Текст книги "Осколки (СИ)"

Автор книги: Львешка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 50 страниц)

– Спасибо, сладкая, – Мэйсон взяла её за руку.

– Что? – Кэлен выдохнула – словно сдувшийся мяч, даже со свистом, ей-богу! – За что?

– Спасибо, что вытащила меня оттуда, – и ведь она не шутила, надо же! Говорила абсолютно серьезно, а на лице – ненаигранное облегчение. Кэлен даже вгляделась: чем черт не шутит, вдруг Мэйсон уснула там, за стойкой, и сейчас она, Кэлен, разговаривает с Карой? Нет, все-таки Мэйсон.

– Серьезно? Я думала, тебе все нравится… Денна – красотка.

– Ага, – и передернула плечами, поежилась. – Я думала, она меня сожрет. Не люблю хищниц. Честно, я уже не надеялась сбежать. Так что ты меня спасла, Амнелл. Я у тебя в долгу.

– Хм… Ладно, буду иметь в виду, – Кэлен вздернула бровь. – Слушай, а чего тебя вообще унесло из-за стола?

– Ты ушла танцевать со своим бывшим, – Мэйсон пожала плечами – с этим вот независимым видом, будто ей все равно, её совсем не волнует ни бывший Кэлен, ни её, Кэлен, с ним танец. – Мне стало скучно. И виски кончился.

– Понятно, – Кэлен усмехнулась. Индифферентному виду Мэйсон она не поверила, вот ни капельки! –  Я собираюсь домой. Тебя подвезти?

– Не откажусь, сладкая, – улыбнулась, но тут же нахмурилась и сжала руку Кэлен: – Погоди, ты что, на машине?

– Я? А, черт, точно... ну, вон, смотри, такси. Поедем?

Едва устроившись на заднем сидении, Кэлен совершенно не смущаясь – настроение все еще было игривым же, ну! – прижалась к Мэйсон:

– Слушай, я не поняла, – а что тебе мешало просто извиниться перед Кристал и уйти? Или ты… – и распахнула глаза от неожиданной, саму её, Кэлен, поразившей догадки: – Мэйсон? Ты боишься женщин?

– Типа того, – усмехнулась. Обняла Кэлен одной рукой за плечи, другой накрыла её голую, торчащую из прорехи на штанах коленку. Уставилась в глаза – пронзительно, проникающе. – Дело в том, сладкая, что я совершенно не способна отказать женщине. Особенно – красивой женщине. Не могу сказать «нет».

– Шутишь? – Кэлен недоверчиво нахмурилась.

– Да если бы…

– Мммм… значит, если я сейчас скажу, что хочу поехать к тебе, ты мне не откажешь?

– Нет. Не откажу, – Мэйсон отозвалась абсолютно серьезно. И только потом удивилась: – А ты хочешь поехать ко мне, Амнелл? Зачем?

– Зачем-зачем… не хочу сегодня оставаться одна в квартире. Не то настроение, – Кэлен вздохнула, очень-очень грустно. Притворяться она умела. Если нужно. – Ну так что, я сегодня твой гость, Мэйсон?

– Конечно, сладкая. Скажу больше – ты как раз желанный гость. Я только не поняла, а что с твоей девушкой?

– Ну… – Кэлен отвела глаза. – Она пока недоступна, – ведь даже не соврала, не так ли?

– Поссорились?

– Нет, уехала на несколько дней, – и, предупреждая вопросы, выставила в сторону Мэйсон ладонь: – Не вдохновляйся, я не собираюсь изменять ей с тобой.

– Как скажешь, – усмехнулась, пожала плечами. – Но, сладкая, имей в виду: комнат у меня две, а вот спальное место одно. Правда, оно двуспальное. Или даже трех…

– Ничего, – Кэлен одарила её очаровательной улыбкой. – Я уже с тобой спала, Мэйсон. Вполне комфортно и уютно. И ты не храпишь, что весьма радует.

– Мда… – Мэйсон хмыкнула, покачала головой – правда, с улыбкой, вот странность! – А ты все же стерва, да, Амнелл?

– Ага.

Комментарий к * Название и само заведение придумано автором, все совпадения случайны.

====== Часть 17 ======

Кэлен задыхалась. И сердце колотилось так, что, кажется, уже готово было пробить, разорвать грудь и вырваться наружу – хотя вот что ему там, снаружи, делать, а? Ноги дрожали. Предательские ноги ослабли и почти уже отказались держать её. И голова кружилась… Боже, ну скорей бы уже, скорей! У Кэлен же уже нет сил, ну!

Не выдержала, взмолилась:

– Мэйсон… Мэйсон, стой. Остановись, я тебя прошу! Я не могу больше… Ну что ты так спешишь, а? Мне же за тобой не угнаться… черт тебя возьми!

– Сладкая… надо было предупредить, что ты такая слабачка, – Мэйсон сверху, обожгла насмешливым взглядом, ухмыльнулась, чуть растянув губы в этой своей кривой улыбочке. И у Кэлен от возмущения вновь сбилось едва восстановленное дыхание:

– Надо было предупредить, что ты живешь на десятом этаже, и у вас тут лифт не работает!!!

– Да он с утра еще бегал… – пожала плечами, спустилась на ступеньку к Кэлен, вязала её примирительно за руку. – Ладно, Амнелл, давай отдохнем. Так-то немного осталось, всего четыре этажа.

– Целых четыре этажа!!! – Кэлен закатила глаза, покачнулась, ухватилась за плечо Мэйсон. А та и не растерялась – тут же устроила вторую свою руку на её, Кэлен, талии. Да еще и к себе притянула. Или это Кэлен снова качнулась? Черт, после трех бокалов вина и этого марафона по лестнице вверх, её детективного опыта не хватит, чтобы разобраться, где причина, а где следствие… Зато результат очевиден: Кэлен снова прижата, притиснута к чертовой Мэйсон, и глаза Мэйсон – зеленые, нет, не просто зеленые – нежно-зеленые, словно юная весенняя листва на яблонях, – близко-близко, так близко, что Кэлен вдруг отчетливо увидела то, что как-то не замечала раньше: изумрудные ободок радужки и золотисто-рыжие крапинки возле зрачка… Чертовски красивые глаза ведь, ну! А губы – они же были еще ближе, черт побери! – сочные, сладкие, горячие и очень, очень нежные, уж Кэлен-то это знала, совершенно точно знала. Губы особенно сводили с ума… ну правда, стоило только Кэлен ощутить на своих губах обжигающее дыхание, как её разум капитулировал. Да просто взял и сдался без боя, предатель!!! А когда все же включился – да не весь, куда там! – так, жалкие остатки, Кэлен обнаружила себя целующейся с Мэйсон. Страстно целующейся. Жадно. Пожалуй, отчаянно. Кэлен даже услышала стоны – и с изумлением поняла, что это её собственные стоны! Боже, какой-то ужас же, ну! С ней в жизни ничего подобного не было, никогда. Чтобы, Кэлен Амнелл, как обезумевшая, целовалась с кем-то на лестнице в подъезде и стонала от наслаждения?.. Ужас. Просто абсолютный кошмар. Который нужно остановить, немедленно остановить! Кэлен уперлась руками в плечи Мэйсон и – все же со стоном, со стоном сожаления, если уж быть точной – прекратила это безобразие. Уставилась в пылающие зеленые глаза, изумленные, яростные, спрашивающие – Мэйсон явно не поняла, какого хрена Кэлен оттолкнула её. Кэлен тоже полыхнула глазами, подняла указательный палец, направила его в лицо Мэйсон:

– Ты…! Нет!!! В подъезде? Фу! – на этом её запал иссяк – вместе со словарным запасом. Кэлен замолчала, тяжело дыша и все еще потрясая пальцем перед лицом Мэйсон. Стиснула челюсти, приготовившись дорого отдать свой следующий поцелуй! Но… почему-то Мэйсон не стала возражать. И целовать – вот чертова же Мэйсон, ну! – тоже не стала. Кивнула:

– Да! – и спустилась еще на пару ступенек, оказавшись позади Кэлен. – Иди вперед, сладкая. Я тебя тут со спины подстрахую…

Миновав два лестничных пролета, Кэлен снова остановилась:

– Мэйсон… твое «подстрахую» означает держать меня за задницу?

– Ага.

– А…– Кэлен зависла на мгновение, затем пожала плечами: – Ну… ладно, – и двинулась дальше.

Кэлен шагнула в прихожую – непроницаемо черную после освещенного подъезда, особенно, после того, как скользнувшая следом Мэйсон захлопнула дверь. Кэлен заморгала, привыкая к темноте, напрягла глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то в этом кромешном мраке – любопытно же, как живет её Кара. Открыла было рот – спросить насчет расположения выключателя… И в этот же миг Мэйсон обхватила её, как-то так очень ловко и быстро – да почти мгновенно! – развернула, прижала спиной к двери, прижалась сама к Кэлен и буквально впилась в её губы своими. Так жадно, будто не целовалась вечность. Где-то на самых задворках сознания Кэлен мелькнуло: «Какого черта? Нельзя же…» – и пропало. Сгорело в пожарище, разожженном губами Мэйсон, её страстью – грубоватой, настойчивой и очень, очень горячей. Мэйсон не целовала – атаковала губы Кэлен, брала их, властно, совершенно не сомневаясь в своем праве на них, она владела ими, управляла, вытворяла с ними, что хотела, она пленила губы Кэлен и теперь истязала их, то жестко, терзающее, сжимая, покусывая, то мягко, невероятно нежно, сладко… И Кэлен сдалась. Отдалась губам Мэйсон, её напору, этой её непреклонной уверенности в праве на Кэлен, на поцелуй с Кэлен, на её губы, её тело… Да – руки Мэйсон уже скользили по телу, уже проникли под куртку, под футболку… Ловкие пальцы – снова почти мгновенно, надо же, какая она шустрая, эта чертова Мэйсон, а! – расстегнули бюстгальтер, и горячая ладонь уже накрыла грудь Кэлен, сжала, ощутимо, и тоже очень властно, заставив Кэлен тихо застонать, податься навстречу ей, этой ладони, отдаться, подчиниться ей… Ноги ослабли, дрогнули, и Мэйсон подхватила её второй рукой под ягодицу, сжала, притиснула к себе, вдавилась собой в низ живота, вызывая в нем яростный отклик. Да там и без того все уже пульсировало, наполнившись горячей тяжестью, истекало невыносимым желанием… Кэлен снова застонала. И следом где-то в дальнем уголке её разума, единственном, видимо, пока еще не замутненном этим сладким безумием, кто-то снова закричал – истошно, отчаянно: «Неееет! Нельзя же! Это не Кара… Она – не Кара!!!».

Кэлен замычала, замотала головой, вновь, как в подъезде, уперлась руками в плечи Мэйсон, отталкивая, отрывая от себя её губы. А освободившись, выдохнула:

– Нет… Прошу тебя… Не надо, нет…

– Что? – Мэйсон дышала тяжело и часто, а смотрела на Кэлен с таким изумлением, будто она, Кэлен, только что сообщила, что беременна. Причем, от Мэйсон. – Что ты сказала? Нет? Опять нет? – к изумлению добавилась, разгораясь, злость. – Ты издеваешься?

– Мэйсон… пожалуйста… – Кэлен закрыла глаза. – Я не могу… не хочу…

– Не хочешь? – и вдруг быстро, очень быстро – шустрая же, ну! – расстегнула на Кэлен джинсы, сунула внутрь руку – спасибо, хоть не в трусы! – прижала ладонь между ног. Усмехнулась, прошептала горячо, хрипло, со злостью: – Врешь. Врешь ты все!!! Тебя же отжимать можно… у тебя там просто водопад Ниагарский, Амнелл.

– Ты! .. Нахалка! Беспардонная скотина… – машинально сдвинула бедра, а в результате только сильнее притиснулась к ладони. Тело пронзило острым, невозможно сладким спазмом. Вот же черт! Вот же чертова Мэйсон!!!

– Ага, – подтвердила чертова Мэйсон, расцветая наглой и какой-то сальной улыбочкой. – Я нахалка. И ты меня не хочешь, да, Амнелл?

– Хочу… черт тебя возьми! – Кэлен вдохнула, судорожно, со всхлипом. Выдохнула: – Ты не понимаешь… Мэйсон, боже… да, я хочу тебя! Ты мне… ты мне нравишься. Но я не могу так… Господи, да мы знакомы с тобой меньше недели! – вцепилась в запястье, потянула её руку из своих брюк. – Мэйсон, я так не могу… мне нужно время… Я не знаю, с кем ты там раньше встречалась… я не такая. Я не блядь. Мне нужно время… Мэйсон, – прижала ладонь к её щеке, посмотрела прямо в глаза – умоляюще, – Прошу тебя… дай мне немного времени…

– Черт… – она отодвинулась, отступила на шаг. – Амнелл, ты стерва… Ты в который раз уже со мной это проделываешь? Почему я тебя еще не убила… – опустила голову, помолчала. Вздохнула глубоко: – Ладно. Я поняла. Ты не блядь. Я это уважаю… – вскинула на Кэлен глаза. – Сколько времени тебе нужно?

– Мэйсон, я не знаю… Прости, я понимаю, что… что это выглядит, как издевательство, но…

– Амнелл, – Мэйсон снова приблизилась, уперлась вытянутой рукой в дверь над плечом Кэлен. – Это не выглядит как издевательство, это и есть издевательство. И я не понимаю, чего я с тобой так заморочилась? Что в тебе такого? – она хмыкнула, покачала головой. – Ты меня заводишь, а потом кидаешь. А я тебе это спускаю… Поверь, любой другой я бы уже вмазала. И вышвырнула бы из своего дома. И из своей жизни. Но… не понимаю, почему, но меня к тебе тянет со страшной силой. Какое-то безумие просто… Так что я подожду. Ты только скажи сразу, на берегу, сколько?

– Мэйсон… – Кэлен откинула голову, прижавшись затылком к двери, подняла лицо вверх. – Слушай… ну, давай проведем вместе выходные. Хочешь? Днем покатаемся, покажу тебе город. Ну и там… как пойдет.

– Заметано, – Мэйсон усмехнулась, приложилась губами к шее Кэлен, отчего Кэлен застонала – мысленно, снова зажмуривая глаза, снова откликаясь всем телом. – Снимай куртку, сладкая, пойдем, выпьем. Потом ты отправишься в душ.

– Чего это ты распоряжаешься, Мэйсон?

– Ничего, – она пошарила рукой возле двери, щелкнула выключателем. Кэлен зажмурилась на секунду, ослепленная. – Ты пойдешь в душ, потому что мне нужно снять напряжение. Черт, все-таки ты сука, Амнелл, – Мэйсон усмехнулась, еще раз обожгла губами шею Кэлен. – Я уж лет с тринадцати не занимаюсь рукоблудием, – хохотнула, потянула с Кэлен куртку. – Но ты меня вынуждаешь. Ладно. Зато ты моя на все выходные. Вселяет надежду.

Нет, не твоя. Кэлен мысленно усмехалась, пока Мэйсон тащила её за руку по квартире, включая попутно свет. Не твоя. Кары. А тебе, Мэйсон, перепадает за компанию.

Остановились в просторной гостиной, совмещенной с кухней. Кэлен огляделась: простенько, скромненько. Аскетично даже. Пара больших мягких кресел у журнального столика, в углу – огромный глобус-бар на вычурной подставке, выкрашенной «под бронзу», явно претендующей на винтажность. Напротив кресел у стены – довольно современная «горка», с длинной низкой тумбой под телевизор, с парой длинных узких высоких шкафчиков-пеналов. Да, и телевизор тоже был – огромный, плоский. Вот только он не стоял на тумбе, а висел на стене между шкафами. И – ковер, отделяющий зону гостиной от кухни. Весьма не новый уже, потертый, пошарканный. Правда, чистый. Вообще-то, первое, о чем подумала Кэлен, оглядевшись в этой просторной комнате – бедненько, но чисто.

Кухня, в общем, тоже не блистала роскошью: простой, явно недорогой, гарнитур, обычная газовая плита, не самый современный холодильник. Единственное, что сразу бросалось в глаза – большая, навороченная, новая, судя по сверкающим хромированным частям, кофемашина. Видимо её Мэйсон привезла с собой – либо купила уже здесь.

Не сказать, что Кэлен совсем уж не понравилось в гостиной. В целом, неплохо. Неуютно, правда. Потому второе, о чем подумала Кэлен, устроившись с ногами в кресле, что если она будет жить здесь – а она будет, не так ли? – то нужно все тут переделать. Добавить уюта, да. Диван, опять же, купить. Красивый, современный, мягкий и комфортный диван… На котором можно сидеть, обнявшись.

Мэйсон подошла к бару:

– Что будешь, сладкая? Вино – белое, красное, розовое, мартини, коньяк, виски?

– Богатый выбор, – Кэлен хмыкнула. – Любишь выпить, Мэйсон?

– Не, не особенно. Держу в основном для гостей. Так что тебе налить?

– Вино, белое.

– Окей, – достала из бара две бутылки. – А я, пожалуй, продолжу свои отношения с виски… крепче градус – крепче сон.

О да! Именно этого – сна Мэйсон – Кэлен ждала с нетерпением. Мысленно подгоняла. Уговаривала. Ибо её, Кэлен, тело, распаленное, пылающее, истекающее, желало продолжения, жаждало рук Кары, тосковало по её губам, её телу…

Мэйсон поставила перед Кэлен бокал с вином, начала было опускаться в кресло со стаканом виски в руке, но…

– Мэйсон, я ведь не алкоголик, – Кэлен наморщила нос. – Ты бы хоть закуску какую даме предложила. Сыр у тебя есть? Или, на худой конец, крекеры.

Мэйсон цокнула языком, закатила глаза, вздохнула – протяжно, красноречиво, Кэлен все про себя услышала в этом вздохе, все! – поставила свой стакан, отправилась к холодильнику, нырнула туда чуть ли не по пояс. Вынырнула с полными руками каких-то пакетов, коробочек, выгрузила все это на стол, принялась что-то нарезать, раскладывать на большое блюдо. Кэлен, весьма довольная собой, пригубила вина. Поймала вдруг себя на мысли, что ей безумно нравится управлять Мэйсон. Ей нравится, что чертова Мэйсон, такая независимая, сильная, такая вся крутая, послушно исполняет её, Кэлен, желания. И снова Кэлен сама себя не узнавала – в этом вот наслаждении, что доставляло ей безропотное подчинение Мэйсон.

– Угощайтесь, миледи, – Мэйсон, фыркнув, поставила перед ней блюдо. А ведь постаралась: несколько видов сыра, тонюсенькие, почти прозрачные, ломтики вяленого мяса, тарталетки со сливочным сыром и красной рыбкой… Кэлен улыбнулась – неплохо, совсем неплохо. Цапнула с блюда кусочек бри:

– Спасибо.

– Чин-чин, – Мэйсон подняла свой стакан, отсалютовала им Кэлен, отпила. Кэлен пригубила вина, задумчиво посмотрела сквозь бокал на Мэйсон:

– Слушай… ты только не обижайся, но я понять не могу… Как на тебя девушки вообще ведутся? Ты же совершенно не умеешь ухаживать, Мэйсон. Или это ты только со мной себя так ведешь?

– Не, – усмехнулась, и наглые огоньки в глазах загорелись. – Я и не ухаживаю. Нахрена? Я просто беру, что хочу. Вот и все.

– Корона не жмет, Мэйсон? – Кэлен улыбнулась довольно скептически. – Прямо так вот просто берешь – и никто не отказывает?

– Ага. Ты первая, кто ломается, Амнелл. Любишь поиграть, я понимаю.

Кэлен закатила глаза: вот это самонадеянность! Да, недаром говорят, смелость города берет. А в случае Мэйсон, видимо, наглость. И все же… Кэлен чуть подалась вперед:

– Чем же ты все-таки их берешь, Мэйсон?

– Я чертовски обаятельная, – скромно пожала плечами, приложилась к виски. – И чертовски сексуальная, – обожгла хитрым, засветившимся взглядом: – Скажешь, нет?

– Скажу, что ты чертовски самовлюбленная, Мэйсон, – Кэлен рассмеялась. С удивлением поняла, что ей снова очень комфортно, легко и… да, приятно в компании Мэйсон. А Мэйсон тоже подалась вперед, к ней, глянула пронзительно… возбуждающе, черт бы её побрал:

– Ты ведь тоже повелась на меня, сладкая. Почему?

– Я? На тебя? – Кэлен искренне поразилась. И возмутилась: – С чего ты это взяла?

– Тхех… Амнелл, ты целуешься со мной чуть не с первого дня моего здесь появления. Девчонок от меня гоняешь. Думаешь, я не в курсе, что ты наплела Никки? – усмехнулась. – Ты от меня не отлипаешь ведь просто… Скажешь, не повелась? – и подмигнула весьма самодовольно. Кэлен спрятала улыбку в бокал. Нет, Мэйсон, не на тебя повелась она, Кэлен Амнелл. И целуется не с тобой. Впрочем, тебе об этом знать совершенно ни к чему. Кэлен сделала глоток вина, затем, глядя Мэйсон прямо в глаза, провела кончиком языка по верхней губе. Очаровательно улыбнулась:

– Спасибо за угощение, напарник. Кстати, у тебя есть ванна?

– Да, – Мэйсон оживилась. – Огромная. Можно принимать вдвоем…

– Не вдохновляйся! – Кэлен наставила на нее указательный палец. – Ты обещала дать мне время.

– Да. Помню, – явно скисла, откинулась на спинку кресла. – Ладно, иди в ванну Амнелл. А я, пожалуй, спать.

– Хмм… – Кэлен поднялась, стрельнула в Мэйсон взглядом: – Ты, вроде, рукоблудить собиралась?

– А… отпустило уже, – залпом допила остатки виски, встала. – Да и выносит меня, прямо на ходу засыпаю. Амнелл, ты с какой стороны любишь спать?

– Да мне без разницы. Какой край оставишь, на тот и лягу, – Кэлен еле сдерживалась, чтобы не запрыгать от радостного предвкушения. Ну вот, она почти дождалась, еще немного, еще совсем чуть-чуть – и! Мэйсон зевнула от души, пробормотала:

– Хорошо. Спокойной ночи, сладкая. Полотенца чистые там… в тумбочке…

– Спасибо, – улыбнулась, направилась к двери. Мэйсон придержала её за руку:

– Эй! А долгий поцелуй на ночь?

– Держи, – чмокнула её в щечку, выдернула руку и, рассмеявшись, быстро покинула обескураженную Мэйсон.

====== Часть 18 ======

Кэлен закрыла дверь в ванную, встала перед зеркалом, уставилась на себя. Ммдаааа, красота просто неземная: макияж поплыл, фингал проступил через впитавшийся уже тон… Прямо вот и неудивительно, что Мэйсон «отпустило». Её отпустило-то, похоже, сразу, как она свет включила и узрела эту вот божественную красоту. Кэлен усмехнулась, скорчила себе рожу. Черт, еще и с волосами что-то надо сделать, ибо длинную палочку-шпильку, на которую дома она закалывает их, собрав в пучок, Кэлен, конечно, – безголовая же, ну! – не взяла. Заплести в косу? Долго. И лень. Кэлен вздохнула, огляделась.

Ванная комната, в отличие от гостиной, хороша. Даже очень. Тоже просторная, в светлом, очень теплом кафеле. Сама ванна – треугольная, и правда, огромная, просто маленький бассейн! Еще – отдельно – душевая кабина в матовом стекле, да не такая, как у Кэлен дома, а – просторная, свободная. Под большим, в половину стены, зеркалом – тумба, пожалуй, даже целый комод, глянцевый, в тон кафелю. Красивый, на вкус Кэлен. И освещение в ванной приятное, приглушенное, тоже очень теплое. Мечта, а не ванная комната… Пожалуй, уже ради одной этой ванной вполне можно бы охмурить Мэйсон, да.

Кэлен заглянула в комод, вытащила полотенце. Скрутила свои длинные темные волосы в тугой жгут, его свернула в высокую плотную «шишку». А затем сообразила из полотенца что-то среднее между чалмой и тюрбаном, закрепила, как следует. Ну вот, теперь можно и в воду. Главное, чтобы удержалась на голове вся эта конструкция…

Ванну набирать не стала – побоялась уснуть. Да и – права чертова Мэйсон – в такой ванне лучше валяться вдвоем. Кэлен улыбнулась, представив себя и Кару здесь, в ласковой теплой воде, в пушистой ароматной пене… Можно и свечи зажечь… включить музыку… Кэлен шагнула в кабину, сняла лейку душа с держателя, включила воду, направила на себя… прошлась горячими струйками по телу, задержалась внизу… закрыла глаза… замечталась. Конечно же, не услышала, как открылась дверь в ванную, как раздвинулись дверцы кабины. И, конечно же, вздрогнула, когда почти у самого уха раздался любимый голос:

– Кэлен? Ты у нас? Вот это сюрприз!

– Кара! – распахнула глаза, развернулась – резко, всем телом… вместе с лейкой… окатила Кару – щедро, с ног до головы. – Черт! – опустила лейку, направляя поток вниз.

– Вижу, ты мне рада… – Кара прыснула, растерянно оглядела себя. Подняла смеющиеся глаза на Кэлен: – Привет, любимая.

– Кара! Милая, раздевайся и прыгай сюда, ко мне, – выключила воду, бросила лейку на пол, протянула руки к Каре. – Радость моя, скорее, умоляю. Я тебя безумно хочу…

Кара удивленно хмыкнула, скинула мокрую одежду – одежду Мэйсон, между прочим! – шагнула в кабину, задвинула за собой дверцы:

– Ого! – только и успела выдохнуть, чудом устояв на ногах. Ибо Кэлен буквально набросилась на нее, обхватила одной рукой шею, притиснулась всем телом, припала со стоном к губам. Другой рукой вцепилась в руку Кары, потянула вниз, прижала к себе, распаленной, пылающей, жаждущей… На миг, совсем краткий, остановила поцелуй, шепнула прямо в губы Кары:

– Возьми меня… – и снова прильнула, слилась губами.

Кара, не разрывая поцелуя, не отнимая ладони, обняла другой рукой, переступила, поворачиваясь вместе с Кэлен, навалилась спиной на стену, чуть согнув ноги, практически уложила Кэлен на себя. Кэлен отпустила её губы, тяжело дыша, простонала:

– Не тяни… давай же…

Кара вошла, медленно, мягко, осторожно продвигаясь… запуская по телу Кэлен вибрирующую волну. Кэлен всхлипнула, дернулась, насаживаясь, резко, глубоко, начала двигаться, быстро, интенсивно, откинув назад голову, вцепившись в плечи Кары, едва удерживаясь на ослабших, подгибающихся ногах… Ей хватило минут пяти этого бешеного ритма, чтобы взорваться, освободиться, извергнуться с протяжным, счастливым стоном, больше похожим на крик… Ноги совсем подкосились, и Кэлен повисла на Каре, обхватив руками шею, уронив голову ей на плечо, содрогаясь от острого, пронзающего наслаждения.

Кара, не вынимая из нее пальцы, очень медленно, осторожно опустилась – вместе с Кэлен – вниз, села на дно душевой кабины, устроила Кэлен, все еще вздрагивающую всем телом от малейшего движения внутри, у себя на коленях. Провела ладонью по её спине, покрывая шею, плечо мягкими быстрыми поцелуями… Кэлен затихла на несколько секунд, затаилась, но – еще напряженная, словно сжатая пружина. Вдруг двинула бедрами, тазом, вдавливаясь в ладонь Кары, впиваясь пальцами в плечи, прогнулась в спине, откидываясь назад, и снова застонала, громко, протяжно… снова затрепетали в сладком спазме мышцы живота. Кэлен схватила открытым ртом воздух, замерла на миг, словно оцепенела. И рухнула, расслабленно, обессилено, на Кару, буквально растеклась по ней, тяжело дыша, обмякнув всем телом.

Кара провела свободной ладонью по её волосам – конечно же, полотенце слетело ко всем чертям, и «шишка» раскрутилась, рассыпалась, – приложилась губами к шее, раз, другой, обхватила мочку уха, пощекотала языком, выпустила… прошептала восхищенно:

– Вот это да…

Кэлен, еще задыхаясь, засмеялась тихо, почти беззвучно. Подняла голову, посмотрела сияющими, пронзительно синими, словно майское полуденное небо, счастливыми глазами. Погладила ладонью лицо Кары:

– Привет, моя радость…

И Кара тоже рассмеялась, откинув голову:

– Боже… – подалась к Кэлен, чмокнула в губы, прямо в улыбку, мягкую, утомленную. – Ты как в том анекдоте, любимая: Кара, проходи, раздевайся, ложись, здравствуй, – обласкала солнечным взглядом. – Ты сегодня просто вулкан…

– Да… Я соскучилась, очень сильно! Весь день о тебе думала, – Кэлен зажмурилась, снова уронила голову ей на плечо, уткнулась лбом, глазами в шею. – Да еще эта наглая дрянь, твоя альтернативная личность, меня раздраконила… Милая, я тебя еле дождалась! Думала, умру уже от возбуждения…

– Раздраконила, значит… – Кара нахмурилась, запыхтела сердито, осторожно вытянула из нее, из-под нее руку. Обняла Кэлен, устроив одну ладонь на ягодице. Шлепнула по ней, по ягодице, легонько, нежно.

– Милая… сердце мое, – Кэлен потерлась лбом об её шею. – Не ревнуй, прошу тебя… я же устояла, отказала ей… Я хотела только тебя. И хочу. Боже, милая мне так хорошо с тобой! Просто невыносимо хорошо…

– Еще бы ты не устояла! .. – Кара хмыкнула, правда, смягчаясь, Кэлен слышала это в её голосе, в её дыхании. Погладила по щеке:

– Кара… милая, ну пойми, я ведь реагирую на это тело. Оно твое, даже когда там Мэйсон… Радость моя, мы же говорили с тобой об этом… Прошу тебя, не ревнуй.

– Легко сказать, – Кара тяжело вздохнула. – Как сделать? Мне больно, когда ты с ней. Целуешься…

– Милая, – Кэлен подняла голову, заглянула ей в лицо: Кара смотрела в сторону, хмурая, обиженная, губы подрагивали едва заметно. У Кэлен сердце сжалось. Она взяла лицо Кары ладонями, принялась покрывать его легкими поцелуями: – Любимая моя… я знаю… все это… нелегко… – вздохнула, чуть надавила на щеки. – Посмотри на меня? – и, встретив её взгляд, прижалась лбом ко лбу: – Малыш, ты говорила, что когда Мэйсон частично теряет контроль, у тебя есть выбор, появляться или нет. Да? Я правильно поняла?

– Да… – попробовала отвести глаза, но Кэлен снова легонько надавила ей на щеки, удерживая:

– Радость моя, пожалуйста, давай договоримся – ты не будешь присутствовать, когда я с Мэйсон. Прошу тебя.

– Почему это? – полыхнула глазами, сдвинула брови, набычилась.

– Кара, ну зачем тебе этот мазохизм? Зачем себя мучить? Это, во-первых. А, во-вторых, я не смогу расслабиться, если буду знать, что ты здесь, что ты смотришь. Думаешь, мне от этого не больно?

– А тебе так уж надо расслабляться? Зачем, Кэлен? Удовольствие получить? А меня тебе мало, да? – и все же отвела взгляд. И губу нижнюю закусила.

– Нет, мне тебя не мало, любимая! Мне мало времени с тобой, это правда, – Кэлен тоже на секунду зажмурилась. Господи, как же все это трудно, мучительно, невыносимо трудно! – Милая, дело ведь не во мне, а в Мэйсон. Её интересует секс со мной, ничего больше. Она меня не любит, я так понимаю, и не собирается влюбляться. Это ведь слабость! Я её просто возбуждаю. Ей просто нужен секс. Думаешь, она будет получать удовольствие от секса со мной, если я не смогу расслабляться? Она ведь не дура. И не бесчувственная, я имею в виду, она почувствует фальшь. Может же, да? А если секс со мной ей не будет доставлять радости, нахрена я ей, ну? Она меня пошлет, и мы с тобой вернемся к тому, с чего начали. Так что милая, мне действительно нужно расслабляться, чтобы Мэйсон была довольна…

– Черт, – Кара шмыгнула носом, сглотнула. Губы снова дрогнули. – Кэлен, ты говоришь, как проститутка какая-то!

– Ну… – Кэлен хмыкнула, пожала плечами. – По большому счету, так и есть. Я продаюсь Мэйсон, чтобы купить возможность быть с тобой, проводить с тобой больше времени. Кара, детка, у всего есть цена. Секс с Мэйсон – моя цена за возможность быть с тобой. И я готова её платить. Другой вопрос, готова ли ты платить свою цену за возможность быть со мной…

– Черт… – повторила Кара. Со слезами в голосе. – Как же это все… – спрятала лицо, уткнувшись в плечо Кэлен. Всхлипнула: – …ужасно… Я ненавижу Мэйсон. Ненавижу! Я бы убила её, если б могла…

– Кара… – Кэлен вздрогнула: от отчаянной злости, что прозвучала в голосе Кары. Оттого, что поверила словам Кары. Она, Кара, не врала. Она и правда убьет Мэйсон, если сможет. И Кэлен вдруг стало страшно за Мэйсон. А еще Кэлен – совершенно для себя неожиданно – поняла, что совсем не хочет смерти Мэйсон. И удивилась сама себе, уже даже как-то привычно удивилась. Погладила Кару по голове, по плечам: – Милая, она-то ведь тоже не виновата. Она даже не в курсе, не знает, что происходит… Такая же жертва всей этой ситуации, как и мы с тобой…

– Защищаешь её, да? – Кара вскинула голову, обожгла, нет, просто хлестнула яростным, полным ненависти взглядом. – А может, ты врешь вообще все, Кэлен? Может, ты с ней хочешь быть на самом деле?

– А еще чего скажешь, радость моя? – Кэлен прищурилась, дернула крыльями носа. – Ты на меня за что нападаешь? Я что, выбрала оказаться в такой ситуации, а? Может, ты, милая, меня предупредила заранее, до того, как влюбилась в меня, как я влюбилась в тебя, о том, что ты не одна в этом теле? Ты мне вообще предоставила этот выбор? Ты меня за что сейчас осуждаешь, за любовь к тебе же? За то, что я хочу быть с тобой, не смотря ни на что? За то, что готова идти на жертвы ради этого? – замолчала, задохнувшись от вспыхнувшей, разгоревшейся во время этой страстной речи злости.

Кара не ответила, только полыхнула глазами, отчаянно, снова уткнулась в плечо Кэлен. Кэлен закрыла глаза, посидела так с минуту. Позвала тихо:

– Милая…

Кара, не отрываясь от её плеча, помотала головой. Её собственные плечи вздрагивали. Кэлен нахмурилась – плачет? Прислушалась. Черт, точно, плачет! Тихо, нет, беззвучно, кажется, даже не дыша.

– Кара… – погладила по голове, по спине, напряженной, покрывшейся зябкими мурашками – замерзла. Только ли снаружи? Кэлен обхватила её, обняла, прижимая, пытаясь согреть: – Девочка моя… любимая… хочешь… давай все отменим? Да бог с ним, пусть будет три часа в сутки, но зато ты не будешь страдать.

– Нет, – отозвалась глухо, хрипло, снова помотав головой. – Не отменим! – подняла лицо, яростно вытерла глаза, припухшие, с покрасневшими веками – а оттого невыносимо яркие, просто отчаянно зеленые, зеленущие, прожигающие Кэлен до самого сердца. – Ты права. У всего есть цена. И я тоже готова платить свою – за возможность быть с тобой. За право любить тебя, – посмотрела в сторону, чуть опустив ресницы. – Прости меня.