Текст книги "XCOM: Чрезвычайный протокол АИД (ЛП)"

Автор книги: Xabiar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 58 страниц)

Шэнь внимательно смотрел на собеседника. – Вы абсолютно уверены.

– Да.

Глава инженерного пробубнил что-то, напоминающее «прости Господи» или «идиот суицидальный» – точнее Люку разобрать не удалось, но он склонялся к тому, что вслух была произнесена первая фраза, а про себя – вторая. И не то, что бы он был с этим несогласен… мысленно смотря на себя со стороны, немец сам у себя вызывал спорные чувства.

– Что ж, это можно устроить, – наконец сдался Шэнь. – Прошу за мной.

***

Цитадель, столовая

– Ты не знаешь, что они выяснили?

Лиам отрицательно покачал головой. – Подробностей не знаю, но… ходят слухи, что нечто важное.

Патриция нахмурилась, пытаясь продумать возможные сценарии. – Насколько важное?

– Только Внутреннему Совету известно всё, – пояснил Лиам. – Однако мне рассказали, что Шэнь весь день ходил расстроенный, опечаленный…

Патрицию поражало, как «обрастание новыми знакомыми среди персонала» напоминает настоящий шпионаж. И если Лиама нельзя было ни в чём уличить: ну просто несколько знакомых в инженерном отделе. – «то каким это образом ни с кем не общающаяся Мира в курсе всего происходящего на базе и за её пределами? Хотя, возможно, лучше не знать…» – мысленно заключила девушка.

Так или иначе, даже если бывшие шпионы получали информацию без какого-либо злого умысла, это всё равно казалось британке очень некрасивым. – «Ты просто солдат, делай, что велят и не надо расспрашивать. А если командир не поделился со всеми этой информацией, значит на то есть причины. Попытки что-нибудь разузнать лишь демонстрируют недоверие к командованию… хотя, может они просто параноики и ничего не могут с собой поделать…» – прекратив свои размышления, она подняла взгляд на Эбби, сидящую рядом с русским бойцом. – А ты что думаешь?

Медичка задумчиво помешивала свой суп. – А кто его знает… – протянула она. – Командир полагает, что в дестабилизации Германни замешана некая третья сторона, но конкретики никакой.

Лиам удивлённо приподнял бровь. – Откуда ты знаешь?

Девушка пожала плечами и уставилась в недра колышущегося бульона. – Я предпочла бы поговорить о чём-нибудь ещё, если ты не против.

Мужчина нахмурился, но решил не вдаваться в расспросы. – Как скажешь.

Патриция же внимательно разглядывала девушку перед ней. С того самого момента, как Эбби села сегодня за их столик, она вела себя довольно необычно… хотя раннее британка списывала это на возможную её усталость или плохое настроение, но после небольшого наблюдения за тем, как медичка слушает, но не слышит, смотрит куда-то сквозь собеседников и если что и говорит, то делает это отрешённо и безэмоционально, словно бы на автопилоте, Патриция заключила, что девушку что-то гложет изнутри. Вопрос заключался в том, что это именно… хоть британка и не так часто общалась с Эбби, в отличии от, например, того же Лиама, ей казалось, что список происшествий, способных так её подкосить, довольно-таки скромен: смерть друга или родственника – поведение девушки вполне подходило под эти события.

И всё же после последних её слов, доказывающих некую осведомлённость о деятельности XCOM, Патриция решила оставить в качестве рабочей версию о том, что подавленность медички связана, скорее всего, с произошедшими недавно допросами, которые, в свою очередь, были связаны с ситуацией в Германии.

Дальнейший ход мыслей привёл британку к следующим выводам: Эбби раннее выражала сильную неприязнь по отношению к «Террористу-Командиру» и его методам, и несмотря на то, что глава XCOM сам утверждал, что был во многом не согласен со своим начальником во время войны… они всё равно похожи, а значит периодически действуют схоже, а значит командующий XCOM вполне мог использовать наиболее известные приёмчики Командира, такие как допросы к пристрастием и пытки.

Доказательств у девушки, конечно же, не было, но ей почему-то казалось, что командир не станет мешкать и прибегнет к пыткам и не моргнув глазом, если это может помочь делу XCOM. Говоря о пытках как инструменте воздействия… в целом, люди, поддерживающие такие методы, варьировались в своих взглядах от умеренных сторонников до экстремальных, тогда как противники в целом были против причинения физических мук в любых формах. По её мнению, крайне наивно – да, это всё бесчеловечно, но в некоторых случаях применение подобного могло быть оправданным, так что сама себя она причисляла скорее к «умеренным сторонникам».

Другое дело Эбби… судя по всему, медичка как раз-таки стала свидетелем одной из таких сцен допроса с пристрастием. Опять же, это были всего-лишь догадки, но подкреплённые некой базой, плюс именно оттуда Эбби могла узнать то, что узнала.

Что привело Патрицию к следующему логичному вопросу: как так вышло, что она там оказалась? Первой догадкой сразу же стала мысль о том, что командир подозревал, что допрос может выйти из-под контроля, что требовало присутствия квалифицированного медика. Но подобная теория была крайне слаба: во-первых, Эбби, конечно, хороший хирург, но явно не привыкший к такому зрелищу, так что можно было привлечь другого медицинского работника, коих было в XCOM не так много, но всё же было. Во-вторых, присутствие медика было в принципе не обязательным: возьми командир пару наноаптечек, и любое неосторожное действие можно было обратить. В-третьих, командир-то уж наверняка подкован в подобных делах, и не только не резанет, например, там, где не следует, но и при необходимости способен остановить кровотечение и без всяких наворотов. – «И всё же, почему именно Эбби? Да даже кто-то вроде Вален мог бы догадаться, что она явно не лучший выбор в плане психической устойчивости…»

Держа все эти аргументы в голове, британка пришла к выводу, что произошедшее было некой проверкой, тестом. – «Может, готовность следовать приказам? Нет, глупости, и не стал бы командир так делать… Тест на психическую устойчивость? Звучит правдоподобнее, но всё равно не то. Может быть…»

–… говорил с Шоном, – рассказывал Лиам. – Как оказалось, тот захваченный во Франции мужик… ну, ему ещё ногу лазером отрезали, чтобы из-под обломков вытащить… в общем он работает на группировку под названием EXALT.

Патриция вышла из своего дедуктивного транса и присоединилась к разговору. – Его удалось сломать? – удивлённо спросила она.

Массивный мужчина кивнул. – Как видишь.

– Хм-м, – задумчиво хмыкнула британка. – Вот от кого-кого, а от него я такого не ожидала…

– Ну, по словам Шона всё было несколько иначе: командир обманул его, используя крупицы информации от предыдущих допросов, – признал Лиам. – Однако это его слова, не мои.

– Откуда он вообще это узнал? – несколько раздражённо спросила она, отпив из кружки.

– Командир предложил ему понаблюдать за допросом, – нейтрально сказал боец. – Подробностей не знаю… кроме того факта, что тот агент теперь мёртв.

Эбби заметно дёрнулась, услышав это. – «Беспокоиться из-за террориста?» – мысленно удивилась Патриция. – «Хотя, возможно, она просто больше знает… ну не важно. Если именно Шон спустил курок… ну, молодец, уважаю. Горевать никто не будет.»

– Умно, – отвлечённо похвалила Патриция, затем вновь глянула на Лиама. – Никогда не слышала об этой… EXALT. А ты?

Лиам глотнул содовой. – Под таким названием – нет.

Девушка подозрительно наклонила голову. – То есть, ты имеешь в виду, что уже мог с ними раннее пересекаться?

Боец задумался. – Кто знает. В каждой сказке есть доля правды, а организации вроде Иллюминатов действительно могут существовать веками…

Британка фыркнула. – В каждой сказке есть доля сказки. Это всё просто болтовня.

Мужчина пожал плечами. – А я и не говорю, что я рьяно в это верю… но всё же предпочитаю не отвергать сразу вещи, кажущиеся абсурдными, только потому, что мне и обществу так кажется. Чёрт, да совсем недавно все на этой базе были убеждены, что и пришельцев не существует!

– Справедливо, – сдалась Патриция, размешивая высыпанный в чашку сахар. – И что получается, что этот EXALT – это и есть те самые Иллюминаты?

– Не владею такой информацией, – развёл руками Лиам. – Единственное, что навевает подозрения… когда я был агентом КТ, а это был длительный период, то у меня был доступ к огромному количеству информации, в частности обо всех известных организациях, потенциально представляющих угрозу… и название «EXALT» ни разу не попадалось мне на глаза.

Привыкшая к мысленной дедукции, британка всё же решила подождать со своими предположениями и дать Лиаму закончить. – И? – с интересом отозвалась она.

Мужчина сложил руки на столе. – Из всех возможных теорий, наиболее вероятной мне кажется следующее предположение: EXALT действительно древняя организация, однако переименованная. В зависимости от того, кому они подчиняются, меняются и мои теории о причинах их подрывной деятельности в Германии, так же как и оценка доступного им финансирования.

Патриция посчитала это весьма логичным, однако по её мнению, EXALT всё же являлся самостоятельной организацией, никому не подчиняющейся. Затем перевела взгляд на Эбби, которая так и не доела свой остывший суп и уставилась куда-то вдаль. – Эй, Эбби, а ты что думаешь? – поинтересовалась британка, интересуясь не столько мнением девушки, сколько тем, слушала ли она вообще беседу за столом последние минут десять.

Та несколько раз моргнула, вперилась своими голубыми глазами в глаза Патриции и недоумённо промычала. – Хм-м?

Британка вздохнула. – Ты хотя бы краем уха слушала?

Эбби поникла и вздохнула. – Не, прости. Я больше о своём…

Лиам смотрел на неё сначала с подозрением, потом с некой обеспокоенностью. Аналогично выглядела и Патриция, решившая всё же додавить. – Эй. Что происходит?

Медичка махнула рукой. – Да не важно…

– Я никогда не видел тебя такой, – присоединился её сосед по столику. – Для тебя это явно важно, так поделись с нами.

Девушка сверкнула глазами и выпрямилась. – Ну ладно, если уж хотите знать… – Лиам подбодрил её кивком. – Меня вызвали наблюдать за одним из допросов. Как он сказал, я нужна была для того, чтобы не допустить смерти той женщины… – британка довольно поёрзала на скамейке, радуясь своей верной догадке. – И она не пошла на сотрудничество, – продолжила медичка, вновь уставившись в тарелку. – И тогда командир предпринял более агрессивный подход…

Мужчина задумчиво прикусил губу, больше для приличия, чем из-за реальной задумчивости. – И он пытал её.

– Угу, – промычала она, не поднимая взгляда. – Именно.

«И всё что-ли?!» – хотела возмутиться Патриция, но, посмотрев на опечаленную Эбби, пересилила себя, мысленно напомнив самой себе, что медичка – по сути гражданская, не привыкшая не то, чтобы к пыткам (собственно говоря, тут и сама британка была в похожем положении: мало кто из военнослужащих в мирное время может похвастаться тем, что лицезрел пытки), а даже к строгому обращению.

– Полагаю, ты несогласна с таким подходом, – тихо произнёс Лиам. – Понимаю…

Девушка издала что-то среднее между фырканьем и всхлипываньем, и сердито глянула на него. – Ну конечно, я же такая слабачка, да?! Не то, что ты… наверняка уже не то, что лицезрел подобное, а сам руководил процессом!

– Тебе было некомфортно при допросе, – мягко продолжил он. – И это хорошо. Пытки не должны вызывать в людях хороших эмоций, это крайнее средство, перед переходом к которому следует перепробовать другие способы.

– Возможно, это меня и беспокоит… – внезапно успокоилась она, покачивая в руке стакан. – Я не уверена, что в этом случае он… «перепробовал другие способы». Как мне кажется, решение о проведении пыток было сделано сразу же, а все эти вопросы… просто формальность.

Патриции командир чем-то напоминал её саму: он создавал у неё ощущение человека, постоянно продумывающего свои действия… а значит, если он и перешёл сразу к пыткам, значит на то были свои причины. С другой стороны, если же он мог прибегнуть сперва к другим методам, а не выбирать более лёгкий путь… британка не была уверена, что она поддерживает это. Причинение физических мук – ещё один инструмент, но использование данного способа раньше, чем следует… неэтично, неправильно. С другой стороны, и командира можно было понять. Если он продумал прочие сценарии и заключил, что в этом случае переход к пыткам наиболее выгоден, особенно учитывая ситуацию, в которой он находился, ограниченное время… возможно, в таком случае его действия более, чем оправданны. – Насколько ты в этом уверена? В своём предположении? – поинтересовалась она у Эбби.

Медичка почесала переносицу. – Не уверена, – призналась она. – Просто у меня такое ощущение… что-то, что он сделал – неправильно. Может быть, и необходимо, но неправильно.

Лиам положил ладонь ей на плечо. – И я согласен: это действительно неправильно, но, знаешь, необходимость и этика порой несовместимы.

Патриция наклонилась вперёд, упёршись в стол локтями. – Тут уж как посмотреть, – сказала она, попеременно глядя на обоих. – Сработало же?

Эбби нахмурилась. – Что?

– Допрос. Та женщина заговорила?

Медичка кивнула. – Ну да. Потребовалось лишить её четырёх пальцев, но в конечном итоге она заговорила…

«Ого, ничего себе…» – мысленно удивилась её стойкости британка. – То есть пытки оказались оправданными?

Эбби начала понимать, к чему клонит её коллега, и во время ответа её глаза периодически гневно сверкали. – Были бы, если б командир перепробовал остальные способы. Да и то, не факт.

– А если полученная информация окажется важной для наведения порядка в Германии или в целом в борьбе против пришельцев? – настаивала Патриция, активно жестикулируя ладонью. – Неужели для сохранения чистой совести оправданно рисковать тысячами жизней?

Девушка сгримасничала. – Ненавижу этот аргумент, – пробурчала она, наконец отхлебнув напиток, который столь долго помешивала. – Ну нельзя все свои действия защищать каким-то «Высшим Благом», игнорируя цену, которую нужно заплатить за достижение этой цели. Плюс у каждого могут быть свои взгляды… может, те же пришельцы также похищают людей для какой-то одной им известной высшей цели. И что теперь?

– Ну ты здесь загнула, – парировала Патриция. – Если говорить о пришельцах, то тут не стоит и голову ломать: даже если у них что-то такое и есть, они совершили ошибку, обойдясь с нами как с животными, и за это поплатятся. А насчёт произошедшего во время допроса… можно подумать, будто бы командир пожертвововал сотней бойцов, страной там или ещё чем-нибудь. Нет, он всего лишь пытал предательницу, которая замешана в дестабилизации страны, в которой живут миллионы ни в чём не повинных людей! Ты права, не всё можно оправдать попыткой достигнуть какой-то высшей цели, но в данном случае уплаченная… «цена» несоизмерима меньше полученной выгоды.

– А что, если она солгала? – выкручивалась Эбби. – Что, если она ляпнула неправду, чтобы прекратить боль?

Лиам издал что-то среднее между смешком и раздражённым стоном. – Во-первых, опытный человек умеет отличать ложь от правды, тем более от гражданской, тем более от той, которая испытывает сильную боль и не может думать рационально. Во-вторых, даже если так, все эти несостыковки потом всплывают. Более того, я так понял, часть этой информации использовалась при допросе того агента EXALT.

– А уж попробуй найти более сведущего в таких делах человека, чем наш командующий, – добавила Патриция. – Ну что скажешь? По прежнему будешь цепляться за эту соломинку или признаешь нашу правоту?

Недавно пробуждённый в девушке пыл мигом улетучился и она вновь устало поникла. – Да нет, вы действительно правы. Ответы той женщины были очень конкретны, да и командир знал о некоторых вещах, сказанных ей… – на несколько минут воцарилась тишина, и трое людей делали что угодно, но никто не решался прервать неуютную паузу. – Я даже не знаю, зачем мне было велено присутствовать, – негромко продолжила понурая девушка. – Кто угодно бы понял, что я – не лучший выбор…

В любой другой период своей жизни британка бы сострила, но недавняя смерть Пейдж изменила её, заставив выбирать выражения. – Это было проверкой, – просто объяснила она.

Эбби подскочила на месте и наклонилась в сторону Патриции. – Почему ты так думаешь? – скептически, но с нескрываемым любопытством поинтересовалась она.

Та лишь пожала плечами. – Командир не идиот, – спокойно разъясняла она. – Совсем наоборот. Более того, у него есть доступ к твоему психологическому профилю. Так что если он действительно позвал тебя туда без задней мысли… то я бы серьёзно пересмотрела моё первое высказывание.

Глаза медички расширились, а лицо приняло такое выражение, будто бы она только что додумалась до чего-то. Впрочем, Лиам выглядел схожим образом, отчего Патриция нахмурилась, явно видя, что они что-то от неё скрывают. – Вы знаете, зачем было это представление?

Они быстро переглянулись и синхронно закачали головами. Тут и дураку будет понятно, что они точно что-то знают. Поняв, что сейчас она не добьётся от них никаких ответов, Патриция решила оставить их наедине: британка поднялась на ноги, взяла свой пустой поднос и удалилась, предварительно извинившись и пробормотав что-то вроде «вам есть, что обсудить».

***

Цитадель, тренажёрный зал

Побитый и измождённый, Шон пересилил себя и вновь выставил руки вперёд. Впервые за всё время службы в XCOM надетая броня казалась ему тяжёлой, а по сравнению с началом тренировки, то есть после двух с небольшим часов, он ощущал себя медленным и беззащитным, и постоянные побои от Кармелиты только усугубляли ситуацию.

Говоря о кореянке – вот она явно чувствовала себя превосходно: энергично подпрыгивая на месте, девушка разминала руки и мило улыбалась, правда для самого француза эта улыбка теперь казалась устрашающей – обычно такая весёлость означала очередную порцию неблокируемых ударов…

Когда Лита предложила ему немного потренироваться, он согласился скорее для того, чтобы отвлечься от совершённого раннее убийства, которое на удивление беспокоило его куда больше, чем он того ожидал. Но знай он заранее, чем это обернётся… подумал бы дважды.

Шон предпринял попытку сымитировать её стойку, но значительно потяжелевшие руки попросту не дали ему этого сделать. Тогда боец просто развёл их в стороны, полностью раскрывшись и прикрикнул. – Ну что, мы дерёмся или как?

Получилось так себе, больше было похоже на просьбу добить его. Кореянка покачала головой, тихо хихикнув. – Не следует так раскрываться, это не работает.

И подобное повторялось снова и снова с тех самых пор, как они приступили к занятиям – парочка замечаний касательно его ошибок, а затем демонстрация, причём под демонстрацией подразумевается непродолжительный… бой, если его можно так назвать. Хотя если быть честным, мужчина действительно кое-что освоил, пусть и ненавидел эту тренировку всеми фибрами души.

И вот, как и прежде, она бросилась вперёд. Инстинкт самосохранения заставил бойца таки встать в защитную стойку и даже встретить соперницу хуком справа, который, конечно же, не достиг своей цели: девушка слегка отскочила вбок, схватила его руку и слегка подтолкнула, чего оказалось достаточно для того, чтобы уже мало сопротивляющийся француз полетел вслед за выброшенным кулаком… прямо в заготовленный апперкот. Боец чудом устоял на ногах, но напоминал скорее персонажа файтинга, готовый к приёму вражеского «фаталити»… которое оказалось просто сильным тычком в грудь.

Не успев вовремя выдохнуть, он рухнул на спину, испытав незабываемое ощущение, которое сложно описать – нужно прочувствовать на себе, а когда немного оклемался, обнаружил свою противницу верхом на себе, с ножом приставленным к его горлу.

– Не надо демонстрировать своё намерение ударить, – пожурила она, заботливо поправив съехавшую маску («Как мило с её стороны») – Ну правда. Даже ребёнок мог бы предугадать твой хук.

– Я бы и сам догадался не делать этого, если бы не потерял способность думать после множественных сотрясений, – простонал Шон, даже не пытаясь стряхнуть её с себя. – Ну что, довольна собой?

Девушка ухмыльнулась и убрала нож обратно, затем сошла с него и помогла встать. Всё ещё покачиваясь, француз не удержался и снова повалился вниз, но кореянка вовремя поймала его.

Вздохнув, она сняла с себя защитную маску и всучила её ему, затем закинула его руку себе через плечо и приобняла за талию… двумя руками. Таким странным образом они и отправились к ближайшей… нет, самой дальней скамейке.

Вообще то падение было по большей части театральщиной с его стороны, и Шон вполне мог устоять на ногах. Хоть он и не планировал оказаться в такой ситуации, как сейчас, француз нисколько не воспротивился вниманию с её стороны. Да и кто бы отказался от помощи такой миловидной леди? (Хоть и пересчитавшей ему все косточки)

Дойдя до пункта назначения, Кармелита начала бережно усаживать его. Мужчина внутренне возмутился такому обращению и, отсоединившись от её хватки, снял маску и уселся. – Ты же в курсе, что я ещё не потерял возможность передвигаться самостоятельно? – сердито произнёс он, пока девушка начала копаться в своей сумке.

– Может и так, – отозвалась та, не оборачиваясь, – но ты же не стал сразу меня останавливать, верно? – оглянулась Лита, играя бровями. – Тебе нужно было, чтобы о тебе позаботились, не правда ли?

Шон смутился, ощущая на щеках румянец. – Ну… ага. Но я решил, что после всего произошедшего, отказываться от помощи… было бы рискованно.

Девушка захихикала и обернулась с двумя бутылками воды в руках. – Очень умно. Лови, – проговорила она и не давая своему ученику опомниться, швырнула в него одной из бутылок. Шон закрылся руками и, каким-то чудом, умудрился поймать её.

– Поверить не могу, что я ещё в состоянии на что-то реагировать, – удивился он, присосавшись к столь желанной награде.

– А я вот ни капельки не удивлена, – заявила Лита, присаживаясь рядом. – Ты довольно-таки быстрый.

– Что было доказано моей невероятной техникой боя, – саркастично ответил он. – Знаешь, когда снова захочешь использовать меня вместо груши, просто так и скажи. Пожалуйста?

– Да ладно тебе, ты действительно неплохо себя проявил, – миролюбиво заявила кореянка, жадно ополовинив ёмкость. – Ты продержался почти… – она сверилась с часами, – два часа тридцать пять минут.

Шон подозрительно уставился на неё. – Почему-то мне кажется, что ты могла сократить время моих мучений до нескольких секунд… если бы захотела.

– О, конечно же могла, – заверила девушка. – Но есть одно неписанное правило: не заканчивай тренировку до тех пор, пока твой ученик может ещё хоть что-то противопоставить. К тому же, когда со мной начали по-крупному заниматься рукопашным боем, я продержалась меньше…

Боец вздохнул. – И сколько же ты продержалась?

– Один час пятьдесят шесть минут, – выпалила кореянка.

– Ха. Неплохо.

Лита легко пихнула его. – Видишь? Ты не только здоровый и быстрый, но ещё и учишься на своих ошибках. Поэтому наш урок так затянулся.

Француз охнул, ощущая каждый синяк на теле. – Учитывая то, как мне паршиво, что-то я сомневаюсь, что я выучился на своих ошибках.

Девушка замотала головой. – Нет, я не говорю о всех ошибках. Но тот факт, что они были всё время разные, о чём-то да говорит.

Не в силах полностью осознать, что именно она имела в виду, мужчина продолжал коситься на своего учителя. – Не уверен, комплимент это или оскорбление.

Кореянка усмехнулась. – Я серьёзно! Это очень хорошо. Это значит, что ты внимательно меня слушал.

Боец снова приложился к бутылке. – Спасибо, наверное. Твой стиль обучения… весьма экзотичен, и это ещё мягко сказано.

– Скажи это моему инструктору, – пожала плечами она, опустошив остатки жидкости. – Он как-то не верил в первостепенную необходимость оттачивания приёмов и всего такого. Начинали мы точно так же, тренировали инстинкты и рефлексы, что куда важнее в настоящем бою. Оттачивай удары сколько хочешь, но всё пойдёт насмарку, если твой противник начнёт атаковать так, как ты не привык.

Это имело смысл. – Так что, это и был весь метод его тренировок? – поинтересовался Шон, сев вполоборота. – Просто колоти своих учеников и указывай им на ошибки?

– Вроде того, – подтвердила Лита. – А когда кто-то умудрялся победить его, или хотя бы не проиграть… вот тогда тренер начинал уважать тебя. Большей части учеников так и не удавалось этого сделать.

– Что насчёт тебя?

Кореянка ухмыльнулась. – А мне удалось, я даже победила, хотя скорее из-за удачи.

– Удача или нет, – похвалил француз, – ты чертовски хороша.

– Спасибо. Надеюсь, я не отбила у тебя желание продолжать?

– Ну-у, – задумался он, рассматривая потолок. – Да не, всё нормально. В смысле, хуже же быть уже не может.

Кармелита отбросила прядь волос с лица и посмотрела на Шона так, словно он только что сморозил глупую шутку. – Ты уверен?

Боец грустно опустил голову, хотя в голосе слышалась улыбка. – Ах да. Очень глупо с моей стороны.

– Точно, – радостно закивала она, а затем внезапно посерьёзнела. – Ну что, готов поговорить о том, что тебя донимало?

Шон удивлённо моргнул, не ожидая такого поворота. – М-м, ты заметила?

И ещё одна милая улыбка. – Ну конечно. У тебя много сильных сторон, но скрытность – уж точно не одна из них. Я сразу заметила и подумала, что тебе следует отвлечься…

Боец неловко поёрзал. – Ну что ж, тебе явно это удалось… отвлечь меня.

– Я знаю. Но ты так и не ответил на вопрос?

Француз пожал плечами. – Я скорее… был в глубокой задумчивости… о законах, политике, этике… ну о всяком в общем. Задумался, да.

Кореянка явно не купилась. – Ты никогда не был… мыслителем. Что же натолкнуло тебя на такие думы?

Шон вздохнул, устало глядя на девушку. – Ты же от меня не отстанешь, верно?

На удивление, в этот раз она даже не улыбнулась, – Нет. Только если ты этого не захочешь.

Мужчина прикинул, что смысла отверчиваться просто не было: если и был кто-то, с кем он и хотел о чём-то поговорить, то это Кармелита. Да и в целом, услышать чужое мнение всегда полезно.

– Да всё в порядке, – ответил он, устало разглядывая свои ладони. – Я присутствовал на одном из допросов, а конкретно – того оперативника, захваченного во Франции. Весьма любопытный парень, как оказалось.

Лита с интересом наклонилась поближе. – И что там было? Я слышала о том, что допросы проводились лично командиром, но никаких подробностей.

– Когда-нибудь слышала об EXALT?

Девушка задумалась, почёсывая подбородок, – Нет, – протянула она. – Что это такое?

– Точно и сам не знаю, – признался Шон, – но судя по его словам, что-то вроде шпионской сети.

– Странно… – пробурчала кореянка. – Я помню чуть ли не все подобные организации, а об этой слышу впервые.

– Ну, эти кажется заинтересованы Германией, а ещё у них зуб на XCOM.

– Так ты убил его? – внезапно спросила она.

Боец наклонил голову. – Ну да… – протянул он, недоверчиво глядя на собеседницу. – Быстро же ты угадала.

– Дедукция, – спокойно отозвалась она. – Есть только две развязки произошедшего: он либо мёртв, либо нет. Сомневаюсь, что ты бы так себя вёл, если бы случился именно второй вариант. – Лита выпрямилась и внимательно посмотрела Шону в глаза. – Полагаю, это был не просто приступ гнева?

Мужчина вздохнул. – Не-а. Командир вручил мне пушку и дал выбор. Я выбрал казнить его.

– И теперь это тебя мучает? – сочувственно произнесла она.

– Странно, но нет. Он заслужил смерти, я знаю это… вот только не думаю, что именно мне следовало сделать это.

– Почему нет?

Француз замешкался, подбирая дальнейшие слова. – Слушай, может я и не создаю такого впечатления… но глубоко внутри я очень правильный: всегда следую законам, стараюсь не создавать проблем, понимаешь? – он вновь остановился. – Но это… чёрт, существует правосудие и всё такое, а я как будто бы изменил своим принципам, вот.

Кореянка закивала, демонстрируя, что внимательно слушает.

– Сначала я думал сдать его властям, правда. А потом… понял, что… ну не заслуживает он провести всю жизнь в тюрьме, только смертельной казни. Думаю, именно это так меня задело: я посчитал себя выше закона, превратился в какого-то… линчевателя.

Кармелита вытянула ладонь и взяла Шона за руку. – Знаешь, по сравнению со мной ты очень хороший человек, – мягко произнесла она. – На твоём месте я бы и не задумывалась о том, чтобы спустить курок, не говоря уже о каких-то внутренних переживаниях после.

Боец пожал плечами. – Да, знаю. Ты пол жизни проворачивала подобное, наверное для тебя я выгляжу глупо.

Девушка замотала головой. – Нет, ты что… – протянула она, отводя взгляд. Смотря в никуда, она продолжила. – Мне сейчас очень хочется сказать что-то. Но я не такая. Человеческая жизнь для меня значит куда меньше, чем когда-то, я просто не задумываюсь о своих поступках, держа в голове лишь поставленную задачу и стараясь выжить… но то, что я стала такой, вовсе не значит, что и ты должен. Если тебя это утешит, ты поступил правильно. Кто виноват, так это командир: вложив оружие тебе в руку, он по сути не оставил тебе выбора.

В голове француза возникла жутковатая улыбка командующего и последующий кивок одобрения с его стороны. – Ну не знаю, – пробормотал Шон. – Если честно, не думаю, что ему вообще есть дело до законов и правил.

Лита пододвинулась поближе. – Тебя это напрягает?

– Думаю да, – признался он. – Я имею в виду, все мы любим ругать правительство, несправедливые законы и всё такое, но без них нет никакого порядка: каждый делает то, что считает должным, и уже мало чем отличается от преступника.

Кореянка легко улыбнулась и с удовлетворением на лице разглядывала собеседника. – А ты полон сюрпризов.

Боец в шутку отстранился, изобразив обиду. – Эй, я тоже могу быть серьёзным, когда хочу. Но с другой стороны, в мире полно проблем, и что толку толкать серьёзные думы, если не сможешь ничего изменить?

– Хм, понятно, – отозвалась она. – И знаешь, во многом именно за это ты мне и нравишься.

Шон не понимал, как именно интерпретировать этот комплимент. – Ну, спасибо, что ли.

Девушка закатила глаза. – Боже, ты порой такой тормоз. Знаю, этим грешат многие мужики, но ты просто какое-то чудо.

Француз смущённо кашлянул. – Эм, что?

Лита вздохнула, затем полностью развернулась в его сторону и взяла за обе руки. – Просто очень хорошенько подумай над тем, что я только что сказала, – тихо произнесла она, неотрывно глядя ему в глаза.

– О, так вот что ты имела в виду?

Девушка удивилась и как-будто бы даже обидилась. – Я что-то не то сказала?

– Нет! – воскликнул он. – Нет конечно, ты что! Просто у меня уже был неприятный опыт, ну, когда я не то подумал, не так распознал знаки… очень не хотелось бы снова сойти за дурака.

– Тогда скажу всё прямо, – решительно заявила она. – Ты мне очень нравишься. Больше, чем друг.

Боец терпеть не мог этого выражения, но сейчас оно как никогда кстати описывало его состояние: «голова шла кругом». Взяв себя в руки, он почувствовал возвращение того самого дерзкого и весёлого француза, которым он всегда был, и расплылся в широченной улыбке, в то время как Кармелита впервые выглядела… уязвимой, чуть ли не испуганной.