Текст книги "Игры престолов. Хроники Империи (СИ)"

Автор книги: 5ximera5

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 55 страниц)

– А ещё мне нравится твой голос. Ты такая… уютная, домашняя. Непохожая на тех, кого я прежде знал и любил. Так забавно… Извини, я снова пугаю тебя?

– Я уже привыкла…

====== Глава 5. Перед бурей. Часть 2 ======

Она, конечно, сказала неправду. К этому невозможно было привыкнуть. Как нельзя командовать океаном, приказывать ветру, смириться с взрывом сверхновой… Тимо был непредсказуем словно переменчивая погода – в один и тот же день он мог предстать в совершенно разных обличиях: величественного и мудрого Императора, справедливо разрешающего споры сенаторов, любящего отца, не забывающего поприсутствовать на хотя бы одном из уроков младших детей… и сурового, жестокого, властного тирана, твёрдо диктующего свои условия на переговорах с другими звёздными державами. Ваако Фетт однажды провёл Суллу потайными тропами в тронный зал на один из подобных приёмов.

– Я не хочу, чтобы у вас сложилось ошибочное мнение о Владыке, – мягко прошелестел его голос в полной темноте. – Пока что вы знаете его только с тех сторон, что он изволил явить вам… Мой хозяин тщеславен, ему нравится быть в ваших глазах могучим и справедливым, безупречным, однако… следует помнить, что у каждого есть своя тёмная сторона. Я знаю, что поступаю наперекор его решению, и молю вас ничего не рассказывать ему об этом.

– Я понимаю, – кивнула Сулла. – Отведи меня туда, где я смогу увидеть настоящего Тимо Лайтонена.

Был уже глубокий вечер, откуда-то слышалась плавная музыка вальса, гремели аплодисменты и плыли великолепные ароматы жаркого со специями. Тронный зал, скупо освещённый и совершенно пустой, если не считать небольшой группы людей, стоящих перед тронным возвышением.

– Посол независимых баронств, занимающих территорию западнее владений Империи, – тут же пояснил Ваако.

Сулла запомнила навсегда облик другого Тимо. Безупречная осанка, белоснежные волосы, красиво лежавшие на плечах, алмазный венец, радужно переливающийся и сияющий даже в скудном освещении, бросающий потрясающе красивые, волшебные отблески на чёрный парадный мундир Императора, заставляя тем самым вспыхивать многочисленные ордена и регалии. Во всём его существе как в немыслимой красоты кристалле билась и сияла сила, могучими потоками изливаясь на жалких людишек, сбившихся в кучку у его ног, заставляя их почувствовать всю свою ничтожность, бесполезность. Он со странным брезгливо-жалостливым выражением рассматривал их. Синие глаза насмешливо прищурены, однако голос его оставался ровным и бесстрастным:

– …Как я уже говорил, будет нелепым и странным факт моего вмешательства в политику баронств.

– Наше правительство желает всего лишь защиты от расплодившихся пиратов, которые лезут из вашего космоса, нанося жестокий ущерб экономике и торговле.

– Позволю себе напомнить, что мои подданные также страдают от необходимости бороться с космическим мусором. И, поскольку в этом отношении мы находимся в равных условиях, я не вижу причин для обвинений баронов в попытке сорвать их торговые маршруты. Это по меньшей мере глупо.

– Глупо, вы сказали?! – лорд Андориан сжал кулаки так сильно, что еле слышно скрипнула кожа перчаток. – Вы столь цинично предполагаете, что наши условия действительно равны? В каком бы то ни было вопросе?!

– Прекратите истерику, лорд, – Тимо со скучающим видом откинулся на спинку трона и прикрыл глаза. Серебристые волосы, взметнулись тяжёлой волной. – Баронов что-то не устраивает в ИХ секторе пространства, но они смеют присылать ко мне делегацию со смешными обвинениями и требовать от меня немедленно прекратить неправомочные действия своих граждан… Наверное, следует призвать вас и ваше правительство к более внимательному прочтению моего меморандума о пиратстве. Согласно закону Империи Мэру о терроризме пираты не считаются подданными ни одной звёздной державы, а посему при отлове караются на месте независимо от расовой и религиозной принадлежности.

Андориан отчётливо скрипнул зубами. Он всей душой ненавидел этого мерзавца на троне. Они встречались по крайней мере три раза, и все их встречи протекали в подобном ключе. Андориан пытался добиться выполнения данной ему задачи, а Тимо Лайтонен всё это время изощрённо издевался и глумился над ним и над его начальством, высмеивая каждое действие баронов, выставляя их полными ничтожествами… и отказывался что-либо делать.

– Значит, вы по-прежнему считаете, что ситуация не требует вашего вмешательства? – ядовито поинтересовался посол.

– А вы по-прежнему заявляете, что я должен заниматься благотворительностью и тратить деньги честных налогоплательщиков на то, чтобы выдернуть жирных глупцов-баронов из той кучи дерьма, где они так удобно устроились? Теперь в мои обязанности входит защита независимых государств?

– Послушайте, лорд…

– Нет, это вам придётся послушать, милейший посол, – Тимо сжал ручки кресла и подался вперёд: – Я не вижу ничего странного в сложившейся ситуации. Ваши так называемые независимые баронства – очень лакомый кусочек для всякой нечисти вроде пиратов и вольных райдеров. Лидеры, слишком скупые на охрану своих караванов, рано или поздно просто обязаны столкнуться с этой проблемой. Вы просите о помощи, но при этом и обвиняете меня в том, что творится на границах Империи, прекрасно зная, что их патрулирует целый флот. Мы ловим и вешаем пиратов, однако их не становится от этого меньше, так скажите мне на милость, что я получу взамен той помощи, что смогу вам оказать?! Что вы можете мне предложить? Или мне по-прежнему вменяется в обязанности прикрывать баронов от любой неприятности?.. В чём же выражается так тщательно охраняемая вами независимость? И пока я не получу чёткого и внятного ответа, диалог между нашими державами не представляется мне возможным.

Лорд Андориан коротко поклонился и, развернувшись, направился к выходу, даже не сочтя нужным поблагодарить за аудиенцию. Да и за что благодарить этого наглого ублюдка? За то, что в течение часа он не предложил ровным счётом никаких выходов из ситуации, да ещё и повернул дело так, что баронства оказались в глупом положении? Что ему стоило оказать помощь? У него тысячи боевых кораблей, но он торгуется за каждый словно жадная торговка! Веко Андориана предательски дёрнулось. Ему предстояло весь оставшийся вечер объяснять своему руководству, почему Тимо Лайтонен так до сих пор и не прислал ни единого эсминца поддержки.

Вслед ему летел злорадный и ядовитый смех беловолосого ублюдка, и вдруг:

– Возвращайтесь со своей проблемой, посол, тогда, когда независимые баронства вдруг решат принести мне присягу. В таком случае, возможно, я изыщу способы помочь вашей проблеме.

Сулла пыталась читать книгу, но невольно вновь и вновь возвращалась к подсмотренной сцене. Странно, но она не могла осудить Тимо за проявленную им жестокость. Лорд Юкава нередко говорил, что настоящему правителю нужно быть твёрдым и, если требуется, безжалостным. Дядя и сам всегда следовал своему правилу, и его Дом считался одним из самых сплочённых и опасных кланов вампиров благодаря мудрому руководству, однако… Образы Тимо, нежно обнимающего её после того ужина, и совершенно незнакомого человека на троне, высмеивающего любые ошибки конкурентов, никак не могли совместиться в её разуме. Тщетно поломав голову над тем, как теперь ей вести себя с ним, Сулла легла спать. Возможно, её интуиция подскажет правильное решение, ведь с Императором Тимо нельзя было полагаться лишь на доводы рассудка.

Император сидел за конторкой и работал, хотя наступила глубокая ночь, а хронометр дисциплинированно отсчитывал начало третьего часа. Но Тимо не мог уснуть. С недавних пор он искал спасения только в бесконечной круговерти работы. Загружая себя делами, забивая голову разбором очередных споров министров и сенаторов, теряя сознание от постоянных нагрузок, он целенаправленно добивался полнейшего безразличия к одной юной бесконечно очаровательной девушке, преспокойно почивавшей в спальне напротив. Её близость сводила с ума, заставляла кровь быстрее бежать по венам, а сердце – выскакивать из груди. Оно билось чаще, стоило только Тимо увидеть ЕЁ, такую близкую и недосягаемую одновременно. Словно пойманная птица, бьющаяся о прутья клетки, причиняя боль, раздирая в клочья его уверенность и решимость.

Тимо тоскливо вздохнул и положил голову на сложенные на столе руки. Зачем, ну зачем она так совершенна? Он считал, что вполне способен рассматривать этот нелепый брак как фикцию, фальшивку, но… в какой-то момент сделка с вампирами из Эргона стала для него пыткой. Сладострастной, лишающей покоя и ясности мыслей.

Когда же это случилось? В какой из моментов он стал смотреть на медноволосую красавицу как на самую прекрасную и желанную из женщин? Тимо прожил достаточно долго, чтобы безошибочно определить – он влюбился. Безнадёжно и пылко, как глупый мальчишка. Он обожал в ней решительно всё: кроткую улыбку, тихий нежный голос, добрые руки, прикосновение которых снимало любую усталость и головную боль. Сулла, такая милая и домашняя, сияющая каким-то внутренним светом, смывавшим его тёмные мысли и желания… Сулла, боявшаяся его, как огня, бледнеющая, стоило только Тимо взглянуть в её сторону. Она ненавидит его – сделал вывод Император, тупо разглядывая стопку непроверенных ещё бумаг и корреспонденции. Конечно – невесёлая улыбка тронула его красиво очерченные губы – он сам всё сделал для того, чтобы отстраниться от неё как можно дальше. Не отвечал на робкую улыбку, был подчёркнуто холоден и вежлив как с незнакомкой, при любом удобном случае высмеивал мельчайшие промахи девушки. По её бархатным щёчкам катились слёзы, когда она думала, что он не видит. Но Тимо видел и чувствовал, что ранит её. От этого всё внутри переворачивалось, и Император в такие моменты понимал, как жалок. Именно – жалок! Чтобы избавить себя от душевных терзаний, он был готов унижать и топтать гордость самой любимой, восхитительной, божественной, изысканной…

Так не могло продолжаться. Но прежде, чем он мог понять, что творит, уже говорил ранящие её колкости, улыбался так, как, должно быть, сам владыка Эргона не смог бы. В Айроне человечности было больше, чем в нём! Тимо сжал гудящую голову руками и сдавленно застонал. Ну что же он за чудовище? Похотливый, жестокий, властный тиран!

Ах, как бы ему хотелось сжать её в объятиях, услышать, как она тихо смеётся над этим мальчишеским порывом. Только для него! Как улыбается, произносит его имя – без страха и затравленного взгляда потрясающе изумрудных глаз.

– Сулла… – он прошептал её имя словно падший ангел в молитве отвергнувшим его Небесам. – Сулла, пожалуйста… прими меня таким, какой я есть… разгляди, пойми, полюби меня…

Он понимал, что просит слишком многого, скорбно улыбнувшись в насмешку над самим собой. Понимания захотелось? Любви? Поздновато спохватились, Ваше Величество! Тимо едва не рассмеялся коротким, лающим смешком. Проваливайте в ад, сударь! Не вам мечтать о столь добросердечном создании.

Вдруг дверь в его спальню скрипнула, открываясь, и на пороге остановилась ещё мягкая и тёплая со сна девушка. Трогательным жестом протёрла глаза и спросила:

– Почему вы не спите, милорд? Уже довольно поздно… а из-под вашей двери виден свет. Я подумала – вдруг что-то случилось…

Сердце радостно сжалось, подскочив к горлу, перехватило дыхание – она беспокоилась за него! Переживала за бессердечного монстра, обижавшего и унижавшего её по любому ничтожному поводу. Внутри что-то сладко отозвалось. Наверное, исстрадавшаяся душа, уставшая от одиночества и постоянной боли.

– Всё в порядке, – хриплым, каркающим голосом ответил Тимо этому видению в длинной ночной рубашке. – Я просто заработался немного. Возвращайтесь к себе, моя леди, и постарайтесь уснуть.

Говоря это, Император медленно разжал сведённые судорогой пальцы и убрал руку с рукояти бластера, установленного под крышкой стола. Всё-таки у него очень нервная работа.

– У вас нездоровый вид, – решилась сказать Сулла. – Вы позволите?..

И остановилась, испуганно сжавшись, будто ожидая, что он её ударит. Тимо ободряюще кивнул, постаравшись теплее улыбнуться. Протянул руку, и девушка подошла ближе, встала за спинкой его кресла, положила бледные пальчики на его виски, легко массируя. От неё веяло домашним уютом и золотым теплом.

– Вы слишком много работаете, милорд.

– Назови меня по имени, – внезапно прошептал Тимо. И добавил, смягчив привычный приказной тон. – Прошу тебя…

– Милорд Тимо… – едва заметно запнувшись, произнесла Сулла, и её добрые ласковые ладошки пригладили его седые волосы. – Это так необычно.

– Мне иногда кажется, что скоро я забуду собственное имя. Насовсем, – голос его, тихий и спокойный, казалось, полон непонятной печали и горечи. – Хотя бы наедине… Сулла, зови меня по имени.

– Конечно, – он не увидел, скорее почувствовал её добрую улыбку, осветившую комнату. – Может быть, стена между нами станет чуть-чуть тоньше от этого?

– Ты думаешь, что я – невыносимое чудовище?

– Нет, милорд Тимо. Ни один человек не заслуживает такого определения.

– Но я именно таков, – её пальцы волшебным образом снимали боль, стальным обручем обхватившую его голову. Блаженное освобождение от боли… Лишь для того, чтобы яростное пламя его страсти вспыхнуло внутри, выжигая все мысли, кроме того, как же сильно он хочет её.

– Сулла… прости меня за то, что я уже успел сделать, и за то, что тебе предстоит вытерпеть от меня.

– Что?.. – она на мгновение замерла, не зная, как реагировать. Тимо фыркнул, потешаясь над собственными словами, и Сулла облегчённо вздохнула. – Не шутите так, милорд. Это некрасиво – смущать девушек.

– Неужели? – весело спросил он. – По мне – так это самый лучший способ увидеть истинные чувства слишком сдержанных и вежливых юных особ.

Сулле почему-то не хотелось уходить. Она ласково провела ладонями по тяжёлым седым прядям и спросила:

– Можно, я посмотрю за тем, как вы работаете?

Он вздрогнул и со странно растерянным взглядом ответил:

– Боюсь, это вовсе не захватывающее приключение.

– Я просто посижу с вами… с тобой, Тимо.

Вновь странный блеск в синем взгляде, и вдруг он улыбнулся. Как-то жалобно и грустно:

– Я буду только счастлив.

Сердце больно сжималось в груди. Вот она, совсем рядом, сидит на мягкой перине его кровати и смотрит за тем, как его пальцы порхают над консолью, когда он делает пометки для пресс-службы. От волнения, захлестнувшего с головой, было трудно дышать, и Тимо приходилось по два-три раза перепроверять то, что он только что прочитал. Работа замедлилась, но он был этому даже рад. Однако когда он осмелился бросить взгляд украдкой в её сторону, выяснилось, что Сулла мирно уснула, а её красивые медные волосы разметались по подушке блестящей живой волной. Бережно укрыв своё сокровище пледом, Тимо тихонько лёг рядом и сам не заметил, как провалился в сон без сновидений.

====== Глава 5. Перед бурей. Часть 3 ======

Мятежная планета Малькут. Ставка имперских войск близ города-крепости Малвейн.

Герцог Фаул сидел в кресле и при неверном свете керосиновой лампы читал какой-то доклад. Полог палатки распахнулся, пропуская высокого воина в чёрных доспехах, украшенных изящной гравировкой розы и серпа – символа особого подразделения. Их ещё называли «жнецы смерти». Иеремия Готфорд почтительно поклонился юноше и произнёс:

– Всё готово к вашему выходу, Повелитель.

– Вы предлагали мятежникам сдаться? – сиплый, скрипучий голос мог принадлежать какому-нибудь злодею из сказки, но никак не красивому молодому человеку, однако Джейнно Фаул, пятый принц, скромно именующий себя «генералом», выжидательно смотрел на командующего Готфорда, и в полумраке палатки мрачно блестел глаз, не закрытый повязкой.

– Трижды, как вы и приказали, – откликнулся Иеремия.

Маршал Фаул вызывал у него мучительно двойственное чувство – с одной стороны Джейнно был до недоумения похож на погибшего сына Готфорда, а с другой… Командующий Чёрных Рыцарей как никто знал, что за чудовище сидело в кресле, небрежно закинув стройные ноги в армейских сапогах на складной столик. Они вместе прошли немало кампаний, и доблестный воин успел выучить все «милые» привычки своего начальства.

Герцог Фаул был монстром. Безжалостным, смертоносным… и прекрасным. Совершенное орудие хаоса! Он один стоил целой армии, и командующий Готфорд, благородный отпрыск Великого Дома Гэлли, в чьих жилах текла кровь основателей Империи, не задумываясь, преклонял колено перед этим хрупким с виду мальчиком, почитая его превыше самого Императора.

– Что ж… В таком случае, эти глупцы сами подписали себе смертный приговор, – Джейнно вздохнул и небрежно отбросил доклад на ковер, устилавший пол. – Где мои доспехи?

Иеремия сделал знак и в палатку вошли его новые адъютанты (старых товарищей отправили в увольнение по причине ранений), бережно несущие стойку с полным доспехом. Глаза их испуганно блестели.

– Ты доволен ими? – тихо спросил Джейнно, и Готфорд кивнул:

– Послушные ребята, правда, на мой взгляд, слишком юны, и предстоящий бой будет для них суровым испытанием.

– Они знали, в каких войсках оказались, – сухо хмыкнул герцог Фаул.

– Я тоже, Повелитель, – позволил себе слабо улыбнуться Иеремия. – Пока не увидел, как вы сражаетесь. Я чуть было не умер на том поле.

– Между прочим, я всегда стараюсь не задеть своих, – чуть обиженно заявил принц, взмахом руки отсылая мальчишек-адъютантов.

– Именно поэтому вы – мой единственный Повелитель, – Иеремия встал на одно колено и принялся зашнуровывать жесткие поножи на ногах принца. Тот тем временем примерял новую кирасу.

– Маловата, – пожаловался Джейнно своим скрипучим голосом. – Сколько ещё времени пройдёт, пока не растянутся ремни?

– Нужно было осторожнее обращаться с прежней, – мягко пожурил командующий. Только ему одному Фаул позволял говорить с собой в таком тоне. И ещё, быть может, Эвазару, Наследнику Империи.

– Откуда я знал, что эти идиоты начнут стрелять по мне бронебойными? – Возмущённо спросил принц. – Словно это помогло бы!

Этот ритуал был обязательным. Иеремия помогал Джейнно облачиться в доспех, а тот изображал недовольство избалованного принца, хотя оба были суровыми воинами.

– Там всё ещё остаются женщины и дети, – напомнил командующий. Герцог Фаул поднял на него взгляд. В этом тонком красивом лице не было ни капли жалости или печали.

– Дети вырастут, Иеремия. И снова пойдут против моего отца, который заботится об их процветании. Что им всем ещё от него нужно? В Империи уровень благополучия населения куда выше, чем в остальных звёздных державах! Так какого праха им ещё надо?!

– Повелитель, так устроен человек. Ему всегда будет мало.

– Знаю, – скрипнул Джейнно, отвернувшись. – Просто всё ещё не могу принять это. Идём.

Они вышли из палатки под багрово-закатное небо Малькута. Чёрные рыцари уже ждали своего Маршала, ровными шеренгами выстроившись на поле перед крепостью, в которой, верно, уже вовсю готовились к битве. Они ещё не знали, что за ад им предстоит пережить.

– Ваш меч, Повелитель!

Герцог принял у адъютантов огромный и тяжёлый меч, которым предпочитал сражаться. Как-то командующий спросил – зачем здесь, на земле, где нет стазис-поля, пользоваться холодным оружием Тёмных Времён, на что Джейнно хладнокровно и спокойно ответил:

– Их лазеры и прочее оружие ничто по сравнению с той силой, что я обрушу на них, так почему бы не уровнять шансы?

– …Я пойду первым, как всегда, а когда защита крепости падёт, подойдёте вы. Я предпочитаю не рисковать вами раньше времени и бросать на их огонь. Ну а мне, как ты знаешь, ничто не повредит.

– Вы чересчур самоуверенны, Повелитель!

– А ты – слишком осторожен, – парировал Джейнно.

И тут Иеремия Готфорд решился спросить, сглотнув вязкую слюну:

– Так вы… вы будете петь?

– О, да, – медленно и зловеще растянул губы в улыбке герцог Фаул. – Я спою им любимую песенку моих младших сестёр, и мятежники будут молить о пощаде, но так и не дождутся её.

С этими словами Джейнно легко и непринуждённо забросил свой невероятный меч на плечо и танцующей походкой направился в сторону крепости. Эйкен, один из адъютантов Иеремии, спросил тихо:

– Господин командующий… Разве это правильно? Ведь мы должны защищать принца, а не наоборот.

– Эйкен, ведь ты в первый раз сражаешься под началом Повелителя?

– Так точно!

– Ну, тогда просто смотри и постарайся не отдать Богу душу от того, что увидишь и услышишь.

А между тем Джейнно Фаул прогулочным шагом пересекал поле, погружённое в настороженное молчание, но вот словно из страшного далёка до стройных шеренг Чёрных Рыцарей стал долетать странный звук – как будто в порывах ветра, бесившегося под облаками, кто-то завёл страшную песню, становившуюся всё громче и отчетливей.

Скрипучий сиплый голос маршала наполняла неведомая сила, и вдруг – он изменился, зазвенел хрустальной чистотой, набирая громкость и высоту. Казалось, с небес спустился ангел и запел гимн небесных сфер. Всё громче, громче… Чем дальше отходил Джейнно Фаул, тем страшнее и величественнее звучала эта детская песенка, и вскоре от этого пронзительного звука задрожало всё внутри, люди в доспехах плакали от боли, не в силах вынести это мучение. Рядом с Иеремией упал на колени мальчишка Эйкен, его рвало. Готфорд не стал поднимать сопляка и говорить ему о чести и достоинстве – это было бесполезно. Его собственное тело, казалось, давно привыкшее к таким нагрузкам, и то стремилось извергнуть из себя всё лишнее, включая и желудок. Да и голоса его никто бы не услышал – воздух наполнился неумолчным звоном, и каждый атом его вибрировал от чудовищной силы звука. Что же могло твориться в самой крепости, куда пришёлся основной удар?! Но Иеремия Готфорд знал – чёрная повязка, перечеркнувшая тонкое умное лицо его Повелителя, всё ещё на месте. Чудовищная сила, наполнявшая голос Джейнно, – отнюдь не самое грозное его оружие.

До рези в глазах Иеремия вгляделся в маленькую фигурку, по которой открыли огонь ещё живые защитники крепости. Герцог Фаул лениво отмахивался мечом, который с трудом поднимали взрослые мужчины. Какофония звука стала невыносимой, достигнув своего апогея, и вдруг… всё стихло. Стали слышны мельчайшие шорохи – стрёкот кузнечиков в высокой траве, шелест ветра, скрип доспехов… И посреди этой благословенной тишины раздался дьявольский смешок. Он прокатился над полем жутким напоминанием о песенке, с каждым новым звуком усиливая себя. Эйкен закричал, зажимая уши. Мальчишка искренне не понимал, почему его командующий стоит прямо словно на параде и так сладко улыбается. Он не знал, что эта улыбка – точное отражение улыбки герцога Фаула, который смеётся только во время битвы.

Его смех волнами разбивался о каменные и железные стены крепости, и по ним змеились трещины, отваливались целые секции, с которых, не удержавшись, сыпались вниз, под ноги принца, мятежники.

– Ну что, ублюдки, спеть вам ещё? – гремел чистый, ангельский голос над равниной. – Ради моих сестёр и Империи я готов повторить на бис!

И вдруг ослепительно сверкнуло синим – Джейнно Фаул снял, наконец, повязку, скрывающую его левый глаз.

– Что..? – Эйкен, утирая сопли и слёзы, приподнялся с земли, но Иеремия поспешно толкнул адъютанта обратно:

– Не смотреть! – надрывая голос, закричал командующий. – Твою мать!!! Закрыть глаза, живо!

И, подавая пример, Иеремия Готфорд опустил на лицо глухое забрало своего шлема. В народе поговаривали, что принц Араши Йонен умел убивать взглядом, но по сравнению с его Повелителем этот Араши был просто младенцем. Потому что всё, с чем встречался взглядом герцог Фаул, обращалось в пепел.

Спустя несколько долгих утомительных часов город пал. Его разрушенные стены и ворота бесполезным мусором хрустели под сапогами отрядов Чёрных Рыцарей, патрулирующих крепость. Беспорядочный звон колоколов стих, и только зарево пожара освещало некогда людные и оживлённые улицы. В витринах и окнах домов не осталось целым ни единого стекла, удушливый запах гари перебивал привычные для воина запахи крови и железа. Иеремия Готфорд стремительно шёл по центральному проспекту, разбрасывая острыми носками сапог серую пыль, – всё, что осталось от гордых мятежников. Рядом спешил парнишка Эйкен, неуклюже подпрыгивая и отставая от командующего. Наконец, решился задать вопрос:

– Лорд Готфорд… А куда мы идём?

– К Повелителю, разумеется, – лаконично ответил Иеремия.

Он не был настроен болтать – слишком тяжёлая выдалась ночь, всё ещё гудело в голове, а к горлу подкатывала тошнота. Неужели совсем скоро ему придётся отказаться от службы под началом Фаула? Нет, он, один из потомков великого дома оружейников Гэлли, никогда не бросит своего господина. Такова верность Феттов!

Но нужно было торопиться. После использования своего Дара Джейнно становился на некоторое время беспомощным и уязвимым. А вдруг что-то могло случиться?

– Но откуда вы знаете дорогу? – плаксиво ныл Эйкен, лязгая доспехом где-то позади.

О, Небеса! Как можно быть таким недалёким? Раз здесь повсюду валяется прах, оставшийся от людей, значит, господин точно был тут, а путь этот ведёт прямиком в городскую мэрию, где можно найти много всего занятного. Иеремия скрипнул зубами, выслушивая очередные жалобы своего адъютанта. Почему выжил этот слизняк, а не его молчаливый товарищ?!

– Наконец-то, Иеремия! – герцог Фаул приветственно взмахнул рукой с зажатой в пальцах кипой каких-то бумаг. – Ты не поверишь, что я нашёл! Планы мятежников и кое-какие интересные выкладки, которые было бы не лишним подать Браниху и Араши на блюдечке. Представляю, как вытянутся лица братьев! – пятый принц Империи вновь говорил своим негромким сиплым и сорванным голосом, а чёрная повязка вернулась на своё место.

Эйкен, увидев, что Повелитель вновь превратился в обычного юношу, чуть высунул любопытный нос из-за спины Готфорда. А командующий неотрывно смотрел на стену и портрет, висевший над столом. Там был изображён вовсе не Император, как принято, а какой-то совершенно другой мужчина, казавшийся, однако, странно знакомым, словно Иеремия где-то видел его. Пока воин напряжённо размышлял над этим, герцог Фаул проследил его взгляд и вдруг переменился в лице.

– Ч-что это? К-как эта мерзость здесь оказалась? – чуть заикаясь от потрясения, пробормотал Джейнно. – Кто, в конце концов, это такой?

С диким воплем из-за плеча командующего выскочил Эйкен и, сверкая безумным взглядом, бросился к Джейнно, занося для удара кинжал.

– Во имя вождя! Пусть сдохнут ублюдки императора!!!

– Повелитель! – Иеремия понял, что не успеет ни схватить предателя, ни умереть, защищая Фаула своим телом, но тут… Джейнно схватил со стола острый нож для резки бумаг и, уклонившись от первого удара, без тени сомнений и колебаний вогнал узкий клинок в глаз бывшего адъютанта. Эйкен поперхнулся криком и умер, ещё не коснувшись до пола.

– Какая неприятность! – скривившись, проронил герцог Фаул. – Я слегка поторопился. Нужно было оставить его в живых и поболтать по душам.

– Мой Повелитель! Я…

Иеремия рухнул перед Джейнно на колени и с мольбой посмотрел в усталое забрызганное кровью лицо принца. Уголки губ Фаула дрогнули, словно он пытался улыбнуться, но так и не смог себя заставить.

– Не вини себя, друг. В конце концов, мой Дар – слишком тяжёлое бремя для окружающих. Тебе стоит отдохнуть и восстановить силы.

– Значит, я вам больше не нужен? – глухо произнёс Иеремия. Мир вдруг стал поразительно скучным и бесцветным. Нет, он давно был готов к тому, что Лорд Джейнно откажется от него. Ты стал слишком старым, Готфорд, несмотря на то, что по-прежнему выглядишь на сорок. Принцу нужно более молодое и свежее окружение, но…

– Встань, Лорд Иеремия Готфорд, сын младшего Дома Фетт из Великого Рода Гэлли. Я никогда и ни за что не откажусь от такого друга, как ты. Поэтому, когда всё закончится, мы отправимся отдыхать вместе. Мы будем пить допьяна, спать с роскошными женщинами и с утра до ночи купаться в тёплом море. Ты ведь любишь море, Иеремия?

– Конечно, Повелитель, – голос воина предательски дрогнул, и он пожалел, что оставил шлем в лагере. – Мне по нраву всё то, о чём вы говорили.

– Тогда закончим здесь всё побыстрее, – Фаул вскочил на стол и снял со стены так взволновавший его портрет. – А это нужно немедленно сжечь, ибо никому не позволено занимать место моего отца!

– Будет исполнено! – рявкнул Иеремия Готфорд, поспешно покидая разоренную комнату покойного мэра и украдкой смаргивая слёзы, скопившиеся в уголках глаз. Исполнять приказы Повелителя – вот достойная награда для такого, как он.

Джейнно Фаул ещё раз вгляделся в черты лица мужчины, изображенного на портрете. Нет, положительно он не знал этого человека. Длинные, цвета расплавленной меди волосы незнакомца были зачёсаны назад, открывая высокий лоб, перехваченный золотым обручем. Тонкий аристократический нос, горделиво изогнутые брови, правильной формы подбородок… Вот только что-то знакомое чудилось Джейю в изгибе улыбающихся губ и в прозрачной синеве взгляда «вождя». Что-то неуловимое, почти на грани понимания… Однако не в обычаях принца Фаула было долгое размышление над чем-либо. Быстро потеряв к портрету интерес, он вновь устроился за столом, тщательно обдирая с искусственных цветов, что ранее украшали кабинет мэра города, тонкие лепестки.

====== Глава 6. Покушения и поединки. Часть 1 ======

…Сулла поняла, что не успеет отшатнуться, – стальной клинок сверкнул прямо перед глазами… Но смертельный холод металла, разрывающего горло, так и не пришёл. Ещё одну долгую секунду Императрица и неудавшийся убийца в полном удивлении смотрели друг на друга, не в силах разбить оковы ужаса, после чего мужчина вдруг страшно закричал, выронив кинжал и схватившись за голову. Он отступал, глядя куда-то за спину Суллы расширенными в безумном страхе глазами, до тех пор, пока не споткнулся и не покатился по ступенькам возвышения, не прекращая безумно вопить словно от нечеловеческой боли. Пару мгновений его тело судорожно колотилось о камни внизу, а потом он затих навсегда.

Девушка обернулась и увидела, как Араши герцог Йонен невозмутимо поправляет свои очки в тонкой оправе. Сулла была готова поклясться самыми страшными тайнами вампиров, что видела, как долю секунды в безмятежном взгляде старшего принца клубилась жуткая алая тьма.

– С вами всё в порядке, матушка? – прозвучал его любезный голос. – Этот псих не успел задеть вас?

– Нет… Даже не поцарапал, – смогла выдавить потрясённая Сулла.

Араши подошёл к ней и мягко взял за подбородок, заставляя запрокинуть голову. Придирчиво изучив гладкую белоснежную кожу девушки, бывший начальник тайной стражи заключил:

– Нам обоим повезло. Если бы фанатик успел коснуться вашей шеи своим отравленным клинком, вас не спасло бы даже умение Иллы… А с меня отец медленно и печально снял бы шкуру.