Текст книги "Память героя (СИ)"

Автор книги: химера-читатель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 75 страниц)

Среда часть 14

– Напрасно ты пропускаешь обед, – тихо произнёс слизеринец, облокачиваясь на перила недалеко от Поттера, – мама весьма щепетильно относится к этому вопросу и будет очень недовольна, если её временные подопечные будут отсутствовать.

– Мама... – гриффиндорец произнёс это слово так, словно оно было блюдом, которое он пробует первый раз и потому очень хочет понять его вкус. Однако при этом парень не выказывал никаких признаков удивления от появления Драко. – А почему ты не называешь леди Малфой профессором?

– Скажи ещё, деканом Гриффиндора, – ухмыльнулся староста Слизерина. – Так официально я должен обращаться только на уроках и в присутствии других учеников, в остальное же время… Да что я тебе рассказываю, словно вы у себя в гриффиндорской башне соблюдаете все правила обращения к преподавателям.

Услышав это, Гарри, который до этого времени продолжал смотреть вдаль, обернулся к Малфою и лукаво улыбнулся. Он без пояснений понял, на кого именно намекает ему белокурый парень.

– К тому же, – тем временем продолжал говорить Драко, – учитывая, что мама проведёт в Хогвартсе всего две недели, мне нет нужды столь радикальным способом менять манеру общения с ней.

– Две недели? – переспросил гриффиндорец, поворачиваясь к блондину всем корпусом. – Ты уверен?

– Да, – ответил слизеринец, радуясь, что хоть таким способом смог привлечь к себе внимание. – Документы о назначении прислали сегодня утром, и мама распечатывала их при мне. В них чётко было написано время пребывания на должности – две недели.

О том, что это всё происходило в доме крёстного Поттера Блека, где Малфой в то время находился вместе с родителями, юноша решил тактично промолчать.

– Значит, ровно четырнадцать дней, – задумчиво проговорил Поттер, снова занимая свою прежнюю позицию. – Это хорошо.

С этим утверждением мог бы поспорить Люциус Малфой, которого не порадовали новые обязанности жены. Особенно сиятельного лорда огорчил тот факт, что должность декана Гриффиндора требовала постоянного присутствия Нарциссы в Хогвартсе. Однако сообщать все эти подробности юный аристократ не собирался, дабы не испортить заметно поднявшегося настроения Гарри.

– Как твоя рука? – через некоторое время тихо задал Поттер вопрос, снова оборачиваясь к слизеринцу.

– Восстановилась полностью, – поспешил ответить Драко, несказанно обрадованный тем, что его собеседник решил сам продолжить разговор. – Даже шрама не осталось.

В подтверждение этого Малфой сбросил мантию и закатал рукав, демонстрируя свою идеально белую кожу. Гриффиндорец, не теряя ни минуты, схватил слизеринца за кисть, поднёс руку ближе к глазам и стал внимательнейшим образом разглядывать её. Не ожидавший такого Драко просто застыл, стараясь даже не шевелиться, чтобы не прервать такого неожиданного, но в то же время такого приятного осмотра.

Пальцы гриффиндорца были холодными по сравнению с тёплым запястьем слизеринца. В то же время эта прохлада создавала потрясающий контраст с лёгким дыханием Гарри, которое Драко чувствовал, когда тот наклонился ещё ближе, дабы окончательно удостовериться, что никаких изъянов на коже нет. От таких ощущений у бедного слизеринца кровь быстрее потекла по жилам, и он боялся лишний раз вздохнуть, чтобы не выдать своего состояния. Малфой молился, дабы гриффиндорец побыстрей закончил свой осмотр, иначе дело могло закончиться тем, что Драко притянул бы к себе любопытного гриффа и показал бы, к чему приводят подобные действия. К счастью, Поттер, словно услышав мысли Малфоя, быстро опустил его кисть.

– Действительно, всё в порядке, – задумчиво произнёс парень, не догадываясь, до какой грани только что довёл старосту. – Странно.

– Что именно тебе кажется странным? – тихо произнёс Драко, стараясь при этом как можно быстрее взять себя в руки и не выдать своих настоящих желаний.

– Отсутствие шрама, – спокойно проговорил Гарри, при этом внимательно смотря в серые глаза слизеринца. – Такое возможно только в том случае, если ваш колдомедик снял щит и не применял никаких диагностических чар. Но тогда как же он узнал, из-за чего именно мне пришлось отрезать тебе руку?

Староста молчал, понимая, что всё, что он скажет, может только ещё больше насторожить и без того недоверчивого парня.

– А если вспомнить, – тем временем продолжал рассуждать Поттер, – что ещё в покоях у профессора Снейпа твой отец говорил о растворяющемся заклятье… Это более чем странно.

На Малфоя словно ведро холодной воды выплеснули. Соврать гриффиндорцу сейчас означало бы поставить крест на их дальнейших отношениях. Оставалось лишь сказать правду и вызвать подозрения у чрезвычайно проницательного парня. Староста глубоко вздохнул и решился рискнуть:

– О происшествии на поле нашему целителю рассказал Тео. Именно он сообщил, от какого заклятия ты меня спасал.

Говоря это, Малфой понимал, что надвигается буря. Услышав его ответ, Поттер сразу же помрачнел:

– Значит, прислав книгу, ты заманил меня в специально организованную ловушку? – произнёс он голосом, в котором ясно слышалась ярость.

– Смотря что ты называешь ловушкой, – слизеринец смотрел прямо в зелёные глаза, решив пойти ва-банк. – Если ты говоришь о моем плане спровоцировать тебя на полет на метле то да, это была моя задумка. Но если ты говоришь о том, что я подставил тебя под удар этой садистки Амбридж, то спешу тебя заверить – это не так.

– И как я могу тебе верить после всего, что случилось? – тихо произнёс гриффиндрец, вмиг растерявший свой запал. – Что бы ты сейчас мне ни говорил, ты можешь солгать.

– Поттер, просто спокойно подумай несколько минут, – так же тихо заговорил слизеринец, отчаянно надеясь на то, что ему удастся найти слова, способные убедить упрямца в невиновности Драко. – Я не мог знать, что Амбридж вернётся из больницы к завтраку.

– Мог, – устало возразил на это Гарри. – Тео – маг-провидец. Он мог предсказать её появление.

– Конечно, – саркастично произнёс аристократ. – И письмо о командировке директора он тоже предсказал. И об отмене уроков он знал ещё на прошлой неделе. А про то, что вы с Грейнджер прочтёте полкниги за двадцать минут, Теодор сказал ещё в прошлом месяце. Он же маг-провидец и знает всё наперед.

На площадке Астрономической башни воцарилось напряжённое молчание, которое никто из юношей не хотел нарушать.

– Я действительно наколдовал в книге картинку, увидев которую, ты отправился бы на лётное поле, – решился снова заговорить Драко, не зная, как на его признание отреагирует гриффиндорец. – Вот только произойти это должно было после обеда, и там ты должен был встретить меня, парящего на метле. Мы бы затеяли соревнование, погонялись бы за снитчем. Потом бы спустились на землю и спокойно поговорили. Таков в действительности был изначальный план. Вот только обстоятельства сложились не в мою пользу. Пока я бегал за своей метлой, ты уже пошёл на поле.

Малфой замолчал, немного подумал, стоит ли продолжать, поскольку гриффиндорец стоял, никак не реагируя на сказанное. Однако через несколько мгновений снова стал говорить, тщательно подбирая слова.

– Тео действительно кое-что почувствовал благодаря родовому дару. Именно он попросил вызвать в школу нашего семейного целителя. Он знал о какой-то угрозе, но откуда она исходит, было неясно. Только потому Нотт и был в тот момент на поле.

Драко замолчал, вспоминая то мгновение, когда он сам появился на лётном поле. Сначала он даже не осознал, что на его львёнка кто-то напал, ведь казалось, что кроме них двоих никого нет. Однако уже через несколько секунд слизеринец понял, что ошибся. Он слишком хорошо знал манеру Гарри держаться на метле, чтобы не увидеть, какие тот прилагает усилия, чтобы не сорваться вниз. Именно в тот момент он и рванулся вверх, стараясь как можно быстрее подлететь к гриффиндорцу, чтобы успеть подхватить его в случае падения. Но уже через мгновение он сам почувствовал нестерпимую боль в руке. Боль была такой сильной, что слизеринцу не удалось удержаться в воздухе. Щит, выставленный Тео, помог Малфою избежать дополнительных травм. Однако боль в растворяющейся кисти была настолько сильной, что ему не хотелось дышать, чтобы это мука побыстрее закончилась…

Конечно же, Малфой знал судьбу магов, которые попали под заклятье растворения. Поэтому с момента, когда он очнулся сегодня в Блек-холле, слизеринец не переставал удивляться тому, что его зеленоглазый гриффиндорец не сдался в тех обстоятельствах. Именно его обезболивающее заклятье и принесло такое необходимое слизеринцу облегчение. Так что последнее, что запомнил Драко перед тем, как погрузиться во тьму, было обеспокоенное лицо Гарри с подслеповато прищуренными глазами.

Задумавшись о прошедшем дне, староста не сразу обратил внимание на тихий голос, который настойчиво звал его:

– Очнулся, наконец, Малфой, – проговорил гриффиндорец, убирая руку, которую он положил на плечо слизеринцу, чтоб несильно его потрясти. – Допустим, я тебе верю. Но тогда остаётся ещё один вопрос. Зачем ты организовал эту встречу на лётном поле?

Именно этого вопроса Драко ожидал и одновременно боялся больше всего. Но староста прекрасно понимал, что отвечать на него всё же придётся, и лучше всего это сделать без каких-либо проволочек:

– Мне хотелось поговорить с тобой о том, что произошло вчера в покоях моего декана, – тихо произнёс Малфой недрогнувшим голосом. При этом староста чувствовал себя так, словно он бросился в холодную воду вниз головой.

Не ожидавший такого ответа гриффиндорец даже отступил на шаг от говорившего.

– Здесь не о чем говорить, – резко вымолвил Поттер. – Я был под действием зелья, ты просто хотел немного посмеяться. Всё просто и понятно. И я попросил бы в дальнейшем не упоминать об этом…

– О чём «этом»? – мягко спросил Малфой. – Об этом эпизоде, о том ужине или о моменте, когда под действием зелья ты не смог проконтролировать свои настоящие чувства?

Говоря это, юноша осторожно продвигался ближе к отрицательно качающему головой гриффиндорцу, стараясь при этом не делать резких движений, дабы не напугать расстроенного парня.

– Нет, это... Это… – старался найти правильное слово растерявшийся Поттер.

– Неправильно, – помог ему Драко, вспомнив эпизод, просмотренный с утра. – Плохо. Грязно. Так ты относишься к связи двух волшебников? Связи, которая помогает магам полностью раскрыть магический потенциал, направить силу в нужное русло и помочь успокоиться разбушевавшейся энергии в критической ситуации? Что же здесь неправильного?

Говоря это, Драко почти вплотную приблизился к застывшему у перил гриффиндорцу и посмотрел прямо в зелёные глаза:

– Так что же здесь неправильного, Гарри? – голос слизеринца стал вкрадчивым и соблазнительным. – Что тем вечером тебе показалось оскорбительным? Опасным? Неправильным? Скажи мне, Гарри.

Подняв руку, Драко легко коснулся нежной щеки:

– Отрицая для себя такую возможность, ты только покалечишь себя, – тихо произнёс слизеринец. – И будет ли правильно прожить всю жизнь с ведьмой, не испытывая при этом ни счастья, ни радости и зная, что только твоя ложь самому себе покалечила сразу несколько жизней?

Произнеся это, блондин опустил руку и сделал шаг назад. Ему не хотелось отступать, но он знал, что если сейчас не остановится, то разделит участь Ли Джордана. И его Гарри просто уйдёт, постаравшись навсегда вычеркнуть из памяти случившееся. Именно для того, чтобы спасти их совместное будущее, слизеринцу нужно было дать Гарри возможность принять решение самому. Понимая это, юный аристократ развернулся и направился к выходу, проклиная судьбу, поставившую их в такие условия.

– Драко, – раздался за его спиной тихий напряжённый голос, – что ты там говорил насчёт обеда?

Среда часть 15

Сиятельный лорд Малфой сидел обездвиженный в собственном кресле, проклиная внезапно появившуюся у него беспечность и безуспешно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. А ситуация сегодня действительно повернулась не в его пользу. За всеми событиями с ранением Драко, лордством Поттера и лечением Эйвери Люциус совсем выпустил из вида задание, данное Лордом Беллатрикс. Именно в этом и крылась ошибка аристократа. Не стоило забывать о наличии у Беллы пробирки с кровью Нарциссы. Именно благодаря ей упивающейся удалось узнать, что этим утром леди Малфой находилась в закрытом для всех родовом доме Блеков. Уже один этот факт мог стать приговором всему семейству аристократов, без уточнения, была ли Нарцисса в особняке одна или же с мужем.

Однако ведьма не стала вызывать своего повелителя, желая самостоятельно узнать все подробности произошедшего. Появившись в Малфой-мэноре, она сразу же отправилась к Люциусу и, ни слова не говоря, применила к нему оглушающее заклятье. Эффект неожиданности сыграл Белле на руку, поскольку аристократ хоть и считал её невменяемой, но не ожидал, что кто-то рискнёт напасть на него в его же родном поместье.

Когда Люциус пришёл в себя, он уже сидел обездвиженный в кресле, а возле него, вертя в руках его же палочку, стояла Белла. Заметив, что маг очнулся, ведьма положила палочку на каминную полку и тут же выдвинула свои условия. Малфой вызывает в мэнор Нарциссу, и они втроём разбираются в ситуации.

Аристократу было понятно, что Беллатрикс готова в любой момент вызвать с помощью метки Лорда. А в этом случае возможности спастись у них уже не будет. Что же касается требования упивающейся, то был небольшой шанс, что с помощью скрытого подтекста в отправленном с Патронусом сообщении Люциусу удастся предупредить жену об опасности. Так что сейчас Малфою оставалось только ждать.

Но в этой комнате ждал не только Люциус. Белла стояла напротив единственного работающего в поместье камина, направив на него свою волшебную палочку, готовая в любой момент произнести заклятье. Видя это, Малфой едва сдерживался, чтобы не застонать от разочарования. Выйти из камина и увернуться от заклятья у Нарциссы не было возможности, хозяин поместья это прекрасно понимал. Знала это и ехидно ухмыляющаяся ведьма, крепко держащая в руке свою палочку.

В камине вспыхнуло пламя… Люциусу захотелось закрыть глаза, чтобы не видеть, как упадёт, обездвиженная, его любимая женщина. Миг – и ведьма произносит заклятье, целясь на уровне своей груди. Однако чары, рассчитанные на рост взрослого человека, летят в огонь камина, а в это время в комнату впрыгивает огромное лохматое нечто чёрного цвета и впивается прямо ведьме в кисть.

Не верящий своим глазам Люциус видит, как падает на пол палочка Беллы, а сама женщина кричит от боли. Малфой понимает, что на ведьму напал её же кузен Сириус Блек, принявший свою анимагическую форму.

Однако поразмышлять о столь триумфальном появлении Блека у мага не было возможности. Камин снова заработал, и в гостиную один за другим вошло три человека: Нарцисса Малфой, Гевин Нотт и первенец Уизли. Аристократ не помнил, как именно зовут этого юношу, поскольку путался в именах рыжего семейства, однако именно этого мага он видел пару раз в банке и знал, что у гоблинов работает как раз первенец рыжей парочки. Что парень делает в его доме, лорд не понимал, однако не этот факт удивил его больше всего. Малфой был поражён тем, что его жена, даже не взглянув в его сторону, направилась к борющимся сестре и кузену. В то время как Нотт стал снимать с него обездвиживающее заклятье.

– Только родственники могут насылать темномагические заклятья на членов своей семьи, не опасаясь полного магического отката, – тихо пояснил Гевин, когда расколдовал хозяина поместья.

– А Уизли? – тихо уточнил аристократ, призывая тем временем свою палочку.

– Должен помочь нам создать щит, – кратко ответил Нотт.

По комнате тем временем пронеслась магическая волна, однако она не вышла за пределы помещения, поскольку рыжий маг успел выставить магический щит. Беллатрикс, применив беспалочковую магию, отшвырнула от себя чёрную собаку. После этого она схватила свою палочку в левую руку и постаралась атаковать ещё не пришедшего в себя после удара Сириуса. Выполнить задуманное ей помешало обездвиживающее заклятье сестры. Бледная до синевы Нарцисса стояла над поверженной упивающейся, готовая в любой момент нанести решающий удар. Через несколько мгновений рядом с кузиной встал и Блек, уже успевший вернуть себе человеческую форму.

Гевин и Люциус, которым так и не довелось вступить в схватку, смотрели на застывших магов, понимая, как им нелегко сделать последний шаг. Убивать Беллатрикс было нельзя. Через метку Лорд мгновенно почувствовал бы, что его последовательница погибла, и перенёсся бы в поместье в считанные секунды. Расправа над всеми присутствующими была бы мгновенной и жестокой, маги это прекрасно понимали. Держать ведьму под обездвиживающим заклятьем тоже было не вариантом. Через некоторое время Белла просто сбросит его. К тому же, в этом случае её с легкостью сможет обнаружить поисковое заклятье мужа.

– Блек сказал, что они с Нарциссой знают нужное заклинание, – тихо сказал Нотт так, чтобы Люциус услышал.

– Сириус, вы должны начинать, – тихо произнёс Уизли, убирая магический щит и подходя к анимагу. – Здесь в любую минуту могут появиться её муж с братом.

Мужчина только кивнул и поднял свою палочку. Рыжеволосый маг отступил на шаг и вновь начал воздвигать защитный щит, на этот раз гораздо мощнее.

– А вы чего ждёте, господа? – обратился он к лордам. – Создавайте второй щит.

Удивлённые этим заявлением, маги всё же последовали данному им указанию. Аристократы не понимали, как рыжий парень собирался самостоятельно поддерживать столь сложное заклятье длительное время, но на возражения у мужчины не было времени. Блек стал говорить:

– Леди Беллатрикс Лестрандж, урождённая Блек, в связи с вашей попыткой причинить вред роду Блек с помощью крови леди Нарциссы Малфой, урождённой Блек, я, лорд Блек, вынужден применить к вам заклятье принудительной трансфигурации.

Услышавшие это маги поняли, почему сейчас понадобились два щита. Магическая буря, которая поднимется в то время, когда Сириус с Нарциссой будут проговаривать заклятье, по своей силе приравнивается к нескольким темномагическим ритуалам. Ещё мужчины порадовались проницательности рыжего парня, который создал щит, пропускающий звук, тем самым давая возможность и аристократам следить за развитием событий.

– Нет!.. – завизжала ведьма, ясно понимая, какая судьба её ожидает, но анимаг был неумолим и, подняв палочку, начал произносить заклятье. Рядом ему вторила Нарцисса, которая тем временем уже успела наколдовать огромный горшок.

Магический поток поднял Беллу в воздух и изменил её позу. Руки ведьмы находились над головой, а ноги были опущены так, что они по косточки находились в наколдованном Нарциссой горшке. Из-за этого начала трансфигурации маги не смогли увидеть. Но вскоре заклятье стало подниматься выше. Ноги ведьмы срослись вместе, постепенно превращаясь в ствол. Одежда Беллы бугрилась и врастала в кожу, приобретая необычный рисунок шероховатой коры. Заклятье поднималось всё выше и выше, трансфигурируя женщину в невиданное ранее растение.

Магия в комнате бушевала. Даже второй щит дрожал и выгибался так, что Нотт и Малфой его едва удерживали. И то, что юный Уизли в одиночку справлялся со своим щитом, было невероятно. Что в это время испытывали Сириус и Нарцисса, которые находились в эпицентре магического вихря, магам было страшно даже представить. Тем временем Беллатрикс непрестанно кричала, что Тёмный Лорд узнает о произошедшем и убьёт их всех. А самого Лорда им никогда не победить, поскольку именно они, Блеки, поспособствовали его могуществу.

Леди Малфой и лорд Блек, суровые и неумолимые, не обращая внимания на крики и магические всплески, продолжали читать заклятье. Однако по тому, как дрожит палочка в руке жены, Люциус понимал, что ещё немного, и она не выдержит такого напряжения и отступит. А сможет ли Блек сам довести заклятье до конца, было неизвестно.

Заклятье уже доходило до груди Беллы. Боль, которую испытывала ведьма, заставила её отступить от своих принципов и молить о смерти. При этом объектом своих «просьб» она избрала именно сестру. Тогда-то Малфой и услышал, что именно Беллатрикс наложила в далёкой юности на сестру заклятье, которое и делало Нарциссу бесплодной. Проклятье было настолько хитроумным, что его не смогла выявить даже проверка колдомедика перед свадьбой. Зачем именно Белле понадобилось сотворить такое с сестрой, Люциус так и не разобрал. Но смог услышать, что только смерть самой Беллатрикс может прекратить действие заклятья.

После этих слов Нарцисса, не выдержав напряжения, упала на пол без чувств. Мгновение аристократ смотрел на лежащую жену, ощущая свою полную беспомощность из-за невозможности ей помочь. И он был безмерно благодарен Уизли, который смог в секунды каким-то немыслимым образом перестроить свой щит так, чтобы леди Малфой оказалась за его границей в относительной безопасности.

Блек же тем временем, ни разу не сбившись, продолжал читать заклятье, однако было ясно, что одному делать это было гораздо сложнее. Белла уже не могла кричать и только ужасающе хрипела. Все присутствующие понимали, что до завершения трансфигурации осталось всего несколько минут, но вот только хватит ли сил у Блека на эти последние минуты, никто не мог сказать наверняка.

Прошла минута. Вторая. Голова Беллатрикс уже была полностью покрыта корой, нетронутыми остались только руки, поднятые вверх. Сириус сделал над собой последнее усилие и закончил читать заклятье. Тело ведьмы окончательно превратилось, и в гостиной осталось только причудливое растение. Трансфигурация завершилась полностью.

Когда всё закончилось, Блек без сил опустился на пол и закрыл лицо руками. Маги, держащие щит, ещё несколько минут поддерживали его, ожидая, пока магический вихрь уляжется окончательно. И только потом опустили свои палочки, убирая оба защитных баръера.

Люциус сразу же бросился к Нарциссе, в то время как Нотт направился к сидящему Блеку, пытаясь понять, не нужна ли ему помощь. Сначала Гевин хотел подойти к Уизли, который по всем законам уже должен был лежать обессиленный, однако тот, немного пошатываясь, направился к трансфигурированной ведьме.

– Я знаю мага, который за такое растение многое отдал бы, – тихо сказал Уизли, не отводя взгляда от тёмной коры в том месте, что когда-то было лицом ведьмы.

– Билл, ты же про Невилла сейчас говоришь? – тихо спросил анимаг, убирая руки от лица.

– Про него, – ответил парень, переводя взгляд на мужчину. – Но как бы там ни было, её нужно отсюда убрать. Иначе Лорд найдёт её в два счета. Так что вариант с Долгопупсом отпадает.

– Какие будут предложения? – спросил анимаг, вставая и держась при этом за руку молчащего Нотта.

– Отправить к Чарли с порт-ключом, – ответил юноша, незаметно улыбнувшись. – В драконий заповедник. Там в жизни не найдут. Но кто туда отправится? На применение заклятий для полной очистки этой комнаты у тебя сил точно не хватит.

– Это могу сделать я, – заговорил Люциус. – Только сначала переправлю Нарциссу в школу, чтобы ей там оказали помощь, а то наш колдомедик сейчас во Франции.

– Хорошо, – кивнул Билл, – мы подождём.

Лорд Малфой поднял жену, которая уже лежала на наколдованной мужем кушетке, и направился к камину.

– А вам, молодой человек, помощь не нужна? – поинтересовался Гевин, внимательно смотря на юношу.

– Нет, лорд Нотт, благодарю вас, – любезно ответил Уизли.

Маг хотел спросить ещё что-то, но ему помешало появление белокурого аристократа.

– Так быстро? – удивился Сириус.

– Медведьма ждала прямо в кабинете у директора, – ответил аристократ, – так что Нарцисса уже в надёжных руках.

– Я тоже пойду, – тихо произнёс анимаг, направляясь к камину. – Если что, я у себя.

После этих слов Блек исчез во вспыхнувшем от летучего пороха огне.

– Нелегко им пришлось, – негромко сказал Билл и протянул хозяину поместья небольшой брелок. – Это прямой порт-ключ до Румынии.

– И он сможет перенести на столь огромное расстояние? – усомнился Люциус.

– Даже не сомневайтесь, лорд Малфой, – успокоил его парень. – Пароль – хвосторога.

Люциус кивнул, понимая, что маг, который смог столько времени самостоятельно удерживать щит, вполне мог создать порт-ключ такой силы, и, положив руку на ствол растения, перенёсся в заповедник.

– Теперь можно приступать к очистке, – сказал Билл и поднял палочку, начиная произносить различные заклятья, большинство из которых Гевин даже не знал. Но аристократ видел, что с каждым заклинанием парень устаёт всё больше и больше. Наложив последние чары, Уизли, как и Блек, стал опускаться на пол.

Однако упасть ему не дали сильные руки, подхватившие его.

– Не бойся, всё будет хорошо. Я позабочусь о тебе, – сказал Нотт, беря парня поудобнее и направляясь к камину.