есть сил, ударил Женю огнетушителем по лицу. Раздалось глухое «бум». Женину голову развернуло на девяносто градусов. Челюсть выскочила из сустава. Щека превратилась в кровавое месиво. Глаз заплыл.

«Как же хорошо, что Светлана ничего не видит!»

Женя кивком вернула голову в нормальное положение. Попыталась улыбнуться, но вышел какой-то жуткий оскал. С подбородка сочилась слизь, перемешанная с кровью.

Аверин переступил с ноги на ногу, проглатывая рвотный позыв. Глянул на помятый бок огнетушителя.

– Так ведь не бывает...

Женя зашипела и бросилась на противника.

Аверин размахнулся, но ударить повторно не успел. Тварь налетела, повалила с ног и принялась рвать ногтями комбинезон на груди. Аверин попытался протиснуть между собой и Женей локти. Не вышло. Дистанция была слишком мала. Тогда он дёрнулся всем телом в сторону, в надежде перекатиться вместе с девушкой на бок. Однако та просчитала манёвр и развела для устойчивости бёдра. Аверин, в отчаянии, шарил руками по полу. Ничего! А Женя уже добралась до плоти. Грудь обожгло. Потом снова, снова и снова...

Аверин понял, что это конец. Его конец!

Левый бок кольнуло. Аверин машинально скользнул рукой по Женину бедру. В кармане комбинезона что-то было. Аверин, недолго думая, сунул пальцы под клапан. Нащупал гладкий металл – продолговатый с острым концом. Резко выдернул руку, размахнулся и, из последних сил, вонзил находку в шею противника.

Женя замерла. Потом захрипела и отскочила прочь, заливая Аверина и пол каюты артериальной кровью. В её глазах читалось истинное безумие.

Светлана под столом тряслась мелкой дрожью.

Аверин откинул прочь половинку сломанной ложки. Приподнялся, стараясь не обращать внимания на кровавое месиво, в которое превратилась его собственная грудь.

Женя осела прямиком у стола, под которым пряталась Светлана.

Девочка взвизгнула. Тут же зажала рот ладошками. Но было поздно.

Женя резко обернулась. Протянула окровавленную руку. Зашипела:

– Иди сюда, малявка!

Аверин вскочил на ноги. Метнулся на помощь Светлане. Тут же споткнулся об оброненный огнетушитель и полетел в кровавую лужу. От удара подбородком о пол сознание заслонилось звенящей пустотой. Аверин стиснул крошащиеся зубы – так, что затрещали пломбы. Ему нельзя терять сознание именно сейчас – просто нельзя! Только потом, когда тварь уберётся в своё логово. Хотя и тогда тоже нельзя. Потому что она снова вернётся. Возможно, к нему самому.

Аверин почувствовал что, не смотря на все старания, он куда-то проваливается.

В каких-то сантиметрах от него умирающая Женя пыталась вытащить отбрыкивающуюся Светлану из-под стола.

Аверин протянул тяжёлую руку.

В этот момент корабль содрогнулся.

– Внимание! Взрыв в кабине пилотов. Разгерметизация головного отсека. Пожар в столовой и транспортном отсеке. Сход со стационарной орбиты. Отказ маршевых и маневровых двигателей. Отказ генератора антинапряжённости. Отказ систем жизнеобеспечения. Повышенный радиационный фон. До столкновения с поверхностью спутника – сто двадцать семь минут, шестнадцать секунд...

Аверин разлепил тяжёлые веки. Попытался подняться. Руки предательски разъехались, и он заново рухнул в остывающую кровь.

– Внимание! Взрыв в кабине пилотов. Разгерметизация головного отсека...

– Светлана... – Аверин огляделся по сторонам; в каюте сгустился абсолютный мрак – такое ощущение, что он ослеп.

Аверин испуганно дотронулся до глаз. Целы. Тогда почему же вокруг тьма? Ну конечно, ведь прогремел взрыв. Но что послужило причиной?!

– Господи! – Аверин даже не обратил внимания, на то, чьё имя упомянул всуе. – Ведь старик был в кабине!

Рядом застонали.

– Светлана?.. – Аверин всё же поднялся; принялся водить перед собой руками, стараясь хоть как-то сориентироваться в пространстве.

Под ногу вновь подкатился огнетушитель.

Женя!

Аверин с трудом устоял на ногах.

«Ведь я убил её! – догадка оказалась пострашнее реальности. – Что я наделал? Ведь она ни в чём не виновата!»

Аверин обхватил голову руками, замер в позе, символизирующей полнейшее отчаяние.

– Яська?

Голос Светланы вернул к реальности, однако груз на душе остался прежним.

– Ярослав, это ты так дышишь? Ответь. Мне страшно!

Аверин разом выдохнул всё. С ним в отсеке находилась маленькая девочка. Внутри неуправляемого космического корабля, который, в данную конкретную минуту, стремительно несётся вниз. А навстречу ему простирает свои ледяные объятия непутёвая Европа. Она ещё не знает, какой жаркой будет встреча. Да, несравнимой с взрывом сверхновой, но всё равно знаковой и, вне сомнений, ужасной.

Так что же следует предпринять, чтобы спасти эту саму девочку? Ведь больше ей не на кого надеяться. Мама и папа погибли по воле рока. Друзей нет вообще. Разве что этот Мячик... Но он обычный дельфин, ему не выжить в открытом космосе. Ближайшая служба спасения находится на расстоянии более шестисот миллионов километров. Даже если удастся дозвониться, ждать придётся долго. Очень долго. Целую вечность! А у них всего лишь жалкие два часа.

Аверин понял, что не знает, как быть. Вариантов нет. Только один. Но он не менее ужасен, чем смерть Жени и Александра Сергеевича.

Аверин тряхнул головой, гоня прочь страшные мысли.

«Только в самом крайнем случае. Если больше никак. Чтобы избавить от мук».

Да, отчаяние, оно такое. Затмевает здравый рассудок картинами истинного безумия. Жутью за рамками рациональности. Вселенским кошмаром, что достиг пика своей кульминации. Начинается светопреставление! Вы уже купили пиво и чипсы?.. Если нет, тогда поспешите! У вас осталось слишком мало времени.

– Светлана...

Девочка тут же прильнула к ноге. Вцепилась так, что не оттащить. Мёртвая хватка и рядом не стояла.

– Мне страшно!

– Успокойся, милая. Всё будет хорошо. Мы что-нибудь придумаем.

Светлана засопела.

– Зачем Запертый взорвал корабль?

– Думаю, это не Он.

– Тогда кто же?

– Не знаю.

– А что с Женей?

Аверин стиснул зубы, чтобы не выдать чувств. Ну что можно ответить на этот вопрос?.. Тем более, в усмерть испуганной девочке?

– И Александр Сергеевич тоже?.. – чуть слышно спросила Светлана.

Аверин присел перед девочкой. Потом просто обнял и принялся гладить по растрепавшимся волосам.

– Прости меня, Светлана. Это я во всём виноват. Виноват во всех этих смертях. В том, что не уберёг тебя от зла и в том, что не представляю, как быть дальше...

– Я знаю как, – Светлана встала. – Мы нырнём на самое дно. Ведь Яськина мама говорила именно про это?

Аверин опешил. Он не заметил, когда их роли поменялись.

– Что ты хочешь этим сказать, Светлана?

Девочка отстранилась; Аверин ощущал в своей руке лишь её горячую ладошку с бьющейся жилкой.

– Я кое-кого встретила там, – сказала Светлана. – Ты должен увидеть его.

Аверин только сейчас вспомнил, первые слова девочки, как только та очнулась.

– Но что он там делает? Как он оказался настолько далеко от Земли?! И как выжил?

– Я точно не знаю, – виновато призналась Светлана. – Он упёртый, не говорит. А тебе скажет. Я в этом уверена!

– Но как? Как мы попадём на дно?! – Аверин понимал, что утрачивает смысл всего происходящего.

Светлана улыбнулась в темноте.

И Аверин увидел это проявление чувств. Точнее увидел не он. Увидел Яська, сидящий внутри него.

А Светлана сказала:

– Мы «поплывём». Ведь Яська так никуда и не делся. Яська жив в каждом из нас. Просто иногда мы создаём внутри себя воздушный замок и запираем его там. Это плохо. Но так – повсюду. И страшно то, что никто этого не замечает! Или претворяется, что не замечает...

– Заметила лишь слепая девочка, живущая во тьме, – Аверин почувствовал, как к горлу подкатил ком; голос дрогнул: – Я не уверен, что у меня получится...

– Хм... Уже получилось. Ты ведь видишь меня.

Аверин собирался было возразить, но он и впрямь видел. Голубая девочка с копной белоснежных волос. Мальвина наоборот. Ангел, спустившийся с небес. Лучик затухающего Солнца. Последняя надежда. «Искорка». Именно она пришла к нему тогда в тёмный подвал – только в другом воплощении. Душа, которую так бессовестно залили всеобщим безразличием! Растоптали. Закатали в бетон обыденности. Просто забыли. Но ради чего? Чтобы быть спокойными, потому что перемены пугают? Бред. Им всем что-то нужно. Каждому – ткни пальцем в небо, не прогадаешь! Потому Земля и жива до сих пор. Она как конвейер, по которому движутся заготовки. Ментальный материал, который просто необходимо пустить на переработку. Потому что в этом случае получится что-то ещё. Что-то более важное во вселенском масштабе. Нечто умопомрачительное, что девственное человеческое сознание просто не в силах постичь! Вот, она, истина. И она страшна, так как её очень сложно принять. Легче «уснуть». Принять забвение. Стать обычным «слепцом», коему нет дела до чувств, света, самопознания!

– Вижу, – прошептал Аверин.

– Тогда «плывём»?

– «Плывём».

И они поплыли.

Колька сидел на полу и рассматривал босую пятку.

Светлана дёрнула застывшего Аверина за руку.

Колька вздрогнул. Забыл про пятку и посмотрел на вновь прибывших. Недоверчиво прищурился.

– Зачем вернулась?

Светлана виновато улыбнулась.

– Вы должны поговорить.

– Мы? – Колька поднялся.

– Да, – и Светлана трепетно посмотрела на Аверина; тот пребывал в ступоре.

Колька повёл плечом.

– С какой стати?

– Потому что вы – друзья.

– Вот ещё... Это он тебе сам так сказал? – Колька недобро сверкнул глазами. – Уходите, пока не стало слишком поздно.

Светлана грустно вздохнула.

– Уже стало.

– О чём это ты?

– Нам некуда возвращаться – корабль погиб. Все погибли.

Колька озабоченно почесал заросший затылок; оглядел потрёпанного Аверина.

– Ведь я же предупреждал. Нужно было сразу улетать! Что же теперь будет...

Аверин мотнул головой.

– Колька... Это и впрямь ты?

Колькин взгляд повис в пустоте. Ладони сжались в кулачки. Всё тело напряглось. Он походил на спортсмена перед ответственным стартом. Только стартом чего? Этого не знал никто.

– Кто он? – спросил Колька, по-прежнему, обращаясь к Светлане.

Девочка потупила взор.

– Я, думаю, он и сам может ответить на твой вопрос.

Аверин сделал нерешительный шаг навстречу Кольке. Тот остался недвижим. Только горделиво вскинул остренький подбородок.

– Колька, это же я, – прохрипел Аверин в раз севшим голосом. – А ты ничуть не изменился. Всё такой же Фома-неверующий. Не узнаёшь меня?

Колька отрицательно мотнул головой.

Аверин присел на корточки.

– «Раз, два, три, четыре – кто у нас живёт в квартире...»

Колькины глаза округлились. Он с трудом устоял на месте. Но всё же устоял.

– Откуда вы её знаете?

Аверин улыбнулся.

– Колька, это же я, Яська.

Колька часто-часто замотал головой, словно в попытке избавиться от труднодоступного внушения. Внушения, что перекраивало истину, поверх правды. Хотя, что он знал о правде? Тринадцатилетний мальчишка, ступивший за грань. Правда была для него ничем. Пустым местом, на котором века не прорастёт ни один росток. Он видел реальность такой, какой та выглядит снаружи. Настоящей, без суеты и пустых идеалов, навеянных лжепророками. Его истина подчинялась высшим законам. Мировым константам. «Печатям», что установили бесплотные боги. Его было невозможно обмануть, если только он сам не пожелает этого. А он и не желал, просто испугался, на какой-то миг став «слепцом», с которых всё и пошло.

– Врёшь! – сверкнул глазами Колька. – Ты один из Них! Просто прячешь лицо за маской добродетели. Все вы прячете свои лица, чтобы вас не вычислили уже там, на той стороне! Потому что там намного страшнее самого жуткого последнего суда! Но Тьма придёт и за вами. От неё не убежать.

– Колька, – Светлана протянула руку. – Успокойся. Ты и сам сейчас не многим отличаешься от них. Ты утратил чувства и ослеп. Так не познать истины. Ну же, откройся!

Колька возбуждённо дышал и раскачивался на широко расставленных ногах. На его лице было написано мощнейшее противоборство. Схватка с самим же собой. Он прекрасно понимал, что необходимо совершить встречный шаг, иначе происходящее и вовсе утратит смысл. Понимал, но не мог так быстро принять сложившийся расклад.

Аверин понял это.

– Колька, помнишь, как мы познакомились? На меня в овраге напал стриж. Потом мы изжалились крапивой, но всё равно унесли его к тебе домой. Он был ранен и всё не мог взлететь. А позже Тимка придумала мотивацию: запустить воздушного змея. И ведь вышло! Стриж полетел!

Колькины плечи безвольно опали. Противостояние закончилось. Хотя не совсем. Колька шмыгнул носом и спросил:

– Что я забрал с собой, уходя?

Аверин почувствовал, как закололо в груди. Нет, это была не холодная спица, которая вворачивается всё глубже и глубже в сердце с каждым очередным вдохом. Просто множество тонюсеньких иголочек, что спускаются вдоль позвоночника, замирая в районе солнечного сплетения, порождая совершенно другую боль: тянущую, горькую, нестерпимую. Боль от утрат. Преодолеть её помогут лишь слёзы. Но Аверин всё же сдержался. Он проглотил подкативший к горлу комок и тихо сказал:

– Прыгалки. Ты сошёл с поезда у самой развилки. И так и не вернулся. До сегодняшнего дня... или ночи.

– Яська... – Кольку всего трясло. Он словно бился в лихорадке или, наоборот, изнывал под натиском леденящего ветра...

А потом просто повалился с ног.

Светлана вскрикнула. Аверин поспешил подхватить невесомое тело друга – если это было тело. Он уложил Колькину голову себе на колени и пригладил торчащие в разные стороны волосы.

Колька открыл глаза. На его щеках застыли бисеринки слёз. Губы дрожали.

Из-за спины Аверина вышла испуганная Светлана. Села на пол, поджав под себя ноги, и взяла Кольку за руку. Мальчик не возражал. Он тихо сказал:

– Яська, прости меня, пожалуйста.

– Да за что?! Чего такого ты сделал?

Колька отвёл взгляд.

– Я – предал.

– Кого?

– Тебя. Нельзя было поступать именно так, а я поступил – в смысле, сошёл тогда с поезда. Я до сих пор корю себя за это. Ведь мы даже не попрощались по-человечески! По дружески. Наверное, именно поэтому меня и выбрали.

Аверин вздохнул.

– Эх, Колька, это не ты должен просить у меня прощение, а я у тебя.

Колька обеспокоенно глянул на друга.

Аверин уставился на решётчатые стены.

– Уйдя за грань, ты обрёл смысл, а я вернулся в тот глупый мир, превратился в «слепца», принялся просто проживать жизнь, причём всё это – по собственной воле. Мне было страшно, и я утратил истину. Точнее, не утратил: она ушла сама, поняв, что ей больше нет места рядом со мной. Наши пути разошлись. Так я и жил впотьмах, думая, что самостоятельно вершу свою судьбу. А оказалось, наоборот, это она все эти годы вертела мной, как хотела, будто засевший внутри паразит.

– И как же ты выкарабкался? – восхищённо спросил Колька.

Аверин посмотрел на Светлану.

– Ко мне спустилась «искорка», и я заново прозрел.

Девочка потупила взор.

Колька встревоженно заёрзал. Попытался подняться.

– Что такое? – спросил Аверин. – Ты уверен, что стоит?

Колька кивнул. Сел между Светланой и Авериным. Поочерёдно обвёл каждого из них обеспокоенным взором.

– Со мной всё в порядке. Просто тут, на дне, совсем нет энергии. А, в последнее время, я основательно её трачу.

– Это из-за нас? – спросила Светлана.

Колька пропустил её вопрос мимо ушей.

– Нужно что-то придумать! – резко сказал он.

– Что именно? – Аверин попытался прочесть причину Колькиной обеспокоенности по его же лицу, но мальчишка отвернулся к Светлане.

– Тебе угрожает опасность. Он устроил всё это только для того, чтобы заманить тебя к себе!

– Так кто Он такой? – спросил Аверин.

Колька резко обернулся.

– Запертый Внутри! Он провёл тут десятки тысячелетий – может, миллионы лет! – выжидая подходящего момента. И вот, этот момент настал.

– Погоди-погоди, – Аверин помассировал виски. – Ты хочешь сказать, что цель миссии, изначально была совершенно иной?

– А какой она была? – Колька выжидательно моргал.

– Найти на Европе жизнь, – шаблонно ответил Аверин.

– Странно... – Колька почесал затылок. – Нет, жизни тут нет. Выходит на Земле присутствуют те, кто всё же знают истину. Вами воспользовались, чтобы доставить на этот корабль «искорку» – тебя, – и Колька, кивком головы, указал на Светлану.

Девочка испуганно вздрогнула.

– Какой от неё прок? – спросил Аверин.

Колька молчал.

– Этот корабль... – монотонно проговорила Светлана. – Он перемещается сквозь пространство. «Плывёт». Но для этого ему нужно топливо. «Искорка», которой лишён он сам. А Запертому необходимы заблудшие души – люди, запутавшиеся в собственных чувствах, – чтобы при помощи их тел вершить пресловутую судьбу. Ведь «слепцы» не видят истины – от них, именно здесь, Ему нет никакого прока. Они куда нужнее там, на Земле, чтобы вершить эксперименты над материей. Так возникла эта миссия.

Аверин почувствовал, как внутри у него всё похолодело.

«Ведь Светлана и есть топливо! И Колька тоже... был», – Аверин глянул на друга.

– Куда ты попал, после того, как сошёл с поезда?

Колька поёжился. Посмотрел на Аверина влажными глазами, в которых читалось одно-единственное восклицание: не заставляй меня рассказывать!

– Иначе я никак не смогу помочь, – тихо сказал Аверин. – Мне нужно знать, кто Они такие.

Колька смиренно кивнул. Искоса глянул на притихшую Светлану. Собрался с духом и заговорил:

– Я дошёл до ближайшей станции и принялся ждать обратный поезд. Времени прошло немного – тогда я ещё не знал, что время в тех местах – относительно, как и пространство, сквозь которое ходят поезда. Могла пройти пара минут... а могли кануть тысячелетия! Я понял это уже значительно позже, после того, как побывал за гранью. А тогда, сидя на платформе, я был уверен, что догоню Тимку. Во что бы то ни стало! Я должен был это сделать, просто обязан! – Колька перевёл дух; окинул взором притихших слушателей.

Аверин был напряжён. Смотрел поверх Колькиной головы в никуда. Мысленно он был далеко: там, где веснушчатый паренёк болтает ногами, сидя на бетонной плите.

Светлана прижала руки к груди и с присвистом дышала.

Колька продолжил:

– Вскоре пришёл поезд. Его тянула та самая многоножка, что и поезд, на котором увезли Тимку. Пассажиров не было, а потому я без проблем вскочил на подножку. Поезд тронулся и... – Колька сглотнул. – Это ведь не поезда вовсе. Нет. С виду похожи, а на деле... Даже не знаю, с чем и сравнить... Там и рельс нет сроду! Лишь пустота. Это только когда в вагоне сидишь, кажется, что за окном проносятся фонари и полустанки.

Колька, с надеждой, глянул в глаза Аверину.

– Яська, помнишь, ещё Проводник говорил, что это целые миры?..

Аверин кивнул.

– Так ведь и есть! Поезд несётся сквозь пространство, а за окном пляшут галактики и солнечные системы – они и есть полустанки! Всё что внутри кольца нашей Вселенной. Всё что светит с небес.

– Но почему эти поезда никто не видит? – спросила Светлана.

Колька усмехнулся.

– А кому их видеть? «Слепцам»? Только выйдя на Путь можно отыскать где-нибудь в захолустье ржавую колею. Все думают, что путь заброшен, но они ошибаются. Время от времени, по нему проходит поезд. Тот самый.

– И куда же он тебя привёз? – спросил Аверин.

Колька вздохнул.

– Это жуткое место. Станция «Сортировочная».

– Таких много, – осторожно заметила Светлана.

Колька качнул головой.

– Нет. Такая в нашей Вселенной одна. Там установлен Конвейер. По нему потоком идут души. Манипуляторы «калечат» их, чиня эмоциональную боль. Глумятся. Фиксируют в нужном положении. Потом начинается кромешный ад. Нет, души не бросают в кипящий котёл. Не поджаривают на сковородке. Не подвешивают на крюках. Всё намного проще... – Колька умолк, словно что-то припоминая.

– Так что происходит? – надавил Аверин.

Колька вздрогнул.

– Там – огромная циркулярная пила. Она режет души на части, из которых потом собирается новая форма, – это и есть «трансформация». Она необходима, чтобы перейти на иной уровень. Иначе новый мир тебя не примет.

– Мамочка... – Светлана раскачивалась, не в силах снести услышанного.

Колька потупил взор.

– Дальше, вновь собранные души получают тела и поступают под фрезу. Им режут новые лица и то, что ниже пупка, чтобы была возможность самовоспроизводиться. А в самом конце, телам разрезают грудь, чтобы посадить внутрь Посланца.

– Посланца? – Аверин почувствовал дурноту; дыхание перехватило.

– Да, Посланца. Он сидит в каждом из нас. Это – Тьма. Только Наблюдающие сами этого не знают. Посланец необходим, чтобы контролировать души. Точнее «ослепшие» тела. Их поведение, поступки, принципы. Пока сознание здорово – Посланец заперт. Но если что-то идёт не так, он срывается с короткого поводка и начинает сеять повсюду хаос. Это верный слуга Тьмы. Её верный пёс, который способен уничтожать целые миры! – Колька перевёл дух. – И так повторяется снова и снова. Такова «жизнь» внутри кольца.

– Мне страшно! – Светлана укрыла лицо руками и принялась изредка всхлипывать.

Аверин обнял девочку, прижал её трепещущее тельце к израненной груди.

– Тише, милая. Успокойся. Слышишь меня?

Светлана мотнула головой.

– Нет, я не хочу туда! Не хочу, чтобы со мной поступили именно так! Не хочу! – Светлана уже рыдала навзрыд, не сдерживая эмоций. – Они убили моих родителей! Они их резали!

– Не факт, – сухо возразил Колька.

Светлана замерла. Потёрла кулачками влажные глаза.

– Что ты сказал?

Колька сопел.

– Ты же не знаешь, доехали твои родители до конечной станции или нет. Они могли сойти. Или изначально сесть в другую сторону.

– Но ведь всё равно кольцо! – Светлана держалась из последних сил.

Колька посмотрел в глаза девочке.

– Да, кольцо. Но с него довольно таки легко сойти – говорили уже про это. Так что твои родители могли оказаться в совершенно ином месте. Где, вместо Конвейера, установлено что-то ещё.

Аверин вздрогнул.

– А как же ты? Почему ты не сошёл, если была такая возможность?

Колька помрачнел. Сказал с присвистом:

– Потому что то, что я уже рассказал, это ещё цветочки. Мой Путь простирался дальше, вслед за Тимкой. А у Конвейера дежурят Смотрящие. Они отсеивают от общей серой массы случайно попавших в неё «искр».

– Но зачем?

Колька усмехнулся. Распростёр руки над головой.

– Чтобы Их корабли могли «плыть». Сами Они этого делать не умеют. Так как отказались от эмоций, которые Их тормозили. Но Им просто необходимо «плыть». Потому что именно за Ними и идёт Тьма. А Они вовсе не высшие, как думают. Высшие, много выше и, думается, Они уже давно пересытились деяниями Наблюдающих. А потому натравили на Них куда более злобного пса – Вечную Ночь. Её имя – Нюкта.

Колька умолк.

Светлана шмыгала носом, по-прежнему прижимаясь к груди Аверина.

– Это и есть истина? – спросил он.

Колька кивнул.

– По крайней мере, для вашего мира. Истина – это лестница или пирамида. Она познаётся частями, как частями вершится и эволюция. Сегодня ты просто «слепец», завтра «отошедший ото сна», а ещё через какое-то время, становишься «искоркой». Последняя, может либо вспыхнуть, либо погаснуть – смотря, во что выльется её Путь. Точнее, куда он приведёт.

– Колька, так кто ты теперь? – спросил Аверин.

– Не знаю... Из меня выжали всю энергию. Нет больше сил. Наверное, пора садиться на очередной поезд.

– А как же Тимка? – спросила сквозь слёзы Светлана. – Ты её так и не догнал?

Колька отрицательно мотнул головой.

– Скорее всего, она разделила мой Путь, став чёрной звездой, – Колька потупил взор; искоса глянул на Светлану. – Мы здесь для того, чтобы пожирать целые миры. Прости, это всё из-за меня.

– Почему ты говоришь это? – спросил Аверин.

Колька мрачно улыбнулся.

– Потому что этот корабль вёз страшный груз. И он вёз его на Землю.

– Что??? – в один голос спросили Светлана и Аверин.

Колька вскинул подбородок.

– А как вы хотели? На погасшую звезду рано или поздно накидывают «покрывало» – так на свет нарождается монстр. И монстр этот – я.

– Колька, не говори так, – Аверин облизал пересохшие губы. – Ну какой ты монстр? Посмотри на себя.

– Самый настоящий, – Колька отвернулся.

– А что это за груз? – вполголоса спросила Светлана.

Колька молчал.

Аверин напряжённо массировал виски.

– Я могу показать, – Колька поник.

Светлана с Авериным переглянулись.

Колька поднялся. Направился в сторону площадки. Поманил за собой.

– Идёмте. Тут близко всё.

Светлана кивнула Аверину.

– Это хоть и неприятно, но и впрямь быстро. Я уже пробовала.

– Пробовала – что?

– Перемещаться по кораблю, – Светлана поднялась; направилась вслед за Колькой.

Аверин какое-то время не двигался. Происходящее напоминало ночной кошмар. А именно, тот момент, когда силишься от чего-то убежать, но не можешь, хоть убей. Ты толком и не понимаешь, что именно тебя преследует, но полоумный страх гонит вперёд. Возникает уверенность, что если вдруг остановишься, случится что-то непоправимое. Ты и думать не думаешь, что впереди тоже может что-то поджидать... Ты – слеп. Ты – в забвении. Потому и несёшься сквозь невидимые горизонты, всё дальше отдаляясь от истины, не понимая самого главного: тебя уже ждут.

«Так и тут: хочешь – верь, хочешь – не верь. От перемены мест слагаемых, конечная сумма не изменится. Можно бежать от чего угодно, можно верить во что угодно, можно поклоняться чему угодно – это ничего не даст. Потому что Они всё учли – что не так уж и трудно, особенно когда в твоём распоряжении вечность и груда «угодливого» материала, из которого можно лепить всё что заблагорассудится».

– Яська!

Аверин вздрогнул. Огляделся по сторонам. Поднялся.

Колька и Тимка застыли у края платформы, над которой мерцала посеребрённая сфера. Аверин закрыл глаза.

«Только спокойствие. Эмоциями делу не помочь. Только не в этом случае».

Аверин распахнул ресницы. Светлана помахала рукой: мол, только тебя и ждём. Мираж рассеялся. Аверин мельком глянул на раскачивающиеся цепи. На переплетённые обручи. На колыбель и «спящего» в ней мальчишку. Сердце сдавило. К горлу подкатил ком. Аверин глубоко вздохнул.

– Спи, малыш, – прошептал он, направляясь к платформе. – Надеюсь, ты видишь хорошие сны. Не то, что этот.

Аверин упал на колени. Ухватился руками за грудь. Чудом сдержал рвотный позыв. В висках грохотало. Сердце было готово выскочить наружу, сквозь кости, мышцы, ткани. Окружающее пространство вращалось.

Аверин смахнул рукавом комбинезона слёзы. Выдохнул. Попытался подняться на ноги. Вышло лишь с третьей попытки, но тут же повело... Из серой мглы возник Колька и подставил плечо. Его личико было сосредоточено.

– Я знаю, похоже на экзекуцию, но иначе – никак.

– Где Светлана? – спросил Аверин, отплёвывая желчь.

– Я тут, – прохрипела девочка, выглядывая из-за края платформы. – Всё в норме. Я сейчас... – Её личико исказил очередной рвотный позыв.

Аверин зажмурился. Потом открыл глаза и посмотрел вверх. Сфера приветливо подмигнула. Опустила луч.

– Эй, не надо! – предостерёг Колька. – Это опасная штука. Может закинуть так далеко, что и не «выплывешь» сроду.

– Ты же сказал, что тут всё близко, – Аверин глянул в Колькины глаза.

Друг смутился. Отвёл взор.

– Да, когда знаешь, куда именно тебе необходимо попасть. А когда не знаешь, лучше держаться от неё подальше.

– Понятно, – кивнул Аверин. – Так где мы? – Он огляделся.

Насколько хватало взора, раскинулась необъятная лазурь. Высокий потолок еле заметно мерцал за решётками – казалось, в полости набухли кучевые облака или просто пар от избытка влаги. Хотя последней не ощущалось. Прямиком от платформы закручивалась бесконечная спираль из прямоугольных контейнеров, стоящих один на другом в пять этажей по десять штук в ряд. У каждого контейнера на специальной подставочке размещалась тонкая пластина с выступами по краям периметра и в углах. Чуть в стороне высился небольшой шкафчик с прозрачными дверками. Внутри него, на вешалках, висела одежда, отдалённо напоминающая защитный костюм РХБЗ.

– Что это за место? – перефразировал свой вопрос Аверин, спускаясь с платформы и подходя к ближнему контейнеру.

Колька возник рядом.

– Это грузовой отсек. Смотри, – он подошёл к пластине и неуловимым движением руки смахнул с той пыль. По крайней мере, именно так показалось Аверину. Да так, вроде бы, и было... Только пыль оказалась какой-то ну очень уж странной: она не пожелала улетучиваться или оседать на пол. Нет, напротив, она принялась клубиться над ровной поверхностью пластины, закручиваться в игривые барашки и завихрения.

Аверин вытаращился на чудо, так что даже не заметил, как рядом с ним застыла Светлана. Девочка испытывала те же самые чувства, разве что, в сто раз сильнее, ввиду возраста.

Над выступами пластины зажглись разноцветные огоньки. Они походили на светлячков. Их крылышки блестели всё ярче и, такое ощущение, дрожали. Затем одна из крох сорвалась со своего места и перепрыгнула на соседний выступ. Этого явно не ожидал прежний хозяин. Он шарахнулся прочь – видимо от страха, – но угодил прямиком в своего другого соседа! Тот зашипел, всё же подвинулся. Правда, не снёс наглости незваного гостя: решил ретироваться к ещё одному соседу. Так, постепенно, друг за другом, светлячки полностью поменялись местами, и пошли на второй круг.