Текст книги "Память героя (СИ)"

Автор книги: химера-читатель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 75 страниц)

– Не могу сказать почему, ещё не знаю... – немного поколебавшись, проговорил Тео, а потом решительно продолжил: – Но важно, чтобы он был здесь как можно раньше. Ты можешь с ним сейчас связаться?

– Постараюсь, – коротко ответил староста, обдумывая варианты, как именно быстрее всего передать сообщение главе рода, при этом не привлекая внимания к своему Патронусу.

– Я иду на поле и буду ждать тебя там, – тихо проговорил Нотт. Казалось бы, простые слова друга вызвали у Драко сильное беспокойство. Вчера они договаривались, что, когда Малфой с Поттером будут летать, Тео в свою очередь будет с Гермионой в библиотеке. Чем сейчас руководствовался слизеринец, собираясь пойти на место предполагаемого свидания с гриффиндорцем, Драко догадывался, и эта догадка ему крайне не нравилась.

– Но… – попробовал было возразить староста, но друг только отрицательно покачал головой, давая понять, что это решение не обсуждается.

– Не переживай, – попытался успокоить старосту Нотт. – Меня никто там не увидит, я буду под чарами иллюзии. И если все будет спокойно, сразу уйду.

Драко кивнул, не тратя времени на долгие ненужные объяснения, и отправился к себе. Закрывшись в своей комнате, слизеринец несколько секунд размышлял над сложившейся ситуацией, после чего взмахнул палочкой, вызывая эльфа. Делая это, он рассчитывал на то, что и сегодня, так же, как и вчера, на его зов явится их бывший домовой. Это бы сразу решило так внезапно возникшую проблему со срочным посланием в Малфой-мэнор.

– Добби слушает, – перед слизеринцем появился эльф, которого он уже столько раз видел, но сейчас был обрадован как никогда до этого.

– Добби, ты можешь переместиться отсюда в наше поместье и передать послание моему отцу? – спросил Малфой, понимая, что сейчас очень многое зависит от ответа этого ушастого создания.

– Послание злому бывшему хозяину, который пытался причинить вред Гарри Поттеру? – уточнил эльф, смотря на аристократа своими большими глазами. – Добби не хочет возвращаться в поместье, где его когда-то били. Добби свободный эльф.

Староста смотрел на непокорного домовика, так не вовремя проявляющего упрямство, зная, что тот прав. Приказать эльфу он не мог. Так что Малфою пришлось впервые в жизни искать аргументы, чтобы убедить домовика в необходимости выполнения его просьбы.

– Добби, отец должен прийти сегодня с колдомедиком, чтобы проверить здоровье учеников в этой школе, и если кого-то здесь обижают, тогда это сразу узнают и прекратят… – начал было слизеринец, но его прервал удивленный возглас маленького создания.

– Бывший хозяин будет помогать Гарри Поттеру? – в глазах эльфа было столько надежды, что Малфою не оставалось ничего другого, как кивнуть.

– Да, глава моего рода теперь поддерживает Гарри Поттера.

– Что Добби должен передать лорду Малфою? – эльф церемонно поклонился юноше, и тот не мог не улыбнуться: манеры у домовых его дома всегда были безукоризненными.

– Передай отцу, чтобы он как можно раньше появился в Хогвартсе с проверкой, – сказал староста, тем временем призывая свою метлу. – Иди, Добби, мне тоже нужно торопиться.

Эльф исчез, а слизеринец вышел из комнаты, стремясь как можно быстрее попасть на летное поле. Беспокойство, возникшее после разговора с Тео, ничуть не уменьшилось и наоборот росло с каждой минутой. Малфой спешил, чувствуя тревогу за своего зеленоглазого гриффиндорца. Спешил, понимая, что у него осталось совсем немного времени, чтобы успеть вовремя.

часть 5 (99)

У профессора зельеделья Северуса Снейпа, сидящего на педагогическом совещании, проводимом директором школы Хогвартса, начало сводить челюсти. Но не от обычного желания зевнуть, которое возникало сразу же после того, как Дамблдор начинал свои привычные разглагольствования о важности образования, влиянии преподавателей на процесс формирования юных магов, необходимости терпеливого отношения и индивидуального подхода к каждому ученику… Все то, что лидер светлой стороны говорил им на каждом собрании, и что все преподаватели уже давно перестали слушать, зная эти слова наизусть… Нет, сегодня зельедел не пытался скрывать свою скуку, он пытался не дать волю смеху, который вопреки его стараниям так и рвался наружу.

Это был, пожалуй, первый случай за очень много лет, а если быть честным, то, наверное, первый за всю жизнь, когда слизеринцу едва удавалось контролировать свои эмоции. Но слушать привычную высокопарную речь директора, прерываемую очередным вопиллером, присланным ему от родителей учащихся, было крайне уморительно. Нет, сначала все выглядело вполне благопристойно. В первых двух посланиях были выражены просьбы пересмотреть программу и исключить из неё столь опасные зелья. На что директор только улыбнулся и, не выходя из образа доброго дедушки, осуждающе посмотрел на зельедела и продолжил свою речь. Но дальнейшие письма были не столь невинны. Визгливый голос Молли Уизли оповестил, что в случае повторения подобного она в течение получаса будет в кабинете Дамблдора и именно в нем будет выяснять, что случилось с её драгоценным отпрыском. От того, каким тоном прозвучало это послание, невольно поморщились все, кроме зельевара, включая самого директора.

А дальше все стало только интересней. Послания начали присылать главы древних семейств, наследники которых пострадали на вчерашнем уроке. Большинство из них носили темную Метку Воландеморта, а некоторые в выборе выражений остановились на словах, которые едва можно было произносить в приличном обществе. В общем, было невообразимо приятно слушать слова о высокой значимости труда педагога в Хогвартсе под аккомпанемент баса Гойла-старшего, утверждающего, что ещё один волосок упадет с головы его ненаглядного мальчугана, и он самолично повыдергивает учителям конечности и поменяет их местами. Немало радости доставило Снейпу и послание старшего Кребба, в котором тот подробно описал, в каких позах и чем именно будет заниматься весь педагогический коллектив, если с его наследником ещё что-то случится.

Однако больше всего декана слизеринцев веселили не письма. Нет, их он за время своей работы наслушался предостаточно. Больше всего Снейп порадовался тому, как на все эти угрозы реагировали его коллеги. Дамблдор со своим обычным выражением на лице делал вид, что ничего необычного не происходит. МакГонагалл сидела, поджав губы, с видом оскорбленной девы, к которой на улице пристало пять пьяных матросов. Хуч слушала послание Кребба так внимательно, словно это было новое научное пособие по управлению сверхскоростными метлами. Казалось, что ещё мгновение, и тренер достанет блокнот и начнет писать конспект. У Флитвика тряслись плечи, было заметно, что маленький профессор так же, как и Снейп, едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. Хагрид, сидевший в углу на диване, громко кашлял. Зельедел понял, что лесничий смог оценить весь юмор ситуации. Остальные преподаватели недоуменно переглядывались и перешептывались, не понимая, что сейчас происходит.

Неимоверным усилием воли слизеринцу все же удалось совладать с собой и не присоединиться к смеющемуся Флитвику. Однако сегодня Снейп в полной мере оценил данный ему когда-то совет Дамблдора, что в случае неприятностей нужно поделиться ими с кем-то из окружающих. Учитывая нынешний опыт, слушать вопиллеры в присутствии коллег было намного интересней и увлекательней, чем делать это самому в тишине подземелий. И единственное, о чем жалел зельевар, это что сейчас здесь по неизвестной ему причине нет Долорес Амбридж. Вот на её лицо он посмотрел бы с большим удовольствием. Но и гримасы остальных коллег будут для него весьма неплохим воспоминанием, чтобы холодными вечерами поднимать себе настроение.

Но у профессора не вышло и дальше наслаждаться ситуацией. Дамблдору в конце концов надоело пытаться заглушать все эти крики, и он, произнеся заклятье и взмахнув палочкой, сжег очередной вопиллер, в котором отец Панси Паркинсон рассказывал, что именно он думает про уровень преподавания всех учителей в Хогвартсе. После этого директор снова произнёс заклятие, и в комнате возникло небольшое серебристое кольцо, которое постепенно увеличивалось в диаметре. Вскоре этот серебристый обруч уперся в стены комнаты и исчез. Сразу после этого в кабинете произошли разительные перемены. Все нераспечатанные вопиллеры тут же вспыхнули под удивленными взглядами остальных преподавателей, которые, как и зельедел, считали, что эти послания никак нельзя уничтожить, не выслушав. Кроме того, больше посланий от разозленных родителей не появлялось. Слизеринскому декану теперь стало ясно, как именно директор защищает себя от нежелательной корреспонденции. Было магу также понятно, почему Дамблдор столько терпел все это безобразие. Старик прекрасно понимал, что большинство его сотрудников способны повторить почти любое заклятье, увидев его хотя бы раз, и теперь преподаватели в случаях, когда им пришлют вопиллеры, будут знать, как именно их нейтрализовать.

Ещё один взмах директора, и перед каждым из присутствующих появилась чашка с горячим чаем и небольшая тарелочка с разнообразными сладостями. Все радостно встрепенулись, воспользовавшись чаем как своеобразной передышкой. Но Северусу, которому всегда было жарко, а сейчас в особенности, совсем не хотелось употреблять горячий напиток. Однако зная, что на педсоветах директор особенно внимательно следит за тем, чтобы все выпивали предложенный им напиток, зельевар решил схитрить. Воспользовавшись беспалочковой магией, он произнес заклятие, дабы охладить свой напиток. Но немного не рассчитал сил и заморозил свой чай полностью.

Чертыхнувшись про себя, Снейп снова произнес заклятье, на этот раз нагревая напиток. Поднеся его к губам и отпив маленький глоточек, зельевар понял, что привычный букет после такой обработки слегка изменился. Но едва он собрался поставить чашку с испорченной жидкостью и попросить себе новую порцию, как со своего привычного насеста вдруг закурлыкал Фоукс. Все присутствующие удивленно обернулись на любимца директора, недоумевая, что могло его заставить встрепенуться. Слизеринец же использовал этот момент, чтобы просто испарить жидкость из своей чашки, а потом уселся поудобней, радуясь, что никто из присутствующих, в том числе и Дамблдор, не обратил внимания на его манипуляции.

– Итак, господа, – снова заговорил директор, убедившись, что внимание всех преподавателей обращено на него. – Как вы все знаете, сегодня мне прислали письмо. В нем говорилось, что мы с моим заместителем должны в кратчайшие сроки прибыть во Францию на конференцию по обмену опытом. Директора других магических школ получили такие же послания. Эта конференция будет продолжаться около двух недель. Думаю, вам не нужно объяснять, что это значит.

Люсинда Нотт выполнила свое обещание, и директор уезжает из страны. Это зельевар понял сразу. Но вот о чем они вчера не договаривались с ведьмой, так это о том, что вместе с ним Англию покинет и декан гриффиндорцев. Получалось, что на месте директора должна была остаться Долорес Амбридж. От осознания этого у Снейпа похолодело все внутри: за две недели это розовое нечто с помощью Кровавого пера покроет мальчишку Поттера шрамами, начиная от макушки и заканчивая стопами ног. Кроме того, зельедел был уверен, что одним строптивым гриффиндорцем ведьма не ограничится, и в школе начнется невиданный ранее произвол.

– Однако мне сообщили, – продолжал тем временем вещать Дамблдор, – что Министра Фаджа, а также инспектора по Хогвартсу, тоже вызывают во Францию. Так что в мое отсутствие выполнять обязанности директора будет мастер Чар профессор Флитвик. Именно ему сегодня придется общаться с проверяющими, которые появятся в школе от Попечительного совета.

Уже второй раз за время совещания слизеринцу понадобилось колоссальное усилие воли, чтобы суметь удержать привычную маску невозмутимости. Облегчение, возникшее после последних слов, никак нельзя было показать окружающим, однако внутри у зельедела все ликовало.

– Профессор, – в комнате появился домовой эльф и, поклонившись, продолжил: – Вам просили передать, что Драко Малфоя несут в Больничное Крыло.

часть 6 (100)

– Как интересно... Драко Малфой в Больничном крыле, – на лице Дамблдора, прекрасно слышавшего сказанное эльфом, застыло выражение доброго обеспокоенного дедушки. – Что или кто послужил причиной его недомогания?

– Сэр Гарри Поттер, – от волнения и ужаса несчастный домовой переставил слова и говорил, глотая гласные, но все присутствующие прекрасно поняли, что именно сказал эльф. Учителя обеспокоенно переглянулись: все прекрасно знали об истории многолетней вражды этих двух. Но до сегодняшнего дня редко кто из парней попадал в медицинское крыло после таких стычек.

– Опять мальчики повздорили, – осуждающе покачал головой директор, даже не пытаясь узнать, с какими именно повреждениями слизеринец находится в Больничном крыле. – Но не думаю, что дело серьезное. Северус, тебе сейчас стоит сходить в Больничное крыло и узнать, не нужна ли Помфри какая-то помощь, а мы здесь закончим без тебя.

Снейп встал и, кивнув всем присутствующим, направился к двери. Когда зельевар уже взялся за ручку, зазвучал голос директора:

– Кстати, сегодня в Хогвартс прибудет Малфой-старший с колдомедиком, дабы выяснить, как в школе обстоят дела с медицинским обслуживанием. Нужно сделать так, чтобы результаты этой проверки были положительными.

Выйдя из помещения, так ничего и не ответив директору, Снейп мысленно послал своего начальника к Мордреду. Профессор прекрасно понимал, что результаты этой проверки никак не могут быть позитивными, поскольку её целью будет выявление детей, на которых было использовано Кровавое перо. Так что в любом случае после командировки старого манипулятора будет ожидать весьма неприятный сюрприз.

Размышляя таким образом, Снейп пытался заглушить чувство беспокойства и недоумения, возникшее у него сразу же как он услышал сообщение эльфа. Что могло произойти между двумя парнями, в результате чего слизеринцу понадобилась медицинская помощь? Впрочем, ответ на этот вопрос профессор рассчитывал сейчас получить от главного участника событий, а именно от Драко Малфоя.

Спеша в Больничное крыло, профессор не мог не обратить внимание на испуганные лица и шепотки учеников, находившихся в коридорах. Все время звучали слова «попытка убийства», «сумасшествие», «режущее заклинание» «Адский огонь», «отрезанные конечности». Каждое услышанное слово заставляло профессора все больше и больше беспокоиться. Нет, он, конечно, знал, что ученики склонны к преувеличениям, но, как известно, дыма без огня не бывает. Из чего профессор сделал вывод, что произошедшее с Малфоем окончательно вышло за рамки обыденности, и прибавил шагу, стараясь как можно быстрее попасть в медицинское крыло.

Зайдя в палату и увидев крестника, зельевару понадобилось все его самообладание и выдержка, чтобы не вскрикнуть от неожиданности и ужаса. Маг сразу понял: то, что он сейчас видит и чувствует, станет одним из его самых страшных кошмаров. Находясь в бессознательном состоянии, Драко лежал на кровати, бледный до синевы, похожий больше на труп, чем на живого человека. Но не это ужаснуло зельевара. Ниже локтя левая рука слизеринца просто отсутствовала. В то время как от локтя до плеча была сплошная рана. Зельедел застыл, отказываясь верить, что подобное зверство мог сотворить с его крестником Поттер.

В воздухе витал тошнотворный запах паленой плоти. Он и характерные раны свидетельствовали о том, что оставшуюся часть руки просто жгли. Снейп подумал, что такое могли сделать для того, чтобы никто уже не смог вернуть конечность Малфоя на место. В голове застывшего профессора вертелась только одна мысль: как его крестник смог это все пережить и не умереть на месте от шока.

– Северус, – к магу, борющемуся с желанием найти гриффиндорца и вытрясти из него правду, подошла медведьма. – Как хорошо, что ты пришел. Я просто не знаю, что делать.

– Лечить! – рявкнул зельевар, не справившись с эмоциями. – Лечить, пока он не очнулся.

– Северус, над мистером Малфоем установлен какой-то щит, который не дает даже произвести диагностику, – тихо проговорила ведьма, прекрасно понимая состояние профессора и не обращая внимания на его тон. – Говорить о лечебных чарах просто не приходится. Я пробовала снять этот щит, но мне это не удалось.

Присмотревшись к Помфри, которую он знал уже столько лет, зельедел понял, что, несмотря на весь свой немаленький опыт, она на самом деле растеряна и не понимает, как ей поступать в этой ситуации. Это открытие внезапно отрезвило мага и заставило собраться. Сейчас первоочередным заданием было помочь Драко, а для этого требовалась хладнокровность и рассудительность. Разбираться же в произошедшем можно будет тогда, когда жизнь старосты будет вне опасности.

Зельедел взмахнул палочкой, произнося заклятье диагностики. Но вокруг Малфоя, как и предупреждала медведьма, возник щит, мерцающий всеми цветами радуги. Именно он и не дал чарам зельевара коснуться тела Драко. Профессор произнес заклятье, которое снимало защитные заклинания, но и эта попытка не увенчалась успехом.

– Мне сказали, что на моего старосту напал Поттер. Значит, щит устанавливал он. Таким образом, он его может и снять, – говоря это, Северус гнал от себя мысль, что именно Люциус сделает с гриффиндорцем, когда узнает о случившемся.

– Я уже послала за Поттером, но он пока ещё не появился, – неохотно произнесла ведьма, и зельевар понял, что ей, как и ему, не верится, что такие травмы мог нанести ученик их школы.

– Возможно, мальчик был под заклятием, – проговорила Помфри словно сама для себя. – Думаю, что, когда Гарри придет, он сможет все объяснить.

Чем именно можно объяснить такие действия, декан Слизерина не знал. Однако, подумал профессор, нежелание гриффиндорца появляться в Больничном крыле в какой-то степени доказывало его вину. Внезапно дверь в палату отворилась и медведьма с профессором одновременно оглянулись, ожидая, что сейчас здесь появится задержавшийся Поттер. Однако их ожидания не оправдались. Дверь словно сама по себе закрылась вновь, но в неё так никто и не зашел.

– Сквозняк, – огорченно произнесла мадам Помфри.

Ответить на реплику медведьмы Снейпу помешал заработавший в помещении камин. Из него появились Люциус и Нарцисса Малфой в сопровождении семейного колдомедика мистера Спенсера. Увидев состояние Драко, леди Малфой не смогла удержаться от вскрика. Северус её прекрасно понимал: увидеть единственного ребенка в таком состоянии зельедел не пожелал бы и худшему врагу.

– Покиньте помещение, – негромко произнес целитель, и медведьма, кивнув, поспешила к выходу. Семейный колдомедик имел право выдвигать такие требования, и остальные медицинские работники должны были выполнять эти распоряжения.

– Кто? – угрожающе произнес Люциус, как только за Помфри закрылись двери. Услышав его тон, профессор подумал, что Поттеру теперь вряд ли помогут какие-либо объяснения. Нет, он, конечно, защитит гриффиндорца, но сделать это в данной ситуации будет весьма и весьма непросто.

– Какая разница кто? – зашипела на мужа Нарцисса, смотря на сына, но не решаясь без разрешения специалиста подойти к нему. – Сейчас главное, чтобы Драко выздоровел, с остальным разберешься потом.

– Мистер Спенсер, чего же вы ждете? – Малфой-старший не стал возражать жене и обернулся к колдомедику. – Немедленно приступайте к лечению.

Профессор, уже некоторое время наблюдавший за целителем, не мог понять, почему тот застыл словно вкопанный и ничего не предпринимал. Однако мимика колдомедика при этом была весьма выразительна: в одно мгновение на лице мистера Спенсера явственно проступил ужас, потом неверие, а после сосредоточенность.

Зельедел, удивленный таким поведением обычно собранного и невозмутимого целителя, смотрел, как он наконец отмер и направился к кровати пациента.

– Лорд и леди Малфой, ваш сын пострадал гораздо сильнее, чем я предполагал, – заговорил маг через несколько мгновений. – Лечение будет весьма энергоемким, так что наследника нужно как можно быстрее доставить в родовой замок, где в случае надобности можно будет провести поддерживающие ритуалы.

– Хорошо, – кивнул Люциус и спросил: – Я должен поднять сына или его лучше перемещать с помощью чар?

Для посторонних эта фраза из уст аристократа показалась бы невозможной, но все присутствующие, в том числе и колдомедик, понимали, что за столь короткий период Драко уже во второй раз оказывается на грани жизни и смерти. Так что желание лорда быть ближе к сыну и помогать ему всеми возможными и невозможными способами было вполне понятно.

– Можете не беспокоиться, лорд Малфой, мальчика можно перемещать на руках. Чары, насланные на него, предназначены как раз для того, чтобы состояние пациента не ухудшалось, а наоборот стабилизировалось.

Эти слова весьма удивили зельевара. Получалось, что Гарри Поттер сначала напал на слизеринца, нанеся ему весьма серьезные увечья, а потом сам же наложил чары с целью спасти своей жертве жизнь. Снейп пообещал себе, что как только освободится, то найдет гриффиндорца, и без объяснений тот от него не уйдет.

– Северус, – тихо произнес аристократ, беря сына на руки. – Мне нужен тот, кто это сделал.

И не говоря больше ни слова, маг направился к камину. Еще через мгновение они с Драко исчезли, поглощенные вспышкой огня.

– Мистер Снейп, мне понадобятся зелья. Я могу обратиться за ними к вам? – вопрос колдомедика отвлек профессора от размышлений, что будет, когда Малфои узнают, кто именно напал на их сына.

– Да, конечно, – согласился Снейп, не желая тратить время на бесполезные объяснения. – Люциус знает, как со мной связаться.

Колдомедик поклонился и тоже направился к камину.

– Подождите, – окликнул его слизеринец. – А как вы собираетесь снять щит, который защищает Драко?

– О, не беспокойтесь, – слегка улыбнулся целитель, беря Дымолетный порошок. – Этот щит снимается очень просто. Чтобы он исчез, нужно просто начать правильное лечение.

– Северус, прежде чем делать какие-то выводы о произошедшем, разберись сначала в ситуации, – попросила Нарцисса, внимательно смотря на профессора. – И прошу, не наделай глупостей.

– Нарцисса, а как вы узнали о происшествии? – слизеринец задал вопрос, который его уже давно волновал.

– Мы не знали, – тихо ответила леди Малфой. – В замке появился наш бывший эльф и передал просьбу Драко как можно скорее привести в Хогвартс целителя. Нас немного задержало то, что пришлось брать разрешение на открытие этого камина. А когда мы появились здесь, то увидели искалеченного Драко.

Сказав это, ведьма направилась к камину. Снейп понимал её желание как можно быстрее оказаться рядом с сыном, чтобы своими глазами наблюдать за процессом его лечения. За ней последовал и декан, намереваясь как можно быстрее начать собирать необходимые Драко зелья.

Очутившись в своих покоях, зельедел насторожился, услышав шум, раздававшийся за его дверью.

– Что здесь происходит? – рявкнул Снейп, выходя наружу и второй раз за день застывая в шоке от увиденного.

Возле его покоев стояли его подопечные: Паркинсон, Кребб и Гойл. Между парнями был зажат окровавленный Поттер, который все время произносил только одно слово: «Мунго».

часть 7 (101)

От автора. Всем спасибо за отзывы и поздравления. Именно они не дают опустить руки и прервать работу :-)

В доме на площади Гриммо пустовали все семейные портреты. Их обитатели сейчас находились в тайном хранилище Блеков, смотря на книгу, которую они только что закончили читать. В комнате царила тишина, не нарушаемая ни проклятиями, которые раздавались всю ночь, ни тихим плачем, так редко звучащим в стенах этого дома. Тишина была мрачной и давящей, в которой умершие маги, все как один, смогли ощутить… Не стыд. Стыд эта семья ощутила, когда юный наследник Сириус, наплевав на все указания родителей, очутился на ало-золотом факультете. Не горечь… Вкус её семейство познало, когда первый гриффиндорец Блек сбежал из дома, заявив перед этим, что отрекается от родных. Не гнев… Это чувство возникло в семье Блеков, когда одна из их дочерей, Андромеда, украшение и надежда рода, забеременела от маггла. Не отчаянье… Оно появилось здесь в тот момент, когда без вести пропал младший Блек, Регулус, и ни поиски, ни ритуалы так и не дали ответа, что же с ним произошло. Не страх… Он поселился в душах обитателей, когда стало ясно, что Белла уже никогда не сможет оправиться от увиденных в древней чаше воспоминаний и навсегда останется безумной. Все это члены семьи уже испытывали и смогли пережить. Но сейчас… Сейчас все присутствующие ощущали себя так, словно стояли у свежевырытой могилы, понимая, что она предназначена именно им.

И самое страшное было в том, что эту могилу они выкопали себе сами, собственноручно. И объяснить все происками директора было нельзя. Ошибки, совершенные на протяжении стольких столетий, были сделаны скорее по незнанию, но и этим нельзя было все оправдать. Теперь аристократы понимали, что сами теряли знания, не проявляя интереса к своим обязанностям, забывая, какие истоки были у тех или иных традиций и ритуалов, не понимая и не желая изучать самих истоков рода.

В голове у каждого представителя семейства в независимости от того, маг это был или ведьма, крутились одни и те же слова: «золото», «самородки», «крупинки», «чистота», «сплавы», «примеси»… Объём информации, полученной за столь короткое время, был слишком велик и резко отличался от всего того, во что маги верили столько столетий. Теперь же маги анализировали произошедшие в их семье и Англии события, учитывая новую информацию.

– Но почему об этом никому неизвестно? – вдруг заговорила Ирма Кребб, мать Вальбурги. – Ведь то, что аристократия в нашей стране находится сейчас в таком положении, объясняется именно ошибками, сделанными по незнанию.

– Судя по тому, что мы только что прочитали, чудом является именно то, что древние семьи ещё существуют, – задумчиво проговорил Финеас Блэк, механически потирая свою бороду, – а не канули в Лету ещё пару столетий назад.

– Ты хочешь сказать?.. – заговорила Элладора Блэк, внимательно смотря на брата.

– Мы и остальные лорды уже несколько столетий не выполняем возложенные на нас обязанности, – тихо, но твердо заговорил бывший директор Хогвартса, обводя взглядом притихших родных. – И сейчас неважно, по каким причинам мы их не выполняли: по незнанию или из-за отсутствия желания. Важно сейчас, как исправить положение и не дать исчезнуть магическим семействам Англии.

В комнате снова воцарилась тишина. Все покойные члены семейства прекрасно понимали, что имел в виду Финеас. Когда-то в чистокровных семьях было по трое-четверо детей. Сейчас же и второй ребенок был редкостью. Так что ситуация была не просто критической, она была катастрофичной, и это понимали все присутствующие.

– Но как же учения Салазара Слизерина? – заговорил дед нынешнего лорда Блека, Арктурус Блэк III, которому никак не хотелось расставаться с привычными взглядами. – Не мог же один из Основателей так ошибаться!

– Ты правда так думаешь? – Финеас насмешливо посмотрел на своего потомка. – Даже после всего того, что ты узнал, ты продолжаешь считать, что кровь магглорожденных волшебников хуже, чем наша? Но как же тогда в теорию Слизерина вписывается хорошо известный нам факт?

– Какой? – уточнил Арктурус, прекрасно понимая, что предок воспользуется каким-то неожиданным доказательством, однако надеялся, что его все-таки можно будет опровергнуть.

– Если теория про смешение крови справедлива, то как объяснить то, что в браке с магглом была рождена столь уникальная ведьма с таким редким даром, как метаморфизм? Ведь, если бы теория о чистокровных была истинной, дочь Андромеды магически должна бы быть намного слабее матери, – бывший директор с улыбкой смотрел на поникшего потомка, который прекрасно понимал справедливость сказанного.

– Но Салазар утверждал… – продолжал упорствовать дед Сириуса, но был прерван вкрадчивым голосом Финеаса:

– В каком именно трактате или дневнике написано про то, что магглородженные волшебники недостойны нашего внимания? Можешь назвать источник, в котором записана эта информация?

– Об этом утверждали его современники, – не сдавался Арктурус, уже понимая, что напрасно испытывает терпение предка, и что тот будет придерживаться своей точки зрения.

– Тогда как мы можем утверждать, что Слизерин говорил именно о чистой крови, а не ослаблении магических возможностей при браках с людьми, не несущими в себе магических задатков, проще говоря, с магглами? Руководствуясь этими правилами, мы довели свой род до того, что нашу кровь действительно надо разбавлять маггловской, – возразил бывший директор, смотря на своего пристыженного оппонента. На этот раз магу нечего было возразить, в то время как Финеас, немного подумав, добавил: – Ещё один аргумент в пользу того, что, не зная всей информации, нельзя судить, что истинно, а что ложно. Мы считали Сириуса позором своего рода, в то время как его служба в Аврорате послужила своеобразным щитом для всего нашего рода.

– Профессия защитника, – задумчиво протянула Элла Макс, внимательно смотря на сына и понимая его правоту. – Мальчик интуитивно избрал верный путь, как и дочь Андромеды. Обеспечивая тем самым наш род шансом на восстановление. Однако действовать следует незамедлительно, иначе все пойдет прахом.

– Как? Мы мертвы, – возразила матери сестра Финеаса Элладора Блэк. – Что мы можем сделать в этой ситуации?

– У гоблинов в банке есть картины, через них мы сможем связаться с нашим поверенным и выясним, как нам действовать в данной ситуации, – заговорил племянник Элладоры, Cигнус Блэк II. – Далее необходимо, чтобы Сириус тайно восстановил в правах Андромеду и ввел её в род. Маггла тоже надо взять под защиту рода.

– Восстановить в правах нужно и всех остальных, кого мы отвергли из-за связей с магглами, – тихо произнесла Элла Макс. На её заявление маги только кивнули, прекрасно понимая, кого она имела в виду. Ни для кого здесь не был тайной поступок Ислы Блэк, вышедшей в свое время за маггла и изгнанной за это из рода.

– Нужно также пригласить сюда и обитателей с портретов других семейств, – заговорил Альфард Блек. – Так правда постепенно будет распространяться, что впоследствии может стать важным фактором в дальнейшем развитии событий.

Все присутствующие изображения только согласно кивнули на внесенное предложение. В комнате снова воцарилась тишина, каждый думал, что ещё можно сделать, чтобы улучшить существующую ситуацию.

– Чего я никак не могу понять, это почему мой внук, несмотря на его природу, не искал своего партнера, – снова заговорила Ирма Кребб. – В книге сказано, что найти спутника жизни для анимага является одной из самых важных задач. Но в поведении Сири не было ни намека на то, что хотя бы отдаленно напоминало написанное в книге.