Текст книги "Игры престолов. Хроники Империи (СИ)"

Автор книги: 5ximera5

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 55 страниц)

Араши, заметив её интерес, сказал:

– Каюта хсонга Хассаи перешла в моё пользование по праву победителя.

– Никто не смеет сомневаться в твоей силе, Воплощение Великого Дракона, – безжизненно прошелестел голос Гюссхе.

– Присаживайтесь. – Он подвёл женщину к ложу и мягко, но непреклонно усадил на меховое покрывало. – Что же касается завтрашнего дня, если вы так решительно настроены на продолжение моего обучения, я согласен уступить только в том случае, если классной комнатой станет эта каюта.

Говоря всё это, Хаффиз достал из стола ящичек из красного дерева и принялся звенеть какими-то склянками. В Гюссхе проснулось женское любопытство и она вытянула шею, пытаясь разглядеть, чем это он там занимается, но широкая спина Араши надёжно загораживала обзор. Наконец мужчина издал одобрительное ворчание и вернулся к ней, неся в одной руке небольшой флакон с прозрачной жидкостью, а в другой – ватный тампон.

– Сидите спокойно и не дёргайтесь, эсса. Это совсем не больно, разве что будет немного щипать.

– Я уже не маленькая, хафес, можете не говорить подобных глупостей.

– Разумеется, – прошептал Араши, бережно отводя от лица Гюссхе волосы и, смочив ватку жидкостью, прикоснулся к припухшей щеке. Помимо воли женщина ахнула – холодное, влажное прикосновение было скорее неприятным, чем болезненным. Араши тут же зашептал что-то успокаивающее. Его дыхание согрело кожу Гюссхе и, чуть выждав, он продолжил.

– Закройте глаза.

Ватка прошлась по нежной коже века, ещё раз, теперь к виску… Он действительно знал своё дело. Руки Хаффиза были мягкими, осторожными и горячими. Никогда бы не подумала, что в нём, таком холодном, собранном и циничном может жить подобная нежность.

Странно, но ей показалось, что ссадина стала меньше болеть. Может, от странного лекарства, а может – от его заботы. Такие мысли не на шутку взволновали Гюссхе и она спросила:

– Что это?

– Моё волшебство, – хитро улыбнувшись, ответил Араши. – В семье, где я вырос, считается нормальным иметь исцеляющую способность. Но, увы, мне подобное счастье не выпало, так что пришлось заменить дар лечения тем, что более доступно, но в такой же мере действенно. А теперь выпейте это.

Гюссхе безропотно глотнула горький отвар, что он предложил ей и сразу почувствовала приятную сонливость.

Уже словно из страшного далека она услышала его голос, а потом тёплый меховой плед накрыл её плечи, погрузив в сладкий мир защищённости и блаженства.

+++

Поиски не заняли много времени. Дневная вахта на мостике крейсера только сменилась и герцог Йонен остановился на пороге командного центра, хозяйским взглядом рассматривая работающих хсаши. Жизнь так и кипела! Носились адъюры, мелкие армейские чины, которых более знатные хафесы посылали с поручениями, навигаторы прокладывали курс на голографическом дисплее, орудийный расчёт снимает показания с хсол-датчиков, следующих чуть впереди идущего на досветовой скорости корабля. Подобное промедление Феридэ объясняла сильной захламлённостью пространства. Сектор «разбитых звёзд», как его называли. «Немире» как раз двигался среди обломков планет, осколков бывших солнц и космического мусора, оставшегося после столкновения галактик в незапамятные времена, и технические службы внимательно отслеживали любые колебания силовых щитов.

Сама хафесса сидела в капитанском кресле и выслушивала доклад от одного из офицеров, но тот, кто был нужен Араши, стоял совсем рядом, со стойкой сектора связистов и откровенно пялился на молодую женщину-оператора. Та отвечала на эти пламенные взоры прохладно и явно испытывала дискомфорт от подобного соседства. Однако открыто возразить мужчине, домогающегося её внимания не смела. Всё же, не все хафессы, видимо, были похожи на Феридэ.

– Хафес Грул? – Вежливо и тихо осведомился Араши. Воин в бронзовом нагруднике с чеканкой какой-то геральдической птицы, раздражённо обернулся, однако, увидев, кто с ним заговорил, постарался скрыть гримасу недовольства и даже приветливо склонил голову:

– Хаффиз, Воплощение Великого Дракона… – почтительно промолвил он низким, грубым голосом. Всё же, актёрское мастерство с трудом давалось почтенному воину, потому что если не в словах, то в тоне, коим они были сказаны, Араши без труда распознал издёвку. Вздёрнув золотистую бровь, и ограничившись только этим жестом удивления беспринципной наглости хсаши, герцог Йонен произнёс:

– Сегодня в три часа по корабельному времени вы позволили себе ударить женщину, на защиту которой были поставлены.

– Она позволила себе лишнее в разговоре с хафесом, – Грул пренебрежительно фыркнул. – Вам пора бы уже знать, Хаффиз, что в нашем обществе мужчины говорят женщинам, что им делать, а не наоборот.

– Может, вы считаете благородным поступком избиение слабой и беззащитной эссы, хафес? – Зашипел Араши. Его хазар становился всё безупречнее день ото дня, однако в этот миг герцог думал, что как никогда близок к тому, чтобы перейти на общегалактический и высказать этому тупому сыну обезьяны и осла, как нужно вести себя со старшим по званию и даже больше – как стоит обращаться к Воплощению Великого Дракона! Новая маска, что ему пришлось надеть, становилась всё ближе и стала почти неотделимой от его собственной личности, ибо Араши верил в одну простую истину – если хочешь, чтобы тебя считали кем-то другим, нужно стать тем человеком. В его случае – Драконом. Нужно думать, чувствовать и поступать так, как поступил бы Великий Дракон и Араши сделал то, что подсказывала ему интуиция и могучее чувство справедливости.

– Трусу, что предпочитает сражаться с женщинами, не место в армии Великого Дракона и даже просто среди хсаши, – сказал принц достаточно громко, чтобы в их сторону обернулись любопытные взгляды. Дурная кровь прилила к лицу хафеса Грула и он уже успел набрать в лёгкие воздуха, чтобы ответить какую-то очередную глупость, но Араши не дал ему ни секунды.

Это было всего лишь лёгкое прикосновение к плечу. Почти дружеское, если не считать кровавой тьмы, вспыхнувшей на миг в бирюзовых глазах человека. Таких неприятных, чуждых глазах с круглым зрачком. А после для хафеса Грула не осталось ничего, кроме внезапной тьмы и непереносимой боли, которая, впрочем, довольно быстро закончилась, погрузив его в небытие навсегда.

Ещё долгих пять секунд вахтенные потрясённо разглядывали появившееся за прозрачным транспаристилом обзорного экрана искореженную холодом и вакуумом мумию, оставшуюся от хафеса Грула, пока эсса-связистка не вскрикнула от ужаса и этот тихий звук будто разбил заколдованное зеркало.

Все заговорили разом, поднялся шум, но его без труда перекрыл сильный голос Араши:

– Так будет с каждым, кто посмеет неуважительно отнестись ко мне и той женщине, что я выбрал. Надеюсь, это понятно?

И вновь могильная тишина накрыла мостик. Даже Феридэ смотрела на него не отрываясь, будто на внезапно ожившую статую древнего божества. Вдруг вперёд вышел юноша в довольно простых доспехах. Араши узнал его: этот молодой хафес от силы пятнадцати лет от роду, исправно посещая занятия в спортзале с жадным интересом следил за уроками Хаффиза, а после до изнеможения тренировался один, думая, что его никто не видит. Хафес Хайзе из гнезда Фьюри встал прямо перед Араши и преклонил перед ним колено в знак глубочайшего почтения.

– Слава Воплощению Великого Дракона! – Провозгласил он срывающимся от волнения голосом.

Один за одним мужчины на мостике опускались на колено перед Араши, признавая за ним силу и власть великого воина, могущего нести страшную смерть всего лишь одним прикосновением. В конце концов, не осталось ни одного хсаши, не присоединившегося к этому священному поклону. Одна лишь Феридэ, прежде чем склонить голову, прожгла Араши яростным взором.

Позже, когда им удалось остаться наедине, Феридэ, гневно сверкая глазами, прошипела:

– Что это ты делаешь?!

– Тебя труп испугал или способ его получения? – Ехидно усмехнулся Араши. Его забавлял вид разъярённой хафессы. Такой она ему нравилась гораздо больше, о чём герцог тут же сообщил ей. Однако Феридэ не обратила на комплимент внимания:

– Грул был тупым и недалёким, но он был МОИМ воином!

– Все хсаши обязаны подчиняться воле Великого Дракона. – Теперь Араши не улыбался. Каким-то непостижимым образом ему удавалось казаться выше, и Феридэ буквально чувствовала исходившую от него угрозу и мощь.

– Ты – всего лишь Его Воплощение! И только потому, что Я так захотела!

– Вот как, моя сладкая хэйна? – Араши прижал женщину к стене и прошептал в самое ухо: – А что же с теми средствами, на которые построен этот замечательный корабль? Что же с тем флотом, который я так великодушно предоставил в пользование хсаши? Не станешь же ты утверждать, моя хэйна, что всё это принадлежит ТЕБЕ?

Феридэ зарычала от еле сдерживаемой ярости. Он был прав. Всё Восстание имело смысл только в том случае, если Араши поддерживает его. Флот в две сотни вымпелов, предоставленный им, был мощным подспорьем и ссориться с этим человеком из-за какого-то трупа было в высшей степени глупо… Но Феридэ, тем не менее, не могла смириться с тем, как его приветствовали. Как божество, доказавшее свою силу!

Придуманная ими сказка начинала воплощаться в жизнь прямо на глазах и больше всего хафесса боялась упустить тот момент, когда Араши станет недосягаемым для неё. Она уже с трудом могла контролировать то, что происходило и это ей более чем не нравилось. Всё шло просто ужасно! С самого начала женщина подозревала, что с союзника не стоит спускать глаз. Даже взяла его в свою постель, где, к слову, он был лучше многих её любовников… и всё же…

– Ты понимаешь, что прилюдно опозорил мою сестру? – голосом бесконечно холодным, хотя внутри всё так и кипело, спросила она.

– Тем, что назвал её своей? – Араши легонько куснул хафессу за мочку уха, провёл языком огненную дорожку по всей длине шеи, и она скорее почувствовала, чем услышала, тихий смешок.

– Придётся жениться, Великий Дракон, – Феридэ с силой оттолкнула его от себя.

– И эта маленькая неприятность помешает нам быть вместе?

– Разумеется, нет. – Хафесса уже взяла себя в руки и глаза её перестали метать молнии. – Просто до свадьбы жениху и невесте следует жить в разных домах, а на корабле, уж извини, такое невозможно. Хсаши чрезвычайно щепетильно относятся к соблюдению всех традиций, так что, пока мы не совершим свою небольшую революцию, о браке не стоит и думать.

– В принципе, я на это и рассчитывал. – Если Феридэ хотела смутить своим заявлением любовника, у неё ничего не вышло. – Какой смысл жениться прямо сейчас, когда есть шанс неблагополучного исхода дела, верно? Как благородный хафес, я не вправе требовать от своей возлюбленной, чтобы она взошла на мой погребальный костёр в случае неудачи.

– Возлюбленная? Ха! – Феридэ коротко и зло рассмеялась. – Когда это ты успел проникнуться к Гюссхе подобными чувствами?

– Для любви нет ничего невозможного, хэйна.

– Ты большая сволочь, знаешь?

– Вижу, хсаши не оригинальны в оскорблениях. Я предпочитаю не смешивать личное и работу и мне казалось, ты придерживаешься похожих взглядов.

Феридэ криво улыбнулась. Ну конечно. Для неё их отношения тоже были чем-то вроде деловых переговоров и она не строила на их счёт никаких радужных замков. Всего лишь работа. Всего лишь мимолётное увлечение, которым можно насладиться перед тем, как погрузиться в огненное горнило войны.

– Кстати о свадьбе… Есть ли у хсаши обычай, включающий добрачные отношения?

– Хочешь узнать об этом больше – спроси у своих друзей из дуэльного клуба, – уже совсем беззлобно фыркнула Феридэ. – Я уверена, ты будешь потрясён обилием ритуалов и церемоний, предшествующих вступлению в брак.

– Кажется, я действительно влип в неприятности, – Араши медленно провёл рукой по изгибам фигуры хафессы, настойчиво и недвусмысленно. Бирюзовые глаза его таинственно мерцали обещанием незабываемой ночи и женское сердце дрогнуло от сладкого предчувствия.

– И если ты думаешь, будто моя строптивая сестричка поднимет лапки и согласится стать твоей, можешь распрощаться с мечтами, – мстительно сказала Феридэ, чувствуя, как горячие руки Араши уже расстёгивают нагрудный панцирь и вот-вот доберутся до гладкой кожи. – Она скорее убьёт себя.

– Я постараюсь быть убедительным и отговорить Гюссхе от подобной глупости.

Голос Араши стал низким и хриплым. Он, уже не пытаясь казаться нежным, сминал Феридэ в страстных объятиях и это было настолько ПРАВИЛЬНЫМ, что женщина только глухо застонала в ответ.

+++

Много позже, когда Араши уже покинул гнездо хафессы, она вызвала к себе штатного алхимика. Разговор их вышел долгим, но расстались они в полной уверенности в правильности составленного плана.

«Будь ты хоть трижды Великий Дракон или сам Изначальный… Тебе не удастся заполучить ВСЮ власть», – так думала успокоенная Феридэ, засыпая на мягких подушках своего ложа.

====== Глава 12. Воплощение бога. Часть 3 ======

Араши не считал чем-то зазорным общаться с простыми хсаши, наоборот! Он полагал это занятие удивительно познавательным и интересным! Феридэ могла бы удивиться, но герцог Йонен действительно последовал её совету и в ту ночь в баре на пятой палубе, где были расположены, преимущественно, заведения питейные и прочие развлекательные, собралась большая толпа хафесов, выпивавших за здравие Воплощения Великого Дракона и его наречённой невесты. Многие хсаши сначала отнеслись к нему с религиозным благоговением, но потом расслабились, чему поспособствовали пара ящиков крепкого тёмного эля и бочонок какого-то огненного пойла под названием «Хрустальная слеза». Что и сказать… Едва Араши пригубил напиток, не смог удержаться от кашля. Слёзы настойка вышибала знатно!

Так что часам к трём совместного празднования, от былой стеснительности не осталось и следа и хафесы были уверены в том, что Великий Дракон – настоящий воин, а помочь собрату со строптивой женщиной – дело крайне важное и нужное.

– В этом деле главное – дождаться её цикла, – чуть заплетающимся языком втолковывал Араши хафес Сайшес, время от времени прикладываясь к горлышку бутылки. Остальные важно закивали. – Это очень непросто, если жена досталась не по договорённости с Гнездом. Сама-то она не расскажет о своей «потаёнке» ничего, приходится самим проявлять смекалку.

– А как распознать начало цикла?

– Ну, человеку такое не знать простительно, – великодушно взмахнул рукой с зажатой в ней халявной бутылкой хафес. – Раз в году женщина может понести потомство, и называется это время Циклом Возрождения. Чаще всего, длится он три месяца, в течение которых женщина, будь то благородная эсса или простая крестьянка, становится похотливой, точно кошка, готовой бросаться на любого мужчину. Зов природы, мать его…

Араши зачарованно слушал, тогда как остальные хафесы хором пытались жаловаться на своих благоверных, мол, пока они в отъезде по военным делам, кто знает, может в их гнёздах уже завелись новые детёныши.

– В такое время эссы ревнивы, глаза соперницам могут выцарапать, да волосы выдрать, но в постели – жаркие и страстные становятся, что просто огонь!

– И даже хафессы? – Уточнил Араши, у которого после недавнего свидания с Феридэ до сих пор ныли и саднили кровавые царапины на спине.

– С этими сложнее. Эссы, они домашние, хозяйки и отличные матери. Но если кто из них решает посвятить себя войне… их тут же лишают права на домашний уют, дают выпить какой-то отвар, после которого они уже не способны зачать новую жизнь, так что и цикл у них сбивается, потому как не требуется больше организму.

Араши понятливо кивнул. Нечто вроде стерилизации, чтобы женщина больше не помышляла о том, чтобы завести дом и думала, словно мужчина, не отвлекаясь на «зов природы».

– Так как распознать начало цикла?

– Насколько мне известно, сначала женщина становится раздражительной и нервной. Гормоны что ли играют? – Мужчины весело расхохотались, разливая по кружкам пенный эль. – Потом у неё начинают светиться хэле. Становятся ярче, будто серебром наливаются… вот тут-то и надо её брать! А потом три месяца никуда не отпускать от себя, чтобы не гадать потом – чьи народились детёныши.

Выяснилось так же, что беременность у хсаши протекает за четыре-пять месяцев, по истечении которых эсса откладывает яйца количеством от пяти до пятнадцати, как повезёт. Далее яйца помещаются в инкубатор, где при нужной температуре они растут ещё три месяца, становясь больше. Определяют же скорое рождение по твёрдости скорлупы – если она ещё мягкая, значит, детёныши всё ещё растут в своих коконах, но если затвердела, то жди со дня на день появления малышей на свет.

В каюту Араши вернулся несколько оглушённый новостями о физиологии своих будущих подданных. Что за удивительная природа породила столь странных существ! Уже укладываясь на ложе, он случайно коснулся рукой чего-то мягкого и тёплого и тут же вспомнил, что напоил Гюссхе сонным отваром, прежде чем уйти. Видимо, зелье получилось очень действенным – от его присутствия женщина даже не проснулась и, воспользовавшись этим, Араши обнял свою наречённую супругу, уткнувшись лицом в пушистое облако каштановых завитков. Мягких и нежных, уютно пахнущих лавандой и розмарином…

Это была последняя спокойная и счастливая ночь Араши Йонена.

+++

Утром пришлось выслушать целый шквал обвинений и криков, которые, как и любой другой мужчина, Араши Йонен просто пропустил мимо ушей, не придавая им никакого значения. Наконец, Гюссхе выдохлась и без сил опустилась на смятые простыни. От собственных воплей до сих пор звенело в ушах, а долгожданных объяснений неожиданного изменения её статуса так и не последовало!

– Хаффиз, – устало и печально сказала она. – Почему именно я? Что я тебе сделала?

Араши протянул руку, желая пригладить выбившийся из наспех собранной причёски пушистый каштановый локон, но Гюссхе с раздражением отпрянула, всё ещё выжидательно глядя на него своими невозможно притягательными изумрудными глазами с вертикальным узким зрачком.

– Пойми, Гюссхе… Я безмерно уважаю и восхищаюсь тобой. В жизни не встречал такой обаятельной, грациозной, бесконечно прекрасной и божественной женщины.

– О, значит, нам, как «божествам», просто необходимо держаться вместе? – Долей яда, содержащегося в словах и тоне, каким они были сказаны, можно было отравить всё население «Немире»! Однако Араши и не подумал отступить. Он почему-то чувствовал, знал, что поступает правильно, как знают это птицы, летя за солнцем в дальние страны, в погоне за теплом и светом. Могучий инстинкт, который он так давно, но безуспешно пытался обуздать, твердил – «тебе нужна эта женщина»! Не Феридэ, дикая и страстная, не кто-либо ещё… Только Гюссхе.

Как объяснить это странное, неуловимо прекрасное чувство, что возникает, когда Гюссхе входит в классную комнату, наполняя её теплом и светом, будто солнышко заглянуло? Как понять, почему сердце взволнованно трепещет от одного только взгляда на её спокойное, чуть отрешённое лицо? Искорки в изумрудных глазах с восхитительным узким вертикальным зрачком притягивают взгляд, заставляют забыть о скучных уроках, а как приятно мечтать, какой может быть её улыбка, притаившаяся в самых уголках губ, таких чувственных и манящих… Нет, эту женщину нельзя было воспринимать, как случайную подругу на одну ночь и даже мысль об этом казалась Араши кощунственной!

То обстоятельство, что какой-то наглец посмел осквернить красоту Гюссхе, унизить её и заставить страдать, одно это окрашивало мир Араши в алую пелену ненависти и злобы. Хафес Грул заслужил ужасную смерть, по странному стечению обстоятельств послужив доказательством мощи и силы Хаффиза. Но Гюссхе почему-то не стала счастливей от того, что сам Воплощение Великого Дракона стал её защитником. Безумно гордая, несгибаемая, она влекла его всё больше и больше, как яркий свет в подступающей тьме. Феридэ открыла ему свои объятия, но она не учла одного – чтобы удержать подле себя Араши Йонена, чтобы контролировать его, следовало играть по его правилам. А ему нравилось подчинять, завоёвывать, брать силой… то, что запрещалось в Империи его отца, то, что Араши пытался похоронить в себе, смирившись с незавидной ролью советника у трона Тимо Лайтонена или Эвазара.

– Я докажу, что достоин своего имени. – Сказал он, поднявшись с ложа, и Гюссхе невольно поёжилась от того, какой беспощадной сталью зазвенел его голос. Нет, он не позволил себе говорить с женщиной на повышенных тонах, просто властные ноты в бархатном баритоне заставляли слушать и повиноваться. – И ты, как моя будущая супруга, никогда не познаешь горечь бедности, твоего слуха не коснуться оскорбления или гневные речи. Ты, Гюссхе из Гнезда Гъёлл, спутница Воплощения Великого Дракона Хаффиза, того, кто говорит от имени самих Изначальных Драконидов! И пусть у меня пока нет домашнего очага, куда я мог бы привести тебя и нет слуг, над которыми ты была бы хозяйкой, просто поверь мне. Всё это у тебя будет, когда придёт нужное время, а очаг и славные предки – дело наживное.

Это замечание, видимо, рассмешило Гюссхе. Из взгляда её стал уходить ледяной холод, что, несомненно, было хорошим признаком. Всё же, изнеженная дочь Гнезда Гъёлл слишком высоко ценила свою персону, чтобы, как предсказывала мстительная Феридэ, броситься грудью на кинжал только из-за того, что мужчина объявил её своей. Араши предчувствовал, что ему будет крайне непросто взять эту крепость, но он был мастером тонкой игры и, однажды, не выдержав долгой осады, Гюссхе распахнёт перед ним двери.

– Я не согласна с тем, что кто-то заранее решил мою судьбу!

Араши позволил себе улыбнуться. Женщина не собиралась сдавать позиции, но так было даже интереснее. Он добьётся её любви и уважения, а победа станет вдвойне ценней!

– Конечно, я вполне понимаю твоё недовольство, моя эсса. Поэтому мы поступим следующим образом. Ты можешь выдвинуть ряд условий, которые я должен буду выполнить, чтобы заслужить право ухаживать за тобой. На рассмотрение и выбор критериев отводится время до прибытия «Немире» на станцию союзников. В тот же день ты дашь свой ответ.

– А если я откажусь?

– Слово сказано, тебе в любом случае предстоит стать моей женой и лучше было бы вступить в брак на своих условиях, не так ли?

Он оставлял за ней выбор. Гюссхе, немного сбитая с толку подобным ходом Араши, медленно склонила голову, обещая тем самым обдумать его предложение.

Идя по коридору к командному мостику, Араши думал о том, что Гюссхе примет правильное решение, ибо по-другому выбранная им женщина просто не могла поступить. Иначе она была бы недостойна стоять рядом с ним. Пусть Гюссхе думает над испытаниями, он пройдёт их все и сделает её своей, а пока… он выиграл немного времени, которое целиком и полностью собирался посвятить предстоящей междоусобной войне хсаши, в которой ему отводилась отнюдь не маленькая роль «призванного божества», на что надеялась некая не в меру амбициозная хафесса. Однажды настанет день, когда Араши решит, что править колесницей войны сподручнее одному.

Уроки пришлось приостановить, дни и даже ночи Араши пропадал на совещаниях, посвящённых предстоящим переговорам с альянсом мятежников. Ему пришлось выучить все их имена, родословные, связи и даже то, какими силами владеет каждый из них. Информация, любезно предоставленная Феридэ, была явно не лишней, вот только насколько подробной и достоверной она была? Герцог Йонен опасался, что целиком и полностью доверять своему компаньону он не может. Приходилось напрягать свои и без того слабые способности телепата, считывая эмоциональные следы с отчётов и докладов разведки, уделять внимание бесконечной круговерти дел, включающих в себя не только общение с хафесами из флота поддержки «Немире», но и своими прямыми подчинёнными, согласовывать движение фальшивой «научно-исследовательской экспедиции» таким образом, чтобы немалое количество боевых вымпелов, следующих через пространство Империи не столкнулось с патрулями, что могло вызывать лишние вопросы.

От всего этого у герцога отчаянно болела голова. Он чувствовал себя разбитым и усталым, словно уже несколько дней провёл в склепе какого-нибудь эргонского кровопийцы, щедро снабжая его своей кровью. Приступы апатии, владевшие им, мешали сосредоточиться на конкретно поставленной задаче, Араши стал ловить себя на том, что по нескольку раз перечитывает одну и ту же строку рапорта разведслужбы, и даже не может понять, о чём идёт речь! Ледяной душ несколько поднимал тонус и заставлял мыслить более продуктивно. В такие моменты Араши вновь возвращался к заветному ящичку с реактивами и препаратами, чтобы смешать себе очередной коктейль, не без иронии названным им «адовы круги». После инъекций головная боль отступала и какое-то время герцог мог спокойно выдерживать бесконечные споры о том, сколько кораблей на камелитовом топливе сможет подняться с ближайших захваченных ими верфей и будет ли этого достаточно, чтобы произвести угрожающее впечатление на армию Гнезда Махар или Саххас.

…Ему стали сниться кошмары, в которых прямо на его руках погибала милая сестричка Франдэ, так зачарованно слушавшая его рассказы. Единственная из семьи, кого Араши мог терпеть подле себя достаточно долго. Она умирала раз за разом и, глядя ему в глаза, спрашивала тихо и жалобно:

– Братик, за что?..

Изгнать эти сны оказалось ему не по силам. Араши тщетно искал выход из мрачного тёмного лабиринта ужаса, но все дороги приводили его в тупик. В ночные часы, чтобы чем-то занять себя, Араши составлял планы будущих сражений, заставлял свой мозг работать до изнеможения, до потери сознания, когда не снятся больше никакие сны.

И в один из таких дней, наполненных кромешным адом, ему вдруг подумалось, что он не выдержит. Для Лорда Путей телепортироваться с идущего на крейсерской скорости корабля, а потом вернуться обратно ничего не стоит. Однако Араши, вместо того, чтобы оказаться на берегу лесного озера на одной из тихих аграрных планет, где у него имелись свои земли, рухнул в воды этого озера с немаленькой высоты. Когда наглотавшийся воды, кашляющий герцог выбрался на берег, то без сил распростёрся на мокром песке, с трудом переводя дыхание. Он не смог рассчитать даже такой простенький переход. Разум его погибал в агонии, боль, угнездившаяся внутри черепа буравила и дёргала так, словно в голове Араши работала кузница.

Немеющими пальцами принц попытался расстегнуть ворот рубашки и тут из нагрудного кармана выпал медальон, который когда-то он украл у Фабио. Амулет, препятствующий проникновению в мысли владельца, безделушка, оказавшаяся совершенно бесполезной после того, как Араши узнал, что в крови народа хсаши нет Искры, а значит, не может быть угрозы со стороны одарённых. И вот сейчас он держал в дрожащих пальцах этот медальон, а почерневшая бирюза крошилась и ломалась, как мел в его пальцах.

От какой-то детской обиды задрожали губы, сдавленные рыдания вырывались из сведённого судорогой горла. Его обманули. Провели, как последнего кретина! Воздействовать на разум можно не только при помощи Дара… Алхимия давала бесконечные возможности для этого! Вода, которую он пил, еда, которую делил с другими, ароматные воскурения, так обожаемые хафессой Феридэ… У хсаши был иммунитет к большинству ядов, а у него – нет. Всё верно, дома, в Империи, его способность различать отравленную пищу не знала себе равных, но здесь, в непривычном мире, с незнакомой едой и приправами чутьё Араши дало сбой. И теперь он мучительно умирал от передозировки собственными же транквилизаторами, чужими ядами и бесконечной усталости, навалившейся, подобно гранитной плите.

Ему было трудно дышать. Волны, накатывая на берег, укрывали его по пояс тёплым одеялом, чтобы мгновением позже схлынуть, оставив Араши, словно жалкую, раздавленную медузу на песке.

– Я не хочу умирать, – шептал он, будто некое могущественное заклинание. – Не хочу умирать! Ещё слишком рано, я не сделал ничего, чтобы стать Воплощением Дракона…

Собрав последние силы, Араши Йонен сел и, запрокинув голову к голубым небесам, закричал:

– Изначальные! Если вы меня слышите! Молю вас, дайте мне сил, чтобы направить ваш народ по пути истинного величия!

Этот крик устремился ввысь, в ледяные, надменные небеса, а измученный непосильной тяжкой ношей герцог Йонен без чувств рухнул на мокрый песок и нагретые за день солнечным теплом волны ласково целовали его красивое, усталое лицо.

А где-то далеко в бескрайнем космосе на хрустальной площадке, парившей прямо в беззвёздной темноте, высокая и прекрасная женщина обернулась к своим спутникам, которые, сидя в прозрачных стеклянных креслах, играли в трёхмерные шахматы, и расчерченная тонкими линиями доска с фигурами висела над молочно-белым полом, излучающим неяркий свет, словно на невидимых нитях.

– Неужели вы не сделаете ничего? – С состраданием в голосе воскликнула женщина.

– А что мы, по-твоему, должны предпринять? – Равнодушно откликнулся один из игроков, даже не посмотрев в её сторону. Его больше интересовала ситуация на доске, чем какая-то букашка, посылающая тщетные мольбы и воззвания.

– Разве вы не понимаете, что лишаете наших детей надежды на будущее?

– Детей? Побойся Высокого Оола, Аста-эн-Зей. Один из экспериментов оказался удачнее предыдущих, но не считаешь же ты и впрямь этих ящериц своими детьми?

– Оставь, – глухо вымолвил второй, передвигая усилием мысли хрустальный треугольник фигуры с одной клетки на другую. – Она же Хьярра, в конце концов. Богиня любви и поэзии.

– Вам ещё не надоело играть в богов? – Насмешливо фыркнул стоящий у самого края платформы юноша в белоснежных одеждах. Однако в его серебряных глазах можно было увидеть вереницу веков. Пожалуй, из всех присутствующих, он был старейшим, оттого и взял себе когда-то имя Хссаан, которого хсаши превозносили, как владыку мудрости и знаний и магических таинств. – Всё стало казаться не таким забавным, как в самом начале.

– А кто они? – Не желая успокоиться, гневно спросила та, что носила имя Хьярра. – Мы создали их, наставляли, учили, а теперь просто бросим? Посмотрите, они уже воюют между собой, потому что им не хватает места!

– Не сваливай на нас свою оплошность, Аста! Это ты внесла в генетическую программу код быстрого размножения. Если бы Халаан-эн-Суйге не ввёл следом ген высокой детской смертности, вся Галактика уже кишела бы хсаши! По-хорошему, их надо просто стереть и всё. Сделаем вид, что эксперимента не было.

– И после всего сказанного, Сиел-эн-Датор, ты продолжаешь считаться их богом войны, Ххсийном. Какая мерзость!

– Не желаю иметь ничего общего с ошибкой по имени хсаши. И не присваивай мне этих дурацких имён!