Текст книги "Игры престолов. Хроники Империи (СИ)"
Автор книги: 5ximera5
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 55 страниц)
– Никогда я не считал твою сестру кем-то большим, чем деловым партнёром. Да, между нами были плотские отношения, но это было лишь способом удовлетворить физические потребности с обеих сторон. Мне жаль, что из-за этой связи выгляжу грязным подонком в твоих глазах.
Гюссхе молча качнула головой, отвергая его извинения.
– Уже не имеет значения, кем вы были друг для друга, Хаффи. Прости мою ревность.
Араши прикрыл глаза, пошатнувшись. Хрупкая опора под его ногами угрожающе скрежетала, в пропасть летела каменная крошка, образовывались новые трещины в камне.
– Я просто хочу, чтобы ты знала – мне не нужна рабыня, покорная и безответная, не нужна женщина, готовая на всё ради власти и положения. Верю, что ты не такая. Я выбрал тебя, Гюссхе, потому что ты – открытый огонь, страстная, яркая, нежная, ласковая… единственная, кому я доверяю свою душу. Прямо сейчас, прямо здесь, готова ли ты шагнуть мне навстречу?
– В пропасть? – Недоверчиво спросила она. Араши качнул головой:
– Эта бездна существует только для меня. Вот момент истины – апофеоз наших чувств друг к другу. Один шаг может спасти или погубить.
Наверное, он шутит, не может же быть правдой подобное?! Чего он хочет от неё? Разум Гюссхе охвачен ужасом и смятением, она стоит напротив Хаффи, но их разделяют десятки метров пустоты. Что ей делать?! И посреди хаоса, в который превратились её мысли, она нашла свой крохотный островок спокойствия, состоящий из одной-единственной мысли, непреложной истины, и от того незыблемой.
Я умру без него.
Вот так, очень просто, отбросив словесную чушь, пустые традиции, обычаи и предрассудки, лицом к лицу со своей совестью, глядя в глаза страхам, она смогла признаться в этом самой себе. И в тот же миг, когда Араши сделал свой шаг, она ступила вперёд, зажмурившись и затаив дыхание. Странно, но ощущения падения не было, и ветер не свистел в ушах, а в лицо не били тугие струи воздуха. Словно Гюссхе шагнула не в бездонную тьму, а на простую дорогу. Решившись, она приоткрыла один глаз, изумлённо выдохнув. От её ног протянулась зыбкая лунная дорожка, полупрозрачная, серебристая пелена, и Араши стоял на другом конце её, закрыв глаза. Пот струился по его лицу, блестел на висках, он шумно дышал, судорожно сжимая и разжимая кулаки и Гюссхе видела, как ему страшно. Нужно было прекратить его мучения, немедленно, прямо сейчас и, внутренне содрогаясь, женщина сделала ещё один шаг по лунной тропинке. Мягко позвала:
– Иди ко мне, не бойся. Теперь я не сойду с пути.
Араши медленно, очень медленно поставил левую ногу впереди правой, раскинув руки, будто был канатоходцем. Из-под тёмных ресниц скатилась крошечная слезинка, но тут же он сердито нахмурился, сделав ещё шаг. Так, почти в слепую, мучительно медленно шли они друг к другу и этот путь, страшный, требующий мужества и нешуточной силы воли как нельзя лучше характеризовал их отношения. Со внезапными остановками, с льстивыми уговорами и тихим стоном сквозь сжатые зубы… Надрывая сердце, выстраивая связь прочнее и сильнее, чем возможна между обычными любовниками или супругами, доверяя до последнего вздоха, до самого момента, пока ищущие пальцы не переплелись в неразрывную сеть, пока Гюссхе не услышала срывающийся от сухих рыданий любимый голос и бессвязное:
– Люблю… прости…
– И ты прости, – прошептала в его губы, чувствуя горечь раскаяния во вкусе поцелуев. – Я больше никогда не оставлю тебя.
Араши сжимал свою женщину в объятиях, задыхаясь от невыносимого облегчения. Всё позади, всё кончено!
– Открой глаза…
Гюссхе вновь оказалась в спальне, там, откуда и началось её безумное путешествие. Араши обнимал её, его золотые глаза лихорадочно сверкали, делая похожим на опасного безумца… хотя, наверное, это именно Гюссхе спятила от собственных страхов и переживаний. Отравленный кинжал гулко ударился об пол, и женщина обвила свободными руками шею Хаффи, встречая его жадные поцелуи.
– Всё будет хорошо, – прошептала она. – Теперь-то у нас всё будет хорошо?
– Истинно так, любовь моя…
+++
Фабио стоял на арене, раскручивая тяжёлый боевой хлыст. Пять ударов. Осталось только пять ударов, а он не способен шевельнуть рукой. По спине тёк пот, он дышал, словно загнанный зверь и что-то противно клокотало в груди, разрываемой раскалённым воздухом.
Толпа ревёт в ожидании последних штрихов, завершающих картину. Уже сделаны ставки на то – жив ли Вольгер Тремейн, бессильно повисший на своих цепях, приковавших его к двум столбам, установленным на площади Ста Императоров. Фабио знает – жив. Он чувствует каждую рану, нанесённую собственной рукой. Знает, как сипло выдыхает слепой инквизитор перед тем, как сделать новый вздох, наполненный болью до самых краёв. Фабио понимает, что каждый новый удар приближает их обоих к смерти, но их осталось всего пять. Пять ступеней к вершине Лестницы Власти, которую, будучи совсем юным, Лестер, не заслуживший пока второго имени, проходил, как жесточайшее испытание в своей жизни.
Обряд инициации Дара, сложнейший экзамен, где каждая пройденная ступень означала степень мастерства и Фабио, как не старался, смог пройти лишь до пятой.
Народ беснуется, недовольный задержкой и Его Величество Император Альфред делает отмашку своим телохранителям, приставляющим бластеры к вискам двух мальчиков. Вестен, сын Фабио, рыдает от страха, позабыв о достоинстве принца. Его близнец спит в одной из комнат Дворца под надзором медперсонала, готового разбудить мальчика на смену его погибшему брату. С другой стороны в заложниках старший сын Вольгера и инквизитор шипит, выдыхая сквозь прокушенные губы:
– Давай, не медли…
Свист хлыста приводит толпу в экстаз. И жертва, и палач молча корчатся от боли, пытаясь вдохнуть новую порцию отравленного злобой и горем воздуха. Ещё четыре удара. Руку выворачивает, ладонь стёрта до крови, но больнее всего даже не Вольгеру, сплёвывающему алые сгустки на серый феррокрит, а душе Фабио, измаранной, непоправимо искалеченной этой бесчеловечной казнью.
Два следующих удара идут один за другим быстро и чётко, к восторгу толпы, бросившие Вольгера на колени, с которых он едва поднялся, подтягиваясь на цепях. Фабио дурно. Он чувствует, как его/Вольгера треснувшие рёбра едва не вспарывают лёгкие – боевой хлыст страшное оружие. Он усилен металлическими грузами, могущими разнести голову противника в осколки, словно спелый арбуз.
Два последних удара Лестер просто не помнит, народ ликует, довольный зрелищем – бессмысленным и беспощадным, как и все казни. Он стоит на коленях, запрокинув голову и глядя в бездонное, синее небо, равнодушное к его горю и страданиям. Ему остаётся лишь пообещать этой ледяной синеве, что он не простит и не забудет – никогда! – этот ужасный день, слёзы своего сына и довольную улыбку Альфреда.
+++
Мастер Эшли пританцовывающей походкой абсолютно счастливого человека шёл мимо кордонов и многочисленных пунктов охраны, дабы навестить своих младших братьев и сестёр, этих бесполезных сопляков и соплюшек, которых он вынужден был содержать в тепле и уюте до возвращения Матери, чтобы под звуки фанфар торжественно преподнести их Главе Рода в подарок ко дню захвата Империи. Разумеется, он не видел пользы в содержании детского сада, с удовольствием утопив бы их, как котят, надев на головы мешки и сбросив в какой-нибудь колодец, однако Мать выразилась предельно ясно – ей нужны эти дети. «Кровь Лайтонена», – так она сказала, а Альфред не стал возражать. Ему по большему счёту было всё равно, что Джерр вознамерилась сотворить с малышами. Да пусть хоть ест на завтрак.
Двери распахнулись в гостиную, превращённую в камеру для пятерых детей. Решётки на окнах, кроватки стоят в ряд, как в казарме, всей разницы было лишь в более качественных материалах да наличии кое-каких игрушек. При его появлении ребятня побросала свои дела и сгрудилась в углу комнаты, зыркая на него испуганными глазёнками.
– Как у вас дела? – Фальшиво-заботливым тоном осведомился Альфред. – Никто не обижает?
Дети угрюмо молчали. Франдэ начала всхлипывать, но некому было её успокоить.
– Та-ак, – теряя терпение, зловеще протянул лорд Эшли, – Будете играть в молчанку, или поговорите со мной?
– Выпусти нас, что мы сделали? – Спросил Арима, как самый смелый, и Альфред честно ответил:
– Ничего. Вы не сделали ничего, но это не важно.
– Хочу к папе, – заныла Франдэ. – Папа…
– Заткните её! – Зло скривился Патриарх. – Меня раздражает её рёв.
Маэла принялась утешающе гладить сестру по голове, но, видимо, сделала что-то не так, потому что Франдэ завелась пуще прежнего, крича в голос:
– Хочу к папе!!! Папа! Мама!! Ыыыыы!!
Альфред страдальчески сморщился, разбросал вставших на защиту сестры мальчиков и девочек в разные углы, и, подняв за ворот платьица рыдающую Франдэ, хорошенько встряхнул, процедив сквозь зубы:
– Я! Велел! Тебе! Замолчать!
– ААА! – На ультразвуке взвизгнула испуганная принцесса, в отличие от ничего не ведающих братьев и сестёр видевшая истинный облик Альфреда, его Покров – чёрный плащ и маску, где одна сторона оскалена в улыбке, а другая кривит губы в печали. Над светловолосой головой девочки появился светящийся круг, послышался невыносимый для человеческого уха запредельно тонкий свист, что-то сверкнуло, грохнуло, перевернув всю мебель в комнате и выбив стёкла, Альфреда отшвырнуло в стену, едва не выбив дух, а когда всё успокоилось и дети вылезли из своих укрытий, выяснилось, что Франдэ бесследно исчезла.
Альфред, в бешенстве кусая губы, по очереди допрашивал Ариму, Даррела, Маэлу и Хэлену, не скупясь на скверные слова и затрещины, но так и не смог добиться внятного объяснения произошедшему. Девочка пропала – не превратилась в невидимку, не ушла на другой уровень пространства – эти возможности Альфи проверил в первую очередь. Это не было похоже ни на один вид перемещения или телепортации… загадка. И не было рядом мудрого отца, способного растолковать своему сыну, как такое могло случиться и почему.
Разъярённый до крайности Император раз за разом просматривал записи с камер наблюдения, но так и не понял, кого следует обвинить, с кого спросить за исчезновение ценной пленницы. По всему выходило, что отвечать перед Матерью. Придётся именно ему. Мысленно застонав, Альфред без сил опустил гудящую голову на руки, незаметно для себя провалившись в тревожный, усталый сон.
+++
Натан вошёл в спальню, и удовлетворённо хмыкнул. По его приказу пленник был полностью раздет, а его руки оказались крепко зафиксированы кожаными ремнями у изголовья кровати. Отчаявшись добиться нужной ему реакции простыми и незатейливыми пытками, Владыка вампиров решил, что унизить мужчину можно многими способами, один из которых и собирался испытать.
– Для чего весь этот антураж? – Тимо возмущённо рванулся из пут, однако те выдержали, что было как нельзя кстати. Натан медленно подошёл к огромной кровати, занимающей почти всё пространство комнаты, мурлыкнул довольно:
– Мы же не хотим портить такой замечательный вечер рукоприкладством и дракой, верно? К тому же, тебе следует уяснить, что отныне все твои титулы упраздняются, кроме одного.
– И какого же? – Ядовито спросил Тимо.
– Моей любимой игрушки, – облизнулся вампир, неторопливо скидывая с плеч атласный халат с каким-то экзотическим восточным узором.
– Неужели ты считаешь, что твои жалкие эксперименты смогут сломить мою волю? – В голосе бывшего Императора звучало искреннее удивление, что пришлось не по нраву властителю Эргона. Он терпеть не мог пререканий и противления собственной воле во всех проявлениях. Поджав тонкие губы, Натан собственническим жестом провёл ладонью по торсу Лайтонена, отмечая, как под его прикосновениями вздрагивают мускулы отлично тренированного тела. Пожалуй, это было самым лучшим приобретением за несколько столетий!
– Ты ещё не осознал весь трагизм ситуации, и, стало быть, пока не готов принять все мои чувства, – с деланным сожалением прокомментировал Натан злобный взгляд пленника. – Но ничего, я предусмотрел подобное развитие событий и припас кое-что очень интересное. – С этими словами Владыка вампиров потянулся к прикроватному столику и выбрал из стоящих на нём флаконов один.
– Знаешь, что это? – Откупорив сосудик, Натан глубоко вдохнул притягательный аромат. – Мощнейший афродизиак, я сам создал и протестировал его – работает безупречно. Уже через четверть часа после применения ты будешь напоминать развратную шлюху, жаждущую, чтобы её отымели.
– Думаешь, я буду глотать эту дрянь добровольно? – Подозрительно осведомился Тимо.
– Ну конечно же нет, – добродушно улыбнулся вампир, оскалив острые клыки. Дальнейшее произошло очень быстро: Натан отпил из бутылочки и впился грубым поцелуем в губы бывшего Императора, одновременно зажав тому нос. Задыхаясь, Тимо был вынужден открыть рот и проглотить вязкую жидкость.
– Вот и хорошо, – вновь отодвинувшись, сказал Натан, промокая губы кружевным платочком. – Через часок загляну, как у тебя дела.
– Ты же сказал, что снадобье начнёт действовать спустя пятнадцать минут!
– Я дам тебе возможность насладиться агонией собственного тела, – мило улыбнулся Вальтис Лута, небрежно одеваясь и покидая комнату. Тимо сделал ещё одну бесполезную попытку вырваться – напрасно. Через несколько минут ему показалось, что температура в комнате повысилась, стало вдруг душно и жарко. Капельки пота стекали по его телу, оставляя быстро высыхающие дорожки, раскалённая невидимая ладонь принялась поглаживать его грудь, вызывая волны неконтролируемой дрожи. Все ощущения обострились, особенно остро чувствовалось прикосновение простыней к пылающей коже. Сознание Императора помутилось, ему представлялось, будто сотни маленьких нежных пальчиков трогают его лицо, шею, грудь и бёдра. Задыхаясь, он попытался сбросить невидимок, но в результате лишь неловко перевернулся, ощутив боль в перекрученных запястьях. Эта боль должна была отрезвить его, сбросить наркотический дурман, однако этого не произошло – любое движение, даже колебание воздуха от собственного дыхания – всё причиняло нестерпимое острое наслаждение. Его тело предательски ждало Натана, стремилось к освобождению от сладкой пытки, но поганый вампир всё не шёл и не шёл, заставляя Тимо в отчаянии закусывать простыни, поскуливая от сводящего с ума желания. В бреду он чувствовал, как сильные руки приподнимают его бёдра, как ласковые прикосновения к его пылающей, твёрдой плоти рождают всё новые и новые приступы удовольствия, но, открывая глаза, чтобы встретиться взглядом с мучителем, Тимо не видел никого. Он бешено бился в агонии, стремясь освободить руки и довершить начатое, но этим лишь сильнее распалял себя.
Натан решил, что отпущенное время истекло и вновь вошёл в спальню. Картина, открывшаяся его взору, не могла не радовать – пленный Император призывно изгибался, бесстыдно подставляя своё тело под алчный взгляд повелителя Эргона. Натан восхищённо выдохнул, чувствуя накатывающее возбуждение, словно страсть, сжигавшая Тимо изнутри, каким-то образом передалась ему, вскипела в венах вампира, вновь заставляя его почувствовать восхитительное биение жизни. Халат был отброшен в сторону, жадные ладони пустились в путь по изгибам сильного тела, жаркие стоны и вздохи сопровождали каждое прикосновение, словно Натан играл на тонко настроенном музыкальном инструменте. Его губы коснулись сосков Тимо, и тот выгнулся навстречу, что-то хрипло простонав. Натан терпеливо выводил мелодию страсти, чувствуя, что и сам находится почти на пределе, а когда время настало, он одним резким движением ворвался в горячую, упругую плоть, не сдержав вскрика наслаждения, не слыша, как пленник мучительно стонет, раздавленный собственной похотью. Движения становились всё быстрее, дикий, первобытный ритм страсти захватил обоих, пьянил сильнее вина, сплетал их нагие, блестящие от пота тела в безумном танце страсти…
Тимо очнулся от действия наркотика тогда, когда Натан уже пыхтел над ним, постанывая сквозь зубы. Юнец не думал ни о чём, кроме удовлетворения собственной страсти, это ужасно бесило. Император не мог задействовать руки, однако ноги его были свободны и он, обхватив поясницу Натана, начал двигаться, сначала следуя ритму, заданному вампиром, но неуловимо меняя, и вот уже Натан следует за ним, окончательно сдавшийся, стремившийся к освобождению и Тимо позволил ему это сделать. Несколько глубоких движений и, потерявший контроль над своими чувствами Натан, сладко вскрикнув, достиг оргазма, излившись на смятые простыни чуть позже, чем это сделал сам Тимо. Некоторое время они лежали рядом, тяжело дыша. Вдруг Тимо, сдавленно рассмеялся:
– И это всё?! Я думал, Владыка Эргона способен на что-то более долгое и занимательное.
– Заткнись! – Зло прошипел Натан, уже понимая, как его провели. – У меня просто долго не было секса, вот и всё. В следующий раз ты будешь умолять о пощаде.
Тимо засмеялся злым, язвительным смехом, но вампир, размахнувшись, ударил его по лицу, сердито выпилив:
– Да что с тобой?! Тебя только что изнасиловал другой мужчина! Где твоя гордость?!
– О чём ты? – Тихо и угрожающе спросил бывший Император. – Гордость? Честь? Моральные терзания? Что из всего этого имеет смысл в моём положении? И ты, мерзавец, ещё считаешь, будто что-то вроде афродизиака, наркотиков и прочей дряни, туманящей мозг, поможет тебе победить?! Ты поимел меня, или я тебя – в чём разница?
– В следующий раз я прикажу связать тебе и ноги. – Мстительно прошипел Натан, собираясь уходить. Пережитое удовольствие всё ещё откликалось во всём теле.
Спустя пару минут после ухода вампира в комнату вошли слуги. Тимо пытался заговорить с ними, но быстро разглядел на висках мужчины и двух женщин тонкие шрамы и отступился. Эмоций в этих куклах было ровно столько же, сколько в мебели. Они поменяли бельё, влажными полотенцами вытерли его тело и ушли, оставив в полной темноте и тишине, с осознанием собственной ничтожности и падения.
– Да уж, ниже падать уже некуда, – поддержал безрадостные мысли Тимо тихий голос.
– Появись, Айрон. Как-то не с руки беседовать с невидимкой.
Тень отца Натана проявилась чётче, оказавшись красивым невысоким мужчиной с длинными тёмными волосами и изумрудными злыми глазами.
– Надо же, не думал, что когда-нибудь увижу тебя в таком виде, Император. – Осклабился призрак высшего вампира.
– Кто бы говорил, – тут же парировал Тимо. – Я хотя бы не прозрачный.
– Зато тебя трахает мой сын и ему за это ничего не будет.
– С чего вы взяли, ваше бывшее величество?
– О, так у тебя есть план? – Прошелестел в темноте голос Айрона. – Поделишься? А то скучно наблюдать за прелюбодеянием.
– Завидуй молча.
– Извини, я люблю, когда всё происходит по взаимному согласию.
Тимо так же тихо выдохнул и закрыл глаза. Ему было больно смотреть на Айрона и знать – вампир видел всё его унижение от начала до конца.
– Неужели ты готов зайти настолько далеко в достижении своих целей? Подобное отношение не может не оскорбить даже пса. Так низко пасть...
– В отличие от тебя я всё ещё жив, – напомнил Тимо. – Скажем, я изучаю быт и нравы вампирской общины на практике.
– То есть, ты отнюдь не считаешь себя жертвой? – Айрон задумчиво склонил голову на бок, словно заново изучая врага. На его тонком, породистом лице застыло странное выражение. Будто он рассматривал коллекцию насекомых одного из своих безумных дядюшек. Чуть брезгливо, но и не без интереса.
– Разумеется, нет.
– Ты забавный, – рассмеялся призрак короля Эргона. – Тебя унизили так, как это только возможно, тобой пользуются все в этом поместье, а ты, похоже, наслаждаешься этим?
– В данной ситуации я не могу ничего сделать. Натан блокировал мою силу, поэтому единственным правильным выходом из положения будет расслабиться и получать удовольствие до тех пор, пока я не найду возможность разорвать оковы, которые, между прочим, ты сам мне подарил, припоминаешь? – Синие глаза злобно сощурились, однако это не могло смутить такого прожжённого циника, как Айрон.
– У меня не было выбора, знаешь ли. Не хотелось ради твоей шкуры так глупо подставлять своего медиума – единственную ниточку, до сих пор связывающую меня с миром живых. Значит, как только наше маленькое дельце выгорит, и мы получим всё то, ради чего оба страдаем, нынешний император утратит свою власть, и ты сможешь наказать Натана?
– Наказать его может только отец. Ты дурно воспитал его, а в целом, Айрон, всё верно.
– Твои детки тоже не сахар.
– По крайней мере, меня ещё не убили, верно?
Айрон мерзко хихикнул и сел на кровать рядом с неподвижно лежащим Тимо.
– Ты очень умён, но я никогда бы не позволил делать с собой такие вещи.
– Меня не волнует, что будет с этим телом. Всё равно я скоро оставлю его.
– Вот как? – Айрон пропустил сквозь пальцы длинные серебристо-белые пряди волос. – И бросишь своих бедных деток вести гражданскую войну, раздирая в клочья Империю?
– Что ты знаешь об этом?
– Ну, волею случая, я знаю достаточно много. Рассказать?
– Сделай милость.
– А что мне за это будет? – Айрон, лукаво улыбаясь, склонился к самому лицу Тимо, почти касаясь своими губами губ бывшего Императора.
– Я позволю тебе и дальше играться с моими волосами.
– Натану ты позволил больше. – Чуть обиженно заявил Айрон.
– Будь ты в моём положении, тебе бы тоже пришлось, верно?
– Семейные связи так ненадёжны, однако оберегают от многих вещей, – прошептал Айрон немного печально. В темноте его глаза играли всеми отблесками потустороннего света. Словно прекрасные драгоценные камни.
– Не тяни время.
– Ты даже не представляешь, какое удовольствие я получаю, наблюдая за всеми вами! Итак, слушай внимательно. Твои сыновья раскололись на три фракции: инвалида-наследника вытеснили в его северные провинции, где он и окопался. К несчастью, этот мальчик не умеет быть жестоким по отношению к врагам, так что пока он только обороняется. Всё было бы решено, если бы его не поддержали тупоумный Браних и Чёрный Рыцарь Джейнно. Втроём они представляют для милого Альфреда весьма значимую угрозу. Второй альянс – Империя Хсаши и Дом Гэлли. Не самая выгодная партия для Змееглазого, но он продолжает танцевать вальс над пропастью, полагаясь на свой отточенный ум. К его чести надо признать – старую ведьму, погрязшую в безумии, ему удаётся сдерживать немного дольше, чем я думал. Он контролирует перевозки и диктует свои условия, на довольно обширном пространстве, с этим приходится считаться. Но самое интересное... Альфред совсем не так одинок, как ты думаешь. Его поддерживает Фабио.
Глаза Тимо сузились, но больше он ничем не выдал своих чувств. Айрон же продолжал, цинично улыбаясь:
– Имея в своих рядах столь могущественного крафтвера, Багровый Инквизитор усилил свои позиции и сделал, наконец, то, к чему шёл целую тысячу лет – реализовал своё право Патриарха Дома Фетт. Война вошла в решающую стадию. Это так забавно... Совсем недавно они были дружной семьёй и вот уже рвут друг друга на части...
– Всё в порядке. – Глухо произнёс Тимо. – Это своего рода экзамен. Тот, кто выдержит – истинный Император.
– На мой взгляд, больше всего шансов у Араши. Змееглазый стремится расширить свои владения за счёт твоих территорий. О, прости. Территорий Альфреда. И пока это ему отлично удаётся.
– Сыграем? – Тонкие губы Тимо изогнулись в улыбке. – Я ставлю на Эвазара.
– Ты что-то знаешь? – Подозрительно спросил Айрон, раз за разом пропуская сквозь пальцы длинные седые пряди.
– Если я расскажу – будет не интересно.
– Точно. – Мечтательно вздохнул Айрон. – Хотя меня устраивает Альфред и его Советник, лояльный к Эргону. Здесь просто непаханое поле для проектов и комбинаций.
– Айрон, как там наше предприятие?
Вампир разом поскучнел, отводя взгляд тёмно-зелёных глаз. Через силу вымолвил:
– Ещё нет, враг мой. Ещё нет.
– Ничего, – прошелестел в темноте бархатный голос. – Ищи лучше, я вытерплю всё. Услуга за услугу, верно? Ты находишь заклинание, способное освободить Суллу от её участи, я предоставлю тебе новое тело.
– Я помню условия нашего договора, Лайтонен, – Айрон недовольно скривился. – Но вынужден спросить ещё раз – ты уверен в своих силах? Натан не остановится, поверь! Он будет мучить тебя, насиловать, пытать и снова насиловать, пока ты не сломаешься.
– В таком случае, у нас в запасе есть немного времени. Я верю – ты успеешь, враг мой.
– Проклятье, ты, чёртов ублюдок! – Раздражённо выпалил вампир, вскакивая с кровати. – Безумец! Идиот!
– Спасибо.
– Не смей… – плечи Айрона судорожно дрогнули и он поспешно отвернулся, чтобы скрыть выражение своего лица. – Не смей умирать здесь, Лайтонен, слышишь? Иначе я буду ненавидеть тебя вечно.
В коридоре послышались чьи-то шаги, заставившие призрака поблекнуть, а затем и вовсе исчезнуть и когда даже эхо мыслей Владыки Эргона покинуло комнату, Тимо прошептал в темноту:
– Я тоже люблю тебя, Айрон.
====== Глава 20. Сумерки. Часть 3 ======
…Скрип цепей, переброшенных через потолочную балку, вновь привёл в чувство бывшего Императора Галактики. Он по-прежнему находился в подвешенном состоянии – наручники, больно впившись в запястья, тянули его вверх, а кожаные ремни, обхватившие щиколотки, были привязаны таким образом, что Тимо напоминал морскую звезду, выброшенную на берег. Так же медленно умирая от жажды и боли, он ожидал своего мучителя. Дверь открылась, едва скрипнув. В лицо ударила тугая струя воды из шланга.
– Достаточно? – Осведомился Натан, как только пленник смог откашляться. Он держал Тимо в этом подвале уже пятый день, время от времени поддерживая тлеющий огонёк жизни. Натан хорошо разбирался в том, как можно причинить человеку наибольшее мучение. Тимо держался, хотя и с трудом.
– Теперь ты понял, что быть вежливым и податливым лучше, чем грубить и плеваться.
– Да пошёл ты, – хрипло прокаркал Тимо, облизывая губы. При виде его призывно растянутого на распорках тела Натан ощущал огненную волну возбуждения. Он отказывал себе в удовольствии вот уже пять дней, и терпение высшего вампира грозило лопнуть в любую секунду.
– Может, мне привести сюда Суллу и Луциана? Уверен, они не откажутся насладиться зрелищем!
– Тварь! Что тебе нужно?
– Чтобы ты был послушным, конечно! Эту простую истину я пытаюсь донести до тебя уже приличное время. Мне надоело воевать с тобой всякий раз, как тебе взбредёт в голову побрыкаться. Я люблю послушных, – с этими словами Натан хлестнул кожаной плёткой поперёк груди пленника, вызвав невольный вскрик. – Люблю, чтобы мне угождали и исполняли каждое моё желание.
– Твои желания весьма однообразны, а это, как я и говорил ранее, следует из скудости твоего духовного мира. К чему нам повторяться?
– Заткнись! Заткнись!!
Вновь хлёсткий удар, но на этот раз Тимо промолчал.
– Знаешь, я придумал одну интересную игру. – Натан подошёл к пленнику вплотную, вдыхая запах пота и пролившейся крови. Это словно наркотик изменяло восприятие Натана, заставляло его чувствовать небывалое удовольствие всего лишь от предвкушения того, что произойдёт. – Я буду удивлять тебя так, как ещё никто не смог этого сделать.
Ноздри Натана трепетали, вбирая вожделенный аромат. Он принялся слизывать потёки крови, струящиеся из нанесённых ран, но этого было мало. Тимо запрокинул голову, чувствуя, как оставляет на его коже раскалённый след язык вампира. Прохладные пальцы Натана путешествовали по его телу, обводя каждый изгиб, дразня чувствительные соски, заставляя дрожать от пробуждающейся страсти и ненависти к самому себе.
– Вот, правильно, – прошептал вампир, любуясь тем, как отреагировало тело пленника на его ласки. – Ты ведь тоже хочешь этого, не так ли?
Тимо протестующе застонал, чувствуя, как Натан целует его шею, как острые клыки погружаются в его плоть, прокалывая нежную кожу… Владыка Эргона со сладострастным рычанием глотал дарующую вечную жизнь и молодость влагу, одновременно пытаясь расправиться с пряжкой ремня. Его возбуждение требовало выхода, прямо сейчас! Сию минуту! Если он не окажется внутри пленника, то просто сойдёт с ума от сладкой боли, разрывающей его естество. Тимо дёрнулся, захрипел, но абсолютно ничего не смог сделать. Скрип цепей в такт движениям, запах крови… Натан ощущал себя зверем, терзающим добычу, и чем сильнее было это чувство, тем глубже он врывался в горячую, восхитительно узкую плоть. Невероятное, пронзительное удовольствие, от которого содрогалось в сладких спазмах всё внутри! Достигнув оргазма, Натан глухо вскрикнул, сожалея, что не может продлить эту изысканную боль дольше, а когда решился и со стоном облегчения, наконец, оторвался от жертвы, только тогда понял, что Тимо давно потерял сознание.
+++
– Слышал, вас можно поздравить? – Тонкие губы кошачьего принца изогнулись в вежливой, но отнюдь не приятной улыбке. Северин многозначительно приподнял выразительные брови, словно намекая на что-то неприличное, о чём в светском обществе не принято говорить вслух, однако, не сдержавшись, желчно добавил. – Самки хсаши исключительно сексуальны.
Араши не подал вида, как сильно его задело оскорбление. Лишь смерил высокомерного наглеца внимательным взглядом из-под прикрытых ресниц, мысленно отмеряя и взвешивая оставшиеся мгновения жизни принца Гэлли. Должно быть, размышления об этом немного отвлекли Змееглазого, заставив его растянуть паузу, превратив из эффективного инструмента в переговорах в однозначно зловещее обещание. Второй собеседник, очевидно, более тонко чувствующий настроение присутствующих и обладающий достаточно острым умом для того, чтобы буквально на физическом уровне ощутить опасность, поспешил вмешаться, предупредительно сказав:
– Уверен, мастер Северин не ставил своей целью задеть Ваше достоинство и, тем более, честь Вашей супруги, мастер Йонен. – Мужчина мягко улыбнулся, призывая стороны к примирению. – Однако мы здесь несколько с иными целями.
– Мать требует исполнения договора. – Перебив спутника, вновь вмешался принц и на сей раз красивое, порочное лицо его приобрело хищное выражение. Александр Вентрон украдкой вздохнул. Ему не нравилась затея Северина с самого начала. Глупец наивно полагал, что, явившись во Дворец Змееглазого, по-прежнему будет в безопасности, к тому же, не смотря на все увещевания Лекса, пытавшегося пробудить в мастере здравый смысл, продолжал вести себя вызывающе дерзко. Судя по всему, Северин действительно считал себя неуязвимым, прикрываясь властью Матери, забывая о том, что покуда длился их ледяной сон, в Галактике уже давно и прочно забыли не только о Доме Гэлли, но и появились силы, куда более разрушительные и могущественные.
Творился новый порядок. Миры продолжали развиваться и без всеведущего присмотра Матери, а прямо сейчас безумный мальчишка прыгал перед змеёй, хладнокровно решающей, куда бы вонзить свои клыки.
