Текст книги "Игры престолов. Хроники Империи (СИ)"
Автор книги: 5ximera5
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 55 страниц)
– Спокойствие, элды. Если бы сейчас вас видел сам Высокий Оол, Ядро Галактики, вас самих сочли бы за прискорбное отклонение от нормы. – Невозмутимый Этал-эн-Фарим, которого хсаши знали как покровителя всех путешественников Хассвата, наблюдал за вспыхнувшей ссорой, словно старший, приглядывающий за детьми. Высокомудрый Хссаан продолжал молча смотреть в космическую бездну под своими ногами, словно пытался найти там некие ответы.
Сиел отвернулся к доске и сделал свой ход.
– Этот человек… разве вы не видите некоторого сходства между нами? – Аста сделала ещё одну попытку заинтересовать высокородных элдов. Сиел бросил взгляд в услужливо раскрытое вирт-окно, показавшее неподвижно лежавшего на берегу озера человека.
– И что в нём? Обычная мошка.
– Нет же… Смотри внимательнее и вглубь.
– Подумаешь, – через несколько мгновений, пожал плечами старлинг. – Полукровка.
– Это не просто полукровка! – Снова разозлилась женщина, приближая виртуальное окно к самым глазам Сиела. – Это сын старлинга! Такого же, как мы!
– Вот же сравнила, – фыркнул вернувшийся из размышлений Хссаан, чьё истинное имя было Шаррак-эн-Мирия. – Старлинги не сношаются с людьми. Это… грязно. Немыслимо даже предположить подобное. Высокий Оол…
– В бездну Высокого и все его предрассудки! – Хьярра топнула ножкой, обутой в серебристую сандалию. – Понимаете, что означает наша находка? Сын кого-то из Потерянных! Потенциально, из его внутреннего огня можно создать звезду.
– Только в том случае, если хочешь уничтожить его. – Шаррак подошёл ближе и тоже посмотрел на бездвижное тело. – Аста права. Возможно, это действительно потомок Потерянного, но кого? Их было девять. Девять звёзд, в ходе глобальной катастрофы утративших своих хранителей. Два светила уже погасли, что означает две смерти, но остаются ещё семеро.
– Оол уже утратил интерес к их поиску, так что пусть всё остаётся так, как есть. – Этал-эн-Фарим вернулся к игральной доске, всем своим видом показывая, что его не заботят пустые разговоры о хсаши или полукровках.
– Если Араши Йонен сын старлинга, он способен на большее. Это тот самый шанс для хсаши, который я так долго искала! С его помощью можно вновь вернуть нашим славным детям надежду на спасение. Ему просто нужно немного помочь.
– И кто займётся этим? – Зевнул Сиел. Аста-эн-Зей вздёрнула подбородок, непримиримо сообщив всей галактике:
– Я!
====== Глава 13. “Сделано в Эргоне”. Часть 1 ======
Едва только Сулла исчезла за окном, Тимо, оттолкнув с дороги сыновей, ринулся за ней. Подоконник мелькнул под ногами, словно черта, разделяющая два мира – землю и бескрайнее небо, во тьму которого стремительно падал Император. В голове не осталось никаких связных мыслей кроме одной – успеть спасти, не дать разбиться, потому что это означало конец всего: его нового счастья, трогательного и по-домашнему нежного, возможности стать другим, более терпимым и научиться любить по-настоящему, не так, как прежде. Всё это не оформившейся бурей эмоций подхлёстывало сердце и оно ломилось из груди, барабанным боем отдаваясь в ушах. Холодный, стылый ветер резал глаза, вытянутые пальцы царапали воздух в надежде стать ещё ближе к ней, белоснежной снежинкой летевшей далеко внизу, освещаемой короткими очередями всполохов от проносившихся мимо освещённых окон башни.
Тимо редко испытывал страх. Но тот ужас, что сейчас владел им, был далеко за гранью разумного и когда ему удалось-таки подхватить потерявшую сознание девушку на руки, он внезапно понял, что может не успеть остановить их стремительное падение в бездну!
Призвание Покрова второй раз за вечер далось нелегко. Корона из хрустальных перьев звенела от струн ветров, взбешённых бесцеремонностью своего Хозяина, однако Тимо невероятным усилием воли заставил капризную стихию подчиниться вновь, подхватить их с Суллой в объятия тёплых течений и швырнуть снова вверх.
По бледной щеке девушки скатилась рубиновая слеза. Тимо с раздражением вытер кровь, струящуюся из носа, понимая, что это далеко не самая большая цена за спасение любимой. Конечно, ещё какое-то время после этого фееричного прыжка он не сможет воспользоваться своим Даром, но Император очень надеялся, что сила эта больше не понадобиться.
Воздушный поток, усмирённый и покорный, возносил их всё выше, а Тимо, чувствуя огромную, опустошающую усталость, взглянул в лицо любимой. Она была такой беззащитной и слабой, что щемило сердце. Бледное, словно мел, родное лицо Суллы, запрокинутое к начинающим светлеть небесам, бескровные губы приоткрыты, тени переживаний и горя залегли под глазами… Почему всех, с кем сводит его судьба он делает несчастными?! Даже её, своё ласковое солнышко…
Ледяные потоки воздуха извлекали хрустальную музыку, заблудившись в точёных перьях короны, но зачем нужна вся эта сила, как не для того, чтобы защищать тех, кого он любит всем сердцем? Тимо вспомнил, каким гневом пылал всего несколько минут назад и устыдился. Его гордость стала причиной всех этих несчастий, самодовольство и эгоизм. Вероятно, прожитые в одиночестве годы сделали его сердце жёстким, не способным на чуткость и внимание к тем, кому это действительно было нужно. Эта алмазная броня была его спасением и наказанием одновременно.
Айрон сказал бы по этому поводу какую-нибудь гадость, но Тимо слишком устал для того, чтобы думать над этим. Однако он не знал, что умирающая ночь преподнесёт ему свой последний страшный сюрприз.
Поравнявшись с окном спальни, Тимо передал бесчувственную Суллу на руки Эвазару, а Энрике помог отцу вернуться в комнату. Пока Тимо тяжело переводил дыхание, пытаясь унять всё ещё идущую носом кровь, наследник с великой осторожностью опустил девушку на мягкие покрывала ложа. Убирая скомканные медные пряди с измученного и усталого лица матушки, Эвазар обнаружил какую-то странность. За левым ухом Суллы, глубоко погрузившись в плоть, чуть светилась призрачным, зеленоватым светом головка булавки, испещрённой какими-то незнакомыми и загадочными символами.
– Что это? – с тревогой спросил Эвазар и, прежде чем кто-либо смог его остановить, поддел ногтем булавку, извлекая её из-за уха Суллы. В ту же секунду, когда игла легла в ладонь мужчины, она ярко вспыхнула и, превратившись в копьё, пронзила незащищённый бок Эвазара, отбросив того к стене и пригвоздив к ней, словно умирающую бабочку.
Герцог Вэйлд потерял сознание не издав ни звука и так и не успев увидеть, как отец, забыв себя от горя и страха, бросился к нему, как, развоплотив проклятое копьё, укачивает, будто ребёнка на своих руках, а из-под пальцев, зажимающих страшную рану, распространяется тёплое, золотое свечение.
– Энрике, – глухо сказал Тимо, всё ещё вслушиваясь в неровное, тихое дыхание старшего сына, – отнеси Зэра в медицинский блок. Разбуди Иллу, проследи за тем, чтобы именно она провела операцию. Только ей я смогу доверить жизнь Эвазара.
– Но разве ты не…
– Я всего лишь остановил кровь и очистил рану, но этого мало. Нужно торопиться, Энрике. Пожалуйста… прошу тебя, не медли. Позже я всё объясню, а теперь – отправляйся, спаси Зэра, пока это ещё возможно.
– Да, отец!
Подхватив на руки до странности лёгкого Эвазара, Энрике вышел из спальни. Свой путь он запомнил плохо, наверное, потому, что отчаянно спорил с Альфредом.
– Оставь его, – уговаривал брат. – Он всё равно умрёт, ты же видел это свечение – магия Эргона, не иначе! Думаешь, Эвазар выживет после такого удара, подобно отцу?
– Всё возможно. – Угрюмо ответил Энрике, прижимая к себе драгоценную ношу. Зэр никогда не относился к нему плохо. Если подумать, он никому не делал зла. Всегда доброжелательный и светлый, он старался помочь тем, кто приходил за советом и неважно, сколько дел было у него самого.
– Подумай, Рик! Мы можем всё исправить и занять трон, принадлежащий нам по праву!
– Тебе, Альфи.
– Верно. Но я не один, теперь со мной ты, мой возлюбленный брат, моя душа… Как я могу думать о том, чтобы править самому, не спрашивая твоего совета?
– Можешь, Альфи. Ты – можешь. Но Эвазара я не дам погубить. Он хороший.
– Хватит думать категориями младенца, Энрике! Хороший, плохой… Когда на кону трон Повелителя Галактики не имеют значения честь или достоинство. Мир не делится на тёмное и светлое, как бы этого не хотелось. Ты славный и добрый, но я не позволю тебе совершить ещё одну ошибку!
– Нет! – Энрике остановился, прижимая к себе Эвазара. Дыхание старшего принца было таким тихим, что казалось, будто он уже умер, и от этой мысли что-то больно сжалось в груди. – Я не хочу! Не хочу! Не отбирай его у нас, пожалуйста… Если ты так хочешь убивать, возьми Джейнно, близнецов или Фабио, но только не Зэра! Прошу тебя…
Горькие слёзы повисли на ресницах. Энрике Бришелла всегда был мягким и робким ребёнком. Он часто плакал, если старшие братья или сверстники обижали его, но никогда не желал своим обидчикам плохого. Ему были чужды мстительность и озлобленность Альфреда, несмотря на то, что души их тесно переплелись. Он отчаянно желал своему брату обрести покой и умиротворение, искренне надеялся, что природный благожелательный характер его благотворно повлияет на Альфи, изгонит из его мыслей тьму.
– Прости, – вдруг тихо отозвался Альфред. – Прости, Рик. Я не хотел причинить тебе боль.
– Я знаю. – Пошатываясь, словно пьяный, Энрике шёл к лазарету. – Они ведь спасут его, правда? У целителей есть Дар, они могут изгнать яд и спасти Эвазара.
– Они сделают это, мой милый. – Голос Альфреда никогда ещё не был настолько нежным и ласковым. Энрике даже не думал, что его брат способен на такие чувства.
Всё-таки, – смог улыбнуться герцог Бришелла, – у его надежды есть маленький, но шанс.
+++
С тех пор, как Сулла стала невольной свидетельницей разговора Тимо и Кэтрин, она словно плыла в каком-то тумане. Мысли путались, бессвязными обрывками крутились в голове, но одно она поняла совершенно ясно и чётко – эти двое, несомненно, любовники, и до чего же обидно было это осознать!
У Тимо есть другая женщина и они встречаются за спиной Суллы.
Девушка в совершенном потрясении не представляла, как теперь быть? Что делать? Как вести себя? Эти вопросы накладывались на какую-то детскую обиду и совсем другое, неизведанное ранее чувство. Оно тяжёлым камнем давило на сердце, и как бы Сулла не пыталась отвлечься, мысли её возвращались к тому моменту, когда она поняла – Тимо никогда не будет принадлежать только ей. Он – охотник, ему интересна погоня, а Сулла – всего лишь его жертва, причём сдавшаяся добровольно. Что может быть в ней интересного?
Да полно, была ли она интересна ему когда-либо вообще?
Их брак – всего лишь фикция, попытка Лорда Юкавы защитить свою племянницу и будущую главу Совета от наёмных убийц Владыки Эргона. И этим всё сказано.
Однако Тимо говорил, что любит её. Говорил своим бархатным, низким голосом, от которого мурашки восторга пробегали по телу Суллы, глядя прямо ей в глаза сапфирово-синим взглядом и она была готова поклясться, что он не лгал. Значит, она ошибалась всё это время?
Ей хотелось одновременно горько плакать и смеяться над собственной простотой и наивностью. А ведь она действительно считала, что между ними что-то возникло! Какая же она, всё-таки, дура!
Девушка настолько погрузилась в свои переживания, что не заметила, как рядом оказался Натан. Когда Владыка вампиров заговорил, Сулла даже вздрогнула от неожиданности:
– Ах, Императрица без охраны! Разумно ли это, в столь беспокойное время…
– Прошу меня простить, Повелитель, но мне всегда казалось, что основным источником угрозы следует считать именно вас!
– Неужели? – восхищённый дерзостью Суллы, Натан приподнял тонкие брови, отчего его лицо стало казаться хищным и неприятным. – И что же в моём поведении дало вам право быть настолько суровой?
– Подосланных убийц не достаточно? – Язвительно спросила девушка. От Владыки Эргона пахло склепом и отчётливо веяло каким-то могильным холодом. Сулла брезгливо поёжилась, постаравшись сделать это как можно менее заметным. Всё-таки, она боялась этого непредсказуемого и опасного человека.
– О, всемогущие боги! – Воскликнул Натан, едва только не воздев к потолку руки. – Как вы только могли подумать, что именно я пытался убить вас таким примитивным и пошлым методом? Разумеется, все эти несчастные были негодными фанатиками-одиночками, уверенными в том, что главенству Дома Юкавы в Совете не место.
– Так вы не разделяете их мнения? – Помимо воли губы Суллы сложились в ядовитую улыбку. – И не значит ли подобное заявление, что если бы выбор казни зависел от Короля Ночи, мне достался бы способ умерщвления куда более жестокий и грязный чем всё то, что грозило до этого?
– Когда такая красавица позволяет себе высказывания в подобном тоне, мне становится грустно. Конечно, интересы наши не совпадают, а взгляды на вопрос управления политической жизнью Эргона вообще лежат в разных плоскостях, но я никогда не позволю себе совершить столь низменный поступок, как покушение на жизнь женщины!
– Так чего же вы хотите? – Устало спросила Сулла.
– Всего лишь ничтожную малость, – мило улыбнулся Натан, продемонстрировав длинные острые клыки. – Дайте мне слово, что не будете претендовать на председательство в Совете и добровольно откажитесь от доставшегося вам Наследия, передав все права на него мне.
Сулла на миг задохнулась от этой откровенной, ничем не прикрытой наглости. Не зная, как реагировать, она беспомощно оглядывалась, словно в поисках поддержки, но вокруг были лишь незнакомые люди, которым не было до неё ни малейшего дела – они проживали свои пустые жизни весело и ярко, в их цветных, уютных мирах не было места огорчению или страху.
– Здесь нет никого, кто бы принял в вас участие, моя госпожа, – вкрадчиво сказал Натан. Он медленно кружил вокруг застывшей на месте Суллы, словно стервятник, почуявший добычу. – Вы здесь чужая, так же, как и я, так не должны ли мы держаться вместе? Стоит помнить, что время, выигранное Лордом Юкавой, рано или поздно, подойдёт к концу и вам придётся вернуться домой. Да, именно домой, госпожа! Припоминаете, где родились и куда, в итоге, приведёт дорога?
Сулла с нарастающей паникой, отражавшейся лишь в глазах, следила за передвижениями Натана. Он говорил, и его голос будил в её душе всё то, от чего Сулла так отчаянно пыталась скрыться – страх во мраке, тягостное ожидание, холод закалённой стали на беззащитном горле, горький привкус яда на языке… Тысячи смертей, уготованных для неё, одинокой, потерявшей веру в последнюю надежду, вкусившей предательства и боли. Так не лучше ли всё закончить прямо сейчас?
Натан внимательно вглядывался в лицо своей жертвы, пока не заметил, что «подарочек» начал действовать. Сулла, слишком впечатлённая их разговором, взволнованная и напуганная, даже не заметила лёгкого укола, а между тем, эта маленькая заколдованная иголка исподволь, незаметно, смешивала её мысли, заставляла думать в направлении, нужном Натану, а Владыка Эргона хотел одного – чтобы эта женщина умерла.
Не пройдёт и пары часов, как Сулла, доведённая до самого чёрного, беспросветного отчаяния, перешагнёт ту незримую грань, что отделяет её от смерти. Иногда сам человек может сделать то, что не удастся и сотне нанятых убийц – нужно только подтолкнуть. Немножко, незначительно, но порой самый маленький шажок ведёт к падению в бездну.
Он всего лишь помог ей понять некоторые очень простые истины и за это Сулла должна быть благодарна. Ведь она совсем одна, вдали от дома, окружённая незнакомыми людьми, рядом с человеком, который обманывает её с другой женщиной.
Она – чужая, ей здесь не место. Она никогда не будет нужна никому. Ей лучше умереть, тогда все будут счастливы.
Кажется, она плакала, когда уходила – Натану было абсолютно безразлично, ведь мертвецов не принято жалеть, не так ли? А то, что Сулла к рассвету умрёт, он не сомневался. Семена, брошенные в благодатную почву прорастают очень быстро. Сомнения, страх, отчаяние, горечь, скорбь, вина, боль от предательства, одиночество, обманутые надежды – всё это скоро буйным цветом заколосится и принесёт долгожданные плоды. Ему оставалось набраться терпения и дождаться скорбных вестей из Дворца.
Натан, довольно улыбаясь, счёл вечер удачно состоявшимся и, заметив у фонтана с шампанским своего унылого секретаря, подозвал Аракса к себе. Тот, сверкая подозрительно полубезумным взглядом, подошёл чуть раскачивающейся походкой и Натан отдал соответствующие распоряжения. Расплывшись в неуверенной улыбке, Александр попытался поклониться, из-за чего едва не потерял равновесие и не рухнул на работодателя. Поймав и прислонив подчинённого к ближайшей статуе для устойчивости, Натан тяжело вздохнул. Иногда отсутствие в его свите нормальных людей угнетало хуже всего.
Наверное, – решил Владыка Эргона, – весь мир безумен, а он один в нём нормальный. Осознание собственной исключительности и важности всегда помогало поднять настроение, поэтому, махнув рукой на пускающего умильные слюни на обнажённую мраморную нимфу Аракса, Повелитель вампиров направился к выходу из зала.
Пора возвращаться в Эргон.
====== Глава 13. “Сделано в Эргоне”. Часть 2 ======
Сулла открыла глаза и первым, что она увидела, был роскошный балдахин их с Тимо супружеского ложа, по которому в весёлой игре перемещались разноцветные солнечные зайчики, проникающие в комнату вместе с утренним светом через витражные стёкла окон. Сулла медленно села в кровати, сладко потянувшись. Ей снился удивительный сон, в котором был Тимо, спасающий её от неминуемой смерти в тёмной бездне. Она видела его прозрачные крылья, корону из перьев, что издавала мелодичный хрустальный звон… и невыносимую печаль в сапфировом взгляде.
Босыми ногами ступая по мягкому и тёплому ворсу ковра, Сулла подошла к окну и заглянула вниз, где в утреннем тумане проплывали шпили дворцов аристократии Империи. Вот показался ещё один летающий остров, подобный Дворцу – с той высоты, на которой оказалась Сулла, замок чужого манора, огромный парк и красивые водопады, выстроенные каскадом, казались игрушечными, ненастоящими.
И вдруг её охватило странное чувство, ледяной иглой прошившей все внутренности девушки. Её сон… может, ей ничего и не снилось? И она действительно… действительно упала ТУДА?! В отражении она увидела собственный испуганный взгляд и всё вспомнила. Подсмотренное тайное свидание Тимо и Кэтрин, тяжёлый, выматывающий разговор с Натаном и то, что происходило в её душе потом – чёрное отчаяние, неизбывная скорбь и страх.
Послышалось мягкое шипение пневматики и низкий голос Императора произнёс:
– Если ты решаешь, не повторить ли вчерашний трюк с полётом, вынужден предупредить – на этот раз я вряд ли смогу тебя поймать.
Стремительно обернувшись, Сулла увидела вошедшего в комнату Императора. Он держал в руках поднос с накрытыми блюдами и чашкой ароматного кофе, но было видно – самому ему не довелось поесть ничего со вчерашнего вечера. На посеревшем от усталости лице жили только глаза, по-прежнему нечеловечески яркие, словно волшебные драгоценные камни. Ей хотелось бы броситься к нему, поцеловать, прижаться всем телом в поисках защиты и тепла… Но девушка осталась на месте. Она – дочь Дома Юкава, и не позволит обманывать себя, не потерпит больше измены и предательства! Поэтому Сулла, отвернувшись, тихо сказала:
– Не стоило трудиться, Ваше Величество. Мне жаль, что невольно я становлюсь причиной многих неприятностей для вас и ваших родственников. Наверное, наш брак с самого начала был ошибкой и…
Договорить она не успела. Большие сильные руки Тимо развернули её, а сухие губы со странной нежностью коснулись лба.
– Что с тобой? У тебя жар? Наверное, не нужно было вставать так рано…
Оттолкнув его, Сулла всхлипнула.
– Я всё знаю, Тимо. Про вас с Кэтрин. Я видела вашу встречу своими глазами!
Сапфирово-синие глаза недоумённо расширились. В них не было даже следа раскаяния или смущения и это более всего выводило Суллу из себя! Как он может быть таким… красивым, идеальным, после всего того, что она о нём узнала? Почему в её душе нет злобы и ненависти, а только печаль и разочарование?
– Я понимаю, что ты не обязан хранить мне верность, как законной супруге, это было бы глупо, – Сулла рассмеялась сквозь слёзы, – я просто надеялась, что после всего, что между нами было, ты хоть немножко, самую малость, будешь уважать мой статус. Не станешь выставлять напоказ свои приключения с другими женщинами. Мне… больно, Тимо. Так больно…
Сулла обхватила свои дрожащие плечи руками, будто пытаясь согреться, не в силах смотреть в его лицо. Просто не хотела видеть, как его добрая, светлая улыбка превратиться в пренебрежительный, циничный оскал, а глаза, на золотом донышке которых она всегда видела лишь любовь, станут для неё холодными, неподвижными водами горного озера. Сулла торопилась сказать то, о чём думала в самые тёмные часы, перед тем, как шагнуть во мрак и задать, наконец, самый важный вопрос:
– Почему, Тимо? Если ты так любишь ту женщину, Кэтрин, почему позволял себе играть с моими чувствами? Было забавно унижать меня и смеяться над наивностью и глупостью, верно? О, боги! Разве я могла бы встать между вами, если бы знала о ваших отношениях? Стала бы претендовать на роль любящей жены и матери?
– Значит, дочь Дома Юкава слишком горда, чтобы бороться с соперницей?
Почему у него такой голос? Глухой, безжизненный, напоминающий шелест осыпающихся листьев поздней осенью? Сулла подняла, наконец, заплаканные глаза на его лицо. Странная нежность до боли стиснула сердце, когда она увидела в его взгляде всё ту же любовь и тихую, светлую печаль.
– Хорошо воспитанная, милая, домашняя девочка из почитаемой семьи просто не может позволить себе подобных недостойных чувств, как ревность, верно?
– Я не…
– То, чему ты стала свидетельницей – не более чем недоразумение, основанное на старых, закоснелых привычках тех, кто живёт слишком долго и не может позволить себе роскошь иметь настоящих друзей. Мы можем ходить, говорить, целовать друг друга, но внутри нас – пустота, жаждущая чувств настоящих. Многие так и умирают пустыми, отвергнутыми, забытыми, но я не хочу закончить свою жизнь одним из них!
Тимо вдруг встал перед ней на колени, осторожно обняв и уткнувшись лицом в лёгкие складки ночной рубашки.
– Мне нравиться жить, Сулла. Я люблю слушать твой смех, люблю твою улыбку и то, как завиваются в кудряшки твои волосы после дождя. Мне хочется чувствовать вкус твоих поцелуев, и вдыхать запах, исходящий от твоей кожи… Пусть ненадолго, но всё это принадлежит мне и как ты можешь думать, что я променяю тебя на другую?
– Даже такую красавицу, как Кэтрин?
– В прошлом мы были близки, это правда, но сейчас между нами лишь прогоревшие уголья былых чувств и оставшиеся привычки. Для меня измена – это проявление слабости и трусости мужчины. Именно муж виноват в том, что жена ищет утешение в объятиях других. Мужчина виновен и в том, что либо неправильно выбрал супругу, предпочитая ей других, либо просто бежит от чего-то, что гнетёт его, боясь объяснений и выяснений отношений. Ты считаешь меня слабаком и трусом?! Думаешь, что я могу позволить себе изменять той женщине, которой клялся перед алтарём?
Нет, она так не думала. Более того, Сулла слышала много разных историй о том, что случилось с предыдущими женщинами Императора, теми, кто стал настоящими матерями его детям. Говорили, будто ни одна из них не осталась в живых и не без его участия. Слухи, один страшнее и мерзостней другого окружали Тимо Лайтонена. Подстроенные несчастные случаи делали его вновь свободным для новых отношений, но, и это действительно было правдой, – он никогда не встречался с двумя женщинами одновременно. Своеобразный кодекс чести или же странное стечение обстоятельств? Сулле не хотелось выяснять истину.
– Как мне доказать, что я люблю тебя? Что сделать, чтобы вновь вернуть твою улыбку и веру?
Девушка заставила его подняться, обняла ладонями усталое лицо Императора и прошептала:
– Не нужно клятв и обещаний. Мне хватит и того, что всё оставшееся для нас время ты будешь принадлежать только мне. Не хочу делить тебя с другими!
Тимо подхватил её, смял в объятиях и, глухо застонав, поцеловал долгим, страстным поцелуем.
После, проследив за тем, чтобы девушка съела всё то, что он принёс, Император рассказал ей о событиях минувшей ночи.
– Так Зэр…
– С ним всё в порядке. – Успокоил взволнованную Суллу Тимо. – Некоторое время он пробудет в медицинском блоке, но уже через пару дней сможет присоединиться к нам на Саркамаре. Помнишь, я обещал, что мы вместе отправимся в небольшое путешествие на одну из моих вилл, чтобы отдохнуть от забот. Наверное, будет лучшим решением взять Эвазара с собой. Чистый горный воздух пойдёт ему на пользу.
Сулла с радостной улыбкой кивнула. Ей давно уже хотелось поговорить с мужем об его излишне суровом отношении к наследнику.
– Если бы Араши был здесь, я оставил бы его вместо себя, но поскольку это невозможно, думаю, на роль регента подойдёт и Энрике. Он достаточно осторожен, чтобы не наделать глупостей в моё отсутствие.
Проведать Эвазара они пришли лишь после полудня, когда Тимо разобрался с текущими делами и выкроил время из своего плотного графика, чтобы навестить сына. У входа в палату Сулла увидела задремавшую девушку. Она была юной, почти девочкой, в скромном бежевом платье с длинными светлыми волосами, забранными в две косы и уложенными вокруг головы наподобие короны. При звуке их шагов она проснулась, нервно, почти испуганно улыбнувшись. Тимо прошёл мимо, даже не повернув в её сторону головы, а Сулла, остановившись, ободряюще сжала узкие ладошки девочки в своих:
– Держитесь, дитя. С Зэром всё будет хорошо.
– Благодарю, Ваше Величество, – пролепетала бедняжка, пытаясь встать с кресла и сделать книксен. Сулла остановила её, ласково поцеловав в лоб. Она уже знала, кто это. Гражданская жена Эвазара, которую тот взял из наложниц, приблизив к себе. Жила она исключительно на Звёздном Плоту по требованию самого Императора, который с самого начала был против подобной связи своего старшего сына и простолюдинки и не желал видеть Эйру даже в качестве прислуги.
– Мой наследник никогда не жениться на шлюхе! – Заявил однажды Тимо и с тех пор ни он, ни Эвазар старались не говорить на эту тему в присутствии Суллы.
Герцог Вэйлд, безвольно лежащий на медицинской койке, был смертельно бледен. Сулла, почувствовав, как слёзы подступают к глазам, положила ладонь на его холодные пальцы, покоящиеся поверх тонкого одеяла. Она часто видела его улыбку, но только теперь заметила, насколько горькими кажутся складки у его губ. Так, словно ему приходится носить в себе нечто, причиняющее острую боль. Длинные тёмные ресницы Зэра слегка вздрагивали. Он спал беспокойно, хотя Илла и заверила, что ему вряд ли сняться сны после глубокого наркоза. Принцесса оставалась безмятежной всегда, за что Сулла была ей благодарна. Никто, кроме Иллы не мог так успокоить и вселить уверенность в лучшем будущем!
И пока Тимо разговаривал со старшей дочерью, уточняя ход операции, Сулла тихонечко гладила ладонь Зэра, приговаривая на языке Эргона древнее заклинание-оберег. Несмотря на то, что под дверью дежурила верная Эйра, герцог Вэйлд казался Сулле странно одиноким и несчастным. Всего за несколько часов он будто превратился в тень себя прежнего, настолько страшной и губительной была магия, направленная против него.
Зэр пострадал из-за неё, – кольнула предательская мысль. Всех извинений мира не хватило бы, чтобы Сулла смогла почувствовать себя прощённой.
Когда пришло время возвращаться, девушка с сожалением оставила наследника. Бывшая наложница проводила Императрицу благодарным, немного грустным взглядом.
====== Глава 13. “Сделано в Эргоне”. Часть 3 ======
Фабио смотрел на себя в зеркало с видом человека, узревшего нечто отвратительное. Всклокоченные пепельные волосы, налитые кровью глаза, появившаяся на щеках неопрятная щетина и общая помятость никак не вязались с тем обликом блестящего герцога, удачливого и презентабельного главы спецслужбы, который он явил собравшимся гостям всего лишь несколько часов назад. Сколько потраченных нервов стоило это событие! Разумеется, аристократы и приглашённые им вампиры получали от вечера удовольствие, тогда как сам он вынужден разбирать рапорты своих шпионов, прослеживая путь каждого из приглашённых и гадая, что могла означать та или иная фраза, брошенная вскользь, либо же сказанная в кругу единомышленников.
– Я тебя не знаю, но всё-таки побрею, – сообщил отражению герцог Турио с изрядной долей сарказма. Проклятый представитель Гильдии охотников вымотал его до предела! Догадываясь, что с самим Тысячеликим дело продвигалось бы ещё хуже, Фабио мог только смириться. Эргонцы консервативны, и это касалось не только вампирских кланов, но и тех, кто на них охотился.
Приведя себя в порядок, герцог вернулся к работе, ужаснувшись её объёму. Однако, не успел он взять первый лист из немаленькой стопки донесений, как резкой трелью, отозвавшейся простреливающей болью в висках, прозвенел сигнал вызова. Нажав на кнопку приёма, Фабио сухим и официальным голосом произнёс:
– Слушаю.
– Ваше Превосходительство, разрешите напомнить, что к полудню у вас назначена встреча с Его Величеством Императором по поводу расследования…
– Я помню! – Резко отозвался Фабио, прервав секретаря на полуслове. Конечно! Отец не упустит шанса поиздеваться над ним, лишний раз попрекнув медлительностью. Фабио даже мог заранее предсказать исход этого разговора, а им могла стать всего одна сентенция: «Араши подходил на эту должность лучше тебя!». Араши, будь он проклят! Везде он! Грель на балу советовала быть осторожнее и внимательнее, потому что Фабио, по её мнению, не хватало проницательности и банальной интуиции, чтобы занимать столь ответственный пост. Они все просто недооценивают его потенциал!
Раздражённо фыркнув, начальник «Акелла» вновь вернулся к делам, не переставая размышлять о том, что сделал бы Араши на его месте. Он ненавидел и презирал брата, так как терпеть не мог несовершенство, а, по мнению Фабио, Араши был оскорбительно, невыносимо дерзок при своих очевидных недостатках. Но, и это приходилось признать, ум герцога Йонен был острее заточенной стали.
Сжав гудящую голову руками, Фабио в отчаянии смотрел на груду ждущих его внимания бумаг и думал о том, что ему сказала Кэтрин, когда они ещё жили в Эргоне и пребывали в счастливом неведении относительно собственного безрадостного будущего.
«Если ты в чём-то сомневаешься, следует вернуться к самому началу и взглянуть на суть проблемы с другой стороны».
