Текст книги "Осколки (СИ)"

Автор книги: Львешка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 50 страниц)

– Так ведь у Седрика и живет, Веллингтон-роуд, 5. Господи, неужели он? Ведь хороший вроде парень…

– Селена, все это пока только предположение. Я понимаю, вам сейчас нелегко будет взять себя в руки, но, пожалуйста, постарайтесь успокоиться. Просто оставайтесь у подруги, хорошо? Я вам позвоню, когда мы что-то выясним.

– Да. Да, спасибо вам, детектив Амнелл! – и голос уже совсем не бесцветный, о нет. В голосе зазвучала жизнь.

Кэлен бросила трубку на аппарат, одним глотком допила остывший кофе, почти побежала к двери, где уже пританцовывала от нетерпения Мэйсон.

Комментарий к Все адреса, указанные в этой части и в тексте вообще, автором взяты “от балды”. Любые совпадения – случайны!

====== Часть 15 ======

Саймон Картер, здоровенный лоб тридцати двух лет от роду, рыдал в допросной, размазывая по лицу сопли, слезы, каялся, повторяя: «Я не хотел», «Не знаю, как это вышло…». Кэлен сдерживала тошноту. Мэйсон сидела спокойно, расслаблено даже, молча – только смотрела на Картера, чуть прищурившись. Он избегал встречаться с ней глазами, а если и бросал взгляд, то на его лице отражался такой ужас, что Кэлен – не смотря на всю отвратительность происходящего – даже разбирало любопытство: что ж такое там говорят Саймону глаза Мэйсон? Одно Кэлен знала точно: Мэйсон, как и она сама, не верила всем этим его «не хотел», «случайно вышло». Ага, да. Не хотел ты, ублюдок. Только бахилы с перчатками надеть не забыл. А еще – прихватил с собой камеру, дезинфектор и презерватив. Случайно. Конечно. Мы верим, ты, главное, пой, мразь, пой. Это ж у тебя только первое выступление.

…Они-то поехали в Милборн, на Веллингтон-роуд, не рассчитывая ни на что, кроме беседы. Дверь открыл сам доктор Картер, старший Картер, Седрик. Благосклонно выслушал, предложил пройти в комнату внука. Они и прошли. И первое, что увидели, едва открыв дверь – штатив с видеокамерой в углу и две рации Моторола на столе… А Саймон Картер, увидев жетоны полицейских, кинулся, вдруг, к окну. И ничего уже можно было не спрашивать…

И вот теперь эта гнида каялась в допросной, рассказывая, как вызвала его по рации Оливия, как она кричала, что бабушка упала и не дышит. Как он успокоил девочку и сказал, что придет. Почему не позвал деда, старшего Картера? Доктор был на вызове, принимал сложные роды. Почему вошел через заднюю дверь? Оливия сказала, что парадную открыть не сможет. Миссис Кравиц? Она была мертва уже, он клянется, это точно, совершенно точно. Во сколько он пришел? Он не посмотрел на часы, около двух. Что дальше? Бес попутал. Что он сделал? Усыпил девочку эфиром. Ну да, он же пришел с докторским чемоданчиком, думал, будет оказывать помощь миссис Кравиц. Конечно, там есть эфир, для легкого наркоза иногда требуется. Ну, просто они с дедом работают по старинке, да. Зачем повез её в Филадельфию? Не знал куда. Просто унес её в машину и поехал… просто поехал. Увидел заброшенный дом… бес попутал! Не хотел он. Камера? Тоже всегда с собой. Просто увлекается видеосъемкой. Ну, городская жизнь, знаете, вроде документального кино. Хобби, да. Зачем снимал с Оливией? Он не знает. Бес попутал…

Да, он возвращался в дом Оливии после… Вспомнил про рацию, решил забрать. Записную книжку? Да, тоже он взял. Там был его номер записан. Ну, он решил, что лучше книжку выкинуть. Парадную дверь? Да, открыл. Чтобы подумали, будто приходил кто-то посторонний…

Картера увели в камеру. Кэлен, предоставив Мэйсон собрать бумаги, скинуть видео допроса на флэшку, буквально выскочила из комнаты, добежала до конца коридора – там было окно, окно на улицу. Открыла створку, вдохнула холодноватый еще мартовский воздух… Прикусила кончик языка, сдерживая тошноту. Господи, как же это все мерзко! И она, Кэлен Амнелл, детектив с десятилетним стажем, так и не научилась относиться к этому со спокойным цинизмом, как большинство её коллег. Все так же, как и в первые свои годы здесь, принимает близко к сердцу… Кэлен закрыла глаза, подставила лицо солнцу – припекает-то уже и не по-весеннему – задышала глубоко.

– Ты как, Амнелл? – горячая ладонь легла на спину, обжигая через тонкую ткань блузки. – Из допросной сильно бледная выскочила…

– Хреново, – честно отозвалась Кэлен. И чуть, едва заметно подалась назад, прижимаясь к ладони, отчаянно борясь с желанием прижаться ко всей Мэйсон, целиком. – Хочется проблеваться и помыться…

– Понимаю тебя, – фыркнула. И убрала ладонь. Кэлен даже застонала мысленно: куда, верни немедленно, я без неё замерзну же, ну! А Мэйсон шагнула к ней, встала близко, так близко, что почти выполнила желание Кэлен – прижаться к ней, Мэйсон, всей. – Все это мерзко.

– А знаешь, от чего меня просто выносит? – Кэлен подумала, забралась на подоконник, села вполоборота. Мэйсон, нахмурившись, дернулась к ней:

– Амнелл, ты осторожнее, – и неподдельная тревога, нет, страх в голосе. – Не хотелось бы, чтоб тебя из окна вынесло.

– Боишься высоты, Мэйсон? – от удивления даже отступила тошнота.

– Высоты не боюсь. За тебя боюсь, – отозвалась совершенно серьезно, без тени иронии. – Ты или слезь, или за меня держись.

– Держаться за тебя? – Кэлен слабо улыбнулась. – А ты надежная, Мэйсон? – и, чуть прищурившись, посмотрела в глаза.

– Типа того, – Мэйсон криво усмехнулась. И встретила её взгляд. Снова как-то так глянула, что у Кэлен вопросов не осталось: она просто положила руку на плечо Мэйсон…, а затем переместила ладонь на шею.

– Так от чего тебя выносит, Амнелл?

– А… да знаешь, как подумаю, что все это – какое-то кошмарное, чудовищное стечение обстоятельств… Если бы на звонок Оливии ответил любой другой, не Редклифф… Если бы доктор Седрик Картер был дома… Все могло быть иначе. Ведь могло же, Мэйсон?

– Не знаю… – вздохнула, пожала плечами. – Наверно… Амнелл, зачем ты мучаешь себя этим? Все уже произошло, этого не изменить, увы. Зато мы закрыли опасного ублюдка. Больше он никому вреда не причинит.

– Дай бог… Только вот Оливии пришлось заплатить за это… болью и жизнью… И как бы еще эта мразь, Картер, не выкрутился… Примчится Митчелл, начнет петь песни о том, что педофилия – это болезнь… сыграют на невменяемости, и пойдет этот гад в спецпсихушку. Картер же все твердит, что не хотел, бес попутал.

– Не примчится. Во-первых, кроме изнасилования на Саймоне еще убийство. Надеюсь, обвинение докажет первую степень. Во-вторых, Картер отказался от адвоката. А в третьих, сегодня пятница, и это хорошо. Помаринуется урод в камере до понедельника, а там мы его с утра пораньше снова на допрос. Да на следственный эксперимент. Пусть на месте показывает и рассказывает, как его «бес путал». Расколется он на полную, Амнелл. Вот увидишь.

– Дай-то бог, – повторила Кэлен. И снова подставила лицо солнцу. Вообще-то ей все еще безумно, просто невыносимо хотелось прижаться к Мэйсон. А Мэйсон вдруг положила ладонь ей на колено, легонько сжала:

– Не хочешь ли пойти, снять напряжение, сладкая?

– Чего? – Кэлен развернулась, задохнувшись от возмущения. Встретилась глазами… начала тонуть. Нет, Мэйсон не Кара, конечно, и взгляд другой, в нем нет солнца, нет тепла… и все же Кэлен тонула. Вдруг поняла, что перебирает пальцами на шее Мэйсон, поглаживает. Остановила себя, а вот шею её сдавила пальцами: – Ты в своем уме? Ты…

– Я про бокс, – невозмутимо приподняла бровь. А в глазах зажглась насмешка. – Приглашаю тебя в спортзал, поколотить грушу, спустить пар. А ты о чем подумала?

– Ни о чем, – стало стыдно. Черт, надо же так проколоться! А чертова Мэйсон еще и насмехается… Кэлен улыбнулась, сняла руку с её шеи: – Если честно, больше всего я хочу напиться.

– Тхех… отличный выбор, напарник. Я тебя даже поддержу, с радостью. Только сейчас три часа дня. А вот вечером… пойдем в этот ваш бар? Заодно и коллег позову, проставлюсь.

– Давай! – даже полегчало как будто. Кэлен и правда хотелось пропустить сегодня пару бокалов. А еще – напоить Мэйсон. И затащить к себе. И чтобы завтра утром у Мэйсон не возникло вопросов, какого черта она делает в квартире Амнелл… ибо ведь вполне такая естественная ситуация, если один из напарников, скажем, перебрал, а второй решил его не бросать в одиночестве – потому как мало ли что, не так ли?

– Значит, заметано, партнер. Пойду, сообщу парням, – и снова пожала её колено. – Так что насчет спортзала?

– Хмм…, а давай! – улыбнулась. Мэйсон отступила на шаг, галантно – ну надо же, а! – подала ей руку. Кэлен вздернула бровь, улыбнулась еще очаровательней и, оперевшись, спрыгнула с подоконника.

– Амнелл, отпусти себя! Разозлись, черт возьми! – Мэйсон придерживала грушу, время от времени высовывалась из-за нее, подначивая Кэлен. – Ну что ты как морковь вареная?

– Что?

– Вялая ты, вот что! Где твоя злость, Амнелл? Ты и в постели такая никакая?

– Не твое дело! – огрызнулась, но, действительно, как-то вяло.

Злости и правда почему-то не было. Отвращение, горечь, даже обида – на Господа бога, на какую-то вселенскую несправедливость, на собственную беспомощность – да, были. Было даже чувство вины, совсем уж неуместное в данной ситуации – ну как, как Кэлен Амнелл могла предотвратить то, что произошло с маленькой Оливией? Да никак же, ну! А она, Кэлен, все равно чувствовала себя виноватой. За то, что плохо работает. За то,что вовремя не вычисляет, не закрывает в клетки таких вот мразей, как Саймон Картер. За то, что ни она, ни вся долбанная система правосудия ничего не может сделать с такими мразями, как Энтони Митчелл! За то, что Кэлен не может защитить и уберечь всех маленьких девочек и мальчиков от этой гнуси… И – нет, не права Мэйсон, – была злость, все же была. Кэлен злилась, злилась на себя. Вот только эту злость она не могла излить наружу, на ударный мешок. Так что и правда довольно вяло поколачивала его. Даже дыхание не сбилось, потеть не начала. Да и, в общем-то, её это устраивало, она и не собиралась распаляться. Зачем? Вот именно, совершенно незачем.

Только вот это не устраивало Мэйсон. И она, высунувшись в очередной раз и скользнув по Кэлен задумчивым взглядом, вдруг с силой толкнула грушу – прямо в лицо Кэлен, неожиданно, резко. Кэлен не успела даже толком отреагировать – лишь чуть отвернулась, потому тяжелый снаряд впечатался хотя бы не в нос. Впрочем, в том, что удар пришелся на скулу прямо под левым глазом, тоже хорошего мало…

– Мать твою!!! – Кэлен задохнулась от боли, ослепнув на мгновение. – Мэйсон, ты что творишь, сука? Блядь, а! Ты совсем охренела? Фингал же будет!!!

– И что? Зазноба твоя тебя разлюбит, с фингалом-то? – она еще и расхохоталась, дрянь такая! Кэлен взревела:

– Я тебя убью, сволочь! – она уже не думала о том, что где-то там, в этом же теле обитает другая девушка, девушка, которую она любит. Кэлен вообще сейчас не помнила ни о Каре, ни о любви… да ни о чем! Она превратилось в одно большое, всепоглощающее, почти непереносимое желание, нет, вожделение, жажду – отомстить Мэйсон. Урыть её. Исколошматить! Так, чтобы живого места не осталось! Чтобы вся синяя ходила! Неделю! Нет, месяц! Чтобы не могла ни лежать, ни сидеть!!! И вот эту её наглую ухмылку – разбить в кровь, к чертовой матери! И саму чертову Мэйсон стереть в порошок!!!

А чертова Мэйсон еще и высунулась снова из-за груши – все с той же наглой ухмылкой:

– Вооот, отлично, злость пошла! Давай Амнелл, вложи её в удары! Представь, что это не груша, а рожа Картера!

– Я сейчас представлю, что это твоя рожа, Мэйсон!!!

– Нет, Картер, Амнелл, Картер! Ты на него злишься! Просто вспомни его морду. И бей в нее!

У Кэлен перед глазами вдруг и правда появилась – будто из воздуха соткалась, ей-богу – заплаканная испуганная мерзкая харя Саймона Картера. Вот прямо на груше и появилась!!! И Кэлен со всей дури влепила по ней правой. Затем – левой. И снова правой…

– Руку до конца выпрямляй, – снова высунулась Мэйсон. – И корпусом работай! Давай, Амнелл, мочи его!

– Аааааааа!!! – Кэлен, забыв о технике, стойке и прочей хрени, которой в прошлый раз её старательно обучала Мэйсон, молотила кулаками в ударный мешок с такой силой, что будь она, Кэлен, без перчаток, наверно уже разбила бы пальцы до костей. Мэйсон даже пришлось чуть отставить ноги назад, упереться в грушу под углом, чтобы удержать. Что не мешало ей продолжать подначивать Кэлен:

– Врежь ему! Размажь эту гнусь! Удары точнее, Амнелл! И за ногами следи! Ноги! – видимо, ей показалось, что Кэлен её плохо слышит, и Мэйсон снова высунулась: – Ноги! Завалишься же…

Она опоздала со своим предупреждением: Кэлен и правда забыла о ногах, стояла неправильно. И как раз в тот миг, когда лицо Мэйсон показалось из-за мешка, Кэлен с очередным ударом повело вперед и влево, рука прошла мимо груши по касательной… и, ничем не сдерживаемая, понеслась прямо в лицо Мэйсон. Собственно, оно, лицо, руку-то и задержало. Мэйсон, как совсем недавно Кэлен, успела лишь слегка отвернуться. И кулак прилетел ей прямо в скулу под левым глазом:

– Мать твою!!!

– Черт!!! – следом за рукой в Мэйсон прилетела и сама ничем не сдерживаемая Кэлен. А в качестве апофеоза сбоку в них обеих впечаталась груша…

А лежать на Мэйсон было очень даже уютно. Мягко так, тепло. Вставать не хотелось категорически. Нет, ну, а зачем, если так хорошо лежать… И ладонь Мэйсон на ягодице Кэлен, её, Кэлен, устраивала. Впрочем, ягодицу тоже. Более чем. Какая-то просто весьма уместная ладонь. Ну правда, сейчас ладони Мэйсон было самое место именно там, на ягодице Кэлен. Лучше не придумаешь! И вторая ладонь – на спине в районе поясницы, и почему-то на голой коже – майка на Кэлен задралась, что ли? И эта ладонь тоже была там весьма к месту, да.

Кэлен вдруг поняла, что улыбается. Вот просто лежит на Мэйсон, закрыв глаза, и улыбается. Этой мягкости и уютному теплу. Этим ладоням. А еще – ощущению почти невесомой легкости внутри…

– Амнелл, ты там живая? – хриплый голос прервал её размышления. А ладонь, та, которая ниже, похлопала по ягодице. И ей, ягодице, это тоже понравилось. Очень даже. Категорически понравилось. Даже добавки захотелось, да. Кэлен вдохнула глубоко, полной грудью, выдохнула через улыбку:

– Агхааа…

– Ничего не болит? – и, да, ладонь снова похлопала!

– Нееет… – а улыбка только шире.

– Тогда почему не встаешь?

– Мммм… мне хорошо.

– Кхем… – Мэйсон хмыкнула. – Нет, ну нормально. Двинула мне в глаз и ей хорошо.

– Ты мне тоже двинула, – все с той же улыбкой на лице, улыбкой в голосе отозвалась Кэлен. И пошевелилась, укладываясь поудобнее. Вставать она совершенно точно не собиралась. А Мэйсон снова похлопала её по ягодице:

– Больно?

– Ага. А тебе?

– Мне? Не, мне нормально. Терпимо, – очень независимым тоном. Кэлен фыркнула: ну как подросток эта Мэйсон, ей-богу! Уперлась одной рукой в пол, приподнялась, заглянула в лицо: кожа под левым глазом Мэйсон покраснела, уже начал проявляться отек. Не больно, ага, да. Невыносимо захотелось прикоснуться губами… пожалеть, поцеловать. Кэлен вздохнула:

– Надо приложить лед. И мне тоже. Хотя уже, наверно, не поможет.

– Себе приложи. А я так обойдусь. Само заживет.

Кэлен с улыбкой покачала головой: кто бы сомневался, что Мэйсон именно так отреагирует. Конечно, заживет. Само. Ага. Ладно, ночью Кэлен полечит Кару. Уж Кара точно не станет отказываться. Кэлен вздохнула и снова уронила голову ей на плечо. Мэйсон помолчала. Весьма красноречиво помолчала, надо сказать. Недоуменно хмыкнула. Чмокнула губами. Похлопала Кэлен по ягодице:

– Амнелл, ты слезать с меня собираешься?

– А надо?

– Надо.

– Зачем?

– У меня встреча.

– С кем?

– Ты меня допрашиваешь?

– А тебе есть, что скрывать?

– Амнелл, ты ведешь себя странно. Тебе грушей мозги не стрясло?

– А тебе, Мэйсон? Ты тоже ведешь себя странно. Я на тебе лежу, ты меня обнимаешь, но даже не пытаешься приставать…

– А оно тебе надо?

– А тебе?

– Так, – похлопала по ягодице. – Амнелл, что происходит?

– Не знаю, – совершенно искренне ответила Кэлен. – Просто мне очень хорошо. Почему-то…

– Мммдааа… а не поехать ли нам в травматологию, сладкая? Пусть тебе головку проверят.

– А как же твоя встреча?

– Перенесу на другой день. Ну что, поедем?

Кэлен вновь поднялась на руке, обожгла Мэйсон пристальным взглядом – светящимся, жадным:

– Нет, – и овладела её губами.

– Мммм? – Мэйсон изумленно подняла брови, распахнула глаза… пару секунд таращилась на Кэлен, на её закрытые глаза… а затем губы Мэйсон подчинились губам Кэлен, отдались, принимая, откликаясь на их желания… Еще через минуту Мэйсон притиснула к себе Кэлен, стала поворачиваться вместе с ней. И вот она уже сверху, и уже Мэйсон владеет губами Кэлен, настойчиво, властно, но – все так же исполняя их желания…

====== Часть 16 ======

– Амнелл? Амнелл, очнись! – тревога в голосе, легкие похлопывания по щекам. Что? Кэлен нахмурилась. Голова тяжелая, будто с похмелья. Ну да, да, бывало в студенческой юности – а у кого не бывало? Черт, что такое? Почему она, голова, так раскалывается? Мы же просто целовались… И еще эти похлопывания… отдаются в бедной голове болью. Зачем Мэйсон её хлопает, черт побери? Кэлен застонала, с усилием приоткрыла глаза:

– Что? Что ты делаешь? – и поняла, что лежит на спине, а Мэйсон сидит рядом с ней на коленях и тревожно вглядывается ей, Кэлен, в лицо. Встретилась с ней глазами, выдохнула облегченно:

– Фууу, черт! Напугала ты меня, сладкая…

– Что такое?

– Ты отключилась, Амнелл.

– Когда? – голова все раскалывалась, и это мешало сосредоточиться, мешало думать. Да и смотреть было нелегко, свет резал глаза, отзывался болезненными спазмами.

– Да сразу, как тебе груша в лицо прилетела… Извини за это, кстати. Я была уверена, что ты блок поставишь. Ты не заболела часом?

– Почему?

– Да ты замедленная какая-то была… и реакции нулевые почти. Еще и сознание потеряла… удар-то вроде не такой уж и сильный был…

Кэлен зажмурилась. Вот как… Это получается, что же – не было никакого поцелуя? И она, Кэлен, вовсе не лежала на Мэйсон, наслаждаясь уютным теплом? Все это ей – что? – приснилось? Привиделось? Вот же черт… А ведь целоваться с Мэйсон – пусть и “во сне” – было сладко, невозможно, невыносимо сладко! Даже сейчас, от воспоминания, – пронзило. Ну, а что? Ничего странного, вообще-то. Прошедшую ночь Кэлен с Карой потратили на разговоры да взлом компьютера Редклиффа. А из телесных радостей – одни поцелуи… и тех не так уж много было. Вот Кэлен и мерещится теперь… всякое.

Мэйсон снова похлопала её по щеке:

– Эй, Амнелл, ты как? Может, к врачу?

– Нет, – Кэлен поморщилась. – Голова болит, и все. Это от недосыпа. Считай, полночи, даже больше, сегодня занимались Редклиффом…

– Ну, оно того стоило, – Мэйсон хмыкнула. – Слушай, напарник, давай-ка я тебя домой отвезу? Поспишь пару часиков. А тут я тебя прикрою.

– Думаешь? – Кэлен приподняла ресницы.

– Да. А то ты до вечера не доживешь. И пропустишь мою прописку.

– Ну, нет, – Кэлен улыбнулась слабо, открыла глаза. – Такое событие я точно не пропущу. Помоги встать. А ты потом куда? На встречу?

– Какую встречу? – изумилась Мэйсон, поднимая Кэлен – очень осторожно, бережно поддерживая. – У меня нет никаких встреч. Я сюда вернусь и займусь бумагами. Говорю же, прикрою тебя, напарник. А ты часикам к восьми приезжай в «Старого капрала»*.

Ночь

Вот что нужно человеку для счастья? Любовь? Возможно. Деньги? Да, пожалуй, хотя это и не главное. Здоровье, семья, дети? Или, например, власть? А вообще, наверно, каждому – свое. Скажем, Кэлен Амнелл, детективу филадельфийской полиции, для счастья нужно было выспаться. Несколько часов крепкого, спокойного, сладкого сна – вот оно, настоящее, ничем незамутненное счастье!

Кэлен открыла глаза и с довольной улыбкой – между прочим, не так уж и часто в своей жизни она просыпалась с улыбкой – потянулась, с наслаждением, всем телом. Даже застонала от блаженства. И, да, вот тогда-то и пришло в голову это: Боже, какое счастье! Нет, конечно, она была бы еще счастливее, если бы проснулась сейчас в кольце любимых рук, прижимаясь к желанному телу – горячему, гибкому, гладкому… Но даже и без этого ей было безумно хорошо. А до полного счастья – до появления любимого тела в этой постели – и осталось-то недолго, судя по набиравшим силу сумеркам за окном. Несколько часов… несколько часов радостного ожидания и предвкушения. И, кстати, иногда именно предвкушение добавляет в счастье остроту. Иногда и предвкушать – это тоже счастье.

Кэлен снова потянулась – от души, с удовольствием – и все с той же счастливой улыбкой выбралась из постели. Прошлепала в душ, мурлыча под нос что-то веселенькое, незамысловатое, глянула на себя в зеркало… счастье кончилось. Не то чтобы совсем кончилось, нет, но поубавилось, определенно. Ибо под левым глазом Кэлен все-таки расцвел фингал. Он пока еще «радовал» взор благородным багрянцем, но уже наливался, словно сумерки за окном, покрывался голубовато-сизой ретушью… Черт возьми! И вот что теперь прикажете делать? Отсвечивать этим украшением в «Старом капрале», собирая на себя недоуменные взгляды, вызывая вопросы… и – вот тут Кэлен злорадно усмехнулась – подтверждая слухи о несдержанности Мэйсон? Ибо теперь даже скептики поверят: новая напарница её, Кэлен Амнелл, бьет. Кэлен прыснула. А что, может и правда, не маскировать фингал, гордо явиться с ним на тусовку, подпортить Мэйсон репутацию? Глядишь, легче будет отгонять от нее поклонниц… Вздохнула, одарила сама себя укоризненным взором: мол, не стыдно тебе, Кэлен Амнелл? И забралась в душевую кабину.

Проклятый фингал сопротивлялся изо всех сил – никак, ну просто совсем никак не желая маскироваться! Кэлен провозилась с ним чертову уйму времени, в результате – конечно же, ну! – прибыла в «Старого капрала» через час после того, как началось веселье.

Мэйсон она увидела на улице. У входа, чуть в стороне от двери, там, где стену бара отделяла от тротуара и дороги, укрывая, живая изгородь из довольно высокого вечнозеленого кустарника. Мэйсон стояла спиной к ней, к Кэлен. И – Мэйсон обнимала кого-то. Прижимала к стене. Кажется, собиралась целовать. Или уже целовала?

Внутри у Кэлен моментально, вот просто вмиг, вскипела, грозя взорваться и разнести все вокруг к чертям, гремучая смесь из возмущения, ужаса, отвращения, злости, ревности и еще бог знает чего столь же огнеопасного! Кэлен на секунду замерла, а затем решительно приблизилась к парочке, остановилась за спиной Мэйсон, глянула через плечо: Линси Палмер. Прекрааасно. Между прочим, примерная жена и мать двоих детей! И смотри-ка, туда же – с чужими напарниками обжиматься! Ну, сейчас обе получите… Кэлен вдруг заметила, что сжимает кулаки – надо же, а! Расслабила пальцы, улыбнулась очаровательно:

– Привет, Линси.

Палмер распахнула глаза, бросила на Кэлен испуганный, слегка безумный даже взгляд, уперлась руками в грудь Мэйсон, отталкивая. Криво улыбнулась:

– Привет, Амнелл.

– Привет, – повторила Кэлен. И добавила в улыбку – и в голос – мёда: – Ты сегодня одна, без Шона?

– Он в б-баре… – Линси бочком двинулась вдоль стенки в сторону двери. Мэйсон, чуть покачнувшись, проводила её взглядом, развернулась к Кэлен:

– Амнелл… привет. А я уж подумала, что ты не приедешь.

– Поэтому решила сменить партнера, Мэйсон? – Кэлен приподняла одну бровь. И попыталась испепелить Мэйсон взглядом.

– Не, работать с Линси я точно не собиралась… – пожала плечами, весьма независимо.

– Да, я заметила, вы тут совершенно точно не работой занимались. Кстати, у нее муж есть.

– Да мне до лампочки, – Мэйсон усмехнулась. – Я на ней жениться не собираюсь, – окинула Кэлен взглядом, полыхнула глазами: – Отлично выглядишь, сладкая. Коленки не заморозишь?

Кэлен, позволившая себе сегодня крайне, просто категорически неформальный наряд – обтягивающую белую футболку из тончайшей, почти прозрачной ткани и светлые джинсы с прорехами, в которые, прорехи-то, как раз и выглядывали голые коленки, – фыркнула, вздернула подбородок:

– А напарник-то мне на что? Согреешь, Мэйсон.

– Кхем… – кажется, Кэлен удалось её поразить. Ибо Мэйсон зависла секунд на двадцать, никак не меньше! Моргнула пару раз, наконец, ожила: – Ну… пойдем в бар, напарник?

Кэлен ослепительно улыбнулась и, развернувшись на каблуках, направилась к двери. Мэйсон двинулась следом. Спросила вдруг, очень так между прочим:

– Интересно, зачем ты все время отгоняешь от меня девушек, Амнелл?

– Что? – Кэлен остановилась. Добровольно. Мэйсон тоже – вынужденно. И прямо в спину Кэлен. Всем телом. И руками обхватила – от неожиданности, понятно же, ну. Кэлен чуть подалась назад – машинально, совершенно машинально, просто озябла уже в легкой куртке, а Мэйсон теплая, жаркая даже! – возмущенно фыркнула: – С чего ты это взяла?

– Сначала от меня сбежала Никки… теперь Линси… – пробормотала задумчиво и теснее прижала к себе Кэлен, прижала к её уху губы, горячие, обжигающие просто. – Ты решила оставить меня себе, сладкая?

Кэлен растерялась. Эта их с Карой чертова прямолинейность! Вроде бы Кэлен привыкла к ней, ведь привыкла же, ну! А вот все равно – стоит сейчас и не знает, как реагировать. И что отвечать этой чертовой Мэйсон!!! Впрочем, чертова Мэйсон ответа и не ждала. Все также, обжигая её, Кэлен, ухо губами, сообщила:

– Я не против, если тебе интересно. Вот только если ты и дальше будешь вести себя, как собака на сене, я могу не удержаться…

– И что тогда? – Кэлен ужаснулась. Нет, не словам Мэйсон, а своему охрипшему вдруг голосу… сбившемуся дыханию… сердцу, пропустившему пару ударов. И горячей пульсации внизу живота...

– И тогда тебе будет лучше расслабиться, сладкая… хотя бы удовольствие получишь, – фыркнула и прихватила губами мочку, чуть сжала.

– Мэйсон, ты нахалка… угрожаешь мне?

– Да, – оставила в покое её ухо, разомкнула объятия, отступила на шаг. Спросила совершенно спокойным, ровным голосом: – Идем, напьемся?

Кэлен медленно пробиралась между столов, стульев, людей – знакомых и незнакомых, выпивающих, разговаривающих, смеющихся, и крутила головой в поисках Мэйсон.

Вообще-то, весь вечер, уже вполне себе перетекший в ночь, они сидели рядом за столом – вместе с остальными ребятами из убойного. Пили, разговаривали, шутили, смеялись. Одним словом, прекрасно – с точки зрения Кэлен – проводили время. Кэлен и сама от себя не ожидала, но ей было весело. Ей нравилось сидеть рядом с Мэйсон. Смеяться, нет, хохотать над её шутками – порой грубоватыми, а порой и замечательно-остроумными. Ей нравилось прикасаться к Мэйсон плечом, рукой… и прижиматься бедром. Ей даже нравилось – да кто бы мог подумать вообще! – что Мэйсон довольно по-хозяйски кладет руку на спинку её, Кэлен, стула. И в этом Кэлен тоже себя не узнавала: скажем, вот Сайферу она такое проделывать прилюдно не разрешала – ведь не комильфо же, ну! А вот рука Мэйсон за её, Кэлен, спиной, отчего-то была вполне себе «комильфо», надо же…

В общем, Кэлен наслаждалась. И самим вечером, плавно перетекшим в ночь. И своим отличным настроением. И атмосферой. И белым вином, очень вкусным, кстати. И компанией. Особенно – компанией Мэйсон. Но вот в чем дело: стоило только Кэлен ненадолго отлучиться – её пригласил танцевать Сайфер, и она пошла, наврав себе, что делает это, чтобы Ричард не обиделся, хотя – и она признала это чуть позже – хотела заставить Мэйсон ревновать, вот ведь как! – как Мэйсон исчезла. Просто испарилась. Причем, никто из оставшихся за столом так и не смог внятно ответить Кэлен, куда подевалась её напарница. А потому пришлось отправиться на поиски, ибо ведь Кэлен уже уяснила – за чертовой Мэйсон нужен глаз да глаз. Её, эту чертову Мэйсон, так и сносит попутным ветром в чьи-нибудь объятия. В которых чертовой Мэйсон совершенно нечего делать, не так ли? И Кэлен медленно пробиралась по бару, и крутила головой в поисках чертовой Мэйсон…

Мэйсон обнаружилась за барной стойкой: сидела на табурете, крутила в руке стакан с виски и увлеченно беседовала с сидящей напротив Денной Кристал из отдела розыска пропавших. Ну как, беседовала? Денна болтала, Мэйсон слушала. И пожирала красотку глазами! Кэлен все это не понравилось. Совсем. Абсолютно не понравилось. Ибо Денна была красива. Денна была свободна. Денна любила эксперименты. И Денна явно запала на Мэйсон. А Мэйсон, между прочим, тоже была свободна. И, совершенно точно не имеет ничего против экспериментов с красивыми детективами – уж это-то Кэлен по себе уже знала.

Естественно, её, Кэлен, все это категорически не устраивало. И не только потому, что если Мэйсон – вдруг! – уедет сегодня с Денной, она, Кэлен, лишится встречи с Карой. Допустим, у Кэлен сил-то, если честно, не так уж чтобы много, пожалуй, этой ночью она вполне готова ограничиться поцелуями, а затем – сладко заснуть в объятиях Кары. Ну и что? Кэлен даже этого лишаться не собиралась, еще чего! Ну, а кроме того, вообще-то вот это тело, на которое уже пускает слюни хищница Кристал, принадлежит не только Мэйсон, не так ли? Это еще и тело Кары. И Кэлен не допустит, чтобы оно пошло тут по рукам. Чтобы стерва Кристал лапала его? Прижималась к нему? Чтобы эти губы – губы Кары, на минуточку! – целовали Денну? И не только в губы, если что! Ну нееет. На это тело, эти руки, эти губы здесь имеет право только один детектив – Кэлен Амнелл. Остальные могут идти лесом. Сидеть тихо и не отсвечивать!

Вот только Денна – не Никки О’Коннор, её так просто не запугаешь. Да её вообще хрен запугаешь, чего уж там! Значит, воздействовать нужно на Мэйсон, так ведь? Нужно что-то такое придумать, чтобы оторвать Мэйсон от Денны и увезти. В идеале – к себе. Ну, или себя к ней – вместе с ней. Кэлен кивнула сама себе – правильно же все, ну! – и двинулась к стойке. Остановилась за спиной Мэйсон, близко, почти прижалась, осторожно, чтобы не заметила Денна, пробралась сзади рукой под куртку напарницы, и дальше – под рубашку, прижала ладонь к горячей коже… Ну, во-первых, Кэлен хотела гарантированно отвлечь Мэйсон от Кристал. Во-вторых, у Кэлен – что уж тут скрывать – было весьма игривое настроение. А в-третьих, она соскучилась по Каре. Хотя нет, по Каре она соскучилась – во-первых, а все остальное уже потом. Так или иначе, а её, Кэлен, ладонь, прижалась к голой коже Мэйсон. И Мэйсон вздрогнула едва заметно, но в лице не изменилась. Ну, почти. А Кэлен положила подбородок ей на плечо и улыбнулась Кристал:

– Привет, Денна. Украду у тебя своего партнера, ага?

– На пару минут? – улыбнулась в ответ Кристал.

– Ну… – Кэлен просто расцвела. – Это уж как получится, – и, прижав губы к уху Мэйсон, выдохнула: – Выйдем, напарник? Разговор есть.

Мэйсон кивнула Денне, молча слезла с табурета и двинулась за Кэлен. Все те несколько минут, пока они пробирались к выходу из бара, Кэлен судорожно соображала, что бы такого наплести Мэйсон, пыталась придумать тот самый «разговор», ради которого она выдернула напарницу. И ничего, ну совершенно ничего в голову не приходило! Кэлен даже запаниковала, оказавшись на улице. Повернулась к Мэйсон, набирая в легкие воздух…