Текст книги "Осколки (СИ)"

Автор книги: Львешка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 50 страниц)

Новинки и продолжение читайте на сайте библиотеки https://www.litmir.club/

====== Часть 1 ======

– Я могу научить тебя управлять эмоциями. Если хочешь.

– А я могу научить тебя не бояться чувств.

На самом деле ты умеешь. Умеешь чувствовать. И не боишься. Правда, сама не подозреваешь об этом. Сейчас ты думаешь, что ты циник. Грубоватая, сильная, ироничная, все эти «щенячьи нежности» не для тебя… Ты веришь, что печаль, раскаяние, любовь сделают тебя слабее. А вот гнев, преданность, гордость – дают тебе силу. И ты еще не знаешь, как заблуждаешься.

Кажется, с этого все началось? С этого её: «Могу научить тебя, как управлять эмоциями. Если захочешь».

Или все началось с того, что Кэлен влюбилась? В девушку. С которой познакомилась в Сети. Трижды странно. Странно, что познакомилась и начала общаться. Странно, что с девушкой. И очень, очень странно – просто страннее некуда! – что влюбилась. Это все было настолько не про Кэлен Амнелл, что она… А что она? Не узнавала себя? Да. Не понимала себя? Тоже верно. Сама себя пугала? Определенно. Но – и это уже была четвертая странность, самая странная из всех – она была счастлива последние три месяца. Абсолютно, невозможно, категорически счастлива!

А может, все началось с того, что Кэлен то ли простыла, то ли подхватила инфекцию? И впервые за десять лет службы в убойном отделе взяла больничный. Причем – как раз перед Рождеством, где-то за неделю. Нет, Кэлен прекрасно понимала, зачем ей понадобились и этот недуг, и этот больничный – чтобы сбежать, спрятаться от необходимости что-то решать, что-то делать с вялотекущим романом с коллегой, детективом Сайфером. Три месяца назад они с Ричардом, отмечая закрытие очередного дела, как-то так вдруг посмотрели друг на друга… и как-то так потом оказались в постели. А после – еще раз, и еще. И пару месяцев Кэлен действительно летала, парила – вдохновленная, увлеченная. Окрыленная. А затем все стало как-то приедаться. И вдохновения поубавилось… и влечение ослабло, постепенно сошло на нет. Но они все продолжали играть свои роли – то ли по привычке, то ли оттого, что ни один из них не желал быть «тем гадом, который все разрушил». Хотя, с точки зрения Кэлен, рушить уже было нечего, но… почему-то не хватало у нее самой смелости поставить точку.

Ну, вот она и заболела. И – что уж тут скрывать – радостно засела дома, прекратив все контакты с Ричардом под предлогом собственной «заразности»: «Да, слушай, похоже, это вирусное. Грипп, может. Лучше не рисковать». Впрочем, Сайфер особо и не рвался контактировать, и Кэлен малодушно тешила надежду, что за время её больничного все прекратится само собой, и не придется ничего объяснять, выяснять, смотреть в несчастные – а вдруг, бог его знает? – глаза Риччи, и мучиться виной. Дни шли, Сайфер не звонил, надежда постепенно перерастала в веру. Да… А потом появилась она. И Кэлен напрочь забыла – о Ричарде, о своих переживаниях, даже, пожалуй, о себе прежней…

Да, похоже, с этого больничного все и началось. Дома, в тишине и безделье, Кэлен быстро закисла. И от скуки начала зависать на форуме «Нераскрытые преступления прошлого*». Ну, знаете, этакое сборище любителей поломать голову: так кем же все-таки был Джек Потрошитель? Почему так и не смогли поймать Зодиака? Какие из зверских убийств действительно совершил Билли Миллиган, а какие на него «повесили»? .. Амнелл, с её-то детективным опытом, буквально за пару дней вырвалась в эксперты. С ней спорили, но – к её мнению прислушивались. Зауважали. Особенно, после того, как у Кэлен вдруг появился союзник – некто под ником Морд-сит. Немногословный, точный, ироничный. Эрудированный. Интересный. По крайне мере, у Кэлен интерес к неожиданному «спутнику» на стезе нераскрытых преступлений возник быстро. Пугающе быстро. Вот, спрашивается, как, почему? Амнелл ведь понятия не имела, что за человек скрывается под загадочным прозвищем. Но… что-то цепляло в рассуждениях Морд-сит, что-то такое читалось между строк. Волнующее. Вдохновляющее. Возбуждающее.

Кэлен первая написала своему союзнику в «личку». И неожиданно получила очень теплый ответ: искреннее, хотя и весьма сдержанное восхищение интеллектом Кэлен, её наблюдательностью, логичностью, дедуктивными талантами – черт, и это была не лесть, на лесть Кэлен Амнелл давным-давно уже не выкупалась! Это и правда было искренне – а оттого приятно, безумно приятно! А еще была в этом ответе какая-то мягкая, тоже довольно сдержанная, радость по поводу проявленной Кэлен инициативы. И – да, Морд-сит оказалась девушкой.

Кэлен потом посмеивалась над собой: как же так, детектив Амнелл, ты даже не удосужилась поинтересоваться происхождением прозвища? Потому как, если бы провела простейшее «расследование» – да просто набрала в поисковике, то знала бы, что в сказочном мире, где твой таинственный союзник почерпнул свой ник, Морд-сит становятся только женщины. Впрочем, Кэлен была рада, что ей не пришло в голову прояснить этот вопрос. Ибо девушке она бы не написала. Зачем? Правильно, совершенно незачем.

Не написала бы. Не получила бы теплый ответ. Не откликнулась бы на него… И не летала бы сейчас, спустя три месяца общения, от счастья. Кара… Кара-Кара-Кара. Будто круглые нагретые солнцем камушки перекатываются в руке. Забавное имя. Короткое. Твердое. Жесткое даже. С точки зрения Кэлен, совсем неподходящее. И – удивительно уместное. Парадокс, но другого имени Кэлен даже представить не могла. Кара… Светлые волосы, всегда словно немного растрепанные. Зеленые глаза, чуть вздернутые уголками к вискам. Сияющие внутренним солнцем глаза. Согревающие… ласковые. Вертикальная складка от левой брови и вверх – кажется, она не разглаживается никогда, она всегда там, не важно, хмурится Кара, задумывается или смеется. Легкая улыбка – не улыбка даже, а намек, обещание улыбки – на сочных губах. Ох, губы – это вообще отдельная песня. Кэлен чуть ли с не первого взгляда начала мечтать о… поцелуях с ними, с губами этими. И это тоже было странно, ужасно странно для неё, для Кэлен Амнелл – мечтать о поцелуях с девушкой, желать их, этих поцелуев. Но – уж больно вкусные были губы. Волнующие. Вдохновляющие. Возбуждающие…

Ну да, с больничного, с форума, с того её письма и теплого отклика на него все и началось.

Ночь

Удивительное время. Кэлен, при всей своей любви к солнечному свету, давно уже была очарована ночью. С наступлением темноты все как будто становилось легче, проще. И сама Кэлен словно бы обретала свободу. Начинала немного иначе думать. Смотреть на мир – и на себя. Иначе дышать – словно бы полной грудью, что ли. А главное – иначе чувствовать. Острее? Да, пожалуй. Сильнее? Тоже верно. Но главное – смелее. Определенно, ночью Кэлен была куда как смелее в чувствах. Кэлен любила ночь.

Особенно – в последние три месяца. После того, как появилась в её жизни Кара… Теплые внимательные зеленые глаза. Теплая улыбка, нет, намек, обещание улыбки на сочных губах. Теплый низкий хрипловатый голос. И руки – Кэлен была в этом уверена – наверняка тоже теплые…

Черт его знает, может, Кэлен просто так мерзла этой зимой – а она, зима, как назло выдалась какая-то на редкость сырая, промозглая, с жесткими ветрами? А может, Кэлен замерзла в своем одиночестве, которое не особо ее беспокоило раньше – но все ведь меняется, не так ли? И одиночество стало отчетливо ощущаться в этом её вялотекущем романе с Сайфером. Может, что-то еще или все сразу, но… она, Кэлен, не смогла устоять перед этим удивительно щедрым теплом, что просто таки излучала Кара.

А Кара появлялась в Сети только ночью. С одиннадцати до двух, если уж совсем точно. Три часа… три часа каждую ночь эти почти три месяца она принадлежала Кэлен.

Переписывались недолго – быстро, пожалуй, даже, пугающе быстро, перешли на видеосвязь. Это уже Кара предложила: «Кэлен, я хочу тебя увидеть. Если ты не против». А когда встретились в скайпе, даже не ответила на довольно скованное: «Привет…» – просто уставилась зелеными рысьими глазищами. Молча. Вот только глаза говорили. Восхищались. Кэлен хватило на пару минут:

– Ты будешь молчать?

– Что? – и смущенно отвела взгляд. На мгновение. – Прости, я растерялась. Не ожидала, что ты настолько красива. Знаешь, твоя улыбка бьет точно в сердце. Без промаха.

Теперь замолчала Кэлен. Правда её улыбка, вот тоже странность, стала только шире от этого неуклюжего – ну правда, же? – комплимента… Впрочем, как Кэлен поняла чуть позже, это был вовсе и не комплимент. Кара просто озвучила то, что думала. Она вообще всегда говорила то, что думала – открыто и просто. И в первое время искренне удивлялась реакциям Кэлен. Но что поделаешь, если к прямолинейности Кары и проскакивающим порой солдафонским шуткам она, Кэлен, привыкла не сразу? Да что там, поначалу её это в ступор вгоняло! А потом ничего, втянулась. Оценила. Позже – и вовсе очаровалась. Именно из-за этой вот прямоты с Карой было так легко. Кара не играла ролей, не носила масок. Кара была такой, какая она есть. И Кэлен словно тоже получала разрешение быть собой. Без ролей, без масок, без прикрас. Ночью все становилось легче, проще. И особенно легко и просто все становилось, когда появлялась Кара.

На сайт с преступлениями прошлого они перестали заглядывать. А зачем? Все самое интересное, захватывающее, волнующее происходило теперь тет-а-тет и только между ними двоими. Три часа. Каждую ночь. Ну, почти, каждую. Иногда Кэлен задерживала работа, и ей приходилось пропускать встречи. Боже, она ведь по-настоящему страдала в такие ночи! Когда это случилось впервые – её вызвали на место преступления уже из дома, уже после окончания смены, потому что эксперт с ходу решил, что убийство связано с другим, случившимся две недели назад, по которому дело, все еще незакрытое, вела она, Кэлен, – она испугалась. Да что там, её просто сковало ледяным ужасом: на часах почти десять, и даже если криминалист ошибся, выяснение этого займет полночи – в лучшем случае! А значит, Кэлен не успеет, скорее всего, не успеет на встречу с Карой. От одной этой мысли стало больно… кажется, такой боли Кэлен до сих пор и не испытывала никогда в жизни. А еще – ужас, паника: как предупредить Кару? Ведь Кара придет, придет как обычно – и не дождется её, Кэлен. Что она подумает? А если она обидится и не появится больше, никогда больше? Кэлен казалось, что до этого ей было невыносимо больно? Ага, да. Показалось. Вот теперь, представив, что больше не увидит Кару – никогда – она узнала, что такое БОЛЬ. Невозможная, невыносимая боль.

Потом сообразила, конечно. Вышла в скайп, написала офлайн, объяснила, извинилась. Попросила не обижаться, если она, Кэлен, не появится сегодня. Но тревога не отпускала, и паника в компании с ужасом нет-нет, да накатывали ледяной волной, сковывая сердце. Мимолетно проскальзывало удивление: Кэлен сама не понимала, отчего ей так страшно потерять Кару. На тот момент они общались недели две от силы. На тот момент Кэлен еще не осознала, что влюбилась. Вот и удивлялась сама себе: что ж я так тревожусь?

В ту ночь она осталась на работе. Эксперт не ошибся в своих предположениях, и Кэлен пришлось включиться на полную. И всю эту ночь, и весь следующий день она ругала себя – безголовая, бестолковая же, ну! – за то, что не помнит свой пароль от скайпа. Сама, сама себя обрекла на муки, лишила возможности зайти – пусть и в нарушение правил, плевать! – с рабочего компа, проверить, посмотреть…

Конечно же, вечером, едва переступив порог своей квартирки, бросилась к ноуту. И чуть не умерла от облегчения: Кара не обиделась. «Кэлен, все в порядке, я все понимаю. Работа есть работа. Буду ждать тебя завтра. И послезавтра. И каждую ночь». Кэлен перечитывала короткие фразы и… плакала. Одновременно – смеялась. Снова не узнавая саму себя. Чтобы она, Кэлен Амнелл, детектив убойного отдела, смеялась и плакала оттого, что её будут ждать каждую ночь? Скажи ей кто об этом еще месяц назад, она бы презрительно хмыкнула и покрутила пальцем у виска… Она и в тот вечер, смеясь и плача, продолжала удивляться себе. Ей бы вот тогда догадаться, что она, Кэлен, влюбилась. Увы. Детектив Амнелл ничего не заподозрила. Вообще ничего – даже, когда, обняв плюшевого мишку, вдруг начала кружить в радостном вальсе по комнатке под заигравшую по радио довольно глупую песенку. Ничего подобного не пришло ей в голову, когда она поскакала – именно, не пошла, не побежала даже! – в душ, а потом сушила волосы, и укладывала их в прическу, и даже, на ночь-то глядя, делала легкий макияж, а после, в качестве апофеоза, выбирала наряд. Так, словно собиралась на свидание. А потом ждала, напряженно, нетерпеливо, поминутно поглядывая на часы, бездумно, не вникая, раскладывая какой-то пасьянс на ноуте…

– Кэлен, а где ты работаешь? – Кара появилась ровно в одиннадцать и сразу с вопросом. Ничего странного, они ведь не так давно перешли от обсуждения пресловутых нераскрытых преступлений прошлого, обсуждений детективных сериалов и книг, разговоров о всякой незначительной всячине к, собственно, узнаванию друг друга. Они только-только начали знакомиться чуть ближе. Только-только начали говорить о себе. И успели сказать совсем еще мало. Так что вопрос, с которым появилась в ту ночь Кара, был вполне закономерен. – Не в больнице, случайно?

– Нет. Я работаю в полиции, Кара. Отдел убийств. Я детектив.

– Ого! – она присвистнула. – Нет, знаешь, у меня было такое предположение. Ты очень профессионально подходила к расследованиям… ну, на сайте. Хмм… – покачала головой. – Однако…

– Ты разочарована?

– Нисколько! Я удивилась. Кэлен, у тебя такие глаза… такие добрые, ласковые очень. И улыбка… светлая, солнечная. И ты вся такая нежная…

– Кара! .. – ну да, Кэлен еще смущалась тогда, еще не привыкла к тому, что Кара говорит то, что думает.

– Правда. Мне трудно представить тебя на месте преступления. Или надевающей наручники на какого-нибудь ублюдка…

– А кем ты меня представляла? – Кэлен улыбалась. Вдруг поняла, что с Карой она вообще все время улыбается или смеется. Даже над грубоватыми солдафонскими шутками, от которых раньше всегда довольно презрительно воротила нос. Впрочем, раньше подобные шутки она ведь и не от Кары слышала, не так ли?

– Врачом. Детским доктором.

– Детским? Почему детским? – ну вот, Кэлен смеется. А Кара в ответ лишь пожимает плечами. Еще одна её особенность, с которой Кэлен не сразу смирилась: Кара сама решала, на какие вопросы ответит, а какие, пожав плечами с легкой полуулыбкой на губах, проигнорирует. И бесполезно задавать их снова – реакция будет той же. Кэлен и не стала повторять, спросила вместо этого:

– А ты где работаешь, Кара?

– Я… – и отвела взгляд. Да-да, очередная фишка. Кара часто смотрела в сторону. И не смущенно, а словно бы по привычке. Будто бы она привыкла НЕ смотреть в глаза. Или – у Кэлен мелькала такая мысль – её приучили. – Я нигде не работаю. Вообще, я программист. Кроме того, – и бросила быстрый взгляд. – Я хакер. Но ничем незаконным я не занимаюсь, ты не подумай…

– Я и не подумала, – улыбка, кажется, грозит уже выйти за пределы лица. Ну, просто Кара так очаровательна в этом своем опасении, что Кэлен её в чем-то заподозрит. Так невозможно, невыносимо очаровательна, и от этого Кэлен переполняется нежностью. – И потом, я в любом случае не занимаюсь кибер-преступлениями.

– Хорошо, – подняла глаза, и тоже улыбнулась. Чуть-чуть.

– А чем ты зарабатываешь на жизнь?

– Играю в покер. Онлайн. Я потому и могу быть с тобой только до двух ночи, Кэлен, что в два у меня начинается игра.

– Ах, вот оно что! Одной загадкой меньше. А то я уже голову сломала…

– Зачем ломала? Ты могла просто спросить, – Кара отзывается совершенно серьезно. И Кэлен снова на мгновение впадает в ступор: она все еще не научилась различать, когда Кара шутит, а когда – нет. Пожалуй, сейчас она пошутила – вон в глазах, в глубине, светятся озорные искры. Или Кэлен это только кажется?

– Да, могла бы. Но я ведь детектив, Кара… – на самом деле, Кэлен не могла. Вот не могла она взять и «просто спросить»! Это Кара может быть прямой. Кара может просто спросить. Кэлен – нет. Хотя, что уж скрывать, вопросы: «Почему только три часа?», «Почему только до двух ночи?» – мучили её давно. Но спросить она не могла. Боялась. Чего? Да черт его знает! Спугнуть Кару боялась. Узнать о том, что у Кары кто-то есть – муж, парень, девушка – тоже боялась. Или обнаружить, что Кара и правда занимается чем-то незаконным. Да, мучительно было гадать, ломать голову, почему Кара появляется только на три часа, с одиннадцати до двух. Но – еще мучительнее было бы узнать что-то, с чем Кэлен не справится. Так что… «просто спросить» она никак не могла. Злилась на себя за трусость, за малодушие – но не могла. Потому и выдохнула сейчас с облегчением и – благодарностью к Каре. За то, что Кара сама завела этот разговор. За то, что у Кары не оказалось никаких страшных тайн, которых Кэлен не смогла бы выдержать. И парня или девушки тоже не оказалось! За то, что Кара такая прямая и честная… Кэлен даже хотелось сказать ей это «спасибо», но побоялась, что Кара не поймет. Или – наоборот – поймет и разочаруется в ней, в Кэлен. Так что вместо спасибо она задала очередной вопрос:

– А что, покером действительно можно зарабатывать на жизнь? Всегда считала, что в азартных играх все нестабильно… сегодня густо, завтра – пусто.

– Да, если относиться к этому как к игре и с азартом, – Кара пожала плечами. – Я не азартна. Для меня это – математика, расчет. Я не рискую, ставлю только, если уверена.

– Даже не сомневаюсь, – Кэлен снова улыбалась, улыбалась от переполняющей её нежности. Все-таки Кара безумно очаровательна в этой своей серьезности… – Если честно, для меня покер – темный лес. Я даже правил не знаю.

– Я тебя научу, если хочешь.

– Мммм… пожалуй, нет. Не стоит. Боюсь, я как раз весьма азартна, – рассмеялась. Вот что она так много, часто – и не по делу, что уж тут скрывать – смеется, а? Вроде бы, никто не шутил. А она, Кэлен, смеется. Да все просто – ей очень, невероятно хорошо под взглядом этих теплых зеленых глаз… таким согревающим взглядом.

– Да, – Кара не стала спорить. Кажется, она вообще никогда не спорит. – Пожалуй, тебе не стоит играть. Особенно очно. Покерфейс у тебя точно не получится.

– Это почему это? – Кэлен прищурилась с улыбкой. Ей, Кэлен, нравится спорить с Карой. Задавать ей вопросы. Ну, просто Кэлен млеет от серьезности, с которой Кара на них отвечает. Млеет и переполняется нежностью.

– Потому что ты очень эмоциональна, Кэлен. И все твои чувства у тебя сразу на лице отражаются.

– Мммда? И что же я чувствую сейчас?

– Тебе хорошо, – Кара пожала плечами. – И я тебе нравлюсь.

Кэлен вскинула вспыхнувшие глаза. И подбородок – с вызовом. Открыла рот, но спросить, сказать ничего не успела – Кара продолжила сама, с этой своей прямолинейностью:

– Я этому рада. Потому что ты очень нравишься мне. И очень рада, что нравлюсь тебе.

Да, нравишься. Кэлен тогда привычно смутилась. Отогнала от себя мелькнувшее: больше, чем нравишься, Кара… В этом она, Кэлен, призналась себе позже, недели две спустя. Через две недели – четырнадцать ночей – она вдруг ясно осознала, что её неудержимо тянет к Каре. Кэлен уже было мало просто видеть, просто разговаривать – хотелось прикасаться. Взъерошить всегда будто чуть растрепанные светлые волосы. Провести кончиками пальцев по лицу. Ощутить на своих губах губы Кары. Взять за руку… Почувствовать её руки на своем теле. И – почувствовать руками её тело. Исследовать его всё, побывать везде. Прижаться к этому телу – всей собой.

Конечно же, поначалу Кэлен пугали эти желания. Пугали – но искушали. И она все чаще и все смелее думала о них. Мечтала. Представляла. Дофантазировалась. Кара ей приснилась. И во сне Кара делала все, о чем мечтала Кэлен: целовала в губы – долго и вкусно, исследовала теплыми мягкими руками её, Кэлен, тело. Целовала её всю, везде… Впервые в жизни Кэлен испытала оргазм во сне. И – весь день потом ходила слегка потрясенная, счастливая, хотя и смущалась, да, не без этого.

Позже такие сны стали почти нормой. Нет, не каждую ночь, но – часто, довольно часто. И Кэлен уже не смущалась, даже когда смотрела в теплые зеленые глаза во время трехчасовых свиданий с Карой. Однако и теперь, встречаясь с Карой не только в скайпе, но и в своих снах, отдаваясь в них Каре, содрогаясь в них от наслаждения, Кэлен не признавалась себе в главном.

Кара все решила за двоих. Спустя пару месяцев – шестьдесят ночей – в очередную встречу, едва появившись в «эфире» она, вместо приветствия, сообщила:

– Кэлен, я хочу тебе кое-что сказать, – и отвела взгляд. – Ты только не думай, тебя это ни к чему не обязывает, но… я влюбилась в тебя, – помолчала, затем посмотрела на Кэлен. И удивилась: – Ты плачешь?

– Кара… – Кэлен улыбалась, а слезы… ну, они сами просто бежали, оставляя мокрые поблескивающие дорожки на щеках, на подбородке. Кэлен даже руки протянула к экрану ноута, но черт побери, это лишь экран! И все же она погладила пальцами изображение: – Кара… я... тоже... Я люблю тебя.

– Да? – вот тут Кэлен узнала, что Кара умеет улыбаться. Боже, еще как умеет! У нее, Кэлен, в комнате, кажется, стало светлее, когда губы Кары, её глаза расцвели, засияли улыбкой. – Правда? – и тоже протянула руку, прикоснулась пальцами к экрану. – Кэлен…

День

Сумасшествие – иначе ведь и не скажешь! Но Кэлен летала. Кэлен светилась, просто полыхала счастьем. На работе заметили, конечно же, лезли с вопросами, подкалывали. Амнелл смеялась, отшучивалась, отмахивалась. Да, она призналась себе, но сообщать коллегам о том, что влюбилась – сумасшествие же, ну! – в девушку, с которой познакомилась в Сети, с которой ничего, кроме разговоров – три часа, почти каждую ночь – у неё, Кэлен не было, она не собиралась. Впрочем, коллеги и отстали довольно быстро. Все, кроме Ричарда. И хотя Кэлен давным-давно уже поговорила с ним – а после встречи с Карой и силы, и смелость для этой беседы нашлись сами собой, расставила все точки над i, и Сайфер тогда довольно спокойно все принял, кажется, даже и сам испытал облегчение, сейчас он будто активизировался. Все прожигал Кэлен пристальными подозрительными взглядами, да что там – временами откровенно пялился, думал, видимо, что она не замечает! Она замечала. И почему-то ей это было неприятно. Странно… казалось бы, какая разница, что там думает о ней теперь Ричард? Но эти его взгляды почему-то пугали. Как будто Сайфер мог стать угрозой… чему? Кому? Бог его знает. Кэлен снова не очень понимала себя, но тревожилась.

А Сайфер еще и подкараулил её как-то у кофеварки, встал рядом, скрестив руки на груди, спросил с независимым видом:

– Не скажешь, кто он?

– Что? – Кэлен даже вздрогнула. – О чем ты?

– Ты же влюбилась, Амнелл, – Ричард усмехнулся. – Я вижу. Да все видят. Ты влюбилась. И намного сильнее, чем тогда в меня. Когда у нас с тобой все начиналось, ты так не светилась.

– Риччи, – Кэлен склонила голову, глянула исподлобья: – Тебе-то какое дело? У нас с тобой давно все закончилось. И, по-моему, ты сам был рад этому.

– Это по-твоему, Кэлен. Ты решила все закончить. Разлюбила меня. А я… – он опустил голову, помолчал. – Я просто смирился. Что мне еще оставалось?

– Ричард…

– Нет, ты просто скажи, Кэлен, ты меня разлюбила до или после того, как встретила его?

Кэлен посмотрела на него. Вздохнула. Он ведь, в общем-то, не виноват. Он хороший парень. Просто – не подходит ей, Кэлен. Так бывает… Она прикоснулась к его руке и очень уверенно соврала:

– После, Ричард. Тебя я разлюбила после того, как встретила его. Прости. Мне было очень здорово с тобой, правда. Но… сердцу не прикажешь, ты ведь понимаешь?

– Да… понимаю, – он шмыгнул носом. – Ладно. Спасибо и на этом, Амнелл, – и ушел, стремительно, почти побежал. Кэлен снова вздохнула, повернулась в кофеварке. Тряхнула головой. Странно, но после этого разговора тревога отпустила. А еще через пару минут Кэлен уже тихо улыбалась, переключившись мысленно на свое счастье. Счастье по имени Кара. Солнечно-теплые зеленые глаза. Теплая улыбка на вкусных – наверняка же, ну! – губах. Теплый низкий голос… И руки – Кэлен была совершенно уверена – точно должны быть теплыми.

Комментарий к * Сайт и название придумано автором, все совпадения – случайность.

====== Часть 2 ======

Ночь

Кэлен металась по квартире. И волновалась. Невозможно, невыносимо. Боже, она в жизни так не волновалась! И никогда никого так не ждала.

Прошлой ночью Кара сообщила:

– Завтра я переезжаю в Филадельфию.

– К нам? Сюда?

– Да. К тебе.

– Ко мне? – Кэлен машинально оглянулась по сторонам, на свою квартирку. Кара поняла, усмехнулась:

– Не к тебе в квартиру, Кэлен. Я уже нашла жилье неподалеку, тоже в Университетском квартале. Я просто переезжаю в Филадельфию. Хочу быть с тобой. Если ты тоже этого хочешь.

– Боже!!! Кара? Ты еще спрашиваешь! – Кэлен только невероятным усилием воли заставила себя сидеть на месте, хотя её просто разрывало, и хотелось подскочить, и прыгать по квартире – или бежать, бежать прямо в Нью-Йорк, к Каре. Хотя зачем, Господи? Кэлен рассмеялась. Кара же приезжает! Приезжает!!! – Кара, ты приезжаешь? Подожди, я просто поверить не могу! Боже!!!

– Ты рада… – кажется, она выдохнула это облегченно. Сомневалась? Боялась, что Кэлен не захочет встречаться с ней в реальной жизни? Вот глупая! Глупая любимая Кара… Кэлен погладила пальцами экран:

– Кара… Господи, да я счастлива!!! Ты приезжаешь… завтра? Уже завтра?

– Да, – легкая улыбка на губах, а глаза – глаза сияют, просто полыхают. Любят. И светятся счастьем. – Вечером можем увидеться… если хочешь.

– Если я хочу? – Кэлен уже кричала. Нет, она совсем, ну совсем глупая, её Кара! – Ты еще спрашиваешь? Ты почему это спрашиваешь? Конечно, конечно, я хочу!

– Кэлен, – рассмеялась, тихо, мягко. – Я имею в виду… у тебя ведь работа такая, что ты можешь задержаться. Ну и, мало ли, может, у тебя планы были на вечер…

– Какие, к черту, планы, Кара? Какая работа? Какие задержки? Да я заболею, если что! Уволюсь! Инсценирую свою смерть! Я…

– Тише, тише, любимая, – вот теперь Кара уже хохотала. – Не надо таких жертв! Кэлен, я ведь не на день приезжаю. Надолго. Или – навсегда. Если захочешь.

– Кара! Твое счастье, что ты еще не приехала, и я не могу до тебя дотянуться! Я бы тебя сейчас стукнула за твои вопросы! Нет, я бы тебя побила просто!

– Все-все! – она со смехом выставила перед собой ладони. – Я поняла. Завтра встречаемся. Милая, а где у вас там назначают свидания? Я в Филадельфии никогда не была, ничего не знаю. Кафе? Ресторан? У фонтана в парке?

– Какие, к дьяволу, кафе? Какие фонтаны? Кара, мы что, дети? Просто приходи ко мне. Приходи ко мне и… Погоди, ты знаешь, где я живу? Ты сказала, что сняла квартиру рядом.

– Кэлен… – она снова улыбнулась, мягко, чуть смущенно. – Я же хакер. Я давным-давно пробила твой ай-пи, по нему выяснила адрес. Извини. Просто хотела знать о тебе как можно больше…

– Боже, да не за что извиняться! – Кэлен все смеялась, не могла остановиться. Она переполнилась восторгом и счастьем. – Боже мой… Кара… Значит, ты завтра придешь?

– Да.

– Уже завтра?

– Да, Кэлен, – и снова рассмеялась. – Господи, Кэлен, я тебя обожаю!

– Надеюсь! – попыталась добавить коварства во взгляд. – Вот завтра и посмотрим, как ты меня обожаешь!..

В ту ночь Кэлен так и не смогла уснуть. Её колотило – от счастья, от восторга, от радостного ожидания. И – от страха. Да, немножко было страшно: а вдруг в реальной, настоящей Кэлен Кара разочаруется? Она гнала от себя эти опасения, но они все равно бродили рядом, караулили и, стоило чуть расслабиться, возвращались. Так что Кэлен тряслась весь остаток той ночи и весь следующий день.

А вот теперь – металась по квартире, пытаясь хоть на что-то переключиться из своего волнения. В сотый или тысячный раз проверяла, нет ли пыли. Полы помыла раза три… или четыре? То опускала, то поднимала жалюзи. Доставала свечи… потом, осудив себя за излишнюю романтичность – вдруг Кара над ней посмеется? – убирала их. Кэлен металась по квартире, а в голове Кэлен метались мысли – беспорядочные, суетливые. И почти все – с вопросительным знаком на конце. Как все будет? С чего начать? «Привет, проходи…»? А, может, сразу кааак обнять, кааак поцеловать Кару – прямо в прихожей? Или что? Кара может испугаться? Тогда что, как? Пригласить сначала за стол? В своем волнении Кэлен напрочь забыла поинтересоваться у Кары, что она любит, предпочитает – из еды. Потому заказала и китайскую, и японскую, и куриные крылышки в пряных травах, и пончики, и пиццу. И шампанское. А еще – пиво. Вдруг Кара не любит шампанское?

Кэлен бросила взгляд на часы – еще только восемь, боже! А Кара придет в одиннадцать, так они договорились. Только бы не умереть от волнения за эти три часа! Кэлен снова пробежала по квартирке – чистота, идеальная чистота, нечего, совсем нечего больше делать! И сама она уже приготовилась, приняла душ, расчесала волосы, сделала макияж, оделась… Боже, она ведь с ума сойдет от ожидания и тревоги за эти три часа! Может, еще раз сходить в душ? Кэлен уже взялась за ручку двери, как запел телефон. Метнулась, схватила – номер незнакомый, нажала «принять»:

– Амнелл.

– Кэлен, это я, – любимый теплый голос. Сердце, и без того долбившееся бешеным дятлом, утроило усилия. – И это мой теперь местный номер…

– Кара… привет. Ты как? У тебя все порядке? Ты… почему звонишь? Что-то случилось?

– Кэлен, милая, – тихий смешок в трубке. – Все в порядке. Я просто уже устроилась… освободилась. Могу прийти раньше. Вот звоню узнать – ты как? Если я пораньше…

– Господи, конечно! Да!

– Да? Тогда буду у тебя через полчаса…

– Да! Да-да-да! Жду! – Кэлен нажала «отбой» и привалилась к дверному косяку. Боже, только бы пережить эти полчаса… И снова в голове закружились, засуетились мучительные вопросы: как? Что? С чего начать? О чем говорить?

Когда раздался звонок в дверь, Кэлен была уже почти при смерти. Подскочила, открыла… и пропала, потерялась в зеленых глазах. Вот они – наяву, не через экран – а здесь, близко. Так близко, что, кажется, у Кэлен сердце остановилось… Кара шагнула внутрь, закрыла за собой дверь:

– Привет, – толстый теплый, даже на вид невероятно уютный свитер, слегка растрепанные волосы, едва слышный аромат «Лайт блю», в каждой руке – по бумажному пакету. Теплое мягкое сияние в глазах. И обещание улыбки на вкусных губах…

– Привет, – Кэлен, наконец, задышала. Хотя горло сдавило спазмом, а голову – одним единственным вопросом: что теперь? Что делать дальше? Она так и стояла, молчала, смотрела, пропав, потерявшись в зеленых глазах. Кажется, снова все решила Кара – за двоих. Показала Кэлен пакеты: