Текст книги "Осколки (СИ)"

Автор книги: Львешка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 50 страниц)

– Итак, что мы имеем? – Кэлен заглянула в лежащий перед ней блокнот. Вообще-то, он был собственностью Мэйсон, ибо детектив Мэйсон, в отличие от детектива Амнелл, предпочитающей записывать все в свой смартфон, делала заметки по-старинке, в длинном, довольно узком, но толстом блокноте. Зато детектив Амнелл, в отличие от детектива Мэйсон, считала, да просто уверена была, что у нее, у детектива Амнелл, отношения с детективом Мэйсон. Близкие. Интимные. Факт же, ну? И значит Кэлен вполне может пользоваться собственностью Мэйсон. Это ведь один из бонусов близких, интимных отношений – некоторые вещи из индивидуальной собственности превращаются в общую, не так ли? Конечно, возможно, у Мэйсон было иное мнение по этому поводу – но кого оно, это мнение сейчас волновало? Вот именно. Так что Кэлен без малейших сомнений выудила из внутреннего кармана шикарной кофейно-молочной кожанки этот самый блокнот, и теперь, уютно вытянувшись на животе рядом с Карой все там же, на розовом ковре, листала его, собираясь с мыслями. – В девяносто первом Томас Хоган последовательно похитил трех мальчиков: семилетнего Саймона Вуда, девятилетнего Лукаса и десятилетнего Ричарда Рала. Полгода он держал их у себя, в этом самом доме на углу Десятой северной и …, и заставлял совершать половые акты со своей дочерью, Эмили Хоган. Ей было одиннадцать. Все верно? – Кэлен повернулась к Каре – не за ответом, конечно же, ибо Кара хоть и была в курсе ситуации, но не полностью ведь, да и вопрос-риторический, ну! – повернулась за поцелуем. Получила его, вздохнула удовлетворенно. – Секс мальчиков со своей дочерью Хоган снимал на видео. Это одна глава нашей страшной истории, достоверная и подтвержденная, – покосилась на Кару: та буквально поедала Кэлен глазами с таким искренним, азартным восхищением, что Кэлен прыснула:

– Ну чего ты? Так смотришь...

– Ты так красиво говоришь!

– Смеешься? – прищурилась подозрительно, подалась к ней, легонько боднула лбом.

– Вовсе нет! – Кара её лоб встретила поцелуем. – Ты очень хорошо говоришь, я прямо заслушиваюсь.

– Ладно тебе, – Кэлен смущенно наморщила нос. И с улыбкой опустила глаза в блокнот. – Так, детей нашли, спасли. Хогана осудили, посадили. Тут тоже секретов нет. Мальчики и Эмили попали в программу защиты свидетелей, им изменили фамилии, биографические данные… ну да, вот почему Сайферу сейчас тридцать семь, хотя на самом деле он на два года младше… Значит, изменили данные, отправили их в новые приемные семьи. Саймон стал Картером, Ричард Рал – Сайфером. Кем стали Лукас Янг и Эмили Хоган? – Кэлен взяла свой телефон, сделала запись в «заметках». Ну, просто,отношения отношениями, а писать в блокноте Мэйсон без ведома Мэйсон Кэлен не решилась. – Как бы это выяснить?..

– Я могу поискать, пошарить в базах ФБР, – предложила Кара. Она устала лежать на животе, повернулась на бок, уронив голову на руку, и смотрела снизу вверх. Дотянулась, заправила Кэлен за ухо прядь. Кэлен улыбнулась, подумала секунду, склонилась к ее губам… ну, как тут удержишься от поцелуев, когда они, губы, такие вкусные… и любимые! Кэлен и не удержалась… А потом еще и в нос чмокнула. Ну, а что? Нос тоже любимый, разве нет? Снова улыбнулась:

– Спасибо, моя радость. Но это ведь небезопасно… думаю, не стоит пока.

– А в чем опасность? Кэлен, даже если они отследят мой комп, они не найдут меня. Я ведь не существую.

– Очень смешно! – Кэлен нахмурилась. Притворно, конечно. Хотя и кольнуло сердце: ну зачем Кара говорит об этом, а? Вздохнула: – С кем, интересно, я тут целуюсь тогда?

– Любимая, – тень улыбки скользнула по губам, мелькнула в глазах. – Я ведь не об этом. И потом, я же могу добыть чистое оборудование, нигде не зарегистрированное. А после уничтожить его.

– Да? – Кэлен пару мгновений задумчиво блуждала в зеленых глазах… чуть совсем не ушла туда! Спохватилась, тряхнула головой: – Ладно. Давай прибережем это на крайний случай. Да и наши наверняка уже работают в этом направлении. Хотя… – настроение испортилось мгновенно. Кэлен скривилась, тяжело вздохнув. Кара положила теплую ладонь ей на плечо, погладила:

– Что, милая?

– Сайфер… – Кэлен покачала головой. – Он же теперь ведет расследование. И если это он… маньяк, насильник, убийца, то расследование он уведет в сторону! Наверняка же, ну!

– Кэлен, – Кара вновь погладила ее. О подозрениях в адрес Сайфера Кэлен рассказала прежде, чем взялась, по её собственному выражению, «подбивать данные». И сейчас Кара повторила то, что уже говорила раньше: – Все же мы не знаем точно, он ли это.

– Да, не знаем, – Кэлен улыбнулась ей, довольно кисло улыбнулась. – Но, радость моя, сама подумай, какова вероятность, что все три жертвы Хогана оказались снова здесь, в Филадельфии, в одно и то же время спустя двадцать пять лет?

– Ничтожно мала, – согласилась Кара. – Но… как тебе вариант, что один из них все это подстроил? Ты говорила, Сайфер переехал сюда год назад. Не знаешь, почему?

– Ну… – говорить и думать о Ричарде было неприятно. Да что там, противно, чертовски! Настолько, что организм Кэлен реагировал легкими приступами тошноты. – Я спрашивала, он ответил что-то вроде: была вакансия с повышением, ему предложили. Меня ответ устроил, это же обычное дело. Даа… а надо было расспросить подробнее!

– Милая, ну ты ведь не знала, – Кара провела кончиками пальцев по руке Кэлен, от плеча до запястья. – Смысл себя сейчас казнить?

– Ты права, конечно, – и вновь покачала головой с тяжелым вздохом. – Знала бы где падать, соломки бы подстелила, да. Трудно смириться с тем, что мы не всемогущи, не всеведущи… Ладно! – хлопнула ладонью по ковру. – Прошлое не изменишь. Давай подумаем над твоей гипотезой. Если предположить, что наш преступник – не Сайфер, не Картер, а Лукас Янг… Хм… Допустим, он живет, сразу жил здесь, в Филадельфии. Каким-то образом узнал, что в Мильборне обитает Картер. И задумал гнусную игру… разыскал Сайфера, устроил его перевод сюда? – Кэлен побарабанила пальцами по блокноту. – Нет. Слишком притянуто… неправдоподобно.

– Знаешь… – Кара накрыла ее руку своей, останавливая нервную дробь пальцев. – Френк как-то сказал, что вымысел ограничен рамками правдоподобности, а вот реальная жизнь не ограничена ничем. В том смысле, что в жизни порой происходит такое, что не придет в голову, не приснится даже самому отъявленному фантазеру, понимаешь?

– Хм… интересная мысль, милая, – Кэлен удивленно глянула – и чуть опять не заблудилась в её глазах. – Думаешь, моя гипотеза может оказаться жизненной?

– Почему нет? – Кара опрокинулась на спину, потянулась с удовольствием, всем телом, после заложила руки за голову, уставившись в потолок. – Или вот, как вариант: этот… Янг? Да, скажем, он давно уже жил в Филе, держал свою порочную страсть под контролем. А появление Сайфера его спровоцировало… парень сорвался, начал насиловать и убивать. И подставлять Сайфера.

Кэлен поднялась с живота, села на колени и посмотрела на Кару с изумлением:

– Ты серьезно?

– Да, – и впрямь, лицо серьезное, категорически. Кэлен поморгала, покачала головой. Шутит? Наверняка же, ну. Или нет? Майка на Каре задралась, обнажив живот, и Кэлен, мельком заметив это, вдруг прикипела к нему, животу взглядом. Каким-то особенно красивым он ей показался сегодня… просто глаз не оторвать, такой красивый! Кэлен передвинулась – туда, поближе к животу, положила на него ладонь, на секунду прикрыв глаза: какое все-таки наслаждение – прикасаться к Каре. Низ ее, Кэлен, собственного живота мгновенно откликнулся жаркой тягучей пульсацией. И голос охрип, завибрировал:

– Не знаю, радость моя… как-то все это сложно слишком, не находишь? Да и не логично же, ну! Сайфер перевелся год назад, а сорвался наш загадочный Янг, как бы его теперь ни звали, только в феврале… Почему? – посмотрела в глаза Каре, и Кара, кивнула, пожав плечами. Поскольку руки у нее были под головой, выглядело это довольно забавно, Кэлен даже прыснула тихо, но тут же нахмурилась, вздохнула: – Как не хочется мне этого признавать, но пока более достоверной выглядит гипотеза о Сайфере. Скорее всего, его перевод к нам и впрямь был в большой степени случайным. Возможно, Сайфер и сам не знал, не ожидал, как повлияет на него возвращение в Филадельфию… Но и здесь он долго держался. Даже мной увлекся, – она усмехнулась невесело. – Может, даже больше, чем увлекся. Может, именно наш разрыв его спровоцировал в конце концов…

– Кэлен… – Кара резко, неожиданно, подкинула себя от ковра, села, взяла Кэлен за руки: – Я надеюсь, ты себя не винишь?

Кэлен бросила на неё взгляд – вполне виноватый, если честно – опустила глаза:

– Немного виню…

– Кэлен!

– Милая, да я сама все понимаю… Понимаю, что это глупо, что я, на самом деле, не при чем, – улыбнулась Каре, потянула её за руки: – Иди сюда, – припала к губам. Все же любимые губы – самое вкусное и действенное лекарство от любой боли, с момента встречи с Карой, с того, первого поцелуя в прихожей, Кэлен была в этом уверена, совершенно, категорически уверена! Вот и сейчас они, любимые губы, горячие, нежные, умелые, почти мгновенно прогнали и эту легкую глупую вину, и досаду – на себя, на дело, за то, что оно, это дело никак, ну никак же не поддается! – и страх перед собственной беспомощностью… Да, любимые губы лечили, отгоняли демонов, утешали, вдохновляли. И оторваться от них было невозможно, абсолютно, категорически невозможно! А главное, и не нужно было отрываться-то, ведь у них, у Кэлен с Карой еще уйма времени. От этой мысли, от затопившего следом счастья Кэлен задохнулась даже сильнее, чем от этого долго упоительного поцелуя… И разорвать его все же пришлось – чтобы отдышаться. И насладиться теплым сиянием в глазах Кары, и ее улыбкой, мечтательной, влюбленной… любимой.

Кара воспользовалась паузой:

– Кэлен, ты ни в чем не виновата, – твердо сказала, строго, глядя прямо в глаза. – Даже если это Сайфер, не ты, и не ваш разрыв сделал из него насильника и убийцу. Это сделал Хоган.

– Знаю, милая, – повторила Кэлен. Пока целовались, она пересела, оседлав бедра Кары, и теперь, обвив ее талию руками, прижалась теснее: – Головой понимаю. А на душе все равно погано, – усмехнулась. – Да, труднее всего признать, что ты не всемогущий. Что не все в жизни, в мире зависит от тебя. Что ты чего-то не мог… сделать, предотвратить, на что-то повлиять… изменить.

– Да, – Кара погладила ее спину. – Это и правда непросто…

Кэлен прикоснулась губами к ее щеке и затихла, устроив подбородок у нее на плече. Закрыла глаза. Подумала вдруг, что уж кто умеет смиряться, принимать собственное бессилие, так это Кара. У нее ведь не так много возможностей, на самом деле. Ну, чуть больше, чем Кэлен еще совсем недавно думала – все-таки, у Кары с Мэйсон есть договоренности, и они обе так или иначе, но соблюдают их. Кэлен-то была уверена, что Кара даже планировать ничего не может – ну, а как, если она зависит от воли Мэйсон? Оказалось, все же может. И планировать, и двенадцать часов в сутки распоряжаться собственной жизнью. Но, тем не менее, она, Кара, зависит от Мэйсон. Вот раздумает Мэйсон соблюдать эти самые договоренности – и что? Что Кара сможет этому противопоставить? Вот именно. Ничего. Что ей останется в таком случае? Правильно, смириться. Принять, подстроиться. Изменить свое отношение к изменившейся ситуации. И она, Кара, наверняка это сделает. Поразительно. Нет, восхитительно! Ну, правда, сколько внутренней силы, мудрости нужно, чтобы жить вот так – в неопределенности, в зависимости от воли, порядочности другого человека? Жить вот так – и не сойти с ума. Не озлобиться. Не впасть в уныние… Как там говорила Мэйсон? Нужна большая сила, чтобы признавать свои ограничения? Да, пожалуй, вот сейчас Кэлен действительно поняла, что она, Мэйсон, имела в виду. И, пожалуй, из них троих самая сильная – её мягкая, ласковая, теплая, солнечная Кара. Поразительно. И – восхитительно.

– О чем задумалась, любимая? – Кара чуть повернула голову, потерлась губами о щеку Кэлен.

– Да… все о том же, – черт его знает, почему, но Кэлен смутилась, застеснялась сказать правду о своих размышлениях. – Как нам узнать наверняка, Сайфер это или нет? Ай, и это даже не самое важное! Как нам найти этого маньяка, кем бы он ни был?!

– Хм… тебе, наверное, об этом лучше с Мэйсон говорить? Ну, в том смысле, что толку больше будет…

– Радость моя! – Кэлен даже рассердилась – слегка, совсем капельку. Нет, ну а что она опять, а? – Если бы я хотела говорить об этом с Мэйсон, я бы говорила с Мэйсон. А я хочу обсуждать это с тобой. Ты так умеешь слушать, Кара, что!.. – не смогла подобрать слов, а потому просто поцеловала её. И, кажется, ничего более правильного в тот момент Кэлен сделать и не смогла бы. Ибо губы умеют объяснять все без слов, быстро, нежно, доходчиво. Вот и Кара – поняла. Улыбнулась после поцелуя, шепнула: “Спасибо”, за что получила сердитый взгляд – мол, еще чего придумаешь? – и еще один поцелуй, короткий, легкий – в кончик носа. Кара хиикнула, а Кэлен добавила с улыбкой:

– И потом, у тебя свежий взгляд. Тебе в голову может прийти такое, до чего мы с Мэйсон не додумаемся.

– Ты не слишком высокого мнения обо мне, любимая?

– Не слишком. В самый раз, – и подкрепила это очередным поцелуем. Во время которого Кара вдруг распахнула глаза и замычала.

– Что? – Кэлен отпустила её губы.

– А если попробовать поймать его на живца? Он ведь находит своих жертв в Сети?

– Да… хм… притвориться маленькой девочкой, ищущей родителей? Вступить в контакт? – Кэлен задумчиво покусала нижнюю губу. Свою на этот раз. – Думаю, наши кибер-криминалисты уже этим занимаются. И потом, если это Сайфер, то он в курсе, что мы в курсе о его “охотничьих угодьях”. Скорее всего, он сменит способ… Хотя… – теперь Кэлен распахнула глаза, озаренная внезапным воспоминанием. – Погоди-ка! А ведь мы с Мэйсон не успели передать отчеты капитану! И кибер-отдел мы не подключали пока… Все данные мы передали Лизе и Сайферу. Теоретически, он мог ведь и скрыть что-то от своей напарницы, не так ли? К тому же, – Кара слушала, слушала так, как умеет только она, и Кэлен вдохновлялась от этого еще больше. – Сайфер вполне уже может упиваться собственной безнаказанностью! Если это он, то избавившись от нас с Мэйсон, получив контроль над делом, он, скорее всего, уже чувствует себя победителем. И значит, велика вероятность, что он допустит ошибку. Радость моя, ты права! Надо попробовать. В конце концов, мы ведь ничего не теряем, правда? – посмотрела на Кару, Кара кивнула. Впрочем, Кэлен ответ-то и не требовался, ибо вопрос был риторический, не иначе. – Только вот… можем не попасть. Профайла у нас нет. Возможности сейчас тщательно изучить его предыдущие переписки с девочками тоже нет… Легко промахнуться… Что же делать?

– Кэлен, – Кара легонько похлопала её по ягодице. – Я могу… я могу взломать этот сайт. Найдимаму, да? Вот, его. Пролезть в их систему, наделить себя правами администратора. И отслеживать всю информацию.

– То есть, когда он вступит в контакт с очередной девочкой, мы об этом узнаем?

– Да. И сможем следить за их перепиской.

– И узнать, где и когда он назначит ей встречу? – от вспенившегося внутри азарта Кэлен даже подпрыгивала на бедрах Кары.

– Да.

– Радость моя! – чувства переполняли. Сумасшедший кипящий коктейль из самых разных эмоций, в которых Кэлен и разбираться не стала – просто припала к губам Кары и напоила её этим коктейлем. – Ты гений! Ты правда это можешь? – встретила её взгляд, рассмеялась. – Глупый вопрос. Действуй, любимая моя. Давай поймаем этого гада!

====== Часть 56 ======

Странные это были дни. Невозможно, невыносимо странные. Тревожное мучительное ожидание – кого выловит там, в Сети, Кара? И когда? Да и получится ли вообще? Что, если они зря ждут, напрасно теряют время? А маньяк завтра или вот уже прямо сегодня, сейчас заманивает в ловушку очередную маленькую невинную доверчивую девочку каким-то другим способом? Что если завтра или через пару дней – пока они ждут, надеясь, – произойдет очередное изнасилование и убийство? Кэлен ведь не простит себе этого, никогда не простит!

И как же это трудно, нет, тяжело – невозможно, невыносимо! – ждать. Ждать и не терять надежду в этом категорическом неведении, в неопределенности, в неуверенности в результате! А еще труднее, тяжелее, непереносимее – собственная беспомощность. И бездействие. Невозможность на что-то повлиять, чем-то управлять. Что-то делать. Бессилие. Бессилие порой захватывало её настолько, что даже с собственными мыслями Кэлен справится не могла, остановить их, отключить эти вот изматывающие вопросы, эту вот перманентную тревогу... Кэлен в те мучительные дни регулярно оказывалась на грани отчаяния и не теряла надежду только чудом.

Впрочем, у чуда было имя. Два имени. Кара… теплое солнце в глазах, теплая улыбка – нет, намек, обещание улыбки на вкусных губах, теплый мягкий голос, мягкие прикосновения теплых рук… Мэйсон… насмешливые черти, пляшущие в зеленом огне, ироничная хищная ухмылка на вкусных губах, низкий вибрирующий голос, возбуждающий, заставляющий Кэлен откликаться всем телом, а еще этот неизменный сарказм и непробиваемая невозмутимость. С Карой Кэлен таяла, млела, плавилась от нежности, качалась на ласковых волнах тихого счастья и упоительного наслаждения. С Мэйсон – горела, вспыхивая и взрываясь, в пламени её безудержной страсти, сумасшедшей, неукротимой.

А главное, Кэлен чувствовала себя любимой – обеими. Невозможно любимой. Вдвойне любимой. Безумие, иначе и не назовешь, но Кэлен – несмотря на тревогу, периоды отчаяния, мучительное ожидание – была счастлива. Абсолютно, категорически счастлива! Вдвойне счастлива. А еще – и это невозможно изумляло саму Кэлен – она с легкостью переключалась между ними, и тоже – абсолютно. Когда она была с Карой, она была именно с Карой – целиком, без остатка, всей собой, словно бы даже забывая о Мэйсон, о её существовании. Она, Кэлен, была с Карой как в те дни, когда о Мэйсон и знать не знала.

Когда появлялась Мэйсон, Кэлен точно так же – целиком и без остатка – была с ней. Впрочем, все же с одним маленьким исключением: о Каре она не забывала. Не соврала она, Кэлен, ей: Кара была важнее. И если бы и впрямь пришлось выбирать окончательно, категорически – Кэлен выбрала бы именно Кару. Может, действительно оттого, что Кара была – и оставалась – для нее, для Кэлен, первой...

День

… В остаток той, пятничной ночи, Кара – по настоянию самой же Кэлен, охваченной нешуточным азартом, – занялась поиском оборудования: с кем-то переписывалась, кому-то звонила. Договорилась. Нашла. А закончив с этим часам к семи утра, сообщила, что просыпается Мэйсон. И ей, Каре, пора. Расстроилась Кэлен чудовищно – и не только из-за расставания с Карой, но и оттого, что дело откладывается. И не известно еще, из-за чего больше, если уж быть честной. А впрочем, из-за всего – больше. Ну, то есть, она, Кэлен, так сильно огорчилась, что разозлилась даже – на всю эту их нелепую, мучительную ситуацию, на свое бессилие перед ней, а главное, на чертову Мэйсон, которая, видите ли, не может поспать еще несколько часов – ну, или что она там делает, пока бодрствует Кара? Хотя… кто сказал, что не может? От идеи, на этот раз совершенно точно гениальной, постучавшейся в голову, пока Кэлен целовала Кару на прощание, она, Кэлен, чуть не взорвалась. И, подрагивая возбужденно от нетерпения, едва дождалась, пока Кара вытянется на ковре, закроет глаза, задышит ровно, будто бы и впрямь, засыпая. А открывшую глаза через пару минут Мэйсон встретила безапелляционным:

– Мэйсон, тебе нужно еще поспать!

Мэйсон моргнула. Пошевелила губами, словно разминая их. Окинула Кэлен долгим задумчивым взглядом. Хмыкнула:

– И тебе привет, сладкая. Спасибо за заботу, но я выспалась.

– Нет, – Кэлен мотнула головой, поморщилась досадливо. – Ты не поняла. Мне нужна Кара.

– Я в курсе, – она фыркнула. – И что ты от меня ждешь? Самопожертвования во имя вашей великой любви?

– Да уж, от тебя дождешься! – отголоски злости еще туманили разум, и Кэлен пробормотала это прежде, чем успела себя остановить. Впрочем, Мэйсон ведь не обидчивая, не так ли? Кэлен снова тряхнула головой, вздохнула глубоко, усмиряя раздражение: – Мэйсон, Кара мне нужна по делу. У нас с ней дело, понимаешь?

– Понимаю, – она закинула руки за голову. Улыбнулась, окинула Кэлен хищным взглядом: – Я даже вижу, какое. Прервала вас на самом интересном, сладкая? Ну так я могу это дело доделать, – и зажгла в глазах свое безумное атомное пламя.

Кэлен нахмурилась: о чем это она? И тут же осознала, что сидит в одной лишь рубашке, – кстати, принадлежащей чертовой Мэйсон, – накинутой прямо на голое тело, да еще и расстегнутой… Закатила глаза:

– Очень смешно! – застегнулась торопливо, путаясь в пуговицах под насмешливым взглядом, посмотрела сердито: – Это правда по делу. По нашему с тобой делу, между прочим.

– Как интересно… – Мэйсон потянулась всем телом, медленно, с наслаждением. С тем же наслаждением она растягивала слова: – И почему это ты нашим делом, Амнелл,занимаешься с Карой, а не со мной?

– Потому что, – Кэлен вновь поморщилась. С досадой, да. Черт, придется объяснять. Мэйсон еще и вопросы задавать начнет, не без этого. А это все – время, время же, ну! Драгоценное время, которого ей, Кэлен, так жалко сейчас, которого не хватает категорически! Впрочем… ну, конечно же! Можно и не объяснять! И Кэлен, мысленно хлопнув себя ладонью по лбу – эврика! – улыбнулась ласково-ласково, просто мёд! И коварно. – Мэйсон, ты ведь мне желание должна, помнишь?

– Ну, – и насмешку во взгляде сменила настороженность.

– Ну, вот и давай мне Кару на двое суток, – Кэлен и сама на секунду замерла от собственной наглости. Но лишь на секунду, да. Нет, ну а что мелочится? Если уж тратить эту драгоценную “заначку”, этот козырь в отношениях с чертовой Мэйсон, то – с размахом, не так ли?

– Ого! – Мэйсон даже поперхнулась изумлением. Кажется, её непробиваемая невозмутимость вновь дала сбой. – Сладкая, а у тебя ничего не треснет? Или у мелкой? Вы не охренели ли, девочки?

– Мэйсон, – Кэлен прищурилась, и еще добавила мёда в голос. – Ты же честный человек… держишь слово, разве нет?

– Типа того, – а украшенные кривой ухмылкой губы дрогнули, и Мэйсон тут же поджала их, стиснув челюсти. Втянула воздух, раздув ноздри: – Да. Я обещала – я выполню, – отвернулась, уставившись в стену. И – да, черт побери! – запыхтела. Как, ну вот как они с Карой это делают, а? И что такого в этом обиженном детском пыхтении, что Кэлен тут же, мгновенно, начинает таять от нежности? А сегодня, сейчас, к ней еще и жалость добавилась, вот ведь! Да и совесть заворочалась, покалывая стыдом: в самом деле, ну что она, Кэлен, так с Мэйсон? Так… жестко. Убедила себя, поверила, что у чертовой Мэйсон и впрямь нет чувств, ей не бывает обидно, больно? Чушь же, ну! Кэлен вздохнула:

– Слушай, извини… я увлеклась. Просто Кара предложила… – Кэлен тряхнула головой вновь: – Знаешь что, давай ты примешь душ, а потом мы с тобой попьем кофе, и я тебе все расскажу? – в конце концов, без разницы, под чьим управлением помоется и позавтракает это тело, не так ли? Зато и Каре не придется тратить на это время, и Мэйсон будет не так обидно. Логично же, ну?

Мэйсон повернулась. Посмотрела на Кэлен – невозмутимо, конечно же. Помолчала. И внезапно, нахально улыбнувшись, выдернула одну руку из-за головы, ухватила Кэлен за запястье и потянула к себе:

– А давай я лучше приму тебя, сладкая?

– Мээйсон… – Кэлен рассмеялась тихо и мягко. Вот же чертова Мэйсон, никогда не изменяет себе да? Сопротивляться не стала – Мэйсон потянула, и она, Кэлен, подалась к ней, легла рядом, подперла голову одной рукой, другую устроила на груди своей напарницы… нет, возлюбленной, любимой: – Ты только проснулась и уже вдохновленная?

– Нормально, как по мне, – накрыла руку Кэлен своей, прижала. – Вы с мелкой меня в ссылку отправляете. На двое суток, Амнелл! Имею я право на последнее желание?

– Мэйсон! – Кэлен, вытянув из-под её ладони руку, шлепнула напарницу по голому животу. Легонько. – Вот чтоб у тебя язык узлом завязался! Что ты…

– А ты затейница, сладкая, – Мэйсон не дала договорить. Подмигнула, а губы расплылись в развязанную улыбочку: – Если хочешь новых ощущений, язык уродовать не обязательно. Знаешь, продаются такие специальные насадки…

– Иди к черту! – Кэлен расхохоталась. Склонилась, поцеловала любимые губы. – Ну что ж ты язва-то такая?

– Амнелл, ты меняешь тему, – Мэйсон вздернула бровь. – Как насчет моего последнего желания?

– Прости, дорогая, но сейчас нет на это времени, – Кэлен еще раз поцеловала её. – Потом наверстаем.

– Обещаешь? – прищурилась подозрительно.

– А куда я денусь? – Кэлен улыбнулась ласково и хитро. – Я ведь тебя люблю, Мэйсон, помнишь?

– Начинается! – она закатила глаза. – Что ты там говорила про душ и кофе?

– А что такое, Мэйсон? – Кэлен сдвинулась чуть ближе, прижимаясь, наваливаясь на неё. – Сразу вдохновение пропало?

– Типа того, – она выдала кривую полуулыбку, зашевелилась. – Давай, слезай. Пойду в душ. Отмою тебе твою любимую.

– Ты о себе? – Кэлен и не думала выпускать её, напротив, навалилась сильнее, почти легла сверху.

– Ха-ха, мечтай, – фыркнула презрительно. Посмотрела независимо: – Амнелл, ты говорила, времени нет, а сама тянешь...

– Трусишка, – Кэлен опрокинулась на спину, и Мэйсон пружиной подкинула себя с ковра. Кэлен усмехнулась ей вслед: – Признаваться в любви мне можешь, только когда я сплю, да, Мэйсон?

– Чего? – она замерла, не оборачиваясь.

– Того! – Кэлен понизила голос, подражая интонациям Мэйсон: – Сладких снов, любовь моя.

Мэйсон постояла. Качнула головой. Фыркнула:

– Тебе это приснилось, Амнелл, – и выскочила за дверь.

– План здравый, как по мне, – Мэйсон поставила кружки с тарелками в посудомойку, нажала кнопку. За кофе с остатками сырного пирога «от Анны», вкуснейшего, божественного настолько, что его и есть-то было жалко, Кэлен рассказала, что они с Карой задумали. Мэйсон слушала, не перебивая, лишь изредка тихо хмыкала – удивленно, как казалось Кэлен. А после кивнула одобрительно: – Весьма здравый. Конечно, он полностью зависит от того, подкорректировал Сайфер отчеты или нет… но в любом случае, ты права – терять нам все равно нечего, – повернулась, глянула насмешливо: – Ты могла не тратить желание, Амнелл, просто рассказать мне. Я бы согласилась.

– Что сделано, то сделано, – Кэлен улыбнулась расслабленно, сыто, пожала плечами. Сожаление мелькнуло на миг – и впрямь, можно было не тратить «заначку», – но тут же пропало. Собственно, зачем они ей, эти козыри против Мэйсон? Можно подумать, Мэйсон откажется выполнять её желания! В смысле, просто так выполнять, по собственной воле. Не откажется же, ну! Кэлен мысленно хихикнула над собой – похоже, мания величия заразная штука, да? – прокатилась взглядом по стоящей у кухонного стола Мэйсон, встретилась с ней глазами... Нет, совершенно точно не откажется. Кэлен прочитала это в зеленых глазах. Отчего-то захотелось смеяться – легко, радостно, безудержно. Просто так, без повода, ни над чем. Просто – смеяться.

– Я только одного не понимаю, – голос Мэйсон словно выдернул ее с небес – нет, с радуги, сияющей, разноцветной – на землю. – Зачем тебе мелкая аж на двое суток? Вы что, спать не собираетесь?

– Собираемся, – машинально отозвалась Кэлен. Она еще не совсем, не до конца вернулась с этой своей радуги.

– Ну так я же появлюсь, когда она уснет. Не думала об этом?

– Думала, – Кэлен и правда думала. И это был еще один план, её, личный. Эксперимент, может. На самом деле, она не хотела посвящать Мэйсон в это, но… раз уж та сама спросила… Кэлен похлопала ладонью по ковру: – Иди сюда, – дождалась, пока Мэйсон подойдет, плюхнется рядом, взяла ее за руку: – Думала. И я не хочу, чтобы ты появлялась, даже когда Кара будет засыпать.

– Не понимаю.

– Я хочу, чтобы она узнала, как это – уснуть, спать и проснуться в объятиях того, кто тебя любит, – Кэлен с мягкой улыбкой погладила её руку. Мэйсон закатила глаза:

– Как романтично! – а голос дрогнул. Кэлен чуть сжала её пальцы:

– Да. И я хочу, чтобы она видела сны. Тебе снятся сны, Мэйсон?

– Нет, – прозвучало грустно, если Кэлен это не почудилось, конечно. – Уже лет двадцать не снятся…

С тех пор, как появилась Кара. Кэлен посмотрела на Мэйсон долгим, нежным взглядом, переплела свои пальцы с её пальцами:

– А потом я хочу этого же для тебя.

– Чего? – тряхнула головой, будто проснувшись, уставилась недоуменно-испуганно.

– Двое суток только для тебя. Я договорюсь с Карой.

– Зачем? Нет, я не хочу, – кажется, она не играла, она и впрямь испугалась, ну надо же, а! Кэлен рассмеялась мягко, дотянувшись, взъерошила ей волосы:

– Я хочу, любовь моя. Я хочу провести время только с тобой. Хочу засыпать и просыпаться с тобой.

– Амнелл, не надо…

– Надо, любовь моя, – Кэлен сдерживала смех. Нет, она вовсе не смеялась над Мэйсон, тем более, не издевалась над ней. Она и правда хотела всего этого – для себя, для Мэйсон… Кэлен веселило испуганное лицо возлюбленной, её отчаянные недоуменные и – кто бы мог подумать! – умоляющие глаза.

– Так! – Мэйсон нахмурилась, выдернула руку. – Мне это надоело. Я ухожу. И рада что в ближайшие двое суток не увижу тебя, Амнелл! Как по мне, у тебя крыша поехала с этой твоей любовью! Все, чао! – и буквально рухнула на ковер, закрывая глаза. Кэлен все же не выдержала, рассмеялась… Ну что поделать, если чертова Мэйсон – оказывается, а! – такая забавная. Невыносимо, невозможно забавная!

Так, под этот её хоть и тихий, но безудержный смех, и появилась Кара. Поморгала, совсем как Мэйсон недавно, посмотрела на Кэлен растерянно, затуманенными, будто бы не совсем проснувшимися глазами. Медленно поднялась, села. Огляделась обескураженно вокруг, снова уставилась на Кэлен:

– Что случилось? Почему я..? День же… – и в глазах тревога, разгорается, восходит, словно рассветное солнце, быстро так. Еще чуть-чуть – и превратится в испуг, вон уже, вспыхивают искорки страха. Кэлен смеяться перестала, но вот с улыбкой сделать ничего не смогла: отголоски веселья, вызванного Мэйсон, смешивались с радостью от появления Кары и настырно растягивали губы в неё, эту самую улыбку. Кэлен взяла Кару за руку:

– Все в порядке, милая. Я тебя… ммм… вызвала. Выцыганила тебя у Мэйсон. На двое суток!

– Что? – она все же испугалась, кажется. Или обрадовалась? А может, все вместе, – бог его знает! – но глаза вспыхнули, засияли, и по губам побежали отблески, обещая улыбку.

– Да, – Кэлен подалась к ней, передвинувшись по мягкому ковру прямо на попе – подъехала, можно сказать, – обвила руками талию, потянулась к губам, выдохнула в них: – Я тебя затребовала. Для дела!