Текст книги "Ворона (СИ)"
Автор книги: ash_rainbow
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 46 страниц)
В назначенное время Варя вышла из перехода метро «Кутузовская», умудрившись не опоздать. Почти сразу же ей посигналил красный джип, на переднем сидении которого была Лиля, выглядевшая непривычно возбужденной. На месте водителя сидела ее мама, Маргарита Иосифовна. Увидев ее, Варя внутренне сжалась. Эта женщина всегда казалась ей безумно строгой и грозной. Если ее собственная мама прятала свой железный характер за доброжелательной улыбкой и внешностью Аленушки из сказки, то Маргарита Иосифовна была похожа на Снежную Королеву – она была такая же высокая, светловолосая и холодная.
Едва Варя уселась в машину, Лиля набросилась на нее с расспросами, что было ей совсем не свойственно.
– Ты правда это сделала? Ты послала Ирину Владимировну в… Туда? Серьезно? Как ты решилась! Наверно, она тебя сильно довела, да? – посыпались вопросы один за другим. Варя даже опешила, так непривычно было слышать поток совершенно несерьезных вопросов от обычно спокойной, как танк, Лили.
– Лилия, что за поведение? – возмущенно оборвала ее мать.
– Прошу прощения, – отозвалась девушка, – но степень моей заинтересованности в этом вопросе достигает красной отметки, так как Ирина Владимировна уже давно доводит меня своими замечаниями.
– Доводит? Тебя? – не поверила своим ушам Варя, в то время как машина плавно тронулась с места, вклиниваясь в поток.
Лиля повернулась к ней, насколько это позволял застегнутый ремень безопасности.
– Конечно, – кивнула она. – Прямо с пятого класса и начала.
– А к тебе-то за что? – поразилась Варя, во все глаза глядя на одноклассницу. – Ты ведь учишься на одни пятерки, постоянно участвуешь в соревнованиях, в олимпиадах занимаешь первые места… Чего еще ей надо?
Лиля согласно кивнула.
– Она очень странная женщина. Ее все время что-то не устраивает. В смысле, у нее есть ее любимчики, – Лиля сморщила нос. – Например, она души не чает в Вике.
Варя скорчила рожицу отвращения, и Лиля прыснула, отворачиваясь и усаживаясь, как полагается.
– Ну, тебя она недолюбливает из-за Розы, – подала голос Маргарита Иосифовна, глядевшая сосредоточенно на дорогу. – Сколько раз меня вызывали в школу из-за ее выходок, я даже вспомнить не могу. Наверно, в момент, когда ей торжественно выдали аттестат, половина педсовета вздохнула с облегчением. А другая половина схватились за сердце, представив, что натворишь ты, но их ожидания не оправдались.
Лиля жила в одном из тех небоскребов, что гордо стояли в Москва-Сити. Еще на подъезде к дому, Варя почувствовала, что у нее захватывает дух от простого взгляда на этих гигантов архитектурной мысли, а уж что с ней могло бы быть, боись она высоты… Но, к счастью, высоты она не боялась.
Чтобы попасть в Лилину квартиру, недостаточно было просто нажать кнопку в лифте. Сначала Маргарита Иосифовна вставила небольшой ключик в замочную скважину под рядами светящихся кнопочек и повернула его. Едва она это сделала, на панели зажглись несколько кругляшков с номерами, до этого не горевшие.
– С непривычки может немного заложить уши, – предупредила ее Лиля, нажимая на кнопку с номером «84», – но ты не волнуйся, это пройдет.
Варя только ошарашенно кивнула. «Красиво жить не запретишь», – думала она, пока лифт быстро поднимался по этажам. До этого Варя и представить себе не могла, что ее одноклассница жила в пентхаусе на одном из последних этажей. Их школа была, конечно, дорогой и модной, даже, можно сказать, из тех, что называли «мажористыми», но восемьдесят четвертый этаж с личным ключом – это было сильно даже для них.
После непродолжительного взлета в небеса, когда Варя с маниакальным упорством сглатывала, чтобы убрать пробки в ушах, двери лифта открылись в небольшой прихожей. Если бы Варя не знала, что здесь правда кто-то живет, она бы решила, что это преддверие офиса: темный паркет, бежевые стены с картинами, изображавшими неброский морской пейзаж, встроенные шкафы и зеркала на них, два кожаных кресла друг напротив друга, гиганты-цветы искусственной формы… Варе подумалось, что если и внутри такая «нежилая» обстановка, то становление Лили девочкой-киборгом как-то сразу обретало логическую предысторию.
Однако стоило двойным дверям из непрозрачного стекла раскрыться, как все ожидания были развеяны раз и навсегда. Внутри царил настоящий хаос, который был настолько близок и мил сердцу Вари, что она чуть ли не прослезилась. Практически все горизонтальные поверхности были завалены кусками настолько яркой ткани, что стоило задержать на них взгляд дольше, чем на полсекунды, как глаза начинали болеть. Там, где не была навалена рулонами ткань, лежали странные сооружения, в которых Варя с трудом узнала кринолины и корсеты. По полу в разной последовательности были раскиданы обрезы кружев, ленты, шарфы, ремни и прочие аксессуары; там же попадались потерявшие пару туфли и иные обувные элементы, а прямо перед дверьми на подставке для цветочного горшка гордо возвышался армейский ботинок размера сорок пятого, не меньше.
Посреди всего этого великолепия носились высокие худощавые девушки в разной степени раздетости: кто-то был практически в полном туалете, а кто-то щеголял и в нижнем белье, не оставлявшем простора для воображения. У девушек был немного затравленный и ужасно голодный вид. Глядя на их выпиравшие ребра, впалые животы и какое-либо отсутствие округлых женских прелестей, Варя тут же почувствовала себя главной бегемотихой на этом уютном празднике жизни.
– Ты не говорила, что у вас дома филиал проекта «Подиум», – сказала Варя, созерцая картину перед ними. Повернувшись к Лиле, она удивленно заметила, что та покраснела до кончиков волос, поднеси спичку – загорится.
– Это все моя дурацкая сестра! – не сдержавшись, воскликнула она, сжимая кулаки. – РОЗА! – завизжала она, вбегая внутрь. Не заметив предательский клатч, невесть как затесавшийся в ленты, Лиля споткнулась и растянулась на полу, лишь чудом не задев скульптурную композицию у входа под названием «подставка для зонтов, задрапированная бюстгальтерами и чулками». Вскочив, Лиля с воплями бросилась вглубь квартиры, не переставая звать сестру.
Услышав эти вопли, Варя испуганно сжалась. Она пробыла с Лилей сколько – полчаса? – а уже насмотрелась такого, чему никто не поверит. Чтобы их Робот, и визжала, покраснев, словно вареный рак? Даже Аля подняла бы ее на смех, что уж тут говорить об остальных. Хотя Варе кроме Али и рассказывать было некому.
Маргарита Иосифовна, глядя на беспредел, творящийся дома, только индифферентно пожала плечами. По ней было заметно, что подобные сцены для нее не новость, а вполне себе суровая жизненная реалия.
– У Розы скоро показ экзаменационного проекта, – пояснила она в ответ на шокированный взгляд Вари, – а это результат ее творческого процесса.
– Ого… – пробормотала Варя, наблюдая, как одна из тощих девушек с молниеносной скоростью роется в куче тканей, выхватывает одну из них и убегает. – А я точно не помешаю? Кажется, здесь и без меня народу хватает…
Маргарита Иосифовна громко фыркнула, оставаясь спокойной как удав.
– Не говори глупостей, Варя, – она бросила взгляд на наручные часы. – Розе будет не до вас, она по уши занята работой. Можете подняться на второй этаж и закрыться в домашнем кинотеатре, там стоит звукоизоляция, так что этого балагана вы не услышите. Идем, я покажу тебе твою комнату.
– Мою… – начала говорить не расслышавшая Варя, но замолчала, так как ее уже никто не слушал. Маргарита Иосифовна тронулась с места и, даже не глядя под ноги, стала пробираться к лестнице, видневшейся на другом конце огромного зала. Она с легкостью обходила препятствия, высоко держа голову, и Варе оставалось только позавидовать. Сама она сначала пыталась, подражая Лилиной маме, лавировать между раскиданными сумками, обувью и элементами нижнего белья, но потом плюнула и пошла просто поверху, безжалостно наступая на кучки.
Включив воображение, можно было угадать под тканевым бедламом очертания мебели. Весь первый этаж, насколько хватало обзора, состоял из огромной гостиной, в которой происходил основной балаган, кухни и столовой, которые отделялись друг от друга фигурными перегородками. В стене, у которой располагалась винтовая лестница на второй этаж, было несколько дверей, где, как рассказала Маргарита Иосифовна, были рабочие кабинеты. Напротив были гостевые уборные, кладовка и комната, в которой иногда ночевала их старшая горничная. «Оно и не мудрено, – подумала Варя. – Чтобы убрать такую махину и дня не хватит». Две оставшиеся стены были полностью прозрачными и являлись сплошными окнами. Не веди ее Лилина мама наверх, Варя тут же бы подбежала и посмотрела бы вниз, на панораму города. Но так как взять и убежать было бы по меньшей мере невежливо, она покорно следовала за Маргаритой Иосифовной, обещая себе окопаться у окон позднее.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, Варя оказалась… в библиотеке. Так как лишней комнаты для нее не нашлось («Действительно, – не удержалась от мысленной колкости Вари, – где ж в такой крохотной квартирке место для скромной библиотеки найти»), а в их личных кабинетах все книги не помещались, под нужды хранения был отдан коридор, который по размеру походил на классную комнату в школе «Кленового листа». По абсолютно всем стенам шли полки, уставленные книгами от и до. Полок не было только на дверях, зато они были над ними. Семейство Филатовых действительно любило читать.
– Здесь наши с Лилиным отцом комнаты, – показала на две двери в дальнем конце коридора Маргарита Иосифовна. – Заходить туда можно исключительно в крайних случаях.
Варя не стала говорить, что не будет с любопытством бесцеремонной провинциалки, впервые зашедшей в бутик, трогать жирными руками шелк. Правда сдержалась она с трудом.
– Белая дверь с розами – комната Розы, – продолжила ознакомительную экскурсию женщина, – как ты уже поняла, комната Лили с дверью с лилиями. Гостевые комнаты дальше справа и слева. Выбирай любую, они абсолютно одинаковые. В другом конце коридора, – Маргарита Иосифовна прошествовала туда, – кинотеатр и небольшой спортзал.
Колкости так и просились сорваться с языка, но Варя благоразумно их проглатывала. Она только вежливо кивала и вовремя изображала – хотя на самом деле и изображать не требовалось – бурный восторг на лице. Как любая хозяйка, вроде бы и привыкшая к роскоши, но все равно в тайне гордящаяся и тешившая свое тщеславие, показывала квартиру Маргарита Иосифовна больше для себя, чтобы ощутить удивление и даже зависть со стороны гостей и на этом успокоиться.
Получив высочайшее разрешение Филатовой-старшей, Варя выбрала ближайшую к Лиле комнату. Обстановка внутри соответствовала остальному пентхаусу. Чего только стоила гигантская кровать королевских размеров, упав на которую, Варя почувствовала себя на седьмом небе. Но увидев главное – окно от пола до потолка – она с титаническим усилием поднялась с нее, чтобы понять, что готова на все, лишь бы когда-нибудь жить на восемьдесят пятом этаже.
Москва лежала перед ней, как на ладони. Река была похожа на узкую ленту, извивавшуюся по земле, широкие автомагистрали, через которые невозможно было перейти, казались не шире линейки, а люди, с упорством муравьев копошащиеся так далеко, сливались с землей. Даже машины не были похожи на машины – крохотные точки, быстро перемещающиеся туда-сюда.
За спиной громко хлопнула дверь, отрывая Варю от завораживающего зрелища. В комнату вошла раздосадованная донельзя Лиля. Она прошлепала к кровати и рухнула на нее, раскинув ноги и руки подобно звезде.
– Я люблю свою сестру, – произнесла она с отчаянием в голосе, – но иногда мне хочется подсыпать ей флунитразепам в вино, чтобы та хотя бы на минуту оставила меня в покое.
– Подсыпать чего? – переспросила Варя, опускаясь в кресло рядом с окном. Так она могла одновременно говорить с Лилей и смотреть вниз. Ей совсем не было страшно, хотя и легкое щекочущее чувство где-то под ложечкой все же присутствовало. Она сама себе напоминала своего пса: Барни очень любил высунуть морду на балконе и смотреть на людей внизу, однако при малейшем признаке опасности тут же пятился назад, делая вид оскорбленной невинности.
– Флунитразепам, – повторила Лиля, утопая в подушках. – Рогипнол. Ей бы не мешало провести денек в отключке, а потом долго вспоминать, что же с ней случилось.
– Ты… очень добрая, – пробормотала со смешком Варя, сделав зарубку в памяти никогда не злить одноклассницу. А то еще подсыплет наркотиков и ходи потом, мучайся и гадай.
Лиля села на кровати, уныло вздыхая. Сейчас она меньше всего походила на ту постоянно собранную и сосредоточенную девушку, которую каждый день видела Варя на протяжении почти одиннадцати лет.
– Просто мне так стыдно, что я привела тебя сюда, а Роза опять устроила кавардак, – вздохнула Лиля. – Я ведь обещала тихий вечер с кино, попкорном и интеллектуальной беседой, а получилось…
– Что получилось?
Лиля снова упала на кровать, закрывая лицо руками.
– Роза решила после того, как закончит дошивать платья, устроить публичный показ ее «коллекции», – Лиля показала в воздухе кавычки, будто ее голоса, выражавшего все, что она думает об увлечении сестры, было недостаточно.
– И чем же плох этот публичный показ? – поинтересовалась Варя. На ее взгляд в этом не было ничего страшного, пусть даже сама Варя не являлась фанаткой моды и в культ поклонения одежде не вступала.
– Тем, что весь этот балаган плавно перерастет в очередную Розину вакханалию с толпой незнакомых людей, – простонала Лиля с кровати. Она вытянула в воздух руку и стала загибать пальцы: – Роза, шесть моделей, которые и без того носятся по дому, как электричеством шибанутые. Для показа она пригласит своих друзей из университета, – Лиля загнула сразу кулак, – которые позовут своих моделей, которые наверняка пригласят парней… Видишь? Снежный ком становится все больше, и больше, и больше… И мы от них не спрячемся, – добавила Лиля сокрушенно. – Друзья Розы – они как тараканы, просачиваются в каждую щель.
Осознав масштаб трагедии, Варя решительно поднялась на ноги. Не то, чтобы ей очень хотелось вместо киномарафона с неподражаемыми мужчинами, игравших мистера Дарси, присутствовать на обыкновенной пьянке московской «золотой молодежи», но… Взглянуть одним глазком на подобную, как выразилась Лиля, вакханалию было очень и очень любопытно. Где еще она сможет поприсутствовать на вечеринке в стиле «Сплетницы»?
– Помнишь фразу: «Не можешь предотвратить – возглавь»? – спросила Варя, подходя к кровати.
– Угу, – пробормотала Лиля, не отнимая рук от лица. – И кто ее сказал, тоже помню.
– Вот и вставай, – Варя дернула ее за ногу. – Пойдем и возглавим.
Лиля покосилась на Варю сквозь пальцы и вздохнула. Категоричность, написанная на ее лице, сразу подавляла любые доводы против, и, оставшись без логической защиты аргументами, Лиле ничего не оставалось, кроме как покорно сползти с кровати, снова вздохнуть и поплестись вниз, где безраздельно царствовала ее старшая сестра.
*
Когда девушки спустились вниз, они застали действие в самом разгаре. По крайней мере, так решила Варя. Иначе назвать сию картину было нельзя.
Девушки-модели, разодетые в странные подобия платьев эпохи Рококо, которые кто-то жестоко покромсал, ходили по кругу в центре зала. Из колонок доносилась «Травиата», а у левой стены на рояле гордо восседала виновница шествия – Роза. Она скептически наблюдала за моделями, дирижирую бокалом с вином, к которому периодически прикладывалась.
– Кира, душа моя, выпрямись, а то смотреть больно на твой сколиоз, – крикнула она одной из моделей. Девушка, вздрогнув, тут же вытянулась, закатывая глаза, а ее товарки захихикали. – А вы чего смеетесь? – Роза спрыгнула с рояля и подошла ближе к девушкам. – Ксюша, я бы на твоем месте рыдала кровавыми слезами. Жир так и свисает, корсет еле налез!
– Я? Потолстела? – другая модель, одетая в полупрозрачную пышную юбку и белый корсет, затянутый настолько сильно, что она стала почти невидимой, возмущенно вскинулась. – Мерки надо снимать правильно!
Роза сложила руки на груди и иронично усмехнулась.
– Да? А кто сыр трескает, как мышь оголодавшая? – не слушая дальше вопли Ксюши, Роза повернулась к Лиле и Варе. – О, привет, – сказала она, глядя на них сверху вниз. – Вы-таки почтили нас своим присутствием?
Варя не видела Розу почти два года, и если бы они случайно где-нибудь встретились, то она сестру Лили бы точно не узнала. Роза всегда была немного пухленькой, но в остальном была почти полной копией Лили – те же мышиные волосы до лопаток, серые глаза и вытянутое лицо. Однако теперь… Невообразимый начес на голове был темно-фиолетового цвета, серые глаза густо подведены черной подводкой, а на лбу, вдоль левой брови, блестела переливающаяся татуировка. На ком-нибудь другом этот ансамбль наверняка выглядел бы пугающе, но Розе такой вид неожиданно шел. Она выглядела как самый настоящий, немного тронутый дизайнер, созерцающий творение рук своих.
– Привет, – махнула рукой Варя, косясь на моделей. Те продолжали перемещаться по кругу, совершенно не обращая внимания на них с Лилей.
– Варя, да? – подошла к ней Роза, поправляя фиолетовую челку. – Ты не похожа на чокнутую заучку.
Одна из моделей, шедшая между Ксюшей и Кирой, прыснула, но замаскировала смех под кашель. Роза недовольно на нее покосилась, но ничего не сказала, только отпила вина.
– А почему я должна быть похожа на чокнутую заучку? – подняла бровь Варя, складывая руки на груди.
– С моей сестрой только такие и общаются, – отмахнулась Роза, медленно обходя их по кругу. – Ты ж посмотри на нее – киборг, да и только.
– Роза! – воскликнула доведенная до белого каления Лилия. – Прекрати сейчас же!
– Да ладно тебе, дурашка, я ж любя, – фыркнула Роза, завершая круг. Притянув упирающуюся сестру к себе, она чмокнула ту в лоб, оставляя четкий отпечаток фиолетовой помады. – Как вам? – спросила она, показывая на моделей.
Варя неопределенно пожала плечами. Она так называемую «высокую моду» честно не понимала. Ведь такие платья в здравом уме и трезвой памяти никуда не наденешь! Нет, ну, правда, какой разумный человек купит за бешеные деньги платье, которое и платьем-то назвать можно только благодаря изрядной толике воображения?
Лиля практически зеркально повторила ее жест, только при этом еще и скривилась, как от зубной боли.
– Это чудовищное извращение над великолепием рококо, и ты это знаешь, – сказала она.
Роза заливисто рассмеялась, услышав ее слова.
– Значит, нормально получилось, – сквозь смех сказала она. – Как ни странно, но когда Лиле абсолютно не нравится то, что я шью, мне ставят самые высокие баллы, – пояснила она Варе, уворачиваясь от попыток Лили ее ущипнуть. – Она у нас этакая мадам «антитренд».
Варя с сомнением покосилась на моделей, все так же круживших вокруг дивана.
– А они и должны быть такими… подранными? – осторожно поинтересовалась она.
Роза засмеялась пуще прежнего. Бокал в ее руках заходил ходуном, и Варя машинально отодвинулась, боясь, что случится винное фиаско, и тогда ее белую футболку уже не спасет ничего.
– Вот видите, не одна я так считаю, – бросила она моделям. – А все почему? Потому что меньше надо кошачьи драки устраивать. А то когти вон какие…
– Да не девушки, – Варя не сдержала улыбки, глядя на негодование моделей. – Платья.
– А, ты про это, – Роза подошла к одной из моделей, выдернув ее из круга и поставив рядом с собой. На девушке было странное сооружение из старомодного кринолина и остова корсета, покрытых слоями ткани, очень похожей на тюль. – В этом семестре надо было создать собственную коллекцию на одну из предложенных тем, так что я выбрала рококо, соединила с популярным сейчас трендом выглядеть, как панкующая оборванка.
Варя задумчиво оглядела платье. Что-то она ни рококо, ни панка не видела, только оборванку. Об этом она и сказала Розе, решив, что лучше быть честной, чем льстивой.
Роза не впала в истерику и не начала кидаться в Варю разными предметами, вместо этого она фыркнула, махнув рукой. Подтолкнув модель обратно в круг, Роза сложила руки на груди и придирчиво оглядела свои творения.
– Образы не готовы, согласна, – произнесла она. – Для показа надо будет их накрасить, причесать, как следует… И еще обуть по-человечески, а не в это убожество, – она бросила недовольный взгляд на ноги Ксюши. Из-под прозрачной юбки виднелись несомненно дорогие и дизайнерские туфли. Модель возмущенно зарделась, но ничего не сказала, так как в данный момент она исполняла роль вешалки, а не Розиной подруги.
– Ладно, девочки, пока можете отдыхать, – после минутного молчаливого созерцания сказала Роза. – Этим вечером еще находитесь. Лилитос, – повернулась она к сестре, которая, услышав прозвище, грозно сдвинула брови. – Будь хорошим лилипутиком, вызови Инну и ее бригаду.
Лиля скрестила руки на груди, копируя позу Розы. Варя же сделала шаг назад, наблюдая за сестрами Филатовыми со смешанными чувствами.
– Вот возьми и сама вызови, я тебе не рабыня, – заявила Лиля.
– Ты маленькая задница, вот ты кто, – огрызнулась Роза. – Звони немедленно!
Варя подавила улыбку, делая еще один шажок назад.
– Я… это… пойду что-нибудь поделаю. Окна, там, помою… – произнесла она, отходя к лестнице, но сестры ее не услышали. Они глядели друг на друга так, будто готовы прибить, но Варя знала, что максимум, что случится – Роза потаскает Лилю за волосы, а Лиля сделает ей сливку.
Именно такими были сестринские отношения: они могли драться, а в следующую минуту дружелюбно хихикать над секретами, понятными только им двоим. Варе этого сильно не доставало. Нет, Леша был замечательным братом, он заботился о ней, подбадривал, когда это было нужно, отпускал шуточки, из-за которых Варе хотелось его поколотить, но все-таки… Он был братом, не сестрой.
Поднявшись на второй этаж и все еще слыша гневные вопли, Варя решила, пока буря в стакане не утихнет, исследовать оставшиеся комнаты в пентхаусе Филатовых. В конце концов, когда еще ей выпадет шанс безнаказанно облазить каждый угол квартиры, которая стоит почти двести миллионов?
Лиля появилась через полчаса, балансируя с огромной пиццей в одной руке и ведерком сладко пахнущего попкорна в другой. Пинком раскрыв дверь в комнату с домашним кинотеатром, она сначала вбежала внутрь и только потом заметила Варю, которая находилась в процессе изучения домашней коллекции.
Когда Маргарита Иосифовна говорила, что это домашний кинотеатр, она не преувеличивала. Комната действительно была мини-залом, в котором был и огромный экран во всю стену, и стереосистема, и даже зеленая табличка «выход» над дверью. Окно закрывала плотная тяжелая штора, спуск и поднятие которой регулировалось пультом. Этот же пульт управлял наклоном кресел и светом. Те самые кресла стояли в дальней от экрана стороне комнаты вместе с огромным кожаным диваном, на котором можно было запросто спать.
– О, отлично, ты здесь, – сказала Лиля, кладя пиццу и попкорн на низкий столик, стоявший перед диваном. Варя даже не заметила его, пока Лиля не поставила на него еду. – Надеюсь, наши с Розой разногласия тебя не сильно смутили… – Варя даже в полумраке комнаты заметила, что Лиля порозовела.
– Ничего страшного, – со смешком заметила Варя, плюхаясь на диван. – Это обычные семейные отношения, я понимаю.
– Просто мы очень разные, – Лиля тоже опустилась на диван, но куда как грациознее. Каким-то хитрым образом отодвинув панель на подлокотнике, она нажала несколько кнопок, и экран напротив зажужжал, включаясь. – Я руководствуюсь логикой и правилами приличия, а Роза… – на лице девушки проступило раздражение. – Я порой удивляюсь, каким образом она сумела закончить школу. О ее легкомыслии и неусидчивости можно слагать легенды.
Варя потянулась к пицце, от которой шел аппетитный запах. Она, правда, опасалась, что запачкает диван, но решила есть настолько аккуратно, насколько это вообще возможно с пиццей. Иначе Маргарита Иосифовна никогда больше не пустит ее в эту священную обитель.
– Ну, над платьями она, как мне показалось, работала довольно долго, разве нет?
Лиля фыркнула, запуская пальцы в чашу с попкорном.
– Ее увлечение совершенно не продуктивное. Пусть она и не такая разумная, как хотелось бы, но все же она могла бы стать кем-то, кто приносит куда больше пользы, чем какой-то там дизайнер.
Экран загрузился полностью, и Варя поняла, что ничего сверхъестественного в этом домашнем кинотеатре не было. Обыкновенный эппл-тв*, подключенный к домашней библиотеке. Варя ощутила укол разочарования. Она почему-то решила, что познает неведомые ранее технологии, окунется в мир будущего… А все оказалось так тривиально.
– Зато она делает то, что любит, и искренне этим наслаждается, – пожала плечами Варя, глядя, как Лиля щелкает пультом в поисках фильма. – Я бы тоже хотела, чтобы в будущем, когда мне придется выбирать между тем, что я хочу, и тем, что надо, я могла выбрать свое хобби.
Лиля помолчала минутку, глядя на экран. Затем она заговорила, звуча немного грустно.
– Ты права, – проговорила она. – Наверное, я немного завидую Розе, потому что сама еще ничем настолько не увлекалась. Ладно, – тряхнула головой она, – давай смотреть. С какого начнем? С Кирой Найтли или Колином Фертом?
*
Просмотр фильма оставил на Лиле неизгладимое впечатление. После недолгих дебатов девушки решили начать с последнего воспроизведения бессмертного романа. Два часа спустя они оживленно спорили, насколько подробным и подобающим было изображение на экране семейства Беннет.
– Но они же были аристократами, – горячо говорила Лиля. – Из всего, что я знаю о том времени, не могли, просто не могли благородные дамы возиться в свинарнике. А их задний двор? – от избытка чувств Лиля всплеснула руками. – Ферма, а не двор!
– Не забывай, что они были обедневшими аристократами, – в очередной раз произнесла Варя, силясь не закатить глаза.
– Это не оправдывает их нищенских нарядов, – упрямо возразила Лиля. – Ты видела эти рубища, которые носила Кира Найтли? Неизвестная науке ткань, на которой несколько раз прошлись парочка гиппопотамов. А ее декольте? Насмешка над грудью!
Варя, не сдержавшись, фыркнула:
– Ты так рьяно осуждала свою сестру из-за ее увлечения платьями, а сама ругаешься именно из-за них, – она вскинула бровь. – Может быть, я чего-то не знаю, и ты втайне посещаешь курсы кройки и шитья?
Лиля смутилась, порозовев, но пыла ее это не убавило.
– Ничего я не… Не дразни меня, Варя, – она сложила руки на груди. – Я все равно не понимаю, когда меня подначивают, а когда говорят серьезно.
– Все ты понимаешь, – отмахнулась Варя. – А к платью Элизабет придираешься, потому что минусов у этого фильма не так уж и много, и плюсы их перевешивают по всем пунктам.
– Вовсе нет! – горячо возразила Лиля, складывая руки на груди. – Я привела тебе как минимум десяток неопровержимых аргументов, но ты продолжаешь упрямиться.
Внезапно дверь, отсекавшая домашний кинотеатр от остальной квартиры, распахнулась, и в нее протиснулось… нечто. В темноте комнаты Варя с трудом различила двух гуманоидов, сплетенных настолько плотно, что сказать, где чьи конечности было довольно сложно. По крайней мере, головы было две, что вселяло некую уверенность, что это не персонаж одного из ужастиков, которые очень любил Леша и во время которых Варя без устали зевала, маскируя легкую панику.
Вместе с гуманоидами, в которых спустя пару секунд Варя признала страстно обжимающуюся парочку, в домашний кинотеатр ворвались звуки разгулявшейся внизу вечеринки. Судя по громыханию музыки и громким голосам, она была в самом разгаре. Звукоизоляция у Филатовых действительно была на высоте.
Лиля дернулась, чтобы возмущенно осадить парочку, но Варя прервала ее и прижала палец к губам. Ей было интересно, заметят ли увлекшиеся молодые люди, что они, вообще-то не одни…
– Здесь нам никто не помешает, – произнес глубокий мужской голос, донесшийся от гуманоида повыше. Ему ответило донельзя довольное женское хихиканье, что окончательно уверило Варю, что ничего сверхъестественного не происходило. Просто двое слегка подпивших половозрелых (скорее всего) человека решили уединиться для вполне понятных дел. Вот только они неправильно выбрали место для уединения.
Парочка двинулась от двери вглубь комнаты и, наткнувшись на сливавшийся с полом диван, дружно завалилась на него. Впрочем, такое положение дел им только способствовало, но вот Лиле это не понравилось совершенно. Щелкнув пультом, она включила ослепительно яркий свет.
– Вообще-то, – хладнокровно произнесла она, – помешает. А ты, Матвей, вообще постыдился бы. Ты же ей потом даже не перезвонишь.
Проморгавшись, Варя увидела, как молодой человек, названный Лилей Матвеем, запрокинул голову и улыбнулся девушкам, явно подражая Чеширскому Коту. Она заметила, что у него было правильное лицо, обрамленное вьющимися темными волосами, и выразительные карие глаза. Девушка, лежащая на нем, густо покраснела и сползла на пол. Запахнув на груди расстегнутую (и когда только успел?) блузку, она выбежала из комнаты.
– Ну, Лиля, умеешь же ты обламывать кайф, – укоризненно произнес парень, плавным движением переворачиваясь на живот. Его, казалось, сложившаяся ситуация совершенно не обескуражила. – Смутила несчастную девушку, а я даже имени ее узнать не успел. А ты кто? – без перехода поинтересовался он, переводя взгляд на Варю.
Внезапно Варя почувствовала, что дышать ей стало как-то трудно, в груди что-то сжалось, а щеки сами собой загорелись, словно от пожара. Промелькнула паническая мысль, что в пиццу подсыпали яд, и он только что подействовал. Но, как подсказывала ей здравая часть рассудка (если такая вообще оставалась), все дело было в глазах молодого человека, которые, как оказались, были теплого оттенка латте. Они как-то странно завораживали, и при всем желании Варя не смогла бы не то, что пошевелиться, а даже взгляд отвести.
От необходимости что-то говорить ее спасла Лиля, которая на вроде бы ничем не примечательный, но, тем не менее, убийственный взгляд Матвея никак не реагировала. Она сидела, поджав губы и скрестив руки на груди, и глядела на последнего, как на мелкое надоедливое насекомое.
– Даже не думай, – строго произнесла она, внезапно становясь очень похожей на мать. – Только в сторону ее посмотри, получишь в оба глаза.
– А что такое? – Матвей окинул Варю оценивающим взглядом. – Замужем что ли? Так нам муж не помешает, – подмигнул он, – можем даже позвать поучаствовать. Только, чур, я сверху!
Варя почувствовала, как щеки стремительно краснеют, будто она персонаж диснеевского мультика. Лиля издала характерный звук раздражения и бросила в Матвея подушкой. Увернуться у него не было никаких шансов: во-первых, он занимал горизонтальное положение, во-вторых, у Лили был разряд по стрельбе в мишень. Подушка врезалась в правильное лицо с глухим ударом и упала на пол.
