Текст книги "Осколки (СИ)"

Автор книги: Львешка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 50 страниц)

Кара вздохнула, зашевелилась, поворачиваясь на спину, и Кэлен чуть подвинулась, освобождая ей место для маневра, затаила дыхание – просыпается? Нет? Не проснулась. Повернулась, повозилась, попыхтела, устраиваясь на спине, потянула вверх одеяло, прикрыв грудь – к легкому и веселому сожалению Кэлен, – и затихла, закинув одну руку на подушку над головой, второй так и вцепившись в край одеяла, задышала снова ровно, тихо, чуть посапывая. Кэлен осторожно обняла её поверх одеяла, разглядывая с улыбкой любимое лицо. Красивая… Невозможно, невыносимо красивая! А самое главное, Кэлен не привыкает к её красоте. Ну, в том смысле, что она, красота, не приедается… Конечно, они не так много времени вместе, с тех пор, как Кэлен впервые увидела в скайпе Кару, прошло сколько, три месяца, чуть больше? Да, около того. Но бывало, что и за меньший срок Кэлен привыкала к внешности своего партнера, переставала восхищаться, наслаждаться… начинала относиться, как… к должному. Привычному, да. Примелькавшемуся – так, вроде, говорят. Красота Кары пока не примелькалась, нет. Наоборот, с каждым днем Кэлен все больше наслаждалась этой красотой, открывая все время что-то новое для восхищения. Аппетит приходит вовремя еды – если блюдо вкусное. Красота Кары была вкусной, очень. Просто деликатес. И Кэлен смаковала её как истинный гурман. Забавно – когда это она превратилась в гурмана женской красоты? Вроде бы раньше, до встречи с Карой, Кэлен и внимания на нее, женскую красоту-то, не обращала. Нет, не то чтобы совсем не замечала – замечала, конечно же, не без этого, как сказала бы Мэйсон. Бывало, что и восхищалась даже – почему бы нет? Завидовала. Соперничала. Оценивала. В общем, по-разному смотрела Кэлен на женскую красоту до сих пор. Одно точно – раньше она её не смаковала. Не наслаждалась. Не упивалась ею… В общем, не являлась Кэлен Амнелл ценителем женской красоты, черт возьми! А теперь вот… вдруг… стала.

Кэлен усмехнулась чуть удивленно этим переменам в себе: надо же, а! Обвела подушечкой указательного пальца губы Кары по контуру. Вкусные. Упоительные. Устоять перед ними, этими губами, категорически невозможно! Склонилась, прикоснулась губами… Кара вздохнула коротко, тихо, и… неожиданно ответила на поцелуй. Сначала откликалась нежно, медленно, но затем, словно не сдержавшись, вдруг усилила, углубила поцелуй, стиснула Кэлен в объятиях – тоже довольно сильно. И губы танцевали все активнее...

– Ммм… Мэйсон! – Кэлен вырвалась из их плена, уставилась гневно в распахнувшиеся зеленые глаза – смеющиеся, дерзкие… нет, наглые. Мэйсон потянула её на себя, устроила ладони на ягодицах, чуть сжала:

– Привет, Амнелл, – ухмыльнулась. Кэлен закатила глаза, хотя сердце – вот же неразборчивое, а! – радостно ёкнуло:

– Ты нахалка. Ну и что ты творишь?

– Пользуюсь моментом, – улыбнулась широко, развязно. Глаза честные-честные. И наглые. И ведь невозможно устоять перед этим дерзким обаянием, никак невозможно, ну! Кэлен поджала губы, удерживая улыбку:

– Иди к черту. Сейчас не твое время!

– Ну и что? Я соскучилась.

– Ты… что? – на секунду Кэлен даже поверила. И успела изумиться. Но именно на секунду: наглые черти, пляшущие в сияющих глазах мгновенно вернули к реальности. Кэлен прищурилась: – Ты ведь не знаешь, что это такое – скучать.

– Теперь знаю, – опустила ресницы и – с ума сойти! – уголки губ. Грустно так. Изображает же, притворщица! Кэлен покивала:

– Ага, да… или просто говоришь то, что я, по-твоему, хочу слышать…

– Да ладно тебе, Амнелл, – снова распахнула глаза. Черти никуда не делись, естественно. Пляшут, веселятся. – Мелкая все равно спит, – медленно повела ладони – горячие, обжигающие… возбуждающие – вверх по телу Кэлен. – А ты нет. Ты не спишь и хочешь целоваться.

– Не с тобой! – Кэлен еще пыталась сопротивляться. Пыталась устоять…

– Уверена? – ладони Мэйсон вернулись на ягодицы Кэлен, надавили, прижимая. И Кэлен, застонав мысленно, сдалась:

– Черт бы тебя побрал! Нахалка ты… просто невозможная, невыносимая нахалка, Мэйсон! – и все же выпустила улыбку. Провела пальцами по лицу Мэйсон, убрала упавшую на лоб мягкую светлую прядь: – Как же я люблю глаза эти зеленые…

– Мои? – голос чуть дрогнул, чуть охрип – если Кэлен это не почудилось. Она чмокнула Мэйсон в кончик носа:

– Твои… твои глазищи наглющие…

– Или Кары?

– И Кары, – и потерлась о кончик ее носа своим. – И её глаза безумно люблю…

– Они отличаются?

– Отличаются… я тебе разве не говорила?

– Не помню… – а у самой Мэйсон глаза затуманились – и Кэлен это не почудилось, совершенно точно. Она провела пальцем по её брови и снова по щеке – тыльной стороной кисти:

– Отличаются, Мэйсон… У Кары солнце в глазах, теплое, ласковое… У тебя – лесной пожар, неукротимый, опасный… – и легонько щелкнула её в кончик носа: – Так ты поболтать пришла, дорогая?

Атомный огонь в зеленых глазах вспыхнул, обжигая, разжигая ответное пламя – в теле Кэлен. Мэйсон вновь стиснула её в объятиях, начала переворачиваться вместе с ней.

– Подожди, – Кэлен и сама не поняла, кому это сказала – нет, выдохнула с тихим стоном, – Мэйсон или своему телу, предательскому, ненасытному. Вдавилась в Мэйсон, сопротивляясь повороту: – А если Кара проснется? Ты знаешь, что она может… присутствовать… наблюдать… знаешь?

– Да. Знаю. Не проснется. Она крепко спит, – усилила нажим и все же повернулась, опрокинув Кэлен на спину, нависла над ней, вновь обжигая сияющим голодным взглядом, потянулась губами к губам… Кэлен остановила – и бог знает, чего ей это стоило, остановить, задержать приближение желанного наслаждения! – пальцем:

– Уверена?

Мэйсон зарычала – тихо, но очень достоверно, очень! – заставив Кэлен рассмеяться, впилась в палец зубами, окутала его горячими мягкими губами, заставив Кэлен снова стонать – от легкой боли и блаженства одновременно. Пронзила взглядом – и низ живота Кэлен мгновенно наполнился жарким, между ног запульсировало тягуче, мучительно… Какого черта? К дьяволу все – рассудок, совесть, обязательства… Кэлен хочет её, эту чертову Мэйсон, нахальную, искушающую… любимую! Хочет прямо сейчас. Кэлен не может больше противиться этим смеющимся испепеляющим глазам, этим жадным губам, этому сильному гладкому желанному телу, что уже накрыло собой, придавливая к кровати приятной, черт возьми, тяжестью… К черту все! Кара не проснется. А если даже… то… простит! Ну, или пусть обвиняет, черт побери! Кэлен раскается, искупит… потом. Все потом: совесть, мысли, Кара. Потом! А сейчас она хочет лишь одного: отдаться власти этих глаз, этих губ и рук, этого тела….

– Боооже… – Кэлен расслабленно потянулась, поерзала, устраиваясь удобнее в объятиях Мэйсон. Объятиях??? И правда... Обнимает, надо же... Кажется, впервые, да? Кажется, впервые Мэйсон просто лежит и обнимает Кэлен после секса. Сама, без просьбы. Удивительно. Совсем же на неё, на Мэйсон, не похоже, ну! Кэлен замерла, нахмурившись. Подумала, легонько толкнула лежащее за спиной тело попой: – Это ты еще? Мэйсон?

– Я, – согласилось тело. – Мэйсон.

– Уверена?

– Амнелл, у тебя оргазмом крышу сорвало?

Вообще-то да, сорвало. С ними всегда срывает. Особенно – ну что тут врать-то? – с Мэйсон. Кэлен снова пихнула её:

– Да, это точно ты. И твоя мания величия.

Мэйсон едва слышно фыркнула ей в затылок. Прижалась теснее:

– А ты чего вдруг засомневалась, Амнелл?

– Ты меня обнимаешь. Что тебе не свойственно. Категорически. Осваиваешь новое поведение, Мэйсон?

– Не без этого, – она снова фыркнула, обжигая дыханием. Пощекотала живот Кэлен: – Я ведь умный человек, как считаешь, Амнелл?

Кэлен хмыкнула чуть удивленно – такого вопроса она не ожидала. Растерялась даже. Впрочем, похоже, ответа Мэйсон и не ждала – да и вряд ли у нее на самом деле были сомнения в собственном интеллекте, с такой-то манией величия! – снова пощекотала живот, продолжив: – А умный человек, сладкая, всегда развивается.

Вот этого Кэлен не ожидала еще больше! Она даже замерла на миг, задохнувшись изумлением. Затем развернулась – все так же, в кольце рук Мэйсон, – заглянула в лицо. Встретила уверенный невозмутимый взгляд – лишь в глубине зеленых глаз вспыхивают озорные искры. Покачала головой – изумленно, конечно же, – повторила:

– Всегда развивается… Вот как…

– Ага, – подтвердила Мэйсон. Невозмутимо. Без тени улыбки. Зато улыбка затеплилась в синих глазах Кэлен, тронула губы. Кэлен прищурилась, склонившись ниже, к самому лицу Мэйсон:

– А знаешь, что я думаю? Я думаю, ты влюбилась, напарник…

– А я думаю, ты бредишь, напарник, – спокойно, ничуть не изменившись в лице, в голосе.

– Да ладно, Мэйсон… – Кэлен улыбнулась, подмигнула ей. – Скажи это. Это же не трудно…

– Что сказать? – чуть вздернула бровь. И в глазах засветилась, разгораясь, ирония. – Я… – Кэлен, едва касаясь, ущипнула губами её нижнюю губу, – … тебя… – еще раз. – … люблю… Кэлен.

Глаза Мэйсон полыхнули нестерпимо ярко, она попробовала поймать губы Кэлен губами… Вновь уронила голову на подушку, потерпев неудачу:

– Кара тебе это скажет. Не я.

– Кара мне это скажет, несомненно, – подтвердила Кэлен. Усмехнулась мысленно: и чертова Мэйсон скажет. Не сейчас, и не завтра – но скажет, скажет! Кэлен улыбнулась и тоже опустила голову на подушку: – Как она? Ей пора появляться, по-моему.

Мэйсон затихла, полежала молча секунду-другую, кажется, даже затаив дыхание,.. словно прислушиваясь к чему-то.

– Она спит… крепко, – и в голосе, если Кэлен это не почудилось, проскользнуло удивление. – Представляешь, именно спит. Не отсутствует, а спит… Ушатала ты её ночью, да, сладкая?

– Это странно? – растревожилась Кэлен моментально. Вновь приподнялась, вновь уставилась в лицо Мэйсон – с вопросом. Поймала хитрый взгляд, фыркнула возмущенно: – То, что Кара спит, это странно? Так не должно быть? – и добавила жалобно: – Мэйсон, давай без шуток, а!

– Не странно, скорее, необычно… – похоже, она и не собиралась шутить. Нахмурилась задумчиво: – Понимаешь, мы ведь… мы не спим, ну, в обычном понимании этого… Ну, вот как ты, например, сладкая. Когда одна из нас бодрствует, вторая… хм… даже не знаю, как объяснить. Исчезает? Ну, типа того. Обычно, когда мелкая уходит, я её не чувствую. Понимаешь? А сейчас я её чувствую, и чувствую, что она именно спит… Необычное ощущение.

– Раньше такого не было? Никогда? Ты не чувствовала раньше присутствия Кары? – несмотря на объяснение, тревога не отпустила Кэлен. Наоборот, кажется, даже усилилась.

– Почему? Чувствовала, – Мэйсон помолчала, то ли собираясь с мыслями, то ли подбирая слова. – Чувствовала, когда она присутствовала. Помнишь, ты спросила, знаю ли я, что мелкая это может? Вот, да, я знаю. И давно. Знаю, что когда я частично теряю контроль, Кара может появляться, наблюдать. Управлять не может…

– А ты тоже так можешь? – сквозь тревогу пробилось любопытство. – Присутствовать? Наблюдать… – и замерла, затаив дыхание: если и Мэйсон обладает этой способностью, то ведь… бог знает, когда она подглядывала и подслушивала, ну! К великому её облегчению Мэйсон мотнула головой:

– Не, – усмехнулась. – Я так не могу. Я если появляюсь, сразу перехватываю контроль над телом. Это само происходит, Амнелл. Видно, я слишком сильная, – улыбнулась вдруг… как-то так очень мягко: – Мания величия же...

– Да ладно… – Кэлен отчего-то смутилась. Положила ладонь на её живот: – Прости, я тебя перебила. Так что именно странного в том, что ты чувствуешь спящую Кару? Раз ты говоришь, что и раньше ощущала её...

– Не странно, необычно, – оказывается, Мэйсон педант, а! – Я пытаюсь объяснить, сладкая. Я знаю, что мы с Карой можем быть в этом теле одновременно, да. И я ощущала её присутствие. Неоднократно. Но она всегда бодрствовала. А сегодня… спит, – усмехнулась довольно грустно, снова изумленно качнула головой. – Понимаешь, я даже не знала, что мы можем спать. Точнее… раньше я спала. До Кары. Ну, до её появления. Пока я жила в общине. А потом… за последние двадцать лет я уже забыла, как это – спать…

Отчего-то стало невыносимо жалко чертову Мэйсон. Вечно невозмутимую, нахальную, упертую, несгибаемую… бесчувственную… а сейчас – грустную. Нет, возможно, Кэлен это показалось, и на самом деле Мэйсон вовсе не грустила. Собственно, это и не повод для грусти. Ну, не спит и не спит. Подумаешь, беда какая! Она ведь не страдает от этого, не так ли? Но Кэлен отчего-то стало её жаль. Она склонилась, поцеловала любимые губы – грустные, наверняка же, ну! – с нежностью посмотрела в любимые глаза – не грустные, скорее задумчивые:

– А что происходит с тобой… ну, когда появляется Кара? Как ты это ощущаешь?

– Да ничего, – Мэйсон пожала плечами: – Никак не ощущаю. Для меня этого времени нет.

– В смысле? – на секунду Кэлен заподозрила, что над ней издеваются. Ну, с этим же проще смириться, чем с собственной непонятливостью, да? Увы, Мэйсон не издевалась, ни капельки. Пояснила спокойно:

– В прямом. Видишь ли, по сути я… думаю, Кара тоже, но ты у нее спроси… Так вот, по сути я играю в «нормальность». Я играю в то, что я ложусь спать и засыпаю. А утром – просыпаюсь. Что-то вроде ритуала, Амнелл. Я как бы искусственно ставлю себе эти вешки. А могу не делать этого, просто меняться с мелкой. И потом, когда я снова появлюсь, у меня будет ощущение, будто я… ну, моргнула. Понимаешь?

– То есть… если ты не будешь соблюдать этот ритуал… твоя жизнь будет как один бесконечный день? – Кэлен и сама не могла поверить в то, что говорит. Как-то это… слишком за гранью понимания обычного человека. Человека с одной личностью…

– Да! – кажется, Мэйсон обрадовалась её, Кэлен, догадливости. Улыбнулась даже: – Типа того. Один длинный, нескончаемый день… с провалами в памяти.

– Охренеть… – Кэлен только это и смогла выдавить. Интересно, а вот реально это – привыкнуть к шоку? Видимо ей, Кэлен, придется, проверить, как говорится, на собственной шкуре. Ибо в последние дни эти двое, Кара и Мэйсон, только делают, что шокируют своими откровениями, черт возьми! Кэлен потрясла головой, пытаясь уложить там, внутри, услышанное. Получалось плохо, из рук вон, мешал шок – и снова примешавшаяся к нему глупая – наверняка же, ну! – жалость. Глупая, потому что… опять же, что такого-то? Они не спят. Не видят снов. И что? Это ведь не повод, совсем не повод их жалеть! Но – отчего-то жалелось… как-то очень жалелось, до пощипывания в носу, до комка в горле… Отчего-то захотелось обнять чертову невозмутимую Мэйсон и пошептать на ухо утешительных неразборчивых глупостей. Только… Мэйсон ведь её обфыркает презрительно, да? Конечно. Обожжет ироничным взглядом, укусит этой своей кривой ухмылкой… Упрямая и несгибаемая чертова Мэйсон! Которая сегодня отчего-то обнимает и обнимает её… Кэлен вздохнула:

– А у Кары, значит, бесконечная ночь?

– Типа того, – повторила Мэйсон, усмехнувшись. Добавила педантично: – Ты это у неё спроси.

– Спрошу… – Кэлен вновь вздохнула, провела пальцами по плечу, по руке Мэйсон. – Может быть… Она все спит?

– Да, – Мэйсон оживилась. – Представляешь? Очень необычно. Я еще никогда не ощущала её так… спящей… да еще так крепко, – кажется, сквозь легкое удивление в её голосе зазвучали нотки нежности и… зависти, – а может, Кэлен это почудилось. Но жалостью её накрыло окончательно, затопило, затуманило разум. Кэлен снова погладила руку Мэйсон, её плечо – выглядит сильным, а на ощупь-то такое же острое, хрупкое, как у Кары! – шепнула на ушко:

– Ничего, Мэйсон. Завтра начнутся твои двое суток… и ты тоже поспишь. По-настоящему. Крепко и сладко… – и поцеловала её чуть ниже мочки, то ли в щеку, а то ли уже в шею. Мэйсон скосила на нее глаза, глянула изумленно, слегка испуганно даже. И – какая неожиданность, ну! – фыркнула:

– Да мне это не нужно!

– Конечно, – Кэлен улыбнулась. – Это нужно мне. Мне очень интересно, какой сон тебе приснится, любовь моя, – и снова поцеловала её. Мэйсон… запыхтела сердитым ежиком, взрывая Кэлен – традиционно, привычно, ну! – нежностью, отвернулась, буркнув:

– Можно подумать, я тебе расскажу!

– Конечно, расскажешь, – Кэлен едва слышно рассмеялась ей в ухо. – У меня талант, Мэйсон. Людей так и тянет мне исповедаться… И ты тоже не устоишь, любовь моя…

Пыхтение усилилось. Кажется, чертова Мэйсон – невозмутимая, несгибаемая – впервые не знала, что ответить. Растерялась. И Кэлен, плавясь от умиления и нежности, ждала, сдерживая улыбку… Дождалась: пыхтение стало тише, медленнее… превратилось в ровное, спокойное дыхание… расслабились, потяжелев, обнимавшие её руки… Кэлен и не сразу осознала, что произошло. А когда поняла, расхохоталась – тихо, почти беззвучно, – опрокинувшись на спину: чертова Мэйсон сбежала! Смылась по-английски, не прощаясь, оставив Кэлен наедине со спящей Карой. Струсила! Кэлен поцеловала уголок её… их губ, прошептала, с нежностью вглядываясь в любимое лицо:

– Знаешь, что мы сделаем, когда раскроем это чертово дело, Мэйсон? Мы возьмем отпуск. Настоящий. И поедем куда-нибудь, где тепло. И вы с Карой будете меняться не через двенадцать часов, а через сутки. И будете спать. И видеть сны…

Ей показалось, что уголок губ чуть дрогнул, обещая улыбку. Но… наверно именно показалось.

Спать не хотелось, вставать – тоже, и Кэлен просто лежала в темноте, слушала тихое ровное дыхание Кары и улыбалась своим мыслям. Отчего улыбалась и сама не понимала: не сказать ведь, что размышляла о чем-то забавном… Хотя, почему? Несгибаемая Мэйсон, специалист по управлению эмоциями, испугавшаяся собственных непривычных чувств и трусливо слившаяся из разговора, – это ведь забавно, не так ли? Вдобавок Кэлен веселили воспоминания о черлидерском прошлом напарницы и весьма грели мечты о том, как она, Кэлен, будет подкалывать Мэйсон на эту тему. Улыбчивое настроение сохранилось, когда мысли причудливым образом – ассоциативные цепочки, что выстраивает наш мозг, порой подчиняются какой-то необъяснимой, внутренней логике, совершенно далекой от привычной аристотелевой, – перетекли с Мэйсон на саму Кэлен. Странно она себя ведет в последнее время. Удивительно. По-новому и для себя самой неожиданно. Оказывается, она, Кэлен, дожила до тридцати двух лет и только сейчас поняла: ни черта она о себе не знает. Вот скажем, еще несколько месяцев назад она и не подозревала, что так… темпераментна. Да более того, считала, что у нее весьма скромные потребности в сексе. Что ей надо немного. И не часто. Ей и в самом деле хотелось редко. Что уж скрывать, с предыдущими партнерами бывало и напряжение на эту тему, да...

А сейчас? Ночью, точнее, уже под утро, они занимались любовью с Карой. Долго и… качественно. Кэлен прыснула едва слышно: качественно. Но ведь именно так! И уснула она, Кэлен, потом не просто удовлетворенная, не просто сытая – объевшаяся. Но… появилась Мэйсон, и пожалуйста – Кэлен снова вдохновилась, воспламенилась, её тело сходило безумствовало, словно секса полгода не было! И это совсем, категорически не похоже на прежнюю Кэлен, ту Кэлен Амнелл, которую она, как ей казалось, знала все эти тридцать два года…

Негромкий мелодичный, но очень настойчивый звук вкрался в сознание. Именно вкрался – нежное треньканье было настолько деликатным, что Кэлен далеко не сразу поняла, что вообще слышит что-то, кроме тихого дыхания спящей Кары… Сообразив, села в кровати, закрутила головой, пытаясь определить источник звука. Ага, кажется, тренькает под кроватью. Кэлен легла на живот поперек постели, согнув ноги в коленях, подняв ступни вверх – ну, не на Кару же их складывать, правда? – подтянулась к краю, осторожно свесила вниз голову, заглянула под их царское ложе. Потаращилась пару мгновений в непроницаемый мрак: шторы надежно закрывали комнату от дневного света. Но звук совершенно точно шел оттуда, из темноты. Кэлен подумала секунду-другую, пошарила рукой по полу, хмыкнула удовлетворенно, нащупав свой мобильник – всегда кладет его тут, хорошая же привычка, ну! Включила фонарик, снова заглянула под кровать… что-то увидела там, вдалеке, со стороны Кары… прищурилась… нет, не понять, что это такое… Кэлен подтянулась еще чуть-чуть… и еще… Да что ж это за штука там, а? Черт!!!

Больно не было. Ну, может, совсем капельку. Зато было обидно, невозможно, невыносимо обидно! Нет, ну как так-то? Кэлен Амнелл, детектив полиции, с десятилетним – на минуточку! – стажем службы, упала с кровати! Вниз головой, слава богу, шею не свернула! Вот просто взяла и брякнулась! Свалилась, словно мешок картошки, неожиданно, неуклюже! И теперь лежала на ковровом покрытии, отходя от испуга – хоть и мимолетно, но страхом сжало сердце, – переживая позор и чуть не плача от невозможной, невыносимой обиды. Ну как же так, а? Ужас же! Позор, просто позорище! Хорошо хоть мягкий толстый ворс смягчил удар, а то она, Кэлен Амнелл, детектив, еще бы и загромыхала тут по полу… Вот же черт! А главное, она так и не успела понять, рассмотреть, что ж там такое тренькает под кроватью, чтоб его черти взяли! От обиды и стыда, от собственной неуклюжести и – теперь – беспомощности Кэлен хотелось хныкать. Не плакать, не кричать, а именно хныкать, тоненько, жалобно… по-детски. Ну как, как, как она могла так брякнуться? Ужас же!

Наверно, она все же хныкнула. А может, встреча её тела с ковровым покрытием была громче, чем ей показалось? Черт его знает, но над краем кровати появилось лицо Кары, сонное, недоуменное:

– Кэлен? Что случилось? Ты что там делаешь? – и в глазах – тревога, Кэлен её даже в темноте разглядела. От этого её, Кары, недоумения, от теплого растревоженного взгляда, мягкого – и тоже растревоженного – тона стыд и жалость к себе просто зашкалили. Кэлен шмгынула носом, а губы затряслись – сами по себе, помимо её воли! – задрожали, так и норовя разъехаться, скривиться. Клен с трудом совладала с ними, протянула плачущим голосом?:

– Я… упала… – и всхлипнула.

– Боже, – Кару словно ветром сдуло с кровати, миг – и она уже сидела на полу рядом с Кэлен. Как она это сделала, так быстро-то? Тоже брякнулась, что ли? – Ты ударилась? Ушиблась? Где болит?

– Нет, – Кэлен помотала головой, всхлипнув. – Не болит… не ударилась. Просто… упааала!

– Милая… – Кара облегченно выдохнула. – А что же ты лежишь? И плачешь?

– Я не плачу! – и вдруг поняла: и правда, плачет. Слезы катятся, щекочут лицо… Черт, какой стыд! А Кара обняла, осторожно поднимает её, и от этого – еще стыднее и… жальче себя! Кэлен, поддерживаемая теплыми руками, села. Тут же рывком подалась к Каре, обхватила шею, уткнулась лицом туда же, в шею… Снова всхлипнула, протяжно, судорожно. Плакать она не хотела, не хотела же, ну! Но… плакалось, черт возьми! Кара обняла её, погладила спину:

– Ну что ты, любимая? Что за горе стряслось?

– Обидно… – Кэлен зашмыгала носом, пытаясь остановить чертовы глупые слезы. – И стыдно. Брякнулась с кровати! Ужас!

– Да почему ужас-то? – Кара плотнее притиснула её к себе, улыбаясь – Кэлен слышала её, эту улыбку, в голосе. – Ну упала ты с кровати… с кем не бывает? Во сне упала, милая?

– Нет! – Кэлен вжалась глазами в её шею. Вот стыд-то какой, а! Сейчас Кара точно будет над ней смеяться, хохотать просто! – Я свесилась вниз, чтобы заглянуть под кровать… а там темно… я потянулась туда, чтобы глубже… и упала!!!

– Кхем, – ну вот, пожалуйста, Кэлен так и знала: Кара уже давит смех, ну! – А зачем ты заглядывала под кровать?

– Там тренькает что-то! Слышишь? Вот что это? – и затихла, затаив дыхание. Кара тоже замерла на миг… затем хмыкнула:

– Ха… это мой ноут, – и пояснила смущенно: – Сообщает, что шпион пробрался. В смысле, моя шпионская программа обошла защиты. Мы получили доступ к данным Сайфера, Кэлен!

– Да??? – слезы высохли мгновенно. И стыд, и жалость – исчезли, сметенные буквально взорвавшимся внутри радостным азартом. – Кара! – Кэлен новым рывком отлипла от её шеи, отстранилась, вглядываясь в лицо – впрочем, в темноте она видела лишь смутные очертания: – Счастье мое, ты гений!

– Да, – не стала спорить Кара. Привлекла к себе, безошибочно нашла губами губы Кэлен – и мрак не помешал! – поцеловала. – У меня получилось.

– Я и не сомневалась! – азарт бурлил, кипятил кровь, заставляя Кэлен нетерпеливо подрагивать. – И что теперь?

– Теперь будем смотреть, анализировать… – Кара провела пальцами по её щеке, заправила волосы за ухо. И как только она что-то видит в этой тьме? – Знаешь что? Думаю, ты можешь пока пойти в душ… Потом сообразить нам какой-нибудь завтрак. Или уже обед? А я поработаю.

– Так бы и сказала: иди, глупая, ничего не понимающая в компьютерах женщина, не мешайся мне тут, – Кэлен с улыбкой прижалась щекой к её ладони.

– Нет, – Кара снова поцеловала её. Без промаха, в губы. – Ты умная ничего не понимающая в компьютерах женщина. И ты не можешь мне помешать. Просто… я голодная.

Кэлен пела под душем. Кажется, впервые в жизни. Да нет, совершенно точно – впервые. Ибо это – пение под душем – было настолько необычным для нее, что она не сразу и поняла, что именно делает, когда, снимая лейку со стойки, вдруг застукала себя за этим странным занятием – пением. Даже замолчала испуганно. Даже оглянулась машинально по сторонам, словно хотела убедиться, что никого рядом нет, никто не подслушивает, хихикая, её музицирование. Она даже выглянула из душевой кабины и обозрела ванную комнату – ну, чтобы совсем точно знать, что свидетелей её позора нет.

Их и не было, конечно же. Да и откуда бы взяться? Кара, устроившись в кровати с ноутом, отключилась от внешнего мира раньше, чем Кэлен успела покинуть спальню. И, похоже, даже пению Кэлен – боже, она пела в душе, она, детектив Амнелл! С ума сойти! – не под силу вернуть Кару в реальную реальность из реальности виртуальной. Да и, скорее всего, Кара даже и не слышала ничего. Слава богу, что не слышала. Кэлен вполне хватило недавнего позорного падения с кровати, знаете ли. И добавлять к этому еще и позорное пение под душем не хотелось, категорически!

В холодильник Кэлен заглянула без особой надежды: ну, просто потому, что она помнила… точнее будет сказать, не помнила, когда они последний раз закупали продукты. Кажется, в тот день, когда её отстранили от работы, а Мэйсон назначили телохранителем, да? Что это было, четверг, пятница? Или раньше? Черт его знает… За последние пару суток у Кэлен что-то произошло с восприятием времени: оно то растягивалось, то будто бы сжималось, то тянулось, то проносилось курьерским поездом… И в голове как-то все перепуталось, Кэлен не смогла бы сейчас с уверенностью воспроизвести последовательность событий. Так что даже и напрягаться не стала, махнула рукой – на память, последовательность, странной поведение времени – и без особой надежды заглянула в холодильник.

К удивлению обнаружила внутри кучу всего: и сыр, и свежие овощи, и копченый бекон, и еще какие-то мясные нарезки, и сливки, причем, сегодняшние… На несколько секунд впала в ступор, размышляя, откуда это все взялось? Вспомнила свой утренний то ли сон, то ли не сон… Получается, входная дверь и правда тихо хлопала, открываясь и закрываясь, Кэлен это не показалось? Значит, кто-то из них покидал дом. Либо Кара, либо Мэйсон позаботилась о том, чтобы им было что есть, да? Иного объяснения Кэлен найти не могла. Впрочем, её и это устроило. Её, Кэлен. Но не детектива Амнелл. Той все это – тайный утренний уход одной из двоих возлюбленных Кэлен, появление продуктов в холодильнике – казалось подозрительным. Однако Кэлен не стала слушать детектива Амнелл…

– Надеюсь, ты не против бутербродов? – Кэлен опустила уставленный тарелками поднос, – большой и тяжелый, между прочим! – на кровать, подошла к окну, раздвинула, наконец, шторы. Комнату залило… розоватым закатным светом. Ничего себе, уже вечер! Ну, почти вечер… На миг Кэлен охватила легкая грусть с ноткой сожаления – они, можно сказать, проспали этот день, он словно выпал из жизни, будто его и не было… Но лишь нам миг. А в следующее мгновение она, тряхнув головой – ну её к черту, эту печаль! – с улыбкой напомнила себе, что впереди вся ночь, и Кара, и еще – боже, они же получили доступ к данным! – Повар из меня так себе, так что бутеры – это лучшее, что я умею. Радость моя?

– Что? – Кара повернула к ней лицо, мгновение смотрела пустыми непонимающими глазами. Моргнула, сфокусировалась, прищурившись: – Бутерброды? – улыбнулась. – Бутерброды – это замечательно, милая.

– Ты увлеклась, я вижу? – Кэлен улыбнулась в ответ, подошла, забралась на кровать – осторожно, дабы не раскачать стоящие на подносе кружки, одну с чаем для Кары, вторую – с кофе для себя, – протянула руку, взъерошила и без того лохматые светлые волосы.

– Да! – Кара оживилась, распахнула глаза: – У Сайфера есть второй телефон, одноразовый предоплаченный мобильник, незарегистрированный.

– Серьезно? – Кэлен, забыв о кружках с горячими напитками, рухнула с коленей на бедро. – Как ты это выяснила?

– По метаданным, цифровой подписи, данным джи-пи-эс, геолокации… Кэлен, это не важно, это моя кухня, – Кара тряхнула головой, нетерпеливо поморщившись. – Дело в другом. Я обнаружила человека, с которым Сайфер активно общался именно с этого номера, переписывался, в основном – смс, вибер… Собственно, этот телефон Сайфер и использовал исключительно для контактов с этим человеком…

– Кара, не томи! – кажется, Кэлен даже затрясло от азарта. – Кто это? Мы его знаем?

– Да, – и на лице появилось какое-то странное выражение, какая-то смесь из эмоций, которую Кэлен не могла бы сходу определить. – Знаем. Это ты, Кэлен.

– Что??? – Кэлен показалось, что она ослышалась. Интересно, к шоку все же можно привыкнуть? Или… нет, ну не может же Кара так идиотски шутить, правда? Она же знает, как для Кэлен все это важно… – Ты серьезно?

– Абсолютно, – она совершенно точно не шутила. Бросила взгляд на экран бука: – Согласно этим данным, последний раз ты говорила с Сайфером… сегодня, около десяти утра.

====== Часть 68 ======

– Чч… Что? – пространство перед Кэлен будто дрогнуло, замутнилось, словно между ней и Карой вдруг появилось запотевшее стекло… Горло сжалось в легком приступе тошноты. На миг Кэлен показалось: все, что она видит, нереально, иллюзорно. Как во сне. Она ухватилась за это – спасительная же мысль, ну! Может, она, Кэлен, спит? Вот прямо сейчас, в эту секунду. Или… или вообще все, все это – сон. Сон навеянный высокой температурой, сон, вызванный её декабрьской болезнью… за неделю до Рождества. И нет никаких убийств, неуловимого маньяка. И нет никакой Кары, потому что Кэлен не знакомилась с ней на самом деле… потому что не существует Кары, и Мэйсон тоже не существует… Господи! Последняя мысль обожгла ледяным ужасом, заставив Кэлен содрогнуться всем телом – сквозь него словно промчался стылый морозный ветер. Боже, это же просто кошмар – невозможный, невыносимый! – представить, что их не существует. Что их нет, совсем, и никогда не было – её Кары с теплым солнцем в глазах и её чертовой бесчувственной Мэйсон! Да Кэлен легче принять, смириться с тем, что у нее провалы в памяти… или она сошла с ума… и у нее самой тоже есть чертова альтернативная личность, и она, Кэлен Амнелл, и впрямь является убийцей! Ей проще принять и смириться с тем, что Мэйсон… или Кара… или они вместе – таинственные сообщники Сайфера! Определенно, вот это вынести легче, чем представить, что они ей приснились… что их нет и не было, как не было и их любви к ней, и её любви – к ним. Кэлен затрясло внутренним ознобом, внутри билось вместо застывшего в ужасе сердца, нескончаемым рефреном одно лишь отчаянное “Нет!!! НЕТ!”. Что же делать, Господи? Проверить. Срочно проверить, так ведь?