Текст книги "Память героя (СИ)"

Автор книги: химера-читатель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 75 страниц)

Четверг часть 22

Услышав слова главы Аврората, профессор несколько напрягся. Рассказывать в этих стенах о том, что им удалось найти способ свести метку, почему-то не хотелось. Снейп и сам не понимал, почему так происходит, но интуиция в этом случае посылала магу однозначное предупреждение – о зелье Невилла нужно молчать.

– Итак, господа лорды, сейчас к нам присоединится целитель, и мы быстро определим степень вашей вины, – тем временем продолжил говорить Скримджер.

– Степень нашей вины? – словно не поверив в услышанное, повторил Гевин Нотт. – И как это следует понимать?

Услышав вопрос аристократа, Скримджер охотно ответил, при этом достаточно внимательно смотря на собравшихся магов:

– Колдомедики установили, что сегодня в зале с Аркой погибли только те упивающиеся, которые сами желали отдать погибающему Воландеморту свои силы. Так сказать, его самые ярые последователи. Остальные же оказались менее верны своему хозяину, потому старались прекратить отток магических сил, вот и отделались лёгким испугом и магическим истощением.

Слушая аврора, зельедел внутренне содрогнулся, представив, как в одно мгновение Воландеморт, словно мощный насос, высасывает из своих жертв магические силы, а вместе с ними и саму жизнь. В этот момент Снейп как никогда был благодарен за зелье своего самого необычного ученика, с помощью которого им удалось избежать ужасающей участи.

– И вообще, в данной ситуации знак упивающегося весьма облегчает жизнь аврорам, так как позволяет избежать роковой ошибки и не даёт посадить под стражу невиновного, – тем временем продолжил говорить Руфус Скримджер. – Однако никому из виновных не удастся избежать наказания, поскольку мы абсолютно точно можем сказать, кто именно входил в круг упивающихся.

Интуиция зельевара уже не предупреждала, а звонила набатом о том, чем может закончиться ситуация со сведёнными метками. В прошлый раз, когда Воландеморт исчез, именно наличие метки стало причиной ареста Снейпа и остальных упивающихся. Именно позорный знак в те годы послужил поводом для обвинения. Но в то же время именно рабское клеймо – и сейчас профессор как никогда ясно это понял – не дало победившей стороне окончательно восторжествовать. Ведь при таких обстоятельствах и речи не могло идти о поиске тайных сторонников Тёмного Лорда. Тогда ни Дамблдор, ни поддерживающий его Грюм не смогли обвинить никого из родных упивающихся в том, что они разделяли взгляды Воландеморта. Так не были арестованы многие маги, в том числе и Нарцисса Малфой, и семейство Блеков, и многие-многие другие. Тогда магическое сообщество Британии избежало огромных потрясений, к которым они, кажется, его подтолкнули на этот раз.

Опасаясь, что его предчувствие оправдается, зельевар перевёл взгляд на Люциуса, надеясь, что тот каким-то образом сможет опровергнуть его выводы. Однако, только взглянув в серые глаза лучшего друга, Снейп понял – Малфой опасается того же, что и он. Как только в Аврорате узнают о существовании упивающихся без меток, в стране начнётся «охота на ведьм». И уже будет неважно, расскажут о зелье Невилла или нет. Все решат, что метки им свёл сам Воландеморт, и среди магического сообщества начнут выискивать тайных упивающихся, что в итоге приведёт к устрашающим последствиям. Десятки, а может быть и сотни ни в чём неповинных магов за одну неверную фразу окажутся в темнице или даже погибнут при невыясненных обстоятельствах. И всё это будет проходить под одобрительные призывы политиков и прессы. И обычные маги в итоге поверят в необходимость всех этих карательных акций и будут требовать ещё и ещё больше показательных процессов. А в это время – Снейп в этом ни мгновения не сомневался – Дамблдор, который к тому времени вернётся в Англию, только укрепит свои позиции и легко сможет под шумок расправиться с неугодными ему магами.

Поток размышлений профессора прервался. В комнату, где они находились, зашёл ещё один маг. Все сразу поняли, что это и был колдомедик, о котором говорил Скримджер.

– Что-то вы долго, – недовольно проговорил глава Аврората, не сочтя нужным представить присутствующим вошедшего.

– Обследование затянулось, – коротко ответил целитель и добавил: – Никаких отклонений выявлено не было.

– Приступайте, – отдал приказ явно рассерженный таким сообщением Скримджер. – А вы, господа лорды, закатайте рукава и предъявите ваши метки для обследования.

Понимая, что сейчас всё выяснится и изменить ситуацию уже будет невозможно, трое магов стали медленно закатывать рукава мантий, без желания выполняя распоряжение главы Аврората.

Однако что-то пошло не так. Снейп понял это по едва заметному удивлению, промелькнувшему на лице Гевина Нотта буквально на долю секунды. А тем временем целитель, зажав в руке запястье Люциуса с абсолютно белой кожей, стал внимательно осматривать его. Через несколько томительных секунд колдомедик достал палочку и, направив её на руку Малфоя, быстро произнёс несколько заклятий. После чего, кивнув Руфусу Скримджеру, направился к Нотту. Ничего не понимающие лорды молча сносили все манипуляции колдомедика, ожидая его вердикта.

– Метка такая же, как и у остальных упивающихся, – закончив обследование, произнёс целитель. – Вот только, в отличие от остальных, данным магам удалось закрыть канал магической связи с Воландемортом, что позволило им полностью избежать оттока магической энергии.

Говорил своё заключение колдомедик, смотря на аврора, словно ожидая от него дополнительных вопросов. Однако Скримджер ничего не стал спрашивать и только кивнул, позволяя целителю удалиться.

– Стало быть, вас действительно можно назвать самыми худшими слугами Воландеморта, – проговорил Скримджер, когда за колдомедиком закрылась дверь.

– Учитывая тот факт, что мы приняли участие в падении этого монстра в Арку Смерти, – ледяным тоном сказал Малфой, который хоть и не понял, как им только что удалось избежать раскрытия, всё же предпочёл воспользоваться неожиданной удачей, – то да, можно и так сказать. Есть ли у вас ещё вопросы по поводу нашей виновности?

– Думаю, в данный момент вы можете быть свободны, – проговорил аврор, направляясь к двери. – Я вас больше не задерживаю.

– Постойте. Мне бы хотелось знать, где сейчас находится ученик школы, в которой я являюсь профессором, а именно гриффиндорец Гарри Поттер, – быстро произнёс Снейп, пока аврор не вышел.

– Наш юный лорд, Золотой мальчик Дамблдора и прочая, прочая, прочая, – насмешливо ответил Скримджер, – находится здесь и ожидает своего допроса.

Чувство облегчения, которое возникло у Снейпа, когда он понял, что ситуация с метками с неведомо чьей помощью разрешилась в их пользу, моментально исчезло после этих слов. Они ясно давали понять, что глава Аврората решил оставить на последок самого важного задержанного, чтобы во время допроса ничто не могло бы его отвлечь. Холодея от мысли, что это может означать, зельедел быстро заговорил, стараясь хоть как-то изменить ситуацию в благоприятную сторону.

– Допрашивать ученика вы можете только в присутствии кого-то из преподавательского состава школы. Так что я иду с вами.

– Да?! – удивлённо, но в то же время насмешливо произнёс Скримджер. – Вот только спешу вам, профессор Снейп, напомнить, что упомянутый вами маг является лордом, а значит, я могу обращаться с ним так же, как и с любым совершеннолетним.

– И всё же он ученик Хогвартса, – не отступал зельедел. – Не думаю, что директор Флитвик обрадуется сообщению, что вы не соблюли процедуру. Да и лорд Малфой, председатель Попечительного совета школы, вряд ли закроет глаза на столь вопиющее нарушение.

Глава Аврората посмотрел на лица находящихся в комнате магов и понял, что в данном случае они не отступятся.

– Что ж, лорд Принц, – протянул Скримджер, ясно давая понять, что, несмотря вынужденную уступку, диктовать себе условия он не позволит, – пройдёмте. Наш Золотой мальчик наверняка уже заждался.

– Мы вас подождём, – проговорил Люциус, намекая таким образом зельеделу, что без поддержки он не останется.

– Не думаю, что это хорошая идея, лорд Малфой, – тут же ответил Скримджер. – Вас с лордом Ноттом наверняка ждут близкие. К тому же, насколько я помню, у лорда Нотта ещё есть обязанности, которые он должен выполнять в Хогвартсе.

Аристократы, прекрасно поняв, куда клонит аврор, скрепя сердце вынуждены были признать его правоту: им действительно нужно было уходить из Министерства.

– Осталось только порадоваться, что нам с Чарли не нужно никуда спешить, – улыбнувшись, произнёс Люпин. – Так что, Северус, мы подождём вас с Гарри.

На это главному аврору нечего было возразить, поэтому он молча вышел из комнаты. За ним последовал и зельедел, желая как можно скорее увидеть своего ученика.

Четверг часть 23

Направляясь в комнату отдыха, в которой по словам близнецов должна была находиться гриффиндорская староста, Тео в воображении проигрывал разные варианты их будущей встречи. Сначала он представлял себе заплаканную Гермиону, которая, едва завидев его, тут же бросалась навстречу, ища защиты и поддержки. Парень во всех подробностях вообразил себе эту сцену: как он осторожно сцеловывает слезинки с ресниц девушки, нежно обнимает и тихо шепчет, что он рядом и всё у них теперь будет хорошо...

Такое развитие событий очень импонировало юноше, однако поняв, что в своих мыслях он уже видит такие детали, как длинное вечернее платье на девушке, а на себе торжественную мантию, слизеринец быстро одёрнул себя, поскольку этот вариант в данной ситуации был вряд ли возможен. Потому Нотт представил себе другое развитие событий…

Вот он заходит в комнату, которая является тренировочным залом, посреди которого находится она... Его воительница, его амазонка вызывает для тренировки разные фантомы и недрогнувшей рукой поражает их, используя для этого различные заклятия. Тео подумал, что в такой ситуации он бы присоединился к своей избраннице, на деле доказывая ей свои умения и возможности и показывая, что в любом бою он будет находиться рядом, помогая и защищая её, свою бесстрашную гриффиндорку…

На этом месте слизеринец снова оборвал свою фантазию, поскольку понял, что опять сильно увлёкся. Вряд ли стоило серьёзно полагать, что их встреча произойдёт подобным образом. Слишком невероятна была эта сцена. Скорее всего, Гермиону Грейнджер он сейчас увидит за большим письменным столом, на котором будет лежать множество книг, в то время как сама девушка будет выписывать что-то из старинного фолианта на тонкие листки пергамента. Тео буквально ощутил на себе взгляд колдовских карих глаз девушки, когда она, оторвавшись от своей работы, посмотрит на него. Слизеринец представил, как несколько мгновений они будут просто смотреть друг на друга, молча передавая свои чувства и переживания. А в это время комната будет меняться. И уже не важно, по чьему именно желанию, ведь результат понравится им обоим. Исчезнут стол и книги, появится камин, столик, сервированный к чаю, и кресло рядом с тем, в котором по-прежнему будет сидеть самая прекрасная девушка в мире. Но он не сядет в кресло… Вопреки всем правилам и традициям, он опустится на ковер у ног гриффиндорки и, улыбнувшись, положит ей голову на колени. А Гермиона, на миг замешкав, начнёт нежно и ласково перебирать его волосы. И вот так, сидя у её ног и блаженствуя от её прикосновений, он начнёт свой рассказ… Рассказ о произошедшем в Министерстве и о том, какие чувства он испытывал, находясь в самом центре всех этих событий.

Он расскажет всё, ничего не скрывая и не утаивая. Расскажет, как страшно было стоять перед жутким монстром и стараться ничем не выдать себя. Поделится, какой ужас охватил его, когда он понял, что её друг Гарри Поттер находится в ловушке Воландеморта, и какую гордость он испытал, как этот самый Поттер, будущий возлюбленный Малфоя, не побоялся дерзить и ставить на место самого могущественного тёмного мага Великобритании. Не станет он утаивать, какую горечь почувствовал в тот момент, когда стало известно, кто именно среди гриффиндорцев оказался предателем, и какое облегчение он испытал, когда понял, что даже такой удар не может пошатнуть уверенность Поттера. Слова будут литься непрерывным потоком, и он сможет во всех подробностях описать, как жутко звучал голос их преподавательницы, произносящий слова рокового пророчества, из-за которого было поломано столько судеб. Слушая его рассказ, Гермиона сможет представить, как устрашающе выглядел её друг, когда с видом сомнамбулы направился к застывшему слизеринскому декану. Гриффиндорка сможет оценить ту бесхитростную фразу Рона Уизли, которая и помогла сбросить Поттеру наваждение. Он ещё будет рассказывать о появлении анимагов и оборотней, о битве между ними и упивающимися, о призраках, наколдованных Поттером для Воландеморта, и о зелье, лишившем змееликого монстра силы. А потом… Потом слизеринец расскажет о миге поражения, когда к их бывшему профессору ползла Нагайна, а в Поттера попал зелёный луч смертельного проклятья. На несколько мгновений он замолчит, не зная, как лучше всего описать ярость и бессилие, царившее в зале до тех пор, пока гриффиндорец не поднялся. Но даже в этот момент рука, перебирающая его волосы, не дрогнет и не остановится. И тогда он решится на последнюю откровенность. Расскажет о словах Крама, не предназначенных ему, но поразивших его в самое сердце. Словах, от смысла которых даже гибель Воландеморта отходила на второй план.

В этот момент Тео подошёл к заветной двери и положил руку на ручку, чтобы открыть её. Как же он надеялся, что девушка, находящаяся там, сможет развеять все его сомнения, убедив, что он всё неправильно понял и что всё у них будет хорошо. И слизеринец, решившись, толкнул заветную дверь…

Сначала Нотту показалось, что он попал в центр стихийного бедствия – шум воды, завывания ветра, скрежет веток по стеклу, – всё это вызывало кошмарное впечатление. Однако уже через мгновенье он понял, что ошибся: буря словно бушевала за стеклянными стенами комнаты, грозя их разрушить, однако же ей не доставало на это сил. Подивившись столь странному пожеланию для интерьера, слизеринец направился к сидящей в кресле в пол-оборота к нему девушке.

Гермиона даже не пошевелилась при его появлении, и только побелевшие пальцы, впившиеся в подлокотники, показывали то, что внутри у неё бушует такая же стихия, как и снаружи. Тео уже собрался что-то сказать, дабы разрядить накалившуюся атмосферу, когда прозвучал тихий надломленный голос:

– Он жив?

Два слова, а слизеринца словно кислотой окатили одновременно и снаружи, и внутри. Всё, что он представлял и ожидал, рухнуло, разбившись об эти два слова. Два слова, но их оказалось более чем достаточно, чтобы убедиться, что сказанное Крамом правда и ему не на что рассчитывать.

– О ком именно ты спрашиваешь? – не сдержался от иронии слизеринец; он понимал, что действует глупо, но ничего не мог с собой поделать. – Чье именно благополучие тебя интересует: Крама или Поттера?

Гриффиндорка повернула голову и посмотрела на аристократа. От этого взгляда парню сразу же перехотелось иронизировать.

– С твоим Поттером всё в порядке. Его и остальных лордов задержал Руфус Скримджер для выяснения всех обстоятельств.

– Тогда им нужно помочь, – девушка вскочила с кресла и, не обращая внимания на лицо ошеломлённого парня, направилась к выходу. – Глава Аврората может по неведенью нанести непоправимый вред.

– Нет! – Тео схватил девушку за руку, понимая, что, как только она выйдет из комнаты, он потеряет её навсегда. – Нет, ты никуда не пойдёшь.

– Но мне нужно… – неожиданно слабым голосом проговорила гриффиндорка, в то время как парень притянул её за кисть к себе и обнял за талию.

– Остаться здесь, – прошептал слизеринец, склоняясь к девушке и нежно целуя краешек её губ. – Остаться.

– Остаться... – едва слышно выдохнула Гермиона, прежде чем Тео поцеловал её по-настоящему.

Остатками затуманенного разума юноша понимал, что происходящее неправильно, что гриффиндорка не должна себя вести подобным образом. Эта мысль несколько отрезвила Нотта, однако упускать свой шанс побыть с любимой девушкой слизеринец не собирался. Вот только всё должно было произойти так, чтобы его потом нельзя было упрекнуть в отсутствии нежности и заботы. Опасаясь, что из-за возникшей паузы его избранница всё же начнёт сопротивляться, Тео тем не менее прервал поцелуй и, нежно поглаживая порозовевшие губы девушки, начал менять интерьер комнаты.

Первым делом была изменена погода. Нет, дождь не исчез, но он из жуткой, разбушевавшейся стихии превратился в тихий, едва воспринимаемый шум. Далее Тео изменил саму комнату, превратив её в точную копию своей спальни в родовом поместье. Парень не знал, почему ему захотелось воссоздать именно свою комнату, а не что-то более романтичное или помпезное, но знал – так будет правильно. Единственное, что захотелось изменить слизеринцу, это освещение. И снова комната подстроилась под его мысли. Исчезли все канделябры, а под потолком появилось несколько плавно передвигающихся свечей.

Гермиона, губы и подбородок которой слизеринец по-прежнему нежно поглаживал кончиками пальцев, едва слышно выдохнула. Побоявшись, что сейчас она начнёт возражать и сопротивляться, Тео приник губами к манящим устам девушки, пытаясь таким образом предотвратить все возможные протесты. Одновременно с этим юноша аккуратно, почти невесомо снимал с гриффиндорки мантию, стараясь не разрушить момента резким или неловким движением.

Когда мантия упала на пол, а юноша отстранился, чтобы посмотреть в слегка затуманенные глаза своей любимой, у слизеринца снова промелькнула мысль, что всё не так должно было произойти и не такой реакции он ожидал от старосты. Но Тео прогнал столь несвоевременные мысли и сосредоточился на одежде девушки. От увиденного парню захотелось застонать. Школьная форма с обязательными рубашкой, галстуком и жилеткой казалась парню непреодолимой преградой. Однако, к счастью, в этом году он узнал парочку весьма занятных заклятий, которые в данной ситуации ему весьма пригодились бы.

– Тео... – в этот момент гриффиндорка заговорила, упёршись при этом руками в плечи слизеринцу в едва заметной попытке отстраниться.

– Всё хорошо, Герм, всё хорошо, – Нотт не собирался уступать и стал покрывать лицо девушки лёгкими поцелуями. Одновременно с этим аристократ стал ненавязчиво увлекать девушку к постели. – Идём со мной, моя прекрасная львица, и всё будет хорошо.

Четверг часть 24

Уже идя по коридору за Руфусом Скримджером, профессор Снейп ощутил волну раздражения, поднимающуюся из глубины души. Он прекрасно помнил, что самые отвратительные камеры для допросов находились именно здесь. Они были зачарованы специально для самых несговорчивых и опасных преступников. Это было пустое сырое помещение, в котором стены и пол покрывались острыми шипами, если задержанный пытался сесть или опереться на что-либо. Маг был вынужден стоять, ожидая прихода аврора, не имея никакой возможности отдохнуть или расслабиться. Только аврор, пришедший для допроса, мог наколдовать стол и стулья. Однако – преподаватель знал это не понаслышке – часто и само дознание задержанный вынужден был переносить стоя. Это делалось специально, чтобы вымотать преступников. Конечно, в отношении самых ярых упивающихся такие методы были хоть как-то оправданны, но использование такого приёма к юному магу никак иначе как зверством назвать было нельзя. Эти факты заставляли Снейпа медленно закипать, однако он старался сдерживать себя, пока не оказался у нужной двери.

Зельедел, конечно же, знал, что в камере для допросов, в которой сейчас находится Гарри Поттер, он увидит нелицеприятную картину. Однако такого даже он, переживший арест после Первой магической войны, никак не ожидал. Его ученик, пятнадцатилетний подросток, стоял посреди холодной, сырой камеры, не имея возможности ни сесть, ни на что-то опереться, и ждал, когда его начнут допрашивать. Но хуже всего было то, что, невзирая на температуру в камере, на гриффиндорце не было никакой одежды кроме какой-то серой тряпицы, которую тот обернул вокруг бёдер.

– Какого соплохвоста здесь происходит?! – буквально прорычал взбешённый профессор, отодвинув при этом аврора и врываясь в помещение. Быстро сняв с себя мантию и не спрашивая разрешения, маг тут же укутал в неё своего ученика. Благодарный взгляд зелёных глаз, не скрытых в этот момент стёклами очков, едва не заставил проглотить рвущиеся вопросы, однако мужчина взял себя в руки и всё же спросил у зашедшего за ним Скримджера: – Почему он находится в таком виде?

– Сюда не часто попадают настолько маленькие задержанные, вот у нас и не оказалось нужного размера, – спокойно ответил аврор, нисколько не смутившись, – а подгонять магически спецодежду нельзя, вот и пришлось обойтись тем, чем было под рукой.

Профессор был готов взорваться от такого вопиющего ответа и действий по отношению к парню, однако был внезапно остановлен тихим хриплым голосом:

– Они искали экстренные порт-ключи, потому и забрали всю одежду, – несмотря на состояние, было понятно, что парень не хочет показывать посторонним, насколько ему тяжело. Однако профессор, который уже столько лет знал гриффиндорца, но наверное в первый раз увидел его без привычных очков, отметил, насколько юным и беззащитным он выглядит.

– Что ж, думаю, наш Золотой мальчик потерпит некоторые неудобства, связанные с пребыванием здесь, и не побежит никуда жаловаться, – глава Аврората тем временем наколдовал стул и стол, за которым весьма удобно расположился. – Хотя, если подумать, Дамблдора нет в стране и жаловаться нашему драгоценному мальчику соответственно некому.

Про себя отметив, что стоящий перед ним ученик вряд ли станет вообще кому-то жаловаться,а если даже и станет, то Дамблдор будет последним в списке возможных кандидатов, Снейп тем не менее никак не ответил на реплику аврора, предпочтя обратиться к своему ученику:

– Что с тобой делали?

– Спасибо за беспокойство, профессор, – ответил Поттер, и только человек, знающий его очень хорошо, смог понять, насколько этот ответ вымученный, – однако ничего такого не было.

«Чего уже не происходило в моей жизни ранее», – хотелось закончить зельеделу мысль вместо ученика, однако нельзя было выдать тот факт, что он в курсе, сколько испытаний выпало на долю стоящего перед ним подростка. Вместо этого Снейп с помощью беспалочковой магии наколдовал стакан с водой и протянул её гриффиндорцу со словами:

– Пей, это чистая вода.

Преподаватель прекрасно понимал, что его ученика мучает жажда, вызванная зельями, которые он дал ему ещё утром, поэтому ожидал, что подросток выхватит предложенную жидкость и станет с жадностью пить. Однако тот спокойно взял наколдованный стакан и, ещё раз благодарно посмотрев на профессора, начал делать мелкие глоточки, по-видимому, опасаясь, что от быстро выпитой жидкости ему может стать плохо. Мысленно похвалив парня за такую предусмотрительность, зельедел тем временем развернулся к наблюдающему за ними аврору:

– Мистер Скримджер, как представитель Хогвартса, я заявляю, что подобное обращение с учеником просто недопустимо. Во-первых, лорд Поттер не преступник. Во-вторых, несмотря на свой юный возраст, он вынужден был участвовать в битве против упивающихся, в которой он даже получил смертельное проклятие. И это всё не учитывая того, что мой подопечный утром был отравлен неизвестным зельем. Так что в данном случае я требую вызвать сюда колдомедика для обследования состояния здоровья моего ученика. Далее, верните, пожалуйста, лорду Поттеру его одежду, дабы он принял соответствующий его статусу вид. Думаю, вы имели достаточно времени, чтобы изъять все предметы, зачарованные для перемещения.

– Это всё или у вас будут ещё какие-то пожелания, профессор? – усмехнувшись, спросил глава Аврората.

– Нет, – ничуть не смутился зельедел от такого вопроса и тона, каким он был задан. Несмотря на весь сарказм и иронию, он увидел, что маг испытал некоторое раскаянье, когда говорил о том, что пришлось пережить гриффиндорцу. – Последнее моё требование – чтобы сюда принесли еду и воду для лорда Поттера. Обеденное время уже давно прошло, так что моему ученику просто необходимо подкрепиться и восстановить силы.

– Вот уж не ожидал от вас, профессор Снейп, что вы окажетесь таким заботливым преподавателем, – всё с той же насмешкой проговорил аврор и с особой интонацией добавил: – Особенно по отношению к этому ученику.

Зельедел прекрасно понял, на что сейчас намекает Скримджер. Понял и почему именно его, а не Гевина или Люциуса, аврор взял с собой в камеру для допросов. Расчёт был на то, что он, Снейп, движимый своей ненавистью к Поттеру-старшему, постарается усугубить неприятности, в которые попал Поттер-младший.

Однако его отношение к Поттеру за последнее время изменилось кардинальным образом, и теперь маг не просто защищал сына погибшей подруги, а по достоинству оценил своего ученика, стал гордиться им за решительность, стойкость и изворотливость.

– Не знаю, какой я преподаватель, – тем временем вкрадчиво заговорил зельевар, прекрасно осознавая, что он вступает в противостояние с очень влиятельным магом, – однако я вынужден настаивать на своих требованиях.

Главный аврор несколько секунд смотрел на преподавателя, а потом заговорил:

– Не понимаю, почему вам кажется, профессор Снейп, что вы до сих пор находитесь в Хогвартсе, где можете отдавать распоряжения. Однако здесь Аврорат и распоряжения и приказы отдаю я, так что следствие я буду проводить согласно установленной процедуре, а это значит, что лорд Поттер останется в том же виде, что и сейчас. И еду здесь получают после допросов, а не до них. Что касается вашего требования об осмотре целителя, то он уже здесь был и, как вы сами слышали, никаких отклонений в здоровье лорда Поттера выявлено не было.

– Но... – попытался было возразить зельедел, однако аврор перебил его.

– Ситуация крайне неблагоприятная, и поскольку я отвечаю за порядок, то предпринимаю все возможные меры, чтобы информация не распространилась за пределы этого здания. А учитывая, что конкретно этот ученик является любимцем Дамблдора, то я ни на минуту не сомневаюсь, что он свяжется с ним при первой же возможности.

Снейп хотел было возразить, прекрасно зная, что Скримджер заблуждается в своих суждениях, однако его остановил знакомый голос:

– Не нужно, профессор, всё равно вы ничего не сможете доказать, и мы только зря потеряем время.

Гриффиндорец стоял босиком на холодном полу, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь что-то разглядеть без очков.

– Разумная мысль, лорд Поттер, – кивнул Скримджер. – Можем приступать.

– Только для начала наколдуйте нам стулья, – вмешался зельевар, пытаясь хоть как-то помочь ученику.

Аврор только хмыкнул, однако мебель всё же наколдовал. Подросток тут же уселся на свой стул прямо с ногами и обратился к аврору.

– И прежде чем мы начнем, можете мне вернуть очки?

И снова Скримджер молча выполнил просьбу, по-видимому, сочтя её безопасной.

А потом начался допрос. Жёсткий, быстрый, выматывающий. Снейп, который не имел права вмешиваться, мог только молча слушать и наблюдать, как буквально град вопросов обрушивается на его ученика. Тактика у Скримджера была отработана блестяще. Говорил он быстро, всё время меняя силу голоса: то переходя на крик, то говоря практически шёпотом. Так же быстро, как менялся голос, менялись и темы, интересовавшие мага.

Снейпу самому было тяжело уследить за вопросами, и как в этой ситуации мог справляться Поттер, он просто не понимал. И всё же гриффиндорец справлялся. Его ответы были неимоверным коктейлем из сарказма, глупостей, шуток, весьма искусно замаскированных оскорблений и общеизвестной правды. Смесь просто убийственная, судя по тому, какой взгляд стал у Скримджера. Хотя в этом случае зельедел его мог понять – если бы ему попробовали так отвечать, ученик обычным взысканием точно бы не отделался. Вот только в данной ситуации профессор не понимал самого Поттера.

Профессор слишком хорошо знал, как гриффиндорец смотрит на людей, которых по-настоящему ненавидит или презирает. Зельедел видел такой взгляд и в его воспоминаниях, и в реальной жизни, однако же на Скримджера Поттер смотрел совсем по-другому. Более того, преподаватель несколько раз заметил, что подросток глядел на аврора с каким-то сочувствием и пониманием. Словно парень знал о главе Аврората что-то неизвестное для остальных и благодаря этому знанию в какой-то степени оправдывал поведение мага.

Данное наблюдение просто ставило Снейпа в тупик, и он с напряжением ждал, как будут дальше развиваться события. И ожидание мага не затянулось. Скримджер, разгневанный ответами гриффиндорца, уже через несколько минут не выдержал.

– Весьма любопытно, лорд Поттер, весьма любопытно, – буквально прорычал маг. – Но что вы скажете, если я прикажу принести сюда зелье правды? Как думаете, изменит ли это ваши ответы?

В ответ подросток только усмехнулся. Прояснять ситуацию, пока аврор окончательно не сорвался, взялся Снейп.

– Кроме того, что это вопиющее нарушение закона, результат вас всё равно не устроит.

– Да что вы говорите? – не поверил Скримджер. – Это ещё почему?

– Потому что, – отвечая, преподаватель постарался скрыть удовлетворение, которое приносили ему эти слова, – на данный момент лорд Поттер единственный в Англии маг-змееуст. А при использовании зелья правды он переходит именно на этот язык.

Рассерженный Скримджер только зло посмотрел на обоих магов.

– И всё же я получу ответы на свои вопросы, – решительно заявил он. – Если не этим, то другим способом.

– А может, нужно просто изменить вопросы? – задумчиво произнёс маг, вошедший в комнату и слышавший последнюю фразу, сказанную главой Аврората.