Текст книги "Ворона (СИ)"

Автор книги: ash_rainbow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 46 страниц)

– Какого черта ты вообще руку поднял? – поинтересовалась Варя, уничижительно глядя на него. – Что, украшение на личике покоя не дает?

Глеб скривился. Рассечка на его скуле уже почти исчезла, и от нее осталась тонкая заживающая полоска, которая бесследно пропадет через несколько дней.

– Кто ж знал, что эта ваша психологичка – двинутая, – отозвался он, бросая на Алю взгляд, близкий по градусу злости к Вариному. Та неодобрительно цокнула, складывая руки на груди.

– Ты язык-то попридержи, – заметила она. – Она моя подруга, и за такие речи можно быстро получить украшение и с другой стороны, ну, для симметрии.

– А ты прямо королева гребаных викингов, – съязвил Глеб, лохматя волосы. – Успокойся, Ворона, ты только драться и умеешь. Не доросла еще со взрослыми вести взрослые беседы.

– Куда уж мне, – фыркнула Варя, переводя взгляд обратно на Алю, которой Новикова что-то бурно объясняла, заливаясь краской. Чтобы Новикова – и краснела? – Ведь вылить зеленку в шампунь – это так по-взрослому, – продолжила Варя, отстраненно размышляя, почему это вдруг главная стерва их класса краснела перед Алей.

– Не знаю я ничего ни о какой зеленке, – отозвался Астахов, недоуменно сморщиваясь.

– Конечно, не знаешь, – кивнула Варя насмешливо. – Куда уж тебе, пустоголовому павлину.

Глеб рассмеялся, откидываясь немного назад, отчего две передние ножки стула оторвались от пола.

– Фу, как грубо, – произнес он, смеясь. – Пустоголовый павлин? Ну-ну. Значит, ты считаешь меня симпатичным, да, Ворона? – дернул он бровью. – Неужели лед тронулся?

– Если что-то и тронулось, то только остатки твоего мозга, – отрезала Варя, складывая руки на груди. – Иди теперь к Алевтине и проси кого-нибудь другого поставить на третий класс. Я с тобой работать не собираюсь даже под страхом смертной казни.

– Какая жалость, – вздохнул Глеб. – Но она же уже сказала, что не будет менять списки. Так что ты застряла со мной, – на его лице расцвела нагловатая усмешка. – Пошалим? – поинтересовался он, шевеля бровями.

Покачав головой, удивляясь, как такого идиота только земля носит, Варя изобразила рвотный рефлекс. Тем временем тирада Новиковой кончилась, и Аля задумчиво уставилась на нее, будто бы принимая решение. Сама не зная почему, Варя напряглась. Несколько минут спустя Аля начала что-то говорить, и Варя изо всех сил стала всматриваться в ее лицо, безуспешно пытаясь прочитать по губам.

Внезапно перед ее лицом появилась рука. Астахов щелкнул пальцами, наклонившись, а потом снова откинулся, когда Варя вздрогнула и перевела взгляд на него.

– Очнись, что ли, – недовольно произнес он. – Между прочим, я не собираюсь все делать сам.

– А тебе и не надо будет! – радостно воскликнула подбежавшая Новикова. После разговора с Алей она разве что не сияла. Подхватив стул, она уселась на него рядом с Астаховым и улыбнулась ему во все тридцать два зуба. – Я поговорила с Алевтиной Борисовной, и она согласилась, чтобы я к вам присоединилась, – пояснила она в ответ на недоуменный взгляд Глеба. – Правда, – добавила она с сожалением, – она не позволила взять третий класс нам вдвоем… Но Ворона нам мешать не будет.

Варя покосилась на Алю, которая довольно смотрела на них, и отвернулась. Такой подлянки от подруги она уж точно не ожидала. Вика что-то тихо ворковала на ухо Глебу, отчего тот посмеивался, на Варю внимания они не обращали. Та была только рада, так как эта сладкая парочка бесила ее больше, чем все идиоты их школы вместе взятые.

Вставив в одно ухо наушник, Варя втихаря достала из рюкзака книгу и стала читать, не дожидаясь, пока они оторвутся друг от друга. Перспектива провести целый день наедине с ними Варю не просто удручала, она заставляла размышлять о суициде.

И как же Аля могла так с ней поступить? Знала ведь, что взаимная неприязнь между ними была непреодолима. Варя вздохнула и перелистнула страницы в поисках места, на котором остановилась в метро. Тогда ей, помнится, помешал читать здоровенный мужик, грубо оттолкнувший ее на пути к заветному освободившемуся месту. Хорошо, что это был час пик, и далеко Варя не улетела, только врезалась в стоявшего рядом парня.

– Эй, Ворона, – позвала ее Вика через несколько минут. Варя подняла глаза от книги и поняла, что сладкая парочка сидит, недовольно уставившись на нее.

– Что? – недоуменно поинтересовалась она.

– Через плечо, – бросила Новикова, закатив глаза, а Глеб подавил улыбку. – Я, конечно, понимаю, что ты в своем идиотском мире сказочек, но мы тут занимаемся серьезным делом, так что давай включайся.

Варя мысленно взмолилась богам, чтобы они не допустили Викиного убийства. Потому что Новикова явно нарывалась, а у книги были такие соблазнительно острые края…

– Я лучше оставлю это серьезное дело вам, взрослые вы мои, а сама почитаю, – отозвалась она, барабаня пальцами по книге.

– Заканчивай свой детский сад, Ворона, – недовольно произнесла Вика, выпрямляясь на стуле. – Если не хотела вести занятия, могла бы молча сидеть!

Варя недоуменно уставилась на Новикову, гадая, это у нее галлюцинации или у Вики что-то не так с головой. Она открыла рот, чтобы ответить ей, но была прервана бесцеремонным вмешательством госпожи психолога, появившейся, словно чертик из табакерки.

– Как рабочий процесс? – живо поинтересовалась Алевтина, нависая над Варей.

– О, великолепно, – с сарказмом откликнулась Варя, хмуро уставившись на подругу. Та шутливо погрозила ей пальцем и посмотрела на Новикову и Астахова.

– Что за кислые лица, ребятки? – поинтересовалась она. – Новикова, вы ведь так рвались к третьему классу, а теперь что, ваш пыл угас? – Аля насмешливо посмотрела на Вику, которая под ее взглядом покрылась румянцем и отвела глаза. Варя не поверила в то, что увидела: на ее памяти такое событие случалось…, а ни разу не случалось. – А вы, Астахов, что молчите?

– Мы думаем, – отозвался он, пожимая плечами.

– А Воронина не хочет ничего делать, – добавила Вика, придя в себя. – Только сидит, уставившись в книгу, и все. Может быть, мы с Глебом сами справимся?

– Что я говорила о списках? – Аля перевела страдальческий взгляд на потолок. – Новикова, радуйтесь, что я вообще разрешила вам присоединиться к этому междусобойчику. Варвара, – повернулась она к Варе, – а почему вы не хотите ничего делать? Что это за разгильдяйство?

– Я бы сказала, что это конкретно, – прошептала Варя так, чтобы только Аля могла ее слышать, – но не буду. Твои учительские ушки этого не выдержат.

Алевтина закатила глаза, мученически вздыхая и вопрошая гипотетические тучки, отчего вся эта бодяга с устройством Дня Учителя свалилась именно на нее. А ведь могла бы сейчас сидеть в своем уютненьком кабинете, пить кофе, лишь капельку разбавленное ликером, и размышлять о прекрасном. В частности, о том симпатичном скалолазе, с которым она познакомилась на прошлой тренировке. Кто сказал, что учителя не люди? И хотя формально Аля не была учителем, она частенько причисляла себя к их угрюмому числу.

– Давайте, решайте, ребятки, – сказала она. – В конце концов, если вы ни о чем не договоритесь, вам же хуже.

С этими словами она отошла от них, оставляя недовольно созерцать друг друга. Варя захлопнула книгу и убрала ее в рюкзак. Ей уже было ясно, что мечты о почитать так и останутся мечтами. Перед тем, как пришла Аля, она поймала себя на том, что перечитывала один и тот же абзац уже в третий раз, но никак не могла уловить его смысл.

Новикова первой прервала затянувшийся обмен раздраженными взглядами. Она вздохнула, поправила и без того идеально лежавшие волосы, мысленно посчитала до десяти, глядя в потолок, потом достала из сумочки блокнот, лишь чудом туда вместившийся (дизайнеры наверняка задумывали этот аксессуар лишь для помады, мобильного и небольшого бумажника). Послав Глебу ласковую улыбку, она повернулась к Варе, и ее выражение лица тут же сменилось на презрительное.

– Так, – сказала Вика, открывая блокнот. – Давайте просто распределим часы и покончим с этим. Проведем каждый по уроку, а на последний поставим им какой-нибудь фильм. Ворона, тебе, как самой ущербной, я предлагаю выбрать первой.

– Какая честь, – съязвила Варя, складывая руки на груди. – Я ж сейчас на воздух взлечу от распирающего меня… – она задумчиво сдвинула брови, подыскивая нужное слово. – …благоговенья перед твоим великодушием.

– Хватит ерничать, – отозвалась Новикова. – Твои жалкие потуги казаться умной навевают мне чувство безнадежности.

– А ты умеешь чувствовать? – поразилась Варя. – Я-то, глупая, думала, что в твоем сердце нет места ничему, кроме самолюбования.

– Ну, я, по крайней мере, психически стабильна, – насмешливо ответила Вика, крутя пальцем у виска.

Варя застыла. На лице Новиковой заиграла торжествующая улыбка, когда та поняла, что попала точно в цель. Воронина сидела не шелохнувшись, только глаза ее с каждым мгновением расширялись все больше, будто бы она против воли вспоминала что-то, что упорно пыталась забыть. Вздрогнув, Варя моргнула и сфокусировала взгляд на Вике, которая тут же перестала улыбаться, едва заглянула ей в глаза.

– Девушки! – воскликнул Глеб, не давая сжавшей кулаки Варе ответить. Он недоуменно косился на нее, не понимая, отчего та так завелась. – Я все понимаю, но давайте уже займемся делом!

– Я бы с удовольствием, котик, – Вика повернулась к нему, снова расплываясь в сладкой улыбке. Глеб перевел взгляд на нее. – Но ты же видишь, что эта психопатка задирается.

Варя медленно выдохнула, напоминая себе, что она не должна драться. Ее ежедневные визиты в Алин кабинет только что кончились, и что-то ей подсказывало, что терпение директора не безгранично. Еще одной драки он не потерпит, тем более если Варя ударит Вику, в которой во всей школе учителя души не чают. И ничего не могло бы их убедить в том, что красавица, умница, хорошистка Новикова, неизменно вежливая и услужливая, на самом деле является первостатейной тварью.

– Я проведу историю, – выдавила Варя, поднимаясь на ноги. Не дожидаясь реакции от сладкой парочки, она пошла прочь из зала, чуть ли не срываясь на бег.

========== Часть седьмая, праздничная ==========

Чем ближе подбирался День Учителя, тем мрачнее становилась Варя. Ее интуиция, развитая на предсказании сюжета следующих серий, буквально вопила о том, что ничего хорошего в этот день не предвидится. Новикова, взбесившая ее на собрании, обходила Варю стороной, что было взаимно, а Астахов ничего не предпринимал, только кидал с другого конца класса задумчивые взгляды, мгновенно становившиеся раздраженными, стоило Варе их заметить.

Именно то, что оба ее главных недруга затаились, настораживало Варю. Она каждый день ожидала, что они снова выкинут какой-нибудь фортель, но те, словно читая ее мысли, вели себя тише воды, ниже травы.

Утром в пятницу, собираясь в школу, Варя мучилась от чувства, что приближается что-то нехорошее. Ей настолько не хотелось идти на занятия, что она рискнула попросить маму официально оставить ее дома. Та как раз взяла выходной, решив дать подчиненным передышку.

– Мам, – протянула Варя, боком заходя в кухню, где мама, по привычке проснувшаяся ни свет ни заря, читала новости в интернете. Она безмятежно пила, не морщась, дымящийся кофе, и всем своим видом выражала готовность провести весь день в бесподобной ленности.

– Мам, – повторила Варя, привлекая к себе внимание. Марьяна Анатольевна оторвалась от экрана ноутбука, где читала подробную статью об изменениях в законодательстве с нового года, и посмотрела на дочь.

– Чего тебе, кошмар глаз моих? – весело отозвалась она.

– Слушай, – откашлялась Варя, – ты так редко берешь выходные! Может быть воспользуемся таким случаем и поедем куда-нибудь? Я позвоню Леше, он тоже возьмет отгул, и мы все вместе устроим дебош в каком-нибудь злачном местечке…

– Дочь, ты такая фантазерка, – усмехнулась мама. – А как же твоя школа? У вас же сегодня праздник, или я ошибаюсь?

– Нет-нет, не ошибаешься, – поспешно замотала головой Варя. Барни, весело помахивая хвостом, сшибая все, что имело несчастье оказаться у него на пути, вбежал в кухню и полез к Варе здороваться, несмотря на то, что он же ее и разбудил. – Уйди, противное создание, – отмахнулась от слюнявой пасти она. – Просто это ерунда, а не праздник, – сказала Варя маме, отталкивая морду Барни в сторону, – и эти несколько часов будут бессмысленно потеряны.

– Бедная ты моя, – умилилась Марьяна Анатольевна. – Подумать только, тебя заставляют бессмысленно терять время!

– Именно, – кивнула Варя. – Представляешь, ужас какой… Все равно буду сидеть где-нибудь в уголочке, смотреть фильмы и страдать. А так мы все вместе проведем время, совсем, как когда я была маленькой… – заискивающе улыбнулась она.

Мама смерила ее насмешливым взглядом, и Варя поняла, что где-то прокололась.

– Сидеть в уголочке, говоришь? – Марьяна Анатольевна подняла брови. – А вот Алевтина, с которой я вчера очень продуктивно побеседовала два часа, заверила меня, что в этом году ты будешь вести занятия у третьего класса вместе с Викой Новиковой… Или она ошиблась? – мама поставила чашку на стол и уставилась на Варю своим лучшим «ну-давай-оправдывайся» взглядом.

Варя вздохнула и уселась на стул, принимая поражение.

– Ну, не хочу я туда идти, – пробурчала она, опуская голову на сложенные руки. Барни согласно лизнул ее в щеку. – Знаешь такое чувство, когда точно уверен в том, что произойдет что-то плохое?

– Знаю, – кивнула мама. – Оно возникает каждый раз, когда ты прокрадываешься ко мне в комнату с просительным таким: «Мааам», – усмехнулась она.

– Я же серьезно, – воскликнула Варя. – Я печенкой чувствую, что эти два… – Варя запнулась, – нехороших человека что-то замышляют.

Мама покачала головой, улыбаясь.

– И что, – поинтересовалась она, отпивая кофе, – теперь будешь каждый раз прятать голову в песок при любом упоминании какой-либо опасности? Тогда давай переименуем тебя в страуса. Кстати, – добавила она, игнорируя возмущенные вопли дочери, —, а с Викой вы снова общаетесь?

– Э, нет, с чего ты это взяла?

– Ну, вы двое за почти пять лет ни слова друг другу не сказали, – пожала плечами Марьяна Анатольевна, —, а тут ты почти каждый день приходишь и возмущаешься ее поведением.

– Нет, – отрезала Варя, поднимаясь на ноги, – с Новиковой я никогда не буду общаться снова. Ни по-дружески, ни по-вражески, никак.

– Как знать, – Марьяна Анатольевна задумчиво повертела чашку в руках. – Я тоже была уверена, что к пятидесяти годам уже обзаведусь внуками, буду жить где-нибудь в глубинке и каждый день перемывать косточки мужу с подружками на какой-нибудь обыкновенной и невероятно скучной работе. А ты посмотри, – мама обвела рукой их кухню: – Живу в центре столицы, работаю начальницей, у меня подрастает младшая дочь, а муж объелся груш.

– Ма-а-ам, – протянула Варя, обнимая ее за плечи, – тебе еще далеко до этого страшного пять-ноль. И с теми темпами, которыми Леша занимается попытками самовоспроизводства, внуки у тебя появятся скорее, чем ты думаешь.

Марьяна Анатольевна рассмеялась, обнимая дочь в ответ.

– Это, конечно, все очень приятно слышать, – произнесла, улыбаясь, она. – Но в школу ты пойдешь.

С тяжелым вздохом Варя выпрямилась и побрела в комнату собираться. Спорить было бесполезно. К тому же, она не сильно надеялась на то, что мама действительно разрешит ей остаться дома, но попытаться хотелось.

– Кстати, дочь, – догнал ее голос мамы, когда она уже выходила в коридор. – Тебе звонил твой отец, просил перезвонить. Ему нужно сообщить тебе что-то, как он сказал.

Варя обернулась, недоуменно морща лоб.

– А через тебя он передать не мог? – спросила она осторожно, помня о том, что ее родители не очень-то ладили.

Марьяна Анатольевна пожала плечами, глядя в ноутбук.

– Сказал, что хочет сообщить тебе это сам. Вообще не понимаю, зачем было мне звонить. Впрочем, твоего отца всегда было сложно понять, – равнодушно произнесла она. Варя вздохнула, собираясь возразить ей, как она делала всегда, что у отца сложное время, его тоже можно понять, но мама не дала ей продолжить, вскинув на нее тут же ставшие строгими глаза: – И что ты стоишь? Время видела? Иди собираться!

Закатив глаза, Варя поплелась в комнату.

Всю дорогу в школу Варя размышляла о том, что же такого важного хотел сообщить ей отец, что лично позвонил ее матери. Они уже несколько лет не общались лично, исключительно по телефону и только по особо важным случаям. Леша игнорировал отца полностью, решив раз и навсегда, что того для него не существует, поэтому единственной, кто поддерживал с ним связь, была Варя. Правда, он никак не мог запомнить, когда ей звонить можно, а когда нельзя, поэтому периодически названивал им домой, надеясь, что трубку никто не возьмет и можно будет наговорить сообщение на автоответчик.

Петр Никитович Воронин, как и большинство людей на планете Земля, слегка опасался Вариной мамы, что не мешало ему на ней жениться. По правде говоря, Варя порой думала, что от этого он стал ее опасаться только больше, ведь если на людях Марьяна Анатольевна сдерживала убийственную силу своего презрительного взгляда, то набедокурившему мужу выдавала его полную мощь. Именно она была негласной главой их семьи.

С одной стороны, жить с такой железной леди было сложно, но с другой – неорганизованному и вечно растерянному Петру Никитовичу именно такая жена и была нужна, в чем с ним была согласна даже его мать – что в бесконечной битве между свекровями и женами было безусловной победой.

Варин отец был человеком творчества, что значило, что в его вечно занятой голове царил постоянный беспорядок. Его то и дело захватывали новые идеи, что на практике выражалось не выключенной водой в ванной, забытом чайником на плите, килограммами сожженных продуктов.

Зато книги, выходившие из-под его пера, иногда поражали своей… не то чтобы гениальностью, но близостью к ней. Петр Никитович творил под псевдонимом и издавал довольно популярную серию детективных романов времен императорской России, основанных на реальных слухах и легендах. Он не был известен всемирно, но его книги быстро раскупались, что вполне позволяло ему безбедно существовать, по крайней мере, до следующего гонорара. В ту пору, когда он еще жил вместе с Вариной мамой, их гостиная и кухня были сплошняком завалены историческими трудами и монографиями, а сам отец восседал на столе с ноутбуком на коленях и телефонной трубкой под ухом, одновременно печатая и говоря с очередным консультантом. После того, как он переехал, забрав все свои книги и старинные печатные машинки, Варя еще долго ощущала пустоту в квартире.

Ощущал пустоту и Петр Никитович. Настолько, что ввел в романе нового персонажа – находчивую юную девицу Вареньку, помогавшую его герою в расследованиях. Главный герой – сравнительно молодой человек тридцати лет, взял девицу под свою опеку, попутно обучая ее мудреным наукам криминалистики и права. В тайне от матери и брата Варя скупала книги отца, мгновенно проглатывая очередную часть приключений детектива и его подопечной. Не то чтобы мама не одобрила, или Леша запретил бы ей читать, но Варе не хотелось разрушать их наивную веру в то, что Варя все еще злится на отца за то, что случилось.

Школа встретила ее вполне ожидаемым безумием. На охране сидело двое десятиклассников, а четыре девочки, празднично одетые и с бантами в волосах, встречали входивших учителей, вручая женщинам букеты цветов, а мужчинам коробки конфет. Варя всегда немного жалела учителей мужского пола – в такие праздники, как этот, они выглядели самыми несчастными. Причина была ей неизвестна, но факт оставался фактом: в День Учителя грустнел даже всегда веселый трудовик. Только Петр Петрович оставался неизменным: хмурым и недовольным жизнью.

Раздевшись, Варя протолкнулась сквозь спятивших учеников младших классов к нужному кабинету. Дверь была открыта – значит, Астахов и Новикова уже успели зайти и расположиться. И хорошо, так как история, которую собиралась провести Варя, должна была быть только третьим уроком, а первые два ложились целиком и полностью на плечи неразлучной парочки.

Проскользнув внутрь, Варя увидела коллег, если их так можно было назвать, сидевших друг на друге. Они увлеченно целовались, абсолютно не обращая внимания на окружающее пространство. Настолько увлеченно, что даже дважды хлопнувшая дверь не стала поводом разлепить объятия.

Варя прислонилась к стене, складывая руки на груди. Решив подождать пару минут, вдруг сладкая парочка поймет-таки, что они в классе не одни, Варя перевела взгляд на потолок и мысленно стала считать Миссисипи. На двенадцатой Миссисипи она сдалась, поняв всю тщетность этого занятия. Парочка не собиралась прекращать свое занятие добровольно.

Вздохнув, Варя громко кашлянула. Кашель вышел громоподобным, будто бы вместо хрупкой девушки в классе стоял шахтер-алкоголик с туберкулезом. Зато он возымел нужный эффект: Вика вздрогнула и едва не свалилась от неожиданности с Глеба, удержавшись лишь потому, что он машинально сомкнул на ее талии руки (или просто поднял их с филейной части девушки).

– Ой, вы тоже здесь? – невинно поинтересовалась Варя, хлопая ресницами в ответ на взбешенный взгляд Новиковой, одергивавшей юбку. Глеба ей видно не было, но что-то подсказывало, что он бесится точно также, как и Вика, отчего внутри разливалось приятное чувство маленькой, но гадости. – А на меня что-то кашель напал, ужас! – воскликнула она, притворно покашливая в кулачок.

– Ага, кашель, конечно, – процедила сквозь зубы Вика, сползая с колен Глеба. Варя заметила, что блузка на ней расстегнута до пояса, и из-под нее выглядывает белый кружевной бюстгальтер.

Внезапно ей стало так весело, что Варя еле держалась от глупого хихиканья, уж очень забавно выглядела Вика. Волосы, обычно уложенные в аккуратную прическу, были растрепаны, темная помада на губах размазана, да и вообще вид она имела слегка помятый.

– А стриптиз в сегодняшнюю программу тоже входит? – поинтересовалась Варя, насмешливо улыбаясь. – Если так, то я даже лично найду для тебя шест.

Глеб, все то время, что Вика приводила себя в порядок, с настороженностью переводил взгляд с нее на Варю. Его, казалось, совершенно не заботило, что на его лице остались следы чужой помады, а волосы разлохматились. Впрочем, парней редко когда беспокоили такие мелочи, как внешний вид. Гораздо больше его занимало то, что, услышав слова Вороны, Вика застыла, глаза ее сузились, а пальцы слегка сжались. Только не в кулаки, а будто в когтистую лапу. Моргнув, Глеб с усилием прогнал мысль, что его подружка в тот момент ужасно походила на Мегеру.

– Что ты сказала? – прошипела Вика, прищуривая глаза.

– Ну, раз уж приватные танцы уже начались, почему бы не дать детишкам пару уроков? – Варя с намеком дернула бровью. Вика побагровела, и только Глеб, схватившийся за край юбки, не дал ей броситься на Варю.

– Астахов, ты что, посадил нашу Викочку на цепь? – усмехнулась Варя, заметив это. – Смотри, как бы она тебе в отместку не расцарапала личико.

Глеб поднялся на ноги и прижал рвущуюся в бой девушку к себе, что-то шепча ей на ухо. Самое интересное, что на Новикову его слова подействовали лучше успокоительного: она расслабилась и посмотрела на Варю с чувством собственного превосходства.

– Каркай, Ворона, каркай, – пробормотала она, глядя на нее с легко читаемой ненавистью в глазах.

Пожав плечами, Варя прошла мимо них к дальней стене кабинета, где стоял кожаный диванчик, заваленный тетрадями, и шкаф, сплошь уставленный цветами. В скольких классах она ни была, наличие такого вот шкафа было обязательным, будто без него и буйных зарослей на верхних полках кабинет не мог называться кабинетом. Правда, от своих единодревных собратьев он все-таки отличался: между цветами штабелями стояли пластиковые бутыли с водой, предназначенной, вероятно, для поливания тех самых цветов. Это удивило Варю, ведь бутылки вполне могли свалиться вниз, но она только пожала плечами. Со своим уставом в чужой монастырь не ходят.

Переложив стопки тетрадей на подоконник, Варя плюхнулась на диван. Сегодня рюкзак у нее был особенно тяжелым, так как помимо материалов для третьеклассников она контрабандой пронесла с собой ноутбук. Раз уж невыносимого дня избежать не удалось, то она хотя бы проведет его с пользой.

Вытащив ноутбук на свет, Варя воткнула в отверстие провод для наушников и устроилась поудобнее, думая, что бы посмотреть. С одной стороны, у нее был скачен не просмотренный сезон «Анатомии страсти». С другой стороны, ей уже давно хотелось начать «Игру престолов», но никак не удавалось, все время что-то мешало.

Помучившись с выбором, Варя решила дать «Игре» еще один шанс, как над ее головой раздалась трель звонка, и орущей оравой в класс ворвались третьеклассники.

Со вздохом закрыв крышку ноутбука, Варя поднялась на ноги, оглядывая подопечных. Пусть она не была шибко высокой, а по сравнению со своим братом вообще терялась где-то внизу, но эти дети были какими-то акселератами. Самая низкая девочка макушкой доставала до ее локтей, а самым высоким оставалось всего несколько сантиметров, чтобы оказаться выше своей новоиспеченной учительницы. Вот Вика и Глеб над ними возвышались. Но если Глеб от природы был высоким, то Вика уверенно стояла на каблуках, прибавлявших к ее росту добрый десяток сантиметров.

Церемония представления прошла быстро и практически незаметно. Привстав и сказав детям называть их по именам и отчествам (Варвара Петровна, Виктория Викторовна, Глеб Алексеевич), горе-учителя приступили к своим непосредственным обязанностям, а дети-акселераты сделали вид, что очень внимательно их слушают.

Первый урок вела Вика. Она выбрала математику, решив, по мнению Вари, поиздеваться над третьеклассниками с утра пораньше. Последние энтузиазма Виктории Викторовны не разделяли и откровенно печалились, когда Новикова энергично принялась вызывать их по одному к доске. Правда, дело пошло охотнее, когда Вика добавила, что за каждый правильный ответ будет начислять баллы, и тот, кто наберет больше всех баллов к концу урока, получит особый приз. То ли это было утро и энергии в них не было, то ли они испугались взрослой тети с длинными когтями вместо ногтей, но почти весь урок третьеклассники вели себя спокойно.

Глеб сидел на одном из пустых стульев позади парт, следя за дисциплиной. Периодически он поднимался на ноги и ходил между столов, грозно глядя на хихикавших девочек. Видя этот беспредел, Варя только закатывала глаза. Лихорадка обожания Астахова поразила и юные умы, а значит, конец был близок.

Сама Варя забралась с ногами на диван и пыталась смотреть «Игру престолов». Ее не заботило то, что таким поведением она вполне могла уронить свой учительский авторитет ниже плинтуса. Единственное, что немного беспокоило девушку, это то, что юбка могла случайно задраться и показать те части тела, которые Варя не планировала показывать.

Прозвенел звонок, и не успела Вика вручить приз победителю (им оказалась самая настырная девочка, точная копия Новиковой в детстве), как третьеклассники выбежали из класса с воплями, хлопая дверью. От каждого такого хлопка шкаф рядом с Варей начинал мелко дрожать, и девушка только радовалась, что дети не проявляют излишней инициативы в закрывании двери. Иначе один из красивых тяжелых горшков мог вполне свалиться ей на голову.

Второй урок вел Глеб. Он решил провести чтение, чтобы не сильно мучить уставших после математики детей. Правда, он не был бы собой, если бы и тут не устроил показуху. Начав с вопроса, кем третьеклассники хотят стать, Астахов поведал им занимательную историю о том, что надеется когда-нибудь стать настоящим режиссером. Эта новость была встречена невероятно восторженно, особенно после того, как Глеб предложил детям разбиться на три группы и поставить небольшую сценку на пять минут. Так, урок чтения плавно превратился в театр.

Все те сорок пять минут, что Астахов руководил увлекшимися третьеклассниками, класс стоял на ушах. Они и так были чересчур шумными и энергичными, а творческая жилка, бившаяся почти в каждом из них, заставляла громко спросить, ругаться, доказывать оппонентам свою точку зрения. Один раз даже дошло до рукоприкладства, когда два мальчика не поделили роль Локи. Их еле разняли, Варе даже пришлось встать с облюбованного ею дивана и грозно пообещать лично врезать тому, кто следующий полезет в драку. Как ни странно, именно ее угроза подействовала, а не увещевания Глеба. Мальчишки посмотрели на нее с уважением и спокойно уселись на свои места, поглядывая друг на друга недовольно.

Очередной звонок выманил их в коридор, и Варя поняла, что настала ее очередь. Со вздохом выключив сериал, она прошла к учительскому месту с пухлой папкой в руках. Думая о том, что бы рассказать третьеклассникам, у которых в этом году история только началась, она решила не путать их головы хитросплетениями истории Руси, а рассказать вполне себе мирную и таинственную легенду о короле Артуре. Она не имела ничего общего с тем, что они проходили по программе, но сама Варя именно из-за нее полюбила этот предмет.

Однако, планам не было суждено пойти так, как хотела того Варя.

Когда прозвенел звонок и третьеклассники расселись по своим местам, Варя начала было свой рассказ, но ее прервал один из тех мальчишек, которым она помешала драться. Он воспитанно поднял руку, и когда Варя разрешила ему говорить, он огорошил ее вопросом:

– Варвара Петровна, а вы правда оборотень?

Варя недоуменно уставилась на него, озадаченно моргая. Не такой вопрос она ожидала услышать от ребенка, которого видела впервые в жизни. Но что-то ей подсказывало, что он не сам додумался, и она оказалась права. На лице Вики сияла довольная улыбка человека, сделавшего гадость ближнему, да и Глеб силился не заржать.

Варя вновь посмотрела на мальчика, который ждал ответа. Вздохнув, она решила подыграть. Она встала, обошла учительский стол по кругу и облокотилась на столешницу, скрещивая ноги в лодыжках.

– Вы умеете хранить секреты? – спросила она у мальчика, но глядя при этом на весь класс. На детских лицах появилось выражение готовности растрепать новость, едва они выйдут за двери класса. Усмехнувшись, Варя продолжила: – Дело в том, что это очень опасная тайна, и каждый, кто посмеет рассказать ее без моего разрешения, будет проклят самым страшным проклятием, какое только могли придумать древние друиды.

– Древние кто? – переспросила девочка со второго ряда. Она любознательно грызла кончик карандаша и смотрела на Варю с легким опасением.

– Друиды, – повторила Варя. – Вы что, не знаете, кто такие друиды?

Дети дружно покачали головами. Закатив глаза и тяжко вздыхая, Варя пустилась в разъяснения.