Текст книги "Всё или ничего (СИ)"
Автор книги: niki123
Жанры:
Историческое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 51 страниц)
– А что ты думаешь? – прищурился альфа. Что там Эдмунд себе представил?
– Не знаю. Ты мне скажи, – пожал плечами омега.
– Я перевожу финикийские вина, контрабандный черный жемчуг и кое-что по мелочи, – спокойно произнес мужчина, тщательно наблюдая за реакцией мужа на свои слова. – Что ты так всполошился?
– Ничего, – пробормотал омега, собираясь пройти в смежную комнату, чтоб переодеться. Чезаре поймал его за локоть.
– Что ты подумал, синеглазка? – тихо спросил альфа, заглянув мужу в глаза.
– Неважно.
– Эдмунд, – мужчина мягко притянул его к себе, – выкладывай.
– Я знаю всего один запрещенный товар, – неохотно ответил омега. – Но раз ты его не перевозишь, то все в порядке. Контрабандный жемчуг меня мало волнует.
– Один товар, – протянул Чезаре, пытаясь сообразить, что пытается утаить его муж. Что он может посчитать самым ужасным? Из-за чего надо было так допытываться.
Эдмунд выскользнул из его рук и направился в свою комнату. Омега прикрыл за собой дверь и стал переодеваться в просторные штаны и теплую рубашку. Затем начал расчесывать волосы.
– Ты подумал, что я торгую людьми, – вдруг сказал Чезаре, открыв дверь. Гребень выпал из рук Эдмунда. – Я прав, синеглазка?
У омеги замерло все внутри. Именно об этом он подумал. Чезаре верно догадался. Эдмунд пытался найти на его лице признаки гнева или обиды, но прочесть что-либо было совершенно невозможно.
– Я знал только про это, – негромко ответил Эдмунд. – Мне было важно… Я не смог бы находиться под одной крышей, если бы ты этим занимался.
– Честно, – слегка кивнул альфа. – Я не занимаюсь работорговлей, Эдмунд. Я ее презираю.
– Я понимаю. Я… верю тебе.
Чезаре кивнул. Эдмунд ожидал, что он выйдет, но мужчина так и остался стоять в дверном проеме. Омега повернулся к нему спиной и продолжил расчесывать волосы. В зеркале он видел, как муж подходит сзади. Руки обвили талию, Чезаре забрал гребень и поцеловал омегу в основание шеи, втянув носом воздух.
– Ты очень вкусно пахнешь, – хрипловато сказал альфа. – Травами.
– А ты соленым морем.
Чезаре улыбнулся и обнял мужа покрепче. Эдмунд спиной чувствовал его твердое тело. Альфа стал будто бы покачивать омегу.
– Я не продаю людей, – тихо сказал Чезаре.
И вдруг Эдмунд понял, что мужу это ужасно важно. Важно, чтоб омега ему поверил. Альфа не показал этого ни голосом, ни мимикой. Но что-то его все же выдало, Эдмунд даже не мог понять, что именно.
Омега развернулся к альфе лицом и погладил его по колючей щеке. Чезаре периодически забывал бриться, но Эдмунд уже почти привык к этому.
– Я тебе верю, – негромко сказал омега. – Верю. Но… зачем создавать иллюзию?
– О чем ты? – нахмурился мужчина.
– Ты продал мою команду. Вернее, ты сказал, что сделал это. Но я знаю, что ты сообщил об их местонахождении. Зачем?
– Я… – Чезаре отпустил мужа. Он совсем не ожидал этого вопроса и теперь не знал, как ответить. – Так проще вернуть людей домой, – солгал он.
– Неужели? – Эдмунд подошел к мужу и неловко обнял со спины. – Скажи мне правду, Чезаре, – тихо попросил омега.
Мужчина повернулся к мужу лицом и тяжело вздохнул.
– Я хотел показать им, что однажды никто не придет на помощь, – глухо проговорил альфа. – Что… второго шанса может и не быть. И поэтому нужно вгрызаться в свою свободу и в свою жизнь.
Эдмунд помолчал. Он не думал, что альфа скажет все, что угодно, но не это. Откуда такой сложный смысл? Зачем ему это?
*
– Боюсь, что я окончательно потеряю форму, – пробормотал Эдмунд, пару раз взмахнув легким мечом, сделанным специально для него.
Омега сделал пару выпадов, Эрик небрежно отразил атаки. Они тренировались в холле. Тут было много места. Эдмунд больше не мог тренироваться в одиночестве, да еще и тайком от мужа. Срочно нужен был партнер. На эту роль предлагали себя Мирт и Кайл, но омеге нужен был противник, превосходящий его не только умением, но и габаритами.
Эрик согласился без промедления. Хоть он и видел только одним глазом, ему это ничуть не мешало, особенно в поединке с Эдмундом. Альфа был осторожен, позволял омеге нападать, отражал атаки снова и снова. Он то стоял на месте, то скакал по всему холлу, заставляя омегу бегать за ним.
Чезаре стоял на лестнице, за поворотом и смотрел, как тренируется его муж. Конечно, он знал, что Эдмунд тренируется в одиночестве. Но помощь свою не предлагал. Он знал, как легко битва горячит его кровь, как легко забыться и уже нападать по-настоящему. А тяжело ранить мужа Чезаре не хотел. Пускай тренируется с Хоуксвортом, так безопаснее.
– Ты слишком мягок, Эдмунд! – крикнул Эрик, уворачиваясь от очередного удара. Даже не потрудился на него ответить. – Ты должен хотеть победить. А ты только обороняешься. Нападай. Давай же!
Эдмунд сделал решительный выпад, стремясь зацепить альфу по плечу, но Эрик отвел острие меча от себя, а потом вдруг стал нападать, нанося быстрые удары, которые Эдмунд едва успел отражать. Эрик оттеснил его к стене и выбил меч из рук. Омега зажмурился.
– Расслабься, Эдмунд, – Хок похлопал друга по плечу. – Все. Извини.
– Нет, все в порядке, – ответил омега, подбирая меч с пола. – Ты сможешь со мной завтра позаниматься?
– Разумеется, – кивнул альфа.
– Мне начать ревновать? – лукаво прищурился Кайл, подходя к мужу со спины. – Учти, я страшен в гневе.
– Я помню, – усмехнулся Эрик. – Та вспышка мне понравилась.
И Кайл слегка покраснел. Эдмунд не поверил своим глазам, ему казалось, что Кайл вообще не умеет смущаться или испытывать неловкость. Не желая мешать супругам, которые стали говорить чуть тише, омега покинул холл.
– Руки не болят? – осведомился Чезаре из темноты коридора.
Эдмунд едва ли не подпрыгнул от неожиданности и спрятал меч за спину. Увидев этот детский жест, Чезаре рассмеялся. Эдмунд прикрыл глаза и вытащил меч из-за спины.
– Так руки не болят? – улыбаясь, спросил альфа.
– Не болят, – ответил Эдмунд, ощущая себя полным идиотом.
– Точно? – низко спросил мужчина, подойдя ближе.
У Эдмунда по спине прошли мурашки. Он узнал этот тон. Чезаре обнял омегу за талию и забрал из рук меч. Взял за кисти рук, стал медленно гладить ладони большими пальцами. Тут послышались шаги Хоуксвортов, Чезаре потянул мужа на себя, и они скрылись в за поворотом.
– Пусти, – выдохнул Эдмунд.
– Тихо, – одними губами ответил альфа.
Ему страшно нравилась эта игра. Шаги удалялись, но Чезаре по-прежнему обнимал омегу. Альфа поднес мягкую ладонь мужа ко рту, невесомо поцеловал каждый пальчик, чуть прикусил центр ладони.
– Я по тебе соскучился, – хрипло произнес Чезаре. – Ты совсем не уделяешь мне внимания. Но мы ведь это сегодня исправим, да?
– Чезаре, нас сейчас кто-нибудь застукает, и я умру от стыда, – прошептал омега.
– Застукает? – альфа наклонился к самому уху, Эдмунду стало щекотно, и он поежился. – Откуда ты понабрался таких словечек?
– От Миры. Это ее любимое слово, – пересохшими губами ответил омега. – Пусти меня. Немедленно.
– Ты не ответил на мой вопрос. Уделишь мне внимание? – глаза мужчины странно блеснули в темноте.
– У-уделю, – пробормотал Эдмунд.
– Я буду ждать тебя, синеглазка.
И тут Чезаре резко отпустил омегу. Эдмунд еще некоторое время стоял у стены и пытался успокоиться. Слова мужа засели где-то глубоко внутри, наполняя все тело каким-то странным новым чувством. Омега не мог понять, что это такое, но это чувство приятно вибрировало внутри. Спустя пару часов Эдмунд опознал ощущение как предвкушение и ничего не мог с этим поделать.
*
Эдмунд был занят весь день. Семья требовала очень много внимания, но омега был только рад этому шуму, суете, невозможности остаться одному надолго. Эдмунд наслаждался бесконечными перепалками Эрика и Мельбурна, тихим теплом, исходящим от Ника и Ричарда, блеском и лоском Эйдана. Щебет сестер Людвига, детский смех, молчание Аскольда и уют его жены. Все это было до боли родным и знакомым.
За три дня напряжение несколько спало, и Эдмунд смог немного расслабиться. Чезаре мало проводил времени с семьей мужа, а если и находился среди всех, то был немногословен, но довольно дружелюбен, что в принципе удивительно. Несмотря на опасения омеги семья поумерила свой пыл. Конечно, ядовитые реплики Кайла никуда не делись, да и Ник не стал дружелюбнее ни на йоту, но в целом открытой враждебности никто не проявлял.
Но омегу не отпускала легкая тревога. Он не верил, что Пирсон так легко забудет унижение. Такой альфа захочет мстить. И вот тогда может быть очень туго. Эдмунд не знал, как широко простирается легенда Чезаре, и что она предусматривает. Насколько глубоко нужно копать, чтоб выяснить, что муж совсем не тот, за кого себя выдает? О возможных последствиях даже думать не хотелось.
Вечер неумолимо приближался. Эдмунд старался не думать о том, что Чезаре сказал ему днем, иначе он начинал нервничать, отвлекаться.
А Чезаре смотрел так… будто бы все знал. И Эдмунд старался не встречаться с ним глазами. Больше всего на свете омега боялся, что опытные родственники заметят его состояние. Он тогда просто умрет от стыда. Но если Мирт еще хоть как-нибудь попытается его понять, то Ник не сможет этого в принципе. А ведь он очень проницательный и внимательный, от его глаз нелегко скрыться.
Но Эдмунд не замечал на себе никаких недоумевающих, изучающих или вовсе презрительных взглядов, а потому немного успокоился. Но не надолго.
– Ты обещал мне, – едва слышно сказал Чезаре, проходя мимо мужа в столовую.
У Эдмунда что-то екнуло в животе, и омега молился, чтоб никто не заметил его состояния.
*
– Я тебя заждался, – негромко проговорил Чезаре, отходя от стены.
Эдмунд вздрогнул от неожиданности.
В спальне горели несколько подсвечников: они стояли на столе, на подоконнике. Перед камином стояла большая ванна, наполненная водой. Огонь весело поглощал сухие дрова, и блики танцевали на бортиках здоровенной посудины.
Омега вопросительно посмотрел на мужа. Тот стоял в тени, его лица было не разобрать. Только глаза то и дело поблескивали во мраке. Эдмунд начал слегка нервничать. Чезаре зашел ему за спину, слегка прикоснулся губами к шее.
– Откинь голову, – тихо сказал альфа.
И Эдмунд его послушался. Чезаре легко целовал его, чувствуя, как бьется пульс под его губами, и медленно, не торопясь, раздевал мужа. Ему это доставляло какое-то особенное удовольствие. Когда была расстегнута рубашка, мужчина пробежался пальцами по напряженному животу, очерчивая чуть выступающие мышцы. Эдмунд хотел повернуться к Чезаре лицом, но тот ухватил его за талию, заставив остаться на месте.
– Чезаре?
– Тише, синеглазка, тише, – хрипло выдохнул мужчина.
Он стянул рубашку с мужа, Эдмунд спиной почувствовал жар его тела. Мурашки пробежали по всему телу. Продолжая неторопливо целовать плечи и шею мужа, Чезаре добрался до пуговиц на брюках, расстегнул их и позволил упасть к ногам омеги. Эдмунд глубоко вздохнул, когда альфа поднял его на руки и осторожно опустил в горячую воду. Омега прикрыл глаза от удовольствия. Он обожал лежать в горячей воде, она обволакивала его, гладила. Только в воде он мог по-настоящему расслабиться.
Чезаре сел на пол перед ванной. Эдмунд встретил его взгляд и затаил дыхание. В странных глазах было столько эмоций. Очень сильных. Омега не мог разобрать, какими они были. Но никто и никогда на него так не смотрел. И от этого внутри что-то сжималось.
– Откинься и закрой глаза, – негромко сказал альфа.
Эдмунд подчинился. Поначалу ничего не происходило. Затем омега почувствовал скользящие прикосновения. Руки мужа были будто бы везде. Они заставляли расслабиться и забыть обо всем. Просто наслаждаться невинными ласками, лишенными похоти. Эдмунду было ужасно хорошо. Тревога отпустила, напряжение ушло. Видят Боги, слишком много было всего в последние несколько месяцев.
Омега услышал, как муж встал на ноги и куда-то отошел. Эдмунд развернулся и стал смотреть, как Чезаре вытаскивает из черного бархатного мешочка три небольших шарика. Мужчина вручил их мужу и вновь сел на пол.
– Зачем они? – недоумевающе спросил омега, вертя шарики.
Они были очень гладкими и холодными.
– А как ты думаешь? – вдруг лукаво спросил Чезаре, положив руки на бортик ванны. Ему страшно нравилось это робкое недоумение на лице мужа.
– Я не знаю. Для какой-то игры?
– Для игры, – широко улыбнулся Чезаре. Он безумно хотел увидеть лицо мужа, когда тот поймет предназначение шариков. – Дай-ка их мне.
Чезаре забрал шарики и опустил их в воду, другой рукой легко пощекотал омегу под коленом. Эдмунд улыбнулся уголками губ. Чезаре слегка привстал и притянул омегу к себе. Поцелуй вышел медленным и каким-то тягучим. Но омега чувствовал по напряженным плечам мужчины, чего ему стоит эта медлительность.
– Ложись, – сверкнув глазами, сказал альфа. – Эдмунд послушно откинулся на спинку ванны. – Знаешь, на Востоке люди весьма изобретательны, – начал Чезаре. Он слегка водил шариками по плечам и груди мужа. – Мы обязаны их магам и обыкновенным, пускай и очень умным, людям появлением на свет многим вещам. Вот эти шарики, к примеру, продукт деятельности и тех, и других, – Чезаре медленно опускался шариками ниже. Другой рукой он гладил колени и бедра омеги, при этом не отрывая глаз от его лица. Эдмунд не мог отвести взгляд. Просто не мог. Разные глаза не отпускали. – Эти шарики созданы… – Чезаре смаковал этот момент. Он ненавязчиво слегка раздвинул бедра мужа. Шарики гладили самый низ живота, – чтоб доставлять омегам потрясающее наслаждение.
Тут мужчина чуть-чуть сдавил шарики, и они стали слегка вибрировать.
Глаза Эдмунда распахнулись. Природная стеснительность омеги не давала ему высказать догадку вслух. Чезаре кусал губы, чтоб не рассмеяться.
– Нет, Чезаре! – Эдмунд тут же выпрямился и сдвинул ноги. Щеки алели как маки на летнем лугу. – Ни за что!
– Почему? – лукаво спросил Чезаре, начав вновь поглаживать ноги мужа.
– Нет!
Эдмунд подтянул колени к груди, обнял их руками и уткнулся пылающим лицом.
– Знаешь, я планировал немного по-другому, – протянул Чезаре, которого реакция Эдмунда забавляла до невозможности, – но если ты поднимаешь ноги вверх… Конечно, будет менее удобно.
Эдмунд так резко дернулся, что едва не упал назад. Чезаре подхватил его под спину. Омега закрыл глаза. Он просто не знал, куда себя деть. Мужчина подтянул мужа на себя, легко поцеловал в пунцовую шею.
– Синеглазка, – ласково начал альфа, – ну чего ты испугался? Что такого?
– Ни за что, – несчастно ответил Эдмунд, спрятав лицо в ладонях. – Даже не проси. Это… безнравственно.
– Ты меня убиваешь, – рассмеялся Чезаре. – Это всего лишь еще один способ. Послушать тебя, так все, что приносит удовольствие – безнравственно. Синеглазка, – мужчина осторожно отнял руки омеги от лица, – посмотри на меня, – альфа дождался, пока муж поднимет на него влажные глаза. – Не бойся. Откинься назад. Давай, – Чезаре заставил Эдмунда медленно лечь в воду. – Закрой глаза.
Эдмунд нехотя подчинился. Он просто не мог думать о том, что собирается делать его муж. Это казалось настолько неприличным, что только при мысли об этом омега не знал, куда деваться от смущения и неловкости.
Чезаре начал неторопливо его целовать, гладить все тело, изредка прикасаясь чуть вибрирующими шариками. В какой-то момент Эдмунд стал снова расслабляться. Мужчина уже давно отметил, что не смотря на робость и стеснительность, его муж очень отзывчив и чувственен. Он не мог быть безучастным и холодным как в жизни, так и в постели. И сейчас альфа беззастенчиво этим пользовался.
Альфа осторожно положил ноги Эдмунда на бортики. Омега попытался сменить положение, но Чезаре не дал ему этого сделать. Он стал ласкать чувствительную кожу раскрытых бедер, намеренно не задевая члена. На какое-то мгновение мужчина слегка отстранился.
– Какой вид, – восхищенно сказал альфа.
– О Боги, зачем надо было это говорить? – простонал омега, пытаясь закрыть враз ставшим пунцовым лицо.
Пальцы Чезаре кружили вокруг дырочки, альфа скользнул двумя внутрь и с удовольствием отметил, как муж закусывает губу.
– Нет-нет, не прячься. Я хочу видеть твое лицо. Положи руки на бортики. Да, вот так.
Чезаре стал двигать пальцами чуть резче, затем приставил первый шарик ко входу в тело омеги. Эдмунд задрожал. Вибрация дразнила нежнейшую кожу, отзываясь импульсами где-то глубоко внутри. Альфа все медлил, не отрываясь, смотрел на Эдмунда. Омега кусал губы и со стыдом понимал, что хочет, чтобы эта вибрация оказалась внутри. Чезаре сверкнул глазами, будто поняв, о чем муж думает, и медленно погрузил первый шарик в Эдмунда.
Омега охнул и закрыл глаза. Те ничтожные импульсы, которые ощущались, пока Эдмунд держал шарики в руках, совсем иначе чувствовались внутри. Захотелось свести ноги, чтоб игрушка Чезаре не выпала.
Чезаре с понимающей улыбкой покачал головой. Он поглаживал мужа под коленом и смотрел, как тот непроизвольно сжимается, чтоб не выпал шарик. От одного этого зрелища Чезаре непреодолимо захотел вытащить омегу из ванны, завалить на кровать и… Лучше об этом не думать! Иначе и вправду можно сорваться. А мужчина хотел, чтобы Эдмунд распробовал это развлечение как следует.
Мужчина осторожно ввел второй шарик, а потом и третий. Эдмунд сжал руками бортики так, что побелели костяшки. Чезаре пересел за его спину, стал целовать шею, ямку за ушком. Он накрыл его руки своими, поглаживал напряженные пальцы, наслаждаясь тяжелым дыханием омеги. Эдмунд сам нашел его губы, и от этого поцелуя у Чезаре начало просто срывать все предохранители. Держаться становилось все труднее.
– Я больше… не могу, – почти всхлипнул Эдмунд, запрокинув голову назад. Он искусал губы едва ли не в кровь, чтоб не закричать. То, что творилось внутри… Невыносимо. Но слишком медленно! Напряжение накапливалось, но сила вибрации была не достаточной, чтоб довести до разрядки. – Вытащи их…
– Чем сильнее ты сжимаешься, тем сильнее они вибрируют внутри, – просипел Чезаре. Его буквально трясло от возбуждения. – Давай, синеглазка. Я хочу, чтобы ты сам довел себя до грани.
Эдмунд заскрежетал зубами. Хотелось кричать и умолять, но дом был полон людей. Их могли услышать. Омега попытался сосредоточиться на собственных мышцах, сжаться еще сильнее. Как только он это сделал, вибрация сразу усилилась, от чего Эдмунд застонал, не раскрывая рта.
– Я не могу, не могу, не могу, – шептал он.
Чезаре крепко держал его руки, не давая касаться ноющего члена. Эдмунд выгнулся, но это не принесло облегчения. Он уже ничего не соображал, балансируя на грани.
– Ты уже близко, – горячо прошептал на ухо Чезаре. – Еще немного, я чувствую.
Альфа принялся покрывать взмокшую шею омеги хаотичными поцелуями. Дыхание любовников вырывалось со свистом, наполняя комнату горячим влажным воздухом. Чезаре и сам уже весь взмок от сумасшедшего напряжения.
Вдруг Эдмунд замер, его глаза широко раскрылись. Чезаре накрыл его губы своими, и вскрик потонул в поцелуе. Эдмунд был совершенно опустошен. Мужчина встал на ноги, омега услышал шорох скидываемых брюк. Эдмунд глянул на него из-под опущенных век. Сердце сделало кульбит. Уж кто-кто, а его муж совсем не был опустошен. И сейчас, судя по тому, как резко он вытащил омегу из ванны, контроль был утрачен окончательно. Шарики альфа вытащил.
Эдмунд обнял его за талию ногами, пока Чезаре нес его к кровати. Чезаре целовал его везде, куда только мог дотянуться. Шея, плечи, губы. Поцелуи были быстрыми, нетерпеливыми, на грани грубости. Эдмунд почувствовал себя совершенно беспомощным в руках мужа.
Чезаре опустил омегу на кровать, положил его ноги к себе на плечи. Эдмунд кусал саднившие губы, беспомощно сжимал простынь в руках, до боли впиваясь ногтями в ладони, пока альфа покрывал поцелуями его лодыжки, колени, бедра, вздрагивающий живот. Чезаре сразу вошел на всю длину и начал без остановки вбиваться в податливое тело любовника. Эдмунд не мог дышать от этих толчков, ощущений, распирающих изнутри.
Лицо Чезаре заострилось, альфа сжал челюсти и закрыл глаза. Бисеринки пота выступили на висках. Когда мужчина открыл глаза… в них бушевало такое пламя, что у Эдмунда все замерло внутри.
Разрядка приближалась неумолимо. Эдмунд мучительно сжался глубоко внутри на периферии сознания услышал утробный рык мужа. Чезаре буквально упал на него, Эдмунд попытался обнять его, но руки не слушались. Мужчина мелко дрожал, омега слегка поглаживал его по взмокшим плечам.
– Тебе не тяжело? – выдохнул Чезаре.
– Нет, – пробормотал омега с закрытыми глазами. Он не мог пошевелиться. – Я завтра не встану с постели.
– Вот видишь, как опасно оставлять меня надолго? – хрипло рассмеялся мужчина.
Он осторожно перекатился на спину, утянув за собой Эдмунда. Омега пристроил голову на его груди. Он устал так, будто пробежал марафон, а затем еще один.
– Если завтра я не смогу нормально ходить, то ты сам будешь придумывать этому правдоподобное объяснение, – пробормотал Эдмунд.
– Не преувеличивай. Но если ты настаиваешь… я могу сделать так, что ты завтра действительно не встанешь.
– Даже в таком состоянии ты умудряешься думать о следующем раунде?
– Рядом с тобой невозможно думать ни о чем другом, – Чезаре принялся лениво перекатывать между пальцами сосок мужа. – И если мы продолжим в том же духе, то следующий раунд будет весьма скоро. А ты этого не выдержишь, синеглазка, – Чезаре нежно поцеловал мужа. Тот почти не отвечал, просто не мог. – Ты сейчас уснешь, – рассмеялся мужчина.
– Прости, – выдохнул Эдмунд. Он чувствовал, что Чезаре тоже устал, но его силы восполняются быстро. А омега так не мог. – Я невыносливый.
– Глупости, – Чезаре обнял мужа покрепче. – А над твоей выносливостью мы поработаем чуть позже. Когда твои невыносимые родственники уедут.
– Оставь мою семью в покое, – слабо пробормотал омега. Он засыпал на ходу, и говорить становилось все труднее. – И я уже в ужасе от идей, крутящихся в твоей голове.
– Спи. И не бойся. Ни меня, ни кого-либо, – прошептал мужчина. – Спи.
*
– Эдмунд… – пробормотал Ник, вопросительно глянув на кузена. – Ты знаешь кто на этом портрете? – Омега кивнул на картину, висевшую над камином. Эдмунд заметил, как кузен неестественно побледнел.
– Догадываюсь по твоему выражению, – сухо произнес Эдмунд.
– Значит… ты знал? – Ник сел в кресло. Ма Шер широко зевнул и улегся у камина. – Где ты взял этот портрет? Александр же изничтожил все, что было связано с его мужем.
– Я нашел его здесь. На чердаке, – неохотно ответил Эдмунд, потирая переносицу.
– Здесь?! – охнул Ник. – Марк жил здесь?!
– Не кричи так. Я не знаю. Наверное, он жил тут. Раз я нашел портрет. Там наверху еще сундуки… В них вещи. Много вещей. Будто человек собирался в дорогу.
– О чем ты?
– Гребни, украшения, белье, масла, духи, одежда. Там было все. Все такое яркое, вычурное… Драгоценные камни, жемчуг, золото, блестки.
– Похоже на Марка, – протянул Ник, внимательно следя за лицом кузена. Но тот был совершенно спокоен. – То есть ты не знаешь, кто жил здесь?
– Ты спрашиваешь меня, не знаю ли я, кто был тот любовник, с которым сбежал Марк и жил здесь?
– Не совсем, – замялся Ник. Они никогда раньше об этом с Эдмундом не разговаривали, и омега не знал, как много знал его кузен.
– Что ты имеешь в виду? – слегка насторожился Эдмунд. Ник колебался, и омега не мог понять, что случилось.
– Я просто спросил, кто жил здесь. Больше ничего.
– Что ты недоговариваешь? – Эдмунд облокотился на спинку кресла и сцепил руки в замок. Холодок предчувствия закрался в сердце.
– Ничего.
– Ник… – Эдмунд тяжело вздохнул. – Я похож на идиота? Или, может, на душевнобольного? Я не расплачусь, не раскричусь, не прыгну с крыши, что бы ты мне ни сказал. Выкладывай уже. Чего я не знаю о Марке?
Ник помолчал. Ему страшно не хотелось рассказывать все Эдмунду. Но кузен ведь не отстанет, он упрям, как оказалось.
– Это увлечение Марка, – медленно начал говорить омега, тщательно подбирая слова, – видишь ли, оно не было первым. Марк всегда был кем-то увлечен. То молоденьким конюхом, то другом Александра, то соседним землевладельцем. Для него это было нормально.
Эдмунд молчал. Ему нечего было ответить. Конечно, он подозревал, что Марк не был верен отцу. Но чтобы его неверность приобретала такие масштабы… Узнать это было неприятно, мягко говоря.
– Продолжай, – негромко сказал омега.
Ник вздохнул.
– Нечего продолжать. Видимо, Марк по-настоящему влюбился, раз все-таки оставил Александра. Я помню, он тогда приехал в Даунхерст на несколько дней.
– Да? – удивился Эдмунд. – Я же ничего не знаю про это. Нас с Трэвисом отправили к тетке почти на месяц. А когда я вернулся, комната Марка была совершенно пустой. Даже мебели не было. Из поместья убрали все, что напоминало о нем, – омега немного помолчал. – Мне запрещали спрашивать, а всем остальным – отвечать. Александр сказал, что Марк уехал.
– Мне жаль, Эдмунд. Правда, – тихо и серьезно сказал Ник. – Выходит, что Марк жил здесь? Ты не пытался найти сведений о прежних хозяевах.
– Нет, – глухо сказал омега. – Даже у Чезаре не спрашивал. Хотя он и предлагал узнать.
– Ты не уверен, что хочешь знать? – догадался Ник.
– Да. В конце концов, это ничего не изменит. Прежние хозяева покидали дом в большой спешке, даже не удосужились его по-человечески закрыть. Если Марк уехал… я не стану его искать. Он мне чужой. А если что-то случилось, и он… умер… Я же и не знал его, – Эдмунд взъерошил волосы пятерней. – Я не знаю, Ник. Я боюсь лишить себя покоя окончательно, понимаешь?
– Понимаю, – задумчиво протянул кузен. – Я тут тебе не советчик, Эдмунд. Думай сам.
– Думаю. И уже голова болит от этих мыслей, идущих по кругу.
– Не переживай, – одобряюще улыбнулся Ник, погладив кузена по бледному запястью.
– Тихо! – вдруг скомандовал омега. Он прислушался. Эдмунду показалось, что он слышал чьи-то шаги. Но наступила тишина, только часы едва слышно тикали на каминной полке.
– Что? – спустя пару минут спросил Ник.
– Ничего, – пробормотал Эдмунд.
Но у него было стойкое ощущение, что их слышали. Да вот только кому в голову придет идея подслушивать? На ум приходило только одно имя, и Эдмунда страшила мысль, что Чезаре мог все услышать. Но когда они встретились за обедом, альфа ни словом, ни делом не показал, что узнал об Эдмунде что-то новое.
========== Глава 46 ==========
Чезаре лежал на кровати, подложив руки под голову, и смотрел на темный потолок. Жаль, что там не звездное небо, хотя и оно вряд ли помогло бы заснуть. Стояла уже глубокая ночь, весь дом спал. Последний зимний снег порхал за окном и казался серым в темноте. Иногда покачивались ветки от ветра, во мраке они представлялись альфе лапами жутких чудовищ.
Мужчина обдумывал то, что случайно подслушал сегодня днем. Теперь он понял, почему муж так долго смотрел на этот портрет, почему не желал видеть его в библиотеке, хотя потом и передумал. Для себя Чезаре решил, что все-таки узнает, кто жил в доме до него. А после можно будет спокойно поговорить с Эдмундом, по крайней мере предоставить ему выбор: хочешь узнать – сведения имеются, а не хочешь, так и не узнаешь. Это будет честно.
Больше Чезаре поразило, как спокойно омега говорил о сбежавшем родителе. Редко когда брошенные дети могут говорить об этом спокойно, а тем более простить. Видимо, Эдмунд действительно отца-омегу не знал, ему просто не о чем сожалеть. Получается, что высокородный родитель не возился с детьми. Конечно, в аристократических семьях то было нормой… Но все-таки.
И что еще интересно. Отца-альфу муж тоже называл по имени. Значит и со вторым родителем отношения были не очень. А вот это уже странно, потому что у альф редко возникают конфликты с сыновьями-омегами или дочерьми. И тех, и других с рождения учат повиноваться альфам, и даже когда приходит время роптать, они этого не делают.
Эдмунд никогда и никому не перечил, Чезаре был в этом уверен. Он помнил, каким омега был на корабле. Этот человек не смог бы устраивать скандалы отцу. Тогда в чем дело?
Интересно, как много Чезаре еще не знает о собственном муже? И сколько из этого он собирается ему рассказать?
*
Жизнь текла спокойно и размеренно. Эдмунд проводил время с семьей, он уже привык к тому, что они рядом, стоит только руку протянуть. А от того страшила мысль о расставании, хотя оно и было неизбежно.
Ник становился больше с каждым днем, ему необходимо было вернуться домой, в противном случае омега рисковал не выехать из поместья вообще, чтоб не родить в дороге. Поэтому к вящему удовольствию Чезаре Даунхерсты в полном составе уехали первыми. Каким-то образом кузен мужа умудрялся вложить в один только взгляд столько презрения и затаенной ненависти, что альфа удивлялся, как еще не сгорел на месте. Ричард был не лучше.
Хоуксворт с мужем покинули дом на следующий день. По ним Чезаре тоже не собирался скучать. Альфа подвергался постоянным нападкам Кайла, и спустя неделю Чезаре испытывал назойливое желание пришибить этого омегу ко всем демонам. Почему-то мужчина был уверен, что полмира скажет ему за это спасибо. Вот только Эдмунд убьет его или хотя бы попытается, а потому Чезаре молча терпел.
Через три дня все уехали. Эдмунд мрачнел с каждым днем, его муж видел это, но сделать ничего не мог. Омега стал пропадать в мастерской. Чезаре его не трогал, надеялся, что тоска мужа пройдет.
Чезаре искал сведения о предыдущих хозяевах дома. Это оказалось непросто, около недели ушло только на то, чтоб найти человека, с которым альфа заключил сделку. Тот мало знал, сказал только, что дом раньше принадлежал некоему Майклу Хаммерсу. Но был ли у него муж, продавец не знал. И Чезаре пошел копать дальше.
Это было утомительно. Периодически мужчина натыкался на какие-то имена, но их было много, у кого-то были мужья, у кого-то дети. Какой-то парень устроил в поместье целый гарем. В общем у Чезаре голова шла кругом. Да и Эдмунд… он тосковал по семье, и альфа не знал, как его занять.
*
– Синеглазка, когда ты пойдешь спать? – поинтересовался Чезаре, открывая дверь в мастерскую. В нос тут же ударил запах красок и растворителя. Эдмунд едва не подпрыгнул от неожиданности, и загородил мольберт. – Что ты там прячешь?
– Я покажу, когда закончу, – произнес омега.
– Ты никогда мне не показываешь, – сказал Чезаре, подойдя ближе. Он попытался отодвинуть мужа в сторону, но тот неожиданно сильно оттолкнул его руку.
– Я же сказал, что позже покажу, – с нажимом сказал Эдмунд. – Иди спать, я скоро закончу.
– Я подожду тебя, – небрежно бросил мужчина, сев в кресло у окна.
– Выйди. Я работаю в одиночестве.
– Сделай для меня исключение. Или ты рисуешь что-то неприличное? – вскинул бровь Чезаре.
– Демоны с тобой, – устало бросил Эдмунд.
Омега принялся рисовать снова. Но вдохновение безвозвратно ушло, Эдмунд устал. Он тосковал по семье, Ник растеребил старые раны, и теперь омега часто думал об отце. Это просто не давало покоя. Эдмунд уже давно не страдал по этому поводу, просто хотелось узнать причину. Только и всего. Но омега понимал, что единственный, кто может ему помочь – это муж, но Эдмунд к нему не пойдет.
