Текст книги "Всё или ничего (СИ)"
Автор книги: niki123
Жанры:
Историческое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 50 (всего у книги 51 страниц)
– По причине взаимной симпатии.
Чезаре заставил себя промолчать. У него что-то разрывалось внутри всякий раз, как Эдмунд открывал рот. Альфа готов был сделать все, что угодно, лишь бы его защитить. Но муж сводил все его попытки на нет. Он просто не понимал, что его уже не спасти. Главное – это не дать ему последовать за Чезаре. Мужчина не простит себе этого и даже после смерти не найдет покоя. Так и будет слоняться в мире живых, пугая животных и маленьких детей.
– О каком шантаже говорит ваш муж? – спросил Аяла.
– Я не знаю. Он пытается защитить меня, а потому лжет на ходу.
– Эдмунд! – рявкнул Чезаре, попытавшись встать со скамьи. Цепи не дали ему этого сделать. – Мой муж слишком нервничает и не понимает, что говорит – громко сказал альфа, перекрикивая шум.
– Я все понимаю! – тоже повысил голос омега. Шум вокруг нарастал, Эдмунд плохо слышал даже себя. – Тебе предоставят слово позже!
Король встал со своего места, но никто его не увидел. Эдмунд и Чезаре сверлили взглядами друг друга, толпа вокруг немного угомонилась. Люди были ужасно возбуждены процессом.
– О каком шантаже говорит ваш муж? – повторил Аяла.
– Я не знаю.
– Я напал на его корабль и вынудил выйти за меня. Шантажировал, сказал, что убью, если он этого не сделает, – громко и быстро заговорил Чезаре, стараясь не дать мужу вставить хотя бы слово. – Эдмунд сбежал, но я его все равно нашел. Сказал, что все узнают о его браке с убийцей, если не будет жить со мной. У него не было выбора. И поэтому…
– Это неправда! – перебил Эдмунд альфу. – Я сам вышел за него. У меня был выбор. Но я выбрал его. И я…
– Эдмунд! – гаркнул Чезаре.
Вновь поднялся ужасный шум.
– … знал….
– Эдмунд! – заорал Чезаре. – Не смей этого говорить! Ты слышишь меня?!
– Тишина в зале! – громогласно сказал король.
– … кто он, – громко, перекрикивая всех закончил Эдмунд.
У Чезаре все оборвалось внутри.
– Замолчи немедленно! – взревел альфа.
Он рывком поднялся на ноги, чуть не вырывая крепления для цепей с мясом. Стража тут же бросилась на него, пытаясь удержать на месте. Вокруг царило что-то невообразимое. Все кричали, переговаривались. Стража пыталась прекратить это безумие, но людей было не остановить. Все повскакивали со своих мест. Чезаре пытался перекричать общим гвалт, но даже он не мог перекрыть сотню голосов.
– Перерыв пятнадцать минут! – рявкнул король и вышел из зала. Он был в бешенстве.
– Измени показания, Эдмунд! – заорал Чезаре. Стража уводила его куда-то, как и Эдмунда. – Измени показания!
Но омега его будто не слышал. Толпа несла его к выходу, рядом быстро шагал Ник, что-то кричал. Эдмунд не обращал на него внимания. Он сделал шаг, после которого пути назад нет. Все или ничего. Либо он спасет Чезаре, либо они оба обречены.
Эдмунд сделал ставку на свою известность. Он все еще состоял в прекрасных отношениях с Капитолиной, Шало и переписывался с Тар-Тенна. И дело не только в них. О омеге знала половина мира. Его казнь создаст прецедент, а это будет никому не надо. Слишком многие могут пострадать потом. Этого высший свет не допустит. Более того, случится своего рода скандал. Разумеется, жемчужина короны стал мужем какого-то бандита и никто об этом не знал. Но более того. Король сам пригласил их к себе. Уже неважно, что он не знал правды. Он их пригласил.
Омега сгорбился в кресле и обхватил голову руками. Несмотря на волну ужаса он впервые за этот длинный день знал, что делать и говорить. Странно, но все присутствующие в комнате молчали. Каждый понимал, что обратного пути уже нет.
*
– Аяла! – заорал Чезаре, сильно ударив в закрытую дверь. Она задрожала, но не поддалась. – Аяла, Бездна тебя забери!
Странно, но дверь почти сразу открылась, будто мужчина был прямо за ней. Но Чезаре это мало волновало, в крови гулял адреналин, заставлял сердце биться все чаще и чаще. То, что натворил Эдмунд, не укладывалось в голове.
– Во-первых, капитан Аяла, – произнес альфа, входя в комнату. – Что вам вдруг понадобилось?
– Поговорить, – мрачно ответил Чезаре. – Я скажу все, что вам нужно. Но Эдмунд останется в стороне.
– У меня уже достаточно доказательств, чтобы отправить вас на эшафот без всякого суда, – альфа холодно посмотрел на мужчину перед собой.
Глаза лихорадочно горят, ноздри раздуваются. Цепи постоянно лязгали, будто Чезаре пытался освободиться. Интересная перемена.
– Бросьте Аяла, – неожиданно усмехнулся мужчина. – Мы оба знаем, что вам не дают покоя внушительные пробелы в моей биографии. Я знаю таких, как вы. Вы не сможете дышать полной грудью, пока не узнаете каждую мелочь, малейшую подробность. Ваши ищейки ничего не найдут.
Альфа изогнул губы в усмешке. Ему наконец-то стало интересно.
– Ваш муж не может остаться в стороне после своего заявления, – равнодушно произнес Аяла, следя за реакцией Чезаре. Глаза последнего недобро сверкнули.
– Может, – твердо сказал Чезаре. – Я приму любую кару. Любую смерть. Вы можете приписать мне любое преступление. Мне все равно. Но мои грехи не коснуться моего мужа.
Аяла внимательно посмотрел на Чезаре. Этот человек предлагал хорошую сделку. В конце концов, прекрасный омега не был ему нужен. Только пират. И действительно, внушительные пробелы в его биографии не мог заполнить даже Аяла, в котором за несколько лет впервые проснулась толика интереса к происходящему. Мужчина жил только, когда шел по следу преступника. А за пиратом было очень интересно идти.
– Не мне это решать.
– Он вам не нужен. Он не представляет опасности или интереса. Подумайте Аяла.
Чезаре терпеливо ждал, он знал, что королевская ищейка согласится. Он как гончая, почуявшая лису, не сможет остановиться, отказать себе в удовольствии препарировать Чезаре и долго рассматривать по кусочкам. Но это все неважно. Он оставит Эдмунда в покое. Это единственное, что имеет значение. Альфа старался не думать, что будет с синеглазкой после его смерти, потому что от этих мыслей рвалось что-то внутри. Чезаре нужен был ясный разум, но чувства все равно вырывались из-под контроля.
– И еще кое-что. Мне нужна короткая встреча с Николасом Даунхерстом.
– Это невозможно.
– Десять минут. Не более. Разве у осужденного на смерть не бывает последнего желания?
Аяла промолчал. Он все тщательно взвешивал и рассчитывал.
– Я принимаю условия сделки, – медленно произнес мужчина. – Я не буду трогать вашего мужа. По крайней мере не буду стараться его утянуть за вами.
– Николас?
– Я подумаю, – бросил Аяла, повернулся к Чезаре спиной и вышел из комнаты.
Только после того, как мужчина услышал щелчок замка, он позволил себе глубоко вздохнуть. Стало немного легче. Когда он поговорит с Николасом… опасаться больше будет нечего. А умирать не страшно. Жить было гораздо страшнее.
Через минут десять вновь раздался щелчок замка, и в комнату вошел Ник. На нем не было лица, весь как-то осунулся. Но в конце концов, горе никого не красит.
Чезаре и Ник встретились глазами. Омега изучающе и как-то устало оглядел мужчину с ног до головы. Альфа смотрел ему в глаза. Он не знал, с чего начать.
– Почему ты позвал меня? – негромко спросил Ник, сложив руки на груди.
– Не трать время на ненужные вопросы, – так же негромко ответил альфа. – У нас минут десять, – Чезаре глубоко вздохнул. – Мы оба знаем, что мне не выбраться из всего этого. Мне конец. Но я не допущу, чтобы Эдмунд последовал за мной.
– Ты не сможешь его остановить. Я не смог, – пробормотал омега.
– Сможешь. Я заключил сделку… Это неважно! Наври ему. Скажи, что я нашел выход, как выпутаться. Сочини любой бред, – Чезаре начал говорить все скорее и скорее. У него пересыхало во рту, и мужчина часто облизывал губы. Ник не узнавал человека, стоящего перед ним. – По-настоящему это неважно. Он просто не должен… мешать мне, – Чезаре промолчал минуту. – Когда все закончится… увези его из страны. Не спрашивай согласия. Просто увези. На год. На десять лет. Заставь его забыть меня. Заставь. Не дай ему страдать.
Ник распахнул глаза. Ему показалось, что в голосе Чезаре зазвучала неприкрытая мольба.
– Я не стою его. Никогда не стоил. Мы оба это знаем. Не дай ему отравить себе жизнь. Иначе я буду возвращаться к тебе в ночных кошмарах снова и снова и, в конце концов, сведу тебя с ума.
– Угрозы не обязательны. Я сделаю все, чтобы он забыл тебя, поверь мне. Но… он не сможет. Он не умеет прощать себя. Не умеет думать о себе.
– Выдай его… найди ему человека, достойного его. Выдай его замуж. Пускай его любят… и он любит. Он не должен знать, где меня похоронят. Уничтожь все, что может ему обо мне напомнить. Я должен исчезнуть из его памяти. Навсегда.
– Я приложу все усилия. Можешь быть спокоен, – тихо и серьезно произнес Ник. Он подошел к альфе близко-близко, будто хотел что-то сказать, но потом передумал. – Мне пора, – бросил омега.
Чезаре сухо кивнул. Дышать будто стало легче. Альфа чувствовал, что впервые в жизни поступил правильно. Он не хотел умирать сейчас. Но глупо было цепляться за жизнь. Судьба – ироничная женщина. Когда альфе не было дело ни до чего, у него был шанс. Но сейчас… нет ни единого. Главное не утянуть с собой синеглазку.
Чезаре представил себе омегу в день его отъезда. Он был тогда такой сонный, милый и домашний. Мужчина ничего не видел прекраснее в этой жизни. Он вдруг отчетливо понял, что променял бы всю свою жизнь на то, чтобы еще раз вот так проснуться. Но это невозможно. Завтра Эдмунд проснется один. И послезавтра тоже. А возможно через некоторое время… уже не один. Эта мысль резанула сознание, но Чезаре одернул себя. Эдмунд заслужил счастье. Альфа причинил ему слишком много страданий. Хватит.
*
– Что он сказал тебе? – бросился к Нику Эдмунд, едва омега вошел в комнату. – Что?
– Он попрощался, – негромко ответил омега.
Ему было больше нечего сказать. Эдмунд зажмурился, по щеке покатилась слеза. Людвиг обхватил его за плечи и усадил в кресло. Омега прикусил ладонь, чтобы не кричать. Все внутри вибрировало от крика. Мирт налил ему воды, но Эдмунд выбил чашку из его рук и закрыл лицо руками. Вдруг он резко встал, быстро вытер слезы.
– Я с ним не прощался, – с нажимом сказал омега. Его голос дрожал на каждом слове. – Если он не желает сражаться, значит это буду делать я.
– Эдмунд, это конец. Даже твой муж это признал, – произнес Кайл. – Ты ничего не можешь сделать. Мне очень жаль.
– Тебе очень жаль? – тихо переспросил омега. – И это все? Тебе очень жаль?! Я. Не позволю. Ему. Умереть.
– Ты погибнешь вместе с ним.
– Все или ничего, Кайл. Все или ничего.
В комнате повисла тишина. В глазах Эдмунда горела какая-то лихорадочная, нездоровая решимость. Никакой уверенности не было. Эдмунд понимал, что его авантюра практически обречена на провал. Но также он понимал, что не простит себя до конца дней, если будет смотреть, как осудят его мужа, выставив монстром.
А он не монстр! Но всем наплевать. Никому не нужно знать, что у человека глубоко внутри, каков он. Да Чезаре в сто раз лучше каждого из придворных подхалимов. Но никому нет дела! Он не просто пират. Он очень известный пират. Таких хотят уничтожить вдвойне.
– Он воевал, – медленно проговорил Эдмунд, вдруг вспомнив слова мужа. – Нужно все об этом разузнать… Возможно, есть что-то. Может, он герой войны. Нужно хоть что-нибудь.
– Какая война? – спросил Эрик.
– Точно не знаю. Ему было семнадцать, – быстро затараторил Эдмунд. – Когда она закончилась – девятнадцать. Сейчас ему сорок. Значит это…
– Йоркшир, – мрачно резюмировал Ричард. – Это отвратительно. Там была такая мясорубка… Ничего не узнать.
– Так уж ничего? – сощурился Мирт. – Поверь мне, мой друг, в бумагах, может, ничего и нет. Но вот люди помнят очень многое и очень долго. Это было всего двадцать лет назад. Нам нужен только номер его подразделения. Тогда будет проще.
– Номер узнать нетрудно. Нужно только поднять архив, – пробормотал Ник. – У меня есть друг. Он может помочь.
– Спасибо, – едва слышно прошептал Эдмунд. Он быстро сморгнул набежавшие слезы. – Нам нужны свидетели. Много свидетелей. Нужны люди из нашей деревни, слуги, кто-нибудь, кто может сказать хоть что-то хорошее. Я напишу Мерсье. Он должен найти нужных людей.
– Это может хоть немного помочь. Дело в том, что со стороны обвинения было человек двадцать. Значит, мы можем предоставить такое же количество, – оживился Кайл. – Я научу их говорить медленно, с растяжкой. Нужно потянуть время столько, сколько это возможно. Эдмунд, ты должен путать Аялу постоянно. Мешай ему. Плачь, падай в обморок. Все, что угодно. Приговор не должен быть вынесен еще дня два. Ты понял меня?
– Понял.
*
Эдмунд шел в зал твердой походкой, хотя не гнулись ноги. Омеге казалось, что он вот-вот упадет, но заставлял себя идти ровно и спокойно. Толпа обтекала его, расступаясь. Люди перешептывались, смотрели, не стесняясь. А Эдмунду было наплевать.
Когда Чезаре посадили на скамью, у омеги сжалось что-то внутри. Муж на него даже не посмотрел. Будто они чужие. Он уставился прямо перед собой отсутствующим взглядом. Судьи расселись по своим местам, и суд возобновился.
– Господин Гримме, вам предоставляется слово, – услышал омега словно откуда-то издалека.
Он не мог поверить своим ушам. Омега был уверен, что Аяла будет измываться над ним следующие несколько часов. Почему он переключился на Чезаре? Эдмунд переводил взгляд с капитана на мужа, пытаясь найти хоть какую-то причину. Но ее не было. А Чезаре будто бы не удивился, и это напугало Эдмунда во сто крат сильнее, чем слова Аялы.
– По какой причине вы преступили закон?
– Потому что у меня не было выхода. Удивительно, но бывшим солдатам не дают работу, – саркастично усмехнулся Чезаре. Он выпрямился на скамье. Зал зашумел.
– Вы бывший солдат?
– Да. Мне было семнадцать, когда меня забрал в армию.
– Где вы родились?
– На востоке Валлирии. Я крестьянин по происхождению. Если бы не война, я бы сейчас вспахивал поля.
– Расскажите о войне.
– Что о ней рассказывать? – усмехнулся Чезаре.
Его голос обрел силу и какую-то мощь. Зал затих, каждый хотел услышать эту историю. Но больше всего ее хотел услышать Эдмунд. Но только не так! Не сейчас!
Боги, зачем Чезаре это делает? Зачем собирается раскрыть душу? Почему начал отвечать на вопросы?
– Меня забрали рано утром. Сказали, что обязан послужить родине. Я был не особенно против. Через неделю я прибыл в лагерь, где был зачислен в пятый корпус. Около месяца над новобранцами издевался старшина, – Чезаре позволил себе коротко усмехнуться. – Но благодаря этому сморчку я выжил в кромешном аду. Через пару месяцев меня и еще СОРОК человек перебросили на юго-запад. Защищать родину. Нам выдали старые доспехи и меч, на этом экипировка закончилась. Все, что найдешь на поле боя – твое. Через две недели нас осталось двадцать восемь. Еще через неделю – двадцать. Через месяц – десять. Через полгода трое. Война не прощает медлительности и глупости. Она бьет с размаху, без предупреждения.
За два года я обошел весь юг. Война все не кончалась, хотя осточертело все. Мы все уже привыкли спать по три-четыре часа в сутки и биться насмерть по восемь. Через четыре месяца мы перестали отличать день от ночи. Довольно интересное состояние.
– Что было после войны?
– После? – Чезаре помолчал минуту. Эдмунд затаил дыхание. Весь его план летел ко всем демонам. Если Чезаре будет так говорить… омегу перестанут спрашивать. – Никакого после не было, – глухо продолжил альфа. – Меня взяли в плен при Абердине. Сковали по рукам и ногам и кинули в какой-то барак. Так продержали неделю или около того. Точно не знаю, – Чезаре глубоко вздохнул. – Только потом я узнал, что война закончилась еще десять дней назад. Просто до нас новости еще не дошли. Мы рьяно защищали государство, – Чезаре поднял глаза на короля. – Но вот государству мы оказались не нужны.
– Никаких оскорблений короны, – тут же произнес Аяла. – Были созданы специальные подразделения, разыскивающие пленных и…
– Они плохо искали, – перебил Чезаре капитана. – Восемнадцать человек. В порту. На юге. Юг – это оплот работорговли, вы не знали, капитан? – саркастично спросил мужчина. – Похоже, что те подразделения не знали. Или им не было дела. Нас переправили через море в трюме грузового корабля. Я плыл между бочками с вином и мешками с зерном. Потом нас всех отправили на невольничий рынок.
Эдмунд закрыл глаза. Он не мог больше слушать, как Чезаре спокойно рассказывает, как его продавали словно животное.
– Вы были рабом? – осведомился Аяла.
– Да, – кивнул Чезаре. Он подвигал руками, цепи зазвенели. – Я отлично помню этот звук, капитан. Только тогда они были еще и на ногах. Под южным солнцем металл стирает кожу до плоти за несколько часов. Это незабываемое ощущение, когда над тобой витают мухи, словно над кучей навоза. Меня… купили довольно скоро. Разумеется, все польстились на сильного раба, – Чезаре негромко рассмеялся. Смех отразился от стен, вышел каким-то жутким, каркающим. – Какое же разочарование ждало моих хозяев! Я плохой раб, видите ли. Когда я почти прирезал своего пятого хозяина, меня не захотел никто покупать. Тому ростовщику просто повезло, что спас свое брюхо. Никто не желал становиться следующим.
Чезаре замолчал, будто собираясь с мыслями. Говорить оказалось неожиданно легко. Мысли сами облекались в слова, почти не было больно. Чезаре говорил будто в пустоту, не фокусируясь ни на ком. Особенно на Эдмунде. Он просто не мог на него смотреть.
– Но все-таки, – Чезаре прокашлялся и заговорил громче, – меня удалось сбыть с рук. Я попал на арену. Бои без правил и рамок, раздолье для сумасшедших, готовых делать ставки на того или иного бойца. Почти как бои петухов, только интереснее.
– Сколько вы пробыли на арене?
– Два года. Когда я думал, что война была адом… я ошибся. Я понял, что ад – это арена. Но и тогда я ошибался, – Чезаре коротко вздохнул. – В первый раз меня выставили против двух полностью экипированных противников. На мне были только брюки и меч в руках. За последующие два года я стал самым… популярным бойцом. Мне почти не было равных. Люди прозвали меня Зверем. Мне же было наплевать. Сбежать было невозможно, а убивать каждый день я уже почти привык. Это стало таким же обычным делом, как съесть яблоко.
Однажды на арену пришел человек… Он был небольшого роста, такой маленький и щуплый. Он купил у меня владельца арены за бешеные деньги.
– Зачем вы ем убыли нужны? Ему нужен был боец?
– В некотором смысле, – Чезаре мотнул головой, убирая волосы. – Ему нужен был сильный экземпляр.
Альфа замолчал. Он не мог говорить дальше. Рассказать – значит окунуться в весь этот кошмар с головой. Чезаре не был уверен, что сможет вынырнуть обратно. Пауза затянулась.
Эдмунд кусал губы. Он хотел и не хотел слушать дальше, потому что понимал, что будет только хуже. Омега просто не мог этого вынести. Каждое слово мужа рисовало в голове ужасные картины, которые сменяли одна другую.
– О чем вы говорите? – спросил Аяла, подавшись немного вперед.
Чезаре помолчал.
– Он был магом. Очень слабым, думаю, не выше первого ранга. Такой тонкий, чуть живой. В нем было дикое желание подняться над всеми людьми. Он хотел стать… сверхчеловеком. Почти богом, – Чезаре закрыл глаза, затем заставил себя глубоко вдохнуть и продолжить. – Но… экспериментировать на себе он не собирался. Он ставил опыты над другими.
Нас было очень много. Я не знаю сколько. Мы обитали в каких-то катакомбах глубоко под землей. Там всегда было холодно и очень сыро, вода капала со стен. Я не видел солнечного света девять месяцев. Но мне еще повезло. Там были… существа, рожденные в этой могиле.
– Существа? – переспросил капитан.
– Их нельзя назвать людьми. Это были твари без тени разума. Их единственной эмоцией была ярость. Их единственной пищей была кровь. Мы постоянно слышали их вой за прутьями клеток. Магу нравилось их стравливать, чтобы они рвали друг друга на куски. Так он отбирал самых сильных.
Чезаре замолчал. Становилось тяжело говорить, потому что почти невозможно было удержать чувства, рвущиеся наружу. Видят Боги, Чезаре никогда даже не произносил все это в слух. Он даже запрещал себе думать об этом. А теперь… знают все. Знает Эдмунд. Но об этом Чезаре старался не думать. Нельзя было об этом думать сейчас.
– По сути своей… он был некромантом. Он… скрещивал разные виды… Получались монстры. Он поил людей какими-то зельями, содержал в немыслимых условиях. Заставлял меняться. Либо никто не выживал. Либо человек терял разум.
– А вы?
– Я… выжил, – Чезаре прикрыл глаза. Сейчас он искренне об этом жалел. – Ушел. Но никому не нужен бывший солдат, – усмехнулся альфа. – Никому не было дела, что один человек регулярно покупает других людей, а потом их никогда не видят.
– Где доказательства? – вдруг спросил король. Странно, но его задели слова этого человека. Локхард был уверен, что он хорошо заботится о людях, защищающих его страну. А по словам Гримме выходило, что нет.
– Доказательств нет, – усмехнулся Чезаре. – Только я сам.
– Не только ты, – глухо произнес кто-то с самого дальнего ряда. Человек в плаще поднялся со своего места и встал где-то между Эдмундом и Чезаре.
– Снимите плащ и назовите себя, – произнес Аяла.
– Пандар Вуарэ. Больше я известен как Змей, – Пандар медленно развязывал тесемки капюшона. Альфа позволил ему упасть на плечи, и зал ахнул. Мужчина будто не заметил. Он скинул плащ, оставшись в одних брюках. – Какие доказательства вам еще нужны, Ваше Величество? – Пандар уставился на короля немигающим взглядом. – Я родился человеком.
На пару мгновений повисла гнетущая тишина. Казалось, даже Аяла потерял дар речи. Чезаре смотрел на друга и не верил своим глазам. Он не хотел, чтобы Змей ввязывался в это. О нем никто не знал, он мог жить дальше. А теперь ему не дадут покоя нигде. На Эдмунда смотреть и вовсе было страшно. Будто он постарел. Глаза потухли, он весь осунулся. Перед Чезаре стояла только тень его мужа. Не он.
– Спасение не в разуме, – продолжил Пандар. – Оно в безумии. Я это понял. А он, – мужчина кивнул на Чезаре, – нет.
– Это неважно, – оборвал его мужчина. – Когда я вышел… Я бросался на все живое. Вы знаете, что это такое, когда просыпаешься каждый день и чувствуешь, как тварь скребется внутри тебя и рвется наружу? Ты ничего не хочешь. Ты можешь только убивать, – Чезаре улыбнулся, глядя королю прямо в глаза. – Эдмунд прожил со мной под одной крышей восемь месяцев. Я мог убить его в любую минуту. Просто так, за косой взгляд. Только за это… он не может быть виновен.
– Я знал, на что иду, – чистым голосом произнес омега. Но на последнем слове самообладание изменило ему, у Эдмунда начало темнеть в глазах от сумасшедшего напряжения и стресса. – Это неправ…
Омега начал медленно оседать на пол. Чезаре дернулся, но цепи не пустили его. Пандар поймал Эдмунда в последний момент. Он старался не касаться его руками, особенно когтями.
– Заседание объявлено на сегодня закрытым, – громогласно произнес король.
Зал загомонил. То, что рассказал Чезаре, не укладывалось ни у кого в голове. Больше всех поразил только человек-змея. Он поднял Эдмунда, словно он ничего не весил и осторожно вынес его из зала. Чезаре увели в камеру.
Странно, но альфа не чувствовал никакого облегчения, что сказал кому-то о том, что с ним произошло. Только какое-то странное отвращение к самому себе и происходящему. А еще мужчина страшно беспокоился за Эдмунда. Это все было слишком для него, неудивительно, что омега не выдержал напряжения.
Возможно, сегодня Чезаре видел его в последний раз. Эта мысль отдавалась тупой болью где-то внутри. Чезаре отдал бы правую руку, чтобы провести с мужем еще день. Хотя бы попрощаться.
Альфа встряхнул головой. Отгоняя непрошеные мысли. С сегодняшнего дня он должен перестать существовать для омеги. Это единственное, что альфа мог для него сделать.
*
Эдмунду было очень плохо. Было ощущение, что он тяжело болен. Болело все тело, было тяжело на сердце. Даже думать казалось невыносимым. Омега сел на кровати, его взгляд опустился на Кайла, сидящего рядом. Будто почувствовав, что на него смотрят, омега поднял голову и облегченно вздохнул, увидев, что друг очнулся.
– Как ты? – негромко поинтересовался Кайл.
– Чезаре…? – хрипло начал Эдмунд и умолк на полуслове. Ему было страшно выговорить вопрос.
– Жив. Суд был приостановлен, – Эдмунд откинулся на подушки и прикрыл глаза. От сердца чуть отлегло. – Своим обмороком ты выиграл нам немного времени. Ник поднял жуткий шум, позвал чуть ли не десять лекарей, которые все как один начали твердить, что ты находишься на последнем издыхании. Конечно, Аяла был в бешенстве, но сделать он ничего не мог.
– Вы нашли что-то?
– Немного. Я все расскажу позже, – Кайл встал на ноги. – Мне пора. Суд начнется через полчаса.
– Что?! – Эдмунд резко сел на кровати. В голове противно зашумело. – Ты же сказал, что он приостановлен!
– Ты провалялся два с половиной дня. Аяла убедил короля, что ты можешь вообще не проснуться. А раз так, то ждать не имеет смысла.
– Боги, – пробормотал Эдмунд, вставая с кровати.
У него все закачалось перед глазами, но омега заставил себя стоять ровно. Кайл не стал его останавливать, он понимал, что это бесполезно. Рыжеволосый омега не мог себе представить, что чувствовал друг. Если бы подобное случилось с Эриком… Кайл просто сошел бы с ума.
Эдмунд быстро привел себя в порядок с помощью друга, и они отправились в зал. На время суда все были в одном здании, так было проще. Внизу камеры, наверху спальни, между ними зал суда.
Омега ни на кого не смотрел, когда входил в зал. Он пытался поймать взгляд Чезаре, но тот постоянно смотрел куда-то над его головой, словно намеренно избегал. Эдмунд больно впился ногтями в ладони, чтобы не сорваться. Внутри было так больно, что становилось трудно дышать.
– Как проявился эксперимент над вами? – холодно спросил Аяла, как только король объявил, что суд возобновлен.
Эдмунд вскинул глаза на Чезаре, пытаясь прочесть на нем хоть малейшую эмоцию. Там было только какое-то презрение и горечь. Больше ничего.
– Как? – усмехнулся альфа. – Вы уверены, что хотите знать капитан? – Аяла вопросительно поднял брови и затем чуть скосил глаза на Эдмунда. – Впрочем, как пожелаете. Любуйтесь.
Чезаре чуть прикрыл глаза. Ему не нужно было сосредотачиваться, просто он не хотел видеть глаза Эдмунда, который постоянно смотрел на него. Альфа чувствовал тварь внутри себя каждую минуту своей жизни. А это существо будто учуяв, что Чезаре снимает контроль, подняло голову, скаля отвратительную пасть. Чезаре чувствовал, как сердце стало учащаться с каждой минутой, гоняя кровь все скорее и скорее. Разум отходил на второй план, обострялись все ощущения и инстинкты.
Альфа стал будто увеличиваться в размерах, тело начало мелко дрожать. Вздулись мышцы и все вены, разворот плеч стал еще шире. Чезаре чуть опустил голову вниз, а затем стал медленно разводить руки в стороны. Эдмунд, затаив дыхание, смотрел, как муж заставляет толстые звенья цепей расходиться. Буквально рваться. К нему тут же кинулась стража. Чезаре вскинул голову, дернул цепи на себя и выпрямился во весь рост. Он оказался едва ли не на три головы выше всех альф в зале. Стража замешкалась, только один молодой альфа бросился вперед, занеся меч. Чезаре выбил его одним движением, затем схватил парня за горло одной рукой и медленно поднял над полом.
– Я больше не человек, – пророкотал мужчина. Его голос стал гораздо ниже. – И имя мне – Зверь.
Эдмунд боялся шевелиться. Он чувствовал сумасшедшую ярость, волнами исходившую от мужа. Оба глаза стали серебряными, зрачки расширились, почти заполнив собой радужку. Кто-то кашлянул сзади, Чезаре по-звериному обернулся на звук и выпустил свою жертву. Стражник мешком свалился на пол и принялся хватать воздух. Чезаре поднял его меч с пола и с размаху полоснул себя по руке. Кровь хлынула на рубашку, зал ахнул. Альфа поднял рукав, чтобы все и каждый видели, с какой скоростью затягивается рана. Через минуту кожа уже была ровной и матовой. Даже шрама не осталось.
– Какие еще объяснения вам нужны? – заорал альфа, швырнув меч на пол. – Я могу сломать хребет человека голыми руками. Я проверял. Меня не берет ни одна зараза. Об меня ломаются копья. Я проверял. Я не знаю пощады, – Чезаре метнул взгляд на мужа. Тот стоял как вкопанный, боясь даже вдохнуть. – Он жил со мной много месяцев. Только за это он не виновен.
Зал молчал. Чезаре очень медленно опустился на скамью и закрыл глаза. Он тяжело дышал. Хотелось немедленно вскочить и разнести здесь все до самого основания, но мужчина титаническими усилиями заставлял удерживал себя в сознании, хотя с каждым мгновением это становилось все труднее и труднее. Только одно удерживало альфу от срыва: если он это сделает, Эдмунду уже ничто не поможет.
Чезаре стал потихоньку успокаиваться. Спустя десять минут он принял свои обычные размеры. Он поднял на затихшую публику глаза. Никто не смел шевелиться.
– Он не чудовище, – вдруг произнес Эдмунд. Все взгляды в тот же миг обратились на него. – Я знаю. Я прожил с ним много месяцев, – голос омеги дрожал, но он заставил себя продолжать, – я знаю. Ни разу мой муж не поднял на меня руки даже в момент крайнего бешенства. Я не знал унижения или бед.
– Эдмунд… – начала Чезаре, но омега перебил его.
– Я не знал унижения или бед, – упрямо повторил Эдмунд. – Моя семья здесь ни при чем. Все считали, что я вышел замуж за купца. Ничего более. У меня есть доказательства того, кто мой муж на самом деле. И я готов их предоставить прямо сейчас.
– Вы имеете на это право, – чуть кивнул Аяла.
Чезаре оглянулся, чтобы увидеть входящих в зал людей. Их было не менее пятнадцати человек. Чезаре не узнавал ни одного из них. Свидетели выстроились в ряд и начали нервно переглядываться под сотней изучающих взглядов.
Аяла начал допрос. Оказалось, что все эти люди – это жители близлежащих деревень. Каждый из них очень подробно рассказывал, как изменилась их жизнь после открытия новой мастерской Чезаре. Эдмунд слушал, не веря своим ушам. Его муж дал людям работу, дал им возможность зарабатывать деньги, а значит они получили свободу от рабского подчинения наместника короля. Разумеется, последний был отнюдь не в восторге, и альфе пришлось выдержать целую битву. Но он это сделал. Он начал переговоры с городом, чтобы выкупить поля, когда его схватили.
Потом вышла Дейзи. Она в мельчайших подробностях рассказала, как Пирсон схватил ее посреди площади и уволок к себе и как никто не смел заступиться, потому что Пирсон и его отец держали в страхе всех. Но господам, живущим за холмом, оказалось наплевать на местные порядки, и они поступили по совести. Дали работу и крышу над головой, позволили жить с сестрами и заботиться о них.
