Текст книги "Всё или ничего (СИ)"

Автор книги: niki123

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 51 страниц)

На улице было не очень многолюдно, но город уже полностью проснулся. Или он никогда не спит? Судя по наблюдениям Эдмунда, тут просто одна публика сменяла другую, но в сравнении с ночными обитателями острова, дневные были почти безопасны. Омега вообще сомневался, что ночью здесь ходят люди, а не всякие… Даже незнамо кто.

Ма Шер резво бежал рядом, изредка отвлекаясь на лошадей и новые запахи. Стоило Эдмунду позвать его по имени, как зверек тут же шел к нему. Умное создание уже привыкло к кличке. Чезаре только скривил губы в улыбке, услышав имя гаденыша. Перевод он прекрасно знал. У него было множество гораздо менее приятных названий для этого животного, но альфа сдерживался. В конце концов, Ма Шер зверек его мужа, пускай сам с ним разбирается. Ему это доставляет явное удовольствие.

Они втроем гуляли полдня. Чезаре водил парня по наиболее симпатичным местам, избегая грязных портовых улиц и кабаков. В городе практически не на что было смотреть, застройка была скорее хаотичной, чем систематической, было видно, что многие здания многократно перестраивались. Было множество пристроек, надстроек, навесов, перестроенных чердаков. Эдмунд едва ли со смеху не покатился, завидев очередной архитектурный шедевр.

Здание было абсолютно нелепым. Изначально одноэтажный сарай явно пытались превратить во что-то стоящее, но превратили в экспонат архитектурных ошибок. С левого боку была странного вида пристройка, но она уже возвышалась над общим зданием, имея форму пятиугольника. Чердак основного здания перестроили и надстроили куда-то вперед, пристройка выдвинулась и точно завалилась бы вбок или рухнула бы вниз, но ее удерживали хлипкого вида столбы. Этакий частокол. На крыше красовалось аж три трубы, все разного размера. У дома было восемь окон, все разной формы, с цветными стеклами, а также три разномастные двери. Было такое впечатление, будто дом строили из того, что удалось найти.

Эдмунд не удержался, сел на разнобокую скамью, Чезаре отдал ему сумку, и омега начал спешно зарисовывать удивительное здание. Парень рисовал грифелем, какими-то судорожными нервными линиями. Тонкий грифель то и дело выскакивал из пальцев, они странно подрагивали, не слушаясь. Омега расстраивался и начинал нервничать. Это не укрылось от альфы. Когда в очередной раз линия пошла не туда, Эдмунд не выдержал и решительным движением смял рисунок, затем встал на ноги.

– Пойдем дальше, – бросил он, запихивая все в сумку.

Чезаре не стал ничего говорить, он молча забрал сумку, и они двинулись дальше. Мужчина не стал ничего спрашивать у мужа, просто шел рядом. Эдмунд молчал, настроение у него испортилось окончательно и бесповоротно. Откуда взялась дрожь в руках? От перенапряжения?

– Ты голоден? – спросил альфа, стремясь увести омегу от мрачных мыслей.

– Вроде сытый, – пожал плечами парень.

– Можем зайти в ту таверну, где еще хлеб пекут.

– Хорошо.

Как оказалось, идти было совсем недолго. Город вообще был небольшим, просто очень много улочек и переулков. В таверне Чезаре купил вкусные рогалики с кремом и два здоровых калача с изюмом и корицей. Рогалики отправились в сумку, а вот калачи супруги приговорили по дороге к морю.

Чезаре повел Эдмунда какими-то окольными путями, они обогнули скалу и миновали крохотный храм. Взгляд Эдмунда уперся в скалу, уходящую в море. Омега вопросительно глянул на мужчину, но тот лишь лукаво улыбнулся. Затем подвел мужа вплотную к скале и отогнул плети вьюна, спускавшегося откуда-то сверху. Перед глазами парня предстала огромная трещина, сюда спокойно вошла бы лошадь.

За проходом оказалась бухта. Она была вся окружена выступающими из воды скалами, позади была огромная гора, Эдмунд узнал открывшийся вид, он видел его сверху, когда Чезаре… делал ему предложение, если это можно так назвать. Здесь было много песка, почти не было ветра, буйное темное море смирилось, шло мелкими волнами. Песок имел белый цвет как и скалы в воде, Эдмунд потрогал его, он оказался мягким и очень мелким, как пыль. Изредка проглядывала круглая галька. Песок оказался почти теплым и сухим. Особенно не заморачиваясь, Чезаре снял обувь и пошел дальше босиком. Омега решил последовать его примеру.

Они прошли немного вглубь, дальше скал было меньше, не было ощущения монолитной стены. Солнце, светившее весь день, здесь утроило свои усилия, тепло отражалось от песчинок, просвечивало воду в бухте насквозь, она оказалась сине-зеленого цвета. Красиво. Почувствовалось дыхание настоящей теплой весны.

Чезаре снял плащ, оставшись в одной рубашке, и расстелил его на песке. Затем сел и похлопал по месту рядом с собой. Эдмунд послушно сел, подтянув колени к груди. Обнял их руками, подбородок положил на руки. Омега обследовал взглядом живописный пейзаж, а мужчина обследовал взглядом его. Парень выглядел каким-то уставшим и подавленным. И эта поза… Мне плохо, мне одиноко, мне не с кем поговорить. Я один.

– Хочешь рогалик? – мягко спросил альфа, вытаскивая из сумки лакомство.

– Нет, – покачал головой Эдмунд.

– Устал?

– Не очень.

Чезаре чуть улыбнулся, слегка обнял омегу одной рукой и потянул на себя. Тот неуклюже завалился, попытался выпутаться из складок плаща, но мужчина лишь усадил мужа поудобнее. Омега оказался закутан в плащ как в кокон, почти обездвижен. Белокурая голова упала на плечо альфе. Парень затих, было тепло и удобно. Крепкие руки не давали никуда упасть. Мужчина оказался прав, он и вправду устал. Взгляд Эдмунда упал на старый корабль, оказавшийся зажатым между скалами, выступавшими из воды.

– Откуда он здесь? – негромко спросил парень.

Чезаре чуть наклонился, его губы оказались в опасной близости от щеки омеги.

– Сел на мель лет двадцать назад.

– Неужто капитан не знал, что сюда нельзя? Даже мне это ясно, – пробормотал Эдмунд, пряча взгляд.

– Мутная там история какая-то. Старожилы говорят, что бунт там был. Что корабль специально на мель посадили, на самом деле хотели о скалы разбить, но не успели. Говорят, что капитана к этому моменту в живых уже не было.

– Пока что ничего мутного в истории не вижу. Мне одно не понятно, зачем корабль на мель вести, если капитана уже убили?

Чезаре наклонился еще ниже, Эдмунд не мог опустить голову еще ниже, сердце начинало биться все чаще с каждым мгновением., но омега старался этого не показывать всеми силами.

– На борту было золото. Очень много золота. Оно и сейчас там.

– Но почему? – омега невольно поднял лицо, удивившись. Супруги едва ли не встретились носами, Эдмунд поспешно попытался опустить голову снова, но Чезаре деликатно поддержал его за подбородок.

– Ну куда ты от меня бежишь? – тихо спросил он, его губы находились непозволительно близко от губ омеги.

– Я задал вопрос первым, – проговорил Эдмунд, голос его дрогнул на последним слове.

– Говорят, что золото проклято, – ответил альфа, не отпуская омегу и не отстраняясь. – Мол, смерть приносит и несчастье.

– Пираты так суеверны? – попытался спокойно спросить парень, будто не замечая ситуации.

– Невероятно. Слишком многое в нашем деле зависит от удачи. Я это проверил на себе, – ответил Чезаре, чуть наклонившись. Их губы почти соприкоснулись, Эдмунд задержал дыхание, он близко-близко видел разные глаза с немного расширившимися зрачками.

Чезаре ненавязчиво коснулся губами уголка губ мужа, отстранился, заглянув омеге в глаза, вновь легко поцеловал. Эдмунд старался не дышать. Он не пытался анализировать собственные чувства, это было слишком сложно и утомительно. Он не мог понять, боится он или нет, хочет, чтобы альфа поцеловал его, или же опасается этого. Но мужчина не касался губ, только уголков, подбородка, скул. Не встретив сопротивления, легко поцеловал омегу в губы. Стоило языку будто случайно скользнуть по его губам, как Эдмунд тут же опустил голову вниз. Альфа глубоко вздохнул и поцеловал его в висок.

– Если хочешь, можем сходить на корабль, – как ни в чем не бывало произнес Чезаре.

– Хорошо, – легко согласился Эдмунд, внутри начинало закипать смущение, и он молился всем Богам, чтобы мужчина этого не заметил.

– Ты говоришь так, чтобы отвязаться или правда хочешь пойти? – усмехнулся альфа, заставив парня мучительно покраснеть. Мужчина негромко рассмеялся, наблюдая, как алеют нежные щеки. Чезаре буквально рухнул на спину и подложил руки под голову. – Полежи немножко. Отдохни.

Эдмунд смотрел на улыбающегося мужчину. Он выглядел расслабленным, этакий сытый добродушный хищник. Оправданное у него прозвище, явно оправданное. Эдмунд перегнулся через альфу, стараясь его не касаться, взял сумку и принялся рисовать.

На этот раз пошло лучше, руки уже не дрожали, но линии все еще были какими-то нервными и рваными. Впрочем, Эдмунд всегда так рисовал грифелем. Краски сглаживали резкие углы. Омега рисовал, Чезаре лежал, прикрыв глаза, и поглядывал на парня.

Солнце светило во всю, отсвечивало от бумаги. Омеге стало жарко и он расстегнулся, плащ едва удерживался на плечах. Но Эдмунд этого не замечал, вдохновение нахлынуло волной, не отпускало, грифель двигался все скорее. Когда омега зарисовал одинокий брошенный корабль, то стал рисовать воспоминания. Чезаре тайком глядел на стремительно появляющиеся рисунки. Незнакомые люди, рисунки выполнены с большой любовью. Его семья? Дети, две супружеские пары. В основном бытовые сценки, очень живые.

Затем пошла церемония. Лиц нет, только мутные очертания, камень кладки прорисован лучше, чем все остальное. Посоперничать с этим могло только лицо Чезаре. Эдмунд удивительно хорошо его запомнил. Движения омеги стали замедляться, взгляд приобретал осмысленность. Мужчина поспешно отложил рисунки. не за чем парню знать, что он их видел.

Закончив рисовать, Эдмунд быстро сложил все листы в папку, благодаря Богов, что альфа их не видел. Его глаза были плотно закрыты, будто он спал. Но Чезаре его разочаровал, открыв глаза.

– Идем на корабль?

– Нет. Хватит с меня проклятий, – пробормотал Эдмунд, поднимаясь на ноги. Стало совсем тепло, он позволил плащу пасть к ногам. Омега потянулся всем телом, от долгого сидения на одном месте затекла спина. Чезаре смотрел на него снизу вверх, щурясь от солнца.

– Идем обратно?

– Я погуляю немного, – отозвался парень.

Чезаре понял незамысловатый намек и остался на месте, наблюдая, как его муж неторопливо прогуливается по белому песку.

Эдмунд думал. Он не мог понять, что чувствует, не осталось ничего. Потому что как-то уже все перегорело. Не осталось даже страха или отчаяния. Он просто устал от всего. От постоянных переживаний, метаний, сумасшедшего напряжения.

Теперь бояться оказалось нечего. Он уже в браке с человеком, которого совершенно не знает. Теперь он принадлежит Чезаре.

Или не принадлежит?

В омеге боролось его воспитание, собственные принципы и стремительно меняющееся мировоззрение. Месяц назад он был совершенно другим человеком. Он знать не знал о пиратах, проституток видел только в обществе брата шесть лет назад, никогда не был в борделе. Он не играл в карты с мошенниками и хозяевами борделей, не обрабатывал жуткие раны на столе в трактире. Месяц назад он был девственником, наконец! Он был завидной партией, имел предложение от Тар-Тенна. А что Эдмунд имеет теперь?

Мужа-пирата, бандита и убийцу. Он был его любовником, умудрялся ловить от этого кайф, обзавелся каким-то невиданным зверем, который сейчас вышагивал рядом с ним и мочил лапы в холодной воде. Между прочим слово “кайф” месяц назад парень тоже не знал.

И что теперь со всем этим делать?

Эдмунд внезапно понял, что наверное впервые в жизни задал себе этот вопрос. Он впервые оказался оторван от знакомых ему людей, вырван из привычного мира. Больше никто не стоял за спиной. И не осуждал.

Ник старался не ограничивать его свободу, но невольно это делал. Он выбрал за Эдмунда комнату, когда тот только начал жить в Даунхерсте, потому что тогда он был не в том состоянии, чтобы что-то решать, а потом его все устраивало. Но комната была выбрана Ником. Эдмунд не мог выбрать экипаж, ему нравились оба, и он послушал Ричарда, который наугад указал пальцем на тот, что был слева. Омега не знал, какую ткань выбрать для наряда. И послушал Эйдана.

Он все время кого-то слушался! Кому-то подчинялся!

Чего я хочу? Чего хочу именно я?

Подул неожиданный ветер, и Эдмунд поежился. Пришлось вернуть к альфе и взять плащ. Тот встал на ноги и закутался в свой.

– Мы идем обратно? – спокойно спросил Чезаре.

– Пожалуй, – согласился Эдмунд.

========== Глава 20 ==========

Эдмунд очень плохо спал этой ночью. Не потому, что Чезаре спал рядом, положив на него свою огромную руку. Просто странные мутные сны не давали полностью погрузиться в сон, скорее это походило на вязкую дремоту, когда все слышишь, но с трудом понимаешь.

Во сне Эдмунд видел Трэвиса, он заливисто хохотал, потом вдруг эта смеющаяся голова отвалилась от тела, брызнула темно-бурая, будто уже свернувшаяся кровь, голова покатилась по траве, окрашивая все на своем пути в красный, и коснулась ботинок омеги, не переставая жутко ухмыляться.

Эдмунду показалось, что он закричал от ужаса, куда-то побежал, но что-то держало его, он бежал на месте, слыша заливистый смех. Но вдруг кто-то обхватил его крепко-крепко, начал нашептывать что-то успокаивающее. Омега не понимал слов, он слышал только тихий размеренный голос, кажется, рождавшийся прямо в его голове. И картинка перед глазами поменялась.

Луга Даунхерста пахли травами и нагретой солнцем землей, вдалеке стояла пара тучных коров. Спиной к парню стоял человек. Средний рост, каштановые волосы, разворот плеч… Все это казалось смутно знакомым, но каким-то размытым. Эдмунд робко коснулся плеча мужчины, тот обернулся.

– Что ты тут делаешь? – удивился Александр, – Где твои няньки?

– У меня нет нянек, отец. Уже давно, – пробормотал омега.

– С каких это пор? – неожиданно улыбнулся альфа, потрепав сына по голове.

Тот вдруг обнаружил, что он… маленький. Совсем мальчик. Прикосновение к голове было странным, непривычным. Но такое уже было, Эдмунд вдруг ясно это ощутил. Это не сон, все было. И отец улыбался, смотря на него. И изредка трепал по голове…

Но внезапно все исчезло, свернувшись куда-то. Маленький мальчик остался в темноте. Пахло пылью, он то и дело натыкался на твердые высокие предметы. Стеллажи… Временами оттуда что-то падало и с громким лязгом разбивалось об пол.

И стало страшно. Очень. Холодно и страшно. Как тогда, в чулане.

За мной скоро придут. Всегда кто-то приходил…

Но никто так и не пришел. Эдмунду казалось, что всю жизнь провел в этой крохотной темной комнатке. И все о нем забыли. Навсегда. И никто не придет. Потому что Ник еще не вырос, он не вышел замуж. А Трэвис… он все еще жив.

И тогда омега сам начал ломиться в тяжелую дубовую дверь, руки болели от ударов, а голос охрип от крика.

Эдмунд словно вынырнул из жуткого сна, сел на кровати. Губы пересохли, все тело покрылось липким холодным потом. Сердце билось будто от горячечного бреда лихорадки, сильно билось об ребра, будто желая проломить их. Омега с омерзением потер вспотевшую шею, несильно дернул волосы на затылке, пытаясь привести себя в чувство.

Только минул рассвет, но Чезаре в комнате не было. Омега с удивлением обнаружил его отсутствие. Куда он делся?

Эдмунд одернул себя. Какая разница, где ходит этот человек?

Омега буквально упал на подушки, ткань простыни неприятно липла к взмокшему телу. Откуда взялись навязчивые сны? Они были всегда, но не беспокоили парня уже вот два года. А сейчас снова… Нервы, наверное. Надо где-то раздобыть ромашки и вновь начать пить. Эдмунд хотел сохранить ясный разум. Только он мог его спасти в этом водовороте событий.

Омега проворочался в постели еще пару часов. Вставать как-то не хотелось, да и не за чем было. Чем заниматься? Выйти одному? Нет уж. Он в круглосуточно работающем борделе. Но все-таки Эдмунд поднялся. Он привел себя в порядок: расчесал волосы, смыл ночной кошмар с кожи, переоделся в льняной песочного цвета костюм. Он ему невероятно шел, при этом был очень удобным.

Эдмунд не чувствовал голода. Он вообще был мало зависим от еды, мог забыть поесть. Особенно когда рисовал. Парень принялся прохаживаться по комнате, глянул в окно. Там все суетились, солнце ярко светило сквозь стекло, слепило глаза, освещая все вокруг. Парень невольно зажмурился. Затем отошел от окна, бросил взгляд на сундук. На нем красовался ворох бумаг. Эдмунду внезапно стало интересно, и он подошел ближе.

В основном тут валялись карты. Омега долго рассматривал непонятные значки и линии, но их значение осталось для него настоящей загадкой. Парень отложил их в сторону. На пол упал листочек, Эдмунд поднял его.

Письмо. Распечатанное.

Глаза против воли заскользили по строчкам. Океанский диалект. Неразборчивый, косой почерк. Буквы скакали вверх-вниз.

Зверь. Все окупилось. За ними приехали через три дня… дальше совсем неразборчиво … все здоровы, как ты говорил. Деньги ждут тебя всегда. Жду новой партии, твой план всегда срабатывает…

– Тебе не говорили, что читать чужие письма – это неприлично? – недовольно осведомился Чезаре, выхватив бумагу из похолодевших пальцев омеги.

Тот будто оцепенел, ощетинился. Голубые глаза вспыхнули холодным пламенем. Альфа понял, что переборщил. Тяжелая рука опустилась на плечо мужу, но тот решительно вырвался. Чезаре подхватил сопротивляющегося Эдмунда и крепко прижал к себе. Омега отталкивал его, сопел куда-то в шею, будто плача, но мужчина чувствовал его сухую горячую щеку. Омега перестал вырываться, позволил держать себя над полом, альфа крепко обнимал его, чуть покачиваясь, стремясь успокоить расшатанные нервы мужа.

– Пусти меня, – глухо произнес омега.

– Помолчи немного, – мягко проговорил Чезаре. Он перехватил Эдмунда поудобнее, но не отпустил.

Омега послушно замолчал. Внутри было очень мутно, как-то непонятно и больно. Все резало, тянуло, плакало, кричало. И самому захотелось вдруг зарыдать, уцепившись за шею альфы, чтобы он успокаивал и шептал какой-то бессвязный успокаивающий бред. И чтобы сказал, что все будет хорошо.

Но парень удержался немыслимым усилием воли. Гордость не позволила расслабиться в сильных руках. Мужчина это чувствовал, просто держал мужа, стараясь не причинять боли. Он уже причинил ее достаточно и теперь чувствовал это кожей. И ему было стыдно. Наверное, впервые в жизни.

– Что с тобой? – ласково спросил альфа, целуя омегу в шею у самого уха.

– Ничего, – тихо ответил Эдмунд. Чезаре уловил в его голосе сдерживаемые слезы.

– Ну тише, синеглазка. Тише, – зашептал мужчина. – Ну что ты?

Омега помотал головой и уткнулся лицом в плащ мужа. Он сам не знал, что с ним случилось. Просто расшатались нервы, и письмо это так повлияло. Эдмунд не мог спокойно думать о проданных в рабство людях. Раньше он думал, что найдет их, освободит, вернет домой. Но теперь… он себя не может освободить. Не то что кого-то.

Эдмунд висел на альфе, чувствовал его запах, запах соленого моря и бушующего ветра, и вдруг отчетливо понял, что уйдет от этого человека. Неважно когда. Или как. Он от него уйдет. Убежит. Вернется домой и постарается обо всем забыть и будет жить как раньше. Или не так. Он станет другим, он уже им стал. И он сделает все, чтобы никогда не попасть больше в такую ситуацию. Он больше никогда не будет никому принадлежать. Никакого мужа. Никаких любовников. Он станет принадлежать лишь себе и своим желаниям. И больше никому. Никогда!

Чезаре почувствовал, что муж успокоился. Он поставил Эдмунда на пол. Заглянул в глаза, но омега поспешно отвел взгляд. Альфа тяжело вздохнул.

– Мне надо уйти. Я бы взял тебя с собой… но это небезопасно. Я вынужден взять с собой Змея, – проговорил негромко Чезаре. – А тебе придется остаться с Варгосом. Хорошо? Он присмотрит за тобой.

– Ладно, – безразлично пожал плечами Эдмунд.

– Если что-то понадобится, скажи ему. Он все сделает.

– Хорошо.

– Эдмунд, я серьезно.

– Я же сказал, что согласен, – с легким раздражением ответил Эдмунд.

Тут альфа быстро поцеловал его в щеку. Омега удивленно глянул на него. Чезаре легко улыбнулся, погладил мужа по голове. Затем застегнул плащ, отвесил парню шутливый поклон и вышел из комнаты.

Но долго омеге в одиночестве пробыть не удалось. Через минут двадцать после ухода мужчины в дверь раздался ритмичный решительный стук. Эдмунд насторожился. Он ни на секунду не забывал, в каком месте находится.

– Кто это? – громко осведомился парень.

– Варгос. Открывай, – раздался хрипловатый голос мужчины за дверью. – Не боись. Открывай. Меня к тебе муж прислал.

Эдмунд нехотя подошел к двери и отворил ее. Варгос вошел в комнату без приглашения, но омегу это уже не шокировало. Он привык к отсутствию манер у этих людей. Варгос излучал довольство жизнью, довольно щурясь как сытый кот.

– Как тебе семейная жизнь? – подмигнул омеге альфа.

– Нормально, – пожал плечами Эдмунду. Он все никак не мог определить свое отношение к этому человеку.

– Зверь бы сейчас обидился. Надо ему все выговорить, а то совсем разучился с омегами обращаться, – захохотал мужчина.

Эдмунд на это только криво усмехнулся.

– В общем так, – по-серьезному обратился к парню альфа, – ты ходи, где хочешь. Только в комнаты не заглядывай. А так тебя никто не тронет, тут уж моя забота будет. Если нужно чего, скажи.

– А если мне выйти нужно? – поинтересовался Эдмунд.

– Только с сопровождающим. Его я сам тебе назначу. Ясно?

– Ясно. Я есть хочу, – негромко отозвался омега.

– Тогда пошли со мной, – произнес Варгос. Он сделал движение рукой, будто собирался обхватить парня за плечи, но увидев его предупреждающий взгляд, передумал.

Эдмунд прошел мимо него, вышел в коридор. Они стали спускаться по лестнице в холл, затем свернули налево. Эдмунд уже знал эту комнату. Светлые стены, пол. Кресло у камина из белого мрамора с кованой решеткой. Лоберный столик. Омега уже был здесь, когда Чезаре привел его сюда в самый первый раз. Сейчас на ломберном столике стояла огромная тарелка с дымящейся кашей с фруктами, кувшинчик с вином.

Варгос позвал из коридора первую попавшуюся проститутку и приказал принести еще одну порцию для Эдмунда. Тот только обмолвился, что не съест столько. После этого мужчина опустился в кресло, сложил руки в замок и стал смотреть на омегу. Парень уже слишком хорошо знал этот пронизывающий насквозь взгляд. Да вот только Чезаре смотрел еще и с примесью скрываемого желания, тлевшего на дне странных глаз. Эдмунд легко выдержал взгляд Варгоса. Тот чуть улыбнулся будто самому себе. Жестом пригласил омегу сесть напротив. Тот с непередаваемым достоинством сделал это, словно на трон сел.

Тут открылась дверь, в комнату проскользнула полуодетая девушка. Торопливо составила посуду на стол, открыв Варгосу соблазнительную грудь почти целиком. Затем так же тихо выскользнула обратно.

– Приятного аппетита, – негромко произнес Эдмунд. Ему вдруг стало интересно, как далеко может зайти этот альфа в своем любопытстве и нахальстве.

Мужчина кивнул и принялся есть. Омега последовал его примеру. Они молчали, только изредка скрещивая взгляды. Трапеза вскоре закончилась, приборы были отложены, Варгос откинулся на спинку кресла и привычно сцепил руки в замок.

Эдмунд повторил его движение, чуть усмехнулся. Варгос вернул ему ухмылку. Затем выдвинул ящичек стола и достал колоду карт. Затем составил дорогой фарфор прямо на пол.

– Сыграем?

– Почему нет?

Альфа стал лениво сдавать карты, он не собирался играть на деньги, азарт дремал. Просто игра – самое привычное и комфортное для него состояние. Эдмунд играл хорошо, целью выигрыш не был. Приятная разминка, не более. Пальцы сами перебирали карты.

– Откуда ты? – внезапно спросил Варгос, сверкнув глазами.

– А это так важно? – в тон ему ответил Эдмунд.

– Хотелось бы знать, кого взял в мужья мой друг.

– Я бы тоже желал знать, кто мой муж.

– А ты еще не понял?

– А что я должен был понять?

Варгос помолчал немного. Затем негромко произнес:

– Ничего. Не совру, раз скажу, что сам его не всегда понимаю.

– Как вы познакомились? Как вообще тут оказались? – перевел тему омега, выкладывая козырную карту.

– Супруга я своего прирезал к херам собачьим. Рогов мне понаставил, я и прирезал, – спокойно ответил альфа, делая ход. Эдмунд только моргнул, ни один мускул не дрогнул на лице. – А познакомились мы со Зверем просто. В портовой драке. Так сцепились… Он меня чуть к праотцам не отправил, – хохотнул Варгос.

– Вы не производите впечатление слабого, – заметил Эдмунд.

– А твой муженек тоже не пушинка.

Омега усмехнулся будто сам себе.

– Когда отплываете? – осведомился мужчина. Партия была сыграна, и он раздавал карты снова.

– Понятия не имею. Он мне не говорил.

– Видимо, после большого отлива.

– Большого отлива? – переспросил Эдмунд.

– Ну да, бывает такое раз в полгода. Вода уходит далеко-далеко на несколько часов, а потом опять быстро прибывает. Почему? Я не знаю не спрашивай. Ты отлив не пропусти, будет виден старый город.

– Что за город? – удивился омега.

– Он тебе не рассказывал? – в свою очередь изумился Варгос. – Вот уж… В общем такое дело. Есть своего рода легенда, что раньше тут не остров был, а земля большая. Потом что-то случилось, может вулкан бахнул, аль земля затряслась. Не знаю. Но часть земли вместе с городом под воду ушла. Очень глубоко. И во время большого отлива только стену и видно. Она очень высокая, кто нырял, говорит, что как гора. Но это точно руки человеческие делали. Там кладка каменная.

– И что? Больше совсем ничего неизвестно? Что тут раньше было? – заинтересовался омега. Он уже и про карты забыл.

– Не знаю. Так, легенда, – отмахнулся альфа. Ему тоже играть поднадоело. Омежка был интересный, красивый до одури. И неприступный какой-то, в таких как он Варгосу всегда чудился вызов. И ему всегда хотелось немедленно доказать, показать, кто тут главный. Но омега был не его, и мужчина сдерживался. – Знаю только, что эти два острова – все, что осталось. Может, горы какие были.

– А город большой был?

– Видимо да. Стена аж до соседнего острова идет. Толстенная. Никогда таких не видел, – пожал Варгос плечами.

Эдмунд внешне выглядел безразличным и спокойным. Но внутри него… Вот она. Возможность.

– А отлив когда будет? – поинтересовался омега.

– К ночи начнется.

– И город будет видно?

– Черт его знает. Может и видно. Но я раньше никогда не видел, – пожал плечами Варгос.

Тут в дверь быстро-быстро постучали. Не дождавшись ответа, в комнату вошел высокий тонкий омега и начал что-то тараторить на странном языке. Эдмунд видел, как с каждой секундой сатанеет альфа. Омега говорил все скорее, голос его становился все тише и тише, он будто сжимался под взглядом мужчины. Эдмунду стало его жаль. Не хотел бы он, чтобы на него так смотрели. Варгос вскочил с места, бросил что-то проститутке и хлопнул дверью, уходя. Только после этого омега облегченно вздохнул.

Эдмунд внимательно на него посмотрел. Рано стареет, появились первые морщинки, а кожа рук гладкая. Голые плечи, шея, спина и ноги. Длинные волосы едва прикрывают тело. Поверх легкое несуразное одеяние.

Омега жестом попросил Эдмунда встать и показал на дверь. Парень послушно поднялся на ноги, омега открыл перед ним дверь, и они вышли в коридор.

Началась какая-то легкая суматоха, пара шлюх тащили ведро с водой и полотенца вверх по лестнице. Эдмунду пришлось посторониться, чтобы их пропустить. Провожатый довел омегу до его комнаты, а затем покинул.

Но только это Эдмунду и было нужно. Слишком много мыслей роилось в голове. Они теснились, толкались, мешая ясно мыслить. Парень впервые за эти недели увидел настоящую возможность. Пускай и совершенно сумасшедшую, дикую и необдуманную. Но такую реальную.

При мысли о том, что он сможет бежать отсюда, от постоянного нервного напряжения, от такого странно внимательного Чезаре, от пиратов и шлюх, какая-то почти детская радость наполняла омегу. И юношеская бесшабашность, которую он пытался остудить всеми силами. Нужно все взвесить и продумать. Потому что иного шанса уже не будет. Потом альфа увезет его незнамо куда, там может не быть порталов, магов. Людей вообще. Сегодняшняя ночь – это единственный шанс. Провалив который…

Эдмунд страшно было думать о последствиях его неудачи. Если альфа поймает его. Запрет на замок? Перестанет оставлять одного? Накажет? Все это перестанет иметь смысл, потому тогда мужчина будет втрое внимательнее и осторожнее, чем сейчас. И не будет ни единого шанса.

Значит сегодня.

Сегодня?

Как? До острова полдня плавания. Можно представить, что Эдмунд вскарабкается на лошадь, привяжет себя к седлу и поскачет что есть сил. А что дальше? Денег нет. Только бесполезные драгоценности, которые не удастся продать так быстро, чтобы оплатить цепочку порталов до Валлирии. И где омега найдет мага? А лошадь?

Тут хвост с кисточкой требовательно прошелся по коленям омеги, тот вздрогнул. На него укоряюще смотрели голубые глаза. Эдмунд устыдился своей безответственности. Он совсем забыл про своего маленького друга, занятый переживаниями и периодическими истериками. За которые, кстати, было теперь неимоверно стыдно.

Раньше омега сдерживался из-за Шало. Он отвечал за него, должен был заботиться о бете. Но теперь он совсем расклеился, распался на части. А так нельзя. Надо себя помнить. Помнить кто ты такой, свое положение, воспитание. Иметь гордость, в конце концов.

Эдмунд посмотрел на ворох бумаг на сундуке. Альфа сказал, что его не будет до вечера. И это надо использовать. Но как? Эдмунд же никого не знал, кроме друзей мужа. И шлюх.

Кстати о шлюхах…

Омега вышел в коридор, подхватив Ма Шера на руки, огляделся по сторонам. Тут было относительно пусто, посетители охотнее развлекались вечером и ночью, днем предпочитали отдаваться делам. Но все-таки несколько альф виднелось в обнимку с работниками борделя. Эдмунд прижался к стене, желая, чтобы его не заметили. Но посетители были слишком заняты омегами.

Эдмунд стал спускаться вниз, стараясь найти глазами кого-то достаточно свободного, чтобы перекинуться с ним парой слов. И таковой нашелся. Паренек сидел на песочного цвета банкетке и явно скучал, пуская томные взгляды на альф.

– Здравствуй, – обратился к нему Эдмунд. Парень несколько удивленно перевел на него взгляд, – мне Варгос нужен. Он где?

– На-вер-ху, – растягивая гласный ответил омега. Он странно говорил. Будто с сильным акцентом.

– Как найти?

– Что?

– Как найти? – повторил Эдмунд. Странно, что омега его не услышал с первого раза.

– На-вер-ху. По лест-ни-це. Там на-пра-во. Вто-ра-я дверь от кон-ца.

– Спасибо.

Но паренек никак не отреагировал. Он снова стал бросать томные взгляды, ему было явно не до омеги рядом с ним.