Текст книги "Поиграем со смертью?..(СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 45 страниц)

Но в сторону лирику! Вытерев ноги о серый резиновый коврик с жёлтой надписью «Wellcome», я распахнула дверь с табличками и проникла наконец в царство карт, фикусов и злобных коллег. В данной трёхкомнатной квартире, которую не подвергли перепланировке ввиду скупердяистости босса, стены напоминали больничные грязно-розовым окрасом. Подоконники, углы комнат, а также стены были заполонены зелёными насаждениями в кадках и подвесных горшках. Шефу-то, может, и хорошо на такую зеленушность любоваться, но поливать-то всё это обилие флоры нам! Нет в мире справедливости… Ну да ладно. Левая комната была отведена под рабочий кабинет шефа, та, что справа от входа, являлась трудовым местом троих запудривательниц мозга туристов… Ах, простите, уточняю: там сидели и красили ногти в перерывах между наплывами клиентов менеджеры-консультанты. Комната эта была проходной, и вела она в обитель бухгалтеров, то бишь в самую последнюю точку моего утреннего путешествия. Если в первом помещении прогалы между джунглями на стенах были залеплены плакатами с тропическим лесом и фотографиями с курортов, то в нашей берлоге плакаты заменяли карты разных стран, в которые «Глобус» мог заслать клиентов, как государство – шпиона, то бишь без гарантии возвращения. В самих же зарослях можно было найти странные пластиковые фигурки, отдаленно напоминавшие диких кошек и страшных обезьян, но они были древними, выцветшими и вообще настолько страшными, что мне порой становилось жаль детей, для которых подобные «игрушки» вообще лепились. Подводя итог, скажу, что дизайнер нашего офиса явно хотел намекнуть на тропики, но просчитался, оставив впечатление детской психушки, в которой буйным цветом расцвела рассада, разводимая санитарами.

Итак, погрузившись в царство очумелых садоводов, я прошествовала в свою рабочую конуру и нехотя поздоровалась с единственной, кто был уже на месте – с главбухшей, являвшейся моей непосредственной начальницей. Конечно же, мне сразу повелели спрятать рюкзак под стол и ни в коем разе его не доставать, но я с запасами полезностей расставаться не собиралась, а потому, скинув поклажу со спины, уселась на своё рабочее место, что притаилось у окна, в тени гигантской пальмы, и положила рюкзак на колени. Начался мозговынос на тему «старших надо слушаться», но я его проигнорировала – жизнь мне дороже испорченного настроения.

Собственно, день прошёл ничем не примечательно, разве что в объект «эМ-Жо» я ходила в сопровождении рюкзачка, чем дико злила начальницу, да обед мне занёс мой верный оруженосец Санчо Пансе. Точнее, Клод Фаустус, но это мелочи. Обычно я обедаю пирожками, которые закупаю в булочной, благо она находится в соседнем доме, но сегодня меня решили побаловать домашней стряпнёй, и домовитый помощник притаранил мне пирог с капустой, а также чай в термосе. На вопрос: «Больше ничего не наготовили?» – заданный подозрительным и хмурым тоном, демон ответил отрицательно, и я, облегченно выдохнув, накинулась на обед прямо на рабочем месте. Клод же, спрятавший чёрные когти под не менее чёрными тонкими перчатками, соизволил удалиться, а две мадам, работавшие со мной цифросчитателями да деньгоотмывателями, начали допрос с пристрастием на тему «откуда такой красавчик в твоей жизни?» Откуда-откуда! Из Ада, вестимо! Но не говорить же такое гражданкам бухгалтершам, правда? Ещё психушку вызовут… Пришлось сказать, что ко мне нагрянули гости из числа бывших друзей семьи, а начальница, четвёртое звено в нашем математическом коллективе, причём явно лишнее, не преминула отметить, что у меня странные знакомые, потому как на дворе лето, а посетитель в пиджаке и перчатках, которые, к слову, восторгов у неё тоже не вызвали, несмотря на консервативный, чёрный окрас. Но, по крайней мере, вялое бухтение куда лучше, чем активное вербальное возмущение с целью доказать, что твой знакомый – монстр изврата, посмевший проколоть уши аж в двух местах, или же неадекватная личность, любящая красить ногти в странный цвет.

Дальше ничего интересного не происходило, и я спокойно трудилась на благо нашего «божества из мяска», который, к слову, являлся на службу далеко не всегда. В пять часов я выключила допотопный кусок железа, гордо именуемый компьютером, и направилась на выход, радуясь тому, что на прогулку по эпохам меня отправят хотя бы не с рабочего места. Говорила же, что оптимистка…

Улица встретила меня выхлопными газами, активно рождавшимися из недр пытавшегося завестись грязно-серого «Жигулёнка», жарой, духотой, а также Клодом. На вопрос о том, куда подевался второй демон, Фаустус ответил, что он отправился готовить ужин. Вот так, они и правда решили меня разбаловать! Ну что ж, пусть попытаются, хе-хе. Я не против.

Беседуя о меню на ужин, мы с демоном двинулись по многолюдному тротуару, шедшему вдоль битком забитого автомобилями шоссе, но через пять минут свернули в подворотню. Пройдя дворами и вдоволь налюбовавшись на местные красоты, представленные обшарпанными домами и чахлыми клумбами, мы свернули в переулок, ведший к моему дому, и… замерли. Точнее, замерла я, а Клод остановился из-за моего замешательства. Первым желанием моим было драпануть куда подальше, потому как подобных ситуаций я старалась избегать, но знакомая фигура, привлекшая внимание чёрным одеянием, заставила меня изменить планы. Я пригляделась.

На земле без сознания лежал парень, по виду – типичный наркоман, а ещё двое таких же граждан пытались справиться с той самой «фигурой в чёрном». Причём пытались явно безуспешно. Девушка в брюках-клёш и рубашке со свободными рукавами ловко отбивала удары, явно играя с противниками. На губах моей подруги играла усмешка, в то время как в лицах нападавших читалась лишь неконтролируемая ярость. Движения Дины были плавными и тягучими, она словно перетекала из стойки в стойку, при этом не нанося серьёзных ударов. Я, в жизни не слышавшая о том, что Серых умеет драться, поспешно спряталась за угол дома вместе со своим помощником и начала наблюдать за избиением младенцев. Когда Динке надоело играть с наркоманами, она вырубила их парой точных движений и, присев на корточки рядом с одним из них, жутким тоном заявила:

– Ограбить девушку в подворотне! Как низко! А ещё мужчины, называется. Позорите это звание, падаль.

В следующую секунду Дина схватила поверженного наркомана за волосы и смачно приложила его лбом об асфальт.

Чего?.. Какого фига вообще происходит?! Пока я тихо офигевала, Серых одарила гигантскими стесанными ссадинами на лбу двух других наркоманов и, оглядев «поле боя», с усмешкой направилась в сторону нашего дома. Это ещё что такое было?! Динка ж в жизни муху не обидит!

– Какого чёрта? – прошипела я и, на удивление, получила ответ от демона:

– Похоже, ей это не в новинку. Ваша подруга явно опытный боец.

– Я её около года знаю, – нахмурилась я, отчаянно пытаясь припомнить вспышки агрессии у готессы. Но их ведь не было! При мне... – Лёшка с ней куда больше общается, у них одна тусовка, но при мне она всегда вела себя как тихая, мирная домохозяйка. Что это за фигня вообще была сейчас? Я ведь даже не знала, что она владеет боевыми искусствами! А Лёшка? Интересно, он знал?

– Всё возможно, – решил окончательно подорвать мою веру в людей Клод.

Я фыркнула и поспешила юркнуть в переулок. Надо было срочно поговорить с Динкой, а заодно и с Лёшкой. Быстро обойдя уже начавших приходить в сознание наркоманов, я направилась было в сторону своего дома, как вдруг почувствовала дикую боль в затылке. Мир окутала пугающая, беспросветная темнота, колени подогнулись, уши заложило, а в следующую секунду я потеряла сознание.

====== 9) Потеря ======

«Quid quisque vitet, nunquam homini satis cautum est in horas».

«Никто не может знать, когда какой беречься опасности».

Сознание возвращалось лениво и неохотно, причём первым делом оно оценило ущерб – боль в затылке, и только затем уже оповестило свою хозяйку о том, что я лежу. К тому же явно не на земле. Судя по положению, которое приняло моё тело, и некоторым прочим мелочам, я сделала неутешительный вывод: меня держали на руках. Кто посмел? Кто позарился?! Осквернители гробниц Тутанхамона, блин!

Я резко распахнула глаза и хотела было дать в глаз нахалу, но… увиденное заставило меня застыть с открытым от возмущения ртом и выпучить глаза наподобие выброшенного на берег карпа. Грязную подворотню сменил берег моря, а избитых наркоманов – мой братец, Динка, которая вызывала у меня смутное опасение, и Клод, который как раз и являлся тем самым «покушавшимся на честь дамы» индивидом, что держал меня на руках. Готы оглядывались по сторонам, Фаустус меланхолично взирал на меня, ну а я…

– Мы где?!

Первый внятный звук, разрядивший атмосферу, принадлежал мне и являл собой, по сути, скорее хрип, нежели крик. На большее я была не способна. Да и опасно орать в незнакомом месте...

– Вы в порядке? – осведомился демон учтиво. Стёкла очков блеснули в лучах утреннего солнца.

– В относительном, – поморщилась я. – Отпусти.

Меня тут же поставили на землю, причём довольно аккуратно, и я чуть не рухнула. Голова кружилась нещадно, перед глазами всё расплывалось, тело было словно ватное, да и слушалось плохо. Однако каким-то чудом я сумела удержаться на ногах и заодно получила возможность оглядеться, хотя картинка отличалась общей нечёткостью и размытостью. Кристально чистая, удивительно прозрачная вода накатывала ровными волнами на мелкую гальку. Воздух, пронзительно-свежий и довольно прохладный, играл сочной листвой зеленевших чуть поодаль деревьев. Каменистый пляж медленно переходил в лес, и это несколько настораживало – там вполне могли водиться дикие звери. Слева от нас, на довольно большом расстоянии, виднелось нечто, смутно напоминавшее лодки, перевёрнутые кверху днищем. Возле них стояло четыре крохотных, расплывавшихся у меня в глазах из-за временных проблем со зрением фигуры, а ещё две куда-то удирали, сверкая пятками. Похоже, эти «фигуры», явно являвшиеся людьми, нас заметили. Разглядеть их у меня не было никакой возможности, в силу удалённости объекта «рассматривания» и расфокусированности взгляда, но вот пойти пообщаться с народонаселением мы вполне могли. Хотя оставалась вероятность, что это какие-нибудь дикие племена, которые пустят нас на шашлык, или же того хуже – религиозные фанатики, которые потащат пришельцев на дыбу, а затем, если те выживут, на костёр. Но чем чёрт не шутит – вдруг это лишь местные жители? Они же, вроде, лодки чинили…

– Ну и где мы? – чуть раздражённо спросила я сама не знаю кого, а затем добавила ещё вопрос, но уже обращённый к демону: – И почему ты меня на руках держал?

– К сожалению, – явно не раскаиваясь, ответил тот, – я не имею права пояснять происходящее здесь, равно как и помогать Вам, госпожа. Однако о прибытии поясню. Перенос в пространстве и времени – крайне неприятная вещь. Потому Вы потеряли сознание, равно как и Ваши друзья. Я же не дал Вам упасть и поймал.

– А почему башка трещит? – нахмурилась я пуще прежнего и покосилась на «друзей». Дина явно была в неадеквате – она ошарашенно оглядывалась по сторонам и держалась одной рукой за сердце, другой – за затылок. Лёшка же был довольно бодр, и разве что общая бледность, да полный фанатского блеска и настороженности расфокусированный взгляд говорили о том, что у братца-помидорки тоже нервишки расшалились.

– Это реакция мозга на перемещение, – тем временем пояснил Фаустус и поправил перчатки. – Больше всего у людей при нём страдает мозжечок. Потому Вы и чувствуете некую раскоординированность и нестабильность мышечного тонуса, а также испытываете головокружение и небольшие проблемы с удержанием равновесия.

– Сразу предупредить нельзя было о таких последствиях? – возмутилась я, начиная сжимать и разжимать кулаки, а также сгибать руки в локтях, чтобы привести их в норму.

– Нет, – чётко, лаконично, без излишеств. Уважаю. Но всё равно обидно.

Я фыркнула и решила оставить разборки с демоном до прибытия домой, равно как и с Динкой, кстати, потому что в непонятной эре пытаться выяснить, с какого перепуга она вела себя как какой-то маньяк, мне не светило. Так что я собиралась обратиться к Лёшке с вопросом о дальнейших планах, но он меня опередил:

– И что делать будем? Те четверо странные какие-то. Кажись, они тоже решили драпать, как и их товарищи.

И правда, серые фигуры вдалеке явно не стремились на сближение с нами. Напротив, они, кажется, сгрудились кучкой и начали шептаться.

– Ну, если они видели, как мы появились, – неуверенно подала голос наша маньячная готесса, – неудивительно, наверное, что у них такая реакция. Я так поняла, что мы переместились с эффектом «сгущающейся тьмы», как демоны обычно перемещаются?

– Безусловно, – соизволил ответить Клод.

– Ясно, что ничего не ясно, – хмыкнула я. – Идёмте к ним. Оставаться на месте всё равно опасно, ведь эти три часа нам даны на экстремальное выживание, а значит, «сейчас прольётся чья-то кровь»! Так что будьте бдительны.

– Конечно, – мило улыбнулась двуличная подруга моего братца, но я её проигнорировала. Лёшка же мне подмигнул и ответил:

– Не боись, сестрёнка, я буду тебя защищать.

– Себя защити сначала, рыцарь неумытый, – фыркнула я. Впрочем, я утрировала: Лёшкина чёрная рубашка а-ля «средневековый вампир» с широченными рукавами у ворота была мокрой, равно как и мордочка братца-томата. А это значило, что его перенесли прямо из клозета, где мой родич как раз таки опрыскивал харьку влагой из-под крана.

– Всенепременно, – усмехнулся Лёшка, протер кулаками глаза и, как заправский герой комиксов, ломанулся навстречу опасности в первых рядах. Короче говоря, он пошагал к тем четверым гражданам у лодок, постоянно оскальзываясь на круглых камнях, местами покрытых водорослями. Ну так не предназначены, Лёшечка, современные лакированные туфли с фиговым протектором для хождения по берегу морскому! Тем не менее, в остальном Лёшка оделся подходяще: свободная рубашка, широкие чёрные брюки, ничего яркого или неудобного. Дина, в принципе, тоже под ситуацию подстроилась – свободные брюки, кеды и рубашка тёмных тонов вряд ли заставили бы её грохнуться в случае необходимости резких движений или бега. Но её я хвалить не буду, ибо «меня терзают смутные сомнения» по поводу её личности!

Готы тихо переговаривались друг с другом, пытаясь понять, куда нас занесло, и не спеша приближались к лодкам. Я же топала за ними, периодически пиная ни в чём не повинную гальку носками балеток, и размышляла о своём: что ещё скрывает Лёшкина подруга и в курсе ли её тайн он сам? Как говорится, «возможно всё». Я никому не верю на все сто, братцу, ясное дело, тоже, но узнать, что от меня что-то скрывает даже он, было бы крайне неприятно…

Что любопытно, как только мы начали движение по направлению к лодкам, стараясь справиться с разболтанной координацией и ухудшившимся зрением, местные аборигены поспешили от нас драпануть, и я мысленно подивилась на столь пугливое народонаселение. Нет, конечно, если они видели тёмную ауру, «породившую четверых инопланетян», нас могли и за божеств каких-то принять. Но ежели аура замечена не была, и местные туземцы увидели лишь результат, то есть не пойми откуда появившихся людей, которые могли и из леса выйти, то такая паника ни разу не обоснована. Да, они наверняка видели нас куда лучше, чем мы их – ведь в их-то мозгу демоны опыты не ставили! Но наш необычный внешний вид вряд ли мог привести к такому вот внезапному бегству. Впрочем, это всё были лишь мои теории, а реальность удирала от нас, сверкая пятками. Я же засекла на всякий случай время и подумала, что за три часа много чего может произойти, а потому расслабляться не стоит.

Промаршировав нестройной шеренгой по двое до лодок, мы немного осмотрелись, но трогать ничего не стали, потому как Лёха заявил, что в прошлом события менять нельзя. Правда, Фаустус нас слегка успокоил, ответив, что наше вмешательство, каким бы оно ни было, последствий не повлечёт – об этом позаботятся Владыки. Не знаю уж, что он имел в виду – то ли сами события, нашими перемещениями вызванные, сотрутся, то ли лишь последствия, но мы на историю повлиять не могли… а жаль. Или не жаль – это уж как посмотреть. Потому что, вспоминая рассказ Рэя Брэдбери «И грянул гром», мне совсем не хочется изменять хоть малейшую деталь в мировой истории… Но я отвлеклась.

Лодки были довольно странными, а лежавшие рядом с ними сети ясно говорили, что беглецы являлись рыбаками. Мирное население – это хорошо, но почему оно зашуганное-то такое? Ответа не было, хотя кое-какие догадки в моём мозгу мелькать начали, правда, пока лишь неясными, смутными образами. Вероятно, где-то неподалеку была деревня, скрытая в лесу, причём рыбаки наверняка сбежали именно туда, а потому и мы решили направиться в том же направлении. Как говорится, «мало вам было приключений на пятую точку – побольше захотелось!» Хотя на самом деле мне хотелось лишь одного – прояснить, в какое время и страну мы попали, чтобы понять, какую подляну ждать.

Деревня приближалась медленно и была скрыта не очень густо росшими странными деревьями. Нет, я не совсем идиотка и липу от берёзы отличить смогу, но в остальном биология у меня хромает на обе ноги вместе с географией, а потому всё, что я могла сказать об этих растениях: они были не очень высокие, стволы – какие-то кривобокие, но зелени на ветвях было крайне много. Собственно, полагаю, это только по кромке леса такая невысокая поросль была, дальше-то виднелись и повыше деревья, но от них были заметны лишь кроны вдалеке, так что не буду описывать то, чего не видела.

Наконец, наслаждаясь свежим морским бризом и странно-чистым воздухом, от которого даже слегка начинала кружиться голова, мы добрались до прогалины в деревьях, а точнее, до небольшой просеки, ведшей вглубь зарослей и таившей в себе дорогу. За это время зрение моё, равно как и координация, пришли в норму, и разве что необычно свежий воздух воспринимался организмом как нечто неестественное и вызывал отторжение. Насколько же сильно природа изменилась за какие-то столетия! О, меня понесло на философию – не к добру. Это нервное…

Мы углубились в просеку и через некоторое время наконец увидели саму деревню, расположенную довольно далеко от берега. Кстати, что любопытно, деревьев не наблюдалось не только в самой деревне, но и вокруг неё, потому как у каждого домика явно был свой небольшой надел земли. И благодаря внешнему виду этих крайне странных домов до меня наконец дошло, куда же мы попали. Продолжая со всё нараставшим напряжением продвигаться в сторону хлипких хижин, я чувствовала, как сердце начинало сжиматься от нехорошего предчувствия. Но выбор у нас был невелик, и либо мы зайдём в деревню, либо будем вынуждены бродить по лесу, рискуя столкнуться не только со зверями, но и с воинами… А пока деревня неотступно приближалась, можно было и поподробнее её рассмотреть.

Дома, если это вообще можно так назвать, стояли на довольно приличном расстоянии друг от друга и образовывали полукруг или нечто близкое к нему по форме. Я бы даже сказала, что они подковой стояли, хотя какая разница... Симметрично скошенные крыши были покрыты, кажется, соломой, но, может, и ещё чем, потому как, повторюсь, в ботанике я не сильна. Стены, сотворённые из грубо обработанных досок, пестрели огромными щелями, и как тут люди жили, было непонятно. Впрочем, передние стены домов вообще являли собой нечто странное: нижняя их половина была заделана досками, а вот верхняя представляла собой вертикальную решётку из толстых веток. В этих-то стенах и располагались двери. А ещё у многих домов имелось дополнение – многочисленные вязанки хвороста, прислонённые к стенам. Интересно, это теплоизоляция или дрова? Ладно, всё равно не узнаю… А впрочем, крыши довольно сильно выступали краями за стены, и потому вязанки эти от дождя были относительно укрыты, так что, может, это были и дрова. Ну да не важно…

Возле домов стояли вкопанные в землю брёвна, соединённые дубинами, а на этих самых дубинах висели рыболовецкие снасти. Земля на «площади» в центре деревеньки, равно как и дорога, была сильно утоптана и оттого казалась удивительно ровной, а самое интересное заключалось в том, что площадь была абсолютно чистой. Я как-то смутно могу представить площадь современного города без единой пивной бутылки или фантика, а здесь даже ветки или прутики не валялись – всё было чисто и, не смотря на общую потрёпанность и, казалось бы, разруху, до ужаса аккуратно.

Однако описание это будет неполным, если не добавить одну крайне важную деталь. Жители. Они вышли нас встречать и, по сути, перекрыли вход в деревню, встав плотной стеной у края просеки – так, чтобы мы даже до первых домов добраться не смогли. В руках рыбаки держали дубинки, а лица их выражали крайнюю свирепость, тем не менее, явно напускную, потому как у некоторых из «державших оборону» в чёрных глазах плескались ужас, паника и отчаяние. Опишу-ка я подробнее армию «встречавших». Это была толпа из двадцати (я считала) мужчин, довольно невысоких, одетых в затрапезные, видавшие виды серые штаны до щиколоток и широкие рубахи, запахнутые и перевязанные матерчатыми поясами. Кожа у местных жителей была загорелая, иссушенная ветрами, чёрные раскосые глаза смотрели на нас с неприкрытой ненавистью, а порой и страхом, волосы, цвета воронова крыла, были собраны на затылках крестьян в «хвосты», напоминавшие пучки, потому как «хвост» был протащен через веревочку, крепившую его вторично, и до конца не вытягивался, образуя бублик. Макушки у рыбаков были выбриты и блестели от выступившей испарины. Круглые лица, в основном покрытые небольшой щетиной, мозолистые, натруженные руки, сжимавшие дубины, и широкополые соломенные шляпы, защищавшие от палящих солнечных лучей головы троих из рыбаков, добавляли последний штрих внешнему виду крестьян.

Короче говоря, мы попали в феодальную Японию. И, кажется, нас могут запросто прибить тем, что под руку попадётся. Так какого чёрта мы продолжаем идти вперёд?! Нет, стоп истерика, надо сначала разобраться в ситуации. Я решила больше не молчать и, пока мы медленно приближались к нервно переминавшимся с ноги на ногу рыбакам, тихо спросила спутников:

– Народ, кто что знает о Японии?

– Судя по тому, что у них нет мечей, – подала голос Динка, – это уже эпоха Эдо. То есть время правления сёгуната Токугава, ведь мечи у крестьян отобрал объединивший страну Хидэёси, после смерти которого и воцарился сёгунат. А вот исходя из того, что они явно настроены против пришельцев, можно сделать вывод, что тысяча шестьсот сороковые годы успели миновать, ведь именно тогда страну окончательно изолировали от внешнего мира, и высадившиеся на берег иностранцы должны были быть казнены.

Спасибо, блин, за экскурс в историю, Дина! Мне вот сейчас очень важно узнать, какой год на дворе! Вопрос не кто у власти, а что нам делать, раз всё так плохо!

– Тогда какого чёрта мы прёмся на убой? – праведно возмутилась я, подумав, что надо срочно сваливать. Хоть в лес, хоть куда! Лишь бы не к самураям на «свиданку» с поножовщиной…

– Крестьяне вряд ли нас убьют, – меланхолично ответила готесса и улыбнулась. Дурдом «Ромашка», палата номер «шесть»…

– Да и в сёлах самураев не было, – хохотнул мой излишне оптимистичный брат. – Не будем просто нарываться, спросим у местных жителей, что к чему…

– Вы с ума сошли?! – я аж замерла. Надо было драпать.

А вот местные, похоже, расценили мою остановку как сигнал к атаке, потому как в следующую секунду один из них заорал не своим голосом, и вся толпа, потрясая дубинами, кинулась к нам.

– Мы не хотим причинить вам зла! – ни к селу ни к городу выдала Динка. Но, что интересно, похоже, она говорила по-японски, как и предупреждал Клод, потому как лично я отчетливо понимала всё, что вопили несущиеся на нас рыбаки.

– Бежим! – рявкнула я и, схватив брата за руку, потянула назад. Динке ничего не оставалось, кроме как помчаться за нами, а Клод, явно не испытывая дискомфорта или страха, поправил очки и с флегматичным видом поспешил следом.

Мы бежали, что было сил, слыша за спиной вопли, призванные то ли запугать нас, то ли подбодрить друг друга.

«Схватим чужаков!»

Да успокойтесь вы! Мы сами уйдём! Воздух разрывал лёгкие, а ноги начинали болеть от непривычно быстрого бега.

«Отдадим самураям! Они скоро придут!»

Не надо нас никому отдавать! Мы жить хотим! Сердце с грохотом билось о рёбра, а бок предательски кололо.

«Не дадим им войти в деревню!»

Да не нужна нам ваша деревня! Дайте ноги унести, фанатики! Берег был уже близко, но спасение отказывалось приходить вместе с ним, а шум голосов и топот двадцати пар ног быстро приближался.

«Защитим деревню! Не дадим сказать, что мы помогали чужакам!»

Чего?! Это они на нас напали, чтоб их самих потом в укрывательстве не обвинили?! Хотя могу в таком случае их понять… Но как же не хочется умирать! Дорога сменилась круглыми камнями. Тонкие подошвы не спасали от боли, бежать становилось всё труднее. А крики уже звучали прямо за нами.

И тут Лёшка поскользнулся на камнях и рухнул, чуть не вспахав носом гальку. Мы с Динкой затормозили, Клод же продолжил бежать и явно не собирался нас спасать. А как же его обещание защищать моих друзей?! Я схватила Лёху за правую руку, Динка – за левую, но как только брат принял вертикальное положение, я поняла, что нам крышка… Рыбаки окружили нас и теперь, подбадривая друг друга криками, нерешительно наступали. Видимо, то, как мы выглядели, их довольно сильно пугало, а может, они просто боялись гнева самураев, которые за любой контакт с иностранцами могли их казнить. Нечто подобное я пару раз видела в кино и никогда не думала, что окажусь в такой ситуации сама. А вот теперь… надо было выкручиваться. Меня ощутимо тряхнуло, по спине пробежала нервная дрожь, но в тот же миг я успокоилась, взяла себя в руки и начала быстро продумывать варианты развития событий. Динка же, решив начхать на логику, просительным тоном выдала:

– Мы вас не тронем. Просто дайте нам уйти, словно мы не подходили к деревне и…

– Не слушайте чужаков! – крикнул один из рыбаков с торчавшими в разные стороны, выбившимися из хвоста волосами. – Хватайте их! Не говорите!

– Да! – раздался многоголосый ответ.

Я не успела даже подумать, что Динка – дура, как вся эта толпа бросилась на нас. Мне кранты – я плохо дерусь. Но, что удивительно, Лёшка с Динкой тут же встали спиной друг к другу, а меня затолкали в образовавшийся между ними зазор.

– Держись за мной! – крикнул мне брат, и готы приняли боевые стойки.

А дальше всё было как в тумане. Взмахи дубин, глухие удары, плавные, тягучие движения Дины, словно танцевавшей в этом хаосе, обтекавшей врагов и будто нехотя, но очень быстро вырубавшей их точными, порой незаметными ударами. Передвижения Алексея, старавшегося держаться ближе к подруге, но так, чтобы защитить меня от врагов, нападавших с его стороны. Взмахи ног. Стоны. Гравий, взлетавший порой к пронзительно-синему, безоблачному небу. И хрипы тех, кто уже не мог подняться.

Проделав брешь в кольце, Лёшка тут же крикнул: «Бежим! Скоро будет поздно!» Всё это время я старалась держаться у брата за спиной и кидала во врагов камни, целясь им в живот, но как только был дан сигнал к побегу, кинулась в образовавшийся зазор между рыбаками. Пробегая мимо одного из них, лежавшего на камнях без сознания, я вдруг рухнула, споткнувшись о булыжник, а Динка в тот же миг заорала: «Инн!»

Проваливаясь в плен воздуха, я успела лишь осознать, что над моей головой просвистела дубина, чуть не снесшая мне полчерепа. А дальше мои перебинтованные ладони попытались смягчить удар. Резкая боль, ножами вспоровшая кожу и разлившаяся по нервам раскалённым свинцом, заставила меня сипло вздохнуть, хотя падение выбило из лёгких весь воздух и не хотело позволять им сделать вдох снова. В ушах звенело, но я как можно быстрее перекатилась в сторону. Вовремя – дубина с грохотом обрушилась на камни, только что принявшие на себя мой вес. Я откатилась подальше и вскочила, а рыбака, охотившегося за мной, уже вырубил удар ноги в чёрном лакированном ботинке.

Мы с готами кинулись бежать, причём Динка крикнула: «Врассыпную!» – и помчала вперёд, а Лёшка схватил меня за руку и потянул к лесу. В принципе, он явно не собирался оставлять подругу, и мы бежали примерно тем же курсом, что и она, но слегка отклонялись от берега. И когда расстояние до ближайших деревьев было уже небольшим, за нашими спинами вдруг послышался многоголосый радостный вопль. Мы обернулись.

Рыбаки, что преследовали нас с Лёшкой, спешили назад, к своим товарищам, а те… Те праздновали победу. Дина лежала на камнях лицом вниз. Длинные чёрные волосы спутанной паклей разметались вокруг головы. Руки лежали крайне неестественно, а ноги были вытянуты так, словно готесса упала во время бега. Лёшка было дернулся назад, но я схватила его за локоть. Сердце бешено стучало по клетке из рёбер, но разум был на удивление чист, впрочем, как и всегда в таких ситуациях.

– Стоять. Если пойдёшь без плана, эта толпа тебя забьёт дубинами. Вы вдвоём не справились – один ты точно ничего не сможешь сделать.

– Нам её бросить?! – рявкнул Лёшка, пытаясь вырвать руку, но я схватила его за талию со спины и спокойно, чётко ответила:

– Мы её спасём. Уверена. Только надо действовать по плану.

– По какому? – раздражённо процедил брат, но всё же прекратил вырываться. Я всё ещё продолжала держать его, обхватив за поясницу, но чувствовала, что первый психоз прошёл, и Лёшка готов меня выслушать. Тем временем рыбаки, явно не желая прикасаться к чужеземке, всё же подняли её – один за руки, другой за ноги – и потащили к деревне. План в моей голове родился на удивление быстро, и я поспешила его озвучить:

– Во-первых, нам понадобится помощь Клода. Если он откажет, придётся действовать самим, хоть и будет сложнее.

– Эта сволочь вообще нам не помогала! – вспылил Лёшка и вывернулся из моего хлипкого захвата.

– Он демон, а им верить нельзя, – философски ответила я.

– Именно так, – вдруг раздалось за нашими спинами. Мы с Алексеем дружно вздрогнули и обернулись. Фаустус стоял всего в метре от нас, с таким видом, словно ничего не случилось.

– Почему ты?.. – начал было возмущаться Алексей, но его перебили:

– Моя главная задача – наблюдать за тем, как происходят спасения Инны Осиповой. Всё остальное второстепенно. Так как взятие вашей подруги в плен должно спровоцировать вас на её вызволение, а значит, может привести к очередной опасности, я допустил её пленение. Вызволять её сам я не стану. Однако могу оказать вам некоторую помощь, поскольку гибель одного из тех, кто должен жить, всё же крайне нежелательна.