Текст книги "Осколки (СИ)"

Автор книги: Львешка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 50 страниц)

Кэлен пробовала себя накрутить, настойчиво, насильно возвращаясь к той неприятной, да что там – убийственной – сцене, заставляя себя вспоминать жестокие, несправедливые обвинения, оскорбления… А вспоминала теплый взгляд зеленых солнечных глаз... улыбку, нет, намек, обещание улыбки на вкусных губах… сердитое пыхтение, такое трогательное, что даже сейчас, просто вспоминая, Кэлен плавится от нежности… и тихий голос, рассказывающий забавную историю, одну из множества. Кара потрясающе рассказывает что угодно – и так же потрясающе слушает. С Карой Кэлен может часами говорить обо всем на свете… С Карой Кэлен всегда чувствует себя интересной. Важной. Как будто бы она, Кэлен, тоже потрясающий рассказчик. Хотя Кэлен знает – правда, знает же, ну, – что рассказчик она так себе, посредственный. Беседу поддержать может, да. Но чтобы вещать полчаса без перерыва, шпарить, как по писаному? Ни с кем никогда такого у Кэлен не случалось. До Кары. С Карой она, Кэлен, превращается в златоуста, ни больше, ни меньше! С Карой она вообще чувствует себя иначе, не так, как с другими. Интересной, важной… да восхитительной, черт возьми! Необыкновенной. Самой лучшей. Единственной. Любимой… желанной. С Мэйсон она тоже чувствует себя желанной, о, еще какой желанной-то! Но и только. А с Карой – именно любимой. А главное, главное-то, что и Кара для неё, для Кэлен, тоже ведь такая – необыкновенная, восхитительная, единственная, желанная. И любимая, да. Совершенно точно любимая. Разве может это изменить какое-то там дурацкое нарушение договоренностей? И злые слова обиженной девочки? Её любимой девочки… Черт побери, она ведь тоже ранилась, её глупая Кара! Ну да, да, сама виновата, не нужно было… смотреть… А с другой стороны, она же, наверно, и не ожидала… такого «выступления» Кэлен… Конечно, она ранилась. Господи, да представить страшно, как ей больно было! Кэлен вздохнула. Ну вот, теперь она жалеет не себя, а Кару. И все еще понятия не имеет, категорически не знает, как теперь жить дальше… Что делать?

– Переживаешь, Амнелл? – Мэйсон бесцеремонно – и традиционно, конечно же, – прервала её размышления. Кэлен вздрогнула, – тоже традиционно, ну, – огляделась: служебная парковка возле Управления. Посмотрела на Мэйсон:

– Давно стоим?

– Минут десять.

– И ты все это время сидела и молчала?

– Да, – она ухмыльнулась беззлобно, пожала плечами. – За тобой интересно наблюдать.

– Серьезно? – Кэлен вздернула брови. И снова она не знала, то ли плакать, то ли смеяться. – Интересно наблюдать?

– Ага. Все твои страдания у тебя на лице отражаются. Знаешь, как немое кино.

– Мэээйсон, – Кэлен закатила глаза. И улыбнулась все же – разве можно на такое злиться, ну? – Ты просто невозможно деликатна.

– Говорю, как есть, – снова пожала плечами. И чуть склонила голову вправо, глянула, кажется, даже с сочувствием – если Кэлен не почудилось, конечно: – Переживаешь из-за вашего разрыва?

– Да, переживаю.

– Но ведь она тебя оскорбила, Амнелл.

– Да, оскорбила… но я все равно её люблю. И хочу быть с ней.

– Почему? – и пояснила в ответ на недоуменный взгляд: – Почему с ней, а не со мной, например? Чем она лучше?

Кэлен оцепенела на мгновение: она не ослышалась сейчас? Мэйсон смотрела вопросительно, с таким напряженным ожиданием, что… снова вдруг шевельнулась жалость к ней. Или нежность? Бог его знает… Кэлен взяла её, Мэйсон, за руку, улыбнулась:

– Ничем. Она не лучше тебя, просто… другая.

– Если не лучше, почему ты предпочитаешь её? – и добавила, прямолинейно: – Амнелл, я не ревную, я пытаюсь понять.

– Да… подозреваю, про ревность ты тоже знаешь только в теории.

– Ага. Так почему она, а не я?

– Она меня любит, – Кэлен улыбнулась обезоруживающе.

– Уверена? – Мэйсон нахмурилась, не сердито, а задумчиво, что ли… Или даже… Да, вот: озабочено, точно. Словно переживала за неё, за Кэлен.

– Ну… до сегодняшней ночи я думала, что уверена. А теперь… даже и не знаю… – усмехнулась довольно грустно, отвернулась к окну. Повторила: – Не знаю, Мэйсон… думаю, все же любит. Она злится на меня, да. Но ведь… я ей изменила. Так что она имеет право злиться.

– Ну, тебе виднее, ты в этом больше понимаешь, – Мэйсон не стала спорить. – Хотя мне всегда это казалось странным в отношениях людей… Будто бы если тебя кто-то любит, ты становишься его собственностью, и не имеешь право распоряжаться собой без его одобрения. Получать удовольствие, например.

– Ммда? – Кэлен обернулась, глянула недоверчиво. – То есть, ты бы не стала возражать, если бы твоя девушка получала удовольствие не с тобой?

– Нет, не стала бы, – пожала плечами, очень спокойно. Кэлен присмотрелась: а ведь не врет, надо же! И правда не стала бы… А Мэйсон добавила: – Если мне с ней всего хватает, а ей со мной – нет, и я при этом не могу дать ей больше… – хмыкнула. – Зачем же я буду ограничивать её собой?

– Кхм… А ты не боишься, что она возьмет и совсем уйдет от тебя туда, где получает удовольствие?

– Нет, – Мэйсон выкатила нижнюю губу, помотала головой. – А чего тут бояться? Если ей со мной хорошо, она не уйдет. А если ей со мной плохо – зачем ей тогда со мной быть? Как по мне, ни к чему такой мазохизм.

– Ммдааа, – Кэлен растерялась. Мэйсон рассуждала странно, для нее, для Кэлен, странно. И все же, то, что говорила её напарница звучало… логично. Черт побери, логично уходить оттуда, где тебе плохо, логично же, ну! Только вот… Кэлен прищурилась:

– Мэйсон, ты так рассуждаешь… ты так рассуждаешь, потому что не влюблялась. Не любила. Когда любишь, все иначе, понимаешь… У любви другая логика.

– Серьезно? – и тоже прищурилась, насмешливо. – Как по мне, так тем более странно – любить человека, знать, что ему с тобой плохо, но держать его при себе, заставлять его и дальше мучиться. Это и есть логика любви?

– Черт… – Кэлен посмотрела на нее совершенно беспомощно. – Даже не знаю, что тебе сказать… Вроде есть правда в твоих словах, да… И все же… не знаю. Переварить это все нужно. Слушай, ну, а если ты хочешь быть с ней? Вот несмотря ни на что, хочешь. Что тогда? Все равно отпустишь?

– Почему? Я сделаю все, что смогу, чтобы ей было хорошо со мной. Но если того, что я могу, будет недостаточно, а я больше ничего не могу, я отступлю. И буду рада, что ей хорошо, пусть и не со мной.

– Сдашься, Мэйсон? Разве это не слабость?

– Нет, Амнелл, – она отозвалась очень тихо. И глянула Кэлен в глаза – пристально, пронзающе. – Как по мне, требуется большая сила, чтобы признавать свои ограничения.

Кэлен вздрогнула, сама не очень понимая отчего, на пару мгновений утонула в зеленых глазах… моргнула, выныривая. И вдруг, неожиданно даже для самой себя, разозлилась:

– Ты, знаешь, что, Мэйсон? Говоришь красиво. Только ты вот влюбись сначала, ага? А потом посмотрим, как ты меня… как ты её отпустишь и за неё порадуешься!

– Справедливо, – Мэйсон чуть склонила голову вправо, чуть улыбнулась – краешком губ. – Жаль, не посмотрим. Потому что я не влюблюсь. Или… – подалась к Кэлен, и глаза засветились. – … хочешь, чтобы я влюбилась в тебя, сладкая?

– Ты… – Кэлен распахнула глаза, задохнувшись от возмущения, раздула ноздри: …– иди ты к черту, Мэйсон! Иди ты… работай уже!

– Да, – согласилась, пряча усмешку. – И правда, пойдем, поработаем, напарник, – положила пальцы на ручку двери. Кэлен дотянулась, придержала её за другую руку:

– Подожди,– посмотрела хитро заискрившимися глазами, облизнула губы: – Мэйсон... а ты не боишься, что я в тебя влюблюсь?

– А стоит? – приподняла одну бровь. – Твоя любовь такая страшная, Амнелл?

– Вот ты!!! – хотела возмутиться, но не выдержала, расхохоталась. Шлепнула Мэйсон по руке: – Иди к черту!

Не успели они открыть дверь в отдел, как из своего кабинета высунулся капитан Зорандер:

– Амнелл, Мэйсон, ко мне сразу, – и тут же скрылся внутри. Кэлен оглянулась на Мэйсон, внутренне холодея: неужели Сайфер уже растрепал? Быстро обвела взглядом офис, остановила его на Ричарде – тот, чуть высунувшись из-за монитора своего компьютера смотрел на неё, на Кэлен. Странно так смотрел: жадно и испуганно одновременно. Черт побери! Нет, на самом деле, никакой серьезной угрозы донос Сайфера – если он, донос, конечно, был – не грозил ни Кэлен, ни Мэйсон. В Управлении полиции вообще, и в убойном, в частности, на интимные связи или браками между коллегами смотрели сквозь пальцы. Но вот напарниками им с Мэйсон точно не быть, – если капитан решил, что у них неуставные отношения. А это Кэлен категорически не устраивало: работать с чертовой Мэйсон ей понравилось. Дьявол! И главное, ведь нет времени предупредить её, Мэйсон. А и было бы – что, вот что Кэлен бы ей сказала, а? Кэлен застонала мысленно: как же она устала от всего этого! А ведь еще несколько дней назад была невыносимо, невозможно – и, главное, совершенно безоблачно – счастлива…

Кэлен вдохнула поглубже и, словно под холодный душ, шагнула в кабинет капитана. Замешкалась на пороге, и тут же сзади к ней прижалась Мэйсон, не успевшая вовремя затормозить. С точки зрения Кэлен – и ее сердца, что мгновенно заледенело, обрываясь в черную яму ужаса, – выглядело это двусмысленно. Категорически двусмысленно. Тем более, что навстречу сердцу снизу поднялась горячая сладко тянущая волна, вызывая новый – к счастью, все еще мысленный, – стон и слабость в ногах. Кэлен даже чуть пошатнулась, чуть навалилась спиной на Мэйсон, отчего там, между её, Кэлен, предательскими ногами, все налилось тяжелым жаром и запульсировало. Черт бы его побрал, это ненасытное тело! Кэлен совсем растерялась от всех этих разом навалившихся таких противоречивых чувств. А Мэйсон поднажала сзади и втолкнула её в кабинет. Вошла следом, остановилась рядом, недоуменно покосилась на Кэлен и уставилась на Зеда:

– Доброе утро, капитан.

– Да, привет, – мрачно отозвался тот: – У нас серьезная проблема, детективы… – вздохнул тяжело, нахмурился еще сильнее, протягивая газету. Кэлен машинально взяла её, опустила глаза на страницу, скользнула взглядом по колонтитулу – «Филадельфия Инквайер», ага – и забыла обо всем на свете, увидев крупный, в четверть полосы, заголовок: «Педофил-убийца все еще на свободе!», под ним, чуть мельче – вопрос: «Полиция арестовала и держит в клетке невиновного?». А еще ниже – фото Мии Кьерро. Мертвой Мии Кьерро. Фото с места преступления…

====== Часть 29 ======

Кэлен моргнула, качнула головой, отказываясь верить глазам. Рядом сердито запыхтела Кара… черт, Мэйсон, конечно же. Бросила, не отрывая взгляда от газетной страницы:

– Где они это взяли?

– Хотел бы я знать, – отозвался Зорандер. – И это сейчас главное, девочки. Нужно выяснить как можно скорее. Потому что через час, уже даже, пятьдесят минут, здесь будет Митчелл. Он звонил, предупредил помощника прокурора, в девять они встречаются у судьи Сандерса. Думаю, вам не нужно объяснять, зачем? И чем все это пахнет?

– Не нужно, сэр, – подтвердила Мэйсон. И потянула Кэлен за рукав: – Поехали, Амнелл.

– Куда? – Кэлен оторвалась от статьи, – Господи, у них же здесь все подробности! Как будто они видели отчеты с места преступления…

– Или как будто говорили с очевидцем, – капитан снова вздохнул.

– Или с убийцей, – Мэйсон не сказала, выплюнула эти два слова. Зорандер кивнул:

– В общем, первым делом выясняете, как в газету попала эта информация. А потом подбивайте все на Картера. Доказательная база такая должна быть, чтобы ни у одного присяжного даже малейшего сомнения не возникло. Думаю, сами понимаете.

– Сэр, – Мэйсон чуть склонила голову к плечу. – Картер признался.

– Да, но ты не знаешь Митчела, Мэйсон. Он на одной этой статье, – капитан яростно ткнул пальцем в газету, чуть не разрывая ее, – нам все дело развалит. Тем более, физических улик нет, свидетелей нет.

– Есть видео, Зед, – напомнила Кэлен.

– На котором не видно ни лица, ни рук Картера, – капитан досадливо поморщился. – Подключайте судебных антропологов, девочки. Нам нужна стопроцентная уверенность, что на видео именно Картер. Ну и, конечно, чем быстрее мы вычислим убийцу Мии Кьерро… – он перевел тяжелый взгляд с Кэлен на Мэйсон и обратно.

– Да, сэр, – Мэйсон кивнула, разворачиваясь к двери.

– Да, капитан, – Кэлен протянула ему газету. Зед жестом отказался, и Кэлен, улыбнувшись одними губами, вышла из кабинета следом за напарницей.

– Разделимся, Амнелл? – Мэйсон, возившаяся с молнией на куртке, подняла голову. – Могу взять на себя антрополога.

Кэлен одарила её долгим насмешливым взглядом: уж ты-то можешь, несомненно. Тем более что Сара Литл, судебный антрополог, – красотка вполне себе модельной внешности: с пресловутыми 90×60×90, длиннющими ногами, пухлыми губами, всегда готовыми расплыться в соблазнительную улыбку, веселыми карими глазами, очень светлыми, а потому особенно яркими на фоне шоколадной кожи. К тому же – и это известно всем – и губы, и верхние «девяносто» у Литл свои, категорически натуральные! Так что тут к гадалке не ходи – чертова Мэйсон, несомненно, с удовольствием «возьмет» красавицу-антрополога на себя. И на себя, и под себя… Если Кэлен позволит. Только она не позволит, не так ли? У нее, у Кэлен, и без того хватает тем для переживаний. А значит, во избежание новых поводов, чертову Мэйсон лучше все еще держать при себе – логично же, ну? Кэлен очаровательно улыбнулась:

– Хочешь оставить убитую разрывом отношений девушку без своего сильного плеча, Мэйсон? Нет уж, поедем вместе. Иначе убитая горем девушка может дров наломать, тебе ж потом и разгребать придется.

– Как скажешь, убитая горем девушка, – Мэйсон ухмыльнулась. – Сделаешь кофе? Я пока в редакцию дозвонюсь.

Кэлен бездумно наблюдала за тонкой коричневой струйкой, падающей в прозрачную кружку из толстого матового стекла. Ее подарил капитан – на первую годовщину службы в отделе, и  Кэлен кружку любила, берегла, кофе на работе пила только из нее. Впрочем, кружка совершенно точно платила ей, Кэлен, взаимностью – была живучая, не терялась, не разбивалась, даже падая со стола.

– Амнелл, – Сайфер подошел неслышно, и Кэлен вздрогнула от его тихого голоса. – Можно спросить?

Кэлен закатила глаза – ну, начинается! – забрала из кофеварки свою кружку, поставила другую, для Мэйсон, нажала кнопку. Медленно развернулась, посмотрела прямо в глаза Ричарду:

– Ну?

– Почему Мэйсон?

– Что – почему Мэйсон? – Кэлен чуть приподняла брови, изобразив полное, просто категорическое непонимание. Ричард поморщился:

– Почему ты с ней?

– А почему тебя это волнует, Сайфер? Разве это твое дело?

– Нет… мне просто интересно, что в ней такого, что ты предпочла её мне. Чем она лучше, Амнелл?

Кэлен вздохнула, опустила ресницы. Серьезно? И Риччи туда же? Сегодня что, день такой? День борьбы за Кэлен? Жаль, борются не те, кто ей, Кэлен, нужен… А та, что нужна, кажется, бороться и не собирается, да. Кэлен снова подняла глаза на Сайфера:

– Что ты хочешь от меня услышать? Никто ничем не лучше и не хуже, – пожала плечами, сделала глоток кофе. – Ричард, что ты пытаешься выяснить или доказать? Наши с тобой отношения протухли задолго до того, как я встретила Кару, разве нет? И мне казалось, мы с тобой вполне мирно расстались, по взаимному согласию. Это у тебя сейчас взыграло… гордыня или что там… А тогда ты и сам не знал, как все это закончить. И влюбилась я в Кару уже после того, как мы с тобой расстались, – Кэлен вдруг разозлилась: какого черта она вообще объясняется с Сайфером, а? Какого черта просто не пошлет его? Ну да, да, не нужен ни ей, ни Мэйсон враг… ну, враг – не враг, а, скажем так, обиженный, накапливающий недовольство коллега в тылу. К тому же, владеющий информацией. Кэлен улыбнулась Ричарду – одними губами: – Так что не волнуйся, твое достоинство не пострадало, я не меняла тебя на нее. Или это ревность, Риччи? – и добавила иронии в улыбку, во взгляд.

– Пффф! – он скорчил презрительную мину. – Вот еще! Было бы к кому… к женщине, тхех. Кстати, Амнелл, а чего вдруг тебя переклинило-то так? Ты раньше ведь только с парнями встречалась…

– Сайфер, это ведь все еще не твое дело, не так ли?

– Не мое. Просто думаю – я тебя, что ли, так обидел сильно, что ты на девушку переключилась?

Пару мгновений Кэлен изумленно таращилась на него – он что, всерьез? Не шутит, в самом деле? Ричард смотрел, не мигая. Кажется, и впрямь, не шутит. Кэлен фыркнула:

– Сайфер, у тебя мания величия. Ты тут вообще не при чем, не вдохновляйся, – теперь она даже развеселилась.

– И все же, Амнелл… – он будто смутился, если Кэлен это не почудилось, конечно. – Как так-то? Ты всегда встречалась с мужчинами, и вдруг такой поворот. Я не понимаю.

Кэлен снова вздохнула – придется объяснить, а то не отстанет же, ну! – улыбнулась:

– Мужчина, женщина… Риччи, разве это главное?

– Нет?

– Для меня нет. Пол, тело – все это даже не на втором месте по значимости. Главное – личность, понимаешь? А она, по-моему, не от пола зависит, не так ли? – Кэлен вытащила из кофеварки кружку: – Я влюбилась не в тело, Ричард, – и, еще раз очаровательно улыбнувшись Сайферу, покинула – и его, и кухню.

Сразу за дверью нос к носу столкнулась с хмурой, озабоченой Мэйсон. Которая тут же хмуро и ворчливо осведомилась, куда Амнелл ходила за кофе, не в Нью-Йорк ли? Кэлен сунула Мэйсон в руки кружку и расцвела улыбкой, настолько радостной – да что там, счастливой, просто неуместно счастливой! – что сама удивилась. Нет, правда странно так радоваться встрече через десять минут после расставания, странно же, ну? А еще Кэлен поймала себя на желании, тоже неуместном и – при этом весьма страстном, – поцеловать Мэйсон. И подумала, что Ричарду она, Кэлен, пожалуй, что и соврала: все же влюбилась она не только в личность, да. Тело она тоже любила. Вот это конкретное тело – оно было совсем не на последнем месте. Оно привлекало ее, Кэлен. Да что там, она с ума по нему сходила, по этим губам, рукам, по этой коже… Это тело возбуждало Кэлен, вызывало вполне определенные и очень неплатонические желания. Вот прямо сейчас вызывало – и Кэлен хотела хотя бы поцеловать Мэйсон. Но вместо поцелуя – нельзя сейчас, неуместно же, ну! – спросила:

– Дозвонилась?

– Ага, – Мэйсон приложилась к кружке, ополовинила одним глотком. – Редактор отдела криминальных новостей Эбигейл Горски* нас ждет, – глянула за спину Кэлен на появившегося из кухни Ричарда. – А ты чего там, с Сайфером зависла?

– Ну, – Кэлен сделала глоток остывшего кофе, поморщилась. – Так что, едем?

– Да, – Мэйсон пошла к двери. Бросила, не оборачиваясь: – И чем вы с ним занимались, если не секрет?

– А что, ревнуешь? – Кэлен все еще хотела ее поцеловать. Но – это все еще было неуместно. И Кэлен злилась. Немножко. Нет, правда, совсем капельку злилась. Мэйсон все же обернулась, посмотрела на Кэлен – молча и чуть склонив голову вправо. С насмешкой во взгляде, конечно же. Кэлен закатила глаза, пихнула ее легонько, поторапливая к выходу:

– Между прочим, могла бы и поревновать. Хоть вид сделать. Девушкам это приятно.

Мэйсон фыркнула, глянула изумленно, покачала головой и выскочила за дверь. Двинулась по коридору быстрым шагом, заставив Кэлен чуть ли не бежать следом. Бежать и гадать, что же обозначало это её фырканье. И, пожалуй, злилась Кэлен уже не чуть-чуть…

Кажется, сегодня Фортуна была не в настроении. По крайней мере, одаривать своей улыбкой двух детективов убойного отдела полиции Филадельфии она совершенно точно не спешила. Ибо они, детективы, проехали милю с небольшим и наглухо встали в пробке на Ридж авеню, между Шестнадцатой Северной и Браун-стрит – из-за аварии, перекрывшей узкую двухполосную Ридж. Причем, в обе стороны – а значит, не спасут и сирена с проблесковым маячком – не по стенам же окружающих зданий двигаться, в самом деле! Пришлось стоять, да. Нет, Мэйсон предложила бросить машину и дойти до редакции пешком. Но Кэлен категорически не желала оставлять своего верного коня посреди улицы. Да и погода к прогулкам совсем не располагала: небо с утра нахмурилось, нависло низко-низко пепельно-серой клубящейся давящей массой, а ветры с Дэлавера и Шуйлкилла, кажется, соревновались в сырости, пронзительности и скорости, с которой они продували насквозь даже удаленные от воды районы… Так что, с негодованием отвергнув идею Мэйсон, Кэлен расслабилась в кресле, настроившись на долгое ожидание. Впрочем, она, Кэлен, в принципе не напрягалась в пробках, используя это время для раздумий. Вот и сейчас начала мысленно перебирать гипотезы, совершенно забыв, что снова – отвыкла ведь уже, ну! – работает с напарником. Мэйсон напомнила о себе сама:

– Ты тоже думаешь, что это сам подражатель слил инфу в газету?

– Мммм… допускаю такой вариант.

– Тогда этот урод еще опаснее, чем я думала… – Мэйсон опустила стекло со своей стороны, сплюнула за борт. – Он, мало того, что организованный и умный, еще и наглый.

– Ннда… как тебе Митчелл на эту роль?

– Митчелл? – Мэйсон удивилась так, что даже забыла закрыть окно, повернувшись к Кэлен. Кэлен поморщилась, поежилась, показала ей на стекло глазами: мол, подними, холодно. Мэйсон, не глядя, нажала кнопку. Кэлен кивнула и, наконец, ответила её озадаченным глазам:

– Я просто думаю… думаю, кто настолько хорошо мог знать все детали преступления Картера, кроме него самого, чтобы так досконально их воспроизвести?

– Хм… мы с тобой, – Мэйсон усмехнулась.

– Ага. И все наши, кто работал по делу – криминалисты, оперативники, патанатом, помощники… ну и так далее. А кто еще?

– Кто?

– Редклифф.

– Ммм… сомнительно. У него не было возможности узнать все детали, он дело не читал.

– Да. А вот его адвокат – читал. Со всеми – всеми, Мэйсон! – подробностями. И отчеты, и протоколы, и свидетельские показания, и фото с места преступления, и видео он изучал.

– А ты права, Амнелл, – у Мэйсон загорелись глаза. – Считаешь, это может быть он? Не слишком явно?

– Считаю, – Кэлен отвернулась к окну, побарабанила пальцами по стеклу. – Ты, Мэйсон, недавно у нас, плохо знаешь Митчелла. Он – беспринципный ублюдок, к тому же, очень, очень умный. И я даже не удивлюсь, если выяснится, что все это он сделал, чтобы внести сомнения насчет виновности Картера.

– Да ладно? – Мэйсон присвистнула. – Митчелл на такое способен? Изнасиловать и убить ребенка, чтобы сделать себе имя на громком деле?

– Тебя это удивляет? – Кэлен приподняла брови, бросила на Мэйсон быстрый взгляд. – Все еще удивляет? – снова отвернулась к окну. – Ты за столько лет в полиции еще не поняла, что нет более отвратительного животного на этой планете, чем человек?

– Хмм… И все же, ты сама говоришь, Митчелл умный. Значит, не может не понимать, что будет под подозрением.

– Конечно. Уверена, он – если это он, если мы правы насчет него – и это просчитал. И какие-то козыри в рукаве держит. С другой стороны… Мэйсон, даже самые умные из них ошибаются. Допускают промахи. Иначе бы мы их не ловили.

– Да, не без этого… – Мэйсон откинулась на спинку сиденья, прикрыла глаза. Кажется, задумалась. Кэлен пару секунд смотрела на её лицо. Красивое. Красивое и любимое. И снова захотелось поцеловать… или хоть просто – прикоснуться, провести пальцами по щеке… но лучше все же поцеловать, да. И не Мэйсон – Кару. Кэлен вздохнула, тоже закрыла глаза, откинувшись в кресле. Она скучает по Каре, скучает же, ну! Так скучает, что даже этому запутанному делу, всем этим проблемам – некоторые из них выглядят вполне неразрешимыми – не под силу заглушить эту тоску. Невыносимую, невозможную – еще и оттого, что Кэлен не видела выхода… пожалуй, впервые в жизни ситуация казалась ей безнадежной. Кэлен зажмурилась, изо всех сил… напрасно: из-под ресниц все же выкатилась слеза. Одна – вторую она удержала, остановила…

– Кэлен? Ты плачешь?

– Нет, я… что? Как ты меня назвала? – распахнула глаза, повернула голову. Встретилась взглядом с Мэйсон… нет, не с Мэйсон, у Мэйсон нет солнца в глазах. – Кара?

– Привет… – нахмурилась и отвела взгляд. – Мэйсон уснула. Отрубилась просто. И я…, – Кара сглотнула, глянула на Кэлен, снова отвернулась. Но Кэлен успела заметить мучительную судорогу, исказившую любимое лицо.

– Милая… – Кэлен подалась к ней, не веря своим глазам, ушам, но – подалась, потянулась рукой, почти уже притронулась пальцами к щеке. Кара покосилась на нее и отодвинулась:

– Нет… не могу… не могу тебя простить. Зря я появилась сейчас, – закрыла глаза, опять откидываясь в кресле. – Не стоило…

– Кара? – Кэлен захлебнулась: надежда, вспыхнувшая было, так же мгновенно умерла, пронзив сердце почти невыносимой болью. – Кара, подожди! Господи, милая, давай же поговорим… Кара? ..

– Амнелл! Эй, сладкая, просыпайся, – все тот же голос, что и минуту назад. Тот же – но другой. Едва-едва, и все же – отличается. Кэлен заморгала, нахмурилась: просыпайся? Она не спала. Не спала же, ну! Это Мэйсон спала, и потому появилась Кара, и Кэлен говорила с ней… говорила же, да? Или? Кэлен приоткрыла глаза:

– Что? Что происходит?

– Ты задремала, Амнелл. И пока ты спала, мы добрались до места.

– Я спала? – вот теперь Кэлен глаза распахнула и выпрямилась в кресле. Покрутила головой: и правда, припаркованы у 801 по Маркет-стрит… Но… они ведь только что были в пробке на Ридж? И, кстати, Кэлен была за рулем! По крайней мере, она была на водительском месте, когда беседовала с Карой! Черт! Значит, все-таки ей это приснилось… ибо за руль изначально села Мэйсон, там она и была сейчас… а вот встречи с Карой не было. Кэлен вздохнула, мысленно застонала. Тоскливо посмотрела на Мэйсон: – Когда я уснула?

– Сразу, как мы поговорили про Митчелла.

– Чего не разбудила?

– Зачем? – Мэйсон пожала плечами и открыла дверь автомобиля. – Мне не было скучно.

– Действительно… – Кэлен усмехнулась, тоже выбралась из машины, направилась вслед за напарницей к огромному зданию Западного рынка, один из верхних этажей которого и занимала редакция «Филадельфия Инквайер». Кэлен сверлила глазами спину Мэйсон: смотри-ка, ей не было скучно, поэтому она не стала будить. Надо же, а! Не из заботы о Кэлен, которая категорически не высыпается в последнюю неделю, а просто потому, что не нуждалась в её компании. Вот так. Нет, Кэлен, видимо, не дано понять логику Мэйсон, слишком она… хм… отличается, да. Слишком другой у нее взгляд на все – на отношения, эмоции… наверно, много еще на что. Иной, необычный, непривычный. И Кэлен, скорее всего, еще не раз будет встречаться с этим… и удивляться, конечно же. Но разбираться вот прямо сейчас она не хотела.

Она, Кэлен, еще была во власти этого своего странного то ли сна, то ли болезненного переживания… Впрочем, сны – это ведь, кажется, прямая дорога к бессознательному, не так ли? Сны ведь, кажется, проявляют то, что, бодрствуя, мы от себя старательно прячем… И что же, получается она, Кэлен, на самом деле чувствует себя виноватой? За то, что ей было хорошо с Мэйсон? За свое влечение к Мэйсон? За свою… влюбленность в Мэйсон? Но ведь это бред, бред же, ну! Разве Кэлен может этим управлять? Может взять и запретить себе чувствовать нежность к Мэйсон? Ага, да. Еще и Мэйсон же попросить научить её, Кэлен, это делать – управлять эмоциями, запрещать себе их. Ибо Кэлен совершенно точно этого не умеет. Не может. Да и хочет ли? Хочет ли она отказываться от того, что есть теперь между ней и Мэйсон? Хочет ли отказываться от своих – и хватит уже это от себя скрывать, в самом деле! – чувств к Мэйсон? Нет же, нет! Но… раз она, Кэлен, чувствует себя виноватой, получается, она считает, что должна отказаться… Должна – но не хочет. Не хочет – но должна… И Кара считает, что Кэлен должна. И Кара не простит Кэлен, – хотя бы потому, что Кэлен не планирует его, прощение, просить! Вот не станет, и все тут! Черт побери, Кэлен ведь не выбирала всего этого, не так ли? Влюбившись в Кару, она, Кэлен, не выбирала получить «бонус» в лице Мэйсон. И категорически не выбирала влюбиться в две личности, обитающие в одном теле – и разрываться теперь между ними. На минуточку, её именно Кара втянула во все это – своим молчанием, тем, что не предупредила, скрыла правду… не предоставила Кэлен возможности выбрать. И Кэлен ведь не винит её, Кару, не так ли? Наоборот, Кэлен приняла эту странную, нелепую, мучительную ситуацию, смирилась с ней, пытается как-то адаптироваться, приспособиться к ней. И между прочим, честно платит свою цену! А вот Кара свою цену платить не пожелала… Так почему же Кэлен должна чувствовать себя виновной? Ведь не должна же, не должна, ну?

Разговор с Эбигейл Горски, – старой грымзой, как потом, в сердцах, окрестила её, совсем, кстати, не старую, на самом-то деле, едва разменявшую пятый десяток, Мэйсон – поначалу пошел тяжело. Откуда информация и фотографии? Из надежного источника, пожелавшего остаться анонимным, детективы. Нет, я не могу вам его назвать. Ордер? А кто вам его выпишет? Первая поправка, помните, да? Так что дерзайте, детективы, пробуйте получить ордер, возвращайтесь, если вам это удастся…

Мэйсон билась с ней, «старой грымзой», минут двадцать. Увы: не помогло ни её, Мэйсон, нахальное обаяние, – и Кэлен с удивлением поняла, что оно, оказывается, действует не всегда и не на всех, ну надо же, а! – ни уговоры, ни угрозы. Мэйсон медленно, но верно закипала – Кэлен это видела. А Эбигейл Горски все стояла на своем, упрямо поджимая и без того тонкие и какие-то бескровные губы, сверкая колючими, невозможно светлыми голубыми глазами, и все повторяла «нет» на разные лады, скрестив на практически отсутствующей груди тощие длинные руки. Кажется, Мэйсон отчаивалась… Кэлен молчала все это время – по её же, Мэйсон, просьбе. Молчала, слушала, наблюдала. И чем дольше наблюдала, тем больше ей казалось, что… Кэлен положила ладонь на запястье набравшей в очередной раз в легкие воздух Мэйсон, останавливая её, предупреждая следующий вопрос, и очень мягко посмотрела на Горски:

– Чего вы боитесь, Эбигейл?

– Что? – редактор криминального отдела вздрогнула и, не мигая, уставилась на Кэлен.

– Эби… мы ведь с вами не первый год знакомы, вы, кажется, лет пятнадцать уже занимаетесь криминальными новостями, если не дольше? Правда, я не знала, что вас назначили шефом отдела. Недавно, да?

– Д-две недели, – почему-то Горски ответила, хотя, признаться, Кэлен ожидала очередного отпора.

– Вы на испытательном сроке, Эбигейл? Поэтому так защищаете ваш источник? Боитесь, что вас дезинформировали? В этом случае ведь будет скандал, и ваша карьера, едва начавшись, закончится. Да?

– Да, детектив Амнелл, – Горски опустила ресницы, вздохнула… и внезапно расслабилась, обмякла даже, уронив голову, подперев её рукой. – Черт… Это ведь мой последний шанс, эта должность… Двадцать с лишним лет я бегала простым корреспондентом, меня все время обходили с назначениями. И вот… две недели… и тут – такая бомба. Которая может рвануть подо мной.