Текст книги "Осколки (СИ)"

Автор книги: Львешка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 50 страниц)

Кэлен хихикнула. Ну, просто вдруг представила Мэйсон – вот нынешнюю, взрослую – растрепанную, в пижамке и со стаканом теплого молока в руке. Пижамка обязательно розовая – в тон ковра, и на пару размеров больше. Картинка получилась настолько трогательная, что Кэлен буквально расплавило от нежности. Она открыла глаза, с улыбкой – нежной, невозможно нежной! – посмотрела на Мэйсон. Мэйсон подозрительно нахмурилась и даже чуть отодвинулась:

– Амнелл, ты ведешь себя странно.

– Твой розовый ковер на меня так действует, – Кэлен снова хихикнула: Мэйсон в пижамке все еще маячила перед внутренним взором.

– Он не розовый! Персиковый. Так что, молоко будешь?

– А… какие еще варианты?

– Пиво. Безалкогольное.

– О, если холодное – тащи.

Мэйсон чуть склонила голову, вздернула бровь, секунду задумчиво пялилась на Кэлен, затем протянула ей запотевшую баночку. Кэлен приподняла голову, приняла пиво, сделала пару глотков и снова откинулась на подушку, закрывая глаза. Выдохнула удовлетворенно, снова начала расслабляться, растекаться… и тут же заныл желудок, весьма недвусмысленно сообщая, что он голодный. А следом в нос, в мозг буквально ворвался аромат пиццы – острый, дразнящий. Вкусный. Потянул за собой, заставляя Кэлен рывком подкинуться с ковра, сесть, распахнуть глаза, оглядеться в поисках добычи. Которая обнаружилась сразу: плыла себе по воздуху в руках Мэйсон, неторопливо и неуклонно приближаясь к её же, Мэйсон, губам. Добыча была перехвачена, перенаправлена к другим губам – губам Кэлен, и почти мгновенно надкушена. Настолько мгновенно, что лишившаяся куска пиццы Мэйсон еще несколько секунд сидела с поднятыми и поднесенными ко рту руками, оторопело хлопая зелеными глазищами. Кэлен от них, глазищ этих, не отводила взгляда – восторженного, сияющего, радостно поглощая отнятую у нее пиццу. Замерла, услышав весьма удивленное и красноречивое: «Кхем», вздернула брови – мол, что не так? Мэйсон пожала плечами, поиграла губами… чуть подалась к Кэлен:

– Амнелл, а чем тебя не устраивает пицца на тарелке? Зачем тебе понадобился мой кусок?

– Он был ближе, – честно ответила Кэлен и запихала в рот остатки. Мэйсон, недоуменно нахмурившись, втянула губы. Выпятила. Снова втянула. Задумчиво покивала и подцепила с блюда кусок пиццы. Понесла ко рту, остановилась на полпути, покосилась на Кэлен и протянула кусок ей. Кэлен помотала головой, подняла с ковра банку с пивом, вновь буквально захлебываясь нежностью: растерянная, растрепанная Мэйсон с куском пиццы в руках была ничуть не менее трогательная, чем на той картинке, что мысленно нарисовала себе Кэлен. Разве что розовой пижамки не хватало… Кэлен сделала пару глотков из банки, огляделась, обнаружила салфетки – оказывается, Мэйсон предусмотрительная, надо же! – вытерла руки, губы. И – удовлетворенно вздохнула. Желудок успокоился. На душе тоже как-то тепло стало, уютно… И совесть, что особенно радовало, молчала. Осталось лишь улучить момент и добавить снотворное в пиво Мэйсон. Нужно как-то её отвлечь. Или куда-то отправить… Попросить что-то принести? Может быть… Кэлен посмотрела на свои босые ноги, очаровательно улыбнулась только что откусившей пиццу Мэйсон:

– У тебя не найдется теплых носков, напарник? – добавила в улыбку, во взгляд этакой виноватой беспомощности. – Очень мерзну…

====== Часть 22 ======

– Все же интересно, Амнелл, что ты делала ночью? – Мэйсон отставила в сторону опустевшее наполовину блюдо. Кэлен, кстати, понравилось, как она, Мэйсон, ест – очень аккуратно, неторопливо и тихо, вообще неслышно. Приятно. И это, между прочим, было категорически важно для Кэлен. Ибо она, Кэлен, считала процесс поглощения пищи таким же интимным, как, скажем, секс. Или как плакать. Ведь не станешь же всем подряд показывать свои слезы, не так ли? И сексом заниматься с первым встречным тоже не будешь. По крайней мере, про себя Кэлен знала точно: если плакать, то только тому, кому доверяет, секс – только с тем, кого любит. А трапезу она – спокойно и с удовольствием – могла разделить только с тем, кто ест приятно. Вот, как Мэйсон. Или Кара. Не чавкает, не издает разных отвратных звуков, не глотает громко, не болтает с набитым ртом, не жует с открытым… Кара ела приятно. И Мэйсон тоже. Она, Мэйсон, например, молчала, вообще не разговаривала, пока ела. И, только насытившись и отодвинув в сторону блюдо, поинтересовалась, чем занималась ночью Кэлен.

– Пила вино, – Кэлен пожала плечами, надевая на лицо максимально равнодушное выражение. – Смотрела телевизор.

– Мдааа? – у Мэйсон засветились глаза. Но Кэлен, на свою беду, не обратила на это внимания. А зря… – Ты пила еще что-то кроме вина? Наркоту принимаешь, сладкая?

– Что? С чего вдруг? Я сейчас вообще твоей логики не уловила, Мэйсон.

– Ну так телевизор к антенне не подключен, – улыбнулась сыто. Победно. – А значит, либо у тебя были глюки, либо ты мне врешь, Амнелл, – и уставилась в лицо, пристально, пронзительно, с вызовом: мол, посмотрим, как ты будешь выкручиваться. Кэлен закатила глаза, чертыхнулась мысленно, отвесила сама себе пару далеко не ласковых эпитетов, улыбнулась – тоже с вызовом:

– Профессиональная деформация, Мэйсон? Может, зачитаешь мне права и скажешь, в чем обвиняешь, прежде чем допрашивать?

– Мммм, а ты, похоже, любишь поиграть, сладкая? – придвинулась ближе, прищурилась, отчего ее глаза зажглись еще ярче, и вдруг… облизнулась. – Это возбуждает. Наручники принести?

Кэлен секунду смотрела на нее, а после расхохоталась. И, взъерошив её и без того растрепанные волосы, опрокинулась на спину, утопая в мягком ворсе ковра:

– Мэйсон, ты невыносима!

– Ага, – согласилась. Между прочим, с удовольствием согласилась, вот ведь! И – ну нахалка же! – прикоснулась к груди Кэлен, обвела кончиками пальцев вокруг соска. Нет, через футболку, конечно же. Но – Кэлен вздрогнула, резко обрывая смех, а её тело – предательское, неразборчивое же, ну – затрепетало. И даже дернулось навстречу этим пальцам, вот ведь, а! Кэлен удержала его усилием воли, нахмурилась:

– Руку убери, Мэйсон.

– Зачем? – и накрыла грудь ладонью, прожигая лицо Кэлен светящимся взглядом. – Тебе ведь нравится, Амнелл. Скажешь, нет?

– Не скажу, – застонала мысленно: вот же чертова Мэйсон! Вот же чертово предательское тело, отзывающееся на её нахальную ласку. – Нравится. Но я тебе уже говорила – слишком быстро для меня. Убери руку, Мэйсон. Пожалуйста.

– Амнелл, ты думаешь, я к тебе пристаю? – фыркнула. Довольно обидно, вообще-то! – Нет. Я тебя не хочу сейчас. Объелась. А это, – и легонько сжала грудь, – Просто новые методы ведения допроса…

Кэлен вдохнула возмущенно – что значит, не хочу? А на выдохе усмехнулась внутренне, сама над собой и усмехнулась: вот ты, какая, оказывается, Кэлен Амнелл? Хочет тебя Мэйсон – возмущаешься, не хочет – тоже возмущаешься. Кажется, Кэлен, сама ты не знаешь, чего тебе надо, ага. Глянула с вызовом на Мэйсон:

– Мммм… на работе тоже теперь будешь так всех допрашивать?

– Не, – качнула головой, наморщив нос. – Это эксклюзив, только для избранных, – и переместила руку на другую грудь. Кэлен снова нахмурилась:

– Перестань. Ты же обещала, Мэйсон.

– Ладно, – провела ладонью вниз, нырнула под футболку – нахалка же, ну! – остановила руку, прижав к голому животу: – Тут можно?

– Тут? – задумалась. Если честно, сделала вид, что задумалась, ибо на самом деле боролась с собой, разрываясь между «чувством и долгом». Животу было приятно, категорически приятно. Живот наслаждался. Но занудная совесть упрямо бубнила что-то там про “потерянный совсем стыд”… Живот-гедонист победил: заткнул совесть и благосклонного сообщил голосом Кэлен: – Ладно. Тут оставь.

Мэйсон хмыкнула, сверкнула глазищами, прилегла рядом с Кэлен на бок, подперла голову согнутой в локте рукой, уставилась в лицо:

– Так что ты делала ночью, Амнелл? – вот ведь настырная, а! И не собьешь её… – Пила вино и пялилась в выключенный телек?

– Ну что ты пристала? – Кэлен закрыла глаза. – В инете я торчала. Переписывалась со своей девушкой. Довольна?

– Хм… – Мэйсон поджала губы подковкой. – Ты её любишь, Амнелл?

– Тебе-то что? – вопрос удивил. Да что там, просто поразил Кэлен до глубины души!

– Ты мне нравишься, – очень логично пояснила Мэйсон. – И я вот думаю: если ты её любишь, то почему ты согласилась дать мне шанс? Она тебя не удовлетворяет?

– Мэйсон! – распахнула глаза, дернула крыльями носа. – Я тебе говорила, что ты беспардонная? И наглая? С чего ты взяла, что имеешь право задавать мне такие вопросы?

– А что такого? – пожала плечом. – Нормальные вопросы, как по мне. Просто хочу лучше узнать своего напарника. Тем более что мой напарник – девушка, которая меня возбуждает. Не понимаю, чего ты так реагируешь? Не все у вас с ней гладко, да?

Кэлен посмотрела на нее с тоской. Да. Не все у нас гладко. В том числе, и из-за тебя, Мэйсон. Вздохнула, сказала очень тихо:

– У нас все непросто. Нет возможности проводить много времени вместе. Пока нет…

– Понятно, – хмыкнула. – А мной ты, значит, заполняешь паузы?

– Типа того, – передразнила её Кэлен.

– Ммм… откровенно, – не осталась в долгу Мэйсон. – А девушка твоя в курсе?

– Представь себе!

– Серьезно? – даже присвистнула. Кажется, она и правда не ожидала такого ответа. – И как она к этому относится?

– Мэйсон! – Кэлен стиснула челюсти, зажмурилась. Вот что, что ей нужно? Зачем она лезет под кожу, эта чертова Мэйсон? Кэлен сегодня и так уже изнасиловала себя этой темой, какого черта еще чертова Мэйсон суется? Лучше бы приставала, ей-богу! – Иди ты к черту со своими вопросами!!! – и повернулась на бок, спиной к Мэйсон, подтянула колени к груди, сжимаясь в комок. Отчаянно захотелось плакать, и Кэлен напряглась, удерживая, давя слезы. Нет уж, не доставит она Мэйсон такого удовольствия, не будет рыдать при ней! Пусть катится к черту, чертова Мэйсон! Когда уже на нее снотворное подействует, а?

Чертова Мэйсон никуда катиться не собиралась. Затихла, помолчала. Спросила негромко, спокойно – и с интересом, даже с любопытством, черт возьми:

– Ты злишься?

– Нет.

– Обиделась?

– Нет. Отстань, а?

– Тогда что с тобой, Амнелл?

Кэлен мысленно застонала. Мэйсон что, издевается? Она что, не понимает, что причинила боль своими бестактными вопросами? А может, и правда не понимает… Кэлен вздохнула:

– Мне больно, Мэйсон.

– Больно? – с удивлением и – ну надо же! – тревогой. Искренней тревогой. – А что у тебя болит?

– Душа, – боже, она действительно не понимает! Не прикидывается, не издевается… Мэйсон в самом деле не понимает, что с Кэлен, почему она не хочет отвечать на её «нормальные» вопросы. Похоже, ей, Мэйсон, и впрямь неведома душевная боль, вот ведь как… Видимо, так качественно научилась управлять эмоциями, что от некоторых вообще отказалась. Они есть, наверняка же есть, но Мэйсон их не слышит. Глуха к ним. Или – самозабвенно прикидывается глухой. Пропала чувствительность к ним. Этакий частичный эмоциональный паралич… Ну и какой смысл на нее, на Мэйсон, обижаться? Или злиться? Кэлен вздохнула: – Ты знаешь, что такое душевная боль?

– Не знаю, – честно призналась Мэйсон. И вдруг уронила голову, подтянув под нее подушку, прижалась со спины к Кэлен, обняла. – Я не думала, что от моих вопросов тебе станет больно, Амнелл. Правда, не думала. Извини за это.

– Ладно, – от её притиснувшегося горячего тела Кэлен чуть полегчало. И на душе стало теплее, хоть и больно, все еще больно. Мэйсон молчала, и Кэлен тоже затихла, согреваясь в этих объятиях. Несмотря ни на что, ей было хорошо в них. Да, она сейчас совершенно точно знала, что обнимает её не Кара. И все же ей было хорошо… Мэйсон пошевелилась, погладила ладонью живот Кэлен:

– Амнелл… можно спросить?

– Ну?

– Если все так непросто у тебя с твоей девушкой, почему ты с ней? Зачем? Ты ведь можешь быть с кем-то, кто более доступен.

– На себя намекаешь? – Кэлен глубоко вздохнула. Нет смысла злиться на Мэйсон, нет. У нее частичный паралич эмоций. Тут не злиться, жалеть, сочувствовать впору…

– Намекаю, – снова честно. И прямолинейно. А что удивляться, Мэйсон же, ну! – Ты можешь быть со мной, да. Я всегда рядом. И не надо будет страдать, скучать. Воздерживаться. Искать кого-то, чтобы заполнить паузы.

– Мэйсон, – возмущение все же вспыхнуло, пошло разгораться. Кэлен подавила, затушила его. Нет смысла злиться, нет. Мэйсон не виновата. И обидеть не хотела. Она просто не понимает. Не чувствует. Разучилась чувствовать… Зато она честная, и это вызывает уважение. – Ты правда мне нравишься. И меня к тебе влечет, – Кэлен тоже решила быть честной. – Но, видишь ли, моя девушка дает мне то, что ты дать не можешь. Или не захочешь.

– Что именно?

– Любовь, Мэйсон. Мне это нужно. Я хочу любить. И хочу, чтобы любили меня. Моя девушка меня любит, я люблю её. И не считаю, что любовь делает меня слабой. А ты ведь не собираешься любить, сама говорила. И моя любовь тебе, наверно, тоже ни к чему, да?

– Да, – не стала кривить душой Мэйсон. – Любовь – это слабость. Мне это ни к чему.

– Ну вот, – Кэлен накрыла её руку своей, переплела пальцы.

– Тогда зачем я тебе вообще?

– Ты сама сказала, – Кэлен усмехнулась. – Заполнять паузы.

– Хм…

– Тебя что-то не устраивает?

– Отчего же? Совсем наоборот. Просто думаю – когда уже начнем? Заполнять.

Кэлен рассмеялась – все-таки она невыносима, абсолютно невыносима, же, ну! – прижалась теснее:

– Начнем, Мэйсон. Скоро. Потерпи, ладно? И давай сейчас спать, а?

– Прямо здесь?

– Мммдааа… а что? Хорошо же.

– Не замерзнешь?

– А ты мне на что, напарник? Согреешь.

– Все-таки ты стерва, Амнелл.

– Ага…

Кажется, Мэйсон уснула почти мгновенно. Вот, вроде бы, еще сопела, пыхтела, возилась, устраиваясь удобнее, – и вдруг раз, и затихла, замерла, расслабившись всем телом, задышала глубоко, ровно. Кэлен же изо всех сил боролась с наваливающимся, обессиливающим сном: очень хотелось посмотреть, как же у них происходит смена, как вместо Мэйсон появляется Кара. Бог его знает, с чего Кэлен взяла, что эту метаморфозу можно увидеть? Впрочем, проверить это предположение ей так и не удалось: сон победил её, спеленал, окончательно лишая сил, воли, выветривая мысли из головы, навалился, придавил, убаюкал…

Горячие мягкие губы прикасались нежно, едва ощутимо, – к лицу, к шее. Горячие мягкие руки, тоже очень нежно и чуть более ощутимо, исследовали тело: прошлись по бедрам, животу, подобрались к груди… Кэлен улыбнулась, не открывая глаз: Кара. Она, Кэлен, как-то сразу поняла это. Вот даже мимолетного сомнения не возникло, надо же! Однако… все же… стоит убедиться. Просто опарафиниться в очередной раз она не желала, категорически! Кэлен медленно перевернулась на спину, подняла руки, прикоснулась к лицу над собой, скользнула пальцами по коже, перемещая ладони на шею, слегка надавила, притягивая к себе. Подставила губы губам, прильнула… убедилась, дааа. Нежное радостное тепло заполнило изнутри, выплеснулось наружу, изливаясь прямо в любимые губы счастливым шепотом:

– Кара…

– Привет…

– Привет, – рассмеялась тихо, снова припала к губам, замирая от наслаждения. – Привет, моя радость…

– Ты нас уже не глядя отличаешь, любимая?

– Ммм… разве я твои поцелуи перепутаю с чьими-то?

– Нет? – Кара с улыбкой погладила пальцами её лицо, убирая, отодвигая упавшие на него пряди волос.

– Нет! – и снова засмеялась. Счастье переполняло, и удержать его внутри Кэлен не могла, никак не могла – да и не хотела. – Я так рада тебе!

– И я! – поцеловала в уголок рта. – Любимая, мы в гостиной лежим? На полу?

– Ага.

– А что за волшебство под нами? Вы ковер купили?

– Даааа! – и расхохоталась.

– На ощупь приятный, – Кара провела рукой по мягкому ворсу. – А чего ты смеешься?

– Цвет! Милая, ты просто не видишь, какого он цвета!

– Не вижу, темно. Цвет смешной?

– Сама посмотри, – Кэлен со смехом потянулась всем телом.

– Ну, это ж надо вставать, свет включать… лучше ты мне скажи – что за цвет такой веселящий?

– Нет-нет-нет, – помотала головой, схватила Кару за уши, притянула к себе, чмокнула в губы: – Сама увидишь. Нам все равно вставать, моя радость. Идем в ресторан.

– Мы с тобой? – Кара изумилась. – Сейчас? Зачем? Ты голодная?

– Нууу… не то чтобы голодная. Милая, в ресторан же не только ради еды ходят.

– Да? – изумилась еще больше. – А ради чего еще?

– Ради атмосферы. Ну, знаешь, сменить обстановку, побыть в атмосфере праздника… на людей посмотреть, себя показать, – снова со смехом притянула её за уши, приложилась к губам. – Я, например, очень хочу похвастаться тобой.

– Перед кем?

– Перед всеми, малыш! Кара, я люблю тебя. И хочу провести с тобой время в чудном местечке, где мне очень нравится. Надеюсь, тебе там тоже понравится.

– Мммм… да? Ну… хорошо, – переместилась, накрывая собой Кэлен, придавила, прижалась всем телом. – А не поздно для ресторана? Он до которого часа работает?

– До утра…

– Тогда успеем… – и пустила свои губы танцевать на шее Кэлен, задрала на Кэлен футболку, принялась прокладывать дорожку из обжигающих поцелуев вниз, к груди… животу… и еще, еще ниже. Кэлен, вновь тихо рассмеявшись, запустила пальцы в её растрепанную шевелюру, отдалась губам, любимым, желанным, вздрагивая от каждого их прикосновения… застонала, когда губы подобрались к жаркому, просто пылающему источнику, припали к нему, взрывая Кэлен наслаждением…

– Розовый??? Кэлен, почему вы купили розовый ковер? – застывшая в дверях Кара ошарашено потрясла головой, рассыпая по плечам мокрые после душа локоны. В ванную Кара и Кэлен отправились, так и не включив свет в гостиной, и вот сейчас, вернувшись в комнату после водных процедур, Кара щелкнула выключателем, да так и замерла на пороге. Кэлен с тихим смешком подошла, обняла ее со спины, устроила подбородок на плече:

– У Мэйсон спроси, она выбирала. И, кстати, она утверждает, что ковер персиковый.

– Мммда? У моей альтер-эго с восприятием цветов что-то не так? Или у нас с тобой?

– Нет, ну нас двое ведь. Ты тоже видишь, что он розовый?

– Да он точно розовый! Малина со сливками, я бы даже сказала.

– Вот! Милая, не можем же мы вдвоем ошибаться, а она одна быть права? Правда же?

– Ну, я тоже как-то так думаю… Вообще, странно… Ты знаешь, сколько себя помню, никогда ничего розового ни в доме, ни в гардеробе Мэйсон не было. Вообще ничего! Ни оттеночка розоватого, ни намека на розовый… – Кара снова покачала головой. – По-моему, Мэйсон избегала этого цвета. Что это с ней случилось такое, прямо интересно… – повернула голову, приложилась губами к щеке Кэлен: – Ты на нее так действуешь, любимая?

– Да как – так? – фыркнула, наморщив нос. – Я сама розовый не особо люблю!

– Ну вот как-то так действуешь, что её потянуло на нежные цвета… – Кара развернулась в руках Кэлен, заглянула в лицо: – А вы с ней еще не..?

– Нет, – Кэлен нахмурилась. Отчего-то стало неприятно. Как будто бы вопрос её разозлил, что ли? – Зачем ты спрашиваешь? Ты ведь узнала бы, если бы мы…

– Нет. Нет, я бы не узнала. Ну, в том смысле, что я ведь пообещала, что не буду появляться. Так что я не узнаю, отчего Мэйсон потеряет контроль, если что…

– Милая… – Кэлен прижала ладонь к её щеке. – Ты… ты хочешь, чтобы я тебе рассказала, когда это случится?

– Даже не знаю… – Кара отвела взгляд, вздохнула. – И хочу… и не хочу. Не знаю, – вдруг подалась к Кэлен, обхватила за талию, прижалась, уткнулась лбом, глазами в шею. – Ревную жутко… ты еще ничего не сделала, а я уже ревную. А вы… почему нет? Не клеится у вас?

– Ну, отчего же… у Мэйсон все клеится. Я не могу… – тоже вздохнула, тяжело, протяжно, притиснула к себе Кару плотнее. – Тебя люблю. Тебя ведь люблю, моя радость, – поцеловала за ухом, обрадовалась, услышав, как удовлетворенно фыркнула ей в плечо Кара. Кэлен улыбнулась, снова приложила губы ей за ухо: – Поэтому не могу. Чувствую себя каким-то предателем…

– Почему, любимая? Мы же вместе это решили. Ты не обманываешь меня.

– Да… но все равно, как-то… И потом, я обманываю Мэйсон. И мне это неприятно. Она ведь, знаешь, кое в чем на тебя очень похожа. Вот, честная такая же, прямая… Кара, может, мы ей просто расскажем все?

– Мы?

– Ну, я…

– Да? – Кара вдруг отступила на шаг, размыкая объятия, отстраняясь от Кэлен, глянула довольно сердито: – А если она не примет… не захочет, чтобы я была? А если не захочет, чтобы ты была со мной? Если начнет со мной бороться? Она сильнее, Кэлен. Если она найдет способ избавиться от меня? Тебе как, показалось, что она очень милосердная? Или… да просто, возьмет и уедет… просто уедет далеко. И мы не сможем видеться! – уставилась в сторону, запыхтела обиженным ежиком, заставляя сердце Кэлен сжиматься от боли и сразу же, одновременно, плавиться от нежности. Кэлен закрыла на миг глаза с тяжелым вздохом, улыбнулась, посмотрела на неё, потянула за руку к себе:

– Да, наверно, ты права, милая. Не стоит рассказывать… Ладно, мы с тобой и так справимся. Да?

– Кэлен… – Кара глянула исподлобья, довольно виновато. – Прости меня. Я знаю, тебе очень трудно… все это на тебя свалилось… даже не представляю, как ты выдерживаешь. Но мне правда очень страшно… остаться без тебя. Я… можно, я подумаю?

– Конечно, моя радость, – Кэлен вдруг рассмеялась. Чмокнула её в кончик носа: – Думай. Я и сама, знаешь, не готова пока к такому разговору с Мэйсон. И – давай уже собираться? Сейчас я хочу отвезти тебя в свой любимый ресторан! Все остальное – потом.

В таверне, как мысленно называла ресторанчик Кэлен, было многолюдно, несмотря на поздний – или ранний, учитывая, что до утра воскресенья осталось всего ничего? – час. Но им повезло: нашелся свободный столик, в углу, почти у самого очага. Кэлен волновалась, конечно же – вдруг Каре не понравится её, Кэлен, любимое заведение? Нет, ничего страшного, совсем не катастрофа, просто будет грустно. Ведь это тоже счастье, когда любимому человеку нравится тот же ресторан, что и тебе, не так ли? Впрочем, переживала Кэлен зря: Кара от таверны пришла в настоящий, какой-то детский, бурный восторг. Её восхищало все: и грубые столы с лавками, и нарочитый полумрак, уютный, таинственный, и огромные бочки, из которых посетителям наливали вино и пиво во внушительные кубки «под серебро», и, конечно же, живой огонь в очаге. Кара с радостным удивлением крутила головой по сторонам, разглядывая щиты, мечи и топоры, развешенные на стенах, стеклянные фонари в кованых витых держателях, а её губы не покидала улыбка – самая настоящая, не намек, не обещание, а именно улыбка. Кэлен глаз не сводила с этой ее улыбки, и словно заряжалась от нее счастьем.

Пока ужинали – или уже все-таки завтракали? – Кэлен сидела напротив Кары, и не столько ела, сколько смотрела, любовалась любимым лицом, тонула в солнечных любимых глазах. А перед десертом Кара пересела на лавку к ней, обняла за плечи устроив руку на спинке, прижалась. И Кэлен, и без того невозможно счастливая, теперь переполнилась настолько, что и не удивилась бы, если б вдруг выяснилось, что она светится. В прямом смысле светится, как лампа. Или солнце. Потерлась нежно губами о щеку Кары, легонько толкнула её лбом в висок:

– Радость моя, можно спрошу? Про тебя и Мэйсон.

– Конечно, – чуть отстранилась, глянула удивленно. – Почему ты разрешения спрашиваешь?

– Ну… вдруг тебе неприятно о говорить о ней… о вас… – после беседы в гостиной Кэлен и впрямь остерегалась поднимать темы, связанные с Мэйсон. Даже о сегодняшней дневной их прогулке поведала Каре довольно сухо, скрыв, что ей, Кэлен, было весело, что она получила удовольствие. Черт его знает, что такое… кажется, просто боялась ранить Кару. Или – выглядеть… хм… шалавой в её глазах. А может, в своих?

– Нет, мне нормально. Если это не касается ваших с ней отношений… С этим, мне, конечно, непросто. А ты об этом хочешь спросить?

– Нет, милая, – Кэлен улыбнулась облегченно. – Я знаешь, что… ты вот сегодня, точнее, вчера днем сказала, мол, Мэйсон просыпается. Мне просто интересно: как ты это поняла? Ну, если это возможно объяснить, конечно.

– Пффф… это на самом деле сложно… – Кара тоже улыбнулась, и, кажется, тоже вполне облегченно, поцеловала Кэлен в губы. – Я попробую… – и задумалась, скосив в сторону глаза. Встрепенулась через пару секунд: – У тебя бывало такое, когда ты, например, спиной ощущала чей-нибудь взгляд? Или вдруг понимала, что кто-то зашел в комнату, хотя не слышала, не видела?

– Мммм… да, и довольно часто. Взгляды я вообще хорошо чувствую. Сегодня днем вот проснулась оттого, что Мэйсон на меня пялилась, представляешь? Ой, прости…

– Да ладно, – улыбнулась, снова поцеловала её. – Ну вот, когда Мэйсон начинает… хм… проявляться… просыпаться, у меня возникает похожее ощущение. Будто кожей чувствую чей-то пристальный взгляд. Лучше не смогу объяснить.

– Лучше и не надо, – теперь Кэлен поцеловала её. – Милая, а еще ты тогда предлагала мне разбудить Мэйсон. Ну, помнишь, ты сказала, мол, позвать тебе её, посоветуетесь? Помнишь? Ты правда можешь её будить?

– Если честно, – Кара смущенно опустила взгляд, – я тогда так, сболтнула. Никогда не пробовала её будить. Как-то надобности не было. А тебе зачем?

– О, да нет, я просто… ну, мне ведь интересно, как у вас все устроено… прости, тебя это не обижает?

– С чего вдруг? – удивилась искренне. – С чего вдруг меня будет обижать интерес моей любимой ко мне? Кэлен, перестань обращаться со мной, как с хрустальной вазой. Если мне что-то будет обидно… или неприятно, я тебе скажу.

– Да? – расцвела улыбкой, солнечной, счастливой.

– Да, – Кара, как зеркало, отразила эту улыбку. – Иди ко мне… – притянула к себе, припала к губам, взяла их властно, но нежно, так нежно… Кэлен застонала, подчиняясь, удивилась сама себе мимолетно: да что ж такое с ней делают эти губы? Ведь никогда раньше она не стонала от наслаждения, целуясь с кем-то… А следом через удовольствие пробилось странное, тревожное ощущение – вот, то самое, о котором они с Карой только что говорили – ощущение чьего-то взгляда, настойчивого, вторгающегося.

Кэлен напряглась, оторвалась с трудом от губ Кары, повернула голову… и встретилась взглядом с Сайфером. Черт! Ну, конечно, ему ведь тоже полюбился этот ресторанчик, как же она, Кэлен, не подумала, что Ричарда может сюда занести! И – как же неудачно его, Сайфера, занесло сюда именно сегодня, а! Теперь вот он каменным изваянием застыл возле их стола, и оторопело, даже с каким-то ужасом, таращился, чуть приоткрыв рот. Кэлен испугалась в первое мгновение, даже дернулась – отодвинуться, отстраниться от Кары… Кара не позволила. Кара держала за плечи, притягивала к себе. Повернула голову, чуть склонила вправо, тоже глянула на Ричарда. И Кэлен неожиданно успокоилась. Совсем, абсолютно успокоилась. Даже развеселилась, надо же! Улыбнулась Ричарду:

– Привет, Сайфер.

Он моргнул пару раз и отмер:

– П-привет, Амнелл… Мэйсон…

– Привет, Сайфер, – отозвалась Кара. Как ни в чем не бывало отозвалась. Кэлен даже покосилась на неё: во дает, а! А Ричард еще поморгал, открыл рот, закрыл. Снова открыл:

– А… вы… что… вы как бы… вместе?

– Типа того, – ответила Кара. Кара? Кэлен аж повернулась к ней. И теперь оторопела сама: рядом, обнимая её, сидела не Кара, нет. Мэйсон. Хищный пронзительный взгляд чуть прищуренных глаз, кривоватая ухмылка. Кэлен застыла, не понимая, отказываясь понимать. А Кара… или все же Мэйсон? – вздернула брови, обращаясь к Сайферу: – У тебя какие-то проблемы с этим?

– Нет… – он сглотнул. Улыбнулся натянуто: – Нет проблем, – и перевел взгляд на Кэлен: – А как же он? Ну, этот, из-за которого ты… – и распахнул глаза, догадавшись вдруг: – Это она? Ты из-за нее со мной рассталась, Амнелл?

– Нууу, – Кэлен улыбнулась ему. Пожала плечами: – Прости, Риччи… так уж случилось.

– Да… – кажется, он все никак не мог прийти в себя. И Кара – или Мэйсон? – пришла ему на помощь: накрыла руку Кэлен своей, уставилась в глаза Ричарду, насмешливо и как-то особенно пристально:

– Сайфер, ты извини… мы, конечно, рады тебя видеть, но вообще собирались посидеть вдвоем. БЕЗ компании.

– Да… – повторил Ричард, Тряхнул головой. – Конечно. Извините. Ну… да… до понедельника.

– Ага, – Мэйсон… или Кара? – растянула губы в прямую линию, даже не пытаясь изобразить улыбку, и сжала руку Кэлен. Кэлен улыбнулась Сайферу:

– Пока, Ричард.

Он еще постоял секунду, кивнул, отступил на пару шагов и растворился в полумраке таверны. Кэлен облегченно выдохнула:

– Чееерт… – вдруг вспомнила, резко повернулась, заглянула в лицо: – Мэйсон?

– Кара, – откликнулась чуть удивленно, глянула… да, тепло, солнечно. – Что, даже тебя обманула, любимая?

– Охренеть! – Кэлен восхитилась, искренне, совершенно, абсолютно искренне! – Ты же просто была ей! Милая, откуда ты знаешь, какая она? Взгляд этот, ухмылка…

– Кэлен, – Кара прикусила губу, словно сдерживая улыбку. – Мэйсон иногда фотографируется, представляешь? И некоторые фотки хранит в телефоне. Там и твоя, кстати, есть…

– Ах вот как? Ты рассматривала её фотки…

– Конечно, – пожала плечами. – Мне же любопытно, как выглядит моя альтернативная личность.

– Ну да… А откуда ты знаешь, как она говорит? Интонации, словечки эти её…

– Слышала, – и пояснила в ответ на изумленный взгляд Кэлен: – Присутствовала пару раз, когда пьяная Мэйсон общалась с другими людьми. Еще она хранит на своем ноутбуке некоторые видеозаписи с допросов. Её на них не видно, но слышно. Мне было интересно, я смотрела.

– Удивительно… – Кэлен восхищенно покачала головой. – Радость моя, ты просто гениальная актриса!

– Да ладно, – Кара смутилась, опустила глаза. – Я растерялась на самом деле. Сообразила, когда он назвал меня Мэйсон…

– Милая, это было просто с ума сойти! – ухватила её пуговицу на рубашке, притянула к себе, поцеловала в губы. – Ты просто супер! А я вот даже и не подумала, что можем встретить знакомых… Облажалась.

– Кэлен, ты не можешь думать обо все на свете! – Кара поднесла к лицу ее руку, поцеловала ладошку, прижала к своей щеке. Заглянула в глаза: – Испугалась? Когда твой бывший подошел…

– Да… в первый момент. На самом деле, я больше испугалась, когда вместо тебя увидела здесь Мэйсон! – Кэлен рассмеялась, снова покачала изумленно головой. – Нет, ты была великолепна! Просто один в один, а! Даже я поверила ведь!

– Да ладно, – повторила Кара. – Не смущай меня. Слушай, этот… Сайфер… разболтает?

– Может, – Кэлен пожала плечами. – Да и черт с ним! Раз я собираюсь жить с Мэйсон, все равно узнают, рано или поздно… Ну так пусть сейчас… Единственное… черт! – и она снова засмеялась.

– Что?

– Он ведь может Мэйсон сболтнуть… Боже! Представляю её лицо, когда Ричард ей сообщит, что она, оказывается, была сегодня ночью со мной в ресторане!

– Черт… – Кара нахмурилась, сникла. – Это плохо… получается, все же нужно ей рассказать обо мне? О нас?