Текст книги "XCOM: Чрезвычайный протокол АИД (ЛП)"

Автор книги: Xabiar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 58 страниц)

– Это исключено, – наотрез отказался командующий. – Я выбираю тех, кто в моём внутреннем совете. Не вы и не Совет Наций. Выбранные мной люди обладают достаточной квалификацией, а также делают вклад в общее дело… в отличие от этого вашего инспектора – марионетки.

– Совет уверяет вас, что он будет достаточно квалифицированным для этой работы. И боюсь, командир, что у вас нету выбора.

– И что случится, если я откажусь? – тихо осведомился глава XCOM.

– Тогда Китай, Египет и Канада выйдут из Совета, – заявил Спикер, кажущийся разочарованным.

«Блять. Потеря одной страны – ещё ладно. Но Китая? К которому присоединятся ещё две? Нет, Спикер прав. У меня нет выбора. Китай, Египет и Канада, да? Я вас запомню».

Несмотря на то, что вся эта ситуация с ревизором несколько осложнит работу командующего, он не собирался ничего менять. Даже если вскроются все его неэтичные эксперименты на людях и прочее. Единственное, что можно было предпринять – попытаться скрыть от посла Совета все эти вещи.

– Что ж, Спикер, – выпалил командующий. – Совет Наций получит своё, но не думайте, что я изменюсь. Я намерен победить в этой войне, и всё, что затруднит эту задачу будет расценено мной как препятствие, с которым потребуется расправиться.

С этими словами он оборвал связь, затем пронёсся к своему креслу и чуть ли не рухнул в него. Ван Доорн предполагал подобное развитие событий, но Командир до последнего не верил, что Совет Наций действительно это сделает. Мужчина нахмурился. Придётся скрыть от высланной марионетки все неэтичные разработки, факт существования в XCOM бюро разведки, проводить подставные совещания Внутреннего Совета… в общем, даже предварительные мысли обо всём этом вызывали у него головную боль.

«Но прорвёмся. Уже сталкивались и с убийцами, и с террористами, и с пришельцами… одна пешка ООН ничего не изменит».

Командующий надеялся, что у посланника есть семья, которая может быть использована в качестве рычага давления. Но даже так затея угрожать ему казалась крайне трудноосуществимой с учётом того, что Совет наверняка будет готов к подобному и обеспечит его родным непревзойдённый уровень охраны. Одна оплошность – и всё вскроется.

В общем, оставалось готовиться к худшему.

***

Цитадель, коридоры

Несколько дней спустя

Марионетка Совета должна была прибыть в течение двух недель. Информации касательно того, кем именно будет этот кто-то, пока не было. Как только эта информация станет известной, можно было планировать дальнейшие действия. Так или иначе, основные меры были уже приняты.

Во-первых, бюро разведки XCOM ушло в подполье, что оказалось сделать куда проще, чем изначально казалось. Чжан знал, как не высовываться, а большая часть его людей всё равно проводила всё время за пределами базы. Конечно, в случае необходимости возвращения этих агентов им придётся изображать из себя обычных бойцов, равно как и самому Чжану.

Что касалось Вооружённых Сил XCOM, Командир планировал провести серию мероприятий с целью инструктажа бойцов о Представителе Совета. Необходимо было крепко посадить в их головы мысли о том, что он – их враг, а значит, следовало избегать его и не верить ему, а также не допустить того, чтобы он подслушал что-нибудь лишнее, например тот же факт существования агентства разведки. Однако хоть полностью исключать человеческий фактор было нельзя, равно как и возможность сговора посла с определённым бойцом, делать было особо нечего.

Что касалось исследовательского и инженерного отделов… тут посложнее. Понятно, что Представитель тут же выяснит о большинстве научных и инженерных проектов, но над некоторыми из них, такими как вирус против сектоидов или эксперименты на людях, следовало как следует поработать, чтобы всё это скрыть. Например создать отдельные секретные помещения, доступ к которым мало того, что будет у небольшого числа сотрудников, но и сам факт существования этих лабораторий будет от ревизора скрыт.

Большая часть чрезвычайных протоколов также будет спрятана, это было очевидно.

В общем и целом, над деталями требовалось ещё как следует поработать, а также не было стопроцентной уверенности в том, что от этой марионетки получится всё утаить, но с этим, к сожалению, было ничего нельзя поделать.

Выбросив из головы эти мысли, Командир вернулся к размышлению о цели его нынешнего визита – исследовательских лабораторий, куда его позвала Вален с целью обсудить «пожалуй самое важное открытие в истории». Учитывая, что немка не имела привычки преувеличивать, командующему было крайне любопытно, что именно она хотела ему показать.

Пройдя через автоматические двери, ведущие в исследовательские лаборатории, глава XCOM обнаружил там Шэня с Брэдфордом и Вален, которая в отличие от них в данный момент склонилась над микроскопом. Не желая отвлекать её, Командир проследовал к стоящим в сторонке мужчинам.

– Командир, – поприветствовал глава инженерного, весь прямо-таки сияющий энтузиазмом.

– Итак, что же случилось? – осведомился командующий, с любопытством бросая взгляды на Вален.

– Я позволю всё объяснить своей коллеге, – отозвался пожилой инженер, не в силах сдержать улыбки. – Могу только сказать, что это самый значительный наш прорыв в XCOM. Может быть и за всю историю человечества.

«И ты туда же? Интересно…»

Обернувшись на звук открывшихся дверей, Командир обнаружил на пороге отдела ещё и Чжана с Ван Доорном. Теперь, когда все члены Внутреннего Совета были на месте, пора было утолить всеобщее любопытство. Мужчина направился к главе исследовательского отдела и аккуратно похлопал её по плечу.

– Все здесь, Мойра, – проинформировал он. – Так что же ты хотела нам рассказать?

– Это… поразительно, – удивлённо выпалила она, затем отпрянула от микроскопа и указала на него своему собеседнику. – Ты только взгляни!

Глава XCOM так и сделал, и пару секунд спустя, когда его глаза адаптировались, он смог рассмотреть сотни крошечных треугольников, многие из которых были соединены друг с другом в различных сложных комбинациях. Тем, что соединяло их между собой или наоборот разъединяло, казалось, выступало что-то вроде электричества, периодически мерцающего.

Мужчина отпрянул от устройства и уставился на Вален. – Выглядит занятно, но что это?

– Та жёлто-оранжевая субстанция заполнена триллионами крошечных наномашин, – взволнованно объясняла глава исследовательского отдела. – Судя по всему, они способны выполнять массу прикладных задач любого характера. Основным её применением является использование её в качестве связующего вещества для различных компонентов.

– Например каких? – осведомился подошедший в компании остальных Брэдфорд.

– Абсолютно любых! – выпалила она так, словно сама до сих пор не верила во всё это. – Используя это, мы вольны изменить любую отрасль науки. Например, генную инженерию. Субстанция позволяет проводить генные манипуляции любой сложности! Всё то, что раньше казалось нам невозможным, теперь достижимо! Любые генные черты, которые нам потребуются, мы сможем использовать для своих нужд.

– То есть, я правильно понял? Это позволит нам внедрять гены пришельцев в наших бойцов? – уточнил Ван Доорн, широко распахнув глаза.

– Почему же только гены пришельцев? – словно недоумевала Вален. – Любые! Гены животных, растений, всего чего угодно, мы сможем внедрять в ДНК любых существ, каких захотим, в том числе и людей. И это только одна крохотная часть того, на что способна эта субстанция! Возможности поистине безграничны!

– Но нам следует смотреть в первую очередь на более понятные и эффективные способы её применения. Мы сможем создать своих супер солдат, – ошарашенно протянул командующий, вовсе не ожидав столь радостного известия.

– Именно! – с энтузиазмом подтвердила глава исследовательского отдела, никогда прежде не казавшаяся настолько счастливой. – И у меня уже есть столько идей!

– Однако как и сказала доктор Вален, – вмешался Шэнь, – генная инженерия – всего лишь крупица того, на что способна добытая субстанция.

Командир с интересом повернулся к нему и кивнул. – Продолжай.

– Я также изучил это вещество, силясь найти ему наиболее приемлемое для нас применение, – продолжил пожилой инженер. – Меня больше интересовала возможность наномашин скреплять между собой не только органику, но и механические элементы.

– Кибернетика? – высказался прежде молчавший Чжан.

– И причём невероятно продвинутая, – подтвердил Шэнь. – Открытие этой субстанции позволит нам вплотную заняться вопросом протезирования и аугментации наших бойцов до невероятной степени.

– Таким образом, мы сможем кибернезировать наших оперативников? – уточнил всё более и более радостный командующий.

Пожилой инженер кивнул. – На это потребуется определённое время и ещё много исследований, но да, безусловно. Но всё же, как вы и сказали, нам следует концентрироваться на чём-то одном, несмотря на то, что у Состава огромный потенциал, поэтому из всех возможных его применений на данном этапе развития технологий я выбрал работу над специальным экзоскелетом, прежде недостижимым.

– Состава? – переспросил глава XCOM.

Вален с Шэнем обменялись взглядами.

– У нас просто огромное количество идей, использующих Состав, – объяснила глава исследовательского. – Посовещавшись с доктором, мы выбрали именно это имя, а также два начальных направления исследований.

– И оба кажутся весьма многообещающими, – молвил Брэдфорд.

– Полагаю, никаких конкретных результатов у вас пока нет, и требуется провести больше исследований? – осведомился Командир.

– Да, помимо того непосредственно разработка самих прототипов займёт сколько-то времени, – отозвался Шэнь, поправив свои очки.

– Как и у меня. Потребуется много подопытных перед тем, как мы сможем безопасно внедрять гены в наших бойцов, – добавила Вален.

– Что ж, обе предложенные вами идеи кажутся многообещающими, – постановил командующий. – Вы оба получите всё, что вам потребуется. Превосходная работа. Это может изменить ход войны.

– А с учётом того, что против нас выступают не только пришельцы, но и EXALT и часть Совета, нам потребуются все доступные методы, – присоединился к обсуждению Чжан.

– Я ещё поговорю с каждым из вас по отдельности, – пообещал глава XCOM. – А там уже обговорим все детали.

Мужчина оглядел всех своих подчинённых. Несмотря на то, что с момента их знакомства прошло относительно немного времени, он верил в каждого из них. Работая сообща, они смогут вытурить пришельцев с Земли и не оставить никого в живых.

– Что ж, вы все и так знаете, что вам делать, а времени у нас в обрез, – подытожил он, выполнив своё фирменное воинское приветствие. – Все свободны. Пора выиграть эту войну.

Комментарий к Глава 32: Подведение итогов: Июль

Всем привет!

Заключительная глава выходит ровно 31 декабря)

========== Эпилог: Объект №4 ==========

Эпилог: Объект №4

***

Как следует проморгавшись, борясь с усиленным потоком слёз, вызванным излишне ярким светом, она наконец проснулась. Как было ей замечено, освещение в комнате было настроено на восьмичасовые перерывы, в течение которых ей позволялось выспаться, но затем свет резко возвращался, своей яркостью заставляя её проснуться.

По крайней мере подобная система позволяла отслеживать количество дней, проведённых здесь. В конце концов, только это ей и оставалось делать.

Протерев глаза, она стянула с себя одеяло и свесила ноги с кровати. Как и всегда, тут же появилось ощущение, что за ней постоянно наблюдают – обходящие всю её камеру по периметру зеркала как бы намекали. И логично было предположить, что эти зеркала односторонние, то есть с противоположной стороны являются подобием окон.

Она с опасением глянула на дверь, ведущую в её камеру, надеясь, что сегодня её все проигнорируют. В конце концов, только это ей и оставалось делать.

«Сколько я уже здесь? Месяц, два?»

Заключенная понимала, что её жизнь уже по сути оборвалась. По прошествии определённого времени её или убьют, или она сойдёт с ума.

Поднявшись с кровати, девушка направилась к пункту выдачи одежды. Если проигнорировать факт того, что её на регулярной основе кололи, мучили и использовали в экспериментах, условия жизни здесь были не столь уж и ужасными. По крайней мере хоть какую-то отдушину в виде нормальной кровати, душа и возможности прикрыться одеждой ей предоставляли.

Пища выдавалась ей каждые восемь часов, причём это было не просто тюремное хрючево, а полноценный рацион, состоящий из мяса, овощей, фруктов, макарон и круп… в общем, здесь она питалась даже лучше, чем на свободе.

Хотя это несколько омрачалось тем фактом, что зачастую заключенная извергала всё это обратно после процедур, которым её подвергали.

Каждый день с утра ей предоставлялся чистый комплект одежды, который она надевала после принятия быстрого душа. Сначала она постоянно нервничала, представляя как какой-нибудь извращенец наблюдает за тем, как она переодевается, вследствие чего попыталась вообще прекратить мыться и менять одежду… но через какое-то время ей стало уже всё равно.

Но по прежнему заключённая старалась принимать душ настолько быстро, насколько это возможно, но не потому, что она не хотела, чтоб за ней подглядывали, а потому, что опасалась быть застигнутой в тот момент, когда они вернутся.

А они всегда возвращались.

Вспомнив о них, девушка передёрнулась. Каждый их приход был неожиданным и бессистемным. Ни с того ни с сего в её камеру заходили двое людей, мужчина и женщина, привязывали её к стулу, расположенному в этой же камере, а затем приступали к экспериментам, чаще всего обкалывая её разнообразными препаратами.

Заключенная и понятия не имела о том, что именно за вещества заключены в этих шприцах. Её мучители ничего ей не объясняли, а возможные её вопросы оставляли без ответа… главным образом потому, что она их и чаще всего и не успевала задать из-за боли и прочих неприятных ощущений. Единственными экспериментами, суть которых девушке удалось более менее точно определить из того множества, что над ней проводились, были опыты с какими-то наркотиками. Однажды, например, ей вкололи что-то, что ввело её в эйфорию и заставило хихикать как ненормальная, погружённая в свой мир грёз. Они повторяли процедуру несколько дней подряд, а затем, когда заключённая подсела на вещество, внезапно прекратили.

В течение нескольких следующих после этого дней или недель она была обречена мучиться от ломки и синдрома отмены, большую часть времени проводя в лежачем положении, при этом постоянно рыдая, крича, неконтролируемо гадя под себя и всё в таком духе. Периодически появлялся кто-то, прибирающий за ней, но он никогда не оставался в камере надолго и вёл себя так, словно страдающей девушки вообще не существует.

И самое ужасное в этом всём было то, что конкретно этот эксперимент был одним из наименее мучительных.

Некоторые инъекции заставляли её ощущать такую боль, которую сложно было даже вообразить. Порой казалось, что её будто сжигают заживо, порой – будто погружают в кислоту, а иногда – будто замораживают насмерть. В чём был смысл этих экспериментов? Этого она не знала. Казалось, словно её просто бесцельно пытают.

Хуже всего было то, что из этой тюрьмы было невозможно сбежать. Когда заключенная попыталась совершить суицид, воспользовавшись ножом, что совместно с прочими столовыми приборами поставлялся ей вместе с едой, её тут же парализовало мощным разрядом. Оказалось, что в неё имплантировали некое устройство, которое и активировал один из надзирателей. Он, она или они были невероятно внимательными, вследствие чего никакие трюки не помогали. Попыталась самоубиться? Держи разряд.

Причём упомянутый разряд был не просто мерой пресечения, парализующей её тело, нет. Имплантированное в заключенную устройство продолжало мучить её на протяжении ещё нескольких часов, не давая даже пошевелиться. Пережив пару таких неудачных попыток суицида, девушка оставила эти мысли.

К ней относились так, словно она и не человек вовсе, а имя её упоминалось только в самом начале аудио логов, ведущихся одним из её мучителей в ходе экспериментов. Казалось, будто им ненавистна сама идея её существования, что особенно было ясно из их презрительных взглядов.

Выключив воду, заключенная наспех вытерлась и надела выданную ей одежду. В отличие от питания, одежда всегда была той же: белая рубашка, штаны, бельё и носки. Помимо этого у неё был доступ и к белым кроссовкам, но их, в отличие от остального, выдали только один раз, да и она их почти не использовала. Смысл, если ходить по сути некуда?

Использованную одежду девушка сложила в специальный контейнер, напоминающий мусоропровод, только двусторонний. С помощью такого же ей поставлялась и еда. Периодически она пыталась извернуться и подгадать момент открытия контейнера с той стороны, чтобы заглянуть туда, но во-первых, ей этого не удавалось, а во-вторых, хоть это и было её единственным намёком на развлечение, заключенной в какой-то момент и это надоело.

Проследовав к самому дальнему от двери углу, девушка уселась в него и принялась ждать, размышляя о своём. Подобное поведение было инстинктивной попыткой удалиться от мучителей на как можно большее расстояние. Заключенная прекрасно понимала бессмысленность этого действия, но оно приносило ей призрачное ощущение своеобразной безопасности – помимо наибольшей удалённости от двери, казалось, будто б непосредственно этот угол хуже прочих просматривается через односторонние зеркала.

В первые дни она в основном усиленно размышляла о том, как ей сбежать, но теперь подобное редко мелькало в её мыслях, уступив место воспоминаниям, догадкам о том, что на её счёт думают близкие и мысленным диалогам сама с собой.

Касательно мыслей о близких, ей было любопытно, что именно думают о ней её родные. Родители наверняка до сих пор раздавлены горем, да и брат тоже, хотя и в куда меньшей степени. Что до Латрелла… что ж, её парень всегда был невероятно упёртым, так что наверняка по прежнему не сдавался и пытался её отыскать. Будучи сыном полицейского, у него для этого был доступ к определённым архивам и секретным данным, к которым его отец предоставил ему доступ с целью занять и позволить самостоятельно свыкнуться с мыслью об окончательной потере своей девушки. Вот только девушка эта боялась, что случится, если каким-то чудом Латрелл таки нападёт на её след. Пленившие её люди казались настолько опасными, что страшно было представить, что ждёт в таком случае её парня. В лучшем случае его убьют, в худшем же…

Внезапно ход её мыслей прервал звук открывшейся двери. Инстинктивно вжимаясь в стену в попытке спрятаться, девушка принялась бормотать: «Нет. Пожалуйста. Только не опять», а в глазах её появились слёзы.

Оба посетителя были одеты так же, как и всегда: деловые костюмы и чёрные туфли, отполированные до блеска. Мужчина был начисто выбрит, а свои светлые волосы средней длины укладывал назад. Лицо его было поистине каменным и нейтральным. Взгляд его соответствовал выражению лица: никаких эмоций, только внимательное изучение реакции подопытной.

Женщина же в целом походила на своего коллегу по всем параметрам, разве что волосы её были черными и сплетёнными в пучок. Вот только глаза её не содержали в себе ничего, кроме отвращения.

Подопытная защитила себя руками и попыталась вырваться, но мужчина с легкостью обезвредил её и потащил её к стулу. Казалось, он был настолько силён, что способен без проблем поднять её одной рукой.

– Прошу! – умоляла заключенная. – Не надо!

Но большего эффекта она скорее бы добилась, общаясь со статуей. Однажды она попыталась ударить своего мучителя, но тот попросту нажал на кнопку своего браслета, что активировало мощный разряд, правда в отличие от стандартных продлившийся недолго. Всё-таки нужно было продолжать эксперименты.

Как и всегда эти люди привязали её к стулу, притом на сей раз она даже не сопротивлялась. Даже если ей удастся нечеловеческим усилием порвать сковавшие её ремни, её попросту привяжут заново, на этот раз ещё более крепко.

– Начинаю запись, – заявил мужчина, в то время как его коллега вытащила блокнот с ручкой и приготовилась записывать.

– Объект №4, – продолжил он. – Аннетт Дюран, тест номер тридцать семь, сыворотка один-один-три-восемь. Дата: пятое июля 2015.

«Три месяца. Я здесь уже три месяца». Это был первый раз, когда мужчина упомянул дату эксперимента, и это её сразу же перепугало. Заключенная со страхом в глазах подняла взгляд на своего мучителя…

И в кои то веки он обратился к ней напрямую. – Да, Объект №4. Ты отслужила своё. В зависимости от того, как всё пройдёт, ты можешь сейчас проживать свои последние секунды жизни.

Аннетт удивленно моргнула. Услышанное казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой. Это наверняка всего-навсего некий психологический трюк, ещё один эксперимент. Но на случай если мужчина всё же не соврал, девушка молилась всем богам о смерти. Женщина-мучитель тем временем заполнила шприц некой прозрачной жидкостью и ввела её в руку подопытной.

– Освободи её, – приказал мужчина, и вскоре после этого заключенная почувствовала, как ремни, прежде сдерживающие её, упали на пол. – На случай, если реакция будет такой же, как и у остальных, советую отойти подальше.

Но Аннетт его не услышала, а вместо этого рухнула на пол, хоть ей и казалось, что она продолжает падать. Весь её мир вращался, покачивался, трясся вокруг неё. Её зрение помутнело, но при этом одновременно стало и резче. Через какое-то время появилось новое ощущение: странное напряжение в голове, постепенно усиливавшееся и вскоре превратившееся в самую сильную головную боль, которую Аннетт довелось испытать за всю свою жизнь.

Схватившись за голову, девушка принялась истошно кричать, в то время как боль всё усиливалась и усиливалась. В какой-то момент она начала со всей силы бить себя по голове, силясь прекратить всё это. Казалось, её голова вот-вот взорвётся, и через определённый промежуток времени, показавшийся ей вечностью… так и произошло.

Это было самым громким звуком, что она когда-либо слышала, взрыв, сотрясший всю её до основания и временно её ослепивший… однако вместе с тем погрузивший в темноту, наполненную фиолетовыми огоньками. Эти огоньки носились туда-сюда, принимая всевозможные формы, вскоре, в прочем, сменившиеся изображениями. Некоторые из них напоминали Аннетт её знакомых и родных, другие же выглядели, как чужие люди. Все эти картинки не прекращали своё постоянное движение, проносясь мимо неё в какой-то случайной последовательности.

Девушка и понятия не имела о том, что происходит, но в какой-то момент всё прекратилось, и она открыла глаза. Осмотревшись она поняла, что всё ещё находится у себя в камере, а жужжание в голове потихоньку стихало, в какой-то момент полностью исчезнув.

А после на неё обрушились голоса.

Сотни, может даже тысячи голосов, принялись кричать у неё в голове. Запаниковав, Аннетт закрыла уши руками, силясь защититься от их воздействия, но вскоре осознала, что кричат они изнутри. Кричат, воют, называют неразборчивые слова… казалось, будто б у неё в голове открылся портал в Ад, откуда доносятся отголоски душ грешников.

Попытавшись успокоиться, девушка поняла, что часть этих слов она начала постепенно понимать, а ещё внутри её головы помимо них было что-то ещё, чего раньше не было – что-то прозрачное и неосязаемое, но вместе с тем теплое и успокаивающее, наделяющее её ощущением собственного могущества.

Подопытная почувствовала, как мужчина поднял её и усадил обратно в кресло.

– Объект №4 выжила, – сообщил он своей коллеге.

Аннетт злобно уставилась на него, силясь не обращать внимания на несчётное количество голосов, все ещё завывающих у неё в голове.

– Отвали от меня! – взревела она тоном не только удивительно глубоким и раскатистым, но ещё и резонирующим. Казалось, будто б фраза была произнесена сразу несколькими Аннеттами с небольшой задержкой между собой. Повинуясь инстинкту, девушка направила всю свою ярость, боль и страх в один мощный толчок, надеясь, что это заставит её мучителя убить её.

Но вместо этого из неё вырвалась фиолетовая волна, отбросившая мужчину с такой силой, что тот врезался в стену и оставил на ней трещины. Произошедшее также заставило один из голосов у неё в голове затихнуть, хоть это и прошло для Аннетт незамеченным.

Внезапно девушку сковало мучительной болью в желудке, что заставило её рухнуть на пол, а затем случайно обратить внимание на свои руки, объятые фиолетовой дымкой.

Вглядевшись в кожу на своих руках, Аннетт с ужасом осознала, что там, где дымка прикасалась к её руке, кожные покровы плавились и облезали, при этом ощущения были далеко не из приятных.

Подопытная подняла взгляд на женщину, отошедшую подальше и ошарашенно разглядывавшую Аннетт.

– Что вы со мной сделали?! – проревела заключенная, вновь удивившись своему изменившемуся голосу.

Женщина не ответила, лишь нажала на кнопку у себя на браслете, что пустило по телу Аннетт мощный разряд, тут же её парализовавший. Мучительница её тем временем связалась с кем-то, воспользовавшись своим наушником.

– Проинформируйте директора, нам удалось, – холодно произнесла она, продолжая с пренебрежением смотреть на парализованную Аннетт. – Да, это Объект №4. Да, она будет обезврежена, – с этими словами женщина вновь воспользовалась имплантированным в Аннетт устройством, на этот раз пустив ток достаточно мощный для того, чтобы заставить её потерять сознание.

Но даже там, в холодной тьме, голоса не умолкали.