Текст книги "Ворона (СИ)"
Автор книги: ash_rainbow
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 46 страниц)
Собрались они действительно «быстренько». Оно наступило где-то час спустя, когда Варя, практически все время провалявшаяся на постели, услышала голос Маши, призывающий всех спускаться. К слову, комната, отведенная им с Лилей, была очень даже уютной. Кроме гигантской кровати в ней еще стоял просторный шкаф, почему-то напомнивший Варе тот самый, ведущий в Нарнию, письменный стол и удобный диванчик, настолько низкий, что, казалось, сидели в нем прямо на полу.
Надев свитер потеплее и захватив перчатки, Варя спустилась на первый этаж. На этот раз дорогу она нашла быстрее, ориентируясь, в основном, по знакомым растениям. Одевшись, она выскочила на улицу, где Астахов как раз выкатывал из гаража снегоходы. Они оказались больше, чем она ожидала. Варя-то думала, что кататься они будут на обычных, тех, которые катятся вниз за счет трения и накатанного снега, но пора было уже привыкнуть к тому, что Астахов вечно устраивает что-нибудь эдакое.
– Нравится? – довольно спросил Глеб, когда Варя подошла ближе, с опаской разглядывая мощные блестящие снегоходы, оснащенные моторами, держателями для шлемов и багажниками.
– Ага, нравится… Только я на них ездить не умею, – отозвалась она, трогая сидение ближайшего к ней.
– Это легко, – начал объяснять Глеб, улыбаясь. Шапки на нем не было, и светлые волосы казались практически белыми на свету. – Вот здесь газ, здесь…
– Даже не пытайся, – оборвала его Варя, стараясь не щуриться на пока еще ярком солнце. День как раз выдался практически безоблачным, и солнце, отражаясь от белого снега, слепило глаза. Но слезы на глаза все равно выступили, и Варя вытерла их перчаткой. – Я все равно не запомню, а потом врежусь в какое-нибудь несчастное дерево.
– Тогда тебе придется ехать вместе со мной, – усмехнулся Глеб, снимая с себя широкие спортивные очки с оранжевыми стеклами. – Держи, надень. У меня вторые есть, – добавил он, видя, что Варя колеблется.
Варя приняла очки и, снова вытерев выступившие слезы, надела их. Они были еще теплыми там, где касались лица Астахова. Солнце тут же снизило градус слезоточивости.
– Спасибо, – улыбнулась она.
Пока Астахов бегал в дом за другими очками, вышли остальные и стали распределяться по парам. После недолгих споров решили, что игрища команд «девочки» против «мальчиков» устраивать никто не будет, так как Маша отказывалась садиться за руль этой махины будучи слегка в подпитии (оказалось, что загадочной жидкостью был коктейльчик, состав которого Маша выдавать отказалось), а Мими на все уговоры отвечала, что у нее замшевые перчатки.
Руслан, отчаянно краснея на якобы морозе, попросил, чтобы с ним ехала Лиля, так как он ездить на снегоходах не умел, а того, что не умела Лиля, род человеческий еще не придумал. Та согласилась слишком быстро и выглядела после этого даже слишком довольной, чтобы наблюдающая за ними Варя сумела сдержать широкую улыбку. Ей положительно нравилось их поведение.
– А с кем у нас едет Варвара? – поинтересовался Андерсен, похлопывая по боку своего снегохода.
– А Варвара у нас едет со мной, – откликнулся Астахов, как раз вышедший из дома и услышавший друга. – Она слишком ценный груз, чтобы доверять его кому-то из вас.
– Это чего это я – ценный груз? – сложила руки на груди Варя, вздергивая вверх бровь. Правда, из-за очков сила выражения лица была слегка потеряна, но тон вопроса Астахов уловил совершенно точно.
– А того это, – передразнил ее Глеб, смеясь, – что если вдруг что, твой брат с меня снимет скальп. А ты потом добавишь. И вообще, эти двое, – показал он на Марка с Андреем, которые тихо ржали, – всегда проигрывают, а ты проигрывать не любишь.
В итоге Маша уселась позади Андерсона, а Мими, не прекращая сетовать на то, что у снегохода нет дамского седла, присоединилась к Марку, который пригрозил сбросить ее в сугроб, если она не прекратит. Варя же, занимая место позади Астахова, чувствовала какой-то смутный подвох, так как сидение внезапно стало куда короче, чем выглядело, и она оказалась прижата к Астахову. К тому же было совершенно не за что держаться: при всей своей крутости подлокотники с поручнями в конструкцию снегохода не входили.
Радуясь, что она уже провела достаточно времени на улице, чтобы красные щеки можно было достоверно, а не как Руслан, списать на мороз, Варя обхватила руками Астахова за пояс. Через перчатки и куртку практически ничего не чувствовалось, но ей все равно показалось, что он слегка напрягся. К тому же шлем неудобно врезался в подбородок, потому что кто-то блондинистый, надевая его на Варю, затянул чуть сильнее, чем было надо. Надеть его ей самой он не дал, ссылаясь на ее неопытность в этом деле.
Чувствуя неловкость, Варя не сжимала сильно руки вокруг Глеба, но когда тот завел мотор и резко тронулся с места – обхватила так сильно, что испугалась, что еще немного и сломает ему ребра. Астахов же засмеялся и сказал:
– Держись крепче.
Если бы не шлем, Астахов бы оглох на ухо, но, как решила Варя, он сам был в этом виноват. Ведь сам же определил, что она поедет с ним, да к тому же явно рисовался, делая крутые повороты и выполняя какие-то несусветные маневры без острой на то нужды. Варя же сначала пыталась сдержаться, но потом поняла, что это бесполезно. Мало того, что она цеплялась за Астахова как за последнее средство выживания, когда они ехали прямо, так на этих самых маневрах ее конкретно заносило в стороны, и если бы не мертвая хватка, ее бы уже давно унесло в ближайший сугроб. Если бы ей позволяли приличия, она бы уже давно задрала бы ноги и обхватила Астахова за пояс и ими, но, во-первых, она не хотела уподобляться всяким француженкам, во-вторых, она не была уверена, что это добавит ей устойчивости. Так она хотя бы могла обрести нижнюю точки опоры, сжимая коленями бедра Астахова.
Они ехали через озеро, уверенно вырываясь вперед. Марк и Андрей постоянно пытались их обогнать или подрезать, но при этом Астахов умудрялся каким-то неведомым образом выйти из-под их атак и оставаться при этом впереди. Каждый раз при таком уклонении Варя взвизгивала и уподоблялась бульдогу, потому что ее тельце стремительно пыталось научиться летать. К ее визгу присоединялся хохот Мими, которая периодически выкрикивала что-то поощрительное на французском и хлопала Марка по плечу. Маша же восседала на сидении достаточно индифферентно, со спокойствием удава игнорируя кульбиты их снегохода.
Однако все старания Глеба прийти к финишу первым сошли на нет, когда они пересекли озеро и прибыли к огромной ледяной горе за полосой деревьев. У знакомого снегохода стояла Лиля, скучающе подпирая его ножкой, а Руслан рядом с ней строил снеговика.
– Вы… вы как… – недоверчиво начал Андерсен, но Лиля прервала его жестом руки.
– Вы поехали через озеро, наивно полагая, что самый прямой путь будет самым быстрым, и поплатились за это, – произнесла она, силясь не засмеяться, уж слишком потешные лица были у парней. Только Глеб принял ее победу сразу, он привык, что Лиля всегда и во всем была первой.
На ледянках они катались почти два часа. За это время солнце стало клониться к горизонту, постепенно скрываясь за верхушками высоких деревьев. Время пролетело практически незаметно. Сначала они просто катались на больших круглых ледянках, напоминавших фрисби, а потом стали экспериментировать. Зачинщиками снова были парни, для них такое занятие, как катиться вниз, сидя на попе ровно, было слишком тривиальным.
Но Лиля и тут показала им, где раки зимуют, скатившись вниз с горки в позе «ласточки». Варя не стала говорить разбушевавшимся зрителям, что Лиля была, вообще-то, профессиональной гимнасткой, не выступавшей только потому, что соревнования всегда навевали ей скуку.
Сама Варя выделываться не спешила, ей и так хватало того чувства щекотки в животе, когда она, подсунув ноги под себя, летела вниз на кружащейся ледянке. Астахов и Андерсен несколько раз звали ее прокатиться стоя вместе с ними, но Варя каждый раз непреклонно отказывалась. Она чувствовала, что этого уровня адреналина с нее будет вполне достаточно. Пальцы и без того начинали подрагивать, а это было верным признаком, что экстрима с нее хватит.
Накатавшись, она отошла чуть в сторону от горки, где стоял уже построенный Русланом снеговик. Ему очень не хватало ведра на голове и метлы, чтобы соответствовать каноническому образу. Подойдя туда, где снег был еще не тронутым, Варя повернулась к нему спиной, зажмурилась, выдохнула и упала назад спиной.
Снег был мягким, холодным, но лежать на нем было неожиданно приятно. Растопырив руки и ноги в стороны, она стала водить ими туда-сюда. По голубому небу плыли подсвеченные солнцем небольшие облака, рядом раздавались довольные и веселые вопли, но, лежа в снегу, Варя слышала тишину.
Она уже и не помнила, когда в последний раз вот так вот валялась на снегу и смотрела в небо. Хотя нет, помнила и даже слишком отчетливо. Может быть, она и после этого делала снежных ангелов, но в качестве отправной точки память выбрала именно этот момент. Это была последняя зима Алины. Они почему-то поехали на дачу – нормальную деревенскую дачу. Пока родители возились в доме, а недовольный Леша колол дрова на заднем дворе, Варя и Алина ушли гулять. За домом было поле, которое стало их площадкой для игр. Они строили снеговиков, кидались снежками, просто носились друг за другом. А потом, набегавшись, упали в снег и лежали так – глядя на голубое небо и слушая тишину.
На глаза выступили слезы. Что-то Варя в последнее время слишком часто впадала в слезливое состояние. Было ли это хорошо и плохо – она не знала, но это ей определенно не нравилось. Полежав немного и создав ангелу форму, Варя внезапно поняла, что столкнулась с непредвиденной проблемой. Как же она встанет?
– Ребя-я-ят! – крикнула она, что было сил. – Ребя-я-ят!
От горки отделились две тени и побежали в ее сторону. Оказались это Лиля и Руслан. Оба были раскрасневшиеся и запыхавшиеся и улыбались до ушей. Они помогли ей встать, и Варя посмотрела на труды членов своих. Ангел вышел ровным и неожиданно большим. Раньше у нее они не получались, а вот Алина всегда делала их симметричными и аккуратными, будто она знала какой-то секрет.
Когда все накатались, а Мими уже откровенно стонала от усталости, лежа на сидении снегохода, компанию стало постепенно охватывать желание вернуться домой. Первыми уехали Маша и Андрей, за ними стали собираться и остальные. Варя, пребывающая в меланхоличном состоянии, молча уселась позади Астахова и уже не испугалась, когда снегоход резко дернулся вперед.
На обратном пути не было ни гонок, ни трюкачества, сказывалась всеобщая усталость. Ехали медленно, спокойно. В какой-то момент Варя обнаружила, что слишком сильно ушла в себя, потому что вокруг внезапно оказались сплошные деревья, а дома впереди и озера видно не было.
Она стукнула Глеба по плечу, привлекая к себе внимание. Тот снизил скорость и сдвинул в сторону шлем, открывая ухо.
– Все в порядке? – спросил он.
– Да, – громко сказала Варя. – Я только не могу понять, где мы. Мы разве не к дому должны были ехать?
Астахов усмехнулся, поворачивая голову обратно и прибавляя скорость.
– Решил поехать обратно длинным путем, показать тебе окрестности, так сказать, – произнес он.
– Это как раз тот момент, когда мне надо начать волноваться, что ты серийный убийца, который заводит жертв в лес и там разделывает перочинным ножиком?
Это Глеб комментировать не стал, только подмигнул, повернув на мгновение голову.
На окрестности было правда приятно посмотреть. Солнце еще не то чтобы заходило, но уже собиралось, и на снег ложились причудливые длинные тени, с каждым мгновением незаметно увеличиваясь. Снега в лесу было много, кое-где на нем виднелись следы лесной живности. Варя в следах не разбиралась, но, кажется, опознала зайца. По крайней мере, ее воображение рисовало себе их именно с такими лапами. Спрашивать у Астахова она не стала. Во-первых, она не хотела отвлекать его от руления между деревьями, во-вторых, Глеб производил впечатление парня исключительно городского, который вряд ли будет понимать где какой лось ступил. Варя и сама не понимала, хотя ее отец одно время изучал звериные повадки и охотничью литературу для книги. Петр Никитович что-то в одиночку делать не любил, поэтому на занятия и лекции таскал с собой Варю. Она же штудировала и конспектировала некоторые книги, до которых у него руки не доходили. Правда, теперь это казалось Варе таким далеким, что в памяти превратилось в подернутое дымкой не то сновидение, не то мираж.
Когда Астахов единолично решил, что осмотра окрестностей с них на сегодня хватит, он бодро порулил в сторону дома. Варе казалось, что они успели уехать очень далеко, но Астаховская дача вынырнула из-за деревьев всего через пару минут. В голову Вари стало закрадываться подозрение, что все это время Глеб просто нарезал круги в лесном массиве.
Когда они вернулись домой, компания вовсю атаковала столовую, оборону которой еле-еле держала Маша, вооружившись полуметровой деревянной вилкой. Едва Варя и Глеб зашли в дом, к ним бросились недовольные, крича о том, что они дико проголодались, а Маша не пускала их есть из-за того, что не все еще собрались.
Финн определенно знал толк в готовке. Мясо (к слову, получился у него совсем не шашлык, а что-то среднее между грилем и запеканием) вышло очень вкусным, его съели полностью. Или они просто так укатались, что были готовы съесть все, что угодно, лишь бы заполнить пустые желудки.
После трапезы был объявлен всеобщий тихий час, во время которого все просто увалились на диваны и лежали пузами кверху. Мими при этом умудрялась еще тихо причитать то на русском, то на французском, что она с «этими русскими традициями обжираться до медвежьего состояния» вылетит из моделей как пробка. Правда, при этом француженка не просто занимала горизонтальные состояние на мягкой плоскости, а скорее царственно возлежала, будто императрица в утомлении. Варя, таращась в резной потолок, даже смотреть на нее спокойно не могла.
После того, как время всеобщего отюленивания кончилось, Астахов как-то незаметно удалился нагревать баню. Было также объявлено, что после бани желающие могут попрыгать в сугробы, а нежелающие понежиться в джакузи. При слове «джакузи» Мими будто ударило током. Восклицая про какие-то халаты, она вскочила на ноги, схватила Машу и побежала наверх. Переглянувшись, Варя с Лилей решили, что и им следует удалиться и переодеться.
Еще дома, собираясь, Варя мучительно думала, какой же купальник ей взять. У нее их было, правда, всего три – два черных и один зеленый – но выбрать было сложно. С одной стороны, следовало взять раздельный. С другой, маленький паникер в ее голове требовал, чтобы Варя взяла слитный.
Как же теперь она радовалась, что в очередной раз поддалась голосам в голове и сделала выбор в пользу слитного! Во-первых, она внезапно обнаружила, что живот у нее расцарапан. Буквально накануне Барни, когти которого насильно подстригли из-за того, что последнее время он гулял только по снегу и они не стачивались об асфальт, мстительно будил ее лапой. Обычно это не доставляло никаких неудобств, но с острыми, только что подстриженными когтями… Во-вторых, на фоне остальных дам Варе в ее простых черных треугольничках с завязочками ловить было явно нечего. Конечно, этот купальник был не менее простым – все-таки, покупался для того, чтобы плавать в бассейне на скалодроме. Переодеваясь в ванне, она безостановочно недовольно бурчала себе под нос. Вся эта идея с купальниками и купаниями ей совсем не нравилась.
Зато когда она спустилась вниз, кутаясь в халат, она внезапно поняла, что, возможно, не все так плохо, как она думала. Возможно, даже получше. Варя даже как-то преодолела собственное смущение, точнее, оно само собой отошло на второй план.
Помещение, в котором находилось джакузи и выход в баню, комнатой можно было назвать с трудом. Варя назвала бы ее террасой, но террасы подразумевают свободный выход на открытый воздух, а такого там не было. Зато было огромное двойное окно во всю стену, очень похожее на то, которое было в обсерватории школы «Кленовый лист». Только оно было куда лучше, потому что когда Варя подошла к нему, она практически не почувствовала холода, только слегка повеяло морозцем. Воздух вообще был очень теплым, и зайди Варя туда не в легком халатике, а джинсах и свитере, то тут же бы спарилась.
Пол был выложен даже не плитами, а большими плоскими камнями. В них явно был встроен подогрев, так как шагать по ним босыми ногами было очень приятно. Правее от центра комнаты камни образовывали небольшой холмик, внутри которого гудело джакузи. От него шёл лёгкий пар. Самые верхние камни были длинными и ровными, так что на них было можно спокойно сидеть. Маша так вообще лежала на животе боком к остальным. В руках она держала пластиковый контейнер с кусочками брауни. Она приветливо помахала рукой, увидев Варю, и как-то странно улыбнулась, хихикнув. В бурлящих пузырьках сидела Лиля, которая вела глубокомысленную беседу с финном, причем, кажется, на финском. Остальные, как поняла Варя, находились в бане.
С другой стороны от джакузи стояли лежаки, которые так назвать было стыдно. Они были сделаны из дерева, вряд ли собирались и даже складывались, а матрацы на них лежали очень плотные, упругие и обтянутые темной тканью, похожей на кожу. Между ними стоял столик, на котором Астахов расставлял напитки и взявшуюся из ниоткуда пиццу.
– Варя! – воскликнул он, увидев её. – Кидай халат куда-нибудь и присоединяйся. Ты сначала в баню или сразу к этим лентяям?
Сам Астахов был одет в бирюзовые плавки, похожие на те шорты, что были на нем на Пижамном Дне. Только в отличие от них эти плавки были однотонными и сидели достаточно низко, чтобы Варя туда не смотрела, памятуя о правилах приличия. Когда Астахов повернулся, чтобы налить ей сока в бокал, Варя заметила памятную татуировку с заклинанием из «Сверхъестественного». Она прыснула, опуская глаза.
– Что, что-то не так? – недоуменно поинтересовался Глеб, оглядывая себя. – Что, шорты развязались?..
– Вспомнила Пижамный день, – ответила Варя, усиленно стараясь не смотреть на шорты. Астахов вообще казался ей каким-то странным: по идее, она уже видела его в подобном туалете, но с тех пор он будто как-то изменился, стал больше, будто плечи раздались вширь или он внезапно стал выше… Хотя, куда ему, и так напоминал Варе подъемный кран на ножках.
Глеб понятливо закивал, возвращаясь к напиткам. Чувствуя себя самую капельку лишней, Варя стянула халат и бросила его на ближайший лежак. Стараясь ни на кого не смотреть, она собрала волосы в хвост и быстро скрутила их резинкой в узел на затылке. Ей не хотелось мочить волосы, хотя помыть их явно придется. Но одна мысль о том, что она будет находиться в воде (пусть и только в большой ванне), а длинные мокрые волосы будут оплетать ее как склизкие водоросли… Варя подавила дрожь и повернулась в сторону бани, откуда доносился громкий богатырский хохот Руслана. Наличие практически родного лица на вражеской территории придало ей храбрости, и Варя пошла вперед.
У двери ее догнал Астахов. Он легонько дотронулся до ее руки, останавливая, и развернул к себе лицом, когда Варя остановилась. Поворачиваться к нему ей не хотелось, но выбора ей снова не дали. Эта тенденция ей определенно не нравилась.
– Во-первых, отлично выглядишь, – подмигнул ей Глеб. Он говорил настолько тихо, что Варя его едва слышала. Потом, будто и этого было недостаточно, он наклонился к ее уху: – Во-вторых, если не хочешь сегодня вечером летать, не ешь брауни и печенье.
Варя удивленно уставилась на него, отодвигаясь в сторону. Когда они стояли близко, шорты внимания на себя практически не отвлекали хотя бы потому, что Варя при всем желании не смогла бы их увидеть.
– Летать? – подняла брови она.
– Ага, – кивнул Астахов. Поняв, что метафора не дошла до адресата, он добавил: – Ну, на волнах кайфа и глюков.
На этот раз Варя на Глеба вытаращилась так, будто она была бараном, а он модернизированной конфигурацией ворот.
– Там что, наркотики?!
Астахов рассмеялся, откинув назад голову и вздернув подбородок. Варя как-то сразу почувствовала, пожалуй, совершенно неожиданно, что она действительно низкого роста. Обычно никаких неудобств ей это не предоставляло, да и сейчас, собственно, не вызывало дискомфорта, просто… Чувствовать это было странно.
– Да нет, просто кое-какая травка, которую Мими привезла из Амстердама. Она ведь модель, а у них эти легкие расслабляющие средства еще как в ходу, – произнес он извиняющимся тоном, когда увидел, что Варя не смеется. – Она не вредная, иначе бы Мими ею не баловалась, но я бы все равно не советовал. Ой, подожди, у тебя тут прядка выбилась, – сказал Астахов и, быстро протянув руку, заправил ее Варе за ухо.
Определенно, «странно» было девизом этих выходных.
В бане же стояла невероятная жара. Во-первых, от углей в углу шел плотный белый пар, от которого тут же начинала слегка кружиться голова и жгло нос изнутри. Во-вторых, в центре нижней скамьи восседала Мими в некоем подобии слитного купальника Вари, но при этом изрезанного так, что прикрыты были исключительно места стратегической важности. Купальник при всей своей вроде бы изрезанности, облегал ее формы как вторая кожа, что выглядело весьма эффектно. Рядом с ней, чуть ли не истекая слюной, сидел Андрей. Его глаза как-то соскальзывали с ее лица с завидной периодичностью, но Мими на это не обращала совершенно никакого внимания. С другой стороны от нее сидел Марк, но он показывал не менее завидную выдержку: несмотря на то, что ему вид на прелести француженки открывался куда более… выдающийся, он оставался к ним абсолютно равнодушным. Руслан и то, нет-нет да поглядывал в сторону Мими. При этом он очаровательно краснел и виновато закусывал губу.
Посидев с ними немного, Варя не выдержала и вышла из парилки. Она просидела там всего минут пятнадцать, но ощущение было такое, будто она неделю там провела.
– С легким паром! – поприветствовала ее Лиля, которая будто махнулась с Астаховым местами: теперь уже он сидел в джакузи и вел беседы с финном и двоюродной сестрой, а Лиля разливала холодный чай с лимоном.
Она протянула Варе бокал, и та тут же к нему присосалась. Она рассказала Лиле про обстановку за дверью, и Лиля, хмыкнув, отправилась спасать оттуда несчастного Руслана.
Варе джакузи всегда нравилась. Это ощущение – много-много пузырьков задорно щекочущих тело и стремящихся вверх – она почему-то сравнивала с моментом, когда летишь вниз на американских горках. Когда становишься такой легкой и невесомой, что можно запросто лопнуть от переполняющего адреналина и восторга. Конечно, такие чувства появлялись не всегда, но этот раз был именно таким.
Они провели в джакузи, наверно, пару часов. Разговаривали, много смеялись, играли. Маша даже ради такого дела сбегала на чердак (который, оказывается, в доме тоже был) и принесла несколько настольно-подвижных игр. Они играли в мафию, во время которой никто не мог сдержаться и не засмеяться, играли в крокодила, и героем игры стала Маша, которая невероятно смешно показывала кормильца. Веселью активно способствовали брауни Мими, расходившиеся с невероятной скоростью. Однако Варя заметила, что Астахов не притронулся к ним, как и Руслан. Лиля же с аппетитом хрустела печеньем. Когда Варя спросила Глеба, предупредил ли он ее об «особом ингредиенте», оказалось, что предупредил. Пожав плечами, Варя выкинула это из головы. В конце концов, у ее подруги была своя голова на плечах.
Когда все накупались и переоделись, настало время открывать подарки. Они собрались в гостиной, рассевшись прямо на полу. Астахова усадили перед всеми, а рядом с ним сложили горку запакованных в подарочную упаковку подарков. Они договорились не подписывать подарки и не говорить Глебу, что кто ему приготовил, чтобы именинник сам догадывался о личности дарителя.
Однако прежде чем Глеб успел взять первый сверток, в гостиной внезапно погас свет, и под нестройное, но от этого не менее жизнерадостное завывание поздравительной песенки Маша внесла большой торт с восемнадцатью свечками.
Астахов что-то долго загадывал с закрытыми глазами, улыбаясь, а потом, открыв их, безошибочно нашел Варю и бесшабашно подмигнул ей прежде чем задуть все свечки с первого раза.
Варин подарок он определил сразу же, едва сумел оторвать кусок цветной бумаги от коробки. Промучавшись, в итоге, с выбором, она решила преподнести Астахову полное собрание книг про Гарри Поттера со всеми дополнительными материалами. Ох и поездила она по Москве, пытаясь отыскать прилично выглядящее издание «Росмэна». В итоге она еле-еле нашла его в одном небольшом подвальном магазинчике и чуть не расцеловала продавца. Себе же она эти старания объяснила как невозможность чтения великой саги в переводе «Махаона». Этот ужас со Злодеюсом Злеем можно было пускать только в пыточных целях.
Кроме гири и собрания лучших сочинений Кьеркегора Глеб получил еще не менее странные подарки. Мими подарила ему проигрыватель для старых пленочных записей (в наборе даже была белая простынь, чтобы все выглядело, как она выразилась, «нату’гально»). Андрей преподнес ему небольшой лакированный деревянный чемоданчик, открыв который, Глеб сначала начал смеяться, а потом ткнул Андерсена кулаком, бросив лаконичное: «Дебил». Когда Варя, преисполнившись любопытства, потянулась посмотреть, что там, Астахов решительно отодвинул чемоданчик от нее, а потом и вовсе спрятал за спину, сказав, что для таких подарков она еще маленькая. Варя серьезно раздумывала над тем, чтобы поддаться порыву и броситься отнимать чемоданчик, но разум в итоге победил. Поэтому она только фыркнула и отправилась на кухню за тарелками для торта.
Первой спать ушла Маша. Точнее, она скорее утекла, чем ушла, так как сделала это настолько незаметно, что никто, кроме наблюдательной Лили, не заметил этого. За ней отправился финн, сказав, что у него режим. К тому же фильм, который они сели смотреть после уничтожения торта, ему совсем не нравился, о чем он не преминул заявить. Постепенно разошлись и остальные.
Девушки уже почти были готовы ко сну, когда в их комнату внезапно постучался Руслан. Варя как раз досушивала волосы после душа и сначала стук не услышала. Руслан, робко потоптавшись у порога, зашел внутрь и присел на кресло. Варя, убедившись, что волосы высохли, выключила фен. Повисло неловкое молчание.
– Варя, – внезапно громко сказал Руслан, теребя в руках ажурную салфетку, бесстыдно снятую с тумбочки рядом, – а ты не хочешь пойти вниз и попить какао перед сном?
Варя недоуменно покосилась на него, на как-то резко отвернувшуюся Лилю, которая при Руслане отчего-то помрачнела.
– Да нет, что-то не хочу, – ответила она.
– А мне кажется, хочешь, – с нажимом произнес Руслан, глядя на нее с каким-то намеком, который Варя не смогла уловить, как ни пыталась. Потом до нее, как до жирафа, дошло, и она пожала плечами, поглядывая на напряженную спину Лили.
– Точно хочу? Может, потом как-нибудь?
– Точно, – кивнул Руслан, проявляя нетипичную для него решительность. – Прямо изнемогаешь.
Снова посмотрев на Лилю и не встретив никакого сопротивления, Варя встала, подобрала со стула джинсы и выжидающе уставилась на Руслана. Тот сначала тоже играл в жирафа, а потом густо покраснел и, подскочив, отвернулся. Варя быстренько скинула пижамные штаны, натянула джинсы, накинула поверх майки кофту, и все это – в полнейшей тишине. Не слышно было даже недовольного сопения Лили, что было и вовсе странно.
Выйдя за дверь их комнаты, Варя неожиданно обнаружила, что и впрямь не против выпить какао. Было ли это последствием настойчивости Руслана? Возможно, но попав в коридор, Варя поняла, что если не сделает этого, то спокойно уснуть не сможет. К тому же Лиле и Руслану явно было нужно остаться на какое-то время наедине, и полчаса она вполне могла им дать. Не сидеть же под дверью в коридоре?
Поплутав некоторое время в хитросплетении коридоров, Варя вырулила-таки на кухню. К ее удивлению, она уже была оккупирована одной француженкой, сидевшей в позе лотоса на кухонной стойке в одних только коротеньких шортиках и полупрозрачной майке. В руках она держала миску с салатом, который ела прямо руками.
Варя хотела незаметно выйти, но не успела.
– П’гивет, – произнесла Мими, глядя на нее своими большими черными глазами. Под ее внимательным взглядом Варе сразу стало как-то неуютно. И еще неуютно было от того, что Мими сидела чуть ли не голая, совсем того не смущаясь. Зато Варя смущалась за двоих.
– Привет, Мими… – пробормотала Варя. Отступать было некуда. – Ты не знаешь, где здесь можно найти какао?
– Вот в том симпатичном шкафчике, – указала француженка, неправильно ставя ударения. Варя сдержала лицо, которое так и норовило выдать какое-нибудь неприятное выражение, и открыла шкафчик. Там действительно было какао. Предложив Мими и получив отказ, Варя стала рыться в холодильнике в поисках молока.
– Я тебе не н’гавлюсь, – внезапно заявила Мими. Варя дернулась и чуть не ударилась о дверцу.
– Что, прости? – переспросила Варя, потирая лоб.
– Я тебе не н’гавлюсь, – совершенно спокойно повторила Мими, хрустя салатом. – Это но’гмально, я часто вызываю такую ‘геакцию у шенщин.
Справившись с собой, Варя закрыла холодильник и постаралась пройти мимо Мими, осуществляя сразу две сложных задачи: не пялиться, куда не следует, и сохранить нейтральное выражение лица.
– Я тебя только сегодня встретила впервые, – сказала она, наливая молоко в кастрюльку. – Нет причин для того, чтобы ты мне не нравилась.
Мими засмеялась, снисходительно глядя на нее. Варя, чтобы не идти вразрез с только же выданным утверждением, только пожала плечами, стараясь удерживать лицо на заданном выражении.
– Я к’гасивая, умная, ха’гизматичная, успешная, – стала загибать пальцы Мими, – модель и к тому же ф’ганцуженка. Мужчины не могут пройти мимо спокойно, а их женщины негодуют и ‘газд’гажаются, – сказала она и победоносно вскинула голову вверх.
Несколько секунд Варя просто моргала, пытаясь понять, что только что произнесла модель, так как хотя она и говорила по-русски так, как никогда не светило Варе говорить по-французски, понять ее было порой сложновато. Потом мысль до нее дошла, и она снова заморгала, но на этот раз от удивления. Со стороны, правда, первый и второй процесс особенно не различались, поэтому казалось, будто у Вари начался нервный тик.
– И скромная к тому же… – пробормотала она, но увлекшаяся самовоспеванием Мими этого не заметила.
