Текст книги "Осколки (СИ)"

Автор книги: Львешка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 50 страниц)

– Да, устала. Ну что, можем ехать?

– Ага.

– Ладно, – она уже поворачивалась, чтобы спуститься с крыльца, когда её осенило. Кэлен замерла, глянула на Мэйсон:

– Слушай, а тебя дома кто-то ждет?

– Неа, – кажется, Мэйсон даже загрустила. – А чего? Хочешь меня к себе позвать, сладенькая?

– Обойдешься, – машинально откликнулась. – Нет, Мэйсон, я просто подумала, что уже поздно, и жутко не хочется еще час с лишним трястись в дороге. А тут недалеко есть симпатичный отель, маленький, скромный, но весьма приличный. И недорогой, кстати. Можно заночевать здесь. По крайней мере, выспимся.

– Хм, – Мэйсон задумалась. Или сделала вид, что думает, потому что глаза – Кэлен это отчетливо видела – вспыхнули… кажется, радостью. Как раз перед тем, как Мэйсон «в задумчивости» подняла их вверх, и вспыхнули! – Нннуууу… если будет один номер на двоих, я согласна.

– Зачем тебе один на двоих? Тебе все равно ничего не светит, Мэйсон, не вдохновляйся.

– Может быть, мне просто хочется, – она пожала плечами, – чтобы в комнате был еще кто-то, кроме меня? – и, не дожидаясь ответа, двинулась к машине. – Ну что, сладенькая, едем в отель?

Ночь

Право первой пойти в душ Кэлен уступила Мэйсон. Очень настойчиво уступила. Да что там, буквально загнала её в ванную! Ибо Мэйсон все пыталась джентльменить: мол, только после вас… Кэлен её еле убедила, что не может пойти, пока не расчешет и не соберет в пучок волосы. Убедила. Вздохнула с облегчением, когда Мэйсон скрылась за дверью ванной комнаты. Действительно взялась расчесывать волосы, то и дело, замирая от радостного предвкушения. Только бы Мэйсон не тянула, ополоснулась быстро и… поскорее уснула! А то ведь еще пристать попробует, с неё станется.

Но, Мэйсон, похоже, тоже вымоталась. Минут через пятнадцать вышла из душа в одном полотенце, прошмыгнула – вот, ей-богу, будто стесняясь даже! – мимо Кэлен, забралась под одеяло, выкинула оттуда полотенце, буркнула:

– Спокойно ночи, Амнелл.

– И тебе, – сдерживая волнение, радостное, бурлящее, отозвалась Кэлен. Выключила свет, подобрала её полотенце, ушла в душ.

Кэлен помылась, обсушила тело полотенцем и уже заворачивалась в него, когда дверь в ванную распахнулась, и на пороге застыла, щурясь от яркого света, Мэйсон. В одних трусах – и улыбке, которая расцвела на губах при виде Кэлен. Кэлен вгляделась: Мэйсон? А та шагнула внутрь:

– Кэлен, а мы вообще где?

– Кара, – рванулась к ней, роняя полотенце, прижалась к теплому, гладкому телу всей собой, обвила шею руками, прошептала, уже прижавшись губами к губам: – Боже, как же я соскучилась!!! Милая моя… думала, уже не увидимся сегодня…

– Пчму? – еще успела выдохнуть Кара. И замолчала: губы Кэлен завладели её губами, горячо, жадно. Прошептали, сделав совсем короткую паузу: – Потом… потом все объясню… – и снова прильнули, наслаждаясь, упиваясь...

– Кара, – Кэлен прижимала собой, всей собой её тело к кровати. Утомленное, уже расслабляющееся, все еще жаркое… невыносимо, невозможно любимое. Смотрела в затуманенные глаза: – Милая, я хочу, чтобы ты жила со мной.

– Кэлен… – улыбнулась грустно. – Больше всего на свете я этого хочу. Но – как?

– Я знаю, как, – прищурилась, взяла её губы и долго, томительно долго целовала. Смаковала, млела… но еще – готовилась. Наконец, с трудом оторвавшись, выдохнула: – Я стану любовницей Мэйсон.

====== Часть 10 ======

– ЧТОО??? – Кара вскинулась, чуть не сбрасывая с себя Кэлен. – Нет! Ты с ума сошла? Тебе что в голову взбрело? Или ты с ней уже..? Кэлен???

– Нет, конечно! Тише, тише, милая! – пришлось даже бороться, чтобы заставить её лежать, придавив к кровати. – Кара! Кара, любимая моя, радость моя, ну подожди же! Я понимаю, как это звучит, но ты дай мне объяснить…

– Ты понимаешь? Ты понимаешь??? Что ты понимаешь, Кэлен? Ты понимаешь, что я чувствую? Каково мне? Ты хоть знаешь, как это – жить так, как я живу? Что ты понимаешь?

– Милая… любимая моя… нет, конечно, нет… ты права, я понятия не имею, каково так жить… и я могу только догадываться, что ты чувствуешь… Кара, девочка моя… я думаю, тебе больно очень сейчас, но…

– Больно? Да, Кэлен, мне больно! Боже, ну как тебе такое в голову могло прийти?!

– Кара! Хватит на меня орать! И вообще, хватит орать!

– А что? Боишься, что разбужу твою ненаглядную Мэйсон? Да не бойся, не проснется, я контролирую! А хотя, знаешь, могу и разбудить. Могу уйти, оставайся с ней!

– Кара, детка… нет. Милая, я не хочу с ней. Господи, да я и предлагаю это, потому что хочу быть с тобой! Не три часа в сутки, а хотя бы всю ночь! Кара! Кара, посмотри на меня, – прижала ладонь к её щеке, заставила повернуть голову, встретиться с ней, с Кэлен, глазами. – Любимая, ну пойми же, я не хочу возвращаться в пустую квартиру, после того, как увезла тебя домой! Я вообще не хочу увозить тебя по ночам! Господи, Кара, я хочу, чтобы ты оставалась. Я хочу засыпать с тобой, в твоих руках!

– Ага. А просыпаться – в её, да?

– Да. Я этого не хочу, но просыпаться придется в с ней. Зато ночь я буду проводить с тобой. Всю ночь, Кара. Милая, разве ты этого не хочешь?

Она отвела глаза, запыхтела сердито:

– Хочу.

– Тогда выслушай меня, прошу. Позволь объяснить. И если потом ты скажешь «нет» – я приму это. Ммм? – легонько укусила её за ухо, поцеловала в шею чуть ниже, выдохнула. – Нууу, малыш?

– Не называй меня так. И вообще, слезь с меня.

– Не слезу. И ты такой малыш, когда злишься и пыхтишь… сердито так, как маленький ежик, – приложила губы ей за ухо: – Пых-пых, пых-пых, пых-пых…

– Перестань, – Кара заерзала, закрутила головой. Хихикнула: – Сама ты ежик!

– Ты мой ежик, – и подула тихонько в ухо: – Пых…

– Кэлен!

– Ты смеешься, – приподнялась на локтях, заглянула в лицо. Поцеловала в губы: – Обожаю, когда ты смеешься, Кара. Так редко слышу твой смех…

– Мэйсон твоя еще реже смеется!

– Она не моя. Милая, я тебя люблю. Тебя! Послушай, радость моя, я понимаю, как это все звучит, я представляю – может, не до конца, но пытаюсь – что ты чувствуешь. И если бы дело было только в том, что мы с тобой мало времени проводим вместе – бог с ним. Но, ты не думала, что будет, если Мэйсон заведет отношения с кем-то? С кем-то другим, не со мной?

– Не думала, – Кара нахмурилась, отвела глаза. – Она никогда ни с кем долго не встречается, насколько я знаю. И не влюбляется.

– Да, я уже в курсе, она считает любовь слабостью. Но, милая, все меняется. Она тоже может захотеть долгих отношений, разве нет? А даже если и не долгих… Кара, слушай, это она сейчас увлечена мной, хочет меня, надеется. Если я откажу окончательно, так, что она поверит, перестанет надеяться, она начнет встречаться с другими. Логично же?

– Ну… да…

– Ну и мы с тобой вообще будем видеться раз в неделю, это еще в лучшем случае.

– Ой, да ладно! Ты о ней слишком высокого мнения! – Кара скорчила презрительную гримасу. – Скажу тебе по секрету, в сексе она так себе. Её надолго не хватает, так и знай! – и снова отвернулась, надула губы. Кэлен с улыбкой повернула её лицо к себе, поцеловала – прямо в надутые губы:

– Радость моя, мне все равно, насколько там хватает Мэйсон. Мне нужна ты. Но если Мэйсон будет с кем-то встречаться, я могу тебя лишиться. Меня это категорически не устраивает. А тебя?

– Нет. Нет, не устраивает, – Кара вздохнула, провела ладонями по её спине. Посмотрела в глаза, тоскливо: – Кэлен… да я все понимаю. Это и правда, наверное, единственный вариант – тебе быть с ней, чтобы быть со мной… Но мне так обидно!!! И я злюсь.

– Еще бы… я бы тоже злилась.

Кара снова было запыхтела, покосилась на Кэлен, задержала дыхание. Кэлен, рассмеявшись, скатилась с неё, легла на бок, устроила голову на согнутой в локте руке, другую руку устроила на животе Кары:

– Милая, дыши, умоляю! Я не буду дразниться, клянусь!

– Ладно, – нахмурилась притворно, тоже повернулась на бок, лицом к Кэлен. Обняла, посмотрела в глаза. Вздохнула: – Кэлен… я не могу. Ну как ты себе это представляешь? Вы будете приходить домой, что-то там делать, потом заниматься сексом десять минут…

– Да ладно? Что, настолько все плохо?

– Тхе… Если хочешь знать, вся её репутация героя-любовника создана мной!

– Ого! Это как так, милая?

– Ну как-как… она десять минут… ну ладно, двадцать. Двадцать минут – и засыпает. А я просыпаюсь. И бужу её партнершу, – Кара прыснула, покосилась на Кэлен: – Черт, тебе, наверно, неприятно?

– Да почему? Это ведь до меня было?

– Абсолютно!

– Тогда мне – ровно. Даже интересно. То есть ты появлялась и вместо неё развлекалась с девушкой?

– Ну… да. Бывало, что и чуть ли не всю ночь напролет…

– А я все думала, где ж ты опыта набралась, многоопытная моя? – Кэлен с улыбкой потянулась к её губам, прильнула, приласкала их, отпустила.

– Да… Кэлен, я с восьми лет в большом сексе, так-то…

– Чего? Боже мой…

– Да.

– Господи… – Кэлен снова погладила её лицо. – Девочка моя… бедная… как ты это пережила?

– Нуу… если честно, поначалу я и не очень понимала, что происходит. У меня ведь… с семи лет, с тех пор, как я себя помню, у меня была странная жизнь. Почему-то я спала днем, а ночью играла, читала… Почему-то у меня было странное большое тело. И не было друзей. Я не ходила в школу… ну и так далее. Но, видишь ли, я была ребенком, а потому просто принимала все, как должное. Даже не особо удивлялась, как я сейчас вспоминаю…

– Кара, а до семи лет ты свою жизнь вообще не помнишь?

– Практически нет. Какие-то обрывки… как старый полузабытый сон.

– Да… поразительно…

– Кэлен, любимая, ты ведь засыпаешь. Ты устала. Давай завтра договорим?

– Нет… Нет, милая, не завтра. Скажи, а почему ты сказала, что с восьми лет в сексе? Нет, я понимаю, о чем ты… Мэйсон, что, познала радости телесных утех только в восемнадцать?

– Не знаю, может и раньше, но до восемнадцати мы… она жила у Анны. Наверно, Мэйсон просто стеснялась приводить кого-то в дом Льюис. Может, и встречалась с кем, но днем и не дома. А я тогда еще не научилась появляться, когда у нее просто ослабевает контроль, понимаешь? Я тогда просыпалась только, когда она уснет. Так что не знаю. Ну, а в восемнадцать Мэйсон поступила в колледж, переехала жить в кампус… вот там-то и понеслось…

– Боже ты мой… как же ты выдержала? Такая маленькая…

– Если честно, я поначалу и не очень-то понимала. Пугалась больше. Ну, представляешь, мне восемь лет. И свою жизнь я считаю нормальной, потому что и не знаю, что бывает другая. Я привыкла просыпаться по ночам, заниматься своими делами – играть, читать…

– Ты умела читать?

– Научилась. Довольно легко. И писать, и всему остальному… Знаешь, думаю, тут еще память тела работает. Тело умеет все, что умеет Мэйсон. И все, что умею я. Возможно, какими-то навыками мы с ней обмениваемся…

– Поразительно! – снова повторила Кэлен. Довольно медленно. И зевнула. Она и правда отчаянно боролась со сном. Но – уснуть сейчас, добровольно покинуть Кару, которой не нужно никуда уезжать, которая может лежать рядом, прижавшись, хоть до самого утра! – было выше её, Кэлен, сил. Кара заметила, потянулась к её губам, поцеловала очень мягко:

– Любимая, тебе ведь работать с утра. Давай спать?

– Радость моя, я детектив. Я же сдохну от недораскрытых тайн. Хочешь, чтобы я умерла?

– Не дай бог! Ладно, тогда быстро. В общем, представь, мне восемь. Я просыпаюсь и понимаю, что в постели еще кто-то есть. Чужая девочка. В первый раз я даже обрадовалась, подумала, у меня появилась подружка – детские книги я тогда уже читала, что такое «подружка» примерно знала. Вот. Подружка. Для игр. Я её бужу радостно, а она меня начинает обнимать, целовать, язык мне в рот совать… трогать меня за разные места! А мне восемь, Кэлен.

– Ужас! Кара, это… ужас просто! А ты тут так весело рассказываешь…

– Любимая, ну я же ничего не знала, не понимала… для меня это был не ужас. Просто – странно, непонятно, противно. Ну, я орать и бежать… В общем, подозреваю, репутацию Мэйсон я быстро подпортила… Примерно представляю, как это могло быть: девочки потом к ней с вопросами, а она – ни сном, ни духом. Ну, не знаю, как уж там на самом деле было, но «подружки» появляться перестали.

– Да уж, – Кэлен улыбнулась даже. – Думаешь, она воздерживалась?

– Думаю, она просто перестала ночевать у них. И их у себя оставлять.

– Мммдаа… – Кэлен снова зевнула. – Черт, прости, милая. Как ты со всем этим справилась?

– Ну как… говорю, подружки появляться перестали. И моя жизнь вновь стала «обычной» – для меня. А в мои тринадцать – я так понимаю, Мэйсон к тому времени уже выучилась в полицейской академии после колледжа и пошла работать, – у неё появился компьютер. И интернет. Все это стало для меня окном в мир. Даже больше – целым миром. Ну и школой, и колледжем заодно. Я много чего узнала… в том числе и про секс. А потом и о своем расстройстве… Правда, прежде чем я стала об этом, ну, о раздвоении личности, читать, у меня впервые случилось состояние присутствия – я это так называю: когда Мэйсон ослабила контроль. Да, именно во время секса, и я видела, слышала… даже что-то чувствовала. Кэлен, вот это был ужас. Намного страшнее, чем обнаружить у себя в кровати странную приставучую девочку…

– Мммдааа…

– Ты спишь.

– Отстань, не сплю я! Я тебя слушаю, Кара. Рассказывай.

– Да, в общем, если кратко, то все. Я торчала ночами в интернете, познавала, узнавала, разбиралась, училась. Кажется, где-то в четырнадцать я первый раз разбудила подружку Мэйсон, после того, как Мэйсон уснула… Тогда мне было просто любопытно. Ну и что? Мне понравилось. Так что вот… – Кара помолчала, посмотрела Кэлен в глаза: – Звучит ненормально, да?

– Господи, милая, – погладила пальцем её губы, потом дотянулась до них своими губами. Через несколько секунд отпустила. – Кто вообще знает, что в вашей ситуации является нормой? Кто был в вашей шкуре? Ты ведь правильно сказала, я вот даже представить не могу, каково это – быть тобой… Мэйсон, наверно, даже легче. Ну, провалы в памяти случаются, ну, странности бывают… Ну, а у кого не бывает? А вот ты… как ты вообще все это пережила? Нет, не представляю. А ты еще рассказываешь сейчас так, будто это анекдот…

– Ну, – Кара усмехнулась. – Времени много прошло с тех пор. Да и… правду говорят, ко всему человек привыкает. Даже такой недочеловек, как я.

– Кара! – Кэлен вскинулась, поднялась даже. Разозлилась по-настоящему! – Еще раз ты про себя такое скажешь, я тебя убью просто!

– Не убьешь, – с улыбкой потянула её к себе. – Ты ж на стороне закона и порядка.

– Перейду на темную сторону! – укусила её за нижнюю губу, снова легла рядом, обняла, прижалась. – Не говори так о себе никогда, пожалуйста. Ты человек. Самый замечательный. Для меня ты – лучше всех.

– Спасибо, любимая… Повезло мне с тобой, да? – приподнялась, надавила легонько на плечо Кэлен, опрокидывая её на спину, заглянула в лицо – теплыми, солнечными глазами. – Кэлен… я так люблю тебя сильно. Ну как, как я смогу тебя с ней делить?

– Честно? – Кэлен провела пальцами по её щеке, по губам: – Я не представляю. Наверно, я и правда слишком многого от тебя прошу… Думаю, я бы на твоем месте отказалась.

– Да… хорошо, что ты не на моем месте, любимая. Никому такого не пожелаю, тем более – тебе.

– А я бы хотела… побывать на твоем месте. Просто, чтобы понимать.

– Нет, не стоит оно того, – Кара поймала её руку, поцеловала ладонь, прижала к своей щеке. – Да и не обязательно меня понимать. Я счастлива уже тем, что ты меня любишь. Безумно счастлива! И, Кэлен,.. прости, но нет. Не могу я согласиться на твое предложение. Головой все понимаю, но – не могу.

– Ладно, – Кэлен улыбнулась, переместила ладонь ей на шею, потянула к себе. – И черт с ней, этой моей идеей. Может, придумаем что-то лучше. Давай спать, моя радость. Да?

– Да. Ты засыпай, любимая. Я с тобой полежу, а под утро перейду на ту кровать. Вы во сколько встаете?

– В семь, – Кэлен повернулась на бок, спиной к Каре, прижалась. – Все, обнимай меня, – накрыла её руку своей, переплела пальцы. Закрыла глаза, вздохнула удовлетворенно, блаженно даже: – Боже, Кара, это такое счастье… засыпать в твоих руках.

Кара обожгла губами её плечо, зарылась лицом в волосы на затылке.

– Кэлен?

– Ммм?

– Знаешь, я подумаю… подумаю до завтра, ладно?

– О чем?

– Над твоим предложением.

– Ты же уже решила, что нет?

– Не знаю,.. может, я поспешила. Сладких снов, любимая.

– И тебммррр…

День

Кэлен проснулась не от будильника. Впрочем, пожалуй, как раз на будильник она бы и не отреагировала… а вот голос Мэйсон, произнесший:

– Интересно… – моментально заставил её распахнуть глаза. Распахнуть, чтобы увидеть – прямо над собой – удивленные, хоть и вполне еще сонные, зеленые глаза. А Мэйсон, между тем, продолжила:

– Очень интересно, что ты делаешь в моей кровати, Амнелл?

Кэлен зажмурилась. Чееееерт… Ей и самой было очень интересно, что она делает в кровати Мэйсон. Как она здесь оказалась? Кара не ушла, как обещала? Нет, ушла. Иначе они бы сейчас лежали в кровати Кэлен. Получается, Кара ушла, а потом Кэлен просто встала и пошла за ней. Логично же, ну? Вопрос в другом: почему Кэлен ни черта об этом не помнит? Она снова открыла глаза и улыбнулась Мэйсон:

– Замерзла ночью. Пришла погреться.

– Вооот как? – и глаза зажглись, просто вспыхнули. – И что, я тебя согрела, сладкая?

– Не так, как ты думаешь, Мэйсон, – Кэлен вздернула бровь, довольно высокомерно. И принялась выбираться из кровати. – Так что не вдохновляйся.

– Так что, у нас ничего не было? – Мэйсон придержала её за руку. Кэлен только фыркнула. Мэйсон со стоном опрокинулась на спину: – Чееерт… это даже обиднее, чем если бы ты меня просто отшила...

– Ну извини, – Кэлен пожала плечами и отправилась в душ. С ужасом осознавая, что на ней сейчас ничего, совсем ничего нет! И Мэйсон совершенно беспрепятственно пялится на её, Кэлен, голую задницу. Вот же черт, а!

Кэлен медленно поливала себя, держа лейку душа в одной руке, другой опиралась на стену. Спать хотелось чудовищно! Боже, если так и дальше пойдет, если она и дальше будет так мало спать, то, пожалуй, скоро заболеет… Она не услышала, как открылась дверь в ванную, очнулась лишь, когда голое горячее тело прижалось к ней, обхватило руками. Вздрогнула, уронила лейку… Тут же рука, до того поглаживающая её, Кэлен, грудь, потянулась, перекрыла воду. Кэлен вздрогнула, развернулась, набирая в легкие воздух:

– Мэйсон, какого дьявола?

– Привет, любимая. Это я…

– Кара? – вгляделась в глаза. И расслабилась: – Кара… привет. Но – как ты здесь?

– Мэйсон уснула, я так понимаю. И я пошла искать тебя. Привет, – прижала к себе, потянулась к губам.

– Боже, я с вами двумя с ума сойду, – Кэлен обвила её шею руками, отдалась её губам. И начала таять, наслаждаясь этим неожиданным подарком. – Кара, так пойдем тогда в постель? Раз уж ты здесь…

– Успеем. Тебе ведь все равно надо душ принять? Давай я тебя помою, ммм? – развернула её к себе спиной, намылила ладони, опустила их на ягодицы Кэлен, заскользила, лаская, то поднимаясь к талии, то спускаясь по бедрам, то перемещаясь на их внутреннюю часть… проникла одной рукой между ног, погладила, заиграла пальцами, то дразня легкими, щекочущими прикосновениями, то надавливая сильнее…

– Бооооже, – Кэлен со всхлипом втянула воздух, навалилась на неё спиной, с трудом устояла на ослабевших ногах. – Кара… ты… удержишь меня?

Кара только тихо фыркнула ей в ухо, прижимая к себе, проникла глубже, дальше, задала ритм, медленный, томительный, заставляя Кэлен трепетать и постанывать, заставляя её тело вибрировать, чутко откликаться на движения пальцев…

– Кара, это просто волшебно, – доцеловывала Кэлен её уже в кровати. – Кажется, это самое чудесное утро в моей жизни…

– И в моей, – Кара улыбнулась, укладываясь. – Кэлен… знаешь, давай попробуем.

– Ты о чем, милая?

– О твоем предложении. Насчет твоих отношений с Мэйсон.

– А… хм… ты уверена?

– Нет… ни черта я ни в чем не уверена, любимая. Но… я хочу, чтобы в моей жизни были такие ночи, как прошедшая… и такие вот утра, как сегодня. Так что – да, я согласна. Можешь хоть сегодня приводить её домой. В смысле, Мэйсон.

– Нуу… Радость моя, ты уж… прямо сегодня! Нет, я совсем не хочу, чтобы Мэйсон считала меня доступной шалавой. Все по правилам. Пусть ухаживает, добивается… как положено.

– Ух ты, – Кара, кажется, удивилась даже. – Ты коварная, оказывается?

– Видимо, – Кэлен пожала плечами, расплываясь в счастливой улыбке. Сейчас её переполняло легкой, воздушной какой-то радостью. – Ладно, милая, давай мне сюда Мэйсон. А то мы не успеем в аэропорт.

– Расскажешь потом? О вашем деле, – Кара потянулась, затем свернулась калачиком под одеялом.

– Конечно, – Кэлен склонилась, поцеловала её. – Сладких снов, моя радость. До вечера.

– До вечера, любимая, – и с улыбкой закрыла глаза.

Через десять минут, когда зазвонил будильник, Кэлен, полностью одетая, сидела на своей кровати и расчесывала свои длинные темные волосы. Улыбнулась подскочившей Мэйсон:

– С добрым утром, напарник.

– Что? Черт, Амнелл, я что, снова уснула?

– Ага, пока я в душе была. Давай, Мэйсон, дуй туда скорее. А то время поджимает уже.

– А чего ты меня не разбудила? – проворчала, выбираясь из кровати. – Кстати, – замерла, развернулась резко: – Ты в моей постели сегодня спала? Или мне опять приснилось?

Кэлен опустила ресницы, пряча засветившиеся, засмеявшиеся глаза, прикусила губу. Сейчас она выдерживала нешуточную борьбу с самой собой… Наконец, решила. Глянула на Мэйсон:

– Спала. Я замерзла, помнишь? Иди в душ. Уже опаздываем.

– Охренеть, – Мэйсон оторопело тряхнула головой, бросила на Кэлен какой-то дикий взгляд и ушла в ванную…

====== Часть 11 ======

Селена Кинг билась в истерике, выкрикивая что-то, довольно бессвязно, обрывисто… Кэлен различала лишь отчетливое и многократно повторяемое: «Нет!!! Неееет!!!». Она смотрела на эту женщину – молодую, ровесницу Мэйсон, даже похожую на неё – не слишком, нет, просто один типаж: светлые волосы, зеленые глаза, смотрела и просто умирала от жалости. От жалости и собственной беспомощности: сейчас она ничем не могла ей помочь… Только быть рядом, только молча и сострадательно – да, именно так, только так – принимать её горе. Просто – быть с ней в её горе. Так мало. Так ничтожно мало. И так много. Бесценно много.

Десять лет назад, когда Кэлен Амнелл только начинала свою карьеру – сразу на должности детектива-следователя – она искренне верила, что если найдет убийцу, поможет тем, чьи близкие стали жертвами убийств. Жизнь – и работа в убойном отделе – довольно быстро показали ей, что это всего лишь иллюзия. Справедливость? Да ради бога! Казалось бы, да, если преступник пойман и наказан, а зачастую – и казнен, справедливость восторжествовала. Вот только Кэлен видела совсем немногих родственников жертв, кого это действительно, по-настоящему утешило. Кэлен быстро, очень быстро поняла одну простую истину: никакая «восстановленная справедливость» не вернет тех, кого потеряли. Не вернет. Не закроет рану. Не изменит прошлого, того неотвратимого, непоправимого, что уже случилось…

И все же – эта самая справедливость чуть-чуть, немного облегчит боль. Потому Кэлен и продолжала работать, вычислять и ловить ублюдков, собрать улики, находить доказательства и передавать выродков в руки правосудия. Чтобы тем, кто потерял родных и любимых, стало немного, чуть-чуть, капельку легче.

За десять лет службы она так и не привыкла сообщать людям о том, что их близкие убиты. Научилась делать это? Да… Находить для каждого именно те, верные слова? Умела, несомненно. Научилась быть потом с этими людьми, выдерживать их горе, их гнев, их страдание. Научилась быть рядом с ними в такие моменты. Но привыкнуть – нет, не смогла. Ей самой было больно – каждый раз, когда приходилось становиться гонцом, приносящим страшную весть…

Кэлен погладила Селену Кинг по трясущимся плечам. От жалости к этой женщине у неё, Кэлен, сердце разрывалось. Хотя, если честно, она даже представить себе не могла, каково это – вот так, в одночасье, потерять всю свою семью. Всю! А самое главное, своего ребенка… Может ли быть что-то кошмарнее? Нет, Кэлен не представляла. Она снова погладила рыдающую Селену. Покосилась на Мэйсон: после того, как они представились, напарница не произнесла больше ни слова. Так что сообщать мисс Кинг о трагедии пришлось Кэлен, и Кэлен же потом приняла на себя удар горя мисс Кинг. Мэйсон сидела с напряженным, застывшим, словно маска, лицом. Смотрела, кажется, на них – на Кэлен и Селену, но каким-то невидящим, словно бы обращенным внутрь себя, взглядом. Впрочем, Кэлен не сердилась на неё. И не судила. Наоборот – кажется, Кэлен тревожилась за Мэйсон. Ну да, совершенно точно, Кэлен, обнимая затихающую уже Селену, вдруг отчетливо осознала: она тревожится, беспокоится за Мэйсон. Бог его знает, что там сейчас у неё на душе творится! Учитывая её-то собственное детство, учитывая, через что самой Мэйсон пришлось пройти – в том числе, и в нежном возрасте. Так что – нет, Кэлен не осуждала своего напарника. Немного удивлялась – пожалуй, да. Мэйсон давно в полиции, служит дольше, чем Кэлен. Казалось бы, тоже должна была уже научиться выдерживать такие ситуации. Почему-то не научилась…

Селена – она ведь рыдала на плече Кэлен, и Кэлен обнимала её и гладила по спине, по плечам – оторвалась, наконец, от детектива. Плакать, правда, не перестала, спрятала лицо в ладони, все еще сотрясаясь, но уже тише, слабее. Кэлен знала этот эффект – даже у самого сильного шока, у самого чудовищного горя – есть некий временной ресурс. Кинг еще будет рыдать – потом, неоднократно, долго…, но сейчас она просто истощилась, кончились силы. Кэлен поймала взгляд Мэйсон, указала глазами на коробку с бумажными платочками – мол, подтолкни сюда. Напарница, кажется, не поняла. Глянула недоуменно – и отрешенно. Черт побери! Кэлен вздохнула. Ладно, похоже, Мэйсон сейчас не помощник. Разозлилась, мимолетно: тоже мне, детектив убойного! И тут же мелькнуло: а с чего, собственно она, Кэлен, взяла, что Мэйсон раньше работала в убойном? Кэлен ведь торопилась, листая досье, так что даже и не удосужилась прочитать, где именно Мэйсон служила в нью-йоркском департаменте. Надо будет спросить.

Или..? Мысль, буквально взорвавшая её, Кэлен, мозг, была, конечно, абсолютно бредовой, но… черт его знает, чего ожидать от человека с двумя идентичностями! Может быть, Мэйсон уснула – тут, или еще в машине, по дороге в аэропорт или на обратном пути, и теперь здесь вместо неё сидит Кара? Кэлен даже повернулась – благо, Селена все еще прятала лицо в ладонях, – вгляделась в глаза напарницы. Нет, кажется, все-таки Мэйсон. Только какая-то сама не своя, замороженная…

– Простите, детектив, – Кинг, наконец, смогла говорить. С трудом, судорожно всхлипывая, буквально, выдавливая из себя слова, но – смогла. Именно этого момента, этой вот паузы между первой и следующей волной горя, – которая будет, обязательно будет чуть позже, Кэлен ждала. Она понимала, что толкового разговора сейчас, скорее всего, не получится, но кое-какую информацию можно успеть собрать.

– Вам не за что извиняться, Селена, – Кэлен накрыла её руку своей, чуть сжала. – Честно, не знаю, как бы я себя вела на вашем месте. Передать не могу, как мне жаль. Как сильно я вам сочувствую!

– Да… – Кинг сама дотянулась до платочков, выдернула один, высморкалась в него. Покосилась на Мэйсон: та так и сидела с каменным лицом, с повернутым внутрь себя взглядом. Снова посмотрела на Кэлен: – Спасибо, детектив…

– Селена, сможете сейчас поговорить с нами? Или лучше будет, если встретимся позже?

– Нет. Нет, поговорим. Хочу, чтобы вы скорее поймали этого… это чудовище!!! – и снова спрятала в ладони лицо, напряглась, сдерживая накатившие рыдания. Кэлен бросила взгляд на Мэйсон, весьма сердитый и красноречивый взгляд. Тщетно, напарница не отреагировала. Кэлен дотянулась, пихнула её в плечо – о, чудо! – Мэйсон вздрогнула, резко повернула к ней голову, глянула с яростным удивлением. Кажется, в первую секунду она даже готова была броситься на Кэлен… Кэлен вздернула бровь – мол, ты охренела, Мэйсон? – и прошептала одними губами:

– Воды налей, – показала глазами на кулер в углу. Мэйсон нахмурилась, видимо, соображая, кивнула, поднялась из-за стола.

Когда она вернулась со стаканом, Селена уже взяла себя в руки и снова смотрела на Кэлен:

– Спрашивайте, детектив. Я постараюсь… все, что смогу…

– Селена, расскажите о вечере понедельника, когда вы собирались в рейс. Было что-то необычное? Как себя чувствовала ваша бабушка? – Кэлен взяла у Мэйсон стакан, подала его Кинг. Пока они ехали в аэропорт, отзвонилась О’Коннор, подтвердила причину смерти Магды Кравиц – обширный инсульт. Женщина умерла практически мгновенно. Ну, хотя бы не мучилась… Пока из аэропорта везли в управление Селену – на опознание и беседу, Никки позвонила снова и сообщила максимально уточненное время смерти– с двенадцати до часа ночи. Значит, трагедия с Оливией произошла за совсем короткий, на самом-то деле, промежуток – с часа до четырех. Но что, что именно произошло? Как девочка оказалась на улице? Как она попала в лапы извращенца, убийцы?

– Да все было в порядке… – Селена отставила в сторону пустой стакан, посмотрела на Кэлен пустыми глазами. – Я уехала в половине одиннадцатого, перед этим, в десять, уложила Лив. Посидела с ней, мы обсудили, какие подарки она хочет из Парижа… Господи! – Кинг закрыла лицо, всхлипнула судорожно, протяжно. Но – взяла себя в руки. – Она уже засыпала, когда я ушла из комнаты. Бабушка чувствовала себя прекрасно, ну, для своего возраста. Да она вообще очень бодрая была, почти и не жаловалась на здоровье никогда! Собиралась смотреть какое-то шоу по телевизору… Проводила меня до двери, закрыла за мной. Ну и все. Я села в такси и уехала со спокойной душой, – она тяжело вздохнула. Мэйсон вдруг снова вздрогнула, встала, пошла к кулеру, вернулась с новым стаканом воды, поставила его перед Селеной, села. Кэлен покосилась на неё, но промолчала. Снова посмотрела на Кинг:

– Селена, под телом Магды мы нашли мобильный, похоже, она пыталась набрать девять-один-один, но не успела. Она очень быстро умерла, почти мгновенно. Не мучилась. Телефон принадлежал ей?

– Нет, это мобильник Лив. Но бабушка умела им пользоваться…

Кэлен сделала пометку в блокноте. Понятно, почему телефоном не воспользовалась Лив – она либо не нашла, либо не смогла, побоялась достать трубку из-под тела бабушки. Как же развивались события? Магда закричала, перед тем как умереть? Инсульт часто сопровождается невыносимо сильными головными болями. А может, не кричала, и маленькую Оливию разбудил звук упавшего на пол грузного тела – все же миссис Кравиц весила почти девяносто килограмм при росте в метр шестьдесят? Неизвестно, что именно заставило девочку проснуться и вылезти из кровати, прибежать в гостиную. А что дальше? Увидела лежащую на полу бабушку, кинулась к ней? Или перепугалась? Начала звать на помощь? Куда-то звонить с домашнего телефона? Ответ на свой запрос от компании-оператора они пока еще не получили, так что Кэлен не знала, звонили ли в ту ночь из дома Кинг, и если звонили, то куда.