Текст книги "Память героя (СИ)"

Автор книги: химера-читатель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 75 страниц)

Среда часть 16

Только то, что Драко стоял спиной к Поттеру, позволило ему не выдать себя. Впервые в жизни слизеринец не смог удержать лёгкой триумфальной улыбки. Он поступил правильно, дав Гарри возможность самостоятельно принять решение. И Национальный герой всё-таки решился сделать ему шаг навстречу.

– Чего бы тебе хотелось? – спокойно спросил Малфой, сумев взять себя в руки. – Какую еду ты сейчас предпочтёшь?

Староста говорил так, словно между ними не было только что эмоционально напряжённого разговора, потому что знал, что любой намёк на какие-либо отношения сейчас только оттолкнёт подозрительного парня.

– Не знаю, – тихо ответил Гарри, смотря на слизеринца так, словно не зная, каких действий от него ожидать, – выбери что-то сам.

Услышав ответ парня, Драко на мгновение задумался, что именно сейчас предложить Гарри. Стандартный школьный обед старосту абсолютно не устраивал. Обычный стол из Малфой-менора на Астрономичной башне будет неуместным и только оттолкнёт гриффиндорца. Внезапное решение, пришедшее к аристократу, показалось ему наиболее оптимальным.

– Добби, – негромко позвал слизеринец, – мы с лордом Поттером решили устроить здесь небольшой пикник. Принеси нам всё необходимое.

– Хорошо, наследник Малфой, – кивнул появившийся эльф и исчез.

Через мгновение на площадке появились два удобных плетеных кресла и небольшой столик перед ними. Рядом с мебелью стояла небольшая корзинка.

– Садись, – Драко указал Поттеру на один из стульев. – Я всё сделаю.

Аристократ поднял корзинку, поставил на своё кресло и раскрыл её. Внутри оказались закреплённый специальными ремнями набор посуды: тарелки, ножи, вилки, ложки, стаканы для напитков. Все предметы были искусно выделанными и очень изящными. Драко достал из специального отделения белоснежные салфетки. Две из них он положил на стол, одну дал гриффиндорцу, ещё одну положил на спинку своего кресла. Далее из корзинки извлеклась посуда, и через несколько минут стол уже был накрыт.

– У тебя даже посуда с семейным гербом, – удивлённо произнес Поттер, беря в руки стакан и разглядывая его со всех сторон.

– Вообще-то это подарок от отца, – сказал староста, сел в кресло, после того как убрал с него корзину, и постелив салфетку на колени, – так что да, на каждом из этих предметов есть герб Малфоев.

– Вот уж не думал, что лорд Малфой будет делать такие подарки, – задумчиво произнёс Гарри. – Особенно после прошлого мая.

– Конкретно этот подарок отец сделал мне ещё до четвертого курса, – ответил староста, хотя в любом другом случае он бы просто промолчал или даже ответил какой-то колкостью, но рушить появившуюся атмосферу не хотелось. – Он тогда решил, что мне уже пора приглашать кого-то на свидания.

– И лорд Малфой не стал бы возражать, если бы ты пригласил на пикник парня? – большие зелёные глаза за стёклами очков с любопытством смотрели на слизеринца, ожидая ответа.

– Я не скажу, что мой отец будет счастлив от этого факта, но он не станет возражать или препятствовать, – ответил слизеринец.

Тем временем на плетеном столике прямо из воздуха появились тарелки с различной едой. Особенно выделялось блюдо с канапе на шпажках. Выполнены они были из небольших кусочков разноцветных овощей и мяса, поэтому и смотрелись очень нарядно.

– Я такую еду только в кино видел, – тихо произнёс Гарри, рассматривая это изобилие.

– А я никогда не видел кино, – ответил Малфой и добавил: – Какое оно?

– Кино?.. – задумался гриффиндорец. – Как бы тебе объяснить?..

Парни приступили к обеду, а Поттер в перерывах начал рассказывать, как именно выглядит это техническое достижение магглов. Время текло неспешно, беседа шла легко, без заминок, незаметно переходя с одной темы разговора на другую.

Говоря о всякой всячине, Драко мог только удивляться. После стольких лет вражды, подколок и недопонимания стоило только сказать несколько правильных фраз, сделать пару шагов навстречу – и вот результат. Может, друзьями их ещё нельзя назвать, но по-приятельски они сегодня точно поговорили.

– Хороший был обед, – словно прочитав мысли слизеринца, проговорил Поттер. – Жалко, что в Большом зале не подают таких блюд.

– Ничего, – постарался поддержать слегка загрустившего гриффиндорца Малфой, – вот закончишь школу, обустроишь себе дом и будешь каждый день новые блюда заказывать.

Мысленно в это время староста подумал, что к окончанию Хогвартса, если всё благополучно разрешится с Тёмным Лордом и Дамблдором, организовать такую жизнь гораздо лучше в Малфой-мэноре рядом с самим Драко.

Гарри только молча посмотрел на старосту долгим пристальным взглядом, горько усмехнулся и отвернулся в другую сторону.

– Ты думаешь, что не сможешь закончить Хогвартс? – тихо проговорил Малфой, ужасаясь этой мысли, однако понимая, что именно это и означал взгляд и улыбка гриффиндорца.

– Я нахожусь на поле боя между двумя магами огромной силы. Как ширма. Если я избавлюсь от одного, то меня тут же ликвидирует второй. И наоборот, – произнёс Поттер с огромной горечью. – И нет разницы, директор или змеелицый лорд победит. Мне конец в любом случае. А покончить с обоими у меня просто не хватит сил. Так что, боюсь, у меня не будет возможности обустроить свой дом и заказывать подобные обеды.

– В таком случае тебе нужно покинуть страну, – проговорил слизеринец, прекрасно осознавая, что гриффиндорец говорит реальные вещи. Вот только принять тот факт, что Поттер на себе уже ставит крест, Малфой никак не мог. – Метки, как у моих родных, у тебя нет. Филиалы банка есть и в других странах, так что проблем с наследством у тебя не возникнет. Уезжай, это реальный шанс на спасение.

– А почему вы с матерью не уезжаете? У вас, как я понимаю, нет Меток, – Гарри посмотрел прямо в серые глаза слизеринца, а потом ответил вместо него: – Вы не уезжаете, поскольку близкие вам люди связаны определёнными обязательствами. Я не говорю, какие это обязательства, они просто есть, и поэтому вы не можете покинуть страну.

На несколько минут парни замолчали, каждый обдумывая сложившуюся ситуацию.

– Мой декан сегодня отправился в Италию проверять зелье Невилла, сможет ли оно свести метку или нет, – заговорил Малфой, пытаясь хоть как-то поддержать сидящего рядом с ним парня. – В случае удачи соратников у Лорда станет намного меньше.

– Это хорошо, – задумчиво проговорил гриффиндорец, а потом добавил более живым тоном: – Хотя меня сейчас больше волнует другой вопрос.

– Это какой же? – уточнил слизеринец, заинтересованный в любой информации о проблемах бывшего врага.

– Твоя мама, – произнёс Поттер, снова немного споткнувшись на слове «мама», – наш новый декан. Боюсь, что она захочет устроить проверку в нашем общежитии.

– А ты так много запрещённых предметов хранишь у себя в сундуке? – попробовал пошутить староста, но, увидев вмиг замкнувшегося Гарри, понял, что попал в точку и постарался исправить ситуацию. – Не переживай, всё семейство Малфоев сейчас на твоей стороне, так что, даже если мама что-то и обнаружила, она ничего не скажет.

– Ты не можешь этого знать наверняка, – покачал головой Поттер. – Точно это можно сказать только после проверки.

– Думаю, что мама уже её провела, – тихо произнёс слизеринец, смотря прямо в зелёные глаза гриффиндорца. – Именно для этого ей пришлось поменяться парой со Снейпом.

Услышав это, Поттера словно пружиной подбросило. Быстро пробормотав стандартные слова благодарности, он сломя голову бросился к выходу. Драко не понял, что именно так сильно напугало парня, но единственное, что он смог сделать, это тихо выдохнуть:

– Помни, кто сейчас на твоей стороне.

Среда часть 17

Просыпаться не хотелось. Впервые за очень много лет Сивый чувствовал себя абсолютно счастливым. Даже когда он впервые увидел Ремуса и понял, что этот необычный хрупкий мальчик и есть его партнёр. Даже в тот день, когда он откровенно поговорил с Люпином и, рассказав ему о своей особенности, фактически получил согласие.

Сейчас же, лёжа рядом со своим партнёром и ощущая тепло его тела, Фенрир чувствовал себя властелином вселенной. Сладкая истома во всём теле и саднящие губы только подчёркивали это ощущение. Но самую большую радость вожаку приносили лёгкие прикосновения партнёра. Уже проснувшийся Ремус, едва касаясь подушечками пальцев, проводил по коже руки от локтя до плеча. В первое мгновение Фенриру хотелось дать понять Люпину, что он уже проснулся, однако в следующую секунду он передумал, желая посмотреть, как далеко зайдёт его партнёр.

Ремус тем временем поднимался всё выше и выше, постепенно подбираясь к ключице.Несколько раз проведя по ней кончиком пальца, Люпин немного передвинулся и начал легко касаться этого же места губами. Прикоснувшись несколько раз так, словно Сивый был каким-то необычайным лакомством, которое нужно попробовать, оборотень осмелел. Поцелуи становились всё более ощутимыми, затем Ремус слегка прихватил кожу зубами, а потом провёл по ней горячим языком.

– Ремми, прекрати, – тихо прошептал Фенрир, понимая, что ещё несколько мгновений, и его реакция на действия партнёра будет весьма однозначной. После сегодняшней ночи его избраннику нужен был отдых, но сказать такое напрямую вожак не захотел. – Остановись. Я не могу весь день провести в постели.

– Но я почти ничего не сделал, – Люпин поднял голову и с невинным выражением посмотрел на Сивого.

– Ремус, – Фенрир добавил голосу сурового звучания, поскольку ни на миг не усомнился в коварстве любимого. Того с головой выдал блеск в глазах. – У меня всё же есть обязанности перед стаей.

– Мне просто хотелось… – начал было говорить оборотень, а потом, оборвав себя, с усмешкой сказал: – Помнится, раньше кто-то не дал мне проявить инициативу. Вот я и хотел как-то ликвидировать этот пробел.

Вместо ответа Фенрир только обнял расстроенного партнёра. Вожак прекрасно знал, что Люпин был смущён, ему ещё было тяжело говорить о таких личных моментах.

– Кто-то проявляет инициативу, не учитывая последствия, – тихонько попенял Сивый любимому. – Я планировал, что наш первый раз будет медленным и нежным, но кто-то весьма активный поломал эти планы.

Сказав это, Фенрир не мог не улыбнуться, увидев, что его партнёр слегка покраснел, понимая, что именно его несдержанность привела к тому, что вожак сейчас подшучивает над ним.

– Никто вроде не жаловался, – негромко ответил Ремус, при этом не зная, как можно побыстрее убрать ненавистный румянец.

– Конечно, Ремми, конечно, – тихо прошептал Сивый, прижимая к себе смущённого возлюбленного и вспоминая, с какой искренностью тот отдавался ему ещё несколько часов назад.

Эти мгновения навсегда останутся в его памяти, как самые дорогие сокровища. Вот его Ремми с какой-то шальной усмешкой смотрит ему в глаза и одним заклятьем распыляет всю их оставшуюся одежду… Вот он откидывает голову и тихо стонет, когда, опустившись на матрас, вожак покрывает его шею поцелуями…

А дальше началось безумие. Ласки всё более страстные, слова всё более откровенные... Мыслей уже не было, осталось лишь одно желание, всеобъемлющее и всемогущее: стать единым существом, соединиться телом, духом, дыханьем и всё разделить на двоих…

– Рир, – тихо спросил Ремус, справившись, наконец, со своим смущением, при этом отвлекая вожака от воспоминаний. – О чём ты сейчас думаешь?

– О нас, – честно ответил Сивый, благодарный возлюбленному за столь своевременный вопрос. Ещё несколько секунд, и он не смог бы сдержать своё желание. – А почему ты спросил?

– Просто у тебя сейчас лицо было такое… – Люпин приподнялся и подложил подушку так, чтобы на неё можно было опираться. Сделал он это для того, чтобы ему было удобнее смотреть на Фенрира. – Словно…

– Словно что? – одним взмахом руки вожак наколдовал огромную подушку, что позволило ему комфортно сесть, расположив её за спиной.

– Ничего, – произнёс Люпин и потом внезапно спросил: – Рир, а ты ни о чём не хочешь мне рассказать?

– Нет, – вожак сделал вид, что не понимает, к чему клонит его партнёр. – Мы вроде обо всём поговорили.

– Фенрир, прекрати, – тихо сказал Люпин. – Всё-таки я уже не ребёнок, чтобы поверить в такую топорную уловку. Я понимаю, почему ты не назвал мне имени Хранителя. В сложившейся ситуации эта мера безопасности разумна. Но почему ты мне сразу не сказал, на кого именно я напал?

– А что бы это изменило? – тихо спросил вожак, внимательно смотря на своего партнёра. – Ты превратился, потому что зверь в тебе пытался защитить своё от посягательств. И какая разница, кто посягнул на принадлежащее тебе, – знакомый маг или нет?

Несколько мгновений Ремус подумал, а потом кивнул:

– Ты прав, моё знание или незнание ничего не меняет. Вот только…

– Почему я не воспользовался помощью этого оборотня, чтобы найти тебя? – уточнил Сивый, прекрасно зная, о чём подумал его партнёр. – Не мог.

– Почему? – удивился Люпин. – Тогда всё было бы намного проще.

– Было бы, – согласно кивнул Фенрир, а потом добавил: – Вот только за тобой всегда слишком пристально следили голубые глаза за очками-половинками. Это первое. Второе – оборотень, на которого ты напал, единственный, я повторяю, единственный, кто находится в тайной организации огненной птицы, но при этом его основатель не знает о настоящей сути этого мага.

– Он стал оборотнем недавно, – высказал своё предположение Ремус, – иначе директор уже давно должен был раскрыть его.

– Директор может узнать только оборотней моей стаи, – уточнил Сивый.

– Но разве?.. – начал говорить Люпин, однако Фенрир прервал его:

– Нет, он стал оборотнем далеко отсюда и вчера впервые встретил полнолуние с моей стаей.

– А до этого? – тихо спросил Ремус, уже понимая, какой ответ он услышит.

– До этого он переносился с помощью порт-ключа за территорию Англии. В этот раз, как я понимаю, его задержали дела. Думаю, что оборотень не решился воспользоваться порт-ключом, дабы не произошло превращения прямо во время переноса.

Вожак ещё хотел что-то добавить, однако в это же время на поляну перед домом кто-то аппарировал. Мужчины с удивлением увидели, что прибывший – это оборотень, о котором они только что говорили. При этом Билл Уизли выглядел не лучшим образом. Парень, сделав несколько неуверенных шагов, стал медленно опускаться на землю.

Делом нескольких секунд стало для вожака и его партнёра наколдовать себе одежду и выскочить из дома, чтобы оказать помощь рыжему оборотню. Ещё несколько секунд ушло на диагностику, после чего мужчины удивлённо переглянулись.

– У него магическое истощение, – тихо произнёс Люпин. – Что же нужно было делать оборотню, чтобы так обессилеть?

– Не знаю, – ответил Сивый, внимательно рассматривая лежащего перед ним парня. – Однако дело, как я понимаю, серьёзное.

– Его нужно перенести в дом, – сказал Люпин, с неуверенностью смотря на партнёра. – Или нельзя?

– Теперь можно, – тепло улыбнулся Фенрир возлюбленному. – Я уже нашёл свою пару, и теперь мой дом открыт для гостей.

Сказав это, вожак немного поколдовал, и юноша, по-прежнему находящийся в бессознательном состоянии, поднялся в воздух. Увидев это, Ремус сделал шаг по направлению к стеклянному окну, однако его остановил насмешливый голос Сивого:

– Ремми, а ты уверен, что хочешь начинать экскурсию по нашему дому именно со спальни?

Услышав эти слова, оборотень смущённо покачал головой и тихо произнёс:

– Нет, нашу спальню я никому не хочу показывать.

Сивый, не выпуская из вида застывшего в метре над землёй парня, обнял Люпина, сказав при этом:

– Мне безумно нравится, как ты это произнёс – «наша спальня».

Что ещё нравится вожаку, Ремус так и не узнал. Билл пришёл в себя и тихо прошептал:

– Поздравьте меня. Я наконец-то нашёл свою пару.

Среда часть 18

– Ну наконец-то. А я уже думал, что придётся подниматься наверх и оказывать тебе помощь, – такими были первые слова, которые произнёс Тео Нотт, увидев спускающегося с Астрономической башни Малфоя.

– Какую помощь? – удивился Драко, не совсем понимая, о чём говорит друг.

– Медицинскую, – отрезал слизеринец, но, посмотрев на недоумевающего аристократа, пояснил: – Поттер с такой скоростью убежал отсюда, что я решил, будто он угостил тебя весьма неприятным проклятием и теперь спешит скрыться с места происшествия.

– Ничего подобного, – ответил староста, – мы просто пообедали и поговорили. А убежал Гарри из-за того, что узнал о том, что мама уже провела проверку. Его испугала возможность изъятия каких-то предметов.

– Именно из-за леди Малфой я здесь и нахожусь, – быстро заговорил Нотт, приглушив голос, чтобы никто их не смог услышать. – Она сейчас вместе с твоим отцом у себя в покоях. Что случилось, я не могу сказать, но произошло это в вашем поместье, и это было что-то серьезное. Мой отец тоже принимал в этом участие.

Обеспокоенный Драко кивнул и предложил:

– Пошли вместе со мной. Возможно, удастся узнать, что именно произошло.

– Хорошо, – согласился слизеринец, и друзья вместе направились к покоям временного декана Гриффиндора.

Постучав, парни дождались, пока им их откроют. У двери стоял домовой Добби, который, поклонившись, произнёс:

– Лорд Малфой находится с леди Малфой, так что, господа, вам придётся немного подождать, пока он к вам выйдет.

Хотя старосте очень не понравился тот факт, что он не может увидеть родителей, он всё же решил не спорить и прошёл за Ноттом в гостиную, где они и расположились, ожидая прихода кого-то из взрослых магов.

– Драко, а какой предмет ты указал в сегодняшней работе по Трансфигурации? – неожиданно спросил Тео, стараясь отвлечься от тяжёлых раздумий.

– Шпагу, – тихо ответил слизеринец. – Сейчас мало кто из волшебников владеет и шпагой, и палочкой одновременно, а меня отец обучал этому искусству. Таким образом, преимущество будет на моей стороне.

– Я тоже попросил шпагу, – кивнул Тео, – что ещё раз доказывает схожесть нашего мышления. Вот интересно, о каком предмете написали наши гриффиндорцы?

– Думаю, что мама использовала отцовские пергаменты для конкурентов, поэтому их работы будут сильно отличаться от наших.

– Этическую сторону вопроса мы сейчас не будем обсуждать, – сухо произнёс Нотт, – но такие пергаменты просто незаконны.

– Знаю, – тихо ответил блондин и продолжил: – Но я не буду осуждать мать за то, что она хочет знать реальный уровень мага, ради которого готова рискнуть жизнью.

На некоторое время в комнате воцарилось молчание.

– Значит, леди Малфой узнала, какие именно предметы могут трансфигурировать гриффиндорцы в случае опасности, – примиряюще проговорил Нотт, стараясь тем самым успокоить друга. – Но учитывая их знания, они написали гораздо больше, чем все мы. Как же они не заметили разницы?

– Эту модификацию когда-то отец придумал и создал. Без неё пергамент правды, как мы его между собой называем, терял свою суть, – объяснил староста. – Чары отца создают иллюзию после окончания письма: когда автор читает окончательный вариант, ему кажется, что он написал вполне безопасные вещи. Так что и Гермиона, и Гарри, несмотря на все их знания, в конечном результате увидели только по одному ответу, который они и планировали написать по заданию мамы.

– Как по-слизерински, – усмехнулся Нотт. – Жалко, что мы так и не узнаем, что на самом деле они написали.

Драко на мгновение задумался, а потом тихо произнёс:

– Узнать это не так уже и сложно. Вот только как быть с тем, что мы опять поступим нечестно по отношению к нашим избранникам?

– Ты видел самые худшие воспоминания Гарри в чаше Блеков, я же... С помощью своего дара я могу видеть вещи никак не предназначенные для меня, – спокойно проговорил Тео, внимательно смотря на друга. – Так что одним проступком больше, одним меньше…

Нотт замолчал, а Малфой только усмехнулся, глядя на него:

– Слизеринцами были, слизеринцами и останемся, – тихо проговорил блондин. – Страсть к запретной информации неискоренима.

Произнеся это, староста достал палочку и негромко произнёс: «Акцио работа Гермионы Грейнджер». После того, как к нему в руку опустился пергамент, он передал его другу, а потом точно так же призвал к себе работу Поттера. Некоторое время парни молча читали, а закончив, посмотрели друг на друга и поменялись пергаментами.

– Да, оказывается, у гриффиндорцев тоже похожие мысли, – произнёс Тео, всё ещё находясь под впечатлением от прочитанного.

– И знания они получали из одного источника, – поддержал друга староста. – Большинство формулировок повторяется.

– Но какая последовательность, – проговорил Нотт, – систематичность. Они не просто готовы трансфигурировать предметы, они готовы делать это в различных условиях.

– Они подробно описали, где именно на них могут напасть, – согласно кивнул староста. – Магловский дом, тупик, переход, больница, магазин, театр, кино, на улице… И везде прописаны виды наиболее подходящих для трансфигурации предметов. Наши избранники действительно постарались предусмотреть разные варианты. Однако, учитывая нападение на Гарри дементоров перед началом года, их подготовка – весьма разумная предосторожность.

– А ты представляешь, сколько именно времени они потратили, чтобы подобрать соответствующие предметы и формулировки? – произнёс Нотт, внимательно смотря на друга. – Скажем, ты знаешь, как из консервной банки сделать ядовитого паука?

– Не знаю, – тихо ответил Малфой. – Я даже не знаю, что такое консервная банка. Ещё возникает вопрос, как им при нападении поможет один паук.

– Драко, не глупи, – фыркнул Тео, не ожидая такого от Малфоя. – Элементарное заклятие умножения – и вот из одного паука получаем тысячу. Или заклятье увеличения – вот тебе и огромный монстр, призванный отвлечь противника.

На несколько мгновений слизеринцы снова замолчали. У каждого перед глазами стояли ровные строчки, которые они прочитали, и осознание, сколько всего за ними крылось. Аристократы прекрасно понимали, какой труд проделали гриффиндорцы и какие именно мысли и чувства заставили их искать все эти формулы.

– Их никто не будет защищать. У них нет родителей, как у нас, способных создать им условия, в которых они чувствовали бы себя в безопасности, – негромко произнёс Малфой, словно говоря сам с собой.

– Вот интересно, – так же тихо и задумчиво проговорил Нотт, – а если бы нам дали такие же пергаменты, как и гриффиндорцам, мы бы смогли написать хотя бы половину подобных формулировок?

Драко только криво усмехнулся, понимая, что друг прав и достичь подобного результата они бы не смогли. Как бы ни было блондину горько признавать, он точно знал, что привычка прятаться за имя отца у него была и на этом курсе. Сейчас же слизеринец как никогда ясно понимал, что у Гарри не было ни одного взрослого в жизни, на которого он бы мог полностью положиться. Даже крёстный, который появился в жизни гриффиндорца сравнительно недавно, был беглым преступником и не мог защитить крестника. Про родителей Грейнджер не стоило и говорить. В случае нападения магов их самих нужно было бы защищать. Сейчас Драко до конца осознал, почему девушка была распределена именно на факультет Годрика. Она прекрасно осознавала, что дружба с Поттером, словно зависший над головой Дамоклов меч, создавала дополнительную угрозу её жизни. Магглорождённая подруга Гарри Поттера понимала, что за ней могла начаться охота в любой момент, но, несмотря ни на что, она всё же не отреклась от друга.

– Вы здесь, – размышления парней прервал Люциус, вошедший в комнату. – Драко, мне жаль, но сейчас ты не сможешь увидеться с матерью.

– Что случилось? – одного взгляда на отца старосте было достаточно, чтобы понять, что произошло что-то серьёзное. Обычно собранный и аккуратный, аристократ сейчас был без привычной мантии и с царапиной на щеке.

– В нашем поместье появилась Белла, – ответил Люциус, садясь в кресло. – Она смогла обездвижить меня. После этого она потребовала, чтобы я вызвал твою мать из школы, поскольку с помощью крови смогла узнать о завтраке сестры в доме у Блека.

– Что она сделала с мамой? – Драко удалось сказать эту фразу недрогнувшим голосом, хотя это далось ему ценой огромных усилий.

– Ничего, – произнёс глава семейства, пытаясь как можно скорее успокоить сына. – Твоя мать правильно поняла моё послание и пришла в мэнор с подкреплением. Но именно ей с Блеком пришлось прочитать заклятье насильственной трансфигурации, так что Помфри диагностировала магическое истощение. Поэтому под влиянием зелья Сна без сновидений твоя мать будет спать до утра.

– Хорошо, – кивнул младший Малфой, а потом спросил: – А что у тебя со щекой?

– Я должен был переправить растение, в которое превратили Беллу в безопасное место, – ответил аристократ, потрогав место повреждения. – Но даже в таком виде эта ведьма остаётся опасной.

– Но почему?.. – начал говорить староста, но отец перебил его.

– Почему я не вылечил порез? Пробовал, но боюсь, что эта отметина останется у меня теперь на всю жизнь.

Юноша внимательно посмотрел на отца, не решаясь задать ему ещё один вопрос. Уж он-то знал, как ценит любой Малфой свою идеальную внешность, а такая заметная отметина была огромнейшим ударом для главы семейства.

– Драко, не смотри на меня так, – тихо произнёс Люциус, понимая, о чём подумал его единственный ребенок. – Я сегодня мог лишиться всей семьи и жизни. В случае, если бы о происшествии узнал Лорд, нас всех бы уничтожили, и то, что всё закончилось царапиной, просто чудо. К тому же, своего слова ещё не сказал ваш декан, и я надеюсь, что он сможет ликвидировать этот след.

Староста не знал, что на это ответить отцу. Такой откровенности парень никак не ожидал, однако он сразу осознал, что это означает. Лорд Малфой, глава рода, наконец увидел и признал в нём равного себе мага и достойного наследника. Именно поэтому старший маг и рассказал всю правду, не пытаясь ничего скрыть от сына.

– Сэр, – тихо произнёс Тео, – а что случилось с моим отцом? Он ведь тоже был в вашем поместье.

– Ничего. С ним всё в порядке, – ответил Люциус, очень удивлённый этом вопросом. – Мы просто держали защитный щит.

– Тогда почему у моего отца сейчас такое чувство, словно он потерял что-то важное в своей жизни?