Текст книги "Поиграем со смертью?..(СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 45 страниц)

– А что, если я выживу в этом вашем «ином времени»? – нахмурилась я и, раздраженно поморщившись, начала-таки обрабатывать перекисью ранки.

– Тогда Вас вернут домой, – вмешался Клод, вновь занимая место у стены, – и как только новый портал будет готов, отправят в иное время. Это будет продолжаться до тех пор, пока не найдётся Ваш защитник. А для того, чтобы рассмотреть различные варианты спасения, Вас будут ставить перед совершенно различными ситуациями. То есть, если на войне Вас не убьют, мы попытаемся проверить выживание в природном катаклизме, и так далее.

Так, и почему теперь я думаю о Везувии?! Чёрт, мне надо собрать сумку. Надо напихать туда всё, что может пригодиться, и даже спать с ней… Гадство! Ай! Ещё и перекись щиплет! Я шваркнула ватный тампон на стол и сжала челюсти так, что аж зубы заныли. Я не проиграю каким-то гадским недо-человекам… Обойдутся! Я ещё поборюсь за право топтать землю-матушку каблуками!

Усмехнувшись своим мыслям, я решила взять себя в руки и не истерить. Сейчас главное – сохранить трезвость мысли. С бухой логикой в Помпеях не выжить. А если уж сам инквизитор, не имеющий права лгать, сказал, что есть шанс на выживание, я им непременно воспользуюсь! Да и вообще – это всё бред, надо просто потерпеть и всё наладится… когда-нибудь. А пока я просто буду изо всех сил драться за собственное существование.

Я взяла ватку и вернулась к обработке ран. На этот раз – спокойно и уверенно. Точнее, я делала вид, что спокойна, хотя на самом деле в душе устроили побоище обвалерьяненные кошки, а в голове долбилась рота барабанщиков, напившихся «Ред Булла»… Актриса из меня довольно неплохая, прямо скажем, а уж делать вид, что не переживаю, я могу вообще в любой ситуации. Вот и надо своими умениями воспользоваться… Нечего показывать всяким гадам, что у меня на душе творится!

Я глубоко вздохнула и через пару секунд выдохнула. Стало легче. Нервы начали приходить в относительную норму, как и душевное равновесие. Себастьян всё ещё продолжал печь блины на целую роту, хотя, у нас теперь живет толпа, так что эти запасы пригодятся, а Клод изображал античную статую, прилипнув спиной к стенке. Тишина давила мне на мозг, а заунывное, монотонное шкворчание масла на сковороде безумно раздражало. Я фыркнула и подумала, что надо бы сменить тему разговора, а заодно узнать побольше о моих «дворецких», явно больше напоминающих средневековых инквизиторов. Ну а раз мысль пришла в голову, то я, завершив процесс изничтожения бацилл химической атакой, отложила вату на край стола и задала вполне логичный вопрос:

– Ну и ладно, разберемся с этим по ходу дела. А какими паранормальными способностями вы обладаете? Телекинез? Целительство? Телепатия?

– Ни то, ни другое, ни третье, – ответствовал Клод, тут же стыривший со стола окропленную моей кровушкой ватку и бутыль с медицинской мерзостью. – Однако Вы читали мангу – там наши способности расписаны на примере Михаэлиса. Скорость, выносливость, сила, материализация необходимых предметов, перемещение в пространстве, ловкость, меткость, возможность поглощать души, которые дают нам жизненную энергию, способность влиять на стихии, а также принятие истинной формы, несколько отличающейся от внешнего вида людей. Настоящая форма усиливает все наши способности, добавляя некоторые дополнительные, однако принимать её в этом мире нам можно лишь в крайних случаях.

– Не густо, – заявила я и вернулась к завтраку, то бишь к поеданию плодов трудовой деятельности моего главного врага. – А вы подчиняетесь только мне или моему братцу и Дине тоже?

– Только Вам, – ответил этот самый враг, решивший, видимо, завершить процесс превращения теста в блины – он вырубил газ на плите и водрузил на стол ещё одну гору тонюсеньких «солнышек». – Остальные смертные нас не волнуют, и псевдо-контракт на них не распространяется. Если на них нападут, спасать мы их будем лишь по Вашему приказу. Впрочем, если им будет грозить смерть из-за изменения в судьбе, вызванного Вами, мы обязаны спасти их жизни. Иначе их гибель окончательно нарушит кармический баланс.

– Ясно, – кивнула я, не прекращая намазывать сметану на творение рук демонюки треклятой и просчитывать варианты того, стоит просить защищать Лёшку с Динкой или нет. В итоге я пришла к выводу, что всё же стоит, потому как я – магнит для катастроф, а потому повелела: – Тогда будьте добры, защищайте их обоих от любых травмоопасных ситуаций, как меня. Однако приоритет в спасении оставляю за собой, вот такая я эгоистка.

– Разумно, – прокомментировал Михаэлис. Неужели мой эгоизм демонам по нраву? Дожила – заслужила похвалу от исчадия Ада… А оба «исчадия» тем временем с поклоном заявили:

– Как прикажете, госпожа.

Блин, бесит меня этот церемониал! Я вам что, принцесса, что ли? Ну, только если «на горошине», и то вряд ли – сплю так, что мама не горюй! Любую горошину расплющу и не замечу!

– Давайте, вы мне кланяться не будете больше? – поморщившись, попросила я, чуть не швырнув ложку на стол. Нервы, нервы… Но ведь сдержалась! Молодец, Осипова, хвалю! – Приказы приказами, но вести-то себя можно нормально? Я вам не хозяйка, вы мне не слуги. У нас, скажем так, деловое партнёрство. Потому давайте без церемоний?

– Как пожелаете, – кивнул Михаэлис, вставая слева от меня, у окна.

– Как прикажете, – отозвался его более скрупулезный напарник.

– А вам что, есть совсем не надо? – озадачилась я, понимая, что великолепие блюд перед моим носом не производит на них никакого впечатления. Да, я искала темы, которые могли бы отвлечь меня от главной. Это не преступление. К тому же «врага надо знать в лицо», а его особенности – тем более.

– Мы можем не спать, – отрапортовал Себастьян, – не есть пищу смертных и не устаем. Главное, чтобы была энергия душ, а она есть. Мы оба насытились перед приходом сюда. Этой энергии хватит надолго.

– А конкретнее? – нахмурилась я. – Что, если вы год аномалию искать будете? А если десять лет?

– Мне хватит энергии на пребывание в этом мире в течение ста шести лет без подпитки, – почему-то нахмурившись, явно неохотно ответил Михаэлис.

– Мне на девяносто шесть лет, – ещё более мрачно ответил Клод, и я поймала ехидную ухмылку дворецкого номер раз. Они там что, в своём демоническом измерении соперничают в том, кто сколько душ схомячит и энергии получит, что ли? А я их заставила карты раскрыть? Печально сие… для них. Мне как-то по барабану это их соперничество, и вообще – нечего людей на поздний ланч поглощать! Мы не продукты в холодильнике!

– А где жнецы? – опять сменила тему я, начиная притопывать ногами и постепенно успокаиваясь.

– Сатклифф спит, Нокс на очередном свидании, Спирс отправился на доклад начальству, Гробовщик исчез в неизвестном направлении. Его приход никто не санкционировал, однако он всё же решил, что тоже будет помогать в расследовании, – пояснил Клод, поправив очки.

– А у тебя что, зрение плохое? – озадачилась я и ещё больше озадачила этим вопросом демона. Михаэлис же спрятал ехидную усмешку кулаком и отвёл от напарника взгляд.

– Нет, – покачал головой явно удивленный Клод. – У демонов не бывает проблем со зрением, это «привилегия» жнецов – они все страдают близорукостью.

– Тогда к чему очки? – уточнила я.

– Это привычка, – пожал плечами хмурый дворецкий, а его коллега таки хихикнул, правда, беззвучно. Вот нахал! Ещё и над коллегами издевается. Никакой солидарности! Хотя, я своих коллег тоже терпеть не могу, так что сделаю вид, что ничего не видела…

– Ладно, не моё дело, – отмахнулась я, решив не измываться над демоном в присутствии его врага, но сгорая от любопытства на тему: «Кто ж заставил демона очки носить». У Фаустуса явно отлегло от сердца, а Михаэлис прекратил давиться смехом и сделал вид, что это не он только что тут над напарником потешался, а дядя Петя из соседнего двора. Короче говоря, сделав морду кирпичом, как говорят в народе, господин Михаэлис совершенно спокойным тоном спросил:

– Будут ли какие-то указания на день?

Я прикинула, чем могу нагрузить двух здоровых мужиков, заигравшихся в служанок, и решила, что раз на тебя свалилось сомнительное счастье в виде двух красавчиков, которые мечтают тебя кокнуть, но до того момента обязаны исполнять твои желания и играть роль твоих рабов, то надо пользоваться их услугами, а не нос воротить. Как говорится, «пока дают – надо брать», а то потом дадут так, что встать не сможешь, ага… Посему я соизволила ответить:

– Надо постирать, убраться в нашей с Лёшкой квартире, приготовить обед, а потом и ужин. Роли распределяйте сами, но моё белье не смейте трогать! Я его сама постираю.

– Как прикажете, – кивнул Клод.

– Госпожа нас стесняется? – с хитрым видом вопросил Михаэлис. – Неужто мы не походим на простых дворецких?

– Вы на простых горничных не походите, – фыркнула я. – Пол подкачал. Так что лапки к моему белью не тяните.

– Скромность Вам к лицу, – прямо-таки наисерьёзнейшим тоном, не вязавшимся с пренебрежением и ехидством в глазах, заявил Михаэлис и добавил: – Будет исполнено.

– А кстати, почему вы все заявились именно вчера? – вспомнила ещё об одном важном пункте я, проигнорировав подкол врага. – И почему не пришли все вместе?

– До весны этого года Граф пытался отыскать аномалию самостоятельно, и о ней знали лишь он, Владыка мира мёртвых Эмма-Дай-О, а также наш Повелитель, – ответствовал Клод с учительским видом. – После смерти Вашего отца и мачехи слишком много людей вынуждено было начать с Вами общаться, и это сильно повлияло на мировой баланс, потому Граф вынужден был пойти на крайние меры и привлечь к расследованию других шинигами, а наш Повелитель – нескольких демонов. Однако бесконтактный поиск ничего не дал, и было решено, что мы начнём работать непосредственно с Вами. Следить за Вашей жизнью не дистанционно, как прежде, а вблизи, и во время испытаний. Также было решено, что днём прибытия станет день Вашего рождения – это было символично, а Граф склонен к излишней театральности. Наблюдатели должны были прибыть одновременно, однако меня задержал Повелитель, давая уточнения по поводу недавно полученной им информации – он узнал, что Гробовщик тоже решил участвовать в расследовании. Нокс, как всегда, задержался на свидании, Сатклифф просто как всегда задержался, а Спирс обязан был прибыть ровно в ноль часов пятнадцать минут, что он и сделал, потому как за это время мы должны были успеть ввести Вас в курс дела, а он собирался поговорить с Вами после нашего диалога и обсудить детали пребывания в этом мире жнецов. Последнее обусловлено тем, что Спирс не является одним из наблюдателей и обязан лишь осуществлять надзор за работой своих подчинённых. Это также означает, что он не будет ни вести слежку за Вами в этом мире, ни жить в Вашей квартире, – а вот это немного грустно... Хотя, о чём я? Меньше народу – больше кислороду! – Гробовщик же никому не подчиняется и не работает на других шинигами или Владыку Эмма-Дай-О – он вообще является «жнецом на пенсии» и просто мирно живёт в мире смертных, описанном в манге, которую Вы читали. Он не обязан был приходить в то же время, что и остальные.

– А почему его простили за то безобразие, что он устроил? – нахмурилась я, обращая вопрос к Себастьяну, как к непосредственному участнику трагических событий, приведших к сотням смертей, чьим виновником был Гробовщик.

– Те люди должны были умереть и так, – ответил он, – потому что столкновение корабля с айсбергом было неизбежно. Ни один из тех, кто должен был выжить, не погиб. Впоследствии ситуацию с Гробовщиком удалось уладить Владыке Эмма, который урегулировал данный конфликт и договорился со «жнецом в отставке», что тот прекращает испытывать результаты своих экспериментов на живых людях, а взамен получает доступ к необходимой ему информации и материалу для опытов.

– Ясно, – хмыкнула я. – Бартер, значит.

– Именно так, – кивнул Михаэлис.

Я объелась и почувствовала, что жизнь хороша, а жить хорошо, особенно когда под боком две хозяюшки, готовые исполнить любой твой каприз. Одно плохо было – это самая «жизнь» скоро могла оборваться, причём по вине этих самых «хозяюшек», так что проникаться к ним симпатией я не собиралась. Деловые отношения и попытка выжить – вот что меня с ними связывало, не более. Однако первый шок прошёл, нервы прекратили напоминать расстроенную балалайку, а в мозг вернулась трезвость и ясность мышления. Посему логика пробилась обратно в мою жизнь, и игнорировать я её не собиралась. В голове роились сотни вопросов, но уже не бессистемно, а вполне себе схематично, и потому вопросы, на которые мне точно не дадут ответ, я решила не задавать – например, когда, куда и с кем меня закинут в первый раз. Однако менее значимые моменты могли обрести ответ, а посему я, потянувшись, отодвинула от себя тарелку и спросила:

– Вы теперь от меня ни на шаг, пока мы в этом времени, я так поняла?

– Именно, – кивнул Михаэлис. Гадство. Плюс одна проблема, хотя куда уж больше?

– Я работаю бухгалтером, – с выражением лица «не суйте мне под нос прокисшие щи – я эстет!» заявила я. – И появление в небольшой туристической фирме двух алооких красавцев незаметно не пройдёт! А если ещё и Ваш, господин Себастьян, пылкий поклонник с любовью к обпиливанию зубов там объявится, меня банально выпрут с работы! А затем я умру от голода, и вы выполните своё задание без напряга. Вы ради этого собираетесь за мной увязаться? А как же байка о связи души и тела?

– Она в силе, – с улыбочкой ответил Себастьян, являвший собой образец вежливости, но при этом умудрявшийся с пофигистичным видом язвить. – Мы не обязаны находиться с Вами двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю на расстоянии вытянутой руки, так что наблюдение за офисом можем вести и иными методами, не заходя внутрь.

– Конкретнее, – повелела я, вживаясь в роль барыни. А что, это даже приятно. Особенно когда командуешь врагами. Хотя, если честно, это всё же не совсем моё. Не люблю, когда мне возразить не могут.

– Ваш стол расположен у окна, а потому наблюдение возможно с улицы и из дома напротив, – пояснил Клод. Он мне и впрямь нравится больше его «вражины» – тот вечно лыбу хитрющую давит, а этот – серьёзный мужик, без пунктика на язвительности. – Мы уже заключили договор на съём квартиры напротив офиса, потому наблюдение будет вестись оттуда.

– Хммм, а если вы мне срочно понадобитесь? – озадачилась я.

– Стоит лишь позвать, – улыбнулся Себастьян. Блин. Конкретнее!

– Мне открыть окно и заорать: «Ко мне, мои глюки, ваша госпожа желает чай, плюшку и массаж!»? – скептически выгнула бровь я.

– А она этого желает? – съязвила гадская демонюка.

– Клод, как разумное существо, ответишь? – решила проигнорировать я своего неадекватного холопа. Кажется, у нас с Михаэлисом установилась политика взаимного обмена «любезностями». Интересно, чем я его успела так разозлить, что он меня изводит? Или у него характер просто такой – гадкий? Впрочем, наплевать. Его мотивы – дело десятое.

– Повелитель настроил ментальную связь между нами и Вами, без заключения договора, – услышала я глас разума, явно довольного «похвалой» хозяйки и тем, что соперника на место поставили. – Теперь, стоит лишь Вам настроиться на одного из нас и мысленно произнести его имя, мы услышим Зов и прибудем, где бы Вы ни находились.

– А сообщения пересылать этой электронно-нейронной почтой можно? – попыталась я нащупать лазейку к возможной лжи демонов о том, что они не владеют телепатией.

– Если госпожа беспокоится, что мы прочтем её мысли, – влез начавший конкретно так меня подбешивать Себастьян, – могу успокоить её. Мы не можем прочесть Ваши мысли, как и Вы —наши. И лишь Зов будет услышан нами – то есть, только наши имена. Сообщение передать не получится.

Я призадумалась, а затем сконцентрировалась и отчетливо подумала: «Клод, слышишь меня?»

– Госпожа, эксперимент прошёл удачно, – приложив к сердцу правую длань, заточённую в белую перчатку, ответствовал мой дворецкий. Чувствую себя аристократкой, право слово.

«Себастьян, ты – ужаснейшая язва, и я тебя готова возненавидеть, твой враг лучше!» – снова сконцентрировавшись, подумала я, глядя на салями.

– И вновь эксперимент удался, – с милой лыбой подал голос объект моей неприязни. Кажется, он и впрямь не слышал моих слов. Ну, или выдержка у него такая, что я даже слегка завидую… А что, цари завидовать не могут, что ли? Хотя к холопам подобное испытывать – монарху как нож в спину…

– А откуда дровишки? – в который раз решила сменить тему я и кивнула на колбаску, икорку, блинчики и прочие радости любителя калорийной пищи.

– Из холодильника хозяйки квартиры, – соизволил адекватно и без ехидства ответить господин Михаэлис. Он и на такое способен? Вау. Это где ж сиамские коты лезгинку на мышиных трупах сплясали, а?

– Странно, – протянула я, вытягивая ноги и чуть ли не распластываясь на диване. Отходняк у меня, ага. – Дина обычно такие запасы не делает – она не хомяк, а её квартира – не бомбоубежище.

– Однако она готовилась к празднованию Вашего дня рождения, – пояснил сие беспредельное изобилие продуктов Себастьян. – Не стоит беспокоиться, это не продукты нашего мира – там такого просто нет.

Всё. Он для меня персона нон грата. Он меня насквозь видит! Тьфу! Ненавижу, когда меня читают как открытую книгу! Хотя, Клод наверняка тоже втёк в ситуацию, как вода в слив унитаза, но он хоть молчит и не тычет меня носом в мои слабости! Хотя, какие же это слабости? Так, мелочи. Интересно, а о настоящих слабостях моих им известно?..

– А скажи-ка, мой верный дворецкий Клод, – протянула я, заигнорив своего врага. Снова, да. А вот нечего господ расстраивать! – вы о моей жизни всё знаете? Все события из моего прошлого?

– Нам известны подробности всех несчастных случаев Вашей жизни, – спокойно ответил мужчина, но в глубине глаз заиграло нечто, отдаленно напоминавшее фразу: «Съел, вражина? Ты всегда оленем был, а я – гордый лев!» Кыш, воспоминая о фрейме из манги, где Михаэлис в оленя вырядился! А хотя, нет, останьтесь – вы в тему!.. Но я опять отвлеклась. Короче говоря, в глазах демонюки блеснуло чувство собственного превосходства и осознание того, что его метод работы куда лучше.

– Однако для «чистоты эксперимента» Владыка Эмма и Повелитель запретили нам выяснять подробности Вашей жизни. Они считают, что это повлияет на наше восприятие событий, которые будут происходить. Жнецы тоже не в курсе – даже Гробовщику не позволили прочесть Книгу Судеб.

– А мой пришибленный жизнью по темечку братик и его подруга? О них вы знаете?

– Нет, исходя из принципа «знание их судьбы могло пролить свет на знание судьбы госпожи», Владыка Эмма и Повелитель не предоставили нам знания и о них.

– Ясненько, – довольно протянула я. Хоть одна хорошая новость! Будем оптимистами – вдруг и другие будут? Ухмыльнувшись, я встала и, сложив руки на груди, замерла у окна. – Ну что, чем займетесь, мои временные рабы?

– Чем прикажете, – приложив руку к сердцу, изрёк Михаэлис. Обломись, дорогуша, я не верю, что ты искренне желаешь мне служить, так что не дави лыбу преданного слуги! Всё равно она фальшива, как предвыборные обещания политиков, а такую фальшь только слепой не распознает!

– Тогда пашите, негры, солнце ещё не село, – хмыкнула я, мелко отомстив Себастьяну, и решила, что «дают – бери», а если дают двух дворецких – отказываться грешно. – Уборка в квартире на вас, как и готовка, и прочее, а потом кто из вас посмышлёнее поможет мне с бухгалтерскими документами. Поможешь, Фаустус?

– Как прикажете, – флегматично ответил демон.

О да, Себастьян меня бесит. И я ему это активно демонстрирую! Потому как чем-чем, а лицемерием страдаю лишь в крайних случаях. Я ж не Динка – быть доброй и пушистой лапочкой со склонностью к обтеканию углов, помощи ближним, принятию их мнения и уматыванию из помещения, как только спор намечается! Я – бой-баба, и пофиг мне на то, что этот тролль, ах, пардон, ехидный демон мне мелко мстить будет. Убить не убьёт (пока), а потом будет видно. Но на нервах мы друг у друга ещё попляшем! Это я ему обещаю… Тех, кто мне не нравится, я сразу начинаю злить, и это одна из главных черт моего характера. Хотя я не идиотка и никогда не нарываюсь. И ежели бы этот демонюка мог меня прибить на месте, я бы его троллить не стала. Скажете, подло? Может быть. Но грань я не перейду и унижать его не стану, а небольшой подкол переживёт. Он ведь меня тоже будет подкалывать, так что это бартер!

– Тогда вперёд, к труду и обороне, – ухмыльнулась я и направила стопы свои в спальню.

Дина ещё спала, а вот мой братец-красные-революционные-шаровары уже продрал глаза и пытался сообразить (хорошо не «на двоих»), что к чему и не обкурился ли он вчера. Короче, он читал мангу с выражением вселенской печальки на фейсе, а мне отчаянно захотелось двинуть его этим самым «фейсом» об «тейбл». Но я сдержалась. Чего руки марать об эту гадость, которой и так вчера досталось от гейского жнеца? Проявлю невиданное снисхождение…

– Ну и как ты, мой укуренный неумытый наркоман? – с порога спросила я шёпотом. Ну а чего Динку будить? Пусть девочка ещё немного спокойно поживёт.

– Это не сон? – хмуро спросил мой братец-гот, почему-то уже не радуясь открывшимся перспективам.

– Увы, но есть и плюс: демоны теперь – мои дворецкие! – с мстительной ухмылкой заявила я, усаживаясь на край кровати.

– Чёрт.

– Не при Себастьяне будет сказано.

– Блин, как ты не понимаешь! – возмутился веселый гот с пунктиком на чёрно-красной цветовой гамме. – Если всё так, как в этой манге, Грелль – гей!

О, у кого чего болит. Брат мой – стопроцентный натурал, хотя, помнится, в шестнадцать лет он попытался стать би на зло отцу, но его попытки обратить на себя внимание и самоутвердиться заигнорили, а потому братик-дебилоид решил вернуться к традициям и стандартной ориентации.

– А ничего, что меня, вообще-то, кокнуть хотят? – фыркнула я. – А ты тут о своей пятой точке волнуешься!

– Ты неубиваемая, – отмахнулся мальчик, верящий в розовых пони, демонов и мировой баланс, а главное – в карму и справедливость. – Не смогут они откопать ничего.

– Кто знает, – нахмурилась я. Обидно, право слово! Он меня прямо-таки зомби каким-то считает, неуничтожимым… А ведь мне ещё с динозаврами сражаться зуботычкой! Хах! Так, стоп истерика, дышите глубже, господа, бомж вышел из трамвая…

И тут, отвлекая меня от тяжких раздумий, завозилась Динка. Я обернулась к этой соне, а она моргнула и, явно не врубившись в ситуацию, ибо мозг ещё был неадекватен, приняла меня, сидящую на койке у неё в ногах, за врага-завистника. В следующий миг моя бренная царская тушка оказалась на полу, а гадский брат заржал. Ну вот, обидели меня, несчастную! Зато мозги прочистились, хе-хе!

– Динка! – рявкнула я, поднимаясь. – Что ты вечно, если просыпаешься не одна, оккупанта бьёшь?!

– Прости, рефлекс, – пробормотала эта поняша, тут же становясь мирной и абсолютно небрыкучей. – Я не специально.

– Знаю, – хмыкнула я и опасливо уселась на край её койки вновь. – Потому прощаю.

– Угу, – кивнула явно не нуждавшаяся в моём прощении готесса. Н-да, не уважают ныне соседей, не уважают… да и пофиг.

– А теперь внимайте! – повелела я. – Сейчас я буду делиться инфой из мира демонов!

В глазах готов загорелся подозрительно счастливый огонёк, а я пустилась во все тяжкие, а точнее, в пересказ того, что мне сообщили мои дворецкие, но, конечно же, не собираясь вскрывать все карты. Пусть думают, что демоны не имеют теперь права мне врать вообще, и останутся в безвестности относительно способностей наших гостей недорогих. А то мало ли? Надо быть прозорливее и хитрее, а то жизнь тебя больно отпинает. Потому как человек, у которого душа нараспашку, всегда получает от жизни больше пинков, нежели тот, кто остерегается и не доверяет всем подряд. Вот и я не доверяю. Никому, даже самой себе…

====== 3) Договорённости ======

«Amicos res secundae parant, adversae probant»

«Друзей создаёт счастье, несчастье испытывает их».

Итак, поведала я братцу-нахалу и подруге-утреннему-неадеквату о том, что нам предстоит и что к чему в этом мире, а они начали строить теории и планы. Они почему-то хором заявили, что в прошлое меня одну не отпустят, а на мои слова о том, что помощь тут будет излишня, обращенные к Дине, отличавшейся мирным нравом и склонностью к помощи ближнему, а также неспособностью отстоять свою собственную точку зрения, подруга ответила мне хитрой лыбой и заявила, что она может быть полезна, ибо дипломаты в передрягах лишними не бывают, да и вообще она довольно спортивна и обузой не станет. Братец же упёрся рогом и заявил, что я, цитирую: «останки его семьи», так что он меня одну к древним римлянам не отпустит и поможет, чем сможет. Ну, он-то карате занимался, его взять можно, но подставлять неохота. А вот Дина… Но разве же этих бойцовских баранов, на драку настроившихся, уговоришь?! Заявили чуть ли не хором, что всё равно помогут, и всё – не возразишь, ибо, опять же цитирую братца-прилипалу: «Мы обратимся к этому твоему Михаэлису, он не откажется сделать тебе гадость, сестрица!» И зачем я им рассказала, что Себастьян меня бесит и это взаимно? Язык мой – враг мой…

Короче говоря, когда они мне фактически не оставили выбора, я прервала буйство их готической фантазии, сказав: «Да делайте вы, что хотите, умрёте – домой не приходите», – и погнала этих нерях умываться. Не дело это – трепаться о судьбах мира с невычищенными зубами! Бабушка моя за такое бы их заставила минут двадцать на коленях стоять! Фу на них, грязнули! Короче говоря, пока братец чистил перышки, мы с Диной поболтали о том, что гости-то у нас «ничего так, симпатичные», и я сказала: «Не влюбись, подруга!» Дина откровенно заржала и, назвав меня балдой, ответила: «Любовь – зло. И я не собираюсь в него ударяться. Я типа на стороне добра!» На этом наш девичник был прерван братцем-перчиком, закончившим свои алые кудри превращать в укладку и наконец-таки отдраившим зубы «Блендомедом», а потому Динка учесала по тому же адресу. Лёшик зевнул и заявил:

– Зато они нам готовят. Это плюс. Сеструх, живи подольше, а?

– У тебя Динка есть в качестве повара и горничной, – хмыкнула я. – Не помрёшь, если я помру.

– Собралась склеить ласты? – попытался поддеть меня этот недозрелый чилийский перчик. Нет, Лёша, твои подколы на меня не действуют, ты не дорос до того, чтобы своей язвительностью меня задеть!

– Ни в жизни, лапки складывают только слабаки, – ухмыльнулась я и развалилась в компьютерном кресле. – А ты, братец, что с товарищем Греллем делать будешь? Может, вспомнишь прошлое? Тем более, он явно сторонник садо-мазо, а ты у нас – любитель экстрима. Прикинь: поцелуй со вкусом крови из прокусанной акульими зубами губы? Ммм!

– Чтоб тебя за это всё Бельфегор очаровал! И была б ты от лени не в силах тушку свою доходяжную от дивана отодрать! – возмутился бойцовский томат и уселся напротив кресла – на койку.

– Обломись, я трудолюбива, – ухмыльнулась я. – Если это не касается домашней работы, конечно. Да и вешу я не то, что ты – это твою тушку фиг подымешь. Моя-то легонькая!

– Только ступни-переростки и нос Пиноккио её отягощают!

– Обломинго, мальчик с волосами того же цвета, что и у нашего местного гея! Они работают противовесами и удерживают мои бренные кости от того, чтоб их ветром не сдуло. А вот цвет твоих волос меня заставляет призадуматься…

– Инна! – раздраженно возопил великомученик томат.

– Лёшааа, – сладко протянула я, довольная победой.

Дальше поболтать нам не дали – вернулась Динка и потащила нас на кухню. Демонов не наблюдалось, зато наблюдался учиненный ими кулинарный беспредел. Готесса с минуту удивленно взирала офигевшими зелёными глазюками на такое буйство, а затем протянула:

– Инна, не умирай подольше…

– Вы сговорились, что ли? – возмутилась я. – Ща блины упру домой! Имею право – их мне готовили!

– Но я хочу научиться у демонов печь такие тоненькие блинчики! – с фанатским блеском в глазах выдала Динка и подцепила с тарелки наитончайшее «солнышко» из теста.

– Твоя любовь к бытовой ерунде недоступна моему пониманию, – проворчала я, а готесса уселась на диванчик у стены и довольным тоном заявила:

– Ну и что? Зато ты этим активно пользуешься! Так что не кори меня, а лучше скажи, ты будешь завтракать?

– А я уже, – хмыкнула я и уселась у окна. Лёшка же, помыкавшись с минуту в раздумьях: «Чай или кофе – что лучше?» – налил себе какао. Да уж, логика его мне неподвластна, как и Динкины закидоны – она тупо налила в кружку охлажденный кипяток из трёхлитровой банки, всегда стоявшей на столе, и теперь бухала воду, закусывая её блинами. Как говорится: «Логика, не уходи!» – «Но я чувствую себя ненужной, прощай!» Обидно, однако, что меня окружают столь эксцентричные люди, потому как я сторонник правил, порядков и фигней типа: «Юбка или брюки? Одену лосины», – не страдаю, хотя родич мой и его подруга ныне – не худший вариант! Думать о том, что чаёвничать с нами будет Гробовщик или Грелль, мне не хотелось…

Болтая о том, что нам делать дальше, как спасти меня от смерти, а Лёшку – от надругательства, мы (а точнее, они) позавтракали и после этого все вместе (на этот раз точно все) решили слиться из хаты, чтоб не пересечься с Сатклиффом. Однако нам не повезло. Как только мы открыли входную дверь, аловолосый жнец выплыл из гостевой спальни и, увидев братца-черешенку (не только из-за волос, но и из-за цвета разгневанной моськи, напоминавшего сию ягодку), манерно возвестил:

– Ах, Лёшечка! Мы не виделись уже целую вечность! Скажи, я тебе снился?

Лёша не ответил – он просто захлопнул перед носом Сатклиффа дверь и быстро её запер.

– Не поможет, – хмыкнула я. – Они телепортировать умеют.

– Пофиг. Линяем! – скомандовал брателло, и мы всей гурьбой, напоминавшей стадо, ломанулись вниз.

– Держись ближе к Спирсу, – посоветовала я ему, топая по ступеням, как мамонт по леднику.

– Не дурак – сознаю, – напряжённо кивнул Лёшка, и я ему даже немного посочувствовала. Но лишь немного, потому как он в следующую секунду выдал: – А ты держись поближе к Гробби – вдруг он сумеет найти корень зла первым? Он ведь гений! А ты его рассмешишь и этим подкупишь – он неполадку вечной сделает.

– Только не к этому психу, – поморщилась я.

– Она лучше тоже к Спирсу прибьётся, – съязвила Динка, видевшая вчера моё явно куда более уважительное отношение к жнецу, чем к остальным.

– А что? Он мужчина видный! – хохотнула я.

– Только мёртвый, – внес свою копеечку братик-помидорка, явно жаждавший получить «по помидорке».

Вот за такими разговорами мы и вломились в нашу с Лёшкой квартиру, после чего он явно облегченно выдохнул, прижавшись спиной к двери, а я потащила Дину на кухню. Но стоило лишь нам расположиться за столом и поджечь газ под чайником, как раздался вопль моего братца: