Текст книги "XCOM: Чрезвычайный протокол АИД (ЛП)"
Автор книги: Xabiar
Жанр:
Постапокалипсис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 58 страниц)
Ван Доорн вздохнул. – Жаль. Всего этого можно было легко избежать…
Глава XCOM приподнял бровь. – И как же?
– Разведка доложила, что весь хаос в стране был создан специально, – разъяснил он. – Я пытался узнать больше, но по поручению сверху мы прекратили расследование по причине «неубедительных доказательств».
Командующий испытал сильное желание рассказать о вмешательстве Совета Наций, но решил держать язык за зубами. – И вы так просто сдались?
Генерал замешкался. – Не совсем. Мы прекратили большинство операций, но всё равно тайно наблюдали за происходящим… пока все главные подозреваемые в одночасье не исчезли. Мы посчитали, что кто-то устранил их, либо же спугнул… в общем, на этом мы застопорились и переключились на поиски пришельцев, предположительно также работающих в Германии под прикрытием.
– И многие в НАТО осведомлены об их существовании? – уточнил Командир.
– Да, – поведал Ван Доорн. – Вот только по словам ООН, нам не следовало о них беспокоиться, что вызвало прямо-таки бурю несогласия в командной структуре НАТО. В ответ на наши вопросы о причине отстранения нас от расследования, они лишь заявили, что у них уже есть орган, созданный специально для противодействия внеземной угрозе… так называемый XCOM.
– Что ж, раз вы осведомлены о нашем существовании, и мы встретились лично… – устало подвёл командующий. – Я считаю, нам следует тесно сотрудничать.
– И поставить во главу этого альянса именно вас? – уточнил генерал с тенью улыбки на лице.
Глава XCOM пожал плечами. – Я заведовал обороной Земли с самого первого контакта с противником и лучше всех представляю, с чем именно мы столкнулись.
– С этим сложно поспорить, – с кивком ответил его собеседник. – Но, думаю, ООН не допустит этого и предпочтёт держать обе организации раздельно.
Командир подошёл поближе к верстаку и начал разглядывать готовый прототип. – Это будет большой ошибкой. Нам необходимо работать сообща, особенно после произошедшего в Гамбурге.
Ван Доорн несколько секунд молчал перед тем, как ответить. – Я немного погулял по вашей… «Цитадели»… надо сказать, я впечатлён, и вы явно находитесь на своём месте, командир, вот только… – он с интересом уставился на собеседника. – Я знаком с каждым высокопоставленным военным в мире, однако никогда не слышал о вас. Кто вы такой?
– Я был одним из приближённых Командира во времена Войны с Терроризмом, – осторожно отозвался он. – Вскоре, в прочем, я ушёл, не желая мириться с его зверствами… думаю, поэтому вы и не слышали обо мне.
Генерал удивлённо моргнул. – Признаюсь, такого ответа я не ожидал…
Командир поджал губы. – Мало кто ожидает.
– Что ж, ну… – протянул Ван Доорн, усиленно раздумывая. – А, не важно. Учитывая происходящее, мне нет дела до вашего прошлого.
Глава XCOM испытал приятное облегчение, услышав это: из всех возможных реакций генерала на эту информацию, ему выпала наилучшая возможная. – Я ценю это, – искренне отозвался командующий. – Большинство людей не стало бы игнорировать моё прошлое.
– Полагаю, вы имеете в виду и некоторых людей из ООН, которым вы отчитываетесь, – догадался Ван Доорн. – Что ж, неудивительно. С учётом того, сколько стран входит в это объединение, столкновения идеологий неизбежно.
Командир потёр нос и усмехнулся. – Вы и представить себе не можете.
Генерал аналогично издал лёгкий смешок. – Да на самом деле могу, – признался он. – В последнее время я словно участвую в двух войнах одновременно: пытаюсь как-то подготовиться к неизбежным столкновениям с пришельцами и выбить ответы из лидеров ООН…
– Так куда вы направлялись, когда на вас напали? – поинтересовался Командир.
Генерал нахмурился. – Сложно сказать… я думал, что меня позвали обсудить вопрос о вторжении пришельцев, но не уверен. А собственно позвал меня некий Али Эннор, один из представителей ООН.
– Вы уверены?
– Ну да… – сконфуженно протянул Ван Доорн. – А что, вы знакомы?
– Скажем так, очень вероятно, что вскоре познакомлюсь, – пробормотал командующий. – Но да, мне о нём известно.
– Судя по вашему тону, вы о нём не самого высокого мнения.
Глава XCOM подумал, что доверять генералу может оказаться плохой идеей, однако всё же решился. – Ваша разведка была права: дестабилизация Германии была подстроена, а имя Али Эннора несколько раз всплывало в ходе нашего собственного расследования.
Ван Доорн вмиг посерьёзнел и приглушённо произнёс. – Вы в этом уверены?
Командир мрачно кивнул. – Абсолютно.
– То есть, вы знаете, кто именно стоял за всем этим, – предположил он, широко распахнув глаза.
Глава XCOM кивнул ещё раз. – Да, знаю.
Генерал тяжело выдохнул. – Нам следует обсудить это в более… уединённой обстановке и…
Его собеседник поднял ладонь, оборвав дальнейшие слова Ван Доорна. – Вы создаёте впечатление хорошего и надёжного человека, генерал, но я не могу довериться вам хотя бы потому, что вы состоите в НАТО, подчиняющейся ООН. Скажу лишь то, что у меня есть неопровержимые доказательства скомпрометированности этой организации, а также то, что они пытаются сместить меня с моего поста. Не спрашивайте меня о подробностях, я не отвечу.
Генерал присвистнул. – Я и не догадывался, что обстановка столь… накалённая. И всё же, я хотел бы переговорить с вами наедине. Думаю, у меня есть информация, которая окажется полезной для вас.
Командир с интересом наклонился поближе. – Я слушаю.
– Повторюсь, обсудим это не здесь, – настаивал Ван Доорн.
– Да будет так, – согласился он. – Пройдемте за– – резкий звук радиопомех оборвал дальнейшие слова.
– Командир, – произнёс Брэдфорд. – Совет желает видеть вас прямо сейчас.
– Принято, – ответил он. – Собери Внутренний совет в оперативном штабе. Я хочу, чтобы все его члены присутствовали во время моего предстоящего разговора. Мы с Ван Доорном скоро будем.
– Генерал также будет присутствовать?
– Думаю, да. Полагаю, это несколько успокоит советников.
– Принято. «Центр», конец связи.
Глава XCOM отключил гарнитуру и перевёл взгляд на Ван Доорна. – Совет Наций желает переговорить со мной. Предлагаю вам присоединиться к нам.
– Вы уверены, что я не помешаю?
– В другой ситуации я бы не стал звать вас с собой, – признал командующий. – Но… вам следует узнать несколько вещей о Совете. Возможно, это кое-что прояснит.
– Вы полагаете, что предстоящий разговор пройдёт не лучшим образом? – спросил он, скрестив на груди руки.
– Это будет зависеть от того, с кем именно предстоит говорить. Скоро сами всё увидите.
Генерал кивнул и указал в сторону выхода. – Тогда ведите, командир.
Глава XCOM, готовясь к худшему, спешно покинул инженерное отделение в компании возможного союзника.
*
Цитадель, лазарет
Эбби наконец стянула окровавленные перчатки и как следует вымыла руки в небольшой раковине. Оперирование Патриции заняло больше времени, чем она ожидала, в основном из-за нескольких осколков, засевших глубоко в черепе. Ничего критического, но процесс их изъятия потребовал усидчивости… а учитывая дополнительный фактор в виде измождённости, плюс всё ещё не выветрившегося адреналина, девушка пребывала в состоянии, подобном сну наяву… будто бы она была просто наблюдателем, засевшем в чужом теле.
По крайней мере, теперь она могла отдохнуть. Вот только делать этого очень не хотелось: как только девушка отвлеклась от операции и оказалась наедине со своими мыслями, в голову сразу же начали лезть пугающие воспоминания о резне в Гамбурге. Казалось забавным, что непосредственно во время задания вид истёрзанных трупов и отчаянные крики невинных никоим образом не колышели её, всё заглушалось адреналином.
Эбби прерывисто вдохнула и ухватилась за стальную раковину, борясь с неожиданно нахлынувшей тошнотой… изуродованное тело матери, пытавшейся закрыть своё дитя, но в результате только придавившее его сверху, мужчина, чьё горло попросту отсутствовало, вырванное одним из гигантских насекомых, звуки рвущейся плоти… воспоминания продолжали терроризировать её.
Внезапно девушка захихикала. – «Как же я изменилась… казалось бы, совсем недавно я была такой же гражданской… или же по прежнему осталась ей? Разве солдатам положено так переживать? Нет, они стойко выносят все невзгоды, мотивируя себя тем, что в следующий раз непременно предотвратят подобное… но уж никак не раскисают… так кто же я? Что я здесь делаю? Никакой я не солдат, просто посмешище!»
Эбби подумала о Шоне и начала судорожно содрогаться всем телом, залившись истеричным плачем… а после вспомнила, что она даже не видела настоящих зверств. Поспрашивав Мартена, медичка поняла, что второй отряд, в отличие от них, действительно «повидал некоторое дерьмо»: отрешённым тоном боец поведал ей, как мёртвые вернулись к жизни и инстинктивно, точно животные, устремились к позиции отряда, желая только одного: сожрать их всех до единого. Позже к ним присоединился и сам Шон, который, игнорируя вырванную глотку и все полученные до этого ранения, влился в массу ходячих мертвецов. А ещё чуть погодя, кислотное облако накрыло незащищённых полицейских, выедая им глаза и сдирая кожу, отчего трупы выглядели так, будто гниют уже не первый месяц.
«А я никак не могла этого предотвратить!» – мысленно воскликнула Эбби, с силой ударив руками о сталь. – «Прибудь мы хоть немного раньше, смогли ли мы спасти больше людей? Выжил ли бы Шон? Или ничего бы не изменилось?.. нет, это всё не важно… мы всё равно бы потерпели неудачу. Уже в ходе бомбардировки погибли тысячи людей, пришельцы показали всему миру, что XCOM не в силах спасти их. Жалкие потуги справиться с десантом, высадившимся скорее для галочки, только дополнительно подтвердили это… неужели им настолько плевать на общественное мнение? Ну нападите вы на военную базу, но зачем целенаправленно истреблять мирных граждан? Да даже Командир до такого не опускался… в основном потому, что ему было плевать, но всё же… та же резня в Мекке была в какой-то мере необходима, в этом был стратегический смысл, но это… намного хуже, просто отвратительно…»
Послышался скрип входной двери, и Эбби постаралась быстро привести себя в порядок, вытерев заплаканные глаза и откинув голосы со лба.
– Я не вовремя? – раздался голос Лиама.
Обернувшись, девушка увидела, что несмотря на то, что он и не участвовал ни в одной из двух прошедших операций, выглядел он примерно таким же уставшим, как и она сама. Эбби вздохнула. – Да заходи, чего уж там… вот только… из меня сейчас не лучший собеседник… – потом нахмурилась, вспомнив, где они находятся. – Стоп, а что ты вообще тут делаешь? Сюда как бы запрещено входить.
Лиам проигнорировал запрет и уселся на один из стульев.
– Пришёл проведать тебя, – начал объяснять он, – и один из врачей сообщил мне, что оперирование Патриции закончилось уже полчаса назад, а ты так и не вышла. Он казался взволнованным, сказал, что ты велела никому не беспокоить тебя…
Девушка устало хихикнула. – И ты решил сделать прямо противоположное… – затем удивлённо оглянулась. – А что, я правда так долго стояла тут?
– Похоже на то, – ответил боец, с некоторым беспокойством разглядывая собеседницу. – Ну что, как ты?
Понурив плечи, Эбби устало подошла и присела рядом. Упершись локтями в коленки, она задумчиво смотрела в пол, гадая над ответом. Какая-то её часть просто хотела сказать всё, как есть: если и есть хоть кто-то, кому она могла довериться, так это Лиаму. Другая же её часть протестовала, не желая забивать ему голову своими проблемами.
– Я в порядке, – выпалила медичка, причём судя по приподнятым бровям бойца, по ней этого видно не было.
Лиам скопировал позу девушки и аналогично уставился куда-то вдаль. – Ну, как скажешь… хотя… – он ненадолго прервался и легко улыбнулся. – По крайней мере ты справляешься со стрессом лучше, чем я. Вспоминаю свой «первый раз» и…
Эбби с интересом глянула на него. – А расскажи! Ну, если ты не против…
– Рассказ не из коротких, – предупредил боец. – Лучше усядься поудобнее, – затем прочистил горло и продолжил. – Итак, это было довольно давно, когда я стал агентом контрразведки… успел побывать в нескольких операциях против Халифата, все были крайне успешными, и я… – голос мужчины помрачнел – стал… не столько излишне самоуверенным, а скорее… в общем, всё казалось таким лёгким: безоговорочный успех в 100% случаев, мы – хорошие, а они – плохие, стреляй по террористам из засады и всё, победа.
Девушка оказалась благодарным слушателем и не перебивала, когда Лиам прекратил повествование и задумался. Наконец он продолжил. – Итак, однажды нас отправили на очередную операцию, эта проходила в Украине. Сообщалось, что боевики планируют атаку на небольшое поселение… и так оно и оказалось, вот только мы прибыли слишком поздно: добравшись до места, мы не обнаружили ничего кроме трупов… сотни трупов, а уж сколько из них было детьми…
– Эбби содрогнулась. – Звучит просто ужасно.
– А наяву всё было куда хуже, – отозвался боец. – Эти образы снились мне по ночам, превращая отдых в пытку. Но я считал это ещё одной реалией работы и старался не думать обо всём этом. Казалось, я слаб, и это недостойно солдата, особенно агента КТ… но потом я кое-что понял. То, что случилось со мной, и что, вероятно, происходит сейчас с тобой – нормально. Это не признак слабости, а естественная, человечная реакция. Не думаю, что есть люди, сумевшие полностью подавить в себе эти инстинкты, поэтому не нужно прятать свои эмоции, просто прими их.
Девушка не знала, что и сказать. Лиам попал прямо в цель, действительно помог ей.
– Ок, я соврала, – ломающимся голосом произнесла она. – Я совершенно точно не в порядке.
– Так я и думал, – сочувствующе отозвался он. – Мало кто смог бы просто проигнорировать произошедшее.
– И… долго ты так? Видел их? – спросила Эбби, почувствовав вновь подступающие слёзы. – Тела, детей и их родителей? Мучался мыслями о том, что, прибудь вы пораньше, это можно было бы предотвратить?
– Долго, – сообщил боец. – Каждый день. И каждый день я отгонял эти мысли, фокусируясь на работе, пока однажды, накопив весь этот стресс, попросту не… сломался, – вспоминал он, смотря сквозь собеседницу. – У меня было что-то вроде… истерики, опозорился я знатно. По крайней мере мне дали небольшой отпуск, что пошло на пользу.
Мужчина наконец сфокусировал взгляд на девушке. – Так что, что бы ты не чувствовала – не держи это в себе, выпусти.
Эбби не то усмехнулась, не то всхлипнула. – Ты же понимаешь, что реветь я буду долго?
Лиам взял её за руку. – Так начинай. Я буду здесь столько, сколько захочешь.
Девушка кивнула и последовала его совету: сперва затряслись плечи, а затем она действительно начала тихо рыдать, уткнувшись бойцу в плечо. Так они и сидели, пока её глаза не выплакали всю жидкость, накопленную железами.
*
Цитадель, столовая
В помещении царила гнетущая атмосфера, а солдаты собрались группами по двое-трое и вполголоса разговаривали, не решаясь говорить громче. Некоторые из них сидели одни, погружённые в свои мысли. Люк оказался как раз одним из таких людей, и меткий глаз Миры сразу же заметил немца. Выглядел он довольно ужасно: растрёпанные светлые волосы, взгляд в никуда, красные глаза… а к бутылке со спиртным, одиноко расположившейся на его столе, боец даже не притронулся.
Израильтянка вновь подвигала пальцами на правой руке, чтобы в очередной раз убедиться в её восстановленной работоспособности: перед тем, как Эбби принялась оперировать Патрицию, медичка быстро привела конечность в рабочее состояние. Судя по всему, оказались перебиты какие-то нервы, но с продвинутыми технологиями XCOM скрепить их воедино было не проблемой. Мире всё это казалось очень странным: ничего не чувствовать, когда она явно видела кровоточащие дырки от пуль… словно рука являлась механическим протезом, нормально функционирующим и лишённым болевых рецепторов, но при поломке превратившимся в мёртвый груз.
Так или иначе, девушка, обычно скупая на эмоции, чувствовала некую радость… или, скорее, удовлетворение. Отвлёкшись от правой кисти, Мира напомнила себе, зачем она здесь: поговорить с Люком, которому явно было паршиво. В голову вновь поползли мысли о том, что она никого не утешала уже многие годы… или, скорее, не поддерживала. Одной из причин избегания подобных действий была её политика отрицания любых связей с окружающими, за исключением исключительно профессиональных. И, как и прежде, Мира вновь ловила себя на том, что Люк действительно небезразличен ей, как бы она не пыталась это скрыть или подавить: одного взгляда на его опечаленное выражение лица было достаточно, чтобы вызвать в девушке стойкое желание хоть как-то помочь ему. И несмотря на данное самой себе обещание никогда больше ни к кому не привязываться, израильтянка с беспокойством думала о том, что с каждым днём она всё больше и больше нарушает данное себе слово.
Отогнав беспокойные мысли, Мира зашагала к немцу. Достаточно она уже навоевала сама с собой на пути в столовую – выбор сделан, и она не станет больше сомневаться. Убедившись, что боец заметил её приближение (пугать его совсем не хотелось), израильтянка села на ту же скамейку, что и Люк.
Поначалу мужчина никак не отреагировал, а просто продолжал смотреть в никуда. Мира хранила молчание, решив позволить ему начать разговор, когда он сам этого захочет. С другой стороны, тупо сидеть рядом было не про неё, и израильтянка аккуратно положила свою ладонь, одетую в перчатку, на один из сжатых кулаков немца.
Люк вздохнул и потянулся за бутылкой. – Чёрт, а ведь я даже не люблю эту штуку. Как же низко я пал, а?
– Я бы так не сказала, – понимающим тоном произнесла она. – Ты хочешь забыться.
Боец фыркнул. – Да даже если так. Я же в курсе, что амнезии мне не добиться: на следующее утро всё вспомню, – немец всё же приложился к бутылке и сразу поморщился. – Отвратительное пойло.
Мира потянулась к алкоголю и отобрала его, не встретив никакого сопротивления. – Тогда не пей, – заявила она, отставив свою добычу подальше.
Люк понурился. – Ну да, наверное так будет лучше…
Израильтянка молчала, попросту не зная, что и сказать.
– Мне жаль, – наконец выдала она. – Тебе наверняка сейчас нелегко приходится.
– Ха, можно и так сказать. То, что там случилось, особо весёлым не назовешь.
– Потерять друзей действительно невесело, – согласилась Мира, чувствуя себя несколько глупо.
– Вдвойне хуже, когда упомянутый друг возвращается к жизни, и ты вынужден снова умертвить его…
Из всего увиденного ей в жизни, равно как и в недавний её период, пожалуй, только живые мертвецы попадали под категорию вещей, удивлявших и даже пугавших её. Пришельцы просто разрушили все представления о естественной природе вещей. Так или иначе, Мире доводилось пару раз казнить своих подчинённых, так что хотя бы зачаточное понимание того, что сейчас чувствует Люк, у неё было.
– Я понимаю, – произнесла она.
С нечитаемым выражением лица, боец наконец посмотрел на собеседницу. – Да я верю… – немец вздохнул. – Дальше будет только хуже, не так ли?
Мира поджала губы. – Скорей всего.
Мужчина вновь вернулся к состоянию «смотреть в никуда». – Забавно, насколько личным что-то становится, когда теряешь друзей и смотришь, как разрушают то, что тебе дорого… ну то есть, раньше я просто хотел сражаться с пришельцами, защищать Землю, а теперь… не выходит из головы навязчивое желание когда-нибудь отплатить им тем же монетой, напасть на их планету, уничтожить их город… – Люк хотел продолжить ход мыслей, но вместо этого затих и задумался.
– Примерно с такими же мыслями я и решила вступить в Моссад, – рассказала израильтянка. – Долгое время моя страна была под угрозой… ничего масштабного, так, терракты, редкие авианалёты… но когда Палестина, Иран, Халифат вышли на новый уровень, у меня что-то щёлкнуло, и я заразилась идеей сделать так, чтобы прекратить всё это… и начала идти к своей цели.
Бывший олимпиец удивлённо закачал головой. – Представить не могу, какого это: расти в таких условиях…
– На самом деле нормально. Когда с малых лет привыкаешь к таким реалиям, они начинают казаться чем-то обыденным… я хорошо помню момент, когда произошла атака на башни-близнецы: американцы были в таком шоке, а я недоумевала, как так можно… я не то, чтобы привыкла к террактам, но и не удивлялась им.
– Ну кстати да… – пробормотал Люк. – К концу Войны с Терроризмом уже никто из моих знакомых не поражался «вопиющими зверствами» Командира, а просто радовались, что всё наконец позади.
Мира, до этого большую часть времени смотревшая на бойца, отвела взгляд. – Со временем и ты адаптируешься к этому, и станет легче.
Мужчина хрипло усмехнулся. – И это меня несколько пугает. Сама мысль о том, что когда-нибудь такое станет обыденностью, и каждая новая выходка противника уже не будет меня колышеть… ну то есть, я буду зол и всё такое, но приму это как реалию войны. Это ненормально, неестественно…
– Так не нужно становиться таким. Хорошенько запомни свои нынешние ощущения и возвращайся к ним каждый раз, когда пришельцы сделают что-то подобное… используй свой гнев, но не позволяй ему контролировать себя.
Боец украдкой глянул на собеседницу с небольшой ухмылкой на лице. – И для тебя это работает?
Та лишь пожала плечами. – Когда-то работало, но… как я и говорила, сейчас меня можно описать словом… «оменевшая». Да, довольно точно описывает. Та же атака на Гамбург не вызывает во мне ни гнева, ни возмущения, ничего: я вижу тела погибших, слышу крики и вдыхаю гарь сотни пожаров… прекрасно понимаю, что должна чувстовать хоть что-то, но… ничего нет, – девушка сделала паузу, раздумывая над дальнейшими словами. – Единственное, что во мне просыпается, так это… как бы сказать… тени эмоций. Я осознаю, что именно следует чувствовать, но не испытываю этих эмоций. Такая трансформация сделала меня идеальным агентом: никакой злобы, страха, вины…
– Ты утверждаешь, что ничего не чувствуешь? – скептически протянул Люк. – Извини, конечно, но по-моему ты привираешь.
– Ну не знаю… – признала она. – Долгое время так и было, и я подумала, что останусь такой на всю жизнь. Вот только… недавно стали закрадываться сомнения…
– Так что же изменилось? – поинтересовался немец, с интересом повернувшись к ней.
«По крайней мере он отвлёкся от своих мыслей, как я и хотела… вот только, что теперь ответить?» – раздумывала девушка. Однако заключив, что он и сам рано или поздно догадается, а также из-за того, что она и сама хотела ему признаться, Мира решила выложить всё, как есть.
– Ты… изменил меня, – честно заявила она. Люк удивлённо расширил глаза.
– Я? – со смесью сарказма и скепсиса выдохнул он. – Что ты имеешь в виду?
Девушка поморщилась. – Ты и твоя настойчивость в желании узнать меня. Я всегда веду себя так, чтобы вызывать у окружающих неприязнь, страх или какие-либо ещё эмоции, всегда сугубо отрицательные. Такое поведение отражалось и на мне, позволяя сохранять этот бесчувственный настрой. Но твои расспросы… – теперь пришёл её черёд смотреть в никуда, в то время как боец принялся увлечённо слушать. – Этого не должно было произойти. Поначалу общение с тобой казалось мне чем-то приемлемым, некой профессиональной связью, но потом… – израильтянка вновь выдержала паузу, – потом я поняла, что это стало чем-то большим, и хотела в грубой манере оттолкнуть тебя, прекратить всё это, но не стала. Я начала осознавать, как же мне этого не хватало, и уже не хотела прекращать наше общение… и сейчас не хочу тем более. Ты… дорог мне, и я с полной уверенностью могу сказать, что считаю тебя своим… другом. И хоть я пообещала себе никогда больше не допускать этого, я нарушила своё слово и… не уверена, как быть.
Люк смущённо прокашлялся. – Оу, эм… ого. Не уверен, как лучше ответить, но… я рад, что я тебе небезразличен, и это взаимно.
– Удивлён?
– Немного, – признал он. – Но не тем, что я тебе дорог, а тем, что ты сказала мне это.
Мира пожала плечами. – Ну, ты же не идиот, рано или поздно бы догадался. Кроме того, не следует избегать подобных разговоров.
Мужчина устало улыбнулся. – Спасибо тебе.
– Да я не имела в виду– – начала она, но была перебита поднятой ладонью немца.
– Я знаю, что ты имела в виду. И благодарен: твои слова много значат для меня, особенно сейчас.
Девушка наклонилась поближе. – Я обещаю тебе: я никогда не предам тебя, и всегда буду рядом, чего бы мне это не стоило.
Боец протянул ладонь и дотронулся до своей подруги. – И это тоже взаимно. Какая бы помощь тебе не потребовалась, я буду рядом.
Они сидели молча в течение ещё нескольких минут.
– Ещё раз спасибо, – поблагодарил Люк. – Ты и не представляешь, насколько мне стало лучше.
– Я бы сказала «не за что», – отозвалась Мира, – но… честно говоря, светские разговоры по прежнему не моё.
Бывший олимпиец весело сверкнул глазами. – Не соглашусь. Ты просто более прямолинейна, чем большинство… и мне это нравится.
Впервые за долгое время девушка почувствовала, как её губы расплываются в улыбке. – Да кого не спроси, все подтвердят мои слова.
– Скорее всего. Но они же не знают тебя так, как я.
– Нет, – согласилась она. – Определённо не знают…
*
Цитадель, оперативный штаб
Автоматические двери с шипением отворились, открыв взору собравшегося в полном составе Внутреннего совета их начальника в сопровождении генерала Ван Доорна.
– Генерал, – поприветствовал Брэдфорд, делая шаг навстречу. – Рад наконец встретиться с вами.
– Взаимно, эм… – отозвался тот, не уверенный в том, как обращаться к собеседнику.
– Кратко представлю собравшихся, – вмешался Командир. – Это – мой заместитель, Главный офицер связи Джон Брэдфорд, – затем указал на глав инженерного и исследовательского отделов соответственно. – Реймонд Шэнь и Мойра Вален, заведующие инженерным и научным отделениями XCOM, – и наконец указал на стоящего в сторонке китайца. – Шаоцзе Чжан, директор разведки XCOM.
Ван Доорн несколько удивился. – Чжан… – протянул он, с интересом разглядывая директора. – Знакомое имя. Мы случаем не встречались уже?
– Нет, – отрезал китаец.
Генерал задержал на нём подозрительный взгляд, но решил не продолжать расспросов. – Рад познакомиться со всеми вами.
– И это взаимно, – уважительно ответил Шэнь. – Для меня честь встретиться с вами.
– Давайте оставим любезности на потом, – прервал их командующий, встав напротив крупного монитора. – Сперва займёмся Советом.
– Мне кажется, они желали переговорить исключительно с вами, – неуверенно озвучил давно вертящуюся в голове мысль Брэдфорд.
Глава XCOM обернулся. – И они будут говорить со мной, – медленно прояснил он. – Но, быть может, в вашем присутствии они будут вести себя более дипломатично.
– Так или иначе, – вставил Чжан, – я лучше постою в сторонке. Сильно сомневаюсь, что моё присутствие придётся им по нраву
– Как и я, – добавил Брэдфорд. – Хотелось бы просто послушать, нежели участвовать в разговоре.
Командир кивнул. – Ну ладно.
Окружённый Мойрой с одной стороны и Шэнем с другой, командующий отдал приказ отошедшему подальше, но оставшемуся в радиусе обзора камеры Брэдфорду. – Запускай.
– Устанавливаю связь, – отозвался Главный офицер, оперируя своим планшетом. – И… готово.
Экран моргнул и отобразил знакомую фигуру, находящуюся в тени тусклого синего света. С сожалением посетовав, Командир опознал в собеседнике Спикера – женщину. – «Чёрт. Что ж, по крайней мере, она более предсказуема.»
Тем не менее мужчина уважительно склонил голову в знак приветствия. – Представитель, как всегда рад видеть вас.
– Командир, – процедила она холодным тоном. – Совет Наций крайне… недоволен… произошедшим.
«Что ж, сразу к делу»
– Как и все мы, – ответил командующий. – Произошедшее в Гамбурге – настоящая трагедия.
– Трагедия, вызванная вашей неспособностью эффективно противостоять внеземной угрозе, – заявила Спикер. Командир мог поклясться, что в её голосе промелькнули самодовольные нотки. Краем глаза он заметил, как Вален собиралась было вмешаться, но быстро остановил её, жестом приказав сохранять молчание.
«Спокойствие – вот наилучший способ общения с ней»
– При всём уважении, Представитель, – нейтрально произнёс Командир. – В подобной ситуации XCOM был по большей части бессилен.
– Вас назначили на эту должность с одной-единственной целью: предотвращение подобных инцидентов, – продолжила она, игнорируя его слова. – Ваша неудача заставила Совет… усомниться в вашей компетентности.
– Представитель, но вы явно неправы, – вмешался Брэдфорд, не сумев удержаться. – Да, в этот раз мы явно оплошали, но считать это поражение аргументом, подтверждающим некомпетентность командира, просто глупо. XCOM провёл множество крайне успешных операций под его началом.
Глава XCOM, сперва несколько рассерженный вмешательством своего заместителя, однако обернулся и благодарно кивнул, оценив его комментарий. Затем вернулся к разговору с женщиной по ту сторону экрана. – Представитель, как вы, несомненно, прекрасно понимаете, в любой войне случаются поражения… – он выждал пару секунд для создания нужного эффекта. – Трудности неизбежны. Как бы мы не старались предотвратить эти неудачи, они всё равно произойдут. И если Совет ждёт от меня исключительно побед, то, боюсь, им придётся на славу постараться, чтобы найти мне замену, способную воплотить эти амбиции в жизнь.
– Мы готовы принять возможные неудачи, – парировала Спикер уже более спокойным тоном. – Но всё же есть разница между проваленным штурмом вражеского корабля и тотальным уничтожением крупного города. Разница между десятком погибших солдат и десятками тысяч гражданских. Разница между поражением в какой-то глуши и поражением на глазах у всего мира.
Командир мысленно вздохнул. Всё шло примерно так, как он и ожидал.
– Представитель, – устало поведал он – Дестабилизация Германии была вызвана вмешательством изнутри. Процесс включал в себя целую серию событий, разворачивающихся в стране в течение нескольких недель. Противник попросту воспользовался возникшим хаосом и… «столкнул уже стоящих на обрыве вниз в пропасть.» Единственное, что могло бы предотвратить нападение на Гамбург – координированные действия властей по возвращению стабильности.
– Ваше перекладывание вины на других никоим образом не убавляет вашей собственной вины в глазах Совета, – холодно заявила она.
Мужчина нахмурился, но заставил себя сохранять нейтральный тон. – Спикер, всё же есть разница между перекладыванием вины и озвучиванием фактов. Мы направили Совету Наций всю собранную нами информацию о непростой ситуации в Германии, мы сообщили вам о подрывной деятельности организации, именующей себя EXALT, мы—
– Совет недоволен тем, что вы работаете за пределами вашей юрисдикции, – сердито перебила его собеседница. – А учитывая отсутствие у вас полноценного разведывательного подразделения, собранная вами информация и гроша не стоит.
