Текст книги "Игры престолов. Хроники Империи (СИ)"
Автор книги: 5ximera5
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 55 страниц)
– Что? – шёпотом возмутился Лукас, натолкнувшись на осуждающий взгляд Браниха. – Та подножка была необходимой мерой выживания!
– Лестер, не разочаруй меня.
Фабио взвесил в руке доставшийся ему палаш и недовольно скривился. Баланс был неважным, но ничего не поделать… Тимо кровожадно улыбнулся, уже примериваясь к бедру последнего не охромевшего сына, но тот с неожиданным проворством уходил из зоны досягаемости и скакал по залу словно необъезженный жеребец, заставляя ловить неожиданные удары и провоцируя отца на неосторожные действия. Однако подобная тактика могла смутить кого угодно, кроме Императора. Выждав момент и перестав метаться за ускользающей мишенью, Тимо небрежным жестом принялся раскручивать палаш, все быстрее описывая им круги. И вдруг совершенно неожиданно для Фабио туманная мельница, бешено вращающая стальными лопастями, полетела в его сторону. Резко отпрыгнув с траектории её полёта, начальник «Акелла» успел торжествующе улыбнуться, представив, как припрёт к стенке безоружного отца, но тут ощутил леденящий холод кинжала, приставленного к горлу.
– Очень, очень плохо, – Тимо больно толкнул рукоятью кинжала в плечо проигравшего Фабио, оставив пометку и на герцоге Турио, после чего разочарованно отвернулся лишь для того, чтобы встретить внезапный удар подкравшегося со спины Фетта.
Ваако был вооружён кинжалом, поэтому дуэль по-прежнему оставалась в рамках кодекса. Принцы зачарованно следили за изящным захватывающим танцем стали и смерти, отмечая силу и скорость ударов, мгновенную смену стоек и хватов, смешение различных боевых стилей, которые причудливой чередой следовали друг за другом.
– Так они… всерьёз? – тихо спросил Лукас у Матиаса.
Близнец скорчил в ответ непонимающую рожицу. Сталь звенела о сталь, звук прерывистого, торопливого дыхания, скрип кожаных сапог при резком развороте, хлопок, с которым в обманном жесте развернулся широкий плащ Императора. Длинные седые волосы, серебристыми прядями сверкающие в свете ламп, прилипшие к вспотевшему лицу, на котором бешено сверкали бездонно-синие глаза. Ярость, дикость, свирепость схватки заставляли забыть обо всём, представляя себя на месте того или другого, вместе с ними делать выпады, уходить от удара, при резком рывке ощущать, как двигаются собственные плечи, как не отпускает напряжение в ногах, будто готовых повторить все эти смертельные па.
Ваако выбил кинжал из руки Императора и довольно улыбнулся:
– Рекорд, Повелитель! Пятнадцать минут. Вот здесь вы ошиблись, чуть замедлив движение…
Принцы тихонечко двинулись на выход, стараясь не привлекать к себе внимания. Вместо соперников теперь в зале остались лишь учитель и ученик, разбирающие ошибки и неточности приёмов.
– По-моему, ему стало лучше, – заявил Матиас. – Интересно, отчего это он с самого утра такой раздражённый?
– Это от… – Лукас склонился к уху брата и прошептал всего одно слово, после чего близнецы поганенько захихикали.
– О, да, от недостатка этого случаются приступы ярости!
– А ну замолкли, – сурово сдвинул брови Фабио, опасаясь лишний раз двинуть ушибленной рукой. – Он может услышать, и тогда сами обретёте кое-что кое-куда.
– Уууу, как страшно, – одновременно потянули близнецы.
Браних показал им кулак и исчез в ближайшем дежурном портале.
====== Глава 7. “Настоящая любовь?” Часть 1 ======
В императорском гареме царило радостное оживление – слух о том, что совсем скоро кто-то из правящей семьи решит навестить скучающих девушек, разлетелся подобно лесному пожару, и первой наложнице Джуд пришлось наводить порядок в этом хихикающем и шепчущемся цветнике. Она раздосадовано вздохнула: теперь придётся уладить так много дел! И главное из них – узнать о личности посетителя, поскольку принцы были избалованы вниманием и лаской, требовали к себе безраздельного внимания и ставили очень сложные условия. К примеру, чтобы угодить наследнику Эвазару, нужно было перестелить белоснежное бельё и подобрать целых трёх девчонок. Нет, конечно, Джуд понимала, что запертый в монастырском целомудрии Департамента Инквизиции здоровый мужчина будет маяться неудовлетворёнными желаниями, и всячески пыталась угодить будущему Императору, выбирая для него самых раскрепощённых наложниц. В принципе, она понимала и то, почему близнецы часто приходят вместе и требуют только одну и ту же девушку. Но сложнее всего было с самим Императором.
О, Тимо Лайтонен, как говорили на её далёкой родине, – отдельная песня! По большему счёту, после нескольких лет их «общения» Джуд, наконец, поняла, что Императору безразлично, какая именно девушка сегодня будет удовлетворять его страсть. Она даже подозревала, что он не запоминает их имён и лиц. Он просто приходил, когда того требовала необходимость, а после уходил, по-прежнему погружённый в свои тяжёлые мысли. Близость с горячими, жаждавшими его ласк наложницами не вызывала у Императора каких-то особых чувств. Джуд иногда казалось, что для него потребности собственного тела становились препятствием к достижению каких-то целей. Чисто механическое выполнение нудной и неинтересной процедуры. Старшая наложница взяла на себя смелость понаблюдать за парой таких моментов, и ей они совершенно не понравились. А в последнее время Император стал особенно угрюм. Он не получал удовольствия от любви наложниц, скорее даже настроение его ухудшалось. И Джуд решилась поговорить с ним как старшая, самая опытная женщина гарема.
По странному стечению обстоятельств в гарем сегодня явился именно он. Прежде чем принять его, Джуд пришлось утихомирить девчонок и проследить за тем, чтобы они удалились во внутренние помещения, где не будут мешать своей болтовнёй. И только убедившись, что гарем способен достойно принять своего повелителя, женщина вышла к Императору.
– Доброго дня, Владыка! – сладко улыбнулась она, но её взгляд с тревогой отметил болезненную бледность и тени утомления, омрачившие тонкое красивое лицо Императора. – Вы желаете на сегодня нечто особенное?
– Мне всё равно, – глухо вымолвил Тимо.
– Может, тогда и я подойду?
Он не был мягким и обходительным, Джуд это знала. Как знала и то, зачем вообще создавался этот гарем. Тимо Лайтонен решил, что его нагулявшиеся и пресытившиеся женской лаской сыновья станут отличными верными мужьями тем женщинам, которых он для них выберет. И, по примеру Браниха, так всё и выходило. Поэтому, как бы жестоки и привередливы не были принцы, наложницы должны были улыбаться и сладко стонать.
Но сегодня…
– Лицом вниз, – приказал Тимо. – Молчать.
– Как скажете, Владыка.
Джуд помогла ему раздеться, а после легла в указанной позе, ожидая его. Он изменился. Очень изменился. В его движениях появилась какая-то отчуждённость, и Джуд чувствовала это так же остро, как и любая другая женщина, подозревающая, что муж думает о другой, владея ею. Не вскрикивать под его яростным напором было сложно, и Джуд пришлось закусить зубами подушку, но это не могло заглушить её поскуливаний. А потом… Он вдруг уткнулся лицом в её тёмно-рыжие локоны и простонал сквозь зубы:
– О, Сулла!..
Женщина попыталась оглянуться: ещё никогда до этого момента она не слышала, чтобы Император во время «процедуры» издавал хотя бы звук. Он всегда действовал молча и требовал того же от наложниц.
– Не смотри, – прохрипел Тимо, его горячие, влажные пальцы скользнули по щеке Джуд и она покорно отвернулась, глотая слёзы.
Наконец, она поняла. Поняла, почему в последнее время он предпочитал любить наложниц именно так. Ведь иначе ему пришлось бы убедиться, что с ним не ТА женщина. Не видеть их лиц, не слышать голосов… Так гораздо легче представить себе всё, что угодно, а мужчины склонны обманывать себя.
Тимо ещё раз овладел ею, а после сел на краю ложа и мрачно закурил. Он выглядел очень несчастным. Джуд прильнула к его обнажённой спине, утешающе поглаживая.
– Что с вами, повелитель?
– Ничего, – тихо и безнадёжно ответил он.
– Кто та женщина, которую вы так любите?
Тимо встревоженно оглянулся, но Джуд лишь нежно, по-матерински улыбнулась.
– Гарем создан для того, чтобы вы получали удовольствие. Почему же вы превращаете всё это в постыдную обязанность? Кто она? Чем околдовала вас?
– Она слишком хороша… – прошептал он, наконец, и Джуд тут же изломила брови в удивлении:
– Хороша для ВАШЕЙ любви?!
– Такая домашняя, милая, нежная, словно дитя…
– Сейчас вы говорите об Императрице? – догадалась старшая наложница.
Тимо только кивнул и жадно затянулся новой порцией дыма.
– Женщина создана для мужских ласк. Как бы трогательно она не выглядела, как бы не была нежна… Разве не прекрасно то, что именно вам суждено сорвать её распускающийся бутон?
– Я боюсь причинить ей боль. Напугать. Оттолкнуть. Она так невинна и чиста.
– И поэтому вы приходите сюда, изливая на других женщин всю ту страсть, что мучит вас… Повелитель, вы слишком оберегаете ту девушку. Быть может, она так же в тайне мечтает о вас?
– Нет, Джуди… Она думает, что я – чёрствый, холодный и жестокий человек. Я сам так решил.
Тут наложница, прижавшись лицом к его плечу, искренне рассмеялась:
– Вы? Холодный? Бесчувственный? Ну, в чём-то это правда, конечно, но уж не думаете ли вы, Владыка, что в вашей власти решить, каким казаться в глазах женщины?
Тимо развернулся к наложнице, и на миг её окатила волна самого настоящего ледяного ужаса, но в следующую секунду Император благосклонно улыбнулся.
– Верно, Джуди. Спасибо.
– Тогда в качестве благодарности любите меня ещё раз. Освободите свои чувства.
+++
Весьма довольный тем, как разрешилась проблема с Эргоном, то есть напугав всех до почечных колик, Император решил тем же вечером отметить это знаменательное событие роскошным балом в честь супруги, и впервые Сулла могла не бояться за свою жизнь, появляясь на шумном и многолюдном мероприятии. Разумеется, многие использовали эту возможность для мелких интриг и сплетен, а некоторые преследовали совсем другие цели.
Близнецы с непередаваемой хитринкой во взглядах окружили чинно беседующих Браниха и Фабио.
– Господа, – начал Лукас, подмигивая брату. – Не соблаговолите ли помочь своим родственникам в тонком и деликатном деле?
– Очень надо. Пожалуйста, – поддержал Матиас.
Фабио слегка поморщился:
– Если это очередная шалость или афера, я – пас. Не желаю участвовать в сомнительных предприятиях, тем более начатых вами.
– О, как жестоко, брат! – воскликнул Лукас, изобразив на подвижном лице гримасу отчаяния. – Вы невыносимо холодны сегодня! А мы уже смели надеяться, что те две наложницы смогли хоть немного согреть вас.
– Вы давно не находили змей в своих уютных кроватках? – елейным тоном отозвался Лестер, и Браних почувствовал невольный холодок между лопаток. Его младший брат любил своеобразно шутить, не хуже близнецов.
– Ну что тебе стоит, Фабио? – мгновенно меняя тон, протянул Матиас. – Будет здорово, обещаем!
– Меня вы даже не спрашиваете, – оскорблённо заметил Браних.
– Ну, если Фабио согласится, ты ведь тоже примешь участие, Адмирал?
– Кто знает…
– Люди! – рассердился Лукас. – У вас начисто отсутствуют юмор и любопытство! Вы отказываетесь даже прежде, чем мы успели что-то предложить!
– Руководствуемся неудачным опытом, – отрезал герцог Турио, складывая руки на груди. – Очень обширным, надо сказать, опытом…
– Зануда… – Матиас скорчил умильную рожицу, предусмотрительно спрятавшись за широкую спину Браниха. – А если мы скажем, что наша задумка поможет отцу и матушке лучше понять друг друга?
– Да вы великие психологи, как я погляжу, – с изрядной долей сарказма откликнулся руководитель тайной стражи.
– Лучше! – в один голос хвастливо заявили близнецы. – Мы придумали одну очень занятную штуку, но, вот беда, не можем выполнить эту сложнейшую операцию лично, боясь разоблачения.
– Так я и думал. Пойдём отсюда, Бран. Нас пытаются втянуть в глупую шутку.
– Постой, – примирительно поднял ладони вверх Адмирал. – Давай хотя бы выслушаем их.
– Спасибочки, братец! Итак… Вся соль в том, чтобы ненавязчиво одарить Императорскую чету вот этими бокалами.
В руках близнецов вдруг появились хрустальные кубки с белым вином.
– Любимая марка папы. Он не откажется.
– Материализация высшего уровня, – протянул Фабио, беря в руку один из бокалов и внимательно рассматривая его.
Матиас тут же всунул оставшийся бокал Браниху, и тот автоматически сжал тонкую хрупкую ножку. Начальник «Акелла» тем временем придирчиво посмотрел вино на свет, даже понюхал, наконец, сдавшись, спросил:
– В чём подвох?
– Мы же сказали – это поможет отцу и матушке расслабиться и более раскованно общаться. Им это ОЧЕНЬ необходимо… Особенно отцу. Или ты хочешь повторения дивной утренней разминки?
– Это просто вино? – подозрительности герцога Турио не было предела.
– Просто, – покладисто согласились близнецы, глядя на начальника разведки честными-честными небесно-голубыми глазами.
– Просто вино?! – Фабио всё никак не мог поверить в невинность происходящего. – Послушайте, если бы они хотели напиться, то давно сделали бы это!
– Так вы согласны?
Браних пожал плечами. Лестер хмуро сказал:
– Если у меня из-за этого будут неприятности…
– Мы поняли! – поспешно воскликнули Матиас и Лукас, ослепительно улыбаясь.
Было решено, что Фабио отнесёт один бокал Тимо, но тут Браниха срочно вызвали в его имение – младшая дочурка Гизелла слегла с лихорадкой, и заботливый отец, наплевав на все правила приличия, умчался с мероприятия, поэтому близнецы взяли матушку Суллу на себя и весь вечер караулили подходящий момент.
– Ты уверен, брат? – Матиас оглянулся на Лукаса, вопросительно выгнув брови. – У отца завтра приём в Лиге, и если он по каким-то причинам сорвётся, синяками мы не обойдёмся, это точно.
– Не волнуйся, Мэт, всё просчитано и взвешено как в аптеке, – хихикнул близнец, от волнения теряя контроль над частичной трансформацией и пряча в карманы пальцы с отросшими звериными когтями. – Похмелья не будет. Проверено на Энрике и его любовницах, а действие – просто убойное!
– Кто знает, – всё ещё сомневаясь, протянул Матиас. – Может, им не это нужно?
– Что ещё может быть более необходимым для мужчины и женщины, которые любят друг друга так, что об этом догадываются все во Дворце, кроме них самих? Странно ведёт себя отец! Раньше у него не было подобных затяжных романов.
– Я о том же, Люк! Если это настоящая ЛЮБОВЬ, то мы со своим подарком лишь всё испортим.
– Не глупи, – близнец хлопнул Матиаса по плечу. – Хороший секс – лучшее лекарство от меланхолии и нереализованных желаний. Им понравится, гарантирую.
====== Глава 7. “Настоящая любовь?” Часть 2 ======
Бал был в самом разгаре, когда к Сулле подошёл кто-то из близнецов – к своему стыду она до сих пор не могла их различить – и предложил бокал белого вина.
– Это очень хорошее вино, матушка, – сказал Матиас (а может, Лукас), добродушно улыбаясь. – Виноградники этого года дали прекрасный урожай, оцените дивный вкус и изысканный букет напитка. Ваше плохое настроение исчезнет, словно клочья тумана, разгоняемые солнечными лучами.
Сулла вымученно улыбнулась и взяла бокал, втайне не собираясь следовать совету юного принца. Она не очень любила вино, однако стоило хотя бы оценить усилия барона.
– Благодарю за заботу, мне действительно как-то нездоровится, наверное, именно оттого кажется, будто у меня дурное настроение, – Сулла коснулась наманикюренными пальчиками плеча близнеца в одобрительном жесте. В янтарных глазах принца играли загадочные всполохи.
– Если вас что-то тревожит… вы всегда можете рассчитывать на нашу помощь. Мы с братом будем поблизости, так что улыбнитесь, матушка, и наслаждайтесь балом.
– Конечно, я так и поступлю… если найду хозяина этого мероприятия, – пошутила Сулла, качнув головой.
Золотистые блики света скользнули по её рыжим волосам, уложенным в сложную причёску, заискрились на драгоценных камнях заколок и тончайших серебряных цепочках.
– Кажется, я видел его в игорном зале. Он разговаривал с этим мерзким и скользким политиканом – сенатором Ферроу. Думаю, ваше общество будет куда приятнее.
Тут Сулла обратила внимание на то, что происходило за спиной близнеца – у самых колонн, желая привлечь её внимание, совершал какие-то непонятные жесты брат барона. Добившись того, что матушка посмотрела в его сторону, принц ткнул пальцем в брата и, опустив руку, сжатую в кулак, выпростал из него указательный и средний пальцы. Благодарно улыбнувшись и кивнув Матиасу, Сулла сказала:
– Пожалуй, мне следует спасти Его Величество от внимания чересчур тёмных личностей, верно, Лукас?
– Я поражён! – вскричал барон. – Прошло так мало времени, а вы уже можете различать нас с братом! Это поистине поразительно! Я не устаю благодарить Высокое Небо за то, что оно, наконец, ниспослало нашему отцу столь замечательную женщину!
– Не перехвали меня, – покачала головой Сулла и, растеряно отпив из бокала, который всё ещё держала в руках, направилась в сторону игорного зала. За её спиной близнецы торжествующе переглянувшись, улыбнулись самыми проказливыми улыбками, на какие только были способны.
Тимо действительно обнаружился в центре кружка, состоявшего из политиков и дворян, заинтересованно внимающих негромкой речи Владыки. Однако, едва кто-то из них увидел Императрицу, величественно приближающуюся к этому импровизированному клубу, все предпочли расступиться и отвесить ей почтительные поклоны. Приняв непринуждённый вид, в чём ей весьма помог ещё один глоток вина, оказавшегося достаточно лёгким и приятным, Сулла мило улыбнулась, сорвав целый букет из комплиментов и уверений в собственной неотразимости. Тимо, отставив пустой бокал на поднос подошедшего официанта, со странным выражением посмотрел на свою маленькую жену. Сулла бросила на него исключительно томный взгляд и произнесла:
– Господа, не соблаговолите ли вернуть мне супруга? Видите ли, я слегка заскучала без его общества.
Разумеется, никто не посмел отказать Императрице, и Тимо, взяв Суллу под руку, вывел её из зала.
– Что-то случилось? – шепнул он ей еле слышно. – Вы чем-то встревожены?
– О, нет, – с проказливым смешком отозвалась Сулла. – Просто вы выглядели таким… несчастным в компании тех людей, что мне даже стало жаль вас.
– И это всё? – в хорошо поставленном голосе Императора скользнула металлическая нотка. – Между прочим, я занимался важными государственными переговорами…
– На балу, где ещё ни разу не подарили мне, своей законной супруге, танец, – обвиняющим тоном закончила Сулла.
С ней что-то происходило – что-то невероятное и странное. Куда-то исчезли покорность и смущение, она вдруг поняла, что действительно здесь и сейчас является Императрицей и вправе говорить и делать то, что захочет. Впервые в жизни она позволила себе нечто подобное и – чёрт возьми! – Сулле это пришлось по душе.
На миг девушка успела испугаться, но уже в следующее мгновение Тимо фыркнул, а потом засмеялся, да так непринуждённо и искренне, что у Суллы исчезли последние сомнения. Она всё делает правильно!
– Приношу свои глубочайшие извинения, моя драгоценная леди! Сей же час мы исправим столь досадное упущение.
И под стук взволнованного сердечка Суллы Тимо ввёл её в зал, где под пронзительно прекрасные звуки вальса танцевали блестящие пары. Они влились в этот круг так легко и свободно, будто от начала веков не было для них ничего привычнее танца друг с другом. Потрясающее наслаждение музыкой и взглядом напротив такого безбрежно синего цвета, что бывает у океана в солнечную погоду. Чувствовать его руку у себя на талии, такую горячую, знать, когда сделать очередной шаг, поворот или, напротив, остановиться на мгновение, предоставив ему возможность бережно подхватить её на руки. Восхитительно! Божественно! У Суллы кружилась голова от нахлынувших чувств, бешено стучало сердце, и ей казалось, что она готова взлететь, подобно птице.
– Все жительницы Эргона столь неподражаемы в танце? – хриплый голос Тимо, возможно, даже чуть более взволнованный, чем обычно, заставил Суллу рассмеяться.
– Мне нужно было вас предупредить, милорд?
– Ох, пожалуй, потому что мне кажется, что я сильно уступаю вам в мастерстве.
– Вы безбожный льстец.
– Только не в этом случае.
Его улыбка зажигала в ней колдовские огни, от которых цвёл румянец на щеках и становилось жарко.
Музыка закончилась, и в душе осталось что-то от расставания. Это было неправильным, и потому Сулла, сама опьянев от подобной смелости, потянула Тимо прочь из зала, жарко шепнув:
– Мне вдруг стало дурно, не проводите ли меня до спальни?
В его сапфировых глазах вновь сверкнуло то самое чувство, но на этот раз Сулла смогла его распознать, и на её губах появилась соблазнительная роковая улыбка.
Алчность. Император жаждал её.
Это было как раз то, что нужно для завершения замечательного безумного вечера. Во всём теле Суллы растекалась необычная для неё оживлённость, предчувствие чего-то великолепного, того, что способно раз и навсегда изменить её скучную жизнь. Горячие пальцы Императора в её ладошке, торопливые шаги и лёгкий смешок, когда им пришлось отпрянуть в густую тень, отбрасываемую одной из статуй, чтобы пропустить пьяного маркиза, который брёл, пошатываясь, к уборным.
Тимо подхватил её на руки, словно Сулла ничего не весила, и одним прыжком преодолел целый лестничный пролёт, вызвав её полу-испуганный, полу-восхищённый вскрик. Каблуки его сапог звонко цокали по белоснежному мрамору, в котором отражалась бесконечно влюблённая друг в друга озорная парочка.
Наконец, добравшись до места, Тимо осторожно опустил Суллу на кровать.
– Ваша дурнота ещё не прошла? – заботливо осведомился он.
Девушка рассмеялась, протягивая к нему руки:
– Спросил леопард у загнанной косули, – прошептала Сулла, ласково коснувшись губами мочки уха Императора.
Она почувствовала, как напряглось его сильное тело, как жадно отозвалось вырвавшимся вздохом из приоткрытых губ. Её язык игриво скользнул по его шее, после чего Сулла оттолкнула Тимо словно надоевшую игрушку.
– Мне хотелось бы прояснить роли, – хищно улыбнувшись, протянул Император. – Быть может, леопард здесь вовсе не я?
Сулла задумчиво посмотрела на него, невероятно соблазнительным жестом склонив голову к плечу. Ей было жарко и душно, о чём она весьма капризно сообщила.
– Это легко исправить, – Тимо властно притянул девушку к себе и поцеловал.
О, что это был за поцелуй! Жадный, терпкий, со вкусом белого вина, что пила Сулла. Кажется, чтобы продлить это блаженство, она запустила пальцы в его длинные шёлковые волосы, поражаясь их мягкости и аромату свежести и лимона. Но теперь уже Император игриво опрокинул её на подушки, мягко спружинившие под весом Суллы. С непередаваемым ощущением она наблюдала, как Владыка Галактики снимает с её ног хрупкие туфельки, тонкими длинными пальцами, оставляющими обжигающий след на нежной коже, проводит по её стройным икрам.
– Мне всё ещё жарко, – напомнила она.
– Наверное, всему виной этот тесный и неудобный корсет? – мурлыкнув, спросил Тимо, ловко расстёгивая многочисленные крючочки на спине Суллы.
Вероятно, у него имелся весьма обширный опыт в этом нелёгком деле, потому что буквально через мгновение она ощутила свободу и прохладу… а также весьма жаркие взгляды Императора. Усмехнувшись, Сулла запрокинула руки за голову, позволяя любоваться собой в полной мере. Тимо восхищённо вздохнул, ласково обхватив упругие холмики грудей девушки своими горячими ладонями. Она вздрогнула, а в следующее мгновение задохнулась от удивительных ощущений. Тимо наклонился и вобрал в рот один из сосков, ставших вдруг упругими и очень чувствительными. Он ласкал её, жадно припадая к нежной, шелковистой коже Суллы, пока дыхание её не участилось, а томные вздохи не превратились в лёгкие стоны.
– Вы обворожительны, моя императрица… – прошептал он хрипло, склонившись над распростёртой на смятых простынях Суллой. – Я чувствую себя погибающим от жажды в одном шаге от глотка чистейшей воды.
– Так что же вам мешает сделать этот шаг? – тихо спросила девушка, глядя в его потрясающе синие глаза.
Тимо отстранился, но лишь для того, чтобы торопливо сбросить с плеч жёсткий китель и лёгкую исподнюю сорочку.
– Думаю, будет не лишним уровнять количество одежды.
С шаловливым смешком Сулла провела ладошками по его мощной груди и рельефному торсу, с восхищением чувствуя реакцию его тела на эти прикосновения. Она решительно взялась за пряжку ремня и поймала его тёмный взгляд.
– Кажется, мне не оставляют шансов?..
– Неужели вы готовы сдаться, милорд? – Сулла могла не смотреться в зеркало, чтобы знать, как сильно пылают её щёки и алеют губы, припухшие от жадных, почти грубых поцелуев.
Вместо ответа на столь провокационный вопрос Император одним рывком сорвал с девушки платье и отбросил прочь, впившись алчным взором в открывшуюся ему картину.
– Как я и думал, вы – само совершенство! – его губы вновь заскользили по её коже, рождая сладострастную дрожь во всём теле Суллы.
Она задохнулась от наслаждения, в то время как Тимо, покрывающий короткими жаркими поцелуями каждый дюйм её тела, продвигался всё ниже и ниже. Она успела лишь испуганно ахнуть, когда он принялся ласкать её там, где сосредоточился весь огонь страсти и где любое прикосновение отзывалось мучительным, непереносимым удовольствием. Забывшись, она выкрикнула его имя, чувственно изгибаясь, в сладком бреду умоляя о продолжении этой безумной игры. Тимо, тяжело, хрипло дыша, склонился над нею, и Сулла почувствовала, что между ними больше нет никаких преград. Обнажённые, словно самые первые люди во вселенной, томимые любовной горячкой, их тела сплелись в теснейшем из объятий.
– Прими меня, Сулла, – прошептал он, терзая её сводящими с ума ласками, и, трепеща под его умелыми руками и губами, со стоном, полным невыразимой страсти, она покорилась.
Он не причинил ей боли, был нежным и терпеливым, что так не вязалось с тем образом, что она успела для себя придумать и поверить в него. Волны удовольствия качали её в ритме, с которым двигались их тела. Сулла не могла сдерживать стонов, так велико было наслаждение, уводящее её всё выше и выше, к самому пику удовольствий, и тогда, когда она достигла этой ослепительной вершины, словно в завершение экстаза она услышала его короткий, полный истинного блаженства стон. Ради этого, для того, чтобы чувствовать его горячее дыхание, слышать собственное имя, произнесённое в момент взрыва удовольствия, Сулла была готова выдержать всё, что угодно.
И как она могла бояться его раньше? Что мешало им быть вместе с самого начала? Нелепые предрассудки, выдуманные обиды и напрасные опасения. Но этой ночью, наконец, стена непонимания и холодности была разрушена.
Он обнимал её, прижимая к своей груди, всё ещё тяжело вздымающейся от переполнявших его чувств.
– О, Сулла…
Как странно звучит его голос! Почему, как… он может быть таким мягким и ласковым, этот ледяной, высокомерный, жестокий человек? Где же Сулла ошиблась в своих суждениях? Она обняла его пылающее лицо своими ладошками и улыбнулась.
– Наверное, я счастливейшая из женщин, – прошептала она, со смесью удивления и грусти чувствуя, как катятся по её щекам бриллианты слезинок. – За что Небеса так одарили меня?
– Наверное, за твою доброту, – предположил он, целуя её округлое плечико. – Ты смогла увидеть в таком чудовище, как я, каплю человечности и вырастить из крошечного зёрнышка цветок.
– Не будь таким суровым к себе, – она нахмурилась, глядя в лицо Императора.
Господи, до чего он был красив! Но почему улыбка на его губах так печальна?
– Я люблю тебя, Сулла, – Тимо сказал это так просто, словно само собой разумеющееся, что Сулла даже растерялась. Видя её замешательство, он тихонько рассмеялся: – Ты можешь не отвечать, если не хочешь. Просто я должен был это сказать, потому что с каждым днём чувство к тебе становится всё больше и больше. Оно захватывает, лишает рассудка, и я не могу думать ни о чём, кроме того, как вновь смогу увидеть тебя… эти сверкающие изумрудные глаза, ласковую, добрую улыбку. Такую добрую…
Она прижалась к нему всем телом, впитывая его нежность и мягкость, очень ясно понимая, что на следующий день он уже не будет таким открытым, вновь напоминая пустынную колючку. И всё же была благодарна ему за всё. За его слова, за ту заботу, что он дарит ей, за волшебную ночь, проведённую в сладком бреду. Сулле не было дела до того, каким Тимо хочет казаться для неё и для остальных. Внутри родилось незнакомое чувство. Оно мало напоминало ту страсть, что сжигала её дотла совсем недавно. Просто хотелось вот так лежать рядом с ним, слушая спокойное, мирное дыхание, и понимать – этот мужчина выбрал её, а она, Сулла, выбрала его, и что с этим делать, она пока не знала.
====== Глава 7. “Настоящая любовь?” Часть 3 ======
Утро пришло с внезапной головной болью, от которой разламывались виски и кровь стучала в ушах. Сулла никогда не напивалась, но догадывалась, что именно такие ощущения обязаны испытывать те, кто накануне изрядно перебрал со спиртным. Жалобно застонав, девушка попыталась сесть в кровати, но тут на её лоб легла восхитительно прохладная ладонь, и озабоченный голос Тимо произнёс:
– Постарайся меньше двигаться и не открывай глаза.
– Что со мной, почему мне так плохо? – начиная паниковать, спросила Сулла.
– О, это такие пустяки, моя леди, – на сей раз в голосе мужа послышались откровенно угрожающие, жестокие нотки. – Ты всего лишь страдаешь от последствий наркотического опьянения, и только. И, кажется, я уже знаю, кого за это отблагодарить.
– Я не понимаю, – испуганно съёжилась Сулла, вновь ощутив тупую боль в висках. – Снова происки врагов?
– Боюсь, что наоборот. Не надо тревожиться, я со всем разберусь, – Тимо улыбнулся подозрительно весело и беззаботно. – Вот, выпей это и полежи немного. Чуть позже я пришлю тебе целителя, а пока отдохни.
Сулла послушно выпила какой-то тёплый и чуть терпкий напиток, после чего её потянуло в сон, и до прихода обещанного целителя Императрица спокойно спала без сновидений.
+++
Тимо вошёл в столовую, где уже собрались домочадцы. Пустовали кресла Джейнно и Араши, близнецы старательно отводили взгляды, Эвазар читал какую-то книгу на электронной деке, время от времени перелистывая виртуальные страницы, Браних тихо беседовал с кем-то из своего штаба по интеркому, а его речь изобиловала военными терминами. Фабио терпеливо объяснял что-то Хэлене, демонстрируя какую-то светящуюся штучку, а Илла поправляла шейные платки Ариме и Дареллу, отчего мальчишки смущались и фыркали. Энрике уже приступил к завтраку, не дожидаясь полного собрания, и весело хрустел листьями салата.
– Доброе утро, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, поздоровался Тимо.
