Текст книги "Всё или ничего (СИ)"

Автор книги: niki123

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 51 страниц)

– Попался! – гаркнул альфа, резко наклонившись.

Люк вылетел из укрытия с громким визгом и неуклюже побежал к Чезаре. Альфа немного остолбенел. Ребенок попытался спрятаться за него, но слишком мешал подоконник. Мужчина чуть отошел, Люк спрятался за его коленями, сильно сжав ткань брюк ручонками. Чезаре старался не шевелиться, не зная, что делать. Эдмунд внимательно на него смотрел.

Эрик принялся оглядываться, Адриан все время “направлял” его. Альфа подошел к Ричарду, сильно встряхнулся, и мальчик буквально упал на руки отцу, хохоча.

– Дядя Эрик, поиграй еще, – попросил черноволосый ребенок. – Пожалуйста.

– Уморил ты меня, – усмехнулся Эрик. – Не могу больше, – тут его взгляд остановился на Алеке, глаза Хока коварно блеснули. Мельбурн усиленно замотал головой, понимая, что собирается сказать Эрик. – Пусть с тобой поиграет дядя Алек, – с явным удовольствием произнес муж Кайла.

Адриан подскочил к Мельбурну, тот расплылся в улыбке, подхватил мальчика на руки, тот ловко перебрался на спину.

– Вперед! – заголосил сын Ника. Алек страдальчески прикрыл глаза.

– Я тебе это еще припомню, Хоуксворт, – пообещал альфа.

– Всегда рад удружить, – усмехнулся Эрик, садясь на стул.

Из-под стола выскочила дочка Эйдана и устремилась к Мельбурну, тоже просясь на руки. Альфа послушно ее подхватил, затем весь подобрался и сорвался с места, вызвав восторженный визг детей, от которого Чезаре чуть не оглох. Люк все еще цеплялся за его ноги, альфу это нервировало. Он понятия не имел, как себя вести. Никогда у него не просили защиты так открыто, никогда он не общался с детьми. Это сбивало с толку.

– Я старая развалина, – проговорил Эрик, откидываясь на спинку стула.

Кайл сел рядом, его рука под скатертью незаметно скользнула мужу на бедро. Омега ангельски улыбнулся, провел рукой еще дальше, остановившись в дюйме от паха. Глаза Эрика чуть сверкнули, он нашел колено Кайла под скатертью, чуть коснулся ямочки под ним, наслаждаясь реакцией молодого мужа. Щеки того предательски порозовели.

– Позже, – одними губами проговорил альфа, убирая руку.

– И не смей говорить после этого, что ты старая развалина, – так же тихо ответил Кайл, тоже убирая руку. А то они бы попали в ужасно неловкое положение, потому что за год семейной жизни так и не научились сдерживаться. Это была просто невыполнимая задача для обоих.

Люк осторожно вышел из своего укрытия, Чезаре чуть отошел, не желая мешать ребенку. Сел на стул. Но малыш его удивил. Он вновь подошел к альфе под удивленным взглядом Эдмунда, попытался вскарабкаться к нему на колени. Ошарашенному мужчине ничего не оставалось, как посадить ребенка на колени. Тот сел к нему лицом, стал внимательно рассматривать. Странно было видеть на лице совсем маленького ребенка такую сосредоточенность.

– Он вам не мешает? – поинтересовался Эрик.

– Нет-нет, – рассеянно покачал головой Чезаре.

Он был сосредоточен на том, чтобы бережно держать малыша, не делая больно, но и не давая упасть в случае чего. Ребенок все так же его рассматривал. Потом провел ладошкой по рубашке, коснулся небритой щеки. Чезаре не брился второй день, она стала колючей. Малыш сначала отдернул ручку, но потом провел ею еще раз. Коснулся темных волос на плечах, пропустил их между пальцами.

Эдмунд внимательно за ними следил. Ему было интересно, чем все закончится. Странно было видеть этого мужчину с ребенком на руках. Так же непривычно и странно было видеть его в комнате, среди семьи и друзей. В сознании Эдмунда это были два разных мира, которые никогда не должны были пересечься. Но они пересеклись, и теперь омега со страхом ждал последствий.

Парень окончательно решил, что никому ничего не скажет, особенно Нику. Он не хотел разрушать все несколькими словами, приносить ненужное волнение, злость, агрессию. Омега уже привел в дом беду, хватит и этого. Теперь надо разобраться с проблемой, никого не привлекая. Тем более, что Чезаре не выказывал никаких признаков агрессии или злобы. Он выглядел очень спокойным и уверенным, мало говорил. Эдмунд все время ловил на себе его пронизывающий взгляд, от него по-прежнему хотелось закрыться, омега не выносил, когда на него так смотрели. Создавалось ощущение, что его видели насквозь, а ведь Эдмунд даже Нику открывался не полностью. Что уж говорить о чужих людях.

Взгляд Чезаре нервировал, заставлял напрягаться еще сильнее, хотя больше альфа ничего не предпринимал, чем несколько озадачил омегу. Несмотря на слова мужчины Эдмунд ему не поверил. Чезаре не умел ждать, не любил долгих планов и стратегий, в этом парень был уверен. Теперь же он просто ждал, когда Чезаре сорвется и вновь покажет истинное лицо. Но тот держался вот уже второй день.

Он не пытался заговорить с Эдмундом, остаться с ним наедине. Вел себя исключительно миролюбиво и воспитанно, словно и вправду был купцом, а не пиратом. Это нервировало Эдмунда еще больше, потому что чем дольше затишье, тем сильнее буря.

И что делать с Чезаре, если он решит исполнить свое обещание и будет приезжать пару раз в неделю? Как его отвадить? Конечно, можно будет пожаловаться Нику, сказать, внимание купца омеге неприятно. Кузен немедленно попросит оставить Эдмунда в покое, как делал это уже много раз. Но вдруг альфа что-нибудь выкинет? Например, все расскажет. Он может, в этом Эдмунд не сомневался.

Нужно постараться убедить Чезаре любыми средствами дать ему развод. Только вот как это делать омега представлял себе слабо. Шантажом он никогда не занимался и не желал начинать, угрожать тоже не умел. Да и угрозы омеги для такого альфы словно писк комара над ухом. Остается только уговаривать, взывать к разуму и надеяться, что это сработает. Если же нет… последней умрет надежда на отсутствие у мужчины достаточного терпения, чтоб долго добиваться Эдмунда. Чезаре моряк, хоть и занимается пиратством. Ему необходимо море, на суше ему должно быть тоскливо. По крайней мере Эдмунд на это надеялся.

В принципе, развод был вершиной его мечтаний. Омега хотел, чтоб альфа просто покинул его навсегда и никогда о себе не напоминал. Конечно, хотелось собственной семьи с мужем и детьми… но это уже было вторично. Омега никогда не влюблялся и не любил, так что мог лишь наблюдать за парами вокруг него. Хотелось ощутить на себе такую любовь и понимание. Но это дано далеко не каждому, Эдмунд не тешил себя иллюзиями. На одну семью пришлось слишком много исключений из правил, и теперь Боги должны кем-то восстановить баланс. Так пускай это будет Эдмунд, а не кто-то из детей. Они этого не заслужили.

Тут Люк чуть привстал на коленях Чезаре, чем привлек к себе внимание Эдмунда. Альфа неуклюже поддержал ребенка.

– Шерри, – проговорил он, указывая на Ма Шера, растянувшегося во весь рост перед камином. Услышав свое имя, зверь слегка поднял голову, но поняв, что его не зовут, вновь стал дремать.

– Шерри, – подтвердил Чезаре, слегка кивнув.

– Шерри знает? – поднял рыжие бровки мальчик.

– Что знает? – не понял альфа.

Ребенок постучал по его плечу, чуть покачав головкой.

– Знает ли меня Шерри? – спросил Чезаре. Он видел, как Эдмунд на мгновение напрягся.

Эта сцена занимала лишь их троих. Эрик и Кайл о чем-то переговаривались с родителями Людвига. Ричард ушел проведать Ника, с которым осталась его мать. В столовой еще сидел Арчибальд с сестрами де Шаньи, но не обращал на происходящее внимания. Он читал книгу. Девушки тоже были чем-то заняты. Вошел слуга и сказал, что ужин будет подан через десять минут.

– Шерри меня не знает. Я перепутал его с другим зверем. Они очень похожи, – пояснил Чезаре.

Люк какое-то время еще поглядел на мужчину, а потом стал сползать с его коленей, явно желая слезть. Чезаре послушно отпустил его на пол, Люк пошел к родителям и устроился между ними. Мужчина видел, как Эдмунд облегченно вздохнул. Альфа едва заметно усмехнулся сам себе.

Тут все стали вновь стекаться в столовую. Комната снова наполнилась голосами людей и смехом. Через пару минут стали вносить аппетитно пахнущую еду, все принялись с удовольствием ее поглощать, перемежая это с разговорами. На этот раз Чезаре стал чуть разговорчивее, охотнее отвечал, когда с ним заговаривали. Старался меньше смотреть на Эдмунда, не желая выдавать себя. Если уж такой болтун как Алек Мельбурн заметил его взгляд, то что уж говорить об остальных? Особенно об омегах. Они в этой семье были совершенно особенными, не похожими на других.

Может, это потому, что альфы ведут себя с ними по-другому? Дают высказаться, слушают, считают за равных себе. Уважают и явно заботятся, в этом просто не оставалось сомнений. Омеги были очень неглупыми, хорошо говорили, легко перескакивая с темы на тему. В поле их зрения могло оказаться все что угодно, и любой разговор поддерживался одинаково легко, остроумно. И альфы это всячески поддерживали. Необычная семья, странная.

Но с ними было слишком хорошо, чтоб пытаться осудить. Чезаре вообще редко судил людей, потому что сам был далеко не святым. Лицемерить он никогда не любил.

После ужина кто-то отправился в большую гостиную, а кто-то наверх. Эрик и Кайл исчезли первыми, забрав с собой Люка. Следом за ними ушли девушки. Ричард на ужине так и не появился, остался с мужем. Гостиная быстро опустела, Чезаре даже не заметил, как это произошло. Эдмунд по своему обыкновению разглядывал рыжее пламя, поглаживая спящего Ма Шера за ухом, и автоматически ответил на прощание Эйдана, который поспешил вслед за мужем. Омега не понял, что остался с Чезаре наедине.

А вот альфа это почувствовал особенно остро. Он догадался, что Эдмунд слишком погружен в свои мысли, чтоб его заметить, а потому старался даже дышать тише, чтоб не спугнуть парня. Теперь мужчина беззастенчиво мог его разглядывать.

Волосы все также переливались от света, в глазах отражались всполохи пламени, тени плясали на лице. Дождь немного поутих, осталось только негромкое шуршание. Трещали поленья, тикали часы. Больше ничто не нарушало тишину.

Вдруг Эдмунд моргнул, обвел взглядом комнату. Поняв, что он с Чезаре одни, весь подобрался в кресле, словно ожидая чего-то. Но мужчина лишь коротко ему улыбнулся и продолжал стоять у стены, слегка касаясь ее руками. Эдмунд молчал, боясь выдать лишним словом свое волнение. Ему казалось, что его сердце стучит слишком громко, и даже Чезаре слышит его стук.

Альфа отошел от стены, медленно направился в строну Эдмунда, не желая пугать его. Сел в кресло напротив, сложив руки в замок и подперев ими подбородок. Ма Шер недовольно глянул на него, но не шелохнулся. Эдмунд не смог выдержать взгляд Чезаре, опустил глаза, услышав вздох альфы.

– Незачем меня так бояться, – тихо проговорил альфа, чуть касаясь кисти мужа кончиками пальцев. Рука была холодной, впрочем как и всегда. – Я ничего тебе не сделаю.

– Я тебя не боюсь, – ровно ответил Эдмунд, подняв глаза на мужа. Но руку убрал с подлокотника на колени, – Я просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

– Я понимаю.

– Если бы понимал, то уехал бы.

Чезаре промолчал. Эдмунд сейчас не сможет услышать его. Он пропустит слова мимо ушей.

– Я все еще прошу у тебя развода, – проговорил омега. – Пойми, ничего не получится. Даже захоти я что-то сделать, ничего бы не вышло. Мы слишком разные, да и я не желаю состоять с тобой в браке.

– Чтобы точно узнать, что ничего не выйдет, нужно сначала попытаться, – негромко заметил альфа.

– Но я не хочу пытаться, – мужчина пожал плечами в ответ. – Но тебя это не интересует, не так ли?

– Неправда. Меня интересуешь ты и все, что с тобой связано, – мягко произнес Чезаре, посмотрев на руки Эдмунда, который по привычке теребил ткань рубашки. Омега заметил взгляд мужа, сцепил руки в замок. – Я не прошу многого. Не прошу тебя оставить дом и семью, буду сам к тебе приезжать. Если после этого ничего не изменится, что ж.. Я не стану тебя мучить. Садизм – это не мое любимое занятие.

– Сколько времени ты готов потратить? – спросил Эдмунд. Похоже, что Альфа был вполне серьезен, его слова были тщательно обдуманы. И он собирался им следовать.

– Столько, сколько понадобится.

– Год? Два? Десять лет?

– Не знаю.

Эдмунд помолчал.

– Каков другой план? – негромко поинтересовался омега. – Что если я расскажу все семье? Об этом ты не подумал?

– Подумал, – уголки губ Чезаре дрогнули будто от улыбки. – Но проблемы лучше решать по мере их поступления. У меня нет четкого плана.

– Я тебе не верю.

– Твое право.

Они вновь замолчали. Эдмунд пытался найти какую-нибудь брешь в словах Чезаре, чтоб за нее можно было уцепиться и показать, на что обречена сама идея. Но мужчина говорил с такой убежденностью, спокойствием, что не оставалось сомнений: он все продумал от начала до конца, просто не говорит. И от неведения становилось еще хуже.

– Есть ли… более быстрый способ доказать тебе, что наш брак – просто ошибка? – наконец спросил Эдмунд.

– Возможно, – качнул головой альфа. – Но ты вряд ли согласишься.

– Какой способ? – настойчиво спросил омега, чуть подавшись вперед.

– Если ты согласишься прожить со мной восемь месяцев. Бок о бок, под одной крышей, – мягко сказал альфа, следя за реакцией мужа.

– Ты прав, на это я не соглашусь, – усмехнулся Эдмунд. – Мне просто интересно… откуда взялись восемь месяцев? Почему не три месяца или год?

– Три месяца – это слишком мало, впрочем как и полгода. На год ты точно не согласишься. Я взял нечто среднее, – пожал плечами Чезаре. Отказ синеглазки ничуть его не расстроил, он не ожидал другого ответа. – Что-то еще интересует?

– Нет, – покачал головой Эдмунд, прикрывая рукой зевок. – Спокойной ночи, – сказал омега, поднимаясь на ноги.

Чезаре поднялся вместе с ним, они оказались близко-близко друг другу, так, что тела почти соприкасались. Эдмунд хотел было отступить назад, но запнулся о кресло, пошатнулся. Чезаре ухватил его за талию и крепко прижал к себе одной рукой, Эдмунд на мгновение замер. Затем уперся руками в грудь мужчины и отстранился. Чезаре не стал ему препятствовать. Омега отступил на пару шагов назад, потом развернулся и быстро направился к двери.

– Спокойной ночи, синеглазка, – негромко сказал мужчина. Парень на секунду остановился у двери, кивнул, затем повернул ручку и вышел из комнаты.

Стоило Эдмунду оказаться в своей спальне, как он прислонился к стене лбом, мечтая успокоить сошедший с ума пульс. Омеге до сих пор казалось, что Чезаре на него смотрит.

========== Глава 27 ==========

Боги остались глухи к молитвам Эдмунда, и наутро моросящий дождь не прекратился, а вновь стал ливнем. Муж Эйдана окончательно разрушил надежды омеги, сказав, что вот теперь дорогу уж точно размыло. Конечно, остается еще и старая, не мощенная камнем дорога, но она раза в два длиннее, да и пользуются ею реже. По каменной не так трудно передвигаться, зато она пролегала рядом с озером, а то постоянно разливалось. Несильно, но выехать все равно было проблематично.

Пугал еще и тот факт, что сегодняшний ливень – это рано начавшийся сезон дождей. В таком случае три недели грозы будут идти, не переставая. Вообще. А это значит, что все застрянут в поместье по меньшей мере на месяц, надо же будет еще ждать, пока вода вернется в озеро. Ужас. Если уговаривать Чезаре уехать, то сейчас, пока второй дорогой еще можно пользоваться. Но что-то Эдмунду подсказывало, что альфа не согласится.

Омега не знал, как с ним разговаривать. Он ужасно нервничал в его присутствии, чувствовал себя слабым и незащищенным. Почти все моральные силы уходили на то, чтобы не выдать себя ни перед Чезаре, ни перед семьей. Ко всему прочему омега вновь стал плохо спать, его мучили странные непонятные сны, от которых парень то и дело просыпался. Это все было от постоянного волнения, такое уже случалось. Кошмары прекращались, стоило перестать нервничать.

И еще то прикосновение… Эдмунду казалось, будто Чезаре прикоснулся к его обнаженной коже, а не через рубашку. Это тоже выводило омегу из привычного состояния. Он не мог точно проанализировать свою реакцию на это. Он не боялся самого факта, что Чезаре к нему прикоснется. Он боялся того, что мужчина решит зайти дальше, а остановить его не удастся, никого не привлекая. А ложиться в постель с альфой Эдмунд не собирался. Он уже достаточно пробыл на положении… любовника и повторять опыт не горел желанием в прямом смысле слова. Устал.

Эдмунд вошел в библиотеку и замер на пороге, с неудовольствием заметив на диванчике Чезаре. Тот читал какую-то книгу, но поднял голову, услышав звук шагов. Чуть улыбнулся омеге, но тот даже не дрогнул. Он не мог решить, остаться ему или уйти. С одной стороны, не было никакого желания видеть мужа, а с другой, хотелось почитать. Книги всегда были спасением от нервного напряжения, переживаний. Лучше этого справлялось только рисование, но Эдмунд не касался красок вот уже три дня, догадываясь, что может изобразить на бумаге.

– Проходи, я не кусаюсь, – позвал Чезаре, похлопывая по месту рядом с собой. – Только если сам не попросишь, – добавил альфа.

Эдмунд больно закусил щеку, чтобы не краснеть. Это не помогло, омега все равно чувствовал, как раздражающее смущение окрашивает щеки в розовый. Чезаре таинственно блеснул глазами, видя это. Реакция парня явно доставляла ему удовольствие.

Эдмунд, не замечая мужчины, прошел к книжному стеллажу и стал неторопливо просматривать корешки книг, выискивая то, что еще не читал. Поняв, что на нижних полках он ничего не найдет, взял лестницу и забрался на несколько ступенек выше. Теперь он находился примерно в метре от пола, внутри предательски екнуло сердце. Обычно Эдмунд просил кого-то достать то, что находилось для него вне досягаемости. Да вот только перед Чезаре не хотелось демонстрировать слабость, поэтому Эдмунд стоял на чуть раскачивающейся стремянке и набирал в руки книги. Чезаре наблюдал за ним, парень физически ощущал его взгляд.

Едва не оступившись, омега неуклюже спустился на пол. Три толстых фолианта оттягивали руки, Эдмунд положил их на небольшой круглый стол, пару раз взмахнул руками.

– Я могу отнести, – проговорил Чезаре, поднимаясь на ноги.

– Я сам, спасибо, – холодно ответил омега, но мужчина его уже не слушал. Он легко подхватил книги. – Я сам, – с нажимом повторил Эдмунд.

– Куда отнести? – невозмутимо спросил альфа.

Омега вздохнул с раздражением.

– Ты не понимаешь, что я тебе говорю?

– Понимаю.

– Тогда положи книги на место и отойди.

– Нет. Не понимаю, зачем тебе тащить их самому, если есть я, – пожал плечами Чезаре, не сдвинувшись с места.

Эдмунд глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Затем просто развернулся и вышел из библиотеки. Хочет этот человек стоять с книгами? Богов ради. Эдмунд найдет, чем заняться. От скуки не умрет. Главное, что не уступил альфе. Пускай поймет, что и в остальном омега будет непреклонен.

Да. Правильно. Нужно просто быть спокойным и уверенным, абсолютно холодным и неуступчивым. Может быть тогда Чезаре поймет, что у него ничего не выйдет? В конце концов, ему все это надоест. Ни одного альфы, который добивался Эдмунда, никогда не хватало на длительную осаду. Поняв, что омега недоступен, те обычно успокаивались. Самый длительный период ухаживаний у омеги длился два месяца. Тот альфа даже приехал в Даунхерст, но после того, как ему вежливо дали понять, что его общество не желательно, он, кажется, оскорбился и больше не докучал своим вниманием.

А у Чезаре был еще один мощный стимул оставить все как есть. Его корабль, команда и море. Он же моряк, а они на суше мечтают поскорее вернуться на бескрайние просторы морей. Этот альфа точно не может сидеть на одном месте долго, не в его характере терпеть и ждать, ему все сразу подавай. А Эдмунд сдаваться не собирался. Так что омега надеялся, что через месяца три интерес альфы сойдет на нет.

Боги, Эдмунд не знал, как он ошибался!

*

На следующее утро погода сменила гнев на милость, дождь стал потихоньку стихать, ветер перестал рвать желтые листья, небо чуть посветлело. Через пару часов ливень и вовсе прекратился. Небо сделалось жемчужно-серым, иногда можно было увидеть солнце, робко проглядывающее сквозь густые облака.

Мирт лениво потянулся, открыл глаза и обнаружил, что он снова оказался на краю кровати. Людвиг же раскинул свои конечности прямо посередине, он всегда спал так, будто находится в кровати один. Как ребенок. Мирт усмехнулся.

Его муж иногда действительно напоминал ему наивного ребенка с этой его верой во всемирную справедливость, судьбу и Богов. Он и Мирту пытался привить эту же веру, но омега оставался при своем. Ему не нужно согласие Богов, чтобы быть счастливым, для этого вполне хватало Людвига и семьи.

Людвиг оказался удивительно добрым человеком. Он мог простить родным все что угодно, искренне заботился обо всех, старался сделать их жизнь комфортнее и спокойнее. Он предпочитал решать все проблемы сам, не посвящая в них мужа, редко рассказывая отцу. Сначала Мирта это здорово нервировало и раздражало, но потом он привык. Вспомнил, что это и называется быть замужем. Когда не тебе приходится беспокоиться о завтрашнем дне и все делать самому, когда можно даже не просить о помощи, потому что она будет оказана раньше, чем ты выскажешь просьбу вслух.

Но дружелюбие Людвига не распространялось на неприятелей. Он запросто мог вызвать на поединок незадачливого кавалера Джорджии, а затем прогнать его к чертям. Жестко пресечь все попытки придворных говорить гадости о Мирте или Кайле. Пригрозить немедленным увольнением конюху, который отказался седлать коня Мирту, мотивируя это тем, что омеги верхом ездить не должны, и в давние времена рыжеволосого мужчину приказали бы выпороть за такое своенравие. Выпороли конюха, после чего альфа ушел сам.

Мирт старался в это не лезть. Людвиг никогда не заходил за грань возможного, не был жестоким. Просто он альфа, а им необходимо все контролировать, отдавать приказы, утверждая свой авторитет. Но Людвиг никогда не пытался контролировать Мирта, за что тот ему был безмерно благодарен. Альфа понимал, что омега – взрослый человек с непростой судьбой, у которого уже давно устоялись привычки и взгляды на жизнь.

Мирт пододвинулся поближе к мужу, пытаясь заставить того потесниться. Альфа лишь пробормотал что-то невнятное и захватил мужа в медвежьи объятия. Мирт уткнулся носом в шею Людвига.

– Доброе утро, – сипловато проговорил альфа, не открывая глаз.

– Ты меня сейчас задушишь, – ответил Мирт. Людвиг чуть ослабил хватку, но мужа не отпустил. На омегу глядели стремительно темнеющие зеленые глаза. Мирт очень хорошо знал этот взгляд. – Вчера я обещал Эдмунду покататься с ним, если дождя не будет, – сразу предупредил Мирт, уворачиваясь от поцелуя. Людвиг ничуть не расстроился, губы проскользили по скуле и подбородку. – Людвиг! Ты меня слышишь?

– Ты так орешь, что только глухой не услышит, – сверкнул глазами альфа, задорно улыбнувшись. Затем забросил ногу мужа себе на бедро.

– Мальчишка, – пробормотал Мирт, чуть прикрывая глаза. Возбуждение Людвига было вполне очевидно.

– Ах мальчишка?! – притворно негодующе воскликнул альфа, сильно прижав омегу к кровати и нависнув над ним. Сердце Мирта екнуло от приятного волнения.

Людвиг очень медленно склонился для поцелуя, но когда Мирт уже сам потянулся к нему, не выдержав ожидания, вдруг усмехнулся и стал целовать мужа в шею. Омега досадливо вздохнул, но вскоре позабыл о минутном разочаровании. Людвиг с упоением касался гладкой кожи, которая вся была усыпана золотистыми веснушками, стал быстро-быстро расстегивать пуговицы рубашки. Мирт привычным движением запустил руки в волосы альфе, потянул его на себя и поцеловал. Любовник тут же нагло перехватил инициативу, руки бесстыдно ласкали ставшее таким знакомым тело.

Мирт прерывисто вздохнул, стоило горячим сухим губам коснуться соска. На него всегда это действовало одуряюще, омега сам не знал почему. Желание струилось по венам, концентрируясь внизу живота. Людвиг спустился на живот омеги, ощущая под руками упругие мышцы. За год он привык к тому, что у его омеги есть мускулы. До альфы ему было далеко, но все же. Стоило любовнику прикусить нежную кожу чуть ниже пупка, как Мирт охнул, закусил губу. Людвиг коварно улыбнулся, чуть подул на место укуса, наслаждаясь реакцией любимого. От того как всегда рассудительный и спокойный муж теряет контроль, собственное желание взлетало до небес.

Людвиг спустился на бедра, стал очень осторожно покусывать нежную кожу, намеренно не касаясь члена Мирта, зная, как на того действует промедление. Для него это всегда являлось последней каплей. Мирт выдержал всего несколько минут этой простой ласки, буквально насильно подтянул любовника наверх, впился поцелуем в губы. Людвиг хрипло хохотнул в губы омеге, буквально придавил его своим весом к кровати, Мирт призывно раскрыл бедра, едва дыша от возбуждения. Сердце колотилось часто-часто, в горле пересохло. Омега хотел почувствовать Людвига в себе, но тот почему-то медлил, доводя мужчину до исступления. Мирт потерся бедрами о мужа, тот гортанно застонал, слегка запрокинув голову. Омега тут же воспользовался возможностью и стал целовать шею и колючий подбородок альфы, руки уже давно гладили бока, спину, спускаясь на поджарые ягодицы.

Людвиг рыкнул в ответ на эти действия, одним движением перевернул мужа на живот. Омега забарахтался под ним, несмотря на всю любовь и понимание, он все еще не мог спокойно поворачиваться к альфе обнаженной спиной, а потому недолюбливал эту позу, хотя она приносила несомненное удовольствие. Людвиг целовал каждый белесый шрам на спине любимого, гладил ребра, чуть успокаивая. Мирт судорожно хватал губами раскаленный воздух, который застревал в горле. Он выгнулся, ухватившись руками за изголовье.

– Я тебя обожаю, – пробормотал Людвиг на ухо омеге.

– Я тебя сейчас просто прибью, – прохрипел Мирт. – Не могу больше.

Людвиг вдруг неожиданно сильно прикусил шею мужа, заставив того вскрикнуть, и вошел сразу на всю длину. Мирт раскрыл губы в беззвучном крике, стоило альфе сделать первый толчок. Людвиг постепенно ускорялся, движения становились все размашистей, сильнее. Мирта просто подбрасывало вверх, он подавался навстречу каждому толчку, доводя любимого до безумия. Людвиг крепко держал его руки на изголовье, с жадностью ловил хриплые стоны омеги, чувствуя, как выгибается Мирт, стремясь принять его еще глубже.

Мирт буквально задыхался. Все вокруг стало размытым, желание скручивалось в тугую пружину, омега кусал губы, стараясь не вскрикивать. Хватило пары глубоких проникновений, чтобы Мирт достиг пика. Чувствуя, как сокращаются мышцы омеги, Людвиг не выдержал и излился в мужа, неожиданно больно прикусив кожу на плече. Мирт вскрикнул, буквально упав на подушки. Людвиг придавил его своим весом к кровати, чувствуя, как растягивается омега, чтобы вместить его увеличивающийся член. Мирт содрогнулся в повторном оргазме, глухо закричав в подушку, вырывавшееся со свистом дыхание Людвига щекотало шею. Альфа зализывал фиолетовый след собственных зубов на плече омеги, прекрасно понимая, что поставил ему метку.

Мирт чуть поморщился, пошевелившись, плечо саднило. Людвиг перевернулся на бок, прижимая мужа к себе, продолжил целовать укус.

– Потерпи чуть-чуть, – прошептал альфа на ухо еще не отдышавшемуся мужу. – Скоро заживет.

– Не переживай, – хрипло проговорил Мирт. – Мне не больно. Я рад.

– Правда?

– А ты сомневаешься? – Мирт попытался повернуться к альфе лицом, но не смог. Сцепка крепко держала их в одном положении. – Людвиг, я знаю, что говорю это тебе слишком редко… Но я люблю тебя. Как я могу быть не счастлив, что любимый альфа поставил мне метку?

Людвиг прижался губами к разгоряченной шее мужа, омега кожей почувствовал его улыбку. Мирт тоже улыбнулся. Лежать вот так, обнявшись, было просто восхитительно. Сладостная истома охватила тело и сознание, хотелось остаться так как можно дольше. Людвиг убрал спутавшиеся волосы со спины, пальцы легко поглаживали шрамы на лопатках. Мирт прерывисто вздохнул, но заставил себя расслабиться.

– Знаешь, я кое-что понял, – пробормотал альфа.

– Что? – немного сонно спросил Мирт.

– Тебе точно не удастся покататься с Эдмундом по крайней мере в ближайшие пару часов.

– Ты бессовестный ненасытный мальчишка, – проговорил Мирт. – Ай! За что щипаешься?

– За мальчишку, – омега явственно услышал в голосе Людвига смешинки, – Ты мне за это еще ответишь. Только вот отдохну немного.

– Договорились, – хрипловато ответил Мирт. – Только вот предупрежу Эдмунда.

– Если успеешь.

*

Эдмунд честно прождал Мирта полчаса у конюшни. Обычно друг не опаздывал, но омега продолжал терпеливо ждать, хотя догадывался, что он скорее всего не придет. Они с Людвигом даже на завтраке не появились, прислав слугу с извинениями. Боанергос нетерпеливо фыркал, изредка мотая головой из стороны в сторону. Эдмунд похлопывал его по шее, успокаивая. Тут послышались тяжелые шаги, омега насторожился. Мирт ходил совершенно не так.

Из-за поворота показался Чезаре собственной персоной. Плащ был расстегнут, омега видел рубашку альфы, полы плаща трепал осенний ветер. Мужчина выглядел довольным донельзя.

– Что ты тут делаешь? – недобро начал Эдмунд.

– Услышал разговор слуг, что тебя надо предупредить, что муж де Шаньи не придет, и решил составить тебе компанию, – чуть улыбнулся альфа.

– Не нуждаюсь в сопровождающем, – процедил омега.

– Расслабься. Я тоже хочу размяться, а Ричард знает, что я с тобой поезжу. Так что у меня есть причина вернуться с тобой назад.

– Делай, что хочешь, – пробормотал Эдмунд. – Ждать тебя я не намерен.

– Думаю, что подождать меня тебе все-таки придется, – проговорил альфа, входя в конюшню. – Ты же не хочешь, чтобы твоя семья решила, что ты меня недолюбливаешь?

Эдмунд промолчал, сцепив зубы. Этот альфа все просчитал, снова обыграл парня. Эдмунд похлопал Боанергоса по мощной шее, оперся об его спину и, подпрыгнув пару раз, подтянулся на руках. Удобно усевшись, омега пустил коня шагом, давая тому шанс немного размяться. Боанергос все норовил поскакать рысью, но парень удерживал его.

Через минут десять вышел Чезаре, держа под уздцы одного из четверки коней, на которых приехал в поместье. Альфа легко вскочил в седло, подъехал к омеге. Тот немного посторонился, не желая ехать так близко. Они двинулись шагом прочь от конюшни.

– Ты точно сможешь ездить без седла? – недоверчиво поинтересовался альфа, оглядывая фигуру Эдмунда, скрытую под плащом. – Не подумай, что я не смогу покатать тебя, если устанешь. Просто не хочется, чтобы ты упал и сломал себе шею.

– Как-нибудь справлюсь, – процедил Эдмунд. После этих слов он натянул поводья и сильно послал Боанергоса вперед.

Они буквально вынеслись за пределы парка, оставив Чезаре позади. Эдмунд гнал коня вперед, а тот только рад этому был. Омега с наслаждением слушал свист ветра в ушах, чувствовал мощные движения коня под собой. Это ощущение уже стало привычным, постоянным, а потому немного успокаивало. Эдмунд свернул с главной дороги, ведущей прямиком к озеру, поскакал на поля, к темной далекой кромке леса. Ему было все равно, потерял его Чезаре или нет.

Назад к карточке книги "Всё или ничего (СИ)"