Текст книги "Память героя (СИ)"

Автор книги: химера-читатель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 75 страниц)

Примечание к части Всем, кто следит за данной работой. :-) Спасибо. Две недели спустя Пятница часть 8 не бечено

Опешивший от такой наглости Снейп едва смог проговорить:

– Мисс, вы забываетесь. Я не малолетка из гриффиндорской гостиной, что бы вы могли задавать мне такие вопросы.

Говоря это, маг заметил, как меняются глаза у старосты, становясь всё больше похожими на львиные. Частичная трансфигурация была очень редким явлением и свидетельствовала о силе стоящей перед ним ведьмы.

– А я, – тем временем заговорила староста, и в её голосе слышались рычащее звуки, – глава анимагов, и для спасения жизни своего подопечного могу задать интересующий меня вопрос даже Министру Магии.

– Вот это и называется с места в карьер, – вмешался в разговор молчавший до сих пор Сивый. Потом оборотень продолжил, обращаясь только к девушке: – Гермиона, Ремус находится в Мунго, так что, если будут какие-то изменения, он нам сообщит. И пара минут, чтобы ввести профессора в курс дела, есть. А ты, пока я буду говорить, подкрепись. Сил ты потратила сегодня достаточно.

Гриффиндорка ещё раз гневно посмотрела на преподавателя и последовала совету вожака, вызвав Добби и заказав себе довольно плотный ужин. Зельедел хотел возмутиться такой бесцеремонности, но заметил, что староста выглядит более утомлённой, чем обычно, поэтому промолчал. Тем временем Фенрир, видя, что девушка приступила к еде, обратился к преподавателю. Тон его при этом был достаточно сухим.

– В Cвятом Мунго сейчас находится небезызвестный всем нам Сириус Блек. Его состояние целители оценивают как остро-критическое. Если в ближайший час ситуация не изменится – анимага мы потеряем.

– Что с ним произошло? – не медля спросил Снейп, ещё не до конца веря в сказанное. Как такое возможно? Ведь он говорил с абсолютно здоровым Блеком каких-то пару часов назад.

– Это мы и пытаемся выяснить, – произнёс Сивый, внимательно смотря на преподавателя. Он словно хотел что-то увидеть у того на лице, какую-то эмоцию, но пока не находил. – Известно только, что на анимага было совершено нападение в маггловской части Лондона. Его избили и нанесли несколько ножевых ранений.

Сотня вопросов одновременно завертелась в мыслях мага, но озвучил он самые главные.

– Неужели Сириус, тренированный в прошлом аврор и опытный маг, не смог расправиться с кучкой маггловских отморозков? К тому же, с обычными ранениями в Мунго справляются несколькими движениями палочки.

– В некоторых случаях, – уже с меньшей враждебностью заговорила девушка, – целители не могут справиться. Это бывает, если пациент сам блокирует лечение и не принимает помощи.

– Изысканное самоубийство, – проговорил Снейп, а потом добавил: – Вот только Блек никогда бы не пошёл на такое.

– Возможен вариант, когда партнёр анимага надевает на того ошейник и фактически превращается в хозяина, – проговорил Сивый, снова внимательно изучая лицо зельедела. – В этом случае, если хозяин отдаст приказ, анимаг выполнит его в любом случае.

– Блек сопротивлялся бы при любых обстоятельствах, – с уверенностью заявил маг и уточнил: – И всё же при чём здесь я?

– Только вы, – сказала гриффиндорка, – будучи партнёром Сириуса, могли сказать что-то, из-за чего всё и произошло.

Несмотря на многолетнюю практику, Снейпу не удалось скрыть появившееся на его лице выражение недоумения.

– Мисс, я понимаю, что вы расстроены, – необычайно мягко проговорил преподаватель, – но я никак не могу быть партнёром Блека.

Услышав это, девушка с оборотнем переглянулись.

– Северус, – вкрадчиво спросил Фенрир, – ты действительно не в курсе, что являешься партнёром Сириуса?

Зельедел так посмотрел на Сивого, что тот только бессильно выдохнул.

– Ты действительно не знал. А ведь именно Блек смог тогда в Министерстве пробить защиту Воландеморта. Только ваша установленная связь позволила нам зайти в зал с аркой. Даже Краму не удалось этого сделать, хотя и его избранница там находилась.

– И как же устанавливается связь между анимагом и его партнёром? – уточнил Снейп, нутром понимая, какой ответ он услышит.

– Два физических контакта свидетельствуют о полноправном союзе. А вот один контакт воспринимается магией, как ошейник для анимага с поводком у его партнёра, – ответила гриффиндорка и добавила: – И это возвращает нас к началу нашей беседы. Итак, профессор, ответьте на заданный ранее вопрос.

– Да, у нас была близость, – едва смог выдавить преподаватель. Всё же ему было неудобно говорить на такие темы с ученицей. – И это действительно было только один раз.

– Значит, всё же ошейник, – с едва скрытой горечью и болью произнесла девушка, а потом добавила едва слышно, словно для себя: – Но как же так?..

– Мисс, это была случайность, – поспешил объясниться маг, которому не нравилось выглядеть злобным монстром в глазах присутствующих. – Мы оба были пьяны и речи о каком-либо партнёрстве не шло.

– Вы ошибаетесь, профессор, – покачала головой староста. – После ритуала, который прошёл Сириус, ему пришлось принимать специальное лекарство – так называемый подавитель для анимагов. Именно им я напоила в своё время Блейза Забини и именно его очень долгое время принимала сама. Это зелье позволяет контролировать свои инстинкты и не бросаться к избраннику с признаниями при первой же возможности. Вот только с алкоголем подавитель несовместим, и Блек никак не мог быть пьян.

Эти слова в одно мгновение расставили всё на свои места. И запах незнакомого зелья, и то, как анимаг подносил свой стакан к лицу, а потом выплескивал его содержимое в камин, и то, что дыхание Сириуса не пахло огневиски, когда зельевар его целовал. Вот только это понимание никак не улучшало сложившуюся ситуацию.

– Думаю, сейчас не важно, кто и что пил, – снова заговорил Сивый, – сейчас главное – понять, почему Блек находится в Мунго в столь плачевном состоянии.

– И всё же я не верю, что такой волшебник, как Сириус, не смог бы сопротивляться этому так называемому ошейнику, – сказал Снейп, размышляя над тем, что он только что узнал. – Не стоит забывать, что он выбрался из Азкабана, а это кое-что да значит.

– Профессор, – вкрадчиво спросила Гермиона, – а вас никогда не удивляло поведение Минервы МакГонагалл? Множество анимагов погибло за все эти годы, а она ничего так и не предприняла. Вам это не казалось странным и не насторожило, что опытный преподаватель трансфигурации безучастно стояла посреди битвы и даже не попыталась выставить щита?

Девушка замолчала, однако мужчины понимали, почему она сделала эту паузу и как нелегко даются ей эти слова.

– Профессор, вы не понимаете, что такое магический ошейник для анимага, – снова заговорила староста. – Слово партнёра – словно откровение свыше, легче перестать дышать, чем не выполнить его просьбу. И никто не сможет противостоять этой связи, как бы страшно это ни звучало. И если бы вы попросили у Сириуса вырезать своё сердце, он только бы спросил, каким ножом ему воспользоваться.

– Но откуда вы это знаете? Ведь у вас не было ошейника, – сказал ошеломлённый услышанным зельедел. Только сейчас он понял, как Сириус рисковал, находясь рядом с ним. Ведь привычный к их прежним пикировкам, сам маг мог бы сказать лишнего, а для анимага это закончилось бы весьма и весьма трагично. Хорошо, что в то время, как они искали крестражи, никаких конфликтов между ними не возникало. Теперь же зельеделу стало понятно, почему Блек неукоснительно выполнил его же первое требование никогда не вспоминать о том, что между ними было. И хотя самому анимагу наверняка хотелось изменить их отношения в лучшую сторону, сделать этого он никак не мог.

– У нас с Тео поначалу всё тоже сложилось не самым лучшим образом, – тихо произнесла гриффиндорка, – и мой избранник, сам того не подозревая, после нашего первого раза отдал приказ, тем самым активизировав не самую лучшую связь. И поверьте, профессор, тех ощущений мне не забыть никогда.

Девушка замолчала, думая о чём-то своём. Мужчины тоже сохраняли тишину, размышляя над услышанным.

– И всё же мы отвлеклись, – снова заговорила гриффиндорка. – Сейчас важно узнать, что вы сказали Сириусу, из-за чего он не сопротивлялся при нападении и теперь не подпускает к себе целителей.

Снейп твердо посмотрел на старосту, понимая, что его ответ вызовет очередную вспышку гнева и произнёс:

– Я пришёл сегодня к Сириусу Блеку, чтобы поговорить с ним о Гарри. А точнее попросить, чтобы жизнедеятельность Гарри прекратили поддерживать искусственно.

Краска вмиг схлынула с лица девушки. Она настолько побледнела, что зельедел испугался, не станет ли ей плохо прямо сейчас.

– Вы сказали ему об этом?.. – едва слышно прошептала староста. – Вы попросили его погубить единственного родного человека, который любил Сириуса, был его семьей, в то время как сами не захотели принять его любовь?

– Я не успел, – честно признался преподаватель, ожидая последующей за его словами бури. – Сириус понял, к чему я веду, и ушёл до того, как я озвучил свою просьбу.

– Но одного осознания того, что ему придётся сделать, хватило, чтобы анимаг пошёл искать смерти, – произнёс Фенрир после слов мага, окончательно разобравшись в произошедшем.

– Но зачем?! – вдруг воскликнула староста. – Зачем вам понадобилось об этом просить? Ведь вы же… Вы нашли с Гарри общий язык. Или же вам так ненавистен сын мёртвого врага, что вы просто не смогли дождаться его гибели?

Снейп смотрел на бросающую ему в лицо оскорбления девушку с сочувствием. Он понимал, что сейчас ею движет гнев и горе. И если месяц назад он проклял бы любого за подобные слова, то сейчас ему хотелось успокоить и утешить несчастную гриффиндорку. Но у мага не было такой возможности. Всё, что у него было, – это знания, и ими он решил поделиться.

– Гермиона, – спокойно произнёс профессор, – ещё недавно вы спасли жизнь Драко, опираясь на данные, полученные из семейных хроник Блеков. Сейчас я предлагаю вам прочитать хроники моей семьи, чтобы понять, чем я руководствовался, идя к Сириусу со своей чудовищной просьбой.

Сказав это, маг призвал увесистый фолиант и открыл нужный раздел. Девушка с недоверием посмотрела на преподавателя, но книгу приняла. Сам же зельевар в этот момент шагнул к камину.

– Северус, а ты куда? – спросил удивлённый таким поступком Сивый.

– В Мунго, исправлять свои ошибки.

Две недели спустя Суббота часть 1 не бечено

Хогвартс снова лихорадило. Что произошло, никто из учеников доподлинно не знал, и версии выдвигались самые фантастические.

Началось всё как всегда с завтраком, на котором Флитвик объявил, что декан Слизерина, который должен был сопровождать учеников в Хогсмит, временно занят и его заменит профессор Хутч. Новость была воспринята с энтузиазмом, поскольку все знали, что преподаватель по полётам будет гораздо лояльнее относиться к различным покупкам, чем суровый зельевар.

Однако, несмотря на радость, известие вызвало также недоумение. За все годы преподавания Снейп не присутствовал в школе только в тех случаях, когда его через метку вызывал Тёмный Лорд. Что теперь стало причиной отсутствия мага, было не понятно. Но мнения всех учеников сошлись на том, что зельедел начал какое-то важное исследование и поэтому некоторое время будет отсутствовать. Большинство учащихся при этом сетовало на то, что Снейп начал работать в субботу вместо понедельника. В таком случае у многих было бы отменено ещё и зельеделье.

Однако на одних новостях утренние происшествия не закончились. Ближе к концу завтрака в Большой Зал вбежала помощница мадам Помфри и срочно вызвала в лазарет директора и деканов Гриффиндора и Слизерина. При этом лицо у юной медсестры было такое, что Флитвик незамедлительно отправил Снейпу Патронуса, немедленно вызывая того в Больничное крыло.

Но это было ещё не всё, о чём медсестра попросила директора. По её просьбе в Большом Зале на неопределённое время задержали пятые-седьмые курсы всех факультетов. Конечно же, это вызвало некоторые протесты у учеников. Но не сильные, поскольку все прекрасно понимали, что преподавателей вызвали к Гарри Поттеру. А вот срочность вызова свидетельствовала о весьма серьёзных изменениях в состоянии гриффиндорца.

Вот только при чём здесь старшекурсники, было непонятно. Только спросить о произошедшем было не у кого, так как ближайшей подруги Национального Героя не было на завтраке. Отсутствовали также и Нотт с Малфоем.

В общем, напряжение в зале, вызванное незнанием, возрастало с каждой минутой. Ученики тихо переговаривались между собой, обсуждая, что же могло произойти, когда в помещение влетела серебристая лань. Патронус подлетел к следящему за порядком Ремусу Люпину. Услышать послание, переданное преподавателю, было невозможно, однако оборотень тут же поднялся и, подойдя к гриффиндорскому столу, обратился к сидящим за ним близнецам Уизли:

– Господа, вас вызывают в лазарет. А меня попросили сопроводить вас. Что касается остальных, то вам разрешили отравляться в Хогсмит.

Сказав это, оборотень направился к двери. Вслед за ним пошли и братья Уизли. А за ними наблюдали все удивлённые старшекурсники.

– Фред, Джордж, мы подождём вас! – крикнул им вдогонку Ли Джордан и едва слышно добавил: – Возвращайтесь с добрыми вестями.

– И почему вас могли вызвать? – тихо спросил Люпин, когда за ним закрылись двери и никто уже не мог услышать, о чём говорила вышедшая троица.

Братья только синхронно вздохнули, из чего оборотень сделал вывод, что их проступок весьма и весьма серьёзен. Не говоря больше ничего, преподаватель со студентами направились к Больничному Крылу.

У его дверей их уже ожидали. В своей любимой позе, сложив руки на груди, стоял профессор зельеделья Северус Снейп.

– Ремус, спасибо, что привёл их, – кивнул маг оборотню и без каких-либо переходов сказал: – Вы знаете, из-за чего вас вызвали?

– Да, сэр, – синхронно произнесли юноши.

– Я слушаю вашу версию произошедшего вчерашней ночью, – декан говорил так, что даже у Люпина мороз пошёл по коже. – И не дай вам Мерлин что-то утаить или перепутать.

– Вчера, после отбоя, – начал Джордж, – с нами связался Драко и попросил о небольшой... услуге. Ему нужно было проникнуть в Больничное Крыло, но так, чтобы ни мадам Помфри, ни её помощница об этом не узнали. Нас он просил на некоторое время их нейтрализовать. Что мы собственно и сделали, применив к ведьмам сонные чары.

– Я опускаю тот факт, что вы совершили преступление, – ледяным тоном произнёс зельедел, – но вы хотя бы понимаете, что оставили на ночь школу, полную детей, без медицинской помощи?

– Сэр, – на этот раз заговорил Фред, – если бы что-то случилось или сработали сигнальные чары, женщины сразу же проснулись бы. Мы специально модифицировали это заклятье, дабы избежать описанной вами ситуации.

– Допустим, – в разговор вмешался Ремус, – но мадам Помфри со вчерашнего дня запретила все визиты к Гарри, поскольку они приносили только вред. Зачем же Драко было идти к нему?

От сказанного на лицах братьев появилось неподдельное изумление и недоумение.

– Мы вчера не были у Гарри, потому и не знали о запрете, – тихо произнёс Джордж.

– А когда Драко попросил нас, то мы решили, что Помфри просто старается не допустить чрезмерного утомления старосты, – продолжил Фред.

– Мы никогда бы не сделали ничего, что могло бы навредить Гарри или Драко, – добавил Джордж, и Фред кивнул, соглашаясь со словами брата.

Преподавателям было понятно, что братья говорят правду, вот только легче от этого не становилось. Снейп тем временем пристально смотрел на близнецов, очевидно, собираясь устроить им разнос за столь вопиющее нарушение правил. Однако Джордж воспользовался этой паузой, чтобы задать интересующий его вопрос:

– Что с нашими друзьями?

Снейп не ответил и задал встречный вопрос:

– Драко сказал, что конкретно он собирается делать в лазарете?

Заметив, что братья переглянулись, маг резко добавил:

– Отвечайте правду.

– Он собирался петь колыбельную Гарри, – вместе произнесли братья.

– Чушь, – произнёс подошедший как раз в это мгновение Люциус. – Мой сын не умеет петь. Северус, я пришёл как только смог, вот только камин в Больничном Крыле заблокирован, пришлось воспользоваться твоим.

Маг только кивнул, ничего не ответив на слова друга. А тем временем заговорил заметно побледневший оборотень.

– Мальчики, это очень важно. Староста сказал именно «петь колыбельную» или же он воспользовался каким-то другими словами?

– Было уже очень поздно, когда мы встретились с Малфоем, – медленно проговорил Фред, словно одновременно размышляя над тем, что он говорит.

– И мы пошутили, что Драко идёт петь Гарри колыбельную, – продолжил Джордж в такой же медленной манере, как и брат.

– А староста рассмеялся и с какой-то бравадой ответил, что у него есть просто волшебная песня, – снова заговорил Фред.

– Песня, которая не звучала уже несколько столетий, – уточнил Джордж, – так он нам ответил.

– Мы ещё потом решили, что Драко нашёл какое-то старинное средство, чтобы помочь Гарри, – добавил Фред.

– И вам не показалось странным… – начал было зельедел, но его остановил Люпин.

– Северус, – проговорил бледный до синевы оборотень, – отпусти мальчиков, они ни в чём не виноваты.

Зельедел внимательно посмотрел на Ремуса, словно собираясь рассказать, что он думает об этой просьбе, однако оборотень продолжил:

– Я знаю, какую песню имел в виду Драко.

Услышав это, декан слизеринцев махнул рукой, давая понять студентам, что они могут быть свободны. Братья несколько мгновений не двигались с места, словно надеясь, что им всё же скажут о произошедшем. Но поняв, что старшие маги не собираются делиться информацией, пока они не уйдут, быстро откланялись.

– Вчера после визита в Больничное крыло твой сын, Люциус, пришёл ко мне и попросил как можно быстрее устроить ему встречу с Фенриром, – начал оборотень после того, как Уизли скрылись за поворотом. – Я выполнил просьбу и перенёс его в наш дом.

– Но зачем? – спросил удивлённый аристократ, а вот Снейп молчал, уже догадываясь, о чём его крестник хотел поговорить с вожаком стаи.

– Ради исцеления Гарри Драко был готов обратиться, – просто ответил Люпин.

Малфой-старший застыл, потрясённый. Он никак не ожидал, что его сын может зайти так далеко ради спасения гриффиндорца.

– Но, как я понимаю, Фенрир ответил отказом, – уточнил зельедел.

– Стать одним из нас можно было только в полнолуние, – ответил Ремус.

– Вот только у Гарри столько времени нет, – проговорил профессор и задал очередной вопрос: – И что случилось дальше?

– Драко был огорчён, и это ещё мягко сказано, – ответил Люпин. – Для того, чтобы он совсем не отчаялся, я рассказал о том, что слышал когда-то от Джеймса Поттера. Я рассказал Драко о песне Орфея.

– Значит, это ты рассказал моему сыну, – угрожающе проговорил Малфой, – как провести древний опасный ритуал, от которого Драко впал в кому?

Две недели спустя Суббота часть 2 не бечено

Малфой ещё не успел договорить, как в его руках уже появилась палочка и он послал режущее заклятье в оборотня. Однако Ремус не просто так занимал пост преподавателя ЗОТИ. Профессор без особых усилий выставил щит, и заклятье срикошетило в стену.

– Люциус, – тем временем попробовал обратиться к благоразумию мага Люпин, – выслушай меня.

Однако аристократ не обратил на эти слова никакого внимания. Наоборот, в оборотня полетело ещё несколько опасных лучей. Но Ремус легко справился и с этими заклятьями. Это только распалило гнев аристократа, заставляя снова и снова нападать на преподавателя.

Вдруг дверь Больничного Крыла, возле которой и приходила стычка, отворилась и в коридор вышла Нарцисса Малфой. Северус Снейп, до этой минуты безучастно наблюдавший за происходящим, едва успел выставить свой щит, дабы уберечь ведьму от летящего в неё луча.

– Что здесь происходит? – ледяным тоном произнесла женщина, в то время как Люциус, увидев жену, прекратил свои нападки. – Что вы опять затеяли вместо того, чтобы искать способ помочь Драко и Гарри?

– Всё произошло из-за Люпина! – с яростью выпалил Малфой, ещё не успокоившись после поединка. – Именно с его подачи Драко в таком состоянии.

Нарцисса внимательно посмотрела на заметно сникшего оборотня, но обратилась к мужу:

– Дорогой, надеюсь, что, прежде чем затеять бой, ты узнал все подробности произошедшего, в том числе и то, как можно помочь нашему мальчику?

Говорила ведьма таким ледяным тоном, что всех присутствующих мужчин бросило в холодный пот. А Люциус, так же как и Ремус, заметно сник, утратив весь свой боевой запал. Заметив это, ведьма смерила мужа гневным взглядом и заговорила со стоящим в стороне зельеделом:

– Северус, а ты, находясь здесь, почему разыгрываешь из себя соляной столб? Почему ты не попытался образумить этих глупцов?

– Люциусу нужно было спустить пар в связи с полученными новостями, – поспешил оправдаться маг, который тоже почувствовал себя весьма и весьма неуютно. – А причинить вред Ремусу он не смог бы в силу разницы магических сил. Ситуация была полностью под контролем, ещё пара минут – и всё стихло бы само собой.

– Вот только эти пару минут можно было потратить на что-то полезное, – ведьма вновь посмотрела на мужа и оборотня так, что те снова заметно сгорбились, пытаясь казаться меньше. Видя это, Снейп внезапно порадовался, что Нарцисса его коллега, а не учитель.

– Заходите, обсудим ситуацию внутри, – сказала женщина, открывая дверь в лазарет, а потом, обернувшись, уточнила: – Или вы предпочтёте продолжить своё представление для всех проходящих мимо учеников?

На это мужчинам нечего было ответить, и поэтому они молча последовали за леди Малфой.

Зайдя в помещение, Люциус и Ремус быстро огляделись, ища глазами пострадавшего Драко. Однако все ближайшее кровати были пусты. Заметив недоумение оборотня и аристократа, зельедел отрывисто произнёс:

– Они там, в конце лазарета, за ширмой.

А вот Нарциссе не нужно было этих пояснений, и она уже шла в нужном направлении. Зайдя за ширму, Ремус и Люциус увидели неожиданную картину. На одной кровати, увеличенной с помощью магии, лежали Драко Малфой и Гарри Поттер. Более высокий слизеринец левой рукой обнимал прижавшегося к нему гриффиндорца за плечи, а в правой сжимал палочку. В то время как Гарри обнимал старосту рукой поперёк груди, при этом закинув одну ногу на ноги Малфоя. Но это было ещё не самое впечатляющее. Вокруг лежащих юношей переливалась разными оттенками серого цвета едва заметная магическая сфера, которая становилась более плотной, если к кровати кто-то пробовал подойти.

– Что это за чары? – едва слышно спросил Люциус, не отводя взгляда от лиц парней. Он давно не видел у сына такой решительности и сосредоточенности. А вот лицо гриффиндорца утратило ставшее таким привычным выражение спокойствия. То выражение, которое сейчас можно было увидеть у юного лорда, старший Малфой охарактеризовал бы как недоумение и растерянность.

– Мы не знаем, – ответил расстроенный Флитвик, который был здесь же и до этого говорил с мадам Помфри. Сама медведьма, когда увидела вошедших, поспешила уйти, предоставляя собравшимся самим обсудить произошедшее. – Сфера не реагирует ни на одно известное мне заклинание. Даже на Аваду Кедавру.

Услышав это, мужчины только переглянулись. Снова их взгляды на магические законы терпели крушение. Вот только ситуацию это никак не облегчало, и как теперь помочь студентам, было неизвестно.

– Именно поэтому нам нужно знать, что именно сделал Драко, – решительно произнесла Нарцисса. – Так что, Ремус, рассказывай, что конкретно ты посоветовал вчера моему сыну.

– Ничего, – ответил весьма огорчённый оборотень, при этом смотря прямо в глаза ведьме. – Драко был расстроен, что его очередной план провалился, и дабы он не опускал руки, я направил его по ложному следу. Вернее, я рассказал ему о легенде, о которой слышал когда-то от Джеймса Поттера. Вот только что это такое, не знал никто, и об этом ритуале не упоминалось ни в одной известной мне книге.

– Судя по результатам, которые мы сейчас видим, след был не такой уж и ложный, – резко произнесла леди Малфой, а потом добавила: – И всё же, о чём вы говорили?

– О Песне Орфея, – ответил Люпин и снова постарался оправдаться: – Но я никогда бы не подумал, что ваш мальчик за столь короткое время справится с такой сложной задачей.

– Это ещё раз блестяще подтверждает, что интеллект слизеринцев значительно превышает интеллект гриффиндорцев. Я уже не говорю о том, что младший Малфой студент, а ты, Ремус, преподаватель, – язвительно заметил Снейп и продолжил: – Однако сейчас нужно понять, как именно Драко смог узнать, что означает эта загадочная песня. Признаюсь, что я тоже не встречал это название в магической литературе.

Нарцисса и Люциус также отрицательно покачали головой, давая понять, что и им неизвестно, о чём идёт речь. Все посмотрели на Флитвика, ожидая его вердикта.

– Боюсь, что и мне неизвестно ни заклятие, ни ритуал с таким названием, – через несколько мгновений произнёс маленький профессор. – Однако, как я понял, подробности об этой песне Драко узнал у кого-то из обитателей Хогвартса. Ремус, ведь вы после разговора с Фенриром отправили старосту прямиком в школу?

– Точнее, в свой класс, – ответил оборотень.

– Это несколько сужает круг поисков. Однако нисколько не облегчает нашу задачу, – проговорил зельедел. – Понять, к кому Драко мог обратиться за помощью, будет весьма сложно.

– Он обратился со своим вопросом ко мне, – раздался голос, который знали все присутствующие. Сквозь стену в помещение просочился Кровавый Барон. Посмотрев на лежащих юношей, он продолжил: – И к своему огромному стыду, леди и джентльмены, я ответил на вопрос наследника.

– Что вы ему сказали? – нетерпеливо спросила Нарцисса, не желая тратить время на запоздалое раскаянье. – Что это за песня Орфея?

– Это призыв к магии о спасении погибшего или страждущего, – ответил призрак. – Я говорил старосте Слизерина, что этот ритуал очень опасен и почти никогда не даёт нужного результата. Наоборот, он чаще всего забирает жизнь просящего, но как я сейчас вижу, наследник не внял моим словам.

– Значит, фактически, Драко получил обширную информацию о древнем, специально забытом ритуале, который может стать причиной их с Гарри гибели? – тихо спросила заметно побледневшая леди Малфой.

– Я не сказал наследнику, как нужно призывать магию, – покачал головой Барон. – Не знает он также и самого главного.

– Думаю, к магии младший Малфой обратился по аналогии с магическим судом, так же, как и Тео, – задумчиво произнёс Люпин. – А вот чего он не знает – это важно.

– Если они с Поттером очнутся, то будут неразрывно связаны на всю жизнь самой магией, и попытка противостоять этой связи повлечёт за собой наказание, – ответило привидение.

– Это никак не облегчает ситуацию, – прокомментировал слова призрака Снейп. – Ведь в итоге, когда наши герои очнутся, Драко будет иметь дело с абсолютно не подготовленным к такому повороту Поттером. А как отреагирует наш непредсказуемый гриффиндорец на свой фактический нерушимый брак со слизеринским старостой, предвидеть не может никто.

– Страшнее всего не это, Северус, – тихо произнёс Флитвик, – а то, что в данной ситуации мы должны говорить не «когда они очнутся», а «если они очнутся».