Текст книги "Память героя (СИ)"

Автор книги: химера-читатель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 75 страниц)

Среда часть 9

Северус Снейп стоял в большой гостиной Малфой-мэнора, ожидая, когда придут Люциус с Эйвери. А пока хозяина не было, эльфы предложили зельеделу чай с угощеньями. От предложенного маг не отказался, справедливо рассудив, что ещё неизвестно, когда придётся подкрепиться. Нет, в радушии Роберто он не сомневался, вот только визит итальянцу он собирался наносить не светский. А учитывая, насколько серьёзный им предстоял эксперимент, времени на еду могло и не оказаться.

Так что, отдавая должное изысканному угощению, зельевар размышлял над тем, мог ли он, бедный полукровка, когда-то мечтать о чае в самом респектабельном аристократическом замке. Нет, визит в Малфой-мэнор, огромный и величественный, был для него когда-то пределом мечтаний. О мрачном и строгом замке Принцев, владельцем которого он стал не так давно, и говорить не приходилось. Сейчас же, имея доступ почти во все именитые семейства Британии, маг прекрасно осознавал, что такое положение он заслужил именно благодаря своим способностям зельевара и должности слизеринского декана.

Однако, побывав в разных магических домах, Снейп вынужден был признать, что, если бы у него была возможность выбирать, он не хотел бы жить ни в Малфой-мэноре, ни родовом поместье Принцев. Слишком давили их стены на мага, чрезмерно огромными на его вкус были залы, спальни и коридоры. Его выбор скорее остановился бы на доме, похожем на особняк Блеков. В этом плане дом на площади Гриммо 12 был гораздо лучше всех известных зельеделу замков. Небольшой особняк, тем не менее, имел все необходимые помещения, включая столь искусно замаскированное хранилище, был прекрасно защищён и находился недалеко от таких важных для мага объектов, как Святой Мунго, Косой Переулок и Министерство Магии.

Дом Блеков действительно был легендой магического мира, и не только благодаря своей необычной защите и месторасположению. Он по-настоящему был домом тёмного семейства. Блеки никогда не скрывали своей тяги именно к этой стороне магии и даже гордились этим. Никакой другой род в магическом мире, даже Принцы, которые интересовались запретными искусствами не меньше, не афишировали своих знаний столь открыто. Именно это и создавало в доме на площади Гриммо 12 такую необычную атмосферу, но в то же время атмосферу достаточно комфортную для магов. Ярким подтверждением этого был их сегодняшний завтрак на кухне Блек-холла и отдых Драко в комнате Регулуса.

Подумав про крестника, Снейп усмехнулся. Да уж, для соблазнения и приручения независимого гриффиндорца сегодня явно неблагоприятный день. Мало того, что Поттера первого вызвали на обследование к колдомедику, для чего его и задержали после завтрака. Такое решение целителя было вполне разумным. Ведь о том, что парня пытали Кровавым пером, было известно доподлинно. Было также известно, что он как-то скрывал последствия этих пыток. Вот именно для изучения и выявления этой защиты Поттера и вызвали первым. Целитель не исключал возможности, что таким образом будут скрыты шрамы и у других участников. Именно поэтому Поттер и опоздал на первую пару.

Нет, сам Снейп сделал всё, чтобы облегчить задачу Драко, и для этого, когда распределял учеников в пары, оставил Малфоя без напарника с тем расчётом, что позже к нему присоединится гриффиндорец. И крестник снова, как и на прошлой паре, сможет показывать парню правильные движения. Однако рассчитывать на исполнение каких-либо планов, если в них участвует Поттер, было так же наивно, как и ожидать, что Тёмный Лорд откажется от попыток захватить волшебный мир. Гриффиндорец пришёл от целителя за двадцать минут до конца урока. На какие диагностические чары колдомедик Спенсер затратил столько времени, зельедел не знал, однако парня впустил в класс без каких-либо вопросов и замечаний. Это, конечно, вызвало немало удивлённых взглядов среди непосвящённых слизеринцев, но никто из них не решился задать своему декану вопроса. Что же касалось Поттера, то за оставшееся время он мог попробовать приготовить хотя бы основу заданного зелья, и то при условии полной концентрации на подготовке ингредиентов.

К огромному удивлению как слизеринского декана, так и старосты зелёно-серебристых, справился с этой задачей гриффиндорец на твердое «Удовлетворительно», если не на «Выше ожидаемого». Конечно, Драко такой результат заметно расстроил, ведь ему не пришлось помогать Поттеру. А вот самого профессора Зелий этот результат порадовал. Это доказывало, что магглорождённым первокурсникам, ну, кроме тех, кто подобно Гермионе Грейнджер до прихода в школу успевает прочитать весь учебник, стоит поставить специальные вводные занятия, возможно, как дополнительный факультатив после уроков.

Конечно, такие занятия отнимут у самого зельедела свободные вечерние часы, однако в этом случае лучше пару месяцев потерпеть, чем все оставшиеся семь лет каждый урок ждать взрыва котла.

Таким образом, из пары, которая стала абсолютно провальной для Драко Малфоя, не сумевшего ни на шаг приблизиться к своей цели, преподаватель вынес возможное позитивное нововведение, о котором в дальнейшем хотел поговорить с Флитвиком.

Далее у зельевара была пара с первокурсниками Рейвенкло-Хаффлпафф, после которой он и отправился в Малфой-мэнор. Именно в такие моменты зельедел сильнее всего ощущал разницу между стилем временного директора и Дамблдора. Флитвик не требовал, чтобы все преподаватели находились в Хогвартсе круглосуточно, забывая даже о возможности наладить личную жизнь. Профессор Чар, находясь в курсе всех событий, оставлял и студентам, и преподавателям возможность принимать самостоятельные решения. В то же время он был готов своим авторитетом защищать тех магов, которые, по его мнению, нуждались в защите. Одна сегодняшняя речь маленького преподавателя вместе с демонстрацией колдовства двух пятикурсников сделали для успокоения студентов больше, чем все выступления Дамблдора за последний год. Теперь же, находясь в Малфой-меноре, зельедел размышлял, есть ли возможность сделать так, чтобы Флитвик и дальше занимал должность директора Хогвартса уже на постоянной основе…

– Прости, Северус, что заставили тебя ждать, – в гостиную, где находился преподаватель, зашёл Малфой. Вслед за ним зашёл и Эйвери. Для человека, мясом которого ещё вчера лакомилась самая опасная змея магического мира, выглядел он очень даже неплохо.

– Сам понимаешь, дело довольно рискованное. Одного Непреложного обета мне показалось мало, – продолжил говорить Люциус, опускаясь в кресло, – вот мне и пришлось провести специальный ритуал.

– И теперь, если я только подумаю открыть рот, что бы выдать вас, от меня останется только кучка живописного пепла, – несколько насмешливо произнёс Эйвери, для которого хозяин поместья тоже наколдовал кресло, в которое он и сел. – Это при том, что я даже не знаю, о чём идёт речь.

– Прежде чем я расскажу тебе о своём предложении, – зельедел внимательно смотрел на упивающегося, – ответь мне на такой вопрос. Почему Лорд так относится к тебе?

Услышав вопрос, маг сначала нахмурился, а потом, откинувшись в кресло, заговорил:

– Думаю, что вы спрашиваете меня не из праздного любопытства. Слушайте, многое из того, что я вам расскажу, я сам узнал уже после принятия метки. Моя мать из рода ирландских волшебников. До поступления в Хогвартс я жил с ней в Ирландии. О своём отце я знал мало, так как он трагически погиб, когда мне было три года. Всё, что мне о нём говорили, это то, что он был очень замкнутым магом и никогда ничего не рассказывал о себе. Далее, как и любой ребёнок, обладающий магическими способностями, я отправился на обучение. Какие идеи были популярны в Хогвартсе в то время, не мне вам рассказывать, вы и сами всё прекрасно знаете. Так что, едва закончив школу, я был принят в ряды Упивающихся. Однако я быстро понял, какую совершил ошибку.

– Ты стал мальчиком для битья у Лорда, – тихо проговорил Снейп, вспоминая те времена. – В самых грязных и неприятных заданиях всегда участвовал ты.

– Именно, – кивнул Эйвери и продолжил: – Я не понимал причины такого отношения, пока по старой памяти не зашёл к Слизнорту и не поговорил с ним. После этого разговора ситуация сразу прояснилась. Хотя легче от этого мне, конечно же, не стало.

– И что ты узнал? – тихо спросил зельедел, понимая, что любая информация о прошлом Воландеморта может стать ключом к пониманию его сегодняшнего могущества.

– Во время учебы Лорд одно время общался с тремя магами, – продолжил свой рассказ Эйвери. – Я не говорю «дружил», поскольку не уверен, умел ли он вообще это делать. Однако к трём магам он был особо расположен. Один из них потом стал его ярым соратником и одним из первых принял Тёмную метку. Я говорю о твоём отце, Люциус, Абрахасе Малфое. Вторым был Орион Блек, так и не ставший упивающимся. Однако и его самого, и его родственников Лорд ценил очень высоко, о чём говорит принятие Регулуса в столь юном возрасте во внутренний круг. Об этом же свидетельствует и метка у Беллы. Ведь на тот момент именно она стала первой женщиной среди упивающихся. И третий, с кем общался Лорд, был мой отец. Он, как и Блек, не принял метку, но отношение ко мне отличалось разительно. Я так и не смог узнать, что именно Блек сделал для повелителя и чем мой отец разозлил его, но, как понимаете, избавиться от клейма Лорда я не могу. Так что мне остаётся только ждать, когда я надоем окончательно и одно пресмыкающееся отдаст приказ второму и мой жизненный путь оборвётся самым мерзким способом, который только возможно придумать.

Маг замолчал. Молчали и его слушатели, осмысливая полученную информацию.

– Это всё? – на всякий случай уточнил Люциус, прекрасно зная привычку слизеринцев утаивать сведенья.

– Была ещё одна странность, – задумчиво произнес Эйвери. – После принятия метки Лорд приказал мне использовать только фамилию, без имени.

– И чем ему, интересно, Мойред не нравилось? – пожал плечами Снейп. – Глупость какая-то.

– Но Мойред – это не совсем моё имя, – пояснил маг. – Это материнское прозвище, к которому все настолько привыкли, что оно заменило мне официальное имя. А оно звучало как…

Эйвери достал палочку, взмахнул ею и перед ним появился небольшой пергамент с пером и чернильницей. Магу не понадобилось много времени, чтобы написать одно слово. И вот уже Малфой со Снейпом читают официальное имя мага…

– Так звали его отца-маггла, – выдохнул удивлённый Люциус, подняв взгляд от пергамента. – Именно такое имя было выбито на могильной плите на кладбище, там, где Петтигрю вернул тело Лорду.

– Теперь окончательно понятна причина, по которой над тобой так издевались все эти годы, – задумчиво произнёс зельедел. При упоминании о предателе Поттеров у него промелькнула какая-то смутная идея, однако услышанное от Эйвери отодвинуло её на задний план. – Ты служил все годы двойным напоминанием. Первое – о близком маге, который отказался разделить взгляды Лорда. И второе – о нечистокровном происхождении. Сейчас, зная, так сказать, историю взаимоотношений вашей семьи с повелителем, меня удивляет только один факт: почему ты ещё жив? Однако, учитывая всё вышесказанное, ты как никто другой сможешь оценить предложение, которое я тебе сделаю.

Профессор замолчал и внимательно посмотрел на сидящего Эйвери:

– Было изобретено зелье, убирающее с тела мага все шрамы. Мы хотим провести эксперимент и посмотреть, сможет ли оно справиться с Меткой.

– И вам нужен подопытный? – спросил маг, которому больше не требовалось пояснений. – Я согласен. Пробуйте.

– Не так быстро, – видя такой энтузиазм, Снейп едва смог сдержать кривую усмешку. – Гарантий я никаких не могу дать.

– Я понимаю, – и снова маг, не дослушав зельедела, заговорил. – И знаю, что если ничего не получится и Лорд узнает об этом, то он убьет и меня, и вас. Вот только, скорее всего, это будет Авада, а это куда милосерднее, чем Нагайна.

Понимая, что Эйвери осознаёт, чем рискует, Снейп решил, что переубеждать его всё равно не в их интересах, и достал порт-ключ в виде платка, который Роберто Борджиа прислал ещё сегодня утром.

– Мы отправляемся в Италию, – кратко проинформировал Снейп магов и встал с кресла. – Отправляемся прямо сейчас.

– Как предусмотрительно, – усмехнулся Эйвери, поднимаясь. – А если бы я не согласился, то меня доставили бы на место в обездвиженном состоянии?

– Мы же слизеринцы, – зельедел протянул магу кончик платка. Как только упивающийся взял ткань, Снейп произнёс заклятье и они перенеслись из Англии в поместье Роберто Борджиа в Италии.

От верной гибели магов спасла только молниеносная реакция. Приземлившись на поляну перед домом, мужчины услышали какой-то подозрительный свист и, сразу выставив магические щиты, отпрыгнули в разные стороны. Вовремя. Буквально в паре метров от них оказалось дерево, похожее на их известную Гремучую иву, только меньше. Но что удивительно, на концах ветвей у этого растения росли бубонтюберы.

– И что это за новость? – спросил изумлённый зельедел, отступая на безопасное расстояние и при этом внимательно рассматривая неизвестный ему гибрид.

– Это, профессор, результат деятельности нашего простачка и тихони Невилла, – раздался тихий юношеский голос.

Среда часть 10

В кабинете временного директора сидели и ожидали появления Флитвика с целителем Спенсером Нарцисса Малфой и Гевин Нотт. И хотя вот-вот должен был начаться обед, преподаватели хотели узнать результаты медицинского обследования. К тому же, маги желали поделиться полученными после первых уроков результатами.

– Леди Малфой, – заговорил непривычно серьёзный Нотт, – можно задать вам вопрос?

– Называйте меня Нарцисса, пожалуйста, – тихо произнесла ведьма, наверно, впервые за время их знакомства выглядевшая расстроенной. – Что вы хотите узнать, лорд Нотт?

– Просто Гевин, пожалуйста, – легко улыбнулся маг. – При проверке в башне гриффиндорцев в вещах мисс Уизли были обнаружены какие-либо запрещённые предметы?

– Странно, что ты спрашиваешь именно об этой студентке. Ведь именно она сегодня адекватней всего отреагировала на моё назначение, – удивилась ведьма. Потом немного подумала и произнесла: – А ведь и правда. У неё как раз я ничего и не нашла. Даже столь обычной для юных ведьм улучшенной магией косметики.

– Привлекающие внимание амулеты? Одежда, магически зачарованная так, чтобы зрительно улучшать фигуру? – не сдавался маг. – Журналы для юных ведьм? Ну хоть что-то?

– Вообще ничего, – отрицательно покачала головой аристократка. – Хотя я искала очень тщательно и никакого тайника пропустить не могла.

– Странно, – задумчиво протянул Нотт. – Или же впервые со времен Годрика на ало-золотом факультете учится студентка, не нарушающая правил, или же эта студентка умеет создавать такие тайники, которые не может обнаружить даже взрослая ведьма.

– Ты сомневаешься в моей квалификации? – ледяным тоном произнесла аристократка.

– Как раз нет, – примирительно произнёс маг. – Учитывая твою родословную, кузена-гриффиндорца и продолжительный брак с Малфоем, тебя можно считать экспертом в этом вопросе. Я сомневаюсь, не ошибаются ли профессора, считая малышку Уизли ведьмой средней силы. А если вспомнить, что именно её заклятье заставило замолчать брата на сегодняшнем завтраке, то у нас имеется неизученный феномен. И опять у нас два варианта: или её обучали старшие братья, беспокоясь о защите единственной сестренки, или…

Маг замолчал, чем-то явно обеспокоенный.

– Или же? – поторопила его ведьма, недовольная возникшей паузой. Для неё стало неожиданностью колдовство девушки за завтраком, но в словах Гевина она не сомневалась. Он достаточное количество времени был упивающимся и участвовал в вылазках против авроров, чтобы уметь распознавать скрытый источник колдовства.

– Я хотел проверить, знают ли четверокурсники прошлогодние защитные заклятья, – у заговорившего Нотта был такой вид, будто в это же время он размышлял над другим вопросом. – И потому у меня сегодня был боггарт. И знаешь, чего боится эта девушка? Зеркало, обычное запыленное зеркало.

– А она смогла сотворить заклятие? – тихо произнесла леди Малфой, размышляя над очередной загадкой гриффиндорцев. Действительно, по какой причине юной миловидной девушке бояться столь простого предмета, как зеркало?

– С этим проблем как раз не возникло, – ответил маг на поставленный ему вопрос. – Вот только манера колдовать у этой девушки... Мне казалось, что когда-то давно я уже видел подобную манеру. Вот только когда, не могу вспомнить. Хотя, почти не сомневаюсь, что это очень важно.

Что именно было важно в манере колдовать младшей Уизли, ведьма так и не узнала, поскольку в кабинет как раз в этот момент вошли Флитвик со Спенсером.

– Простите нас за задержку. Однако всё оказалось гораздо хуже, чем мы предполагали, – сказал Флитвик, проходя и садясь в кресло. – Целитель Спенсер, садитесь и расскажите нам, пожалуйста, что вам удалось узнать?

– Итак, первым я вызвал лорда Поттера, – колдомедик, которого Люциус посвятил в некоторые подробности происходящего, без каких-либо вступительных речей сразу приступил к сути. – Однако, несмотря на то, что я точно знал, что к этому ученику применялся запрещённый артефакт, никакие диагностические чары не позволяли мне выявить у него шрамы. Именно поэтому мне пришлось применить к лорду Поттеру заклятье Сна без сновидений.

– Почему именно это заклятье? – уточнил у целителя внимательно слушавший его Нотт.

– В случае, если бы я оглушил парня, магия его рода любые чары воспринимала бы как угрозу, – ответил колдомедик. – Так вот, только после того, как гриффиндорец заснул, мне удалось обойти его защиту и узнать, какой вред был нанесён пыточным инструментом.

– Существуют заклятия для такого случая? – снова спросил Нотт, никогда не слышавший ни о чём подобном.

– Да, – кивнул целитель и уточнил: – Их применяют, дабы установить степень вины преступника, использовавшего запрещённый артефакт. Так вот, даже учитывая, что благодаря находчивости студентов часть экзекуции лорд Поттер переносил, находясь под анестезирующими чарами, с уверенностью могу сказать, что Долорес Амбридж заслужила поцелуй дементора.

– Но, как я понимаю, случай с Поттером не единичный? – спросил вмиг помрачневший Флитвик.

– Нет, – покачал головой целитель. – Я обнаружил следы Кровавого пера ещё у четырех гриффиндорцев: Ли Джордана, Колина Криви и близнецов Уизли. Ещё одна девушка держала в руках этот артефакт, однако не успела им воспользоваться.

– Кто именно держал этот артефакт в руках? – тихо уточнила Нарцисса, гадая, над кем ещё из гриффиндорцев хотело поизмываться чудовище из Министерства.

– Рейвенкловка Полумна Лавгуд, – получила аристократка неожиданный ответ.

На Флитвика в этот момент было страшно смотреть. Услышать, что столько учеников пострадало от произвола министерской ведьмы, само по себе было огромным ударом для маленького преподавателя. Но вот новость о том, что его подопечной угрожала такая опасность, стала последней каплей.

– Вопрос, – снова заговорил Нотт, – в шрамах, которые вы исследовали, не было ничего необычного?

– У детей на руках вырезались надписи, что более необычное может быть? – ледяным тоном заговорила ведьма.

– Нарцисса, как бы ужасно это ни звучало, но я пытаюсь найти в действиях наших министерских крыс логику, – спокойно заговорил Нотт, не обращая внимания на неодобрение остальных магов. – Амбридж преследовала конкретную цель – заставить Поттера замолчать. Именно для этого его и пытали. Думаю, что и Джордан, и Уизли пробовали возражать инспектору, поэтому и получили свою долю отработок. Но вот зачем наказывать Колина… Кто будет считаться с его мнением, даже если он будет кричать на каждом углу о том, что Поттер говорит правду о воскрешении Лорда? Или его пытали для того, чтобы что-то узнать, или таким образом пытались повлиять на остальных гриффиндорцев. Целитель Спенсер, когда мальчику были нанесены травмы?

– Около недели назад, – тихо ответил колдомедик.

– Он избранник Фреда Уизли и почти сразу после того, как на нём применили перо, на Амбридж напал неизвестный, – задумчиво произнёс Флитвик, сумевший взять себя в руки.

– То есть, гриффы указали ей на место и защитили юного Криви. Но всё равно нелогично пытать Колина, чтобы повлиять на Поттера. В этом смысле гораздо лучшей кандидатурой представляется мисс Грейнджер или младшие Уизли, а не близнецы, которые и сами могут за себя постоять.

– Хуже всего, лорд Нотт, что, несмотря на чудовищность вашего предположения – оно истинно, – тихо заговорил целитель. – Действительно, шрамы братьев Уизли отличаются от шрамов остальных пострадавших. Количество применений Кровавого пера к лорду Поттеру можно определить только по глубине шрамов. Рисунок, если так можно выразиться, при этом фактически оставался таким же. В то время как в шрамах Уизли наблюдаются некоторые отклонения. До этого момента я не знал, чем можно объяснить эти отличия.

– Оборотное зелье, – тихо произнес Гевин. – Когда маг пишет, находясь в образе другого человека, его почерк немного меняется. Он не становится идентичным тому, как пишет другой маг, но его собственный почерк становится другим. Думаю, что братья пили оборотное и принимали пытки, предназначенные либо Грейнджер, либо их сестре.

– А почему в таком случае Фред не спас Колина? – уточнила Нарцисса.

– Возможно, Уизли не знал, что его избранника будут пытать. Или, что более вероятно, у них закончился запас Оборотного зелья, – задумчиво произнёс аристократ.

Маги замолчали, размышляя над вновь открывшимися им фактами.

– В любом случае, – снова заговорил целитель, в голосе которого явственно слышались металлические нотки, – я не позволю, чтобы очередное происшествие в Хогвартсе снова замяли.