Текст книги "Всё или ничего (СИ)"
Автор книги: niki123
Жанры:
Историческое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 51 страниц)
– Скажи мне, что ты видишь? Сколько во мне осталось терпения? – неожиданно мягко спросил Чезаре.
– Н-немного.
– Правильно. Так стоит ли со мной сейчас спорить?
– Наверное, нет.
– Вот и умница. Доедай и ляжем спать.
Эдмунд замолчал и стал доедать жаркое. Когда он это сделал, Чезаре позвал слуг, чтоб они убрали ванну и поднос. Через полчаса все было убрано, альфа стал тушить свечи. Эдмунд лег на самый край кровати, сжался в комочек. Все еще было немного прохладно.
Чезаре оставил одну свечу на подоконнике и лег в кровать. Пододвинул к себе мужа.
– Не надо, – тихо попросил парень.
– Я просто тебя согрею, – спокойно ответил мужчина, заставляя Эдмунда разогнуть ноги и прижаться еще ближе. – Ты очень замерз?
– Очень, – честно признался Эдмунд.
– Больше не полезешь туда?
– Полезу, но оденусь потеплее.
– Разумно. И скажешь мне, где тебя искать.
– Скажу.
– Все. Спи, – Чезаре мягко погладил мужа по напряженной спине.
Сейчас он начал понимать, что возможно, был излишне с ним резок. Но в то момент… Мужчина не знал, чего хочет больше: обнять Эдмунда или задушить. Признаваться Чезаре не хотел в этом даже себе, не то что мужу. Поэтому просто успокаивающе гладил его по спине словно обиженного ребенка.
Эдмунд еще долго не мог уснуть. Он тихонько откупорил флакончик и вдыхал аромат старых духов. Не мог оторваться. Так и уснул с открытым флаконом.
*
Чезаре проснулся от того, что что-то рядом с ним странно дрожало. Альфа вообще спал очень чутко. Только кошмары не хотели его отпускать, а нормальный сон проходил фантастически быстро.
В объятиях мужчины, свернувшись клубочком, лежал его муж. Его плечи странно подрагивали. В кулачке было намертво зажато что-то маленькое. Эдмунд не издавал ни звука. Вообще. Чезаре погладил его по щеке и почувствовал, что она совершенно мокрая.
Эдмунд рыдал во сне, даже не всхлипывая.
– Синеглазка… – альфа прижал мужа к себе, стал гладить по голове, – проснись. Просыпайся. Пускай плохой сон уйдет, просыпайся.
Эдмунд вздрогнул во сне от этого шепота, но слезы все также текли по его щекам, скатывались по подбородку.
– Солнышко, не плачь, – Чезаре стал сцеловывать слезинки, – просыпайся. Проснись!
Тут Эдмунд резко распахнул глаза. Даже в темноте альфа видел, как много в них собралось слез. Целый океан. И слезы продолжали течь по щекам, а руки, прижатые к груди, все также судорожно сжимали что-то маленькое.
– Что тебе снится? – прошептал мужчина, целуя мужа в щеку. – Какой ужас привиделся?
Но Эдмунд молчал. Слезы лились по щекам, а он не издавал ни звука. Чезаре стал бережно стирать слезинки, легко-легко целовал заплаканные глаза, подбородок, кончик носа. Из стиснутых пальцев попытался вытащить крошечный предмет. Тут Эдмунд будто очнулся, вырвался из объятий мужа и вскочил с кровати. Чезаре перехватил его у самой двери, поднял над полом.
– Дай развеяться, – срывающимся голосом попросил омега. – Я буду в порядке.
– Конечно, будешь. Но зачем куда-то уходить, если здесь есть я? – ласково улыбнулся альфа. – Что тебе приснилось, синеглазка?
– Я не помню.
– Лгун, – подытожил Чезаре и отнес мужа обратно на кровать. Тот, кажется, успокоился.
Чезаре поцеловал его в кончик носа.
– Я еще не выплакал последние мозги, чтоб позволять тебе все на свете, – произнес Эдмунд.
Мужчина тихо рассмеялся. В этом весь Эдмунд. Когда ему плохо, он молчит. Когда ему больно, он молчит. Когда ему страшно, он храбрится или становится спокойным словно айсберг.
И плачет во сне без звука.
Чувствую, что ошибок с полмиллиона. Но 2 часа ночи на часах. А Автор тоже человек, он тоже спать хочет.
========== Глава 34 ==========
– Доброе утро, – лениво пробормотал Чезаре, поглаживая мужа по шее. Тот еще не до конца проснулся, глаза были сонными, взгляд – расфокусированным.
– Доброе, – ответил Эдмунд, пытаясь отодвинуться. Но ужасно мешало сбившееся одеяло и руки мужчины, обнимавшие за талию.
За ночь его раздражение, судя по всему, прошло. Чезаре выглядел расслабленным и довольным. Его глаза улыбались и вокруг них появились мелкие морщинки.
Странный человек. Может наговорить гадостей, сделать очень больно… Но Эдмунд не мог делать вид, будто не помнит, как Чезаре его утешал этой ночью. И во дворце. Это было неожиданно, омега не думал, что муж способен на элементарную жалость, не то что на сострадание. Но оказалось, что ему это не чуждо.
– И смысл опять убегать? – чуть улыбнулся Чезаре.
– Ты находишься непозволительно близко, – сухо пояснил Эдмунд.
– Радость моя, – тут альфа наклонился к мужу чуть ближе. Разные глаза оказались так близко, что омега смог увидеть коричневые крапинки в зеленом глазу, – это далеко не так близко, как мне бы хотелось.
– Но не хочется мне, – ровно ответил Эдмунд, затем резко оттолкнул Чезаре и встал с кровати.
За окном огромными хлопьями медленно падал снег. Интересно, он когда-нибудь кончится?
Альфа наблюдал, как Эдмунд пытается найти свои туфли, нагибаясь, чтоб посмотреть под кровать и стол. Незабываемое зрелище. Поняв, что обувь найти не удастся, омега просто вышел в коридор босиком, напоследок кивнув мужу.
И тут же столкнулся с Айви. Девушка несколько ошарашенно посмотрела на его босые ноги и явно чужую рубашку. Затем опустила взгляд.
Эдмунд прикрыл глаза. Почему-то вдруг стало очень стыдно, хотя он ничего не сделал.
– Айви, это не то, о чем ты сейчас думаешь, – спокойно произнес омега.
– Мой господин, вам не нужно ничего объяснять, – тихо ответила служанка. – Я не могу вас осуждать.
– Но осуждаешь, – мрачно усмехнулся Эдмунд. – Я повторяю тебе. Все не так. Мне пришлось остаться… черт! – омега с раздражением взъерошил волосы. – Как же долго объяснять!
– Не объясняйте, мой господин. Я все понимаю, правда, – кивнула Айви. – Вы лучше скажите, может вам помощь какая нужна?
– Нет. Спасибо. Я позову, если что-то понадобится. Ступай, – слабо улыбнулся Эдмунд.
Настроение испортилось мгновенно. Стало действительно очень стыдно. Как будто он только что провел жаркую ночь с Чезаре. Хотя это было не так! Они просто спали в одной кровати. И все.
А еще Чезаре обнимал его ночью. И сушил волосы. И купал в ванне. И целовал в подбородок. А Эдмунд ему все это позволил. Поддался неожиданной нежности и пониманию, размяк словно пломбир под летним солнцем.
Вот значит как? Стоит только по голове погладить, как он уже как преданная собачка лижет хозяину руку?
*
Остаток дня Эдмунд старался не показываться мужу на глаза. Он действительно позволил ему слишком многое, и теперь альфа потребует большего. А омега не собирался сдаваться. Он совершенно точно решил почти два месяца назад, что выдержит весь срок, не поддастся на уговоры и подарки, не дрогнет перед угрозами и в конечном итоге со всем покончит раз и навсегда. И Эдмунд не хотел отступать. Иначе чего же он стоит тогда?
*
На следующий день Эдмунд оделся потеплее, предупредил Айви и отправился на чердак. Там остались напольные часы, малахитовые статуэтки и портрет потрясающе красивого омеги, так похожего на него самого.
Эдмунд долго стоял перед ним, рассматривая каждую черточку. Он пытался найти хоть что-то знакомое, представить, как этот омега подходит сзади, начинает перебирать его волосы и напевать простенькую песенку. Эдмунд откупорил флакончик с духами и глубоко вдохнул тяжелый аромат.
Та дам та дам, та да да дам.
Эдмунд невольно вздрогнул. Голос Марка отчетливо прозвучал в голове. Эдмунд тряхнул головой и ушел с чердака.
Но возвращался туда каждый день в течение недели. Не мог не возвращаться. Марк или не Марк? Просто кто-то бесконечно на него похожий? Но возможно ли это? А возможно ли, что он жил здесь много лет назад? С кем он жил?
Вещи в сундуках… Один сундук без сомнения принадлежал человеку с портрета. Все блестящее и вычурное. Но были и простые наряды. Такие любил Эдмунд.
Столько вопросов. Омега не знал, кому их задать, но они не давали ему покоя. Спустя столько лет все чувства, которые, казалось, отмерли уже, вновь всколыхнулись. Захотелось хоть немного прикоснуться к части себя. К человеку, который его родил, а затем бросил без сожалений.
Прошлое во многом определяет будущее. А Эдмунд не знал одной очень важной его части.
*
Чезаре с неудовольствием отметил, что за прошедшую неделю Эдмунд стал скрытен и задумчив. Он постоянно был где-то “в себе”. Неохотно, иногда грубовато отвечал. Было такое ощущение, что после нескольких дней перемирия омега решил наверстать упущенное. Чезаре все силился понять, что вызвало такую перемену.
Почему муж вновь так стремится отдалиться от него? Что и кому пытается доказать?
Чезаре не считал это естественной реакцией. Он не видел в глазах мужа страха или ненависти, которые могли бы стать причиной такого поведения. Не было и равнодушия. Если бы омега был равнодушен, он никогда бы не стал лечить спину альфы, которая уже почти зажила, не остался бы с ним, когда мужчина не помнил себя от ужаса и уж точно не позволил бы сидеть в своей комнате и читать книгу.
Альфа допускал мысль, что после изнасилования Эдмунду могут быть неприятны его прикосновения, даже противны. Могут пугать. Поэтому Чезаре действовал так осторожно, как только умел, стараясь не спугнуть мужа, тщательно следя за его реакцией. Но отторжения не было.
Эдмунд не шарахался от него по углам в прямом смысле слова, потихоньку расслаблялся, если долго быть с ним рядом. Было такое ощущение, что муж пытается себя тщательно контролировать, держать в жестких рамках.
Но иногда это давало сбой, как тогда, во дворце. Синеглазка действительно тогда очень устал, не смог держать себя в постоянном напряжении. А сейчас делал это снова!
Что произошло? Чезаре тщетно пытался это понять. И Эдмунд вновь стал пропадать куда-то на несколько часов в день. Только спустя несколько дней мужчина узнал, куда уходит его муж. Он сам видел, как омега долго-долго стоит у старого портрета на чердаке. В это время его лицо ничего не выражало, он будто был где-то далеко, в своих мыслях и воспоминаниях.
Кто был изображен на портрете? Почему синеглазка так вцепился в него?
Потом мужчина рассмотрел портрет в отсутствие Эдмунда. С холста на него смотрел очень красивый омега, между ним и мужем прослеживалось явное сходство. Но глаза были совсем разными, хоть и имели один цвет. Эдмунд никогда не смотрел так.
Кто этот омега?
– Почему ты столько времени проводишь здесь? – спросил Чезаре, неслышно вырастая у мужа за спиной. Ладони накрыли плечи, и омега повел ими, словно прося убрать руки. Он был раздосадован, что альфа увидел его на чердаке перед портретом. – Кто этот омега?
– Я не знаю, – равнодушно пожал плечами Эдмунд, поворачиваясь к мужу лицом.
– Почему мне кажется, что ты мне лжешь? – иронично осведомился мужчина.
– Потому что ты никому не веришь? – в тон ему ответил Эдмунд.
– Не совсем. Просто мой круг доверия очень узок.
– Мой тоже.
– Значит, ты мне ничего не скажешь?
– Мне нечего говорить, – снова пожал плечами омега.
Вдруг Чезаре перехватил его попрек талии и закинул на плечо. Эдмунд вскрикнул от неожиданности, начал брыкаться. Сердце ушло в пятки. Чезаре не обращал никакого внимания на попытки мужа освободиться, спокойно спускался вниз.
– Пусти меня немедленно! – в который раз потребовал омега, сильно ударив мужчину чуть выше лопаток. И тут же заработал увесистый шлепок по ягодицам. – Что ты творишь?!
Но Чезаре проигнорировал вопрос омеги. Он нес его по коридору, внутренне ликуя. Наконец-то он добился хоть какой-то реакции, показное равнодушие мужа уже довело до ручки, сразу захотелось сделать что-то такое, после чего синеглазке уже будет не закрыться в свою скорлупу.
Когда Эдмунд понял, что муж принес его в свою спальню, стало действительно страшно. Он понятия не имел, что задумал Чезаре, зато прекрасно понимал, что противостоять ему точно не сможет. Не в этих условиях. Паника уже подступала к горлу, сердце бешено колотилось о ребра.
– Ты с ума сошел?! Что ты…
Но тут Эдмунда просто сбросили на кровать. Чезаре буквально вдавил омегу в кровать, зафиксировал его руки над головой. У омеги не осталось никаких шансов, даже не пошевелиться. Он кусал губы и коротко дышал, оледеневшие пальцы лихорадочно сжимались в кулаки.
Чезаре кончиками пальцев провел по щеке мужа, тот прикрыл глаза.
– Я ничего не буду делать сейчас, – мягко сказал альфа. – Никогда не сделаю это против твоей воли, клянусь, – очень серьезно произнес он. Эдмунд удивленно посмотрел на него. – Но мне надоело, что ты постоянно мне врешь. Я ведь задаю простые вопросы, разве нет? Они не слишком личные. Я не спрашиваю,с кем ты в первый раз поцеловался, когда и в кого был влюблен… Такие простые вопросы. Тебе не кажется, что можно было бы и ответить?
Чезаре говорил очень спокойно, без нажима. От этого у Эдмунда шел мороз по коже. Уж лучше бы мужчина кричал.
– А что если я не хочу ничего тебе говорить? – с вызовом в голосе спросил омега, пытаясь скрыть страх. – Ты не спрашивал меня, когда тащил в свою постель, когда заставил выйти за тебя. Но теперь тебе вдруг стало интересно? С какой радости?
Чезаре явственно услышал за бравадой ужас. Видимо, он все же перегнул палку. Эдмунд был напуган до чертиков.
– Ты мне интересен, – тихо проговорил мужчина, наклоняясь к мужу. – Весь. Целиком. Но ты такой скрытный… А мне хочется узнать о тебе как можно больше. Разве это преступление? Ответь. Это преступление?
Эдмунд молчал, пораженный словами мужчины. Он не лгал, омега чувствовал это. Но Чезаре ждал ответа, а что сказать парень не знал.
– Наверное, это не преступление, – наконец, медленно проговорил он. Чезаре в ответ только хмыкнул. – Теперь когда ты услышал ответ, можешь слезть с меня?
– Я делаю тебе больно?
– Нет, но…
– Я пугаю тебя? – бархатно спросил Чезаре.
– Нет, – Эдмунд не собирался признаваться, что безумно нервничал.
– Я сдержу слово, ты знаешь. Так что заставляет тебя нервничать? – раскусил Чезаре омегу.
– Я не нервничаю, – спокойно произнес Эдмунд.
– Снова врешь, – усмехнулся Чезаре, – но я научу тебя говорить мне правду. Я даже придумал как, – и прежде чем омега успел увернуться, сухие губы накрыли его собственные, а рука придержала за подбородок.
Чезаре ни на что не настаивал, никуда не торопился, неспешно целовал мужа. Чуть потянул за нижнюю губу, отпустил. Осторожно провел языком по сомкнутым губам омеги.
– Маленький упрямец, – прошептал альфа, отстранившись. – Я мог бы сейчас припомнить все твои хитрости, но боюсь, что тогда не отвечаю за последствия.
Чезаре ослабил хватку, и в тот же миг Эдмунд выскользнул, вскочил с кровати. Румянец выступил на щеках, омега открыл рот, будто хотел что-то сказать, но передумал и выскочил из комнаты, хлопнув дверью.
*
Эдмунд вошел в столовую, сжал зубы, чтобы не выдать своего состояния. После выходки Чезаре… Надо было срочно что-то делать, вырабатывать новую стратегию, но омега не мог сделать этого за один день. Чезаре был сильнее его, быстрее и ловчее, ускользнуть от него в замкнутом пространстве было совершенно невозможно. Но как его остановить Эдмунд не представлял. А потому решил сделать вид, будто ничего не произошло.
Он понимал, что чем больше ершится, чем активнее сопротивляется, тем яснее дает понять Чезаре свое состояние. Показывает, насколько сильно он нервничает. Теперь придется быть вдвое осторожнее.
Чезаре уже ждал его. Но вот стол все еще был пуст.
– Я решил, что глупо ужинать в одном и том же месте, когда в нашем распоряжении весь дом, – пояснил он, заметив взгляд мужа. – Мы поужинаем в другом месте.
– В каком?
– Увидишь.
Чезаре галантно открыл перед мужем дверь и пропустил его вперед. Альфа приобнял Эдмунда за талию и повел вперед. Они шли в заброшенное крыло. Чезаре легко обходил дыры в полу, не дал омеге упасть, когда тот пошатнулся.
Эдмунду стало казаться, что они оказались совсем в другом месте, в другом доме. В ночи он казался ужасно… одиноким. Никому не нужным. Парень сразу вспомнил собранные в дорогу сундуки с одеждой, чей хозяин не посчитал нужным взять их с собой. Кто жил в этом доме? Почему так спешно покинул его?
– О чем грустишь? – тихо спросил Чезаре, начав подниматься по лестнице. Она жалобно скрипела под его весом.
– Ни о чем, – так же тихо ответил омега.
Альфа стремительно нагнулся и легко поцеловал в щеку. Эдмунд отшатнулся, тут ступенька под его ногой треснула, он стал заваливаться назад. Мужчина быстро подхватил его на руки.
– Поставь…
– Просто держи фонарь, – оборвал его Чезаре, поднимаясь по ступенькам. Нести омегу было совсем нетяжело.
Преодолев лестницу, мужчина не стал отпускать мужа, так и нес его. Эдмунд не возмущался, понимая, как это сейчас глупо. Перед винтовой лестницей Чезаре все-таки поставил омегу на пол. Эдмунд пошел впереди, а Чезаре следил, чтоб он не свалился спиной назад.
Но все усилия стоили выражения лица Эдмунда, когда он добрался до последней ступеньки.
Это был чердак с огромным окном во всю стену, за которым порхал снег. На дощатом полу были расставлены десятки маленьких круглых свечек, зажженные фонарики украшали длинный подоконник, свисали откуда-то с перекрытий. Странно, но здесь было довольно тепло, хотя омега не заметил ни печи, ни камина. На чердаке был только маленький круглый стол, два стула и широкий диван с раскиданными на нем яркими подушками.
– И не говори, что тебе не нравится, – улыбнулся Чезаре, с наслаждением следя за лицом мужа. Альфу поражало его выражение. Неужели никто не делал подобного для него?
– Нравится, – немного растерянно пробормотал Эдмунд, осторожно продвигаясь к огромному окну, стараясь не сбить мерцающие свечи.
За окном было очень темно, снег казался золотым из-за света, падающего из окон поместья. Должно быть, днем здесь очень красиво.
Эдмунд сел за стол, снял крышки с блюд. По чердаку стали распространяться умопомрачительные ароматы. Супруги принялись за еду в молчании. Чезаре смотрел на омегу, а тот старался не встречаться с ним взглядом. Он не мог поверить, что его жесткий муж способен на такой красивый жест. Этот жест был действительно красивым, не поспоришь.
– Кто на том портрете? – спросил Чезаре, отставив столовые приборы.
– Я не знаю, – спокойно ответил омега, внутренне напрягшись.
– Если это важно… если тебе интересно, – поправился альфа, – я могу узнать. Хочешь? – тут он внимательно глянул на мужа.
Эдмунд молчал, обдумывая предложение мужчины. Нужно было отказаться, он был обязан отказаться! Но не мог. Просто не мог. Слишком высока вероятность… Марк или не Марк? Он должен знать. А когда получит ответ, то сможет наконец жить спокойно. Одной проблемой, смущающей мысли, станет меньше.
Но что если Чезаре узнает слишком много? Это не давало Эдмунду дать положительный ответ.
Мужчина терпеливо ждал, наблюдая за Эдмундом. Его лицо было непроницаемо, но альфа уже хорошо выучил это выражение лица.
Я боюсь, я не уверен. Вот что оно значит.
Чего ты боишься, синеглазка?
– Я… это не важно, – наконец выговорил Эдмунд. – Просто он очень красив.
– Но еще он до ужаса похож на тебя, синеглазка, – мягко произнес Чезаре, наливая вина себе и Эдмунду.
– Где-то я слышал, что все красивые люди похожи.
Альфа промолчал. Он чувствовал, что Эдмунд закрывается от него с каждой минутой. Это не напускное, настоящая реакция. Чезаре решил не настаивать. Он приложил слишком много усилий для того, чтобы сейчас сидеть рядом с ним. Не хотел разрушить в один момент.
– Возможно, ты и прав. Может, переместимся на диван? У меня спина болит, стул жесткий, – сказал альфа.
Эдмунд внимательно глянул на мужа, но пересел. Диван оказался удивительно мягким, омега едва ли в нем не утонул. Чезаре опустился рядом, протянул Эдмунду бокал вина. Мужчина молчал, просто внимательно смотрел на омегу.
– Не смотри на меня так, – попросил Эдмунд внезапно.
– Почему? – ласково улыбнулся альфа.
– Мне это не нравится.
– А мне кажется, что ты почему-то этого пугаешься, – мягко произнес Чезаре. – Я уже говорил, но повторю вновь, я ничего не стану делать против твоей воли.
– Не в этом дело, – внутренне смутившись ответил Эдмунд. – Ты всегда так смотришь… Так нельзя смотреть на людей. Понимаешь?
– Нет, – снова ласково улыбнулся Чезаре. – Совсем не понимаю.
Вдруг Эдмунд тихо рассмеялся. Даже его глаза улыбнулись, заискрились.
– Ты издеваешься, да? – тихо, сквозь смех спросил он. – Ты же все знаешь, все понимаешь. Но делаешь вид, будто это не так. Зачем ты хочешь, чтоб я тебе все говорил?
– Потому что… – я сам не могу облечь свои мысли в слова, я сам их иногда не понимаю. Но ты говоришь как-то так, что я все-все понимаю – мне хочется услышать это от тебя.
– Ты очень… странный человек, Чезаре.
– Я знаю.
Они помолчали. Чезаре боялся сделать лишнее движение, спугнуть момент. Эдмунд погладил вышитую подушку, зевнул, прикрыв рот ладошкой.
– Хочешь спать?
– Не слишком.
– Пойдем, я провожу тебя, – произнес альфа, протягивая Эдмунду руку. Но он поднялся сам.
Они осторожно спустились по винтовой лестнице, Чезаре придерживал омегу за плечо, чтоб он не упал. Обратно они шли молча. Тут свет упал на старый комод, стоящий у стены. Что-то на нем блеснуло, Эдмунд решил подойти ближе.
– Эдмунд, аккуратнее, – предупредил омегу мужчина.
И в ту же минуту старые доски с громким треском проломились под Эдмундом, и он с тихим вскриком провалился по пояс. Чезаре бросился к нему, ухватил за руки, чтоб не дать ему упасть дальше. Попытался потянуть наверх, но парень замотал головой, стало вдруг очень больно.
– Доски… острые.
Чезаре сильно ударил по полу рядом с Эдмундом, буквально отламывая острые края, они падали куда-то вниз, в темноту. Омега чувствовал, как соскальзывает вниз, сильнее сжал руки мужа. Спустя пару мгновений мужчина вытащил его, затем поднял на ноги.
– Что? Где болит? – с плохо скрытой тревогой стал спрашивать альфа, бегло ощупывая ребра и живот омеги.
– Нигде, – помотал головой Эдмунд из стороны в сторону. Глаза были влажными-влажными.
– Испугался? – тихо спросил Чезаре, обнимая мужа за талию. Тот немного прихрамывал при ходьбе, и мужчина подхватил его на руки.
– Нет.
– Эдмунд, отомри, – ласково сказал альфа, неожиданно потершись носом о шею мужа. – Чего тебя туда понесло?
– Там… блеснуло что-то. Мне стало интересно.
– Интересно? – хмыкнул Чезаре. Они вышли на свет. – Боги, какой ты… чумазый!
– Ты выглядишь не лучше, – мрачно известил мужа Эдмунд. – Можешь поставить меня на пол. Если болит спина, нельзя поднимать ничего тяжелого.
– Ты легкий, – альфа остановился перед спальней Эдмунда, подождал пока тот откроет дверь, затем внес мужа и посадил его на кровать. – Я прикажу набрать тебе ванну, – произнес Чезаре, задирая брючину омеги, не взирая на его протесты, – Очень больно?
– Ерунда. Завтра пройдет. В верхнем ящике комода лежат бинты. Дай их мне, пожалуйста, – проговорил Эдмунд.
Чезаре повиновался, но забинтовал лодыжку омеги сам.
– И ванны не надо. Я сам.
Чезаре внимательно посмотрел на Эдмунда. Откуда такая растерянность? Что случилось? Так сильно испугался? Почему?
– Я посижу с тобой, – безапелляционно произнес альфа, откидывая покрывало. Омега зашел за ширму, стал переодеваться. Потом смыл грязь с руки и живота.
Ему вдруг стало так одиноко. Навалилась какая-то странная, тяжелая тоска. Она неизменно сопутствовала воспоминаниям. Он не мог прогнать мужа сейчас.
Чезаре затушил все свечи, погрузив комнату во тьму. Эдмунд неуклюже забрался в кровать, отвернулся от альфы, накрывшись одеялом. Мужчина прилег рядом с ним, нерешительно обнял со спины. Эдмунд прерывисто вздохнул.
Точно так же он провалился под пол двадцать лет назад в поместье у тетки. Только это было в погребе, там было ужасно холодно, а ног все время касалось что-то мокрое и склизкое. Эдмунд запомнил это мерзкое ощущение на всю жизнь. Оно вдруг ясно вспомнилось.
– Я уже жалею, что потащил тебя туда, – тихо проговорил Чезаре.
– Не жалей, – грустно улыбнулся в темноте Эдмунд.
– Не стоило так пугаться. Я всегда тебя вытащу.
Раньше никто его не вытаскивал. Эдмунда обнаружил незадачливый воспитатель спустя час и отругал за своеволие. Лишил десерта.
– Я уже как-то раз провалился вот так, – тихо произнес Эдмунд. Он никогда не мог рассказать это Нику, но сейчас вдруг захотелось поделиться своей болью хоть с кем-нибудь. – Это было неприятно.
– Когда это случилось?
– Давно. Я был совсем ребенком.
– Видимо, очень любознательным, – Эдмунду послышалась улыбка в голосе мужа.
– Наверное. Я не помню.
– А вот я был настоящим сорванцом. Весь ходил в синяках, дрался постоянно. Ни одного живого места не было.
– Почему я не удивлен? – хмыкнул Эдмунд, заставив Чезаре тихо рассмеяться.
Боги, что он делает? Почему позволяет мужчине, которого должен отталкивать, лежать рядом с собой, в одной кровати?
Потому что он оказался рядом? В нужный момент? Потому что не дал накатившим чувствам разорвать омегу пополам?
Но даже это Эдмунду показалось сейчас незначительным. Альфа гладил его по плечам, что-то негромко говорил. И его низкий голос действовал на омегу усыпляюще.
Только спустя полчаса Чезаре понял, что его муж уже давно спит. Ну и пускай себе спит. Альфа не стал никуда уходить. Конечно, синеглазка будет очень не доволен, обнаружив его рядом, но это мужчина переживет. Ему приходилось терпеть и не такое.
========== Глава 35 ==========
Эдмунд проснулся довольно рано. Чезаре спал, изредка хмурясь во сне, одна рука лежала на талии омеги. Парень осторожно подвинулся встал с кровати, боясь разбудить мужа. Тот глубоко вздохнул, но не проснулся. Эдмунд переоделся за ширмой и тихо покинул комнату.
Было очень непривычно просыпаться с кем-то, особенно с Чезаре. Почему Эдмунд вновь позволил ему остаться? Потому что вдруг смертельно понадобилось человеческое общество?
Что за малодушие! Он же твердо решил держать оборону, изводить этого человека день за днем, доводить до белого каления и смотреть, как злится альфа. Так что мешает это делать? Что изменилось?
Эдмунд устало потер переносицу. Он тщетно пытался разобраться в складывающейся ситуации, разобраться в себе и в человеке, с которым делил крышу вот уже третий месяц. Получалось… Эдмунд не мог не замечать каких-то новых черт в муже. Омега не строил иллюзий, первое время ему казалось, что участие и забота Чезаре – это всего лишь маска, с помощью которой он пытается затащить парня в кровать и заставить остаться рядом. Но представление как-то затянулось, а мужчина продолжал вести себя так же.
Где тот грубиян и наглец? Где жестокий убийца? Эдмунд не мог поверить, что Зверь и Чезаре – это один и тот же человек. Но схватка в королевском замке показала, что Зверь никуда не делся. Он рядом, ждет своего часа, и от этого становилось не по себе. Эдмунд никогда не видел, чтобы люди так сражались.
Чезаре словно стал машиной, его движения были точны, быстры и смертоносны. Оставалось только гадать, где альфа приобрел такие умения. И что заставило их приобрести.
Эдмунд не знал, как к этому относиться. Было тяжело делать вид, будто он ничего не замечает. Но и сдаваться омега не собирался. Он не мыслил себя рядом с Чезаре, даже отказывался думать на эту тему.
Омега всегда старался избегать таких альф, как его муж. Слишком сильные, слишком властные, непримиримые, раздражительные, вспыльчивые. Эдмунд никому не верил, только семье. Он никогда бы не смог довериться такому человеку, особенно зная, на что он способен.
Но… Не все было так просто. Если бы мир можно было поделить на белое и черное! Тогда стало бы жить проще, все было бы понятно. Вот это хорошо, а это плохо. И не наоборот.
Но так не бывает. Чезаре не казался таким уж отъявленным мерзавцем. Сквозь черты зверя стал проглядывать человек, и Эдмунд не мог этого не замечать. Но Бездна!
Омега побаивался мужа. Эдмунд хорошо помнил, насколько сильным может быть мужчина. Как он мог быть глух к мольбам и просьбам. От этого бросало в дрожь, и Эдмунд заставлял себя успокаиваться. Он не хотел показывать своего состояния перед альфой. Он презирал себя за это, но ничего не мог сделать.
Эдмунд не обманывал себя. Он прекрасно понимал, что будь он так же хорош как его кузен, то все равно не смог бы противостоять мужу. Особенно, если тот будет пребывать в ярости.
Но Чезаре дал ему слово… Забавно, но омега не помнил, чтобы альфа нарушил обещание. Он еще не дал Эдмунду повода усомниться в этом. Мужчина явно старался быть аккуратным, осторожным. Зачем? Зачем ему все это?
Эдмунд не мог этого понять. Он знал, что невероятно красив. Да только стоит ли так стараться ради красивого личика? В конце концов, зачем было бросать команду, корабль, покупать дом и жить здесь, если можно было просто выкрасть? А ведь Чезаре мог это сделать, у этого человека отсутствовали всякие принципы.
Или нет?
И это постоянное внимание… Оно настораживало больше, чем простая и понятная жестокость. Это обезоруживало, заставляло терять бдительность. А вот этого Эдмунд боялся больше всего. Он боялся, что однажды не сможет оттолкнуть Чезаре, что тот окажется слишком настойчивым, а Эдмунд – слабым. И он… он не простит себе этого.
Омега запрещал себе вспоминать, как много удовольствия может приносить секс. Просто запрещал. Эти мысли были слишком откровенными, смущающими. Они не давали разумно мыслить, могли лишить тело воли. А этого Эдмунд ни за что не собирался допускать.
Пускай, они и живут в одном доме, но это ничего не значит. Все останется по-прежнему.
*
Боги, как же Чезаре это ненавидел! Людскую скупость, глупость и лицемерие! Лживость и трусость. Жалкие твари, они не достойны даже того, чтоб о них меч марать.
Альфа стоял, оперевшись на массивный дубовый стол и сжав челюсти до боли. Перед ним лежало письмо, в котором говорилось, что он терпит непомерные убытки из-за того, что какой-то торгаш вздумал надуть какого-то капитана. В результате корабль с грузом стоял в порту, команда отказывалась плыть куда-либо. Время поджимало, договор горел синим пламенем.
А все из-за чего? Потому что идиот-купец вздумал забрать себе лишнюю тысячу золотых! Что за трусливые люди?! Не хватило мужества сказать Чезаре в лицо, что хочет больше денег? Трус! А теперь из-за этого придется тратить свое время и силы, чтоб все улаживать!
До чего же Чезаре это ненавидел! Ярость клокотала в нем, требуя немедленного выхода. Альфа представлял, как встретит своего посредника и с непередаваемым удовольствием превратит свиную харю в фарш.
Чезаре схватил со стола вазу и зашвырнул ее в стену. Осколки градом посыпались на пол, но легче не стало.
Честные люди… Ха! Пираты и убийцы честнее. Если тебя хотят прирезать, то тебя прирежут, но надувать никто не станет, иначе потом с тобой никто дел не станет иметь. Вообще никаких. А так и загнуться не долго. Что толку в драгоценных мехах, золоте и прочем добре, которое некому продать и некуда сбыть?
