Текст книги "Осколки (СИ)"

Автор книги: Львешка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 50 страниц)

– Нет. Просто… просто мне их очень, очень жалко, – Кэлен всхлипнула. Близость Мэйсон, так похожей – одно лицо же! – на её Кару, только добавляла масла в огонь. – Жалко до слез…

– Да, я вижу. Кэлен, – прикоснулась в руке. – Может, посидишь в машине? Я тут закончу без тебя.

– Да, – глянула благодарно. – Спасибо, – и, помедлив, – отодвинуться, отойти от Мэйсон сейчас было выше её сил, – все же повернулась, пошла к выходу из здания.

На улице стало легче. Кэлен постояла, глубоко дыша, закрыв глаза. Господи, совсем маленькая девочка. Светлая, чистая, такая беззащитная… Похожа на ангела. Похожа на маленькую Кару… Она, наверно, была вот таким зеленоглазым ангелочком. Интересно, Кара помнит себя семилетней? А Мэйсон? Кажется, её совсем не тронула смерть этой девочки… Кэлен тряхнула головой, открыла глаза. Подошла к молоденькому полицейскому, стоящему у ленты-ограждения:

– Кто обнаружил тело?

– Местные мальчишки, – парень мотнул головой, указывая на пятерых пацанов лет десяти-двеннадцати, что переминались, сбившись в стайку, поодаль. – Полезли туда играть, ну и наткнулись.

– Показания взяли?

– Да, детектив.

– А чего не отпускаете?

– Родителей ждем.

– Ладно, офицер, спасибо, – Кэлен повернулась к дому: как раз, чтобы увидеть, как выкатили носилки с упрятанным в кофр телом. Чуть погодя из дверей появилась Никки – с кокетливой улыбкой на губах. Следом шла Мэйсон… с рабочим чемоданчиком О’Коннор в руке. И что-то говорила весьма заинтересованной Николь. Что-то, явно несвязанное с текущим делом… да и, похоже, с работой вообще. Кэлен нахмурилась: Николь – отличный эксперт, но та еще стерва. К тому же, хм… ладно, чего стесняться? Она обожает секс. Настолько, что про нее говорят, мол, слаба на передок. По крайней мере, Кэлен слышала это от многих сотрудников мужского пола. Кстати, в тяге к полу женскому О’Коннор до сих пор замечена не была, но ведь все меняется, не так ли? К тому же нахальное обаяние – чертовское обаяние! – Мэйсон Кэлен сполна испытала на себе. И кто знает, вдруг Никки тоже на него поведется? Да она уже ведется, Кэлен же не слепая, видит, как Николь реагирует на Мэйсон. И это совершенно ни к чему. Вовсе не потому, что Кэлен ревнует или еще что… Нет. Просто… если у Мэйсон с Никки – не дай бог! – чего срастется, случится роман, она, Кэлен, не сможет видеть Кару. Вот и все. И её, Кэлен, такое развитие событий категорически не устраивает. Так что, пока не поздно, нужно разлучить голубков. Кэлен шагнула к ним, глянула на Мэйсон, вздернув бровь:

– Ммм, смотрю, тебя уже повысили до оруженосца, детектив?

Детектив фыркнула, полыхнула глазами и молча понесла чемоданчик в машину судмедэкспертизы. Кэлен посмотрела на Никки:

– Как тебе моя напарница?

– Хм… – О’Коннор улыбнулась весьма мечтательно. – Возбуждает… интерес. Забавная.

– Угу. И горячая, – и Кэлен красноречиво прикоснулась к разбитой губе. Никки нахмурилась:

– Она тебя так?

– Ну… – Кэлен протяжно вздохнула. – Я, знаешь, сама виновата… позволила себе не слишком корректное высказывание…

Николь распахнула глаза и с ужасом уставилась на приближающуюся Мэйсон, точнее – на её травмированную ударом руку, с которой напарница Кэлен как раз сняла силиконовую перчатку. Кэлен мысленно усмехнулась: Никки не так давно, кажется, года еще не прошло, развелась с мужем-садистом, любившим почесать кулаки о женушку. Теперь О’Коннор шарахалась от малейшего намека на агрессию – реальную, вероятную ли. И точно не стала бы связываться с тем, кто способен ударить женщину.

– Сочувствую, Кэлен, – Никки говорила искренне. И со знанием «предмета». – Заявишь на нее?

– Нет. Говорю же, сама я напросилась. Разберемся.

– Ладно. Отчет будет к утру, раньше не успею, завал.

– Окей. Мне зайти, или позвонишь?

– Позвоню, – и, проигнорировав подошедшую Мэйсон, улыбнулась Кэлен: – Счастливо, Амнелл, – повернулась, пошла к автомобилю.

– Николь, а со мной попрощаться? – Мэйсон вздернула бровь. – Или тебя проводить? Мы ведь, кажется, не договорили?

– Не стоит, – О’Коннор даже не повернулась. – Всего доброго, детектив Мэйсон.

Мэйсон проводила её недоуменным взглядом. Хмыкнула. Посмотрела на Кэлен. Кэлен пожала плечами, чуть подалась к ней, прошептала:

– Не бери в голову. Она со странностями. Ну что ты хочешь, большую часть времени проводит среди трупов.

– Мммдааа… – Мэйсон снова задумчиво глянула вслед Николь. Бросила на Кэлен быстрый подозрительный взгляд. Поиграла губами. Тряхнула головой:

– Ну чего, напарник, мы тут закончили? Может, пообедаем?

– Ой, нет. У меня аппетита совсем нет, – Кэлен улыбнулась очаровательно – и словно бы извиняясь. – Но могу завезти тебя куда-нибудь.

– Ну, завези, – согласилась Мэйсон. – Куда-нибудь, где можно купить что-нибудь с собой.

– Я могу научить тебя управлять эмоциями. Если хочешь, – голос Мэйсон выдернул Кэлен… нет, не из размышлений. Мыслей как раз не было, наоборот – какая-то тяжелая, отупляющая пустота заполняла её, Кэлен голову. Вот из этой пустоты и выдернула её Мэйсон своим неожиданным предложением. Они уже минут сорок продвигались по дюйму – больше стояли, понятно – в огромной пробке. Сначала Кэлен о чем-то еще думала, а затем провалилась в это вот отупляющее сонное оцепенение. Мэйсон, видимо, истолковала это её состояние по-своему. И, через тридцать минут взаимного молчания вдруг предложила:

– Я могу научить тебя управлять эмоциями. Если хочешь.

– Думаешь, я нуждаюсь в этом? – Кэлен улыбнулась.

– Амнелл, – Мэйсон пожала плечами. – Я с тобой знакома два дня. И уже два раза видела, как ты плачешь.

– Не ври! Один раз.

– Да, – не стала спорить. И уточнила весьма педантично: – Один раз, как плачешь, и один раз, после того, как ты плакала.

– Хм… Мэйсон, а ты разве не чувствовала жалость, когда смотрела на эту девочку? Сострадание?

– Нет, – она отозвалась спокойно и искренне. Кэлен поверила сразу: Мэйсон действительно ничего такого не чувствовала.

– Ты совсем ничего не чувствовала, когда смотрела на неё? Она ведь такая малышка… Тебе совсем-совсем не жалко её? – и Кэлен вздохнула, горько. Чем снова вызвала недоумение напарницы:

– Жалость… Жалость, сострадание, печаль, сожаление – все это ослабляет, Амнелл. Я чувствовала злость. Злость, ненависть к тому, кто это сделал с ней.

– Злость делает тебя сильнее? – Кэлен бросила на неё грустный взгляд.

– И тебя сделает. Ты слишком мягкая для детектива, как по мне, – снова пожала плечами.

– Ну, а как же любовь, Ка… Мэйсон?

– Любовь? – она даже хохотнула. И глянула на Кэлен, как на дуру, ей-богу. – Любовь – самая большая слабость. Лишает воли, разума. Лишает силы.

– Ты никогда не любила? – Кэлен прищурилась. А в голове забрезжила, зародилась рассветным солнышком идея… от которой Кэлен даже рассмеялась, но – мысленно, конечно же, мысленно: Господи, а ведь есть решение! А ведь можно сделать так, чтобы Кара – её Кара – жила с ней. И была с ней – не три – четыре часа, а всю ночь. Хотя бы ночь… каждую ночь! Кэлен опустила ресницы – чтобы глаза не выдали охвативший её азарт, чтобы Мэйсон ничего не заподозрила.

– Я-я? – Мэйсон и не заподозрила. Рассмеялась: – Любить? Неет. Никогда.

– Слабость?

– Самая большая слабость.

– Но ведь я тебе нравлюсь, Мэйсон?

– Да.

– И что ты чувствуешь?

– К тебе? Интерес. И влечение. Я тебя хочу, Амнелл.

– Откровенно, – Кэлен даже смутилась слегка, хотя и ожидала чего-то подобного.

– Да, – а вот Мэйсон и не думала смущаться. – А что скрывать? Ты красивая, очень. Умная. Умеешь пошутить. У тебя отличное тело. Ты сексуальная. Очаровательная. У тебя улыбка – просто погибель…

– Хватит! – Кэлен расхохоталась. – Я уже сама в себя сейчас влюблюсь!

– Да это далеко не всё, – пожала плечами, совершенно серьезно, надо же! – И меня к тебе влечет, сладенькая. Я тебя хочу.

– Все-таки ты нахалка, Мэйсон, – Кэлен покачала головой. Помолчала. А Мэйсон, похоже, как и Кара, говорит, что думает. Интересно... Улыбнулась: – Значит, можешь научить меня управлять эмоциями?

– Да.

– А если влюбишься?

– В тебя? – Мэйсон изумилась. И удивила Кэлен: – Пожалуй, если в кого и могла бы влюбиться, так это в тебя. Но – Амнелл, я не влюблюсь. Не беспокойся.

Кэлен усмехнулась:

– Ладно. Я подумаю над твоим предложением, Мэйсон.

Дело застопорилось. Мальчишки, обнаружившие тело, ничего толкового не рассказали. Вернулись копы, проводившие опрос жителей по всем окружающим место преступления – хоть это криминалисты подтвердили, девочку убили именно в заброшенном доме,  – улицам, и тоже ничем не порадовали. До сих пор не удалось даже личность установить: ни по отпечаткам, ни по лицу. В базе пропавших ребенок не числился. Ближе к концу рабочего дня позвонила О’Коннор:

– Время смерти – прошлая ночь, между двумя и четырьмя часами. Да, и девочка подверглась сексуальному насилию. Но никаких биологических жидкостей – ни внутри, ни снаружи. Пока все, Амнелл, остальное – завтра, в отчете.

Кэлен поблагодарила, положила трубку, подперла руками голову. Что дальше? Вдруг, подумала, что уже какое-то время не видела, не слышала Мэйсон. И, буквально следом за мыслью на её, Кэлен, стол прямо перед носом плюхнулись боксерские перчатки:

– Хватит киснуть, сладенькая. Сегодня уже ничего не сдвинется. Пойдем, разомнемся.

Кэлен подняла на нее глаза:

– Бокс? Я не боксирую.

– Я заметила, – Мэйсон усмехнулась, присела на край стола. – Идем, Амнелл, научу тебя держать удар и защищаться, – подумала, добавила: – И бить тоже.

– Зачем, Мэйсон?

– Ты мой напарник, – она поднялась, взяла перчатки. – Я хочу быть уверена, что в случае чего ты меня прикроешь.

Удивительно, даже странно, но Кэлен понравилось тренироваться с Мэйсон. Её напарница была спокойна, терпелива, последовательна, внимательна. Она не кричала на Кэлен, не раздражалась, если Кэлен что-то делала не так – а Кэлен, откровенно говоря, почти все пока делала не так, – не торопила. Раз за разом Мэйсон невозмутимо показывала, объясняла, повторяла, подсказывала тихим голосом:

– Блокаж, Амнелл. Руку выше. Еще. Ближе к себе. Внимательнее, пропустишь. Блокаж. Еще. Молодец. Возвратный. Блокаж. Джеб. Кросс-пари. Кросс. Отходи. Блокаж. Руки, Амнелл, четче. Не расслабляйся.

Кажется, Кэлен даже вошла во вкус. Совершенно точно – она получала удовольствие. И это тоже было странно, и совсем не про неё, не про Кэлен Амнелл – получать удовольствие от махания кулаками. Нет, драться она умела, боевым искусствам обучали в академии. Но Кэлен всегда как-то больше предпочитала удары ногами, а не руками. И вдруг – бокс ей начал нравиться. Удивительно. Кэлен наполнилась азартом, какой-то злой радостью, и… видимо увлеклась. Потому что не поняла, не успела понять, осознать – как перчатка Мэйсон прилетела ей в челюсть? Прямо туда, точно в то же самое место, куда вчера приложил кулаком Морган. Боль взорвала её голову, ослепила. Кэлен еще услышала довольно отчаянное: «Дьявол!!!» – в исполнении Мэйсон, и провалилась в черноту.

Губа болела. Голова раскалывалась. Глаза никак не желали открываться. Но зато Кэлен была буквально окружена теплым, самым прекрасным в мире ароматом – запахом кожи и волос её любимой. Он слегка перебивался сандаловыми нотами «Кензо», но только слегка. И почувствовала, узнала любимые руки – одна придерживает её, Кэлен, затылок, вторая обнимает, поддерживая спину. Кэлен улыбнулась через боль:

– Кара? Это ты?

– Да...

– Ммм… хорошо. И почему ты меня еще не целуешь?

– Что?

– Кара… – Кэлен, не открывая глаз, потянулась рукой, прикоснулась к лицу, погладила. Переместила ладонь на шею, надавила слегка: – Целуй уже, а?

– Тебе ведь будет больно…

– А ты целуй, чтоб не больно, – и застонала тихо, ощутив, наконец, прикосновение любимых губ. Мягкое, нежное, бережное… Подалась им навстречу, отвечая на поцелуй, углубляя его… Кара… через пару секунд Кэлен поняла: нет, Мэйсон. Те же губы, но целуют иначе. Чееерт… она не смогла отказаться. Она, Кэлен, уже осознавая, что бессовестным образом изменяет сейчас своей любимой, не разорвала поцелуй. Таким невыносимым, невозможным наслаждением были для нее эти губы, что… ей было все равно, кому из двоих они принадлежат прямо сейчас. Она упивалась этими губами, отдавалась им, любила их… Застонала возмущенно, когда они покинули её губы, а голос – ведь тоже любимый же, ну! – прошептал:

– А ты и правда сладкая, Амнелл. И горячая…

– А ты нахалка, Мэйсон, – тоже шепотом. – Мало того, что двинула мне по больному, еще и воспользовалась…

– Эй! Ты сама попросила тебя поцеловать, Амнелл. И, по-моему, тебе все нравилось…

– Да, – согласилась Кэлен. – Нравилось. И сейчас нравится. Ты зря остановилась. Продолжай…

– Нннда? Прямо здесь?

– А где мы?

– В ринге.

– Где в ринге?

– В спортзале управления.

– Дверь закрыта?

– Да.

– Целуй.

Второго приглашения Мэйсон не потребовалось: она снова вручила Кэлен свои губы. И Кэлен застонала, принимая их, наслаждаясь ими… Мелькнуло мимолетно: «Что ж я делаю? – и следом, – Если это одно и то же тело, те же губы – может, это не считается изменой?». А после исчезли мысли, растаяли, растворились сомнения. Остались только желания, жаркие, почти невыносимые, и упоение, сладкое, невозможное, и ненасытные горячие губы, что танцевали уже не шее, медленно спускаясь вниз, к груди, и мягкие руки, скользящие под футболкой вверх… Кэлен распахнула глаза:

– Нет. Стой, Мэйсон. Нет.

– Что? – она и не думала останавливаться.

– Нет. Подожди. Нет, не здесь. Не сейчас. Все, хватит, Мэйсон! – уперлась ладонями в плечи, отталкивая. Мэйсон подняла голову, глянула безумными, горящими глазами:

– Ты с ума сошла? Какое нет?

– Нет… слушай, я так не могу. Мы два дня только знакомы.

– И? – потянулась губами к губам.

– И – нет.

– Да. Амнелл, какого хрена? Ты меня завела, а теперь – нет?

– Будешь меня насиловать?

– Чеерт! – Мэйсон скатилась с нее, опрокинулась на спину рядом. Кэлен нащупала её руку, чуть сжала:

– Спасибо. И за тренировку тоже.

Мэйсон, кажется, задохнулась на миг, потом засмеялась:

– Амнелл, ты ненормальная.

– Да, – согласилась Кэлен. – Не повезло тебе с напарником, ага?

– Ну отчего же, – Мэйсон повернулась на бок, приподнялась на локте, заглянула в лицо: – Почему «нет», Кэлен? Ты же хотела, я чувствую.

– Хотела. И сейчас хочу. Но не могу так, Мэйсон. Надо узнать друг друга… получше… поближе.

– Поехали ко мне?

– Зачем?

– Узнавать друг друга, Амнелл. Максимальную близость гарантирую.

Теперь рассмеялась Кэлен:

– А ты классная, Мэйсон. Поехали, отвезу тебя домой.

– А ты стерва, да, сладкая? – Мэйсон с улыбкой склонилась, поцеловала мягко её разбитую губу. – Ладно, поехали.

Перед тем, как сесть в машину, Кэлен отправила Каре смс: «Любимая, привет. Как ты? Позвони, когда освободишься, я за тобой приеду. Соскучилась. Умираю, как хочу тебя».

До дома 1015 по Чеснат ехали в молчании. Кэлен смотрела на дорогу, Мэйсон, кажется, дремала в пассажирском кресле. Но когда остановились у подъезда, повернулась, обожгла насмешливым хищным взглядом:

– Так что, ждать тебя утром, сладкая?

Кэлен чуть прищурилась, подалась к ней, чмокнула в губы:

– В семь нуль-нуль. И не проспи, напарник.

Мэйсон усмехнулась, выскользнула из машины, не оглядываясь, ушла в подъезд. Кэлен вздохнула, улыбнулась и медленно поехала вокруг квартала.

Кататься пришлось больше часа. Кэлен зарулила в пару магазинов, потом в кофейню. Притормозила у пиццерии – купить сейчас? Кара обожает пиццу с паприкой. Нет, пожалуй, лучше будет заказать потом, пусть привезут горячую… Телефон брякнул, когда она уже извелась – и чуть было не двинулась домой. Минут через пять раздался звонок. Кэлен схватила трубку:

– Радость моя! Ты как? Где?

– Привет, любимая. Выхожу из дома. Ты подъедешь? Или мне к тебе идти?

– Я уже еду за тобой, подожди немного, ладно? – и, отключившись, нажала на педаль газа.

Кару, стоящую у подъезда, она увидела издалека. Еще прибавила, откликаясь на радостно ускорившееся сердце. Подлетела, затормозила, – взвизгнули шины, потянувшись, открыла пассажирскую дверь:

– Кара!

– Кэлен… – нырнула внутрь, сияя глазами, едва захлопнув дверь, подалась к ней: – Кэлен, я так соскучилась! Думала, не доживу до вечера… – и замерла: – Боже, а что с губой опять, любимая?

– А! – Кэлен рассмеялась, радостно, счастливо. – Подралась.

– Снова? Ну и работа у тебя…

– Да, опасная. Утешишь? – и подалась навстречу её глазам, ласковым, согревающим, её губам, по которым за этот час с небольшим успела изголодаться.

– Милая моя, – Кара прикоснулась губами к ране. – Снова мою девочку обидели… больно теперь целоваться?

– Не знаю, – не смущаясь, не узнавая в этом саму себя, соврала Кэлен. – Давай попробуем?

– Да… – прильнула, мягко, нежно-нежно. Кара не целовала – ласкала, жалела, утешала её, Кэлен, губы. И Кэлен таяла, таяла, растекаясь, забыв обо всем на свете… Замычала протестующее, когда Кара остановилась, разрывая поцелуй: куда это ты, ну? Вернись! Но Кара, отстранившись, обласкала её солнечным взглядом, провела пальцами по лицу, по нижней губе, шепнула:

– Я так люблю тебя, Кэлен…

– Я тебя люблю, милая. Поедем ко мне?

– Да, – снова коротко прикоснулась губами к губам. Посмотрела в глаза с легкой улыбкой:

– Ну, и как тебе Мэйсон? Кто лучше целуется, она или я?

====== Часть 7 ======

Ночь.

– Ты, – машинально отозвалась Кэлен. И только потом оторопела: – Что? Что ты сказала?

– Ты уже ответила, – Кара улыбнулась и откинулась на спинку кресла. – Спасибо.

– Пфрррр – Кэлен потрясла головой. – Еще раз, радость моя: ты… знаешь о Мэйсон?

– Да, – все так же, с улыбкой, повернула к ней лицо. И Кэлен начала тонуть в её глазах, и в этой улыбке. Остановила себя усилием воли – неимоверным усилием:

– Давно?

– Знаю? Давно. Но поняла, приняла, научилась с этим жить – не сразу. Далеко не сразу.

– А она о тебе?

– Ммм… не знаю. Думаю, нет. А тебе как показалось?

– Черт его знает,.. я не поняла. Я и про тебя не понимала до сих пор… – и вдруг удивилась, сама себе удивилась. Она, Кэлен, ломала голову: как бы выяснить, знают ли Кара и Мэйсон друг о друге? Кара дала ей ответ. И? Кэлен приняла это, как должное, и сидит, спокойно разговаривает дальше – как будто ничего этакого и не произошло! Разве это не странно? Неожиданно вспыхнуло подозрение, и Кэлен, нахмурившись, пристально глянула Каре в глаза:

– Скажи честно, это все не шутка? Может, ты меня разыгрываешь? Развлекаешься так?

– Кэлен! – она вскинулась, глаза полыхнули – не злостью, нет, злости бы Кэлен не поверила. Глаза полыхнули болью, настоящей, отчаянной. – Если бы… если бы это была шутка. Черт, я сама хотела бы, чтобы все это было всего лишь шуткой! Пусть бы я была в твоих глазах тупой идиоткой, устраивающей тупые розыгрыши, чем это… – и отвела взгляд. Опустила голову.

– Кара… – Кэлен сглотнула, протянула руку, прикоснулась к её щеке. – Я люблю тебя, слышишь? В любом случае – уже люблю.

– Да, – прижалась щекой к её ладони. – Но можешь ведь и разлюбить…

– Даже если такое случиться, то точно не из-за этого, милая. Почему ты мне не рассказала?

– А ты бы на моем месте рассказал? – Кара пару секунд смотрела Кэлен в глаза. Улыбнулась, прочитав в них ответ. Опустила ресницы, еще теснее прижимаясь щекой к ладони: – Как о таком рассказать? – усмехнулась. – «Кэлен, я в тебя влюбилась. И потому считаю своим долгом предупредить: я одна из двух личностей, обитающих в этом теле». Так ты себе это представляешь?

– Да, действительно… – Кэлен взяла её лицо в ладони, потянула её к себе, поцеловала губы. – Милая, я сейчас немного в шоке… мысли путаются. Давай мы все же доедем домой и там поговорим?

– Конечно. Да, давай, – улыбнулась слабо. Кэлен чуть надавила ладонями на её щеки, заставляя посмотреть в глаза:

– Кара. Я люблю тебя. Слышишь? Я тебя люблю. А ты любишь меня. Это главное. Со всем остальным мы разберемся. Да?

– Да, – улыбка стала чуть шире. – Но Мэйсон тебе понравилась…

– Понравилась, – не стала врать Кэлен. – А люблю я – тебя.

Кэлен разрывалась. Разрывалась между двумя одинаково изматывающими, сводящими с ума желаниями. Она безумно хотела Кару. И так же страстно – поговорить, прояснить, наконец, все эти вопросы, что мучаю её, Кэлен, последние пару суток. Она никак, никак не могла выбрать, решить, с чего же начать. Всю недолгую дорогу до дома она вела машину одной рукой, а в другой держала руку Кары. Молчала. И – металась внутренне, пытаясь определить, что же важнее сегодня ночью…

Решила Кара. За двоих. Даже за троих, мысленно усмехнулась Кэлен. Тут же осудила себя за цинизм, устыдилась… Впрочем, Кара, к счастью, ничего не подозревала об её, Кэлен, внутреннем раздрае. У Кары, как оказался, был собственный повод для смущения: едва сняв куртку в прихожей, она дернула ноздрями и поморщилась. Сообщила, глядя в сторону:

– Не успела душ принять, очень спешила к тебе.

– Ммдаа? – Кэлен обняла её, прижимая к стене, прижимаясь собой к ней. – Ну и ладно. По-моему, ты чудесно пахнешь… И, вроде, Мэйсон ополаскивалась после тренировки?

– Ты меня спрашиваешь? – Кара глянула с веселым удивлением. – По моим ощущениям, это тело в душе после тренировки не было.

– Нууу… – Кэлен потянулась к её губам. – Тебе виднее. Мое тело, кстати, тоже не было в душе после тренировки. Поскольку оно очень торопилось поскорее доставить тебе твое тело…

– Кэлен… – теперь она смотрела с изумлением. И – с восторгом, нет, восхищением. – Ты такая… у меня слов нет! Я так боялась тебе рассказать. Боялась, что ты не захочешь со мной связываться, когда узнаешь. А ты… – и взяла её губы, вызывая мимолетную боль, но тут же согревая, утешая. А разорвав поцелуй, прошептала, так и касаясь губами губ Кэлен: – Ты так реагируешь… так, будто… я нормальная.

– Кара, ты – нормальная. Слушай, ты более нормальная, чем множество людей, которых я знаю – и у которых, заметь, нет никакого раздвоения личности! У них и одна-то личность под вопросом... Ты – нормальная, Кара. И я люблю тебя, – Кэлен сильнее прижалась к ней. – Тебя. Сколько раз мне повторить, чтобы ты поверила, радость моя?

– Сколько не жалко, – пробормотала, глядя в сторону. Улыбнулась: – Кэлен, я верю. Верю, что ты меня любишь. Но мне нужно время – принять, что ты не испугалась. Не сбежала от меня…

– И не собираюсь, милая, не дождешься.

– Поразительно… – подняла глаза, встретилась взглядом с Кэлен. – Пойми, я ведь так долго убеждала себя в том, что нельзя тебе говорить, что ты не захочешь связываться с сумасшедшей… И то, что ты делаешь и говоришь, у меня пока в голове не укладывается.

– Я понимаю, милая, понимаю… – погладила пальцами её лицо. – Для меня все это тоже непросто. И странно. И непонятно. Но я совершенно точно не боюсь. И совершенно точно не собираюсь отказываться от тебя, Кара.

– Спасибо, любимая, – снова прижалась щекой к её ладони, опустила ресницы. Вдруг нахмурилась. Сообщила, не открывая глаз: – Мы воняем, как… боксеры после боя. Кэлен?

– Да?

– Мыться!

Почему-то на это короткое слово тело Кэлен отреагировало слабостью в ногах и горячей пульсацией внизу живота…

В ванной вопрос – что сначала, секс или разговор – отпал сам собой. Увы, душевая кабина в квартирке Кэлен тесновата. Помыться – помылись, а вот насчет остального… только разогрелись, разожгли пожар. Так что разговор пришлось отложить…

– Ооооо, бооооже!!! – вот это тряхнуло, так тряхнуло! Кэлен чуть сознание не потеряла от прошивших, один за другим, мощных долгих спазмов. Кажется, никогда в жизни она еще не испытывала такого невыносимого, невозможного наслаждения… Кажется, до встречи с Карой она вообще заблуждалась, думая, что знает, что такое оргазм… Кажется, она и правда сейчас потеряет сознание, потому что Кара… что-то там снова… и третья волна пошла по её, Кэлен, истерзанному прикосновениями, ласками, поцелуями телу, затапливая блаженством… Кэлен утонула в ней, этой волне, на несколько долгих секунд… вынырнула, задыхаясь… рассмеялась хрипло, толчками: – Господи, Кара… ты чудо… Милая… как ты это?… Что ты такое делаешь? Как? Боже…

– Я многоопытная, – скромно пояснила Кара, укладываясь рядом. Поцеловала Кэлен с улыбкой: – Как губа? Болит?

– Болит… терпимо. Дай водички… и в себя прийти, – оперлась руками, подтянулась, села, подложив под спину сразу две подушки. Кара хмыкнула, достала с пола бутылку с водой. Дождалась, пока Кэлен – тремя большими глотками – осушит почти всю, допила остатки. Кэлен откинулась на подушках, откинула руку, приглашая:

– Иди сюда, – и обняла, привалила к себе, притиснула. Поцеловала за ухом: – Малыш.

– Кэлен! – Кара дернулась, запыхтела сердито. Кэлен ущипнула губами мочку её уха: – А что? Детка?

– Эй!!!

– Ладно, ладно! – рассмеялась коротко, прижала губы к щеке. – Шучу. Кара… я же по тебе с ума схожу…

Кара откинула голову назад, чуть повернула, пытаясь заглянуть в лицо:

– Правда? – отвела взгляд. – А я точно целуюсь лучше, чем Мэйсон?

– Точно лучше. Милая, почему ты так беспокоишься об этом?

– Потому что ты с ней целовалась сегодня… и я ревную, – Кара пожала плечами.

– Откуда ты вообще об этом узнала? Как ты узнала, что я знаю о тебе и Мэйсон? Кара, радость моя, как у вас вообще все… устроено? Раз Мэйсон о тебе не знает, а ты о ней знаешь, ты – основная личность?

– Не знаю… Не думаю, – Кара тяжело вздохнула. – Была бы основой, была бы сильнее её, разве нет? Могла бы управлять. А я не могу. Я появляюсь, когда Мэйсон отпускает контроль.

– Засыпает?

– Да. Она засыпает, я появляюсь. Она просыпается – и все, я теряю контроль над телом. Даже если не хочу. Я не могу этим управлять. Единственное, чему я научилась – усыплять её побыстрее, и потом поддерживать сон. Но – только если она сама хочет спать, понимаешь? Против её воли я ничего не могу сделать. Она сильнее, намного сильнее меня. Так что, когда Мэйсон просыпается, она просто перехватывает контроль, и все. Я ухожу. Даже если я хочу остаться, я вынуждена уйти…

Кэлен чуть повернула её к себе, заглянула в лицо:

– Милая моя… иди сюда, – поцеловала, нежно, мягко. – Это ужасно, да?

– Ну, я привыкла… – Кара пожала плечами. – До встречи с тобой меня это, в общем, устраивало.

– А что значит – уйти? Как ты уходишь? Куда?

– Пфф… сложно объяснить. Я не исчезаю, не умираю, если ты об этом. Я есть, но меня нет. Не знаю, Кэлен, как… наверно, больше всего это похоже на очень-очень крепкий сон. Или на кому, хотя я не знаю, что происходит с человеком в коме…

– Я тоже, – Кэлен снова поцеловала её. Зарылась носом в волосы над ухом: – Значит, ты появляешься, только когда Мэйсон спит… Кара, но ведь она не спала днем. Откуда ты узнала, что я целовалась с ней?

– Ну… видишь ли, она отпускает контроль не только во сне, еще в некоторых… хм… состояниях. Правда, не так, как во время сна, не до конца. И я тогда не могу управлять, но могу наблюдать… видеть, слышать… иногда даже чувствовать.

– В каких состояниях?

– Например, если Мэйсон пьяная. Но это редко бывает… на моей памяти, раза три. И еще… – Кара вздохнула, поморщилась.

– Еще?

– Когда она занимается сексом.

– О…

– Да. Это я не люблю… не вуайерист, знаешь ли. Тем более, пока я росла… а, не важно. В общем, в такие моменты я обычно не вылезаю, хотя и могу. Но сегодня, – Кара снова вздохнула. – Она была с тобой. И я осталась. Смотрела…

– Боже… – Кэлен стиснула её, почти вжимая в себя. – Кара, я не занималась с ней сексом.

– Я знаю. Но ты её дико возбуждаешь… Она от поцелуев с тобой поплыла. Контроль ослаб… – Кара вдруг втянула воздух со всхлипом: – Кэлен, зачем ты с ней целовалась?

– Милая… – Кэлен зажмурилась. От абсурдности всей этой ситуации. От боли, что прозвучала в этом всхлипе. От уколовшего стыда: черт, ей было приятно слышать, что она, Кэлен, возбуждает Мэйсон. Кажется, Кэлен становится циничной стервой… – Кара, я же сначала не поняла… Ты пойми, у неё ведь твои губы. Твои руки. Даже запах – твой. Ну, за исключением духов… А я скучаю по тебе. Мне тебя мало! И если закрыть глаза, можно поверить, что я целуюсь с тобой. Я почти верила…

– Почему почти?

– Потому что ты целуешься лучше, – и снова повернула её к себе. Кара улыбнулась довольно кисло:

– Успокаиваешь меня?

– Нет. Это правда. Радость моя, я люблю тебя, а не Мэйсон. И целоваться с тобой мне вкуснее. Но мне мало этих наших с тобой нескольких часов. Почему только до двух ночи, милая?

– А..! Вычислила методом проб и ошибок, что до двух у Мэйсон самый крепкий сон. Ну это если она ложится по своему режиму. Она очень дисциплинированная, знаешь… За редким исключением, в десять вечера она уже в кровати, через полчаса спит, как сурок.

– А в два, что же, просыпается?

– Да нет, она до утра дрыхнет. И было время, когда я, – Кара усмехнулась, – куролесила ночи напролет. Ммдаа… потом поняла, что телу-то нужен отдых, иначе оно долго не протянет. Нас двое, а тело у нас одно. Бредово звучит, да?

– Ну… не скажу, что я прямо каждый день такие истории слышу, но… на своей работе встречалась и с более безумными ситуациями. Кстати, милая, ты организовала ваш переезд в Филадельфию?

– Да.

– Как??? Как тебе это удалось? В смысле, как ты смогла устроить Мэйсон к нам в департамент? Она сама не помнит ничего. Ты за нее экзамены сдавала?

– Кэлен, – Кара выскользнула из её объятий, повернулась, ухватила за бедра, потянула, заставляя сползти, лечь, накрыла собой, заглянула в глаза с легкой своей улыбкой на губах – даже не улыбкой, намеком на неё: – Я же хакер. Взломала базы, подправила документы… все просто.

– Все просто, – Кэлен вдруг поймала себя на том, что слушает через слово – потому что любуется её лицом. Наслаждается. – А если обнаружат? Отдел внутренней безопасности у нас, знаешь, клювом не щелкает. Там такие церберы…

– Не обнаружат, – и в глазах промелькнуло что-то… самодовольство, может. Или гордость. – Я классный хакер. И следы заметать умею.

– Ладно, классный хакер, – провела кончиком пальца по её губам, обхватила рукой за шею, потянула к себе. – А чего ж ты её прямо в мой отдел отправила? Тем более, раз не хотела мне рассказывать? Ты хоть представляешь, что я вчера утром испытала, когда мне в напарники определили ТЕБЯ? А ты меня не узнаешь при этом… – вообще-то, историю появления Мэйсон и своей на это реакции Кэлен уже рассказала Каре. И они даже хохотали, как сумасшедшие… А после сразу перешли к поцелуям, так что до вопроса, который тоже ведь весьма мучил Кэлен со вчерашнего утра, дело дошло только что.

– Да… – Кара отвела взгляд. Вполне смущенно. – Напутала я что-то. Плохо в вашей системе разбираюсь. А может быть – бог его знает? – бессознательно хотела, чтоб ты узнала…

– Кара?

– Ммм?

– Я рада, что узнала.

– Правда?

– Да.

– Спасибо тебе. Кэлен, я тоже очень рада, что ты теперь знаешь. Мне было трудно… трудно тебе врать.

– Представляю себе… ты ведь у меня прямолинейная, говоришь, что думаешь.