Текст книги "Всё или ничего (СИ)"
Автор книги: niki123
Жанры:
Историческое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 51 страниц)
– Я? – Эдмунд слегка отстранился, чтоб взглянуть мужу в глаза. – Я тебя не боюсь уже давно, – Чезаре слегка улыбнулся, но омега понял, что мужчина ему не поверил. – Я говорю правду. Я боялся не тебя, а того, что ты можешь сделать.
– Разве это не одно и то же? – рассеянно осведомился Чезаре.
– Нет. Есть люди, которых ты просто боишься до дрожи и ничего не можешь с этим сделать. Ты не из их числа.
И Чезаре понял, о чем говорил его муж. Именно этот дикий иррациональный страх вызывал в нем красноглазый маг. Даже зная, что он мертв, альфа не мог дышать спокойно, вспоминая эти жуткие красные глаза, всегда полные холодного любопытства.
Эдмунд снова положил голову мужу на плечо и потерся носом о его шею, Чезаре поплотнее запахнул плащ, и омега блаженно вздохнул. Со временем тряска стала казаться приятным покачиванием, и Эдмунд уже почти задремал, когда альфа произнес:
– Хотел бы я взглянуть на твой шкаф в детской.
– Что? – сонно отозвался омега.
– Ничего. Просто сказал, что могли бы навестить твое родное поместье.
После этой фразы весь сон разом сняло.
– Не думаю, что это хорошая идея, – сдержанно отозвался омега. – Большое оно, надо сначала слуг отправить вперед себя, и только потом приезжать. И я не знаю, в каком оно состоянии.
– Ты там не был все эти годы? – несколько удивился Чезаре.
– Не было необходимости.
– Все равно я бы хотел увидеть дом, в котором ты вырос.
– Ты знаешь, я не прочь узнать, где жил ты, – сказал Эдмунд.
– Не увидишь. Того дома уже скорее всего нет. Я не уверен. А к моим родителям ехать очень долго. Это другой конец страны. Только через цепь порталов, но ты сам знаешь, насколько это тяжело и вредно.
– Мне кажется, или ты меня отговариваешь? – прищурился Эдмунд.
– Почему же? Просто предупреждаю, – Чезаре усмехнулся. – И ты снова переводишь стрелки, синеглазка. Ты не хочешь возвращаться в поместье отца?
Омега немного помолчал.
– Этот дом полон воспоминаний, – медленно ответил Эдмунд. – И не всегда приятных. Я не хочу оглядываться назад.
– Возможно, стоит один раз вернуться, чтобы понять, что все исчезло, испарилось как дым на ветру? Знаешь, иногда смотря страху в лицо, понимаешь, что не так он силен, как ты думал.
– Возможно, – пробормотал Эдмунд. – А чего боишься ты? Какой твой страх?
– Я? – переспросил Чезаре, удивившись такому вопросу.
– Да. Я видел, как что-то пугало тебя до икоты. Что это было?
Чезаре замолчал, удивившись, что Эдмунд запомнил все его вспышки. А теперь надо было что-то ответить, а мужчина понятия не имел, что именно. А секунды шли, и альфа понимал, что пауза затянулась.
– Считай, что я не задавал вопроса, – вдруг сказал Эдмунд, рассеянно погладив мужа по щеке. – Все-таки это слишком бестактный вопрос. Прости.
– Ничего. Я бы не постеснялся спросить подобное у тебя.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул Эдмунд. – У тебя есть хоть малейшее чувство такта? Хотя, на этот вопрос тоже можешь не отвечать.
*
– Я подумал над твоими словами, – сказал Эдмунд, делая глоток вина.
Супруги сидели в малой столовой и обедали. После полноценного отдыха Эдмунд прекрасно себя чувствовал, уже успел загладить вину перед Ма Шером, которого пришлось так внезапно бросить и который ужасно обиделся на хозяина, и выслушал все новости, которые припасла для него Мира.
– Какими? – не понял Чезаре.
– Я хочу съездить в поместье на несколько дней. Думаю, что можно отправить слуг вперед, пускай подготовят несколько комнат. Я уже написал управляющему.
– Вот как, – пробормотал мужчина. Он был удивлен решением омеги и не мог понять, почему тот внезапно принял его сторону. – Не вижу причины, почему бы этого не сделать.
– Хорошо. Думаю, что через дня четыре можно будет выехать.
– Сколько туда добираться?
– Немногим дольше, чем в Даунхерст. Я все сам подготовлю.
– Как хочешь, – улыбнулся Чезаре.
Эдмунд действительно думал над словами Чезаре весь вечер и все утро, они просто засели в голове. В конце концов, омега пришел к выводу, что пора со всем покончить раз и навсегда. Невозможно всю жизнь пройти, опасливо обходя собственное прошлое. Трэвис мертв, Александр поспешил за ним. Дом совершенно пуст, там нет ничего, кроме собственных воспоминаний, от которых пора избавиться.
Эдмунд устал страдать, устал вечно оправдываться перед собой и другими. Он был слабым, был беспомощным. Он таким был. Но он не такой сейчас. Так может быть, хватит малодушничать и вести себя как законченный трус? Что случится в поместье? Ничего.
Этот дом пуст. А один человек, который не умел не лезть к Эдмунду, разгонит все как ночной кошмар. В этом омега был уверен.
Они действительно выехали через четыре дня, как только из поместья пришло письмо, что все готово. Старый управляющий выразил свою радость, что господин решил навестить родное гнездо и обещал, что не возникнет никаких проблем.
Снег почти полностью сошел, земля была черной и вязкой. Ноги лошадей очень быстро покрылись грязью, как и сапоги всадников. Чезаре и Эдмунд отказались от кареты, решив, что это совершенно ни к чему. Они взяли немного вещей, которые поместились в седельные сумки, и пару караваев хлеба. Больше вещей просто не имело смысла брать, а о еде позаботятся уже на месте.
– Надо будет сделать что-то с дорогой, – сказал Эдмунд, когда они подъезжали к деревне. – Невозможно все время передвигаться верхом через лес.
– Сделаем, когда станет сухо. Просто вымостим все булыжником. Правда, это дорого, зато лет на сто, – отозвался Чезаре. – Ты не устал?
– Немного. Нос замерз, – улыбнулся Эдмунд. – И уши.
Чезаре негромко рассмеялся. Они вскоре подъехали к дому местного мага и спешились.
– По-моему, он должен брать с нас меньше денег. Мы пользуемся его услугами чаще, чем услугами кузнеца, – заметил альфа.
Портал перенес их в деревню, вблизи поместья. От нее до дома было несколько часов пути. Выглянуло солнце, Эдмунд с удовольствием подставил лицо теплым лучам. Чезаре вдруг пощекотал его за ушком.
– Ты напомнил мне довольного кота, – сверкнул глазами мужчина.
Во время пути Эдмунд постоянно вертел головой, пытаясь узнать знакомые места. Но выходило слабо, ведь прошло шесть лет, а даже когда омега жил здесь, то практически не покидал поместья и парка вокруг него.
Погода была просто отличной, тучи окончательно разошлись. Солнце, бившее прямо в глаза, не давало омеге сосредоточиться на чувствах, которые зашевелились где-то глубоко внутри. Сердце неприятно екнуло, когда за холмом показалось поместье.
Эдмунд уже и забыл, какое оно. Величественное, роскошное, недосягаемое и… чужое. Омега не почувствовал и тени того, что ощущал, глядя на Даунхерст после долгого отсутствия. Никакого трепета, никакой радости. Вообще ничего.
На Чезаре дом определенно произвел впечатление. Он был по-настоящему…. для Эдмунда. В таком доме он должен был родиться и в таком должен был жить. Аристократичный, элегантный. Совершенный.
У огромных кованных ворот их встретил невысокий пожилой мужчина. Увидев его, Чезаре понял, что такое по-настоящему вышколенный слуга. Ни слова лишнего, все только по делу. В голосе бесстрастность, как и во взгляде. Но и Эдмунд враз стал таким же, от него буквально веяло холодом. Мужчину эта перемена неприятно поразила.
Ворота были открыты, и Эдмунд с Чезаре оказались на главной аллее. Здесь уже не было снега вовсе, только мелкий светлый камень вперемешку с осенними листьями. Деревья зашумели, будто приветствуя законного хозяина дома.
Управляющий что-то негромко докладывал Эдмунду, пока они шли к поместью, затем открыл массивные двери и вручил омеге ключи.
– Благодарю, вы можете быть свободы, Уорхолл, – произнес Эдмунд.
Мужчина поклонился и неторопливо зашагал прочь. Омега проводил его взглядом, затем шагнул внутрь. Чезаре последовал за ним.
Холл был просторным, но несмотря на это темноватым. Было видно, что недавно здесь убирались, пол чуть ли не сверкал чистотой. Стены оказались совершенно голыми, здесь не было ни картин, ни мебели. В глубине дома слышались какие-то звуки, дававшие понять, что поместье не совсем пустое.
– Пойдем наверх, – пробормотал Эдмунд, взяв мужчину за руку. – Я покажу тебе дом.
Чезаре кивнул и поставил сумки на пол, а после пошел за мужем. Омега взял его за руку и двинулся вперед. Они недолго шли по широким светлым коридорам, затем поднялись на третий этаж. Здесь оказалось всего несколько дверей, Эдмунд открыл одну из них и вошел.
Перед мужчиной предстала огромная комната. Из мебели здесь остался только огромный шкаф, комод и кровать с несколькими стульями. Ни мелких безделушек, ни картин. Эдмунд увез многое с собой в Даунхерст, а остальное отправилось на чердак?
– Вот здесь я жил, – просто сказал Эдмунд садясь на кровать. – Мне принадлежала одна из двух анфилад, которые были в доме.
– Сколько же ты занимал комнат?
– Три. Все такие, как эта.
– А кто занимал вторую анфиладу?
– Мой отец. Мы вдвоем фактически занимали половину этажа. Трэвис любил пирушки, а потому спал этажом ниже. Так было проще всем.
– И твой отец не возражал?
– Нет. Он считал, что это нормально для альфы, – флегматично пожал плечами Эдмунд. – Здесь мало что было слышно. Да и незваные гости не забредали.
– Бывало и такое? – мрачно спросил Чезаре.
Эдмунд замолчал, поняв, что неожиданно сказал мужу слишком много.
– Один раз. После этого я стал спать здесь, – наконец ответил омега.
– Что случилось? – спросил мужчина, садясь на кровать рядом с мужем. – Кто к тебе зашел?
– Никто. Просто друзья моего брата разыскивали вино, а вместо этого наткнулись на мою спальню. Их быстро выдворили, и на этом все закончилось, – спокойно сказал Эдмунд.
– Сколько тебе было?
– Шестнадцать.
Чезаре замолчал. У него в голове не укладывалось то, что так спокойно сообщил ему муж. Как вообще можно было допустить, чтоб пьяные дружки твоего сына завалились к Эдмунду в спальню? Мужчина только представить себе мог, как испугался шестнадцатилетний подросток.
– А что твой отец?
– Накричал сначала на меня, сказав, что надо запираться, иначе…. Неважно. Трэвис свое тоже получил. Пирушек не было целый месяц.
– И все?
– А что еще? – будто бы удивился Эдмунд.
– Действительно, – хмыкнул мужчина и легко поцеловал мужа в губы. – Что же еще? Я бы его сначала высек так, чтоб сидеть не смог никогда, а потом бы запер где-нибудь лет до тридцати.
– Возможно, тогда он был бы жив, – пробормотал омега.
– Что?
– Ничего, – Эдмунд встал с кровати. – Я умираю с голоду. Пойдем поторопим нашу кухарку. Она всегда хорошо готовила.
– Конечно, только я бы сначала переоделся.
*
Столовая оказалось просто огромной. Здесь был длинный прямоугольный стол, за который могло уместиться по меньшей мере человек двадцать или даже тридцать. Но вот что неприятно поразило Чезаре, так это то, что приборы были поставлены на разных концах стола. Не дожидаясь Эдмунда, альфа просто передвинул все на один край так, чтобы он и муж сидели рядом. Лакей, тенью стоявший у стены, тихо хмыкнул, но ничего не сказал. Чезаре поднял брови в немом вопросе, но мужчина снова уставился в одну точку с отсутствующим выражением лица.Альфа заметил, что все слуги тут почти что не живые, за исключением двух горничных, которые приехали из дома, чтоб помочь. Неужели Эдмунд рос в этом мертвом месте? Сидел на другом конце стола, никто ни с кем не разговаривал, потому что иначе приходилось орать, пропадал в своей комнате. Это же ужас, а не детство. Неудивительно, что муж такой скрытный и осторожный.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Чезаре, сел за стол рядом с ним.
– Да, просто устал, – рассеянно ответил Эдмунд. – Ничего страшного. Как поужинаем, я покажу тебе весь дом. А то пока что ты видел только мою комнату.
– Завтра все покажешь. Хочешь, я могу попросить отнести ужин наверх?
Эдмунд усмехнулся. Он представил себе, что ответил бы Александр на такое предложение. Чезаре сидел сейчас как раз на его месте.
– Я сказал что-то смешное? – удивился Чезаре.
– Нет. Так, детство вспомнилось.
– И что же вспомнилось?
– Ерунда. Отец всегда требовал, чтобы все члены семьи присутствовали за столом. Всегда. Вне зависимости от твоего самочувствия и настроения.
– Не похоже, чтоб вы сильно ладили, – заметил Чезаре, внимательно следя за выражением лица мужа. – С братом тоже?
– Как тебе сказать… – замялся Эдмунд. Это было странно, он не обсуждал свое детство даже с Ником, а тут все так легко рассказывал своему мужу. Возможно, просто пришло время все рассказать? – Трэвис меня не слишком любил. Да вообще не любил, если уж сказать правду. А Александру было все равно. Все, что восхищало его в моем брате, было категорически запрещено мне. Пожалуй, во мне он ценил только молчаливую безоговорочную покорность.
– Твой брат… – медленно начал альфа, боясь спугнуть момент. Он не мог понять, почему вдруг Эдмунд ему все рассказывает, хотя раньше информацию надо было чуть ли не клещами доставать, – он обижал тебя?
Глупый вопрос. Чезаре уже знал ответ на него.
– Не слишком, – спокойно ответил Эдмунд. – Он не бил меня, если ты об этом. А Александр не позволял ему переходить грань разумного.
Чезаре промолчал. У него не укладывалось в голове, почему между родными детьми надо было делать такое различие. Это попросту ненормально. Конечно, мужчина знал, что аристократы ценят сыновей-альф гораздо больше, чем всех остальных детей, потому что альфы – наследники. Но не до такой же степени! Как вообще можно было допустить ситуацию, когда один ребенок издевается над другим? В мужчине начал зарождаться гнев. Чезаре очень жалел, что Александр и Трэвис мертвы. Он заставил бы их заплатить за каждый день, который они отравили Эдмунду.
Но вместе с гневом мужчина почувствовал и восхищение. Его поразило, что после стольких лет гнета Эдмунд все еще верил людям. Искренне. Без оглядки. Чезаре не в счет, будь он на месте Эдмунда… Он не дал бы себе и половины шанса. А омега это сделал. Он не сломался. Он продолжал жить со своей болью. Только вот сколько ее в нем? Этого не узнать никогда. Но можно ли искупить?
*
Эдмунд провел без сна почти всю ночь. Сначала он просто лежал, иногда ворочался, пытаясь разогнать назойливые мысли, которые не давали спокойно уснуть. Омега почти завидовал мужу, который храпел рядом, положив ручищу себе на живот.
Эдмунд не сомневался в правильности своего решения. Жалел только, что раньше не смог преодолеть свою иррациональную неприязнь к этому дому. Конечно, она закономерна и неудивительна, но все-таки… Не стоит быть заложником собственных чувств, которые, к тому же, уже почти умерли. В конце концов, все закончилось много лет назад. Так зачем же вести себя так, будто ничто не изменилось? Ни отец, ни брат больше не властны над ним. Даже Чезаре над ним не властен. Эдмунд совершенно свободный человек.
Забавно, но приехав в поместье, Эдмунд не почувствовал ни отвращения, ни страха. Вообще ничего. Муж оказался прав: стоило вернуться, чтоб понять абсурдность собственного страха. Придя к какому-то согласию с самим собой, омега встал с кровати и тихо, стараясь производить как можно меньше шума, потому что муж очень чутко спал, вышел из спальни, взяв с собой подсвечник, после чего неторопливо пошел по коридору.
Эдмунд медленно обошел весь дом, заходя в каждую комнату. Трогал стены, вдыхал запах, смотрел из окон на парк. Все было знакомым, но совершенно неродным. Даунхерст стал настоящим домом, это же строение не было им никогда. Но тем не менее, здесь омега провел большую часть своей жизни, а это тоже накладывает свой отпечаток.
Иногда Эдмунду будто слышался гогот друзей брата внизу, звон бокалов и громкий смех. Но всякий раз это оказывалось лишь тенью былого. Омега долго не решался зайти в спальню брата. Он не был там со дня казни, а до этого еще несколько лет подряд. Трэвис его бы никогда не пустил, да и заходить к нему не было никакого желания. Эдмунд не смог одолеть собственную робость и все-таки едва слышно постучал, словно ожидая услышать раздраженный отклик изнутри. Но его не последовало, и Эдмунд вошел внутрь.
Тут было просторно и темно, из мебели осталась только кровать и шкаф. Это неудивительно, потому что даже когда здесь жил брат, мебели было совсем немного. Трэвис ненавидел все, что так или иначе сковывало его. Эдмунд посидел немного на деревянной раме кровати, обводя комнату взглядом раз за разом. Он представлял, как Трэвис каждое утро вставал, ополаскивал лицо, одевался и шел вниз. Это было самое безобидное, что мог представить себе омега. На самом деле, все было совсем не так радужно, но об этом Эдмунд старался не думать.
Посидев так с полчаса, Эдмунд встал и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Она закрылась с тихим щелчком, и омеге показалось, что внутри что-то закрылось. Навсегда. Эдмунд глубоко вздохнул и стал подниматься по широкой лестнице.
Все было кончено.
*
– Ты не хотел бы остаться здесь? – спросил Чезаре за завтраком. – Этот дом очень тебе подходит.
– О чем ты? – спросил Эдмунд, легко улыбнувшись. За окном светило солнце, на душе царило спокойствие, и у омеги было прекрасное настроение.
– Он очень элегантный, аристократичный и красивый. Как ты. Даже при большом желании наш дом таким станет очень не скоро.
– Я предпочел бы что-то менее шикарное, – отозвался Эдмунд. – Нынешнее положение вещей меня вполне устраивает. Не хочу переезжать. Я привык к той развалине, которую ты купил за неимоверные деньги.
– Как мило ты обозвал дом, – усмехнулся Чезаре. – Ну да ладно, я не умею обижаться. Может, покатаемся? Неизвестно, когда еще будет такая погода. Возможно, мне удастся заставить тебя расстегнуть пару пуговиц плаща.
– Даже не надейся. Я еще пожить немного хочу в отличие от тебя.
– Я же говорил, – сверкнул глазами Чезаре, – тебе может повезти, и я скончаюсь через годик.
– Я тебя прямо сейчас убью, – мрачно предупредил Эдмунд. – Хватит шутить на эту тему.
Чезаре слегка удивился такой агрессивности мужа, но промолчал. Затем взял немного творожного крема со своей тарелки и мазнул Эдмунда по носу, а потом быстро поцеловал.
– Ты с ума сошел? – почти серьезно спросил омега. Почти, потому что ясные голубые глаза заискрились от сдерживаемого веселья.
– Да, – Чезаре повторил свой маневр, но уже со щекой. – На тебе крем вкуснее. Кстати о креме, – глаза мужчины опасно блеснули, – у меня появилась потрясающая идея, как его использовать.
– Чезаре, это безнравственно, – предупредил Эдмунд, вскакивая со своего места. Он хорошо знал этот бесовский блеск в глазах мужа. – Я не буду в этом участвовать.
– Почему, солнышко? Ты просто не пробовал этот крем. Это ужасно вкусно, – хитро прищурился мужчина.
– Чезаре… – Эдмунд стал осторожно обходить стол, чтоб он оказался между ними. Но муж так же медленно следовал за ним, – этот дом не видел супругов, сидящих рядом за одним столом. Если ты воплотишь свои фантазии с кремом в жизнь, стены просто рухнут.
– А мы проверим, – Чезаре сделал прыжок вперед, но Эдмунду удалось отскочить. Он зацепился за складку на ковре и упал, схватившись за скатерть, в результате чего вся посуда оказалась на полу, а крем – на омеге.
Чезаре расхохотался и поднял мужа с пола. Он поцеловал его в щеку, слизнув крем, а потом сделал вид, будто прислушивается.
– Что-то я не слышу треска стен. Дом не рушится, синеглазка, ты меня обманул, – весело заметил альфа, подхватывая омегу под бедра. – И за это ты поплатишься.
– Я весь в креме, сижу на твоих бедрах, а за дверью подслушивают слуги, – пробормотал Эдмунд. – Кажется, я уже поплатился. Только вот все не могу понять, за какие грехи.
Чезаре слегка куснул мужа в шею, с удовольствием ощущая на языке сладковатый вкус крема, а потом громко сказал:
– Всем, кто стоит под дверью, немедленно удалиться! У вас есть пять секунд.
Эдмунд охнул и закрыл лицо руками.
– О Боги, – простонал омега. – Ты опозорил меня на всю жизнь, – Эдмунд взъерошил волосы. – У меня вся голова в креме!
– И ты хотел, чтоб я в таком виде тебя отсюда вынес? – рассмеялся альфа. – И не переживай насчет прически. Ты прекрасен и в креме.
*
Отмывшись от крема и с трудом отбившись от Чезаре, который ругался на весь коридор, когда Эдмунд захлопнул дверь перед его носом, Эдмунд приказал оседлать коней, и супруги отправились кататься по парку. Чезаре ворчал и пыхтел, омега улыбался краем губ. Они оба понимали, что это лишь игра, потому что если бы все было серьезно, альфа просто бы вынес дверь, не раздумывая.
Чезаре, перестав ругаться, пообещал мужу реванш вечером, а после чего они оба носились по парку, как сумасшедшие. Супруги вернулись только к обеду. Немного запыхавшиеся и голодные. Чезаре за десять минут приговорил две огромные тарелки мяса на радость кухарке, после чего принялся за десерт. А Эдмунд смотрел на него и думал, что наверное, его мужу сейчас совершенно все равно, что есть. Иначе он не смог бы с одинаковой радостью уплетать потрясающее мясо и ту баланду, которую готовили на его корабле.
А вечером он действительно устроил реванш, взяв свое, после чего Эдмунд смог сползти с кровати только к полудню следующего дня.
*
Решение поехать в деревню было спонтанным. Чезаре и Эдмунд планировали просто покататься, но совершенно случайно вырулили к главной дороге. Эдмунд совершенно не был против, ему всегда тут нравилось. Деревня была большой, почти город. Много людей, шумный базар, мычащий скот в хлевах. Все это омеге просто ужасно нравилось.
Супруги спешились и неспешно стали бродить по улочкам. Люди обращали на них внимание, особенно на Эдмунда. В конце концов, в свое время многие так или иначе работали на его отца. Кто в доме, кто в парке, кто на полях. Некоторые приглядывались, и в их глазах Эдмунд видел недоверие и удивление.
Тут его взгляд наткнулся на темноволосую и темноглазую девушку. Она показалась ему странно знакомой. Особенно глаза. Девушка тоже в упор уставился на него, не обращая внимания на седовласого мужчину, стоявшего рядом. Что-то шевельнулось в памяти омеги, но он не успел ухватить воспоминание, и оно ускользнуло.
– Господин Эдмунд? – вдруг спросила девушка, подойдя ближе. Она внимательно смотрела омеге в глаза.
– Да? – настороженно отозвался омега. Он был совершенно уверен, что знает эту девушку, но только не мог понять откуда.
– Ты меня не помнишь, – утвердительно сказала незнакомка улыбнувшись. – Конечно, не помнишь. Как можно запомнить девчонку, тайком игравшую с тобой на кухне?
– Миранда? – вдруг спросил Эдмунд. Он даже сам не понял, как всплыло это имя в голове. Но вот темноглазую непоседливую девочку, которая не боялась его брата, омега помнил прекрасно. И их игры на кухне тоже.
– Она самая, василек, – весело сказала Миранда.
В следующее мгновение Эдмунд так крепко ее обнял, что хрустнули ребра. Девушка повисла на его шее, не обращая внимания ни на Чезаре, ни на мужчину позади нее.
– А ты стал гораздо сильнее, – заметила она, когда Эдмунд наконец отпустил ее. – У меня аж ребра болят.
– Прости, – виновато улыбнулся омега.
Тут седовласый альфа рядом с Мирандой выразительно кашлянул, глянув на Чезаре и его мужа. Чезаре столь же выразительно посмотрел на омегу.
– Мое воспитание совсем улетучилось, – пробормотал Эдмунд. – Прошу прощения. Позвольте мне представить вам своего мужа Чезаре Гримме.
– В таком случае, пора назвать имя и моего избранника. Грегор Алистер.
Мужчины пожали друг другу руки. Чезаре отметил, что рукопожатие у этого альфы крепкое. Скорее всего, он моложе, чем кажется. Интересно, какая у него разница с подругой Эдмунда? Двадцать лет? Тридцать?
– Мы делаем покупки, – произнесла Миранда, беря омегу под руку, – присоединитесь? А потом обязательно пообедаем у нас дома.
– С удовольствием, – улыбнулся Эдмунд.
Они с Мирандой пошли впереди, Грегор взял Боанергоса под уздцы, альфы не торопились нагонять своих супругов, понимая что за годы разлуки накопилось очень много новостей. Особенно у Миранды. Судя по всему, эта девушка просто не умела молчать. Ее болтовня доносилась даже до ушей Чезаре, и он не понимал, как этот седовласый может жить с ней. Альфа бы свихнулся через неделю.
– Она замечательная женщина, – словно прочитав его мысли произнес Грегор. Голос у него оказался хрипловатый и глубокий. – Только говорит многовато, но я не жалуюсь. Это помогает скрасить старость.
– Сколько вам лет? – спросил Чезаре.
– Пятьдесят пять. Слишком стар для нее. Только не говорите жене, что я вам это сказал. Она со мной не согласна, – усмехнулся альфа. – Вообще не понимаю, как Миранда согласилась выйти за меня.
– Вы сами сказали, что она замечательная женщина, – заметил Чезаре. Ему нравился этот человек с седой головой и величественной походкой.
– А ты молодец, что сейчас женился, пока не поздно. Ничего, что я перешел на ты?
– Нет. Лично я ненавижу все эти заморочки этикета.
– Слава Богам. Я их тоже не терплю.
Тут их супруги завернули в какую-то лавочку, и пришлось остановиться. Это повторялось не один раз, прежде чем компания все-таки добралась до дома Миранды и ее мужа. Покупки были свалены на сундук, девушка и Эдмунд постоянно говорили, пока Миранда готовила обед. Грегор и Чезаре изредка негромко переговаривались, хотя из-за болтовни девушки разговаривать было почти невозможно. Но Грегора это, похоже, не раздражало совершенно, а Чезаре любовался мужем, который излучал радость на всю деревню.
Возвращались Чезаре и Эдмунд, когда стало почти темно. Миранда долго не хотела их отпускать, сокрушаясь, что они так мало пробудут в поместье. Ее удалось успокоить только обещанием, что Эдмунд обязательно еще заглянет, после чего уже вступил Грегор, и девушка сразу успокоилась. Видимо, мужа она слушалась безоговорочно, хотя он и не производил впечатление тирана или диктатора.
За весь день Эдмунд ни разу не вспомнил ни об Александре, ни о Трэвисе. Его больше не волновало, что подумал или сказал бы тот или другой.
Все было кончено.
Комментарий к Глава 49
Тррррррррррр *барабанная дробь. Сдох модем, как выяснилось. Писала из фастфудовского ресторанчика))) Тут бесплатный Wifi и есть розетка!!!
========== Глава 50 ==========
Эдмунд и Чезаре провели в поместье почти неделю. Не смотря на то, что прошлое отступило, дом по-прежнему не казался омеге привлекательным, хотя Чезаре он явно нравился, так что Эдмунд остался на несколько дней дольше только из-за Миранды, с которой они не могли наговориться. Интересно, что находясь в “родном гнезде”, омега понял, что неухоженный дом мужа ему нравится гораздо больше, чем этот особняк, хотя он и был в полном порядке. Видимо, Эдмунд все-таки стал прикипать к этой развалюхе, хотя Чезаре, судя по всему, его чувств никак не разделял.
– Я не прикипаю к зданиям, – пояснил Чезаре. – Мне нравится этот дом, но если ты не хочешь жить здесь… В конце концов, мне все равно, где жить.
– То есть ты мог бы жить и в бараке? – спросил Эдмунд, откидываясь на кушетку. Она стояла у окна, и омега мог видеть пока что мрачный мертвый парк.
– Я ценю комфорт, но было время, когда спал и на голой земле. Так что в принципе я мог бы жить и в сарае, но не был бы особенно счастлив по этому поводу, – хмыкнул Чезаре. Эдмунд чуть улыбнулся и прикрыл глаза.
В комнате стало тихо, и только треск сухих поленьев в камине нарушал это безмолвие.
– Может, позовем твою подругу сюда? – вдруг спросил альфа.
– Она ненавидит это дом, – отозвался Эдмунд, не открывая глаз. – Не смотря на то, что фактически Миранда здесь выросла. Она была внучкой травницы, которая жила в деревне. Эта чудная женщина могла вылечить все на свете, Александр это знал, а потому разрешил ей жить со слугами в доме. А Миранда была при ней.
– Могу себе представить, как твой отец был рад ее видеть, – сухо произнес Чезаре, садясь на ковер рядом с кушеткой.
Эдмунд повернулся на бок, лицом к мужу, и открыл глаза.
– Он ее не замечал, – слегка улыбнулся омега. – Трэвиса она бесила. Это правда.
– Почему?
– Мммм, мой брат не выносил людей, на которых не мог влиять. На Миранду не мог. И на Ника не мог. Я помню, как они дрались. Ужас.
– Ник дрался с твоим братом? – немного удивился Чезаре. – Ему позволялось себя так вести?
– Его отец был уверен, что кузен – бета. Задержка в развитии, – пояснил Эдмунд и сладко потянулся. – Когда же все выяснилось, он попытался выдать сына замуж. Ник заартачился, вышел жуткий скандал, и кузен ушел из дома.
– Ничего себе, – пробормотал Чезаре. – И куда он подался?
– Стал путешествовать. Нашел кучу друзей, объехал всю страну и был далеко за ее пределами, – в голосе Эдмунда появилось восхищение. – Знаешь, я ему завидовал. Завидовал, что он смог все бросить и уйти, наплевав на правила и всеобщее мнение. А я так не мог. Будешь смеяться, но до моего первого морского путешествия я нигде не был. Вообще.
– Тебя даже не вывозили в свет? – у Чезаре даже глаза раскрылись от шока, когда муж отрицательно мотнул головой. – Конечно же! Вот почему ты не был замужем к двадцати шести годам. Я все не мог понять, как это возможно.
Эдмунд тихо рассмеялся. Было до невозможности забавно смотреть на потрясенного альфу.
– Я не знаю, почему отец меня не вывозил. Ни меня, ни Трэвиса, хотя у него были и средства, и связи. Видимо, просто не хотел. Но я ему за это благодарен. Это просто великосветский террариум и ничего больше. В лицо улыбаются, а на самом деле в любой момент готовы тебя уничтожить.
– Так везде, синеглазка, – негромко сказал мужчина. Он пересел на кушетку, заставив омегу чуть-чуть подвинуться.
– Не везде. Ты удивишься, сколько людей не собираются всадить в тебя топор. Если бы увидел друзей Ника, ты бы меня понял.
– Я уже имел удовольствие видеть нескольких.
– Ты про Шентона и Аримах? – Эдмунд подпер голову рукой.
– Если ты про женщину, ходящую в брюках не по размеру и ее спутника, то да. Подвинься, – попросил Чезаре, осторожно ложась рядом с мужем. Кушетка была узкой, альфа занял ее почти полностью, и Эдмунд непременно бы упал, если бы муж его не обнял и не положил на себя. – Друзья у него довольно… интересные.
Эдмунд завозился, будто не решил, то ли ему слезть, то ли устроиться поудобнее. Чезаре положил одну руку под голову, а другой обнял омегу за талию, чтоб он не свалился. Эдмунд все-таки решил остаться, а потому распластался на муже, положив голову ему на грудь. Он слышал, как глухо билось его сердце.
– Это друзья Мирта, – произнес омега. – Он познакомился с ними во время своих странствий.
– У тебя все в семье путешественники? – улыбнулся мужчина. Он выправил рубашку мужа и забрался под нее, начал лениво поглаживать поясницу.
– Ну… в некотором смысле, – пробормотал Эдмунд. Он подтянулся немного повыше. – Никто не путешествовал просто, чтоб путешествовать. Так вышло. Ник покинул родной замок, у Мирта тоже дома не было, а Эрику просто осточертел весь цивилизованный мир.
