Текст книги "Ворона (СИ)"

Неделя прошла во всеобщей суматохе. Надвигался Пижамный день, и учителя ничего не могли поделать со своими подопечными: их всех охватила лихорадка грядущего праздника. Педагогическому составу оставалось только покорно терпеть, ведь и они ждали Пижамный день. Во-первых, администрация не забывала про них и торжественно вручала премию, во-вторых, под покровом ночи, все учителя собирались на грандиозную попойку в учительской, когда все ученики ложились спать.

Пижамный день был целиком и полностью заслугой руководства школы «Кленовый лист». Изначально он задумывался как коллективный выезд на природу на выходные для того, чтобы сплотить учеников и поднять их боевой и товарищеский дух. Однако школа начала расти, классы увеличиваться, и вот уже вместо ста послушных деток вывозить пришлось почти триста… И дирекция решилась на переигровку.

Основная идея осталась прежней – поднятие духа товарищества между учениками, однако исполнение существенно изменилось. Выходные сократились до суток и перенеслись на рабочую неделю: теперь утомленным ученикам не надо было брать день отдыха, чтобы восстановиться морально и физически к учебному процессу. Вместо этого они веселились с четверга на пятницу, а потом отдыхали еще два дня. К тому же место дислокации с неконтролируемой среды превратилось в школу, где дети, как малые, так и великовозрастные, проводили свои игрища.

Игрища состояли из всевозможных соревнований и викторин. В коридорах первого, второго и третьего этажей устраивали разнообразные полосы препятствий. Там были и «джунгли», где надо было найти единственно верный путь среди веревок и канатов, были и шпионские трассы, где главной задачей было умудриться пройти круг так, чтобы не задеть ни один из лазеров. Там же располагались ярморочные стенды, и любой желающий мог забронировать себе один из таких стендов и попытаться продать что-то, сделанное своими руками. Кто-то продавал выпечку, кто-то самодельные сумочки, расшитые бисером, словом, разброс был широкий. В спортивном зале устраивали состязания на смекалку, силу, скорость, догадливость и находчивость. Там даже была скалолазная стенка, куда Варя каждый год ходила с удовольствием. Словом, детям было, чем заняться. А специально для тех, кто не видел себя звездой спорта и не хотел пыхтеть, разгадывая очередную хитроумную головоломку, в актовом зале устраивали киновечер. Тема каждый год выбиралась новая, и целый день на большом экране наряду с известными блокбастерами крутили шедевры мирового кино. Там же работала машина для попкорна и бар, где можно было угоститься прохладительным напитком или свежим соком.

За каждый удачно пройденный этап соревнований, участникам начислялись баллы участия. Причем делалось это в электронном виде, поэтому ошибки если и случались, то исправлялись на месте. На следующее утро, после того, как ученики просыпались после полного приключений дня, они все собирались в актовом зале для проведения торжественной церемонии награждения. Сначала проводилось награждение по классам, а потом главный приз получал тот, кто наберет больше всего баллов участия по всей школе. Надо сказать, что призы были достойны того, чтобы каждый год ученики соревновались с неутолимым рвением. За первое место было получить новенький навороченный ноутбук или горный велосипед последней модели. Также довольно часто разыгрывались всевозможные сертификаты на кругленькие суммы в бутики и салоны техники, билеты в театры, ваучеры на подводное плаванье или прыжки с парашютами. Не то чтобы это было чем-то сверхъестественным, но получить халявный смартфон или плеер всегда было приятно.

Ровно в три часа в четверг, когда прозвенел звонок с последнего урока и начальная школа уныло поплелась прочь, школа «Кленовый лист» будто лопнула от энергии, исходившей от взбудораженных учеников. Это был тот редкий момент, когда Варя действительно чувствовала себя частью чего-то большего. Даже ее класс, обычно разрозненный по группам, собирался вместе, чтобы превратить классную комнату в пригодное для сна помещение. Пока девочки мыли полы и выносили стулья, мальчики убирали парты и доставали из подсобки матрацы, купленные попечительским советом. После того, как все двадцать пять матрацев были разложены по классу, они совместно готовили спальные места, заправляя постели и раскладывая вещи. И, конечно же, необходимым атрибутом Пижамного дня были пижамы, в которые школьники переодевались тут же, сначала девочки, потом мальчики.

Варя удачно заняла местечко в дальнем от двери углу комнаты, на равной удаленности от выхода и Новиковой. Слева от нее устроились Лиля и Руслан, а справа была стена, так что подлого нападения со спины можно было не бояться. На самом деле во все предыдущие года Новикова и ее клика будто брали передышку на время Пижамного дня и приставали к Варе куда меньше обычно. Возможно, и они проникались духом праздника. Тем не менее, что-то подсказывало Варе – и возможно это была заботливо взращённая паранойя – что именно в этот раз Вика сподобится учудить что-нибудь запредельно невразумительное.

Но Пижамный день шел, а Новикова будто бы позабыла о существовании так нелюбимой ею Вороны. Варя благополучно поучаствовала в церемонии открытия полосы препятствий на третьем этаже, даже умудрилась пробежать ее быстрее других ребят. Но ее рекорд был тут же побит Лилей, которая сумела не только дважды обернуться туда-сюда, но и обходить все препятствия со скучающим выражением лица.

После этого они отправились в столовую, где по такому поводу вместо обычного буфета устроили целый ресторан со шведским столом, где можно было хорошо пообедать. Именно там они нашли Руслана, который с большой охотой уплетал вареники с ежевикой. Не долго думая, девочки присоединились к нему. Там же, в столовой, обитали учителя, плавно перетекающие от одного столика к другому. Для них меню было куда разнообразней: помимо соков и чая им предлагались различные горячительные напитки, о содержании алкоголя в которых тактично умалчивалось.

После сытного обеда по закону Архимеда полагалось бы поспать, но Варя сумела себя пересилить. Лиля вообще строго придерживалась режима, так что вдвоем они растолкали замлевшего Руслана и отправились в рейд по коридорам. В классах можно было найти много чего интересного. Например, в кабинете химии можно было поставить обычно запретные эксперименты и сгенерировать взрыв, а в кабинете биологии провести самую настоящую операцию. Конечно же, все это проходило под наблюдением специалистов, но даже так это было весело и интересно.

Где-то между наблюдением за тем, как Лиля сосредоточенно переливает серную кислоту в пробирку, и поспешным отступлением за безопасную границу, Варя поняла, что телефон настойчиво требует подзарядки. Весь день она слушала музыку, смотрела новые серии и переписывалась с Матвеем, который продолжал упорно звать ее в кафе, а Варя все также упорно отнекивалась, ссылаясь на загруженность и занятость. Не мудрено, что несчастная батарейка не выдержала такого напряжения и решила сдаться. Но Варя не унывала, для таких случаев она всегда носила с собой портативный зарядник, который с одинаковым успехом поддерживал электронную жизнь как в телефоне, так и в ноутбуке. Оставалось только его найти.

Оставив Руслана и Лилю на втором этаже возле стенда с комиксами, Варя направила свои стопы в сторону классной комнаты, где бросила рюкзак с вещами. Как ей показалось, эти двое даже не заметили, что она ушла. В последние пару часов Варя все больше чувствовала себя третьим лишним на этом празднике жизни. Про чувства Руслана к их непонятливой девочке-роботу она уже догадывалась, но вот склонности Лили к нему не замечала. А теперь вдруг заметила и почувствовала себя пятым колесом. Это чувство часто появлялось у нее, когда Леша брал ее гулять с собой и своей компанией, когда она была младше. Он и его друзья тут же разбивались по парочкам, ведь их дамы сердца отправлялись на прогулку вместе с ними, а Варя плелась рядом с братом, уныло созерцая эту картину. Вот и сейчас, когда Лиля и Руслан вместе склонились над каким-то комиксом, Варя снова почувствовала себя немного не к месту.

Возле классной комнаты было неожиданно спокойно и тихо. Она оказалась как раз между двумя довольно длинными полосами препятствий, и, чтобы пробраться к ней, надо было преодолеть несколько слоев спутанных проводов от лазерной установки. К тому же там совершенно ничего не было видно, поэтому желающих стоять в этой части коридора было мало.

Задорно перепрыгивая через скрученные на полу провода, Варя пробиралась к классной комнате, бурча неласковые слова в сторону организаторов. Да этот участок в пять метров сам вполне успешно мог бы быть полосой препятствий! В кармане снова требовательно пискнул мобильник. Варя потянулась за ним, не заметила последний моток проводов, споткнулась, нелепо взмахнула руками – и ввалилась в классную комнату со слоновьим грохотом, приземлившись рядом с чьим-то ложем.

Это не осталось незамеченным.

– Подглядывала? – ехидно спросили ее из глубины комнаты.

Вскинув голову, Варя увидела не кого иного, как Астахова собственной персоной. Он стоял вполоборота к ней, обнаженный по пояс, по крайней мере, Варя искренне надеялась, что только по пояс. Кто-то очень добрый набросал на матрац подушек, и они закрывали остальные части тела одноклассника. Скрестив пальцы на удачу, ведь лицезреть оставшуюся половину Астахова ей не хотелось совсем, Варя стала подниматься на ноги, стоная и охая. От эффектного появления болело все тело, а в особенности ушибленный локоть.

В процессе распрямления конечностей Варя успела краем глаза (может быть, и не краем) заметить надетые цветастые шорты по колено, а заодно рассмотреть фигуру Астахова. Конечно, парень не отличался размахом мускулов подобно ее брату или его друзьям, но и у него было, на что посмотреть. Широкие плечи пловца плавно перетекали в поджарую талию, на которой отчетливо выступали все шесть положенных кубиков. «Кажется, он упоминал, что профессионально занимался плаваньем?» – отстранённо подумала Варя, растирая ушибленные конечности.

– Делать мне больше нечего, – наконец, фыркнула она, когда до нее дошло, пауза слишком затянулась. – Да у тебя и смотреть-то не на что.

– То-то я смотрю ты вся порозовевшая стоишь, – понятливо закивал Астахов.

С истинно королевским самоконтролем Варя проигнорировала эту реплику и молча прошествовала к своей постели, где под подушкой был запрятан рюкзак с самым ценным – ноутбуком и зарядками. Конечно, там еще была смена одежды и белья на завтра, но без этого она вполне могла продержаться, не зря же с Лешей в походы ходила. К сожалению, без даров цивилизации продержаться было куда сложнее.

Пока Варя рылась в рюкзаке, пытаясь выудить батарею из хаоса спутанных проводов и застрявших в них ручек, она слышала сдавленное пыхтение Астахова за спиной, но упорно старалась не обращать на это внимание. Тем более, что с каждой секундой пыхтение звучало все более подозрительно. Настолько, что подгоняло ее в поисках. Наконец, найдя батарейку и переходник к ней, Варя повернулась и обомлела.

Астахов все еще был на своем месте и даже с надетыми шортами, но теперь стоял спиной к девушке, и она могла в подробностях рассмотреть вид сзади. И первым, что бросилось ей в глаза, была не витиеватая татуировка, не мышцы, бугрившиеся от каждого движения, а длинная вертикальная рана, тянувшаяся от середины лопатки к позвоночнику. Она была наполовину закрыта пластырем, который Астахов пытался содрать с упорством болонки.

– Замри! – закричала Варя, видя, что еще немного, и Глеб попадет пальцем прямо в едва затянувшийся новой кожей участок. Тот явно не ожидал такой бурной реакции и дернулся, ткнув пальцем именно туда. Кожа лопнула, и на ее месте возникла кровавая полоса, увеличивающаяся с каждым мгновением.

Астахов выругался сквозь зубы и обернулся посмотреть на виновницу, которая уже вскочила на ноги. Несмотря на периодически появляющуюся неприязнь к нему, Варя чувствовала себя немного виноватой. Самую капельку.

– Вот и какого черта ты полезла, а? – спросил он раздраженно. Вероятно, рана причиняла ему боль, но морщиться Астахов себе не позволял.

– Там вытереть надо, – произнесла Варя вместо ответа, – продезинфицировать и чем-нибудь заклеить.

Астахов раздраженно закатил глаза.

– А то я не знаю! – пробурчал он, отворачиваясь и направляясь к своему спальному месту. Только теперь Варя заметила, что на его постели была разложена своеобразная походная аптечка: несколько больших пластырей для нательных ранений, баночка хлоргексидина, йод и тюбик клея для ран. Вокруг были живописно раскиданы ватные тампоны и, зачем-то, детские пластыри с Человеком-Пауком.

Увидев, что Астахов собирается наклоняться, Варя подбежала к нему быстрее, чем сумела это осознать, и схватила его за предплечье, которое тут же напряглось под ее пальцами. «Выпендрежник», – подумала Варя, а вслух сказала, удивляя как себя, так и этого самого выпендрежника:

– Лучше не наклоняйся, если не хочешь окончательно разбередить ранку.

– И что, мне так и стоять тут, пока толпа не соберется? – вскинул он недовольно бровь. – Кто мне будет повязку менять, ты, что ли? – он окинул Варю взглядом, в котором ясно читалось его мнение относительно врачевательных навыков Варвары.

Она сложила руки на груди, негодуя. Кем Астахов ее считал – слезливой барышней, которая от вида крови картинно падает в обморок и зовет карету скорой помощи от крохотной занозы?

– Чтоб ты знал, я видела ранения и покруче, – произнесла она таким тоном, что брови Глеба снова взлетели, но на этот раз от удивления. – Ты думаешь, Леша после стрелок в больницу едет или к маме бежит? – она усмехнулась. – И шрамов на нем нет, заметь.

Астахов только продолжал смотреть на нее удивленно. От чего эта новость вызвала в нем такую реакцию, Варя не знала, да и не хотелось ей как-то это знать. Неловкость ситуации постепенно дошла до нее, и она почувствовала, как начинали гореть щеки – а это первый признак того, что скоро она начнет заливаться краской хотя бы потому, что собиралась помочь Астахову, хотя и знала, что лучше не стоит. Пожав плечами и бросив: «Дело твое», – Варя уже собиралась уходить, как тот остановил ее, со вздохом признавая поражение.

– Мне бы и правда не помешала бы твоя помощь, – признался он, глядя на раскиданные средства медицинской помощи. – Я бы и сам справился, но спина – это такое место, что…

«Мужчины», – подумала Варя, мысленно закатывая глаза. «Нет бы, сразу попросить». Не мысленно же она притащила Астахову стул, сиротливо стоявший у окна, и осторожно усадила парня на него. Не хватало, чтобы он еще сильнее повредил подзажившую ранку.

А та выглядела не так уж и ужасно, как ей показалось на первый взгляд. Всего-то неудачно порванная кожа. Рана была недостаточно глубокой, чтобы сшивать ее, но и достаточно широкой, чтобы медицинский клей не справился со своей задачей.

– А чего ты Вику не попросил? – спросила Варя, медленно снимая остатки пластыря. Пластырь отходил неохотно, поэтому она решила отвлечь Астахова разговором. По крайней мере, с Лешей это всегда срабатывало. Тот сразу начинал ругаться на своих оппонентов, друзей или учеников, в зависимости от источника повреждения.

– Ты ее маникюр видела? – отозвался Глеб, мужественно снося боль. – Я как представлю, что она своими когтищами начнет там копошиться, так меня в холодный пот бросает.

Варя глянула на свои собственные пальцы и с некоторым расстройством заметила, что ее собственные «когтищи» пусть и ухоженно, и аккуратно, но были обстрижены практически под корень. Внезапно почувствовав вселенскую обиду за всех, у кого не было ни возможности, ни желания отрастить себе длинные ногти, она резко сдернула остаток пластыря, наслаждаясь сдавленным шипением Астахова.

Теперь рана была видна целиком. Очистив ее от остатков клея, Варя стала промывать ее с помощью хлоргексидина. Всякий раз, когда она случайно прикасалась к спине Астахова, тот начинал смешно вздрагивать, силясь не дергать плечами, что удавалось ему не так уж и хорошо.

– Не дергайся, – строго произнесла Варя, наблюдая за стремительно появлявшимися мурашками.

– У тебя руки холодные, – пробормотал Глеб, – и щекотно, и холодно.

– Ну, извини, – откликнулась Варя, усмехаясь. Все-таки, как говорила известная крылатая фраза, сделал гадость, и на душе радость. Пусть даже если гадость была незапланированной и случайной.

– А ты не говори с таким энтузиазмом, – сдавленно рассмеялся Глеб, пытаясь сдержать смех. – А то такое ощущение, что тебе даже нравится.

– Нравится, конечно, – с готовностью подтвердила Варя, осторожно просушивая кожу и ранку от лишней влаги. – Когда я еще безнаказанно поковыряюсь в твоих кровавых почти-останках? Правда, несколько месяцев назад я была бы в куда большем восторге, но тут уж выбирать не приходится.

Глеб снова рассмеялся и на этот раз подавить смех не смог. Его плечи заходили ходуном, только чудом не нарушая целостность только что обработанной Варей зоны. Посчитав, что безопасней будет пока с парнем не говорить, Варя взяла с постели клей и стала самозабвенно клеить края ранки, не забывая равномерно наносить его еще и вокруг.

Закончив, Варя удовлетворенно осмотрела дело рук своих и хмыкнула. Конечно, всемирно известного хирурга из нее не выйдет, но такой пустяк залечить она сумеет. Возможно, даже шрама не останется.

– Теперь надо минут пять, а лучше десять подождать, пока клей не засохнет, – сказала Варя, распрямляясь. Последние несколько минут она провела, склонившись на Астаховской спиной, и ее собственная теперь слегка побаливала. Тут она снова увидела татуировку и склонилась уже над ней, не слушая протестующие вопли поясницы. Впрочем, даже сидя Астахов был всего лишь на пару сантиметров ниже стоявшей Вари, поэтому в этот раз сильно наклоняться ей не пришлось.

Татуировка представляла собой интересное сплетение фраз, в которых Варя после некоторого затруднения признала латынь. Тот, кто выполнял работу, сделал ее очень хорошо. Узор из переплетавшихся слов выглядел так, будто Астахов родился с этой татуировкой. Она начиналась на верхней части правой лопатки, оплетала плечо и заканчивалась на предплечье. Единственное, что смущало Варю – это текст, набитый мастером. Он казался ей смутно знакомым.

– И ты даже не спросишь, откуда у меня такие украшения? – спросил через какое-то время Глеб, отвлекая ее от сосредоточенного размышления над загадкой татуировки. Варя не видела его лица, но была готова поклясться, что тот как всегда ухмылялся.

– Сам расскажешь, если захочешь.

– Учти, рассказываю только для того, чтобы ты не подумала чего лишнего, – со смешком произнес Астахов. Варя приготовилась молча внимать. – Я в бассейне поскользнулся и упал на перекладины, а не то, что ты уже себе там напридумывала.

– Да я ничего и не придумывала, – рассеянно сказала Варя, глядя на слова. Что-то знакомое брезжило на границе памяти, но упорно отказывалось выходить на свет.

– Угу, конечно, – пробурчал Астахов.

Пытливый ум не выдержал, и Варя все-таки спросила:

– Слушай, а что у тебя за татуировка? А то я все смотрю и никак не могу понять, что там написано…

– Еще бы ты поняла, – фыркнул Глеб. – Это «Миф о пещере» Платона. Довольно поучительно, между прочим. Правда, у меня не весь, весь бы пришлось татуировать на всем теле мелким шрифтом, так что у меня выдержка, скажем так.

– Ага, – согласно пробормотала Варя, пропуская мимо ушей всю лекцию Астахова про древнегреческих философов и их мудрость. Она снова и снова вглядывалась в строчки, читала про себя текст и внезапно поняла. И расхохоталась.

– Эй, ты чего ржешь там? – недоуменно поинтересовался Глеб, поворачивая голову в сторону Вари, которая смеялась, схватившись за живот. На ее глазах даже выступили слезы.

– С-скажи, – сквозь приступы смеха выдавила Варя, – а ты на трезвую голову делал себе татушку?

– Я не пью, – с видом оскорбленной невинности произнес Глеб, на лбу которого залегла морщинка от сдвинутых бровей. – А что? – поинтересовался он, чем вызвал новый приступ смеха.

– Да потому, что это никакой не «Миф о пещере» и уж точно не Платон, – утирая слезы, сказала Варя, снова приближаясь к нему.

– Да? – Глеб не удержался и скрестил руки на груди, отчего кожа на лопатке немного натянулась, но клей уже успел засохнуть, так что вреда это не принесло. – И что же это, по-твоему?

– Это текст для изгнания демона из «Сверхъестественного», – снова расхохоталась Варя. Видя недоверчивый взгляд Астахова, который так и кричал о том, что еще чуть-чуть, и он прибьет незадачливую помощницу, Варя коснулась пальцами первой строчки и зачитала вслух: – Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio…

– Хватит-хватит-хватит! – воскликнул Глеб в ужасе. Он уставился на предплечье, где виднелся конец татуировки, а потом стал сыпать проклятиями в адрес какого-то Марка, обещая ему все мыслимые и немыслимые кары. – Я прибью этого придурка, – клятвенно пообещал он, утыкаясь лицом в ладонь.

Варя, державшаяся из последних сил, расхохоталась еще громче прежнего. Эта картина – весь такой классный Астахов, такой взрослый и такой… весь из себя, и вдруг с татуировкой, которая, по версии братьев Винчестер, должна сопровождать ритуал экзорцизма. Варя смеялась так сильно, что ноги отказались ее держать; ей пришлось схватиться за плечи Астахова.

– Ну, все, заканчивай, – недовольно произнес Глеб, глядя на плачущую от смеха Варю. – Сведу эту хренотень немедленно.

– Не, не надо, – сказала Варя, постепенно успокаиваясь. Теперь она даже чувствовала себя троекратно вознагражденной за помощь ближнему. – Раз уж никто из твоих фанаток не распознали «Exorcizamus», то вряд ли кто поймет еще.

– Но ведь ты распознала, – Астахов насупился, словно обиженный ежик, потерявший в тумане кулек с конфетками.

– Но я и не твоя фанатка, – резонно заметила Варя. – Так что все нормально. К тому же, – она провела пальцами по искусно выполненным ажурным буквам, – татуировка ведь красивая. Смысл сводить, если она хорошая? – она снова пробежалась пальчиками по изгоняющему демонов заклятию, наблюдая, как по телу Астахова разбегаются мурашки. «Странно, – подумала она, – у меня же руки уже согрелись. Чего теперь-то не так?»

– И правда, – неожиданно для нее согласился с ней Глеб. Варе показалось, что у него как-то изменился голос, но она списала это на звуковые галлюцинации. В конце концов, она только что оглушительно хохотала, барабанные перепонки могли и не выдержать.

Внезапно она как-то осознала, что мало того, что одна ее рука вполне спокойно лежит у шеи Астахова (и не пытается ее свернуть), так другая вообще наглаживает татуировку, под которой было вполне себе настоящее, где-то даже впечатляющее плечо. В комнате каким-то непостижимым образом стало жарче, а дышать стало труднее.

«Батареи, что ли, решили сильнее включить?» – подумала Варя недоуменно.

Дверь резко распахнулась, не ударившись о стену только потому, что на ее пути лежал чей-то матрац. В дверном проеме показалась взбешенная Вика, похожая на Медузу Горгону не в самый лучший день месяца. Она мгновенно увидела и полуобнаженного Астахова, и Варю, стоявшую за его спиной и спокойно обнимавшую его за плечи…

– Упс… – пробормотала Варя, наблюдая, как на месте глаз Новиковой зажигаются два алых огонька, полных ярости, а упомянутые «когтищи» целятся прямо ей в лицо.

Комментарий к Часть четырнадцатая, пижамная

Комментарии, отзывы и просто “Автор, ты, кажется, чутка головой стукнулась” приветствуются!

========== Часть пятнадцатая, признательно-кофейная ==========

Комментарий к Часть пятнадцатая, признательно-кофейная

Знаю, что долго, каюсь. Но и глава большая, так что, надеюсь, хотя бы это меня чуток перед вами простит.

Отдельное спасибо за пинки Eleva diavolului и Jade_Smile!

p.s. В переписке пунктуация намеренная, исправлять не нужно.

Как правило, Варя засыпала довольно легко. Правда это случалось чаще всего часа в два ночи, когда уставший организм ставил ультиматум: «Либо ты засыпаешь по доброй воле, либо это делаю я». Тут уж не до таких прозаических деталей жизни, как храп, странные запахи и наличие лишних тел в комнате.