Текст книги "Всё или ничего (СИ)"
Автор книги: niki123
Жанры:
Историческое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 51 страниц)
А тут… Прибил бы! Больше всего Чезаре ненавидел трусость и ложь. Имей мужество сказать все в лицо, иначе ты ничего не стоишь. Ничтожная тварь!
Тут в дверь робко постучали, показалась голова слуги-беты. Он начал что-то говорить, но Чезаре оборвал его.
– Оседлать Лукаса. Немедленно.
Чезаре черкнул мужу короткую записку, в которой говорил, что уехал как минимум до вечера, затем надел теплый плащ и вышел на занесенные снегом ступени перед домом. Лукаса подали через десять минут, альфа вскочил на жеребца и пустил его галопом.
*
Эдмунд был предоставлен сам себе. Он был практически один во всем поместье. Омега пару часов провел в библиотеке, сидя перед камином и читая книгу. Рядом с ним спал Ма Шер. Иногда огромные черные лапы смешно дрыгались во сне, будто зверь бежал. Изредка он поднимал голову, смотрел на хозяина расфокусированным взглядом, а потом снова засыпал.
Огонь танцевал на сухих поленьях, притягивал взгляд и завораживал, уговаривая смотреть вечно. От пламени исходил приятный сухой жар, от которого загоралось лицо. А за окном повалил снег, подвывал ветер. Эдмунду было тепло и уютно. Иногда глаза слипались, книга медленно выскальзывала из рук, и омега погружался в сладкую дрему. Было спокойно-спокойно, а от того радостно на душе.
Проснулся Эдмунд от угрожающего рычания Ма Шера. Зверь смотрел на дверь, откуда доносились приглушенные крики, и утробно ворчал. Его вообще чертовски раздражали громкие звуки. Эдмунд рассеянно погладил животное по голове и вышел из библиотеки. Он пошел на звук незнакомых голосов, видимо спорили где-то внизу.
– Что же делать? Он же опозорит ее, девку опозорит! Он ее прямо с площади… все видели…
Посреди холла стояли две девушки. Обе в коричневых платьях и шерстяных накидках, на которые комьями налип снег. Волосы свисали мокрыми плетьми на плечи и спину. Напротив них стоял слуга-бета. Губы его были неодобрительно поджаты, глаза поблескивали от зажженных свечей.
– Что вы сюда пришли? – сухо осведомился он. – Пойти что ль больше некуда? Идите, откуда пожаловали. Нечего тут околачиваться.
– Так как же? Да не к кому больше, – тоненько проговорила та девушка, что стояла справа. – Они же боятся все. А он… он ее… Говорит, раз не хочешь по-хорошему, то будешь так. И увез…
– И чья это проблема? Моя? Или господ наших? У вас в деревне свои мужики есть. Вот пускай они и разбираются. Идите отсюда, пока взашей не выгнал.
– Но…
– Позвольте, что тут происходит? – холодно осведомился Эдмунд, спускаясь с лестницы в сопровождении Ма Шера. Гостьи синхронно попятились назад, не спуская глаз с хищника. Тот оскалился. – Нельзя, Ма Шер, – осадил его Эдмунд, и зверь сразу успокоился. – В чем дело? – обратился парень к бете.
– Ничего, мой господин. Эти девушки уже уходят, – слегка склонил голову слуга. – Прошу прощения за шум, больше этого не повторится.
– Зачем вы пришли? – спросил Эдмунд.
– Мы? – несколько оторопело переспросила та девушка, что слева. – Мы… мы помощи пришли просить, Ваше Благородие. То есть Ваша Светлость. То есть… – она совсем стушевалась и опустила взгляд.
– Мой господин, – сквозь зубы прошипел бета.
– Мой господин, мы пришли к вам… то есть к вашему супругу, чтобы просить…
– Что просить? – спокойно спросил Эдмунд. Ему вдруг стало очень жаль этих девушек. На улице холодно, снежно, а они пришли к нему пешком из деревни. Ради ерунды так нормальные люди не делают. – Говорите, я слушаю. Мерсье, – обратился омега к бете, – вы не могли бы распорядиться насчет чего-нибудь согревающего. Буду очень вам признателен.
– Разумеется, мой господин.
Бета ушел, а Эдмунд пригласил девушек в малую гостиную. Она была совсем маленькой, но довольно опрятной. Гостьи окончательно стушевались, боялись даже дышать. Айви принесла травяной отвар и вышла.
– Мой господин… мы пришли к вам не по глупости, вы не подумайте, – начала одна из девушек. – Мы никогда не пришли бы к вам, если бы не… Меня Мари зовут, ее – она кивнула на подругу, – Кристина. А подругу нашу – Дейзи. Дейзи… она красивая очень, за ней пол деревни ходит. Знаете, на весеннем празднике с ней танцевало двадцать человек, даже драка была и…
– Не о том рассказываешь, – прервала ее Кристина. – Дейзи красивая, это правда. Но дело не в этом, хотя и в этом тоже. Сын наместника короля… Он на нее глаз положил, – тут девушка замолчала, следя за реакцией Эдмунда. Но видя, что он не проявляет никаких признаков раздражения, продолжила, – А она ни в какую. Все же знают, что Пирсон настоящая скотина. Ой… то есть..
– Продолжайте, – кивнул омега.
– Ну так вот, – подхватила Мари. – А он не привык к отказам. И утром сегодня… на рыночной площади… Он верхом был. А Дейзи… Он сказал, что раз не хочет она к нему сама пойти, то он ее больше спрашивать не станет. Перевалил через седло и…
– И увез, – закончила Кристина.
– Как это увез? Куда? – поднял брови Эдмунд.
– К себе в дом. У него там вечно пирушки с утра до ночи. И девки всякие. Мы боимся, что он с Дейзи… он…
– Минуточку, – спокойно прервал зарождающуюся истерику Эдмунд. – Альфа увез девушку против ее воли посреди рынка и никто не вмешался?
– Так все боятся. Работы же нет, -тихо пояснила Мари. – Раньше мы работали на здешних полях. Они все прежним хозяевам дома принадлежали. А потом они уехали, дом с молотка ушел и земля вместе с ним. Ее купил Арагон, наместник Его Величества. И теперь у него все работают. А он платит мало, судит нечестно.
– А в городе тоже работы нет, – поддакнула Кристина, – все ремесленники ему платят, чтоб не мешал. Никому деревенские там не нужны. Вот все и боятся… Какого это, зимой без работы? С голоду можно опухнуть. И летом негде работать будет.
– И поэтому вы набрались смелости прийти ко мне, – кивнул Эдмунд. – Потому то я не завишу от капризов Арагона и его сына. Понятно. Пирсон Дейзи забрал утром?
– Да.
Значит с девушкой могло произойти уже все, что угодно. Изнасилуй ее этот негодяй, ему ничего не будет. Потому что его отец – наместник короля. А против него не пойти, делу не дадут дойти до суда.
Эдмунд почувствовал, как в нем начинает вскипать давно позабытая ярость. То же самое он чувствовал, когда Трэвис позволял себе играючи напугать незнакомого симпатичного омегу или женщину, отпустить на их счет похабную шуточку, от которой краской заливало шею и лицо. Эдмунд тогда просто боялся думать, что его брат мог сделать еще. Он и сейчас предпочитал об этом не задумываться. Потому что тогда даже Эдмунда начинало трясти от ярости и отвращения к близнецу.
Но тогда он ничего не мог сделать, только наблюдать. Но сейчас… У него есть сила и определенная власть. Так почему бы не решить проблему раз и навсегда?
– Где живет этот Пирсон? – осведомился Эдмунд, вставая с кресла.
*
Эдмунд собирался около часа. Он взял с собой оружие на всякий случай, хотя понимал, что в случае потасовки оно вряд ли его спасет, если будет несколько противников. Но все же с кинжалами за поясом стало немного спокойнее. Так же парень решил взять с собой Ма Шера. Больше никого.
Нельзя, чтоб альфа заподозрил, зачем к нему пришел Эдмунд. Пускай в начале это будет скорее как дружеский визит. Не за чем сразу давать мужчине понять, кто и зачем попросил омегу прийти.
Дом Арагона и его сына находился на отшибе, в трех часах езды от поместья Чезаре. Особняк наместника был не таким большим, но роскошным. Издалека он сиял всеми огнями, будто светился в темноте бури. Эдмунд спешился, его никто не встретил. Омега привязал Боанергоса к крыльцу особняка, постучал латунной ручкой со львиной головой об дубовую дверь.
Открыли ему далеко не сразу, пришлось стучать два раза. На пороге появился слуга, явно недовольный, что пришлось открывать дверь.
– Чего вам надо? – нелюбезно спросил он, не пропуская внутрь Эдмунда.
– Хочу засвидетельствовать свое почтение Арагону и его сыну, – спокойно ответил омега.
– А сами вы кто будете?
– Эдмунд Даунхерст. Большой друг Ричарда Валентайна, кузена Его Величества.
– Проходите, мой господин. Простите мне мою нерасторопность, – сразу сменил тон слуга, пропуская Эдмунда внутрь. Тут из темноты в холл шагнул Ма Шер, и мужчина отшатнулся, – Он… с вами, мой господин?
– Да. Он никого не тронет, не беспокойтесь.
– Разумеется. Боюсь, что господина Арагона нет сейчас дома… Возможно, вы пожелаете поговорить с его сыном?
– С превеликим удовольствием, – кивнул Эдмунд, внутренне обрадовавшись, что не придется объясняться с наместником.
Омегу проводили в небольшую комнату и оставили одного. Здесь все было очень дорого, безвкусно и вычурно. Откуда у наместника в этой глуши такие деньги?
Эдмунд прождал Пирсона около получаса. В конце концов, терпение парня лопнуло и он с Ма Шером отправился искать наглого хозяина сам. Благо, что искать долго не пришлось. Пьяные окрики и звон бокалов друг о друга слышались даже из холла.
Перед Эдмундом предстала впечатляющая картина: посреди большого зала стоял стол, уставленный всякими блюдами и кувшинами с вином, которые уже давно опустели, и их место заняли бочонки с элем. На скамьях полусидели-полулежали альфы, горланили похабные песни и тискали девок, привезенных их города. Девицы не особенно сопротивлялись, хихикали и обнимали своих покровителей за шею. На столе под свист дебоширов танцевал какой-то молодой альфа, сверкая голым торсом. Эдмунда он заметил только тогда, когда услышал утробное рычание Ма Шера, который на дух не переносил пьяных.
Альфа спрыгнул со стола, завидев Ма Шера, побледнел, но быстро напустил на себя насмешливый беспечный вид.
– Нам доставили нового мальчика? – альфа ухмыльнулся. – Но про зверушку никто не говорил, – взгляд мужчины без зазрения совести скользил по омеге сверху вниз. Эдмунд едва не сморщился.
– Меня зовут Эдмунд Даунхерст. И я пришел, чтоб познакомиться с соседями. Видите ли, я поселился с мужем тут недавно.
– Тогда прошу меня простить. Пирсон Абердин, – альфа отвесил шутовской поклон, его дружки присвистнули. Мужчина выпрямился, его глаза заблестели. Он не мог оторвать взгляда от гостя. Не мог устоять. – Желаете отведать чудного эля?
– Нет, благодарю вас. Сделаю это, когда вы протрезвеете, – с почти ласковой улыбкой проговорил Эдмунд. – Я к вам по делу.
– Такой красивый омега и по делу… – цокнул языком альфа. – Жаль. Не люблю дела. Чтоб что-то решить, надо хорошенько выпить, – с этими словами он залпом выпил полпинты эля. – Теперь ты.
– Мы уже перешли на дружественный тон? – слегка приподнял брови Эдмунд, смотря на протянутую кружку с элем.
– Мы можем быть больше, чем друзьями, – ухмыльнулся Пирсон. Пьяницы вокруг него заржали, как кони по весне.
– Не думаю.
– Брось. Я самый видный парень в округе. Все это знают. А ты самый красивый омега, которого я когда-либо видел в своей дерьмовой жизни в этой дыре. Это судьба, – альфа подошел ближе, Ма Шер обнажил клыки, и мужчина остановился. – Убери зверушку. Мешает.
– Мне мешает ваш тон, но я терплю. Думаю, что и вы потерпите присутствие моего друга, – усмехнулся Эдмунд.
– А если нет? – сверкнул глазами Пирсон, но не тронулся с места. Вид у Ма Шера был весьма убедительный.
– Боюсь, что у вас нет других вариантов, – пожал плечами Эдмунд. Странно, пока он ехал сюда, ужасно нервничал. Но сейчас был спокоен как никогда. Даже умудрялся ловить от этого ощущения власти и силы определенный кайф. – Как я уже говорил, я пришел по делу. Хотелось бы поговорить в более спокойной обстановке.
– Мне от друзей скрывать нечего, – раздраженно ответил Пирсон. Этого до невозможности красивого омегу хотелось завалить и трахнуть прямо здесь, чтоб сбить с него всю спесь. Но рядом с этой сучкой стояла какая-то зверюга и скалила клыки. А оружия в комнате не было ни у кого. – Говори, что хотел, а потом проваливай.
– С удовольствием, – сверкнул глазами Эдмунд. – У меня служанка на работу не вышла сегодня утром. На рынок пошла, а так и не вернулась. Говорят, ты ее забрал.
– Не было такого, – оскалился Пирсон.
– Не отпирайтесь. Мы оба знаем, что это правда, – произнес Эдмунд, а Ма Шер вновь утробно зарычал. – Верните девушку немедленно, и я замну дело.
– А с чего это ты мне приказываешь? Знаешь, что мой отец с тобой и твоим муженьком сделает? Он Арагон Абердин, наместник короля нашего, – сощурился Пирсон, но Эдмунд не дрогнул.
– Я Эдмунд Даунхерст. Жемчужина короны Его Величества, его личный делегат, – холодно осадил наглеца Эдмунд. – Настоятельно рекомендую вернуть мне девушку.
– А может она моя невеста? Я, может, жениться хочу. А она девка глупая, счастья своего не понимает.
– Когда поймет, тогда и поженитесь,– неожиданно жестко отрезал омега, он поглаживал Ма Шера по шее и чувствовал, как напряжены мышцы гигантского кота. – Приведи ее, а то знаешь ли… Мой зверь очень не любит пьяных. Он может и не послушаться моего приказа, и тогда вас, господа, ни одно оружие не спасет.
– Угрожаешь? – прошипел Пирсон.
– Предупреждаю. Терпения у Ма Шера осталось минут на пять, я очень советую поторопиться.
Пирсон молчал. Его ноздри раздувались как у быка, глаза блестели от злости и выпитого вина, на скулах играли желваки. Он не мог уронить гордости перед друзьями, сдаться какому-то омежке. Но зверюга обладал внушительными габаритами.
Вдруг Ма Шер отошел от хозяина и стал медленно подходить к альфе. Тот попятился против воли, все-таки инстинкт самосохранения вино еще не успело убить. Гигантский кот припер Пирсона к стенке, шумно втянул воздух, затем неожиданно громко зарычал, показав зубы во всей красе. Его челюсти оказались в опасной близости от паха альфы, тот почувствовал, как холодный пот градом катится по спине.
В конце концов, сдалась ему эта строптивая девка?
– Приведи ее, – рявкнул мужчина своему другу. Тот удивленно на него глянул, встал и, пьяно пошатываясь, вышел из комнаты.
Минут через десять по холлу разнеслись крики и женский плач. У Эдмунда кровь в жилах застыла от этих воплей, полных отчаяния и мольбы. Но на лице его не дрогнул ни один мускул.
– Пожалуйста, не надо! Умоляю, что я вам сделала? Не надо, прошу… – Дейзи захлебывалась слезами и криком, когда ее втолкнули в комнату пьяница и слуга. Она упала на пол, быстра встала с колен, попятилась к двери, но ее не пустили. – Не надо, пожалуйста, не надо, – начала она беззвучно шептать.
– Да не тронет тебя никто, – гаркнул Пирсон. Ма Шер по-прежнему от него не отходил. – Дура! Надо тебе это чучело? – спросил он у Эдмунда. – Так забирай.
Дейзи посмотрела на омегу расфокусированным взглядом, ее всю трясло. Потом взгляд ее опустился на Ма Шера, она глухо охнула, затряслась и заплакала с новой силой, не издавая больше ни звука.
у Эдмунда сжалось сердце. Сразу захотелось оставить Ма Шера наедине с этими тварями на пол часика. Пускай развлечется.
Слуга подтолкнул Дейзи к Эдмунду. Омега обнял ее, накрывая своим плащом.
– Успокойся, милая. Я тебя не трону, – мягко проговорил парень, выходя из комнаты. Ма Шер вышел последним, шел за хозяином, не спуская глаз с двери.
Девушку трясло, она еле переставляла ноги. Они вышли из дома, Эдмунд проворно вскочил на коня, помог Дейзи взобраться следом. Затем надел свой плащ и пустил коня галопом. Не за чем давать этим тварям время, чтоб прийти в себя. Погони и схватки в буране им не пережить.
Эдмунд гнал Боанергоса что есть сил. Скакать было тяжело: из-за снега ничего не видно, Дейзи все еще плакала, заваливалась все время куда-то вбок. Ее приходилось крепко прижимать к себе. Ветер выл, и в этом вое омега слышал звук погони, все время оборачивался назад, но не видел ничего, кроме снега позади себя. Оставалось надеяться, что он не заблудился.
К счастью этого не случилось. Боанергос, отплевываясь и фыркая, вывез их на главную дорогу. Через десять минут в дали показалось поместье. Эдмунд облегченно вздохнул.
Но счастье его было недолгим. Вдруг показалась фигура всадника, которая стремительно к ним приближалась. Эдмунд покрепче обхватил коня ногами и прижал девушку к себе, нащупал кинжал за поясом. А всадник тем временем приближался. Омега уже мог различить его габариты, они были немаленькие. Сердце тревожно екнуло.
Тут до ушей парня донеслась замысловатая ругань на всех языках, голос не предвещал ничего хорошего, но был знакомым.
– Что ты встал?! – гаркнул Чезаре, подъезжая ближе. – Трогайся, Бездна тебя задери!
Эдмунд послушался его и тронул коня. Альфа скакал сзади зловещей тенью, омега кожей чувствовал его ярость. Когда они достигли поместья, мужчина спешился первым, принял Дейзи и понес ее в дом. Эдмунд пошел следом.
Стоило им войти в дом, как на омегу дохнуло желанным сухим теплом. Дверь закрылась, вьюга стала выть будто где-то далеко-далеко. Навстречу супругам выскочили девушки, тут же бросились обнимать подругу, которая вцепилась в Чезаре мертвой хваткой, и благодарить Эдмунда.
– Да никто с тобой ничего не сделает, – с тихим раздражением произнес мужчина, пытаясь отцепить девушку от себя. Она просто уже ничего не соображала. – Детка, отпусти меня, давай же. Ну? Все с тобой будет в порядке.
Дейзи удалось поставить на пол, ноги ее не держали, и подруги обхватили ее за талию с обеих сторон.
– Мерсье, – резко окликнул Чезаре слугу, – ее в ванну, накормить и дать чего-то успокоительного. Потом всех спать уложить. Быстро!
– Да, мой господин.
Но Чезаре его не услышал. Взгляд альфы переместился на мужа, который снимал плащ. Эдмунд твердо встретил яростный взор.
– Мне надо за ней посмотреть, – спокойно произнес омега.
– Наверх. Немедленно, – едва слышно сказал Чезаре. – Еще одно слово, и я за себя не ручаюсь. Понял меня?
– Не понял. Я не собираюсь разговаривать с тобой в подобном тоне, – холодно ответил Эдмунд, хотя инстинкт самосохранения советовал не злить мужа, а желательно бежать от него со всех ног. – Поговорим, когда прекратишь плеваться яростью.
– Плеваться яростью? – обманчиво тихо повторил альфа. – Вот теперь я в ярости! – заорал он, и Эдмунд невольно вздрогнул. Он ненавидел, когда на него кричат, но взял себя в руки. – Ты в своем уме?! Я прихожу домой и что же я узнаю? Мой муж-омега в одиночку пошел спасать какую-то девицу!
Тут из коридора показался Ма Шер. Он неслышно заходил за спину Чезаре, Эдмунд похолодел. Он уже прекрасно знал этот маневр.
– Нельзя Ма Шер! – звонко сказал омега, переводя взгляд на животное. – Нельзя! Уходи!
Зверь долго смотрел на Чезаре, потом на хозяина. Оскалился на последок, угрожающе зарычав, но ушел. Омега не сомневался, что хищник будет где-то рядом.
– За каким… почему ты ушел один?! Что за идиотская привычка влезать куда попало?! – не сбавляя оборотов, продолжил Чезаре. – Это не твое дело, Бездна тебя задери!
– Если люди, которым больше некуда пойти. Они пришли ко мне за помощью, значит это стало моим делом! – тоже повысил голос Эдмунд.
– Вообще-то они за помощью пришли ко мне, если уж на то пошло!
– Да! Но тебя не было! А если б был, то никогда бы не помог. Потому что тебе наплевать на всех вокруг. Ты ненавидишь людей и весь мир.
– Нельзя помочь всем. И спаси ты эту девицу или бездомного щенка, мир не изменится! – альфа запустил пятерню в волосы. Эдмунду вдруг показалось, что он задел мужа за живое.
– Но мир изменится для щенка или этой девушки. Как ты этого не понимаешь? Неужели тебе никто не помогал?
– Человек сам в ответе за свою судьбу. Не можешь держать удар, так не лезь на арену.
– По твоей логике я не должен был существовать. И всем произошедшем я тоже виноват сам, – усмехнулся омега, пытаясь обойти Чезаре, но тот не дал ему этого сделать. – Дай мне пройти, я устал.
Чезаре посторонился, пропуская мужа, но пошел следом за ним. Разговор не был закончен.
– Ты должен был подождать меня, – с нажимом проговорил Чезаре, открывая перед Эдмундом дверь в его комнату.
– Не должен был, – отрезал Эдмунд. – Я взрослый человек и поступаю так, как считаю нужным.
– Считаешь нужным?! – гаркнул альфа. Он схватил омегу и ощутимо его тряхнул. – Ты понимаешь, что чуть не натворил?! Тебя вместе с этой девкой могли завалить на ближайший стол и трахать до полусмерти! Если так хотелось острых ощущений, надо было сказать мне, а не идти в какой-то притон!
И тут Эдмунд залепил мужу звонкую пощечину. Он сам от себя этого не ожидал, рука горела, но омега этого почти не чувствовал. У него все внутри кипело от ярости и обиды. Он страшно перенервничал, устал и вместо того, чтобы ему помочь, Чезаре его оскорбляет самым похабным образом!
Чезаре на мгновение замер, омега видел, как заостряются его черты. В следующую секунду альфа стремительно наклонился и, прижав мужа к стене, поцеловал. Жарко, требовательно, яростно. Но Эдмунд был слишком зол, чтоб испугаться. Злость бурлила в омеге, требовала доказать мужчине, что с ним нельзя так обращаться и разговаривать.
Эдмунд заставил Чезаре уступить себе, сам стал целовать его, до боли кусая губы. О нет! Он не игрушка! И заставить его подчиняться не удастся.
Но Чезаре и не пытался больше этого сделать. Поцелуй с привкусом ярости кружил голову, сознание туманилось. Альфа понятия не имел, что его муж может быть таким. Быть равным ему.
Мужчина оторвался от омеги, стал покрывать его шею торопливыми жаркими поцелуями, руки забрались под рубашку Эдмунда. Чезаре сходил с ума от ощущения нежной кожи под руками, от того, как вздрагивает Эдмунд от его прикосновений.
Омега прикусил губу. Злость отступила на второй план, только добавляла какой-то бесшабашности. Он чувствовал, как большие руки ласкают его тело, сразу вспоминалось, какое слепящее удовольствие ожидает любовников дальше.
И что надо остановиться, пока не поздно. Пока не пал окончательно.
– Чезаре, остановись… – Эдмунд попытался окликнуть мужа, но тот его не слышал. Он упоенно целовал его шею, одновременно расстегивая рубашку. – Остановись. Хватит! – вскрикнул омега, чувствуя, что безвольное тело уже сдается натиску.
Альфа замер над впадинкой ключицы, будто не решаясь поцеловать. Эдмунд запустил руки в его волосы и чуть оттянул назад. Встретившись с взглядом разных глаз, омега замер. Чезаре выпрямился, сильнее прижал Эдмунда к стене, буквально вжал в нее, потерся носом о шею.
– Я остановлюсь, – тихо сказал он, закрыв глаза. – Ты самый искусный палач, синеглазка. Моя кара Богов и величайшая радость. Но подумай, почему ты меня об этом просишь?
С этими словами альфа отступил назад и тихо вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Эдмунда било мелкой дрожью. Но не от страха. Тон и слова мужа пробрали его до костей. Омега обхватил себя руками и тяжело опустился на кровать.
========== Глава 36 ==========
Мне Na Ill прислала потрясающие арты. Вот, полюбуйтесь.
Эдмунд (представьте голубые глаза)
http://s41.radikal.ru/i093/0908/2f/5b2941e0f194.jpg
Чезаре (это он в молодости, предположим. Но вот фигурка прямо в точку)
http://i036.radikal.ru/0908/a2/7ac70a7fcddft.jpg
P.S. Есть еще арты, присланные Na Ill. Но поскольку они относятся к “СВОБОДЕ”, то и посмотреть их можно в той шапке.
Проверить писанину я не успела. Поэтому заранее прошу прощения за ошибки и опечатки.
Почему ты меня об этом просишь?
Эдмунд лежал без сна всю ночь, этот вопрос не давал ему уснуть, вертелся в голове. Омега тщетно пытался переключиться на что-то другое, но ничего не получалось.
Парень раз за разом прокручивал в голове события этого вечера. Он не имел привычки врать себе, по крайней мере старался этого не делать. Вот и сейчас, закусив губу от досады на самого себя, Эдмунд понимал, что заставил Чезаре остановиться, потому что боялся, что не сможет остановиться сам.
Поцелуй вышел диким, необузданным, граничил с грубостью. Но вскружил голову за несколько минут. Эдмунд ненавидел себя за это. В конце концов, его целовали и до этого, но никогда не было такой реакции. Омега терялся, слишком легко сдавался напору. Он решил не поддаваться. И что же? Он слишком поздно об этом вспоминал.
Так нельзя, это неправильно! Аморально. Чудовищно несправедливо. Почему нельзя ничего не чувствовать? Эдмунд многое бы отдал, чтоб оставаться равнодушным, но он не мог. Но если сдаться… Все потеряет смысл. Потому что все, что вбивали Трэвис и Александр станет правдой. Он действительно окажется безвольным, никчемным омегой, который способен только на одно, у которого совсем нет воли.
А Эдмунд не хотел становиться таким. Он перестанет себя уважать, если уступит желанию. И будет уже неважно, что Чезаре победит. Все перестанет иметь значение, Эдмунд сольется с другими омегами в общую массу, перестанет быть тем, кто он есть.
Ни одно удовольствие не стоит того, чтоб терять себя.
*
Эдмунд не встречался с Чезаре весь день. Омега не стал спускаться на завтрак, но его никто не позвал, муж не пришел в спальню с требованием провести с ним трапезу, как это случалось раньше. Обед и ужин Эдмунд провел в пустой столовой один. Стол был прекрасно сервирован, горели свечи, но Чезаре так и не появился.
Омега был удивлен. Раньше муж никогда не пропускал их совместные трапезы. И сейчас было очень непривычно сидеть в комнате одному. Чего-то явно не хватало. Эдмунд вдруг понял, что к стыду своему привык, что мужчина сидит напротив него. Да и сидение в пустой темной комнате не добавляло уюта, сразу нагоняло тоску.
Эту ночь омега снова не спал. Неясное беспокойство мешало уснуть, лишало покоя. Эдмунд не мог понять, что происходит, а от того начинал беспричинно нервничать.
Каково же было удивление омеги, когда на следующий день он узнал, что альфа уехал на пару дней. Снова какие-то дела. Но на этот раз он не пожелал оставить записку. Это показалось Эдмунду странным, только подлило масла в огонь. Он не мог понять, что собирается делать Чезаре, чувствовал, что что-то происходит.
От беспокойства отвлекли три подруги, которые все еще жили в поместье по настоянию Эдмунда. За Дейзи надо было присматривать, она шарахалась от чужих людей, мало и очень тихо говорила, видимо, сорвав голос. В деревне было попросту опасно. Пирсон мог вполне сотворить какую-то гадость, и к тому же он все-таки опозорил девушку, продержав ее у себя весь день. В деревне никто не поверит, что ничего не было, Дейзи станет изгоем. А сейчас у нее не осталось никаких душевных сил, чтоб выдержать гнет.
– Милая, ты чего такая грустная? – по-доброму улыбнулся Эдмунд, садясь рядом с девушкой на диванчик.
Они сидели в маленькой гостиной, где Эдмунд принимал Мари и Кристину. В комнату тяжелой поступью вошел Ма Шер, и Дейзи невольно прижалась к Эдмунду, шарахнувшись от зверя.
– Не стоит его бояться, – тихо проговорил омега, обнимая девушку за плечи. – Вообще не стоит никого бояться.
Ма Шер широко зевнул, широко разинув пасть, подошел к Эдмунду, но неожиданно положил голову на колени не ему, а онемевшей от страха девушке. Та даже вздохнуть боялась. Но Ма Шер не проявлял никаких признаков агрессии, просто смотрел своими огромными глазищами, потом потерся носом о подол юбки.
Эдмунд почесал его за ухом. Кот довольно замурчал. Омега улыбнулся, поглаживая хищника одной рукой, он взял руку девушки и осторожно положил на его голову. Дейзи замялась, ее пальцы дрожали, пока Эдмунд водил ее рукой по голове зверя. Минут через десять девушка чуть расслабилась, стала сама гладить Ма Шера, решилась почесать за ухом, и хищник довольно уркнул.
– Где вы его нашли, мой господин? – тихо спросила Дейзи, гладя кота.
– На одном северном острове. Он сидел в клетке, мне стало жаль котенка, и мне его подарили.
Девушка удивленно глянула на омегу, но промолчала. Эдмунд видел, что она хочет что-то сказать, но не решается.
– Мой господин… – едва слышно начала она и запнулась.
– Что? – ласково спросил Эдмунд.
– Я понимаю… я стольким вам обязана… вашему супругу… Я не смею просить… но… – Дейзи вновь замолчала, прерывисто вздохнув.
– Продолжай. Что бы ты ни спросила, я не разозлюсь.
– Вы позволите мне работать у вас? – с тихой надеждой в голосе спросила девушка, подняв на омегу влажные карие глаза. – Можно без жалования, только за еду. Пожалуйста. Я могу делать любую работу, вот увидите. Я могу и дрова колоть, и убирать, и готовить, и шить, и… – она говорила все быстрее и быстрее, словно боясь, что не успеет все рассказать, и господин откажется ее брать.
– Я беру тебя, – мягко прервал ее Эдмунд, ободряюще улыбнувшись. – Беру с жалованьем. Десять золотых в месяц тебя устроит?
– Это очень много, мой господин… – прошептала Дейзи, смотря на омегу расширившимися глазами. – Я буду счастлива, если будете платить хотя бы семь.
– Можем обговорить это позже. Если хочешь, то можешь жить во флигеле для слуг. Там много еще места и тепло.
– Нет-нет, я должна вернуться… в деревню. Нас в семье трое детей, я старшая, мы живем у тети. Я не могу оставить сестер.
– Не вижу в этом проблемы. Ты можешь взять их с собой, – легко произнес Эдмунд, не успев даже подумать. Но слова уже сорвались с его языка, да и не хотел омега их забирать назад. – Дети не будут мне мешать.
– Вы вправду… разрешите? – неверяще спросила девушка. – И ваш супруг разрешит?
– Мы уладим этот вопрос. Я пошлю в деревню, и детей привезут сегодня же.
– Мой господин… я буду вечно обязана вам, – на удивление спокойно сказала Дейзи.
– Не нужно. Я всего лишь злоупотребил своим положением, – весело сверкнул глазами Эдмунд, затем еще немного поговорил с девушкой, и вышел из комнаты.
Девочек привезли к вечеру. Забавно, но их вещи уместились в одной повозке. Родственники детей не особенно возражали, теперь не надо было кормить лишние рты.
Среднюю девочку звали Эми, ей было пятнадцать. Младшей было только восемь. Она жалась к старшей сестре и пряталась за ее юбку. Девочки были очень настороженными, тихими, но через пару дней они освоились. Дейзи приступила к работе горничной, Эми ей помогала, а младшая просто сидела вместе с сестрами. Иногда Эдмунд с удовольствием слышал детский смех то в холле, то наверху. Дом перестал казаться таким пустым и брошенным всеми.
А Чезаре все еще не появлялся. Даже весточки не послал.
*
Мужчина гнал Лукаса во весь опор. Зимой солнце садилось рано, а Чезаре хотел успеть домой до темноты. Он устал за эти три дня, как-то вымотался. Мужчина понимал, что надо было уехать, что это было необходимо, хотя и предпочел бы не покидать мужа.
Остановиться тогда было просто мучительно. При мысли о том, от чего он отказался, у Чезаре темнело в глазах. Он хотел Эдмунда до безумия, до дрожи в пальцах, и мечтал пробудить в муже ответное желание. Чтобы он сбросил оковы, в которые сам же себя заковал.
Этот поцелуй… он ошарашил мужчину. Он не думал, что синеглазка может оказаться таким… диким. Это мгновенно распалило тлевшее желание, довело до ручки за считанные мгновения. И потом эта просьба… Невыносимо!
