Текст книги "Память героя (СИ)"

Автор книги: химера-читатель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 75 страниц)

– Кхе-кхе, я правильно вас поняла, мисс Лавгуд, вы сознаетесь в том, что на данный момент состоите в каком-то незарегистрированном ученическом сообществе? – Амбридж все-таки смогла взять себя в руки и попробовала говорить с девушкой нормальным голосом, но все присутствующие едва ли не физически могли ощущать её нетерпение. – И кто же в нем еще участвует?

– Об этом вам, наверное, лучше спросить у человека, который его организовывал, – все так же спокойно ответила рейвенкловка.

Преподавательница торжествующе посмотрела на невозмутимого Поттера и продолжила задавать свои вопросы:

– И кто из учеников организовал это сообщество?

– Гермиона Грейнджер, – улыбаясь, сказала Полумна.

Драко почти физически ощутил, какие эмоции поднялись в душе Тео, когда он услышал слова рейвенкловки: страх за любимую гриффиндорку, ярость на Лавгуд, посмевшую предать друзей, бессилие от невозможности повлиять на дальнейшее развитие событий... Эти же эмоции испытывал и сам Драко, беспокоясь о безопасности Национального героя, но слизеринская привычка держать лицо в любой ситуации не подвела его и сейчас. И, несмотря на бурю, бушующую у него внутри, аристократ продолжил слушать разговор двух ведьм, в глубине души надеясь на неожиданный поворот, подобный тому, который произошел сегодня за завтраком.

– То есть, вы утверждаете, что в данном учебном заведении староста гриффиндорцев в этом году организовала незаконное ученическое сообщество? – голос ведьмы стал подобен сладкой патоке. Создавалось впечатление, что ещё миг – и рейвенкловка поддастся на его очарование и выдаст все подробности преподавательнице.

– Нет, – продолжая улыбаться, неожиданно ответила Лавгуд.

– Как нет?! – взвизгнула Амбридж, растеряв всю свою напускную доброжелательность. – Вы же только что сказали об ученическом объединении?

– Но почему только ученическое? Это общество было открыто для всех желающих, учителя тоже могли в него записываться, – девушку ничуть не смутил вопрос инспектора, и она продолжала смотреть прямо на опешившую преподавательницу.

– Вы хотите сказать, что мисс Грейнджер в этом году организовала незаконное сообщество, в котором могли вступить и учащиеся, и преподаватели? – Амбридж снова вернулась к своим слащавым интонациям. Было заметно, что она вновь пытается очаровать девушку, боясь спугнуть неожиданно идущую в ее руки удачу.

– Нет, – министерский инспектор в очередной раз услышала отрицательный ответ на свой вопрос, и в этот раз присутствующим слизеринцам показалось, что ведьма сейчас просто взорвется от распирающих её эмоций.

– Мисс Лавгуд, я повторяю вопрос: вы утверждаете, что мисс Грейнджер в этом году организовала не зарегистрированное в Министерстве сообщество, в котором могли принимать участие и преподаватели, и ученики? – на этот раз ведьма воспользовалось голосом, которым лучше всего было вести допросы с пристрастием.

– Нет, я этого не утверждала, – рейвенкловка просто лучилась доброжелательностью и желанием объяснить ведьме все непонятные моменты.

– Так о каком сообществе вы мне только что говорили? – сдерживаясь из последних сил, прошипела Амбридж.

– Я говорила об обществе, которое Гермиона Грейнджер создала еще в прошлом году, – по-прежнему невозмутимо ответила девушка.

Услышавшие про прошлый год слизеринцы едва не начали улыбаться. Они сразу поняли, чем закончится этот разговор, и уже предвкушали его развязку.

– То есть, мисс Грейнджер создала какое-то общество ещё в прошлом году? – снова уточнила Амбридж, которая уже совершенно потеряла нить разговора.

– Об этом я и пытаюсь вам вот уже сколько времени сказать, – рейвенкловка смотрела на преподавательницу, словно удивляясь, как можно не понимать таких простых вещей. – В прошлом году Гермиона создала общество Г.А.В.Н.Э. – таким было его название. Я была и остаюсь его активным участником.

– ГАВАНЭ? – переспросила ошеломленная преподавательница, никак не ожидавшая такого ответа. – И что это было за общество?

– Г.А.В.Н.Э., – девушка словно объясняла дорогу заблудившемуся ученику-первокурснику в Большой зал. – Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. Его основной целью было донесение до всех учащихся и преподавателей этой школы, что эльфы имеют точно такие же права, как и другие магические существа, и эксплуатация их труда абсолютно безнравственна.

На лицо Долорес Амбридж, которое, пока девушка говорила, успело уже несколько раз поменять свой цвет, было страшно смотреть. У ведьмы от возмущения перехватило дыхание, и слизеринцы уже понадеялись, что ее прямо на их глазах хватит удар к огромной радости самих слизеринцев, разумеется. Но к их большому огорчению ведьма смогла взять себя в руки и заговорила в своей обычной манере.

– Мне все понятно, мисс Лагвуд. Я сейчас послушаю ответ мистера Поттера об обращении к магам-аристократам, а потом уже зарегистрирую ваше общество. А сейчас не отвлекайте меня, вы и так отняли достаточно моего времени вашим ГАВАНЭ.

-Г.А.В.Н.Э., – поправила ведьму девушка и продолжила, не обращая никакого внимания на яростные взгляды, которые стала бросать на неё министерский инспектор: – Но я думала, что вам важно знать про все общества в этой школе. А Гермиона из-за своей постоянной занятости, возможно, и не успела зарегистрировать свою ассоциацию. А может, это могу сделать я?

Малфой слушал разглагольствования рейвенкловки и понимал, что её визит в эту аудиторию был не случайным и что она специально пришла сюда, чтобы переключить внимание преподавательницы с Поттера на себя. Это Драко понял уже давно, но вот чего он никак не мог понять, так это каким образом эти двое могли общаться между собой на расстоянии. Ведь по-другому объяснить тот факт, что гриффиндорец, едва заметивший их с Тео в начале отработки, стал нормально отвечать на его вопрос об аристократах перед самым приходом Амбридж, было нельзя. И если вспомнить то, что Грейнджер перед завтраком смогла каким-то образом связаться с кем-то из воронов, то факт наличия отработанного канала для обмена информацией был неоспорим. Слизеринец решил, что это должно быть что-то очень незаметное, если даже Дамблдор до сих пор не смог выявить этого способа передачи сообщений.

А пока староста размышлял, между ведьмами продолжался занимательный диалог:

– Мисс Лавгуд, о регистрации ваших сообществ и ассоциаций мы поговорим после того, как я освобожусь, – если бы Амбридж могла, она бы уже давно начала кричать на эту ученицу. И останавливало её только присутствие двух наследников именитых фамилий и то, что отец Лавгуд может поместить в своем следующем выпуске «Придиры» разоблачающую статью, которая сможет весьма ощутимо повредить репутации самой Амбридж и Министра Магии, интересы которого она здесь представляла. А при других обстоятельствах инспектор уже давно бы назначила рейвенкловке отработку, после которой та бы быстро поняла, что отнимать время у министерских работников – весьма опасное занятие.

– Профессор Амбридж, а вы знаете, что у морщерогих кизляков тоже есть своя особая иерархия, которой они всегда придерживаются? – казалось, что девушка поставила себе цель довести преподавательницу до белого каления. – У них есть четкое распределение территории и…

– Хорошо, – сказала ведьма, понимая, что ей сейчас проще подняться в свой кабинет и предоставить Лавгуд все необходимые бумаги, а потом снова сюда вернуться, чем продолжать выслушивать комментарии этой сумасшедшей девицы. – Я сейчас зарегистрирую ваше общество. А вам, мистер Поттер, я рекомендую внимательно слушать мистера Малфоя, поскольку я через некоторое время вернусь и проверю все, что вы выучили.

И министерский инспектор направилась к выходу. За ней пошла и Полумна, которая в дверях обернулась и улыбнулась остающимся парням.

– Вернешься, как же! Посмотрим, сможешь ли ты обойти нашу веселую парочку, – пробормотал себе под нос Поттер, отходя от парты и швыряя тряпку в ведро.

– Ты имеешь в виду близнецов Уизли? – поинтересовался Малфой.

– Конечно, – не стал отрицать очевидное гриффиндорец и добавил, видя, что Драко собирается его снова о чем-то спросить: – Но сейчас вопрос не в этом. Меня больше интересует как становятся Лордами в магическом мире.

часть 5 (74)

– Вы знаете, что это за украшение? – ведьма испытующе посмотрела на итальянца.

– Конечно, – Роберто был весьма серьезен. – Одно слово – и у вашего внука будет такое же.

– Но Блейз... – начала было хозяйка дома, но ей тут же возразил Борджиа:

– Оно будет подарено не Блейзом.

Ведьма ещё раз внимательно посмотрела на мага и тихо, но уверенно произнесла:

– Вы, такую подвеску Невиллу будете дарить вы.

-Да, – слова подтверждения прозвучали так, словно это была клятва, произнесенная у алтаря во время свадебной церемонии.

Леди Долгопупс ничего не ответила, размышляя о чем-то своем, но в то же время внимательно смотря на иностранного мага. Снейп сидел, абсолютно ничего не понимая и чувствуя себя лишним в этом разговоре. Он снова вспомнил слова младшего Нотта, который в очередной раз оказался прав: соавторство было лишь прикрытием, ширмой для чего-то другого. Вот только понять что-либо из полунамеков, которыми велся разговор, профессор опять не мог.

– Я не буду спрашивать тебя, уверен ли ты, – тихо, но жестко заговорила ведьма. – Я знаю, что ты не мог ошибиться. Я говорю тебе «да», и до конца этой недели ты забираешь Невилла в Италию.

– Конечно, – казалось, что Роберто совсем не обрадовало решение хозяйки дома. – И этим подпишу приговор вам и, как следствие, родителям мальчика. Или вы думаете, я не понимаю, что после смерти мужа с вас взяли все возможные и невозможные обеты о том, что ваша семья будет продолжать жить в Англии?

– Как вы догадались? – тихо спросила ведьма. Создавалось впечатление, что она постарела на несколько лет за то время, пока итальянец говорил.

– А как еще вас могли заставить молчать? И какая еще причина может вас заставить защищать внука такими драконовскими методами? – заговорил Роберто, вскакивая с кресла и прохаживаясь по комнате. – Вот только каким образом вам удалось скрывать действительный магический уровень Невилла на протяжении пяти лет обучения, мне действительно непонятно.

Услышавший все это Снейп окаменел. Он понял, на кого сейчас намекает итальянец. Нет, он, конечно, знал, что Альбус Дамблдор далеко не ангел, но видеть реальное подтверждение того, что лидер светлой стороны опускался до угроз и шантажа… За последнее время образ непогрешимого волшебника, в который профессор и раньше не верил, просто на глазах рассыпался в пыль.

– Я дала Невиллу палочку его отца, – леди снова смотрела на портреты. – С нею он никак не смог бы достичь высоких результатов. И поэтому за пять лет никто не смог выявить настоящий уровень моего внука.

– А его декан? – спросил Борджиа.

– Она ведь могла и не понимать, кем может стать Невилл, – тихо проговорила хозяйка дома, смотря в глаза итальянца.

– Вот это вряд ли, – возразил ей итальянец. – Кто-то уже пытался претендовать на вашего внука, но очень и очень давно.

Снейп окончательно потерял нить разговора. Какой претендент? При чем здесь декан гриффиндорцев? Что она не поняла? И почему последние слова Роберто так напугали леди Долгопупс? А то, что она напугана, было ясно по тому, как она стала смотреть на итальянца после его последнего замечания. Профессор дал себе слово, что сделает все, чтобы разобраться во всех этих загадочных хитросплетениях.

– Хотя, возможно, из-за давности произошедшего Макгонагалл ничего и не заметила, – итальянец говорил так, словно размышлял вслух. – Вряд ли за столько лет она в полной мере сохранила все свои возможности.

– Какие возможности? Может, вы объясните, о чем вы сейчас говорили? Или эта информация только для узкого кружка избранных? – Снейп все-таки не выдержал и вмешался в разговор. Оставаться и дальше в неведении он не собирался. Дело касалось его учеников, и пускать столь серьезную ситуацию на откуп другим зельедел не мог.

– Прости, Северус, я забыл, что ты не в курсе, – задумчиво проговорил маг. – Хотя в чем-то ты прав. То, о чем мы говорим сейчас с леди Долгопупс, в вашей стране знают только немногие избранные маги.

– Те, кто владеет этими засекреченными способностями, и их близкие? – профессору едва удалось сдержаться и не добавить привычного сарказма в голос.

– Нет, Северус, – отрицательно покачал головой Роберто. – Эти способности совсем не засекреченные и тем более не уникальные. Я могу с уверенностью сказать, что ты очень часто встречаешься с волшебниками, владеющими этими способностями. Но они или сами не понимают, какими силами владеют, или с ними была проведена соответствующая работа, и они молчат, запуганные.

– Либо маги с этими способностями внезапно погибают, – горько произнесла хозяйка поместья. – А с их близкими тоже проводят определенную работу.

Профессор внимательно посмотрел на присутствующих и задал свой следующий вопрос:

– Но что это за возможности? Какие именно маги ими обладают?

– Северус, – снова заговорил итальянец. – Я могу тебе сейчас ответить на вопрос. Более того, сам ответ на него лежит на поверхности. Ты все сразу поймешь и даже сможешь – сила твоего ума позволит это сделать, в этом я не сомневаюсь – видеть этих магов. И среди твоих учеников могут быть таковые. Вот только...

Борджиа некоторое время помолчал, а потом опять заговорил:

– Вот только есть человек, и ты прекрасно понимаешь, кого я имею в виду, которому хватит одного твоего мимолётного взгляда, чтобы сделать соответствующее выводы.

– Проклятый паук, – зло проговорила хозяйка дома, внимательно слушая, что говорит маг. – Оплел все своей паутиной и теперь только сидит и ждет сигнала, когда ему попадется очередная жертва.

– Именно, – согласился с ведьмой итальянец. – Сейчас в школе сложилась уникальная ситуация. Я не могу тебе сказать, каким образом, этого я сам не понимаю, но у вас подросло поколение, знающее и готовое противостоять существующим порядкам, но в тоже время – незамеченное вашим пауком. Одно неверное слово, жест, действие – и судьба твоих учеников будет очень незавидна. Я больше тебе скажу. Если бы сегодня мы не смогли забрать Блейза из Хогвартса, то велика вероятность, что с ним бы произошел несчастный случай, и возможно – с летальным исходом.

– Дети. Опять ему противостоят дети. Сколько же это может продолжаться? – с горечью проговорила леди Долгопупс, смотря на портрет сына с женой.

– Можно вас спросить? – Снейп понимал, что момент неподходящий, но не задать вопроса тоже не мог. – Почему вы разрешили сыну поступить в Аврорат? И почему, несмотря на ваше отношение к Дамблдору, они с женой примкнули к Ордену Феникса?

– Профессор, вы знаете поговорку: «Держи друзей близко, а врагов еще ближе»? Вот поэтому Френк и вступил в этот проклятый Орден. Это давало ему возможность собирать материал, который впоследствии должен был послужить смещению Дамблдора. А Алиса... – ведьма вздохнула и неожиданно задала встречный вопрос: – Скажите, а Лорд берет в свой круг женщин?

– Практически нет. Среди упивающихся ведьмы скорее исключение, чем правило, – ответил Снейп, еще не понимая, куда клонит хозяйка дома.

– А вот Альбус всегда понимал, что присутствие в организации обоих супругов позволяет осуществлять более качественный контроль, – в голосе ведьмы прорезались металлические нотки. – Я надеюсь, мне не нужно объяснять, почему?

– Нет, – тихо проговорил профессор, признавая правоту леди Долгопупс.

– А что касается Аврората... Для Френка это была единственная возможность попасть в их архив и достать оттуда дело о гибели отца. Но он так и не смог его найти, – тихо закончила ведьма.

– Леди Долгопупс, – снова заговорил Роберто. – Мне очень жаль вашего мужа, но нам сейчас нужно подумать, каким образом мы можем обезопасить не только Невилла, но и вас с его родителями.

– Я ищу такой способ уже много лет, – и опять в голосе несгибаемой ведьмы зазвучала горечь. – Но пока что мои поиски не увенчались успехом. Обеты, которые я давала, слишком серьезны, и обойти их я никак не могу.

– В здравом состоянии да, конечно, – зельевар вдруг вспомнил, как Блэк на руках нес его крестника к камину. – А если вы будете без сознания или, возможно, выпьете зелье живой смерти?

– А вот это мысль, – задумчиво проговорил итальянец, размышляя, как можно воплотить в жизнь эту идею.

– Нет, не получится, – устало проговорила хозяйка поместья. – Северус, зелье, предложенное тобой, не даст нужного нам эффекта. Человек, выпивший его, на родовых гобеленах и тому подобных артефактах значится как живой.

– Но у Альбуса не может быть вашего гобелена, – удивленно проговорил слизеринец.

– У нашего светлого мага есть моя кровь, полученная весьма спорным способом, – отрезала ведьма. – И с помощью некоторых артефактов он сразу установит, что я жива.

– Вот и хорошо, – спокойно произнес Роберто. – А если вы будете признаны недееспособной? Тогда главой вашей семьи станет Невилл. А он, насколько я понимаю, ничего и никогда не обещал Дамблдору.

– Вот только это вряд ли возможно, – произнесла ведьма, немного подумав над словами итальянца.

– Скажем так, я могу предложить вам один вариант, – снова заговорил Роберто. – Но он очень опасен.

часть 6 (75)

Первым, что почувствовал Ремус, придя в себя, был запах горячего шоколада, который он помнил и любил еще с детства.

– Очнулся? – раздался рядом знакомый голос. – Я был уверен, что ты по-прежнему любишь этот напиток.

Люпин открыл глаза и увидел спальню Фенрира. Он сам лежал на трансформированной из матраса кушетке, а рядом с ним сидел хозяин дома и протягивал ему кружку, от которой и исходил чудесный аромат. Но больше чем шоколад Рема привлек запах самого вожака. Он был просто божественен. Запахи весеннего леса, свежей травы, воздуха после дождя, старого фолианта... Казалось, что все его любимые ароматы кто-то объединил в одном флаконе и щедро обрызгал получившимися духами мужчину, сидящего сейчас рядом. Люпин понимал, что эту шутку с ним сыграло обострившееся обоняние, но ничего не мог с собой поделать. Этот аромат хотелось чувствовать постоянно, не переставая вдыхать его снова и снова. И даже не мыслить о возможности отказаться от этой сладкой зависимости.

Но Фенрир, словно прочитав мысли и желания оборотня, отдал ему кружку, а сам встал и отошел к окну. Ремус пригубил напиток, из-за кружки наблюдая за вожаком и пытаясь определить его настроение. Ведь, когда он очнулся, тот явно обрадовался, а сейчас создавалось впечатление, что хозяин дома пытается не показать обуревающие его эмоции.

Посмотрев в окно, Люпин заметил, что уже было далеко за полдень. Так что из его сознания выпал довольно большой кусок времени. Оборотень уже собирался заговорить с хозяином дома о произошедшем, но тот начал первым.

– Как ты себя чувствуешь? – проговорил Сивый, и расстроенный Люпин убедился в своих наихудших предположениях: вожак даже не посмотрел на него, задавая вопрос.

– Спасибо, неплохо, – вежливо проговорил Люпин, пытаясь за общими фразами скрыть свое истинное состояние. – Можешь объяснить, что здесь случилось?

Вожак поднял руку и приложил ее к стеклу, а потом тихо ответил:

– Ты едва не ушел.

– Куда не ушел? – не понял его ответа гриффиндорец.

– В лес, – Сивый все так же смотрел в окно и говорил очень тихо. – Так говорят об оборотне, который предпочел остаться на всю жизнь в своей второй форме. Захотел быть волком. Мы говорим о таких – ушел в лес.

– И часто такие случаи бывали? – поинтересовался Люпин.

– А тебе зачем? – в голосе главы стаи, продолжавшего смотреть в окно, появились какие-то вкрадчивые нотки, удивившие его собеседника. Люпин знал, что Фенрир всегда отличался прямолинейностью и мог ясно дать понять, что ему нравится, а что нет. Сейчас же вожак говорил в манере, больше соответствующей слизеринцам.

– Просто интересно, – ответил Ремус первое, что пришло в голову. На данный момент его больше волновали странности в поведении собеседника. Однако дальнейшая реакция главы стаи показала, что к своим словам следует относиться более внимательно.

– Интересно?! Тебе просто интересно! – глаза обернувшегося наконец Сивого сверкали яростью. – Тебе не интересно, на кого ты напал. Тебе не интересно, что этот оборотень был намного сильнее и мог в ответ на твою выходку просто покалечить тебя. Тебе не интересно, что ты полдня пробыл волком, и я боялся, что ты навсегда им останешься. Тебе не интересно, что я перепробовал все известные мне способы, чтобы вернуть тебе человеческую форму. Нет, тебе все неинтересно. Тебя интересует только, сколько было случаев ухода волков в лес. А вот интересно ли тебе, как после этого жили их партнеры и что они чувствовали?

Последние слова вожак, подходивший к кушетке во время своего монолога, буквально прорычал в лицо ошеломленному оборотню. Мгновение посмотрев в золотистые глаза Люпина, Сивый уже развернулся, чтобы опять вернуться на свой обзорный пункт, когда сзади его обняли сильные руки.

– Не злись, Рир, – зашептал на ухо его любимый гриффиндорец, обезоруживая детским, давно забытым прозвищем.

– Не злись?.. – вожак стаи обернулся и посмотрел в грустные глаза мужчины. – Ремми, Ремми... Глупый ты волчонок. Ну как я могу злиться на тебя? Я просто испугался. Я столько лет искал тебя и теперь мог снова потерять. От одной мысли об этом мне до сих пор хочется выть.

Близость с этим мужчиной, таким сильным, но в то же время ни капли не смущающимся своей слабости, заставляла гриффиндорца забывать все свои горести и невзгоды. И словно не было десятилетий разлуки. Люпин поднял руку, чтобы погладить мужчину по щеке. Однако этот жест, такой привычный в их прошлые встречи, сегодня не был доведен до конца. Вожак перехватил кисть Люпина, глухо заворчал и снова отошел к стеклу.

– Значит, ты на меня еще сердишься за ту ночь, – спокойно констатировал Ремус, хотя на душе у него во всю скребли кошки.

– За какую? – тихо переспросил Фенрир, который опять смотрел на лес, не оборачиваясь к оборотню.

– За ту, когда я пришел к тебе и заставил себя укусить, – еле слышно произнес Люпин, понимая, что сейчас он опять получит подтверждение своим опасениям.

Он еще не успел договорить, как Сивый уже сжимал его в своих объятиях.

– Даже не думай, что ты был в чем-то виноват, – сердито проговорил вожак. – Это мне нужно просить прощение за то, что я так рано сделал тебя оборотнем. Но когда ты вышел на поляну, я услышал, что в лесу есть кто-то еще. И мне пришлось укусить тебя, мой Ремми. Оставь я тебя, тогда Дамблдор, не задумываясь, пожертвовал бы тобой, выставив дело так, будто на тебя напали волки.

– Но почему он не убил меня после того полнолуния, ведь я был в его власти столько лет? – задал вопрос Люпин, ясно осознавая, что его жизнь стала разменной монетой для серого кардинала магической Британии.

– Не мог, – и снова вожак встал, но на этот раз не направился к стеклу, а стал расхаживать по комнате. – Дамблдор знал, что оборотень, потерявший пару, способен на все. Геллерт в такой ситуации отринул стаю и стал собирать под свое крыло озлобленных волшебников и сеять смуту в магическом мире. Так что его было не одолеть. А директор понимал, что как бы плохо мне ни было после твоей гибели, стаю я не оставлю, а наоборот направлю ее на борьбу с ним.

– Геллерт Гриндевальд был оборотнем? – вопросы посыпались из Люпина как из рога изобилия, но он знал, что его Рир постарается ответить на все. – И разве сейчас вы с волками не воюете против Дамблдора? Разве ты не выступаешь на стороне Воландеморта?

– Я не разделяю ни одного взгляда этого змееликого маньяка, – жестко ответил Сивый, остановившись на некотором расстоянии от кушетки. – Но пока он выступает против директора, я, как бы это ни было противно мне и моим волкам, поддерживаю его.

– А если он все-таки победит Дамблдора? И захватит власть в Магической Британии? – высказал оборотень самую страшную на его взгляд вероятность развития событий.

– Это будет ненадолго, – усмехнулся Фенрир, и Люпин увидел перед собой не просто вожака. Нет, перед ним стоял сильный лидер, который принимал и был готов принимать непопулярные решения. – Ремус, не смотри на меня так. Я не просто оборотень. Я – вожак стаи, несущий ответственность за нее. Но кроме защиты своих людей я стремился и буду стремиться делать всё для того, чтобы вытащить оборотней из той ямы, в которую они попали по милости нашего дорогого Дамблдора. И если для этого понадобится совершить неблаговидный поступок – я совершу его. Совершу сам, в отличие от старого маразматика, и людьми своими жертвовать не буду. И поверь мне, в стае все разделяют мою точку зрения. И в стаю, что бы кто ни говорил, приходят добровольно.

– Как Маркус Флинт?

часть 7 (76)

– Я вас внимательно слушаю, – спокойно ответила Августа Долгопупс, услышав заявление Роберто.

– Для начала скажите, можете ли вы написать распоряжение и заверить его у гоблинов, что, если с вами что-то случится, вас должны лечить только за границей? Это не будет вступать в противоречие с вашими обетами?

– Я могу отдать такое распоряжение, – немного подумав, промолвила леди Долгопупс.

– Очень хорошо, – обрадовался Роберто. – Вот мое предложение. Сегодня вы идете в банк, где подписываете все необходимые документы. И указываете, что в случае, если с вами что-то случится, лечить вас должен Лоренцо Борджиа. Далее вы возвращаетесь домой и выпиваете зелье, которое я вам дам.

– Одну минуту, – вмешался Снейп. – Роберто, уточни пожалуйста, что за зелье ты предлагаешь выпить Августе и почему ты уверен, что его не смогут выявить наши колдомедики? Насколько я понимаю, Дамблдор проведет все мыслимые и немыслимые проверки, прежде чем согласится с таким распоряжением. К тому же, как быть с датой на документе? Согласитесь, это будет довольно странно выглядеть: в понедельник были подписаны бумаги, а до пятницы леди Долгопупс уже слегла с неизвестным заболеванием. Подозрительно, вы не находите?

– С документами вообще никаких сложностей. Вам, леди Долгопупс, нужно только сделать уточнение о том, что вы запрещаете кому-либо показывать ваше распоряжение, остальное сделают гоблины, – последнюю фразу итальянец произнес, ехидно улыбаясь.

И маг, и ведьма сразу поняли, что он имеет в виду. Тайна клиента была священна для гоблинов, и если они получали прямое распоряжение, то ни Дамблдор, ни министр, ни даже сам великий Мерлин не смогли бы их заставить пойти против принципов. Именно из-за этого никто так и не смог присвоить себе богатств осужденных упивающихся. Хранители Гринготса закрыли доступ к их счетам, и никто ничего не смог сделать. Однако в некоторых случаях такая щепетильность становилась отрицательным фактором. Именно из-за нее узнать что-то о семейных артефактах Поттеров и тем самым доказать вину Дамблдора было так сложно.

– Что касается зелья... – продолжал тем временем Борджиа. – Вы же знаете, что моя семья всегда специализировалась на редких и, как вы понимаете, темных составах. Так что зелье, которое я вам дам, не сможет выявить ни один английский колдомедик. В то же время оно обеспечит необходимый нам эффект. Приняв его, вы, леди Долгопупс, почувствуете легкое недомогание, после чего заснете. Во время этого сна вы впадете в состояние, подобное магической коме. Единственная разница в том, что никто не знает, как вылечить мага, если он впал в кому, а специально разработанный нами антидот в любой момент может вывести вас из этого состояния.

– План вполне реалистичен, – проговорила ведьма, внимательно смотря на Роберто. – Однако вы говорили про опасность. В чем же она заключается?

– Ваши обеты, – итальянец твердо смотрел в глаза хозяйке дома. – Ведь вы обещали не покидать Англию. И как только вы очнетесь на территории Италии, это будет воспринято как нарушение клятвы. Не мне вам объяснять последствия. Так что мы будем вынуждены держать вас под зельем все время.

– Значит, до тех пор, пока не умрет Дамблдор, – с горечью произнесла ведьма. – А это может произойти через десятилетия, если не позже.

Услышав слова ведьмы, Снейп мысленно ужаснулся. Ведь, если подумать здраво, его свободная жизнь закончилась, как только он связал себя обязательствами с директором. И действительно, за эти пятнадцать лет он не создал ни одного нового зелья, не написал монографию, о которой столько думал, и даже отношений, которые он мог бы назвать серьезными, у него не было. Представить, что такая ситуация будет длиться ещё несколько десятилетий…

– Время покажет, – загадочно произнес итальянец, но, увидев взгляд ведьмы, добавил: – К тому же, что-то мне подсказывает, что у этого поколения есть все шансы изменить ситуацию в вашей стране.

– Я должна немного подумать, – тихо произнесла леди Долгопупс. – Я дам вам ответ немного позже.

Профессор прекрасно понимал, почему ведьма заколебалась. Ей, сильной и гордой женщине, уже столько лет возглавляющей семью и заботящейся о малолетнем внуке и его невменяемых родителях, такой выход мог казаться малодушным бегством из ситуации. К тому же, никто не смог бы дать гарантию, что все будет так, как сказал Роберто Борджиа. Как бы ни была продумана комбинация, всё всегда мог испортить какой-то неучтенный фактор.

Итальянец только кивнул, согласный ждать столько времени, сколько понадобится.

– Леди Долгопупс, возможно, будет лучше, если мы оставим вас одну, а сами подождём вас в другой комнате, – внес свое предложение Снейп, который тем временем хотел задать итальянцу все интересующее его вопросы. Ведь неизвестно, когда у него еще будет такая возможность. К тому же, в доме Долгопупсов у итальянца не будет возможности отвертеться от ответов, ссылаясь на пробелы в безопасности.

– Эльф проводит вас в столовую, я отдам все нужные распоряжения, – кивнула ведьма.

Мужчины поклонились и последовали за появившимся из воздуха домовиком.

В столовой их ждал искусно приготовленный обед, во время которого Снейп поднимал глаза на итальянца, думая, как же ему лучше начать разговор. Утолив голод, Роберто посмотрел на профессора и сказал:

– Спрашивай, на что смогу – отвечу.

– Анонимку родителям о рождении Блейза отослала Розалинда? – задал профессор вопрос, который не давал ему покоя ещё в кабинете Дамблдора.

– Да, – не стал отнекиваться итальянец. – Ей пришлось пойти на эту крайнюю меру, поскольку она не смогла сразу связаться со мной.

– Значит, ты знал о тайне сестры, – Снейп понимал, что Роберто может и не ответить на его вопрос, но вечная привычка собирать всю информацию давала о себе знать.

– Я знал это ещё до того, как Рози познакомилась с Забини, – спокойно проговорил Борджиа, прекрасно понимая, что своим ответом он только спровоцирует дополнительные вопросы.